Текст книги "Кейс Пандоры часть 2 (СИ)"

Автор книги: И Федин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Макс неподвижно лежал на спине, и его взгляд был прикован к темной бездне ночного неба. Он даже не предполагал, сколько пролежал без сознания, и после всего, что случилось, вроде бы должен был быть удивлен тем, что все еще жив, но им овладело странное безразличие. Боли не было, он почти не ощущал свое тело. Хотелось просто лежать вот так без движения, бездумно смотреть в эту темную глубину и скользить взглядом по серебряной сетке звезд.

Чувства, однако, медленно возвращались. Сначала Макс ощутил холод, потом тело стало медленно охватывать волнами боли, и стало понятно, что надвигается шторм. Он кое-как встал, попытался определить степень своих повреждений, но смог только ощупать искореженную броню, покрытую корками засохшей крови. Рядом было разбросано содержимое его вещевого мешка. Шатаясь, он побрел осматривать поле боя, но почти сразу же обессилено рухнул на землю и опять потерял сознание.

Далее был бредовый, приправленный болью сон. Максу казалось, что его несут на носилках – это ощущалось почти физически. Кроме того, он вроде бы слышал обрывки фраз.

– Черт его дернул, а? – говорил один голос. – Сидели бы сейчас дома, так нет, возимся с этим гладким.

– Да ладно, сейчас донесем, все равно помрет, – отвечал другой.

Макс заметил, как находящаяся спереди фигура обернулась, и с ужасом увидел уродливое лицо, покрытое зеленовато-коричневой коростой.

"Куда я попал", – подумал он. "Наверное, это подземный мир, где мучаются убийцы после смерти, и все вокруг населено страшными тварями". Его сознание выдало еще несколько подобных версий происходящего, имеющих характер детских предрассудков, и он в очередной раз отключился.

На этот раз ощущения появились первыми. Основным была боль, охватившая все тело и находящаяся на грани того, что можно вынести. Сквозь нее слабо проступало тактильное чувство жесткой поверхности. Макс слабо кашлянул и попытался привстать, но сразу отказался от этой идеи. Он осторожно ощупал материал, на котором лежал, и определил, что это грубо отесанные, кое-как сколоченные доски. Сквозь сомкнутые веки красноватым фоном проникал яркий свет. Макс прикрыл лицо ладонью, и попытался открыть глаза, но ресницы были склеены чем-то засохшим, вероятно, кровью. Он намочил палец густой, с трудом выделившейся слюной, и после продолжительного растирания глаза удалось открыть. Он осмотрел комнату через полуприкрытые веки, но вскоре прекратил это занятие – кроме деревянных стен и лампы, чрезмерно ярко освещавшей маленькое помещение, видно ничего не было. Он снова закрыл глаза, и погрузился в тревожную дремоту. Боль притуплялась, если он не делал никаких движений и осторожно, медленно дышал. Мыслей, по-прежнему, почти не было, и в этот совершенно не подходящий для анализа момент он вдруг понял, что размышления отнимают много энергии.

Дремота перешла в сон, насыщенный нераспознаваемыми образами опасностей и трудностей, и оглушающими, неприятными звуками. Потом был один эпизод, имеющий визуальную форму – Макс целовал стальную статую, но задуматься, зачем он это делает, ему не приходило в голову. Он проснулся, но эпизод, казалось, продолжался – губы чувствовали прикосновение чего-то холодного и мокрого. Он замычал и затряс головой, стараясь избавиться от этого неприятного ощущения.

– Ну, спокойнее. Или тебя тут бросить одного? – послышался недовольный голос.

С трудом сбросив остатки сонного состояния, Макс увидел сидящее рядом существо, очень похожее на того зеленовато-коричневого урода из "подземного мира". Существо протирало ему лицо влажной губкой, но делало это скорее грубовато, чем заботливо.

– Где я? – с трудом выдавил Макс.

– В Геско, где же еще.

– Кто вы?

– Какая разница? Один из местных. Поскольку помирать ты, похоже, раздумал, то наверняка будешь задавать кучу вопросов. Скажу сразу, с этим не ко мне, а к Говарду, нашему мэру. По его странной прихоти мы подобрали тебя около города через несколько часов после боя. Никто тут тебе ничего не должен, самый минимум пока обеспечим, но, опять-таки, по распоряжению мэра. Потрепало тебя, конечно, сильно. Самые опасные ранения на ногах, из-за них ты потерял много крови. А туловище все в страшных синяках, но без проникающих ран. Пить хочешь? – он протянул Максу мятый жестяной ковш с водой, и раненый сделал несколько жадных глотков.

– Меня зовут Гас, если это имеет значение. Ладно, валяйся дальше и выздоравливай, хотя, если честно, мне все равно, что с тобой будет. К тебе периодически будет заглядывать кто-то из наших. Кстати, в твоих интересах быстрее встать на ноги и убраться отсюда, так как в городе и даже в окрестностях стоит неслабый фон, а вы, гладкие, к нему не приспособлены. Дней десять сможешь находиться здесь без особого ущерба для себя, но не более того. Ну, ладно. Нужно что-нибудь еще?

Макс отрицательно помотал головой, и Гас вышел из комнаты.

Через пять дней Макс почувствовал себя лучше, и смог кое-как передвигаться. Ему разрешили оставаться в комнате до выздоровления и снабдили небольшим количеством провианта. Еще через три дня он стал совершать короткие вылазки в город, и за этим занятием его застал Гас.

– Что, выползать стал? Пора тебе зайти к Говарду, он давно ждет. Я провожу.

Они прошли вглубь города, и Гас остановился перед одним из домов, ничем не отличавшихся от остальных.

– Заходи, – сказал он, кивнув в сторону дверного проема.

Макс медленно проковылял в дом, прошелся по комнатам, но никого там не обнаружил.

– Добрый день, молодой человек, – вдруг услышал он скрипучий голос, донесшийся из угла.

Макс присмотрелся, и увидел, что объект странной формы, который он поначалу принял за груду тряпья, на самом деле является живым существом, и именно оно только что приветствовало его. Если местные жители, которых Макс видел до этого, походили на людей хотя бы формой тела, то мэр, а это, надо полагать, был он, являл собой зрелище совсем непривычное. Вдруг Макс заметил глаза своего необычного собеседника, поразительно ясные и спокойные, в которых было гораздо больше жизни и энергии, чем у многих обычных людей. Казалось, они мягко светились изнутри и слегка вводили в транс, Макс не сразу смог отвести взгляд.

– Не стоит обращать внимание на мой внешний вид, хотя, если вам интересно, как такое могло получиться, могу сказать, что это результат пребывания рядом с нашей печально известной электростанцией после взрыва, и несмотря ни на что, я все еще человек. Кто-то отделался ожогами, кто-то незначительным изменением генетического кода. А вот меня, как видишь, изменило очень сильно. В качестве компенсации – правда, не знаю, называть это даром, или все же проклятием – клетки моего тела "забыли", что у них ограниченное количество циклов размножения. И если учесть, что "забыли" они про это около ста лет назад, то мне сейчас эээ... трудно сосчитать уже... сто пятьдесят лет, примерно. Вы, вероятно, уже успели задаться вопросом о том, какой смысл существовать в таком виде, да еще столь долго. Могу вас заверить, что за время моего физического бездействия пришлось научиться некоторым эээ... трюкам сознания, назовем это так, которые вносят в жизнь столько разнообразия, что я пока не тороплюсь уходить. Впрочем, я отвлекся, давайте теперь перейдем к вам. По некоторым причинам, мне пока еще не до конца понятным, меня заинтересовало произошедшее с вашим отрядом, и я отправил своих подчиненных посмотреть, что же случилось. Они, как вы можете догадаться, обнаружили разгромленный караван, несколько трупов, и вас в бессознательном состоянии. Три трупа явно принадлежали караванщикам, два, судя по экипировке, нападавшим, и еще были найдены непригодные для опознания останки, в виде, который обычно бывает после применения плазменного оружия. Все вещи разбросаны в диком беспорядке, но целью нападения явно было не ограбление – налетчики не взяли ни деньги, ни ценные предметы. Теперь я готов послушать вашу версию произошедшего, и прошу не скупиться на информацию – любая деталь может иметь значение.

Последние слова Говарда долетали до Макса, как гулкое эхо. Как-то так получилось, что за все то время, которое он провел здесь, настойчивых мыслей о произошедших неприятностях не возникало, вероятно, сработал защитный психический механизм, позволивший сберечь энергию для восстановления тела. Но сейчас трагическая картина нападения снова стояла перед глазами, как будто все случилось минуту назад, и Макса придавило этой внезапно сошедшей лавиной негативных эмоций и впечатлений. Он в общих чертах рассказал о событиях, которые произошли во время похода. Однако, он совершенно забыл про таинственную коробочку, о которой не вспоминал с тех пор, как отдал на осмотр Мануэлю. Во время путешествия мысль о ней постепенно перестала будоражить сознание Макса, а потом и вовсе оказалась вытеснена на задворки памяти последними происшествиями.

– А этот самый Мануэль, сейчас угадаю... Длинные черные волосы, тяжелый взгляд, странный и скрытный? – спросил Говард после того, как Макс закончил рассказывать.

– Да. Откуда вы знаете?

– Мы знакомы, причем довольно давно. Будьте уверены, этот хитрый лис выжил и сбежал. Караванщик, как бы не так! Он такой же караванщик, как я – мастер единоборств из Фриско. Да, маловато информации в вашем рассказе. Сами-то что думаете про все это?

Макс вяло пожал плечами. Говорить и думать не хотелось, в теле снова началась ноющая боль, и перед внутренним взором недвусмысленно возник образ кровати.

– Тогда на сегодня разговор можно закончить, – предложил Говард. – Ясно одно: ваш отряд атаковала очень хорошо организованная группа, сделано это было с определенной целью, которой не являлся грабеж, и все было спланировано заранее. Я четко чувствую пульсирующую ткань событийного потока, но отследить направление пока не могу. А, можете не воспринимать последнюю фразу, это я так, для себя... Да, вот еще, возле вас нашли некоторые вещи, они в этом мешке. Не надо делать безразличный вид – снаряжение вам скоро понадобится. Дорога будет длинной... А теперь, откройте шкафчик в левом от вас углу комнаты. Видели такие штуки раньше? Нет? Это большие стимпаки. Возьмите два, один можете использовать сейчас, а второй рекомендую оставить про запас. Применяются почти так же, как и обычные – присоску на поврежденную область, потом нажимаете. На какое то время чувствительность в этом месте полностью исчезнет – пугаться не надо, потом восстановится. Пакетик с желтой жидкостью тоже возьмите. Это антирадиационный препарат, воспользуетесь им, когда будете уходить из города. Все, вы свободны. Перед тем, как покинуть нас, зайдете ко мне еще раз.

Макс согласно кивнул и вышел из дома. Вернувшись в свое временное пристанище, он без особого интереса повертел в руках стимпаки, и швырнул их на стол. Потом, растянувшись на кровати, он попытался расслабиться и уснуть, но ничего не получалось – в голове роились навязчивые тревожные мысли. Действительно, что же произошло на самом деле? Кто те люди, и что им было нужно? Где Мануэль? Странно, какой-то месяц назад он почти равнодушно отнесся бы к такому стандартному, в общем-то, событию, как расстрел каравана, пусть даже и состоящего из порядочных людей. Но произошедшее оставило в нем глубокий отпечаток, и дело было не в том, что он ощутил все физически, едва выжил, и хотел отомстить. Макс чувствовал какую-то незавершенность. Он ни на секунду не мог представить себе, что, выздоровев, продолжит путешествовать и заниматься привычными делами, вычеркнув из памяти все случившееся. Да и интерес этого существа, Говарда, совсем неспроста...

Макс сделал несколько беспокойных шагов по комнате, и тело снова заныло от боли. Он остановил взгляд на стимпаках, снял одежду и примерил один на наиболее пострадавшее место, покрытое медленно заживающими кровоподтеками и синяками. Прицепив присоску и нажав на стимулятор, он почувствовал, как под кожу впились несколько тонких игл, по которым начал проникать в тело лечебный состав. Через некоторое время Макс действительно перестал ощущать обширную область, подвергшуюся воздействию, вместе с этим ушла и боль. Он растянулся на кровати, все еще пытаясь разобраться в своих мыслях, и крепко уснул.

Через неделю Макс более-менее окреп, совершил несколько длинных прогулок за город, и начал готовиться к отбытию. Перед уходом он зашел к мэру, и разговор продолжился.

– Ну как, вспомнили еще что-нибудь? – поинтересовался Говард.

– Нет. Я, конечно, много размышлял над произошедшим, но ни одной версии, ни одной зацепки не всплыло. Я и сам хочу разобраться в этой темной истории, чувствую, что не смогу бросить это все так просто. Но... Пока ничего.

– Думаю, вам стоит посетить Рено, – предложил мэр. – Во-первых, это гнездо организованной преступности, и причина ваших неприятностей может находиться там, а во-вторых, это место, где крутится огромное количество слухов, историй, и разнородной информации. Один святой отец чего стоит, – Говард, по непонятной для Макса причине, забулькал в приступе смеха.

– Я думал сначала заглянуть в Бастион. Давно интересно было, что это за место, к тому же неплохо было бы обновить снаряжение.

– Бастион, хм... Это хорошо, у меня в таком случае будет одна просьба. Передайте советнику Фейнману письмо, верхний ящик стола справа от вас, да, вот это, в коричневом конверте. У нас тут ситуация с электростанцией напряженная сложилась – в Бастионе потребляют нашу энергию, а помогать с ремонтом и обслуживанием не хотят, дают только немного продовольствия, и все. А мало того, что сама станция на ладан дышит, так еще грунтовые воды размыли подреакторное помещение, и радиация понемногу проникает в подземные реки. Нам-то все равно, но их город расположен в опасной близости, так что пусть знают и думают, что делать.

– А другие жители в Геско, они тоже эээ... неограниченно долго живут?

– Нет, нет. Просто так сложилось, что сюда стекаются пораженные со всех краев. А со времен взрыва я один остался. К тому же, нельзя сказать, что срок моей жизни не ограничен. Есть, знаете ли, много других факторов, влияющих на это, кроме цикла размножения клеток. Еще вопросы?

– Пока нет.

– В таком случае, жду вас с ответом от Фейнмана. Но торопиться смысла нет, ваше состояние все еще далеко от идеального.

Макс задумчиво кивнул и отправился собирать вещи. Через пол-часа он бросил последний взгляд на зловещий силуэт атомной станции и вышел в открытую пустошь.

Поздним вечером у особняка Морти остановился грузовичок с тюками и коробками, содержащими, судя по биркам, алкогольные напитки и продовольствие для бара. Четверо крупных, мрачных мужчин, сопровождавших машину, принялись быстро разгружать вещи.

– Скажите боссу, товар прибыл, – обратился один из них к дежурившим у входа в здание охранникам.

Вышибала кивнул и быстро скрылся в здании, его напарник остался около дверей и продолжил равнодушно наблюдать за разгрузкой. Последней с машины была снята большая фанерная коробка, которую аккуратно и медленно занесли в особняк, и все так же медленно и аккуратно стали затаскивать на второй этаж, в апартаменты Морти. Посетители бара и зала игровых автоматов не обратили на все это ни малейшего внимания, полностью поглощенные процессом обмена своих денег на примитивные развлечения.

Между тем, ящик оказался напротив босса, сидящего в своем глубоком кресле и нервно вцепившегося в подлокотники обеими руками. Двое носильщиков, ловко орудуя небольшими ломиками, быстро разобрали коробку, и в комнате оказался сухопарый пожилой человек в дорогом костюме, лицо которого выражало крайнее недовольство. Носильщики забрали остатки фанеры и бесшумно выскользнули из кабинета.

– В следующий раз сам так поедешь, – заявил недовольный гость, буравя взглядом Морти, нацепившего пафосно-безразличную маску хозяина.

Вместо ответа босс жестом указал на кресло, такое же, в котором сидел он сам, и посетитель подчеркнуто неспешно расположился в нем, небрежно закинув ногу на ногу. Ситуация с точки зрения обычного жителя Рено была совершенно невозможной – напротив Морти сейчас сидел дон Сильвио, глава одного из четырех преступных кланов, который, согласно обывательским представлениям, не мог появиться в окрестностях особняка в пределах выстрела из снайперской винтовки, равно как и главари других мафиозных группировок. Но правда заключалась в том, что кланы вели тайную игру на несколько фронтов, манипулируя общественным мнением, используя для этого богатый арсенал средств – от роспусков слухов до инсценировок стычек со стрельбой холостыми патронами. Поэтому конспирологические фокусы с коробкой были вынужденными.

Клан Сильвио, помимо стандартных занятий вроде содержания баров и притонов, специализировался на работе с информацией в самом широком смысле. Сюда относился мониторинг обстановки в городах, поиск редких или секретных данных, распространение дезинформации, шпионаж, подкуп, розыск людей, и прочее. На данный момент Сильвио с Морти связывала рабочая необходимость, и оба главаря были вынуждены придержать амбиции и претензии на лидерство, нуждаясь в услугах друг друга.

– Я вот что хочу обсудить, – начал дон после некоторой паузы. – Многие города сейчас захлестнула волна преступлений, совершаемых наркоманами с большим стажем. Они уже дошли до последней стадии деградации, когда деньги на дозу могут быть добыты только преступным путем. Эффект получается совершенно нам не выгодный: эти нищеброды сами уже ничего не производят, не работают, и просто выколачивают средства из других. То есть сначала, например, шахтер днем долбит породу, принося нам золото и ископаемые, вечером спускает заработанные деньги на наркотики и проституток. А потом он необратимо тупеет и пользы от него больше никакой, только рост напряженности в городах и убийства тех, кто еще может что-то дать. Но нам-то выгодно держать стадо в сытном уютном стойле.

– И что теперь? – недовольно произнес Морти, все еще не понимая, куда клонит временный партнер.

– А то, что численность этих животных неплохо было бы сократить. Производство наркоты ведь в твоих руках? Измени немного состав, добавь что-нибудь, от чего они через две-три недели будут помирать, не вызывая никаких подозрений. Дальше все просто: партия товара делится на две части, в одну входит обычная дурь, а в другую особая, ее можно снабдить какой-нибудь неприметной маркировкой. Дилерам на местах дается указание сбывать товар из особой партии опустившемуся быдлу, и через каких-то два месяца мы получаем улучшение обстановки. Это и тебе выгодно тоже. Упал сбыт за последние пол-года?

– Упал, – мрачно согласился босс.

– Ну вот, и я объяснил, почему. Обеспечим народу безопасное теплое существование, и продажи снова пойдут вверх.

Морти задумался. Вероятно, Сильвио был прав, и вроде не похоже, что в его предложении был подвох. В сознание босса опять начали прорываться мысли о технологиях убежищ, с помощью которых наверняка можно было бы прибрать к рукам всю власть, и не заниматься больше этими переговорами, балансируя на лезвии бритвы. Морти с опаской посмотрел на Сильвио. Возникла мысль заказать ему поиск этой информации, но от нее тут же пришлось отказаться – проницательный дон непременно проявил бы к делу личный интерес, и, возможно, завладел бы технологиями сам.

– Ну, что скажешь? – голос Сильвио вывел босса из задумчивого состояния.

– Вариант вроде бы неплохой. Я поговорю со своими химиками, посмотрим, что можно сделать.

– Вот это дело. Как только будут сдвиги, сразу сообщай мне. И вот еще, давненько мы не устраивали шоу. Последнее представление с перестрелкой было отличным, но случилось довольно давно, пора подогреть обстановку. Теперь можно устроить, к примеру, взрыв и поджог. Что предпочтешь?

– Давай пару взрывов. Один в цехе в пригороде, другой можно недалеко от особняка на заднем дворе, чтобы правдоподобнее выглядело. Я как раз хочу от пары своих людей избавиться, поставлю их туда на дежурство.

– Ладно, тогда у меня поджог. Все равно собирался в одном из баров ремонт делать. Кстати, как насчет реальных стычек? Давно у тебя были?

Морти напрягся, почувствовав, что Сильвио пытается плавно перевести разговор в область, где их интересы уже не пересекаются, и где нужно тщательно фильтровать подачу информации.

– Была перестрелка с людьми Сильвестра несколько дней назад, – неохотно сообщил он. – Несколько убитых с обеих сторон.

– А что не поделили?

– Как обычно. Территорию, – тон босса стал чрезвычайно сухим, свидетельствуя о том, что разговор близится к завершению.

Чуткому Сильвио два раза намекать не пришлось, он поднялся с кресла и тут же скривился, как будто вспомнил о чем то неприятном.

– Мигель, – позвал он, нервно потирая прорезанный морщинами лоб.

Через несколько секунд в кабинете появились его помощники с фанерой и инструментами.

– Поедешь в гости ко мне тоже в ящике, – еще раз пообещал Сильвио, скрываясь во вновь сколоченной коробке.

– Инициатива на сей раз исходила от тебя, так что извиняй, – развел руками Морти, чувствуя, как рвется изнутри смех, и только волевым усилием сохраняя на лице мрачное выражение.

После того, как кабинет опустел, Морти позволил себе негромко посмеяться в кулак, не желая быть услышанным охранниками. Он полулежа распластался в кресле и попытался проанализировать итог встречи, но ум не слушался. Внезапно босс почувствовал приступ острого одиночества. Пустота кабинета, только что казавшаяся такой комфортной после ухода Сильвио, теперь угрожающе сжималась вокруг Морти, и ощущалась почти телесно. Он поднялся, сделал несколько суетливых шагов, как будто пытаясь разогнать сгущающееся пространство, и зашел в ванную комнату. С некоторой опаской посмотрел в зеркало, но взгляд почему-то цеплялся за зловещие тени, проникавшие из кабинета сквозь дверной проем. Наконец, он смог сосредоточиться на собственном отражении. На босса с другой стороны зеркальной пленки смотрел человек, мало похожий на уверенного и жестокого лидера могущественной преступной группировки. Затравленный взгляд, нездоровый цвет лица, лоб, покрытый испариной, глубоко запавшие глаза. Морти умылся холодной водой, и внимательно заглянул в отражение своих зрачков. На несколько мгновений голова полностью очистилась от мыслей, и перед внутренним взором, к удивлению босса, всплыли картинки из его детства. События были неприятными, он попытался отогнать воспоминания, но к визуальному восприятию добавилось звуковое, и он оцепенел, безвольно просматривая небольшой кусочек своей жизни.

В возрасте десяти лет он предал своего приятеля, под страхом расправы сдав его враждебной компании мальчишек. Приятеля сильно избили, он на всю жизнь остался калекой, а Морти заглушил боль и чувство вины жестокими играми и дерзкими выходками, принимая роль плохого парня. Теперь он вдруг понял, что тот случай оставил в нем гораздо более глубокий след, чем все последующие преступления и убийства, совершенные собственными руками, или по его приказу. Сбитый с толку этими внезапно вернувшимися воспоминаниями, которые, казалось, были безвозвратно погребены в прошлом, Морти предпринимал отчаянные попытки вернуться к нормальному состоянию, но безуспешно. Сколь бы нелепой не казалась ситуация, чувства были реальными и ощущались, в том числе, физически – область живота свело легкими спазмами, а дыхание стало быстрым и поверхностным. Наконец, он добрался до небольшого бара в шкафу, отмерил солидную порцию алкоголя, несколькими крупными глотками влил жидкость в себя и уснул, застыв в позе эмбриона.

Единственное, что мне теперь было известно – нужно двигаться в восточном направлении к городу, который называется Бастион. Отсутствие карты и каких-либо ориентиров делало дальнейшее путешествие затруднительным, к тому же местность становилась все более пересеченной, осложняя движение. Равнина закончилась, и на пути встречались холмы, поросшие чахлой растительностью, озера, которые я обходил стороной, после того как увидел в одном из них странных уродливых существ, скалы разного размера, которые подчас легче было обойти, чем взбираться по ним. Попадались также брошенные хозяйства, поиск ценностей в которых больше не приносил результатов – видимо, они были неоднократно обысканы до меня. В одном таком хозяйстве я наткнулся на группу бандитов, и после агрессии с их стороны провел удачный позиционный бой, используя в качестве укрытия сарай, из которого выходил для выстрелов. Когда два уцелевших рейдера добрались-таки до входа в строение, я встретил их с автоматом в руке и расстрелял очередями в упор, успев получить легкое ранение в корпус. С трупов снял только интересное на вид блестящее стальное ружье и немного патронов – мешок был уже довольно тяжелым, и дальше набивать его барахлом не хотелось. Надеюсь, в этом Бастионе найдутся хорошие магазины, где можно будет избавиться от кучи ненужного оружия, и получить взамен что-нибудь полезное.

На следующий день я встретил путника, похожего на того, которого видел ранее, и поинтересовался у него относительно правильности направления. Он заявил, что я немного сбился, и надо взять южнее. Я продолжил движение в указанном направлении, и к вечеру обнаружил широкую реку с интенсивным течением, которая ограничивала путь таким образом, что идти можно было только еще южнее, или поворачивать назад. Возвращаться не хотелось, этот вынужденный крюк отнял три дня пути, и теперь я шел севернее, пытаясь скомпенсировать искривление. Скалистая местность, между тем, сменилась чередой пологих холмов.

Однообразная панорама притупила восприятие; я потерял счет времени, уже не был уверен в выбранном направлении и бездумно шел вперед, автоматически переставляя ноги, когда впереди забрезжило нечто, привлекшее мое внимание.

На очередном холме вырисовывался силуэт высокого одинокого дерева, раскинувшего в стороны многочисленные корявые ветви, на одной из которых угадывался какой-то висящий предмет. Зрелище настолько контрастировало с окружающей обстановкой, что я ускорил шаг и направился туда с непонятно откуда взявшимся намерением исследовать объект. Подойдя ближе и поняв, что именно там подвешено, я несколько потерял энтузиазм, но любопытство было сильнее.

Тело, судя по всему, висело тут довольно давно – об этом свидетельствовали полуистлевшие остатки одежды, а также четко прорисовывающийся сквозь высохшую желтоватую кожу череп. Ноги болтались на уровне моей головы. Никаких предметов вокруг обнаружить не удалось; я постоял минуту, разглядывая эту зловещую мертвую пару (в дереве тоже не было жизни), и уже собрался уходить, как взгляд вдруг зацепился за небольшой кусочек жести, прикрученный к запястью мертвеца ржавой проволокой. Рассмотрев эту бирку, я с трудом разобрал нацарапанные на ней каким-то острым предметом слова: "Сними меня". Я застыл, пытаясь рационально обдумать происходящее, но мысли бесконтрольно путались, и только через минуту до меня дошел весь идиотизм ситуации – я стою около висящего на дереве трупа и на полном серьезе раздумываю, следовать ли обнаруженному пожеланию, вместо того, чтобы плюнуть на эту чью-то дурацкую шутку, и идти дальше. Но что-то удерживало меня на месте. Росло желание, вопреки здравому смыслу, залезть на дерево и снять мертвеца. Придумав этому "логическое" объяснение, что необычная ситуация поможет мне развеять скуку последних дней, я решился.

Тянуть за мумифицированные конечности совсем не хотелось, до петли я не доставал, поэтому решил отвязать веревку от ветки. Положив мешок, я стал карабкаться вверх по стволу, покрытому толстой шершавой корой, облегчающей подъем. Оказалось, что веревка привязана довольно высоко – нужно было лезть дальше. Я хмыкнул, пытаясь представить, кто и зачем развлекался тут лазаньем по деревьям до меня. Добравшись, наконец, до узла, я с легкостью развязал его, вернее, раскрошил – веревка со временем превратилась почти в труху, и вскоре порвалась бы сама без чьего-либо участия. Мертвец, громыхнув костями, оказался на земле.

Между тем, с высоты открывался приятный глазу вид. Я некоторое время любовался чистым небом, уходящими в даль холмами, и развернулся, готовясь спускаться, как вдруг заметил облако странной формы, напоминающее число девять. Еще более странным было то, что никаких других облаков или даже намеков на них больше не виднелось. Я понаблюдал за ним некоторое время, но оно оставалось висеть в том же месте с неизменными очертаниями. Когда я оказался на земле, оно быстро исчезло.

Все это вдруг перестало казаться интересным, я почувствовал опустошение. Неохотно подошел к "освобожденному", раздраженно думая о том, что потратил время и силы на заведомую ерунду, и бегло осмотрел лежащие в неестественно вывернутой позе останки.

– Ну, приятель? – вслух спросил я. – И что дальше?

Тут я увидел, что из кармана его штанов выглядывает кусочек какого-то предмета ярко-желтого цвета. Я аккуратно вытащил его, и обнаружил, что это тонкая пластиковая карточка, на которой напечатаны непонятные цифры и символы. Думать обо всех этих странностях больше не хотелось. Я засунул карточку глубоко в мешок, и быстро зашагал в направлении, которое казалось правильным.

К вечеру следующего дня на горизонте проступили смутные очертания города. Я облегченно вздохнул, предвкушая долгожданный отдых и нормальную еду, а также надеясь, что достиг цели своего путешествия, и что комплект находится здесь. По мере приближения, я внимательно всматривался в городские строения и улицы, но почему-то не замечал там признаков жизни, хотя заброшенным все, безусловно, не выглядело. В глаза бросались, прежде всего, несколько крупных промышленных зданий, над одним из которых периодически появлялось облачко дыма.

Около входа я также не увидел ни одного человека. Лишь после нескольких минут ходьбы по широкой, простирающейся вдаль улице, я заметил стоящего на перекрестке мужчину в тяжелой металлической броне и с ружьем в руках. Он спокойно смотрел, как я приближаюсь, поигрывая своим оружием.

– День добрый, – приветствовал его я. – Скажи, что это за город?

– Хиллс, – чуть улыбнувшись, ответил он. – Один из двух сырьевых центров в этой части страны.

– Хиллс? – тупо переспросил я. – А я был уверен, что пришел в Бастион.

– Ну, приятель, Бастион намного севернее. Держу пари, ты впервые в этом регионе.

– Так и есть. Во всяком случае, мне нужно здесь остановиться на несколько дней. Расскажи в двух словах о городе, если не трудно.

– Ну что сказать... Место не очень подходящее для экскурсий и отдыха. Промышленный город, в котором сложился уникальный союз людей, обгоревших и мутантов.