Текст книги "Памяти Луиса Сернуды"

Автор книги: Хуан Гойтисоло

Испанская социальная поэзия после выхода в свет чуть более десятка достойных внимания произведений начала подавать недвусмысленные признаки истощения и угасания. Словно пытаясь хоть чем-то заменить так и не свершившуюся революцию (и признаков того, что она свершится в той форме, в какой это было предсказано, нет), певцы ее изо всех сил напрягают голос, выступают в своих стихах со все более яростными призывами (уже слишком оторванными от жизни), напоминая пророков, которым не внемлет серая масса глухих, слепых и немых соотечественников.

Поэзия Сернуды помогает нам выбраться из тупика. В течение пятнадцати лет испанские поэты воспевали революцию, которая так и не состоялась. И сегодня единственным средством, единственным выходом из создавшегося положения представляется нещадная критика тех, кто своей леностью и моральной нечистоплотностью, своей интеллектуальной нищетой и продажностью помогают зловещему пороку укорениться в нашем обществе. Сернуда как бы говорит нам: люди, которых вы превозносите, не те, кого превозносил Мачадо. Сегодня восхваление этих в большинстве своем никчемных людей способно привести лишь к тому, что совесть их окончательно успокоится, погрузившись в опьяняющие воспоминания событий 1936 года. Воспевать кастильскую землю в 1964 году означает воспевать ее отсталость и частную собственность ее латифундистов. Испанский народ, живущий былым величием и вчерашним героизмом, уже в течение двадцати пяти лет почиет на своих увядших лаврах, и единственный способ разбудить его – это лишить его всех старых заслуг, безжалостно заклеймить его, как это делаю я, Сернуда. Усилия ваши благородны и похвальны, но бесполезны: зло оказалось сильнее, чем вы предполагали. Один лишь я, окруженный одиночеством и забвением, сумел увидеть явное. Не бойтесь непопулярности. Когда-нибудь история воздаст вам по заслугам.

Сернуда несет нам правду поэзии, которой глубоко чужды компромиссы и тактические приемы, столь необходимые в политической деятельности, так никогда им и не принятой. Хотя политика и поэзия могут иметь общие цели (например, освобождение человека), пути их достижения не обязательно должны совпадать. Для художника лучший способ достижения такой цели заключается в том, чтобы сохранить верность своему искусству, правда которого – если она отвечает внутренним побуждениям поэта – всегда остается неизменной, тогда как тактические приемы могут меняться. Даже в самые тяжкие минуты отчаяния и безысходности Сернуда продолжает верить в человеческое благородство:

 
Пусть благородными были не все – это не важно.
Достаточно одного человека —
Он станет свидетелем непреклонным
Человеческого благородства. [16]16
  Перевод М. Ваксмахера.


[Закрыть]
 

(«1936»)

Сернуда, которого правда поэзии возвысила над родиной и соотечественниками, в последние годы жизни полагал, что творчество его после смерти будет сознательно предано забвению и затем, возможно, возродится уже выхолощенное и обесцененное теми, для кого при жизни он являлся объектом презрения и насмешек. Мысль о подобной судьбе, постигшей после смерти многих художников (например, Гонгору, Моцарта или Рембо), буквально превратилась для Сернуды в навязчивую идею, и именно отчаянному протесту его обязаны появлением на свет лучшие стихи, написанные на испанском языке:

 
Как хорошо, что нет его среди живых
И со дня смерти протекли уже три века.
Теперь потомки тех, кто оскорблял его когда-то,
Сумеют именем его прикрыться, наградить
Преемника библиотечного червя, изъевшего всю память о поэте…
Спасибо Господу, что нам вернул его (как нас вернет когда-нибудь потомкам) —
Уже никчемного, невозмутимого в своем небытии.
 

(«Гонгора»)

 
Теперь, когда поэта нет в живых,
Уж можно оправдать и жизнь его,
И оценить его труды,
Подогнанные под шаблон их мира,
Словно еще одна красивая безделка,
Еще один никчемный роскоши предмет…
Уж лучше разрушение и пламень!
 

(«Преддверье рая»)

 
Послушайте, мертвые, что говорят о вас после смерти живые…
Уж лучше не слышать: для тех, кто боролся и умер за слово,
Подобно Рембо и Верлену, молчания вечность – желанный приют.
Но если молчанье у них, то у нас – отвратительный фарс.
Однажды кто-то сказал, что если бы люди одной головой обладали, то он бы ее отрубил.
А я говорю: коль были бы люди одним тараканом, я бы его раздавил.
 

(«Birds in the Night» [17]17
  «Птицы в ночи» (англ.).


[Закрыть])

Сегодня более, чем когда-либо, поэзия Сернуды представляется нам живой и – скорее даже – совершенно необходимой. И потому наш общий долг – долг всех тех, кто прежде не понимал творчества поэта во всей его полноте, или же понимал порой превратно, – сделать это творчество нашим достоянием, проявив любовь, равную той, с которой оно создавалось. Мы должны это сделать сейчас, пока какой-нибудь «эрудит» или библиотечный червь не набросился с жадностью на него и полностью его не уничтожил. Именно с целью восстановления элементарной справедливости и исправления совершенных ошибок и были написаны эти скромные строки. [18]18
  Моя работа представляет собой только лишь тематический анализ творчества Сернуды. Я оставляю до лучших времен изучение отточенной поэтической техники писателя. – Прим. автора.


[Закрыть]