Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Хулио Кортасар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Тогда Рамальо. Нет, Рамальо я уже говорила. Если это не Альенде, то определенно Лас-Ломас. Хочешь, я проверю по карте.

Он выпускает ее запястье, она потирает оставшийся на коже след и медленно дует на руку. Муж опустил голову и тяжело дышит.

– Такой станции Лас-Ломас тоже нет, – говорит кассир.

Жена смотрит на него поверх мужниной головы, еще больше склоненной к стойке. Не торопя ее, кассир едва заметно ей улыбается, как бы подбадривая.

– Пеулко, – выпаливает муж. – Теперь вспомнил. Пеулко, верно?

– Похоже, – говорит жена. – Похоже, но я не уверена, что Пеулко.

– На машине до Пеулко ехать и ехать, – говорит кассир.

– Ты не уверена, что Пеулко? – спрашивает муж.

– Не знаю, – говорит жена. – Ты недавно вроде бы что-то вспомнил, но я не обратила внимания. Может, это был и Пеулко.

– Хуарес про Пеулко говорил, я уверен. От поместья до станции около шестидесяти километров.

– Намного больше будет, – говорит кассир. – Не стоит вам добираться до Пеулко на машине. Да и окажись вы там, куда вы дальше двинетесь?

– Как куда?

– Я ведь к тому, что Пеулко всего лишь товарная узловая станция. Три кособоких домишки да пристанционная гостиница. Пассажиры в Пеулко разве что пересаживаются на другой поезд. Ну, если у вас там какая-то деловая встреча, тогда другой разговор.

– Это слишком далеко, – говорит жена. – Хуарес говорил о шестидесяти километрах, так что это не Пеулко.

Муж отвечает не сразу, одной рукой он прикрывает ухо, словно прислушивается к чему-то внутри себя. Кассир ждет, продолжая смотреть на женщину. Он не уверен, что она ему улыбалась, когда он говорил.

– Нет, это должен быть Пеулко, – говорит муж. – А далеко, потому что это вторая станция. Я должен взять билет до Пеулко и дожидаться там другого поезда. Вы сказали, что эта станция узловая и там есть гостиница. Значит, Пеулко.

– Но до Пеулко не шестьдесят километров.

– Конечно, – говорит жена, выпрямляясь и немного повышая голос. – Пеулко – вторая станция, а муж не может вспомнить первую, до которой и есть шестьдесят километров. Хуарес ведь так сказал.

– А! – говорит кассир. – Ну, тогда вы должны сначала ехать в Чавес и там садиться на поезд, идущий в Пеулко.

– Чавес, – повторяет муж. – Конечно, это мог быть Чавес.

– Значит, из Чавеса ты доедешь до Пеулко, – говорит жена все так же полувопросительно.

– Из той зоны иначе не выбраться, – говорит кассир.

– Видишь, – говорит жена. – Если ты уверен, что вторая станция Пеулко…

– Ты ничего другого не вспомнила? – спрашивает муж. – Я теперь почти уверен, но, когда ты сказала «Лас-Ломас», я подумал, что, может, Лас-Ломас.

– Я не сказала «Лас-Ломас», я сказала «Альенде».

– Нет, не Альенде, – говорит муж. – Ты «Лас-Ломас» сказала, помнишь?

– Может быть. Мне казалось, что в машине ты говорил о Лас-Ломасе.

– Нет такой станции Лас-Ломас, – говорит кассир.

– Тогда я, возможно, упомянула Альенде, но я не уверена. Значит, Чавес либо Пеулко, так? Тогда бери билет от Чавеса до Пеулко.

– Ясно, – говорит кассир, открывая сундучок. – А дальше?.. Повторяю, Пеулко всего лишь товарная узловая.

Муж начал было снова нервно рыться в бумажнике, но последние слова кассира заставили его руку с ассигнациями повиснуть в воздухе. Кассир, ухватившись за края раскрытого сундучка, ждет.

– От Пеулко дайте мне билет до Морагуа, – говорит муж, голос его обрывается, чем-то напомнив его повисшую в воздухе руку.

– Станции с названием Морагуа нет, – говорит кассир.

– Что-то в этом роде было, – говорит муж. – Ты помнишь?

– Да, было что-то вроде Морагуа, – говорит жена.

– На «м» есть несколько станций, – говорит кассир. – Я хочу сказать – от Пеулко. Не помните, сколько должна была длиться поездка? Приблизительно? – кассир бросает взгляд на карту под стеклом на стойке. – Это может быть Малумба или, скажем, Мерседес. На этой ветке я не вижу других, разве что Аморимбу, у которой два «м». Может, это оно и есть.

– Нет, – говорит муж. – Не эти.

– Аморимба маленький поселок, а Мерседес и Малумба города. В этой зоне других городов на «эм» не вижу. Это должен быть один из них, ежели вы сядете на поезд в Пеулко.

Муж смотрит на жену, медленно комкая ассигнации во все еще висящей руке, а жена снова делает ртом гузку и пожимает плечами.

– Не знаю, дорогой, – говорит она. – Может быть, все-таки Малумба, как ты считаешь.

– Малумба, – повторяет муж. – Значит, ты считаешь, что Малумба.

– Не то чтобы считаю. Сеньор кассир объяснил тебе, что после Пеулко на «м» только эта станция и Мерседес. Возможно, что и Мерседес, но…

– Если ехать от Пеулко, то это только Мерседес или Малумба, – подтверждает кассир.

– Вот видишь, – говорит жена.

– Это Мерседес, – говорит муж. – Не думаю, что Малумба, а вот Мерседес… Я должен остановиться в гостинице «Мундиаль». Может быть, вы знаете, есть такая в Мерседес?

– А то как же, – говорит сидящий на лавке парень. – «Мундиаль» всего в двух кварталах от станции.

Женщина поворачивается к нему. Кассир выжидает, все еще не решаясь запустить руку в сундучок с аккуратной стопкой билетов. Муж перегнулся через стойку, чтобы вручить ему деньги, одновременно повернув голову в сторону парня.

– Благодарю вас, – говорит он парню. – Большое вам спасибо.

– Это цепочка отелей, – говорит кассир. – Вы меня простите, но, если уж на то пошло, то «Мундиаль» есть и в Малумбе, да и в Аморимбе, скорее всего, хотя наверняка не скажу.

– То есть? – оторопело спрашивает муж.

– Сами и проверите, если вам не в Мерседес, вы следующим поездом доедете до Малумбы.

– В Мерседес я как-то больше уверен, – говорит муж. – Сам не знаю почему, но больше. А ты?

– Я тоже, хотя сперва…

– Что сперва?

– Когда этот юноша сказал про гостиницу. Но если и в Малумбе есть гостиница «Мундиаль»…

– Это Мерседес, – говорит муж. – Безусловно, Мерседес.

– Тогда бери билеты, – говорит жена тоном, выдающим ее желание поторопить события.

– Значит, от Чавеса до Пеулко и от Пеулко до Мерседес, – говорит кассир.

Волосы скрывают профиль женщины, она снова разглядывает красный рисунок на выступе стойки, так что кассиру не виден ее рот. Рукой с наманикюренными ногтями она медленно потирает запястье.

– Конечно, – говорит муж после едва заметного колебания. – От Чавеса до Пеулко и дальше до Мерседес.

– Вам бы поторопиться, – говорит кассир, доставая картонные билетики, один синего цвета, другой зеленого. – До Чавеса более шестидесяти километров, а поезд проходит там в девять ноль пять.

Муж кладет деньги на стойку, и кассир начинает отсчитывать сдачу, глядя, как женщина медленно потирает запястье, а золотые волосы падают на ее губы. Он не знает, улыбается ли она, и не так уж ему это важно, но все же лучше бы она улыбалась.

– Ночью такой ливень был под Чавесом! – говорит парень. – Вы бы, сеньор, поспешили, дороги развезло.

Муж прячет сдачу и кладет билеты в карман пиджака. Женщина двумя пальцами отводит волосы за ухо и смотрит на кассира. Губы ее сложены трубочкой, словно она снова хочет что-то пригубить. Кассир улыбается ей.

– Пошли, – говорит муж. – Времени в обрез.

– Если сейчас выедете, доберетесь в самый раз, – говорит парень. – На всякий случай захватите колесные цепи, особенно трудно будет перед самым Чавесом.

Муж кивает и еле заметным жестом руки прощается с кассиром. Он выходит, жена идет в сторону закрывшейся за ним двери.

– Жаль, если он все-таки ошибся, правда? – говорит кассир, как бы обращаясь к парню.

Почти у выхода женщина оборачивается и смотрит на него, но свет такой слабый, что трудно понять, продолжает ли она улыбаться. И непонятно, она ли хлопнула дверью или ветер, который всегда дует в этих местах с наступлением ночи.