Текст книги "Исчезнование Элис Тил"

Автор книги: Ховард Лински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

4

Блэк водил недорогую японскую машину. Бэт ожидала увидеть большую иномарку представительского класса, как было принято у мужчин-детективов, и зауважала Блэка чуть сильнее за то, что ему не было дела до марки автомобиля. Возможно, она хваталась за соломинку и отчаянно искала повод проникнуться симпатией к своему грубоватому партнеру.

– Куда мы…

– А как по-вашему? – перебил он.

– Я хотела спросить, куда мы заедем в первую очередь. Понятно, что нам нужно в Коллемби, но сначала к детективу Фрейзеру или к родителям девушки?

– Я бы первым делом поговорил с детективом Фрейзером, пока тот не уехал. Человек собрался на пенсию. Вряд ли ему понравится, если я то и дело буду донимать его вопросами. Скорее всего, мыслями он уже на поле для гольфа.

– Ладно, – буркнула Бэт и выжидающе уставилась на Блэка.

– Что?

– Вы сказали «я». Не мы, – напомнила Бэт. – Вот я и жду, когда вы объясните, что делать мне, пока вы беседуете с Фрейзером.

– Так будет быстрее всего, – ответил он. – Фрейзер изложит подробности мне, потом я перескажу их вам. А вам следует поехать к родителям девушки.

«Прекрасно, – подумала Бэт, – значит, именно мне придется сообщить, что детектив, который расследовал исчезновение их дочери, отказался от дела и нам придется начать все сначала». По крайней мере, он не пытался убедить ее, что это более легкое задание.

– Для начала познакомьтесь с делом, – продолжал Блэк. – Чем быстрее вы ухватите суть, тем лучше. И посмотрим, что вам удастся разузнать об Элис от родных. Встретимся, когда закончите.

Они проехали еще не менее трех миль, но больше он не произнес ни слова. Бэт воспользовалась тишиной, чтобы прочитать содержимое тоненькой пластиковой папки, где излагались данные об Элис и ее семье. Но молчание действовало ей на нервы.

– Что имел в виду Эверли, когда сказал, что вы становитесь главой патруля?

– Это армейский термин, – пояснил он. – Означает главного в патруле, того, кто ведет остальных по вражеской территории и потому наиболее уязвим и может первым получить пулю. Старший детектив любит иногда употреблять военный жаргон.

– Для чего?

– Возможно, так он кажется себе большим мачо. Возможно, считает, что я буду сильнее уважать его, потому что служил в армии.

Не это ли Энн Хадсон имела в виду под фразой, что Лукас Блэк кого-то убил? Он был солдатом, так что, возможно, и застрелил кого-то в Ираке или Афганистане. Бэт почувствовала себя немного глупо, поскольку объяснение лежало на поверхности.

– А возможно, ему просто нравится звук собственного голоса. – Блэк пожал плечами, словно все это не имело ни малейшего значения.

– Не слишком вы его любите, да?

– Мое отношение к нему совершенно не важно. Он старший детектив-инспектор.

– Должно быть, он сделал что-то правильное, чтобы добиться такой должности.

– У него степень в криминологии, о чем он любит упоминать. Часто. Одна из газет окрестила его мыслящим полицейским. Он сделал вид, что смущен таким определением, но, полагаю, втайне был очень польщен. Он крайне озабочен своим публичным имиджем и невероятно обозлится на всякого, кто попытается его дискредитировать. Хочет однажды стать главным констеблем, так что упаси бог каждого, кто встанет на его пути. Включая нас.

– В смысле нам нужно делать, что он говорит? – Это был искренний вопрос. Ей не всегда удавалось интерпретировать его ответы.

– В смысле нам нужно слушать, что он скажет, а потом использовать всю нашу осмотрительность и инициативу, чтобы раскрыть дело. Вряд ли мы получим от Эверли дельный совет. Он уже много лет никого не арестовывал. Относитесь к нему как к политику и постарайтесь не выводить его из себя, потому что в его власти играючи перевести нас в какой-нибудь Богом забытый уголок нортумбрийской полиции, из которого мы вряд ли когда-нибудь выберемся. Ясно?

– Да, – кивнула она.

– Хорошо.

– Так вы знаете этот город? – спросила она, намеренно сменив тему.

– Коллемби? Конечно.

– А я нет, – призналась Бэт и, поскольку он не понял намека, добавила: – Не могли бы вы немного рассказать о нем? Пожалуйста. Если не трудно.

– Особенно рассказывать нечего, – отмахнулся он, и на секунду Бэт показалось, что больше она ничего не услышит. – Типичный маленький нортумбрийский городок с населением примерно в десять тысяч. Известен своим шурфом. Это угольная шахта.

– Я знаю, что такое шурф.

– Еще там есть железнодорожная станция, но давно нет путей, – продолжал он отрывисто. – Несколько пабов, магазинов и библиотека. Рынок по пятницам. Вот и все. Это не туристическое место вроде Сихаузеса или Тайнмута. Никто не ездит в Коллемби без особой необходимости.

Он щелкнул по индикатору и стал поворачивать.

– Вот и приехали.

Машина свернула влево и начала взбираться на крутой холм по извилистой дороге, которая привела их в центр Коллемби. Бэт оглядела здания, включая мэрию с большим военным мемориалом из белого камня и рыночную площадь, служившую парковкой в обычные дни, когда, как сегодня, не было рынка.

Она заметила также крошечную библиотеку, чудом выжившую, клуб для работяг, несколько пабов и ряд магазинчиков. Когда они вышли из машины, ее внимание привлек один паб, стоявший почти напротив мэрии. Вернее, не сам паб, а ржавая вывеска, болтавшаяся на ветру и надсадно скрипевшая.

– «Черный жеребец»? – удивилась она.

– Раньше здесь неподалеку был другой паб, «Белая лошадь». Много лет назад кто-то открыл прямо напротив новый паб и назвал его «Черным жеребцом».

– Зачем?

– Понятия не имею. Может, чтобы покончить с владельцем «Белой лошади». Так или иначе, пабы оставались злейшими конкурентами больше полувека, пока «Белая лошадь» не разорилась и не закрылась навсегда.

– Оставив «Черного жеребца» в победителях.

– Да, если не считать того, что никто в Коллемби так его не называет.

– Как же его называют?

– «Грязный осел».

Он показал на боковую улочку, отходившую от рыночной площади.

– Идите туда, сверните вправо в конце Нил-стрит, пройдите немного вперед, пока не увидите слева Невилл-стрит. Тилы живут в доме семь. Когда закончите, встретимся здесь.

«Да, сэр», – чуть не огрызнулась Бэт, но вовремя спохватилась. Не стоит его дразнить. Она проводила Лукаса Блэка, направлявшегося в мэрию, взглядом, после чего пошла по Нил-стрит.

Войдя в устроенный в мэрии импровизированный штаб для чрезвычайных инцидентов, детектив Блэк увидел трудившегося в поте лица Фрейзера – тот в последний день работы не щадя сил развлекал свою бригаду историями прежних лет. Когда Блэк показался в дверях, Фрейзер как раз близился к кульминации очередного рассказа:

– На нем были черные туфли, которые – клянусь, не лгу – сверкали как зеркало. Ни единого пятнышка…

Оба детектива-констебля дружно рассмеялись, не заметив Блэка. Тот пересек комнату и подошел к своему столу. С этого угла его мог видеть только детектив-констебль Роджерс, но он либо не заметил Блэка, либо предпочел не замечать. Блэк давно его знал, так что тот, возможно, намеренно проигнорировал его.

– И вот главный констебль наконец выходит из здания, – продолжал Фрейзер, – подбородок засранца задран, голова гордо вскинута, в голове – ноль забот об этом чертовом мире… – он оттягивает кульминацию для пущего эффекта, – и наступает прямо в дымящуюся кучу конского навоза!

Оба детектива просто повалились от хохота, представив, как главный констебль пачкает свои безупречные туфли навозом.

– Но мы стоим, вытянувшись в струнку, и никак не реагируем. Он пытается очистить туфли пучком травы, но дерьмо прилипло, как ревнивая любовница, а вонь…

Детектив Фрейзер внезапно осекся, заметив, что Роджерс куда-то смотрит, повернулся, недовольный, что кто-то помешал веселью, и увидел стоявшего за спиной детектива Блэка.

– Значит, Эверли отдал дело вам?

– Вы, похоже, удивлены?

– Немного. Я считал, что он поручит дело другому детективу на случай, если оно окажется громким. – Он имел в виду убийство и невесело улыбнулся. – Значит, вашего детектива-инспектора все еще нет, так?

– Верно.

– Как по-вашему, когда он вернется? Он отсутствует довольно давно.

– Понятия не имею, – ответил Блэк. По тону было ясно, он не горел желанием это обсуждать.

– Это дело как отравленный кубок. Нам не удалось найти ни одной зацепки.

– Прошло несколько дней, так? – уточнил Блэк, намекая на то, что у них было достаточно времени что-нибудь обнаружить.

– Мы не сидели сложа руки, – вспыхнул Фрейзер. – Это всего лишь перерыв на чай!

Блэк молча бросил взгляд на громоздившиеся повсюду грязные чашки. Поскольку на каждого человека приходилось по две, перерыв не был непродолжительным.

– Потом мальчики продолжат расследование, – добавил Фрейзер.

– Но не вы?

– Сегодня мой последний день, Блэк. Нужно покончить с бумажной волокитой, и больше я не игрок.

– Поздравляю.

– Удивлен, что вас не заинтересовал соцпакет. Должно быть, вы уже немало прослужили в полиции?

Блэк не ответил.

– Я думал, что после случившегося вам не терпится уехать навстречу закату[2]2
  Выражение из американских вестернов. Герой уезжает навстречу закату, и так заканчивается большинство фильмов.


[Закрыть]. Не обижайтесь.

Фрейзер был из тех людей, которые считали, что эта оговорка заставит его слова казаться менее оскорбительными. Он ошибался.

– Не могли бы мы поговорить о расследовании? – спросил Блэк. – Тем более что вам так не терпится уйти.

– Конечно. Но все есть в деле.

Он протянул папку потолще той, которую детектив-инспектор Эверли передал Блэку.

– В деле никогда не бывает всего, как вам хорошо известно, Гэвин.

– Гэвин? – фыркнул тот. – Завтра можете называть меня по имени, детектив Блэк, но пока что следует обращаться ко мне «сэр». Должность, видите ли, дает свои преимущества.

Неужели они поцапаются в последний рабочий день Фрейзера? Обмолвка брала начало из давно минувших дней, когда оба были детективами-сержантами в разных бригадах.

Лицо Фрейзера было серьезным, и Блэк едва сдержался, чтобы не послать его. Он знал: Фрейзер слишком ленив, чтобы подавать официальную жалобу, тем более что служить ему осталось несколько часов. Хотя Элис Тил это не вернет, а ради девушки он обязан был все делать по кодексу.

– Мои извинения, детектив-инспектор Фрейзер, порой трудно избавиться от старых привычек. Если вы не против, я хотел бы потратить немного вашего драгоценного времени на рассмотрение дела. Буду очень благодарен, сэр.

Фрейзер прищурился в поисках насмешки в тоне Блэка или поведении, но ничего не обнаружил. За спиной Фрейзера ехидно ухмылялся детектив-констебль Фергюсон.

– Конечно, парень, буду рад. Почему бы вам не сесть? – Он похлопал по сиденью соседнего стула, словно приглашая девятилетнего ребенка. – Я все расскажу.

Блэк сел.

– Что вы хотите знать? – осведомился Фрейзер.

– Все.

– Разумеется. Роджерс, поставьте чайник. Это свой парень. И найдите для Лукаса печенье. – Он снова повернулся к Блэку. – Потому что это займет некоторое время.

Между мэрией Коллемби и жилищем семьи Тил тянулась пара длинных улиц, застроенных бюджетными таунхаусами. Бэт решила не терять времени даром – на ходу вынула мобильный, чтобы наскоро поискать в интернете сведения о новом партнере. Поразмыслив, она почти убедила себя, что Энн Хадсон преувеличивала, дабы выбить Бэт из колеи. Если Лукас Блэк действительно убил кого-то, наверняка это случилось в бою, а не во время службы в полиции, что меняло все дело. Иными словами, Энн намеренно все запутала из зависти, потому что Эверли выбрал Бэт, а не ее.

Поиск в гугле занял несколько секунд, но помог не сразу. Оказалось, что есть американский актер с таким же именем. Поэтому Бэт скорректировала поиск, после слов «Лукас Блэк» набрав «Полицейский офицер Соединенного Королевства».

Количество выпавших ссылок поразило Бэт. Это были десятки газетных статей о Блэке. Вернее, об одном и том же несчастном случае, произошедшем семь лет назад. И газеты были не местными – наоборот, крупные национальные таблоиды. Первый же заголовок выбил из-под Бэт почву:

«ДЕТЕКТИВ ЗАСТРЕЛИЛ БЕЗОРУЖНОГО ЧЕЛОВЕКА».

Второй гласил:

«УБИТ ПОЛИЦЕЙСКИМ».

О боже, Энн Хадсон не преувеличивала. Лукас Блэк действительно убил человека. Застрелил. А у того даже не оказалось оружия. Какого дьявола все это могло случиться и почему он остался на службе? Почему его не выгнали? Не засадили в тюрьму? Не дали пожизненный срок за убийство?

Бэт огляделась. Улица была безлюдной, поэтому она остановилась на углу и прокручивала статьи, пока не нашла ту, в которой приводились подробности дела:

«Против полицейского, убившего безоружного человека, не было принято никаких мер. Служба уголовного преследования отказалась выдвигать обвинение против тридцатиоднолетнего Лукаса Блэка, который застрелил Рори Джордана (сорок четыре года) в его собственном саду, несмотря на то что при жертве не оказалось оружия. Независимая комиссия по разбору жалоб на действия сотрудников полиции расследовала причины стрельбы и раскритиковала детектива-сержанта Блэка за поспешные и необдуманные действия, а также за превышение допустимой самообороны. Комиссия вынесла заключение, что он должен ответить за убийство. Однако служба уголовного преследования отказалась предъявлять обвинение на основании того, что жюри присяжных вряд ли осудит Блэка вследствие «представляемой угрозы» вышеуказанному офицеру, хотя детектив находился на расстоянии от мистера Джордана и был вооружен полуавтоматическим пистолетом девятого калибра, и, кроме того, открывать дело подобного рода не в интересах общества.

Полицейский Блэк, имевший право на ношение оружия, в ноябре был вызван в дом мистера Джордана в Ашингтоне (Нортумбрия), чтобы помочь коллегам при задержании. Перед этим было получено сообщение от соседей, что в доме происходит скандал: муж напал на миссис Джордан и угрожает их девятилетней дочери. Полиция окружила здание, и, когда Рори Джордан покидал дом через заднюю дверь, Блэк выстрелил ему в грудь. Джордан умер по дороге в больницу.

В заявлении, сделанном через своего поверенного, вдова Джордана Сара тридцати восьми лет сказала, что убийство мужа было незаконным и совершенно бессмысленным. "Полицейский должен получить пожизненный срок за то, что он сделал с моим мужем. Рори уже ничто не вернет, но я леденею при мысли, что детективу-сержанту Блэку сошло с рук убийство, хотя он представляет явную и очевидную опасность для общества. Он разрушил наши с дочерью жизни, но остался безнаказанным. Где же тут правосудие?"»

– Господи, – прошептала Бэт, закрывая веб-страницу на телефоне, словно захлопывая дверь.

Отмеряя до дома Элис Тил последние несколько ярдов, Бэт пыталась вообразить сценарий, при котором детектив способен оправдать выстрел в безоружного человека в саду его дома. Но так и не смогла ничего придумать.

5

Бэт на собственной шкуре испытала всю силу разочарования отца Элис Тил.

– Он стоял прямо передо мной, вот здесь, – показал он на пол, – где стоите вы, и сказал мне… – Он недовольно покачал головой. – Детектив-инспектор Фрейзер заявил: «Мистер Тил, я не успокоюсь, пока мы не найдем вашу дочь». А теперь вы утверждаете, что он сдался!

Отец Элис глубоко вздохнул, подошел к креслу и тяжело опустился на сиденье. Ронни Тил был массивным мужчиной; на его фоне жена, занимавшая угол цветастого дивана, казалась совсем миниатюрной. Эбигейл Тил настороженно наблюдала за мужем, словно опасаясь, как бы он чего ни выкинул. Дэниел, их девятнадцатилетний сын, изучал ковер.

Все, кроме Бэт, сидели. Девушка чувствовала себя незваной гостьей.

– Тогда мне показалось, что Фрейзер несет чушь, – продолжал Ронни. – «Не успокоюсь…» Конечно, успокоится. Вы должны спать, отдыхать и есть. Чертовски смешно. Но я не думал, что он сольется так скоро.

– Я понимаю ваше разочарование, мистер Тил…

– Понимаете? Сомневаюсь!

–.. Но власти предложили детективу-инспектору Фрейзеру досрочный уход на пенсию, и он не знал об их планах, когда брал дело. У него было ограниченное время, чтобы принять предложение.

Бэт сначала не поняла, почему защищает детектива Фрейзера – человека, которого она в глаза не видела, но вскоре осознала, что пытается пощадить чувства Тилов. Бэт хотела, чтобы они поверили в их решимость найти пропавшую дочь.

– Могу заверить, что детектив, принявший это дело, – лучший из всех.

Она отчаянно надеялась, что, услышав его имя, Тилы не побегут справиться о нем в гугле.

– Вам придется все начинать заново, не так ли?

Именно так. Но Бэт не готова была это признать.

– Уже проделанная работа бесценна, и нам нет нужды проделывать ее еще раз, – заверила она. – Сейчас самое важное – сделать все, чтобы полностью сосредоточиться на поисках Элис.

– Ее нет вот уже несколько дней. Ни следа, – вздохнул отец. – С того момента, как она вечером ушла из школы. – Он нахмурился. – Да и кто задерживается в школе до девяти вечера? Чертова идиотка!

Тил встал и подошел к окну. Сейчас он удивительно походил на большое, дикое, запертое в клетке животное. Наконец он снова обернулся к Бэт.

– Я во всем виноват, – бросил он.

Бэт молча ждала объяснений.

– Это все я виноват, – повторил он. – Я.

Но его укоризненный взгляд упал на мать Элис.

– В чем ваша вина, мистер Тил? – спросила Бэт.

– Мне следовало лучше за ней приглядывать, вместо того чтобы позволять где-то бродить по ночам.

Жена поджала губы, словно ее косвенно обвинили в попустительстве; муж отвернулся.

– Ты пристально следил за ней, – тихим голосом многозначительно заметила наконец Эбигейл Тил.

– И что это значит?

Но мать Элис не ответила. Просто уставилась в заднее окно, словно нужный ей ответ был нацарапан на стекле. Ронни, похоже, внезапно сообразил, что Бэт еще здесь.

– Элис никогда не застанешь дома. Вечно норовила удрать.

– И чья это вина? – прошипела мать.

– Не моя! – Он снова разозлился. – Я чертовски редко видел ее. Если она не задерживалась в школьных кружках, то шла в клуб для работяг.

– Ты велел ей искать работу, – напомнила Эбигейл. – Потому что с деньгами было плохо.

– Так оно и есть, но ей было обязательно работать именно там?

– А где еще она могла найти работу в этом городишке?

У Бэт сложилось впечатление, что Эбигейл Тил крайне редко возражала мужу, потому что Ронни Тил выглядел встревоженным. Не это ожидала услышать Бэт. Почему они ведут себя так, особенно отец Элис? Спорят, вместо того чтобы сосредоточиться на поисках пропавшей дочери. Это сбивало с толку.

– И даже если она дома, запирается наверху, в своей комнате. Занимается.

– Я думала, ты этому рад, – вмешалась Эбигейл, и муж бросил на нее мимолетный взгляд. – Она, по крайней мере, не ленится и пытается добиться успеха.

И хотя она обращалась к отцу Элис, неловко заерзал на стуле брат, словно его глубоко ранили слова матери:

– Она никогда ничего не может сделать как следует.

Ронни, казалось, разозлился и, обернувшись к Бэт, заявил:

– Не знаю, чего вы хотите от нас. Мы дали показания, рассказали обо всем, что известно о той ночи, – иными словами, почти ничего. Позволили вашим коллегам осмотреть дом и комнату Элис, назвали имена ее друзей, коллег, учителей. Что еще вам нужно?

– Как по-вашему, мистер Тил, что с ней случилось? – спросила Бэт.

– Откуда мне знать?! – завопил он. – Куда-то удрала! Сотворила какую-то чертову глупость!

– Какую именно?

– Найдите ее и спросите, черт бы вас побрал!

– Успокойся, Ронни, – тихо попросили жена.

– Не указывай мне, что делать! – прорычал он. – Никогда и нигде… – Он ткнул в нее пальцем. – И тем более в моем собственном доме.

На этот раз в его взгляде было столько злобы, что Бэт встревожилась.

– Но почему вы считаете ее глупой? – допытывалась она.

– Потому что от нее только и жди очередной идиотской выходки!

– Пожалуйста, мистер Тил, попытайтесь успокоиться. Нам необходима ваша помощь в поисках Элис.

– Я не знаю, куда она ушла. – Взгляд его был безумным. Словно он принял ее слова на свой счет. – Я тут абсолютно ни при чем!

– Никто вас ни в чем не подозревает, – заверила Бэт, гадая, почему он так воспринял ее замечание. – В своих показаниях вы утверждаете, что, когда Элис исчезла, вы были в пабе. В каком именно?

Ронни, казалось, поколебался.

– Я был… – начал он, но тут же осекся.

– Все происходило около девяти вечера, – напомнила она.

– Знаю, – отрезал он. – Позвольте… я, наверно, в то время был в «Грязном осле».

– В пабе «Черный жеребец»? – уточнила Бэт, отметив, что он сильно колеблется насчет времени и собственного местонахождения.

– Да.

– Всю ночь?

Тил покачал головой, но тут же сообразил, что она вряд ли удовлетворится столь кратким ответом.

– Была ночь пятницы, – пояснил он. – Я заходил в несколько мест. По всему городу.

– Но вы определенно были в «Черном жеребце» в девять вечера?

– Почему вы спрашиваете? – Он обратился к жене: – Почему она спрашивает?

Все шло не слишком гладко, и Бэт начинала волноваться, что первая попытка установить алиби может привести к официальной жалобе отца жертвы на назойливого детектива. Можно только представить, как воспримет это Блэк. Гнев ослеплял Ронни. Нужно, чтобы этот человек понял: они по одну сторону баррикад, в то же время ей было необходимо устранить его из дальнейшего расследования.

– Я просто пытаюсь установить, где вы были той ночью, мистер Тил. То же самое мы будем спрашивать у всех остальных.

– Я ее чертов отец, женщина! – заорал он, тыча для убедительности пальцем себе в грудь.

Бэт заставила себя говорить как можно спокойнее:

– В таком случае вы должны понять: мы делаем все, чтобы ваша дочь благополучно вернулась домой.

Набрав в грудь воздуха, она повернулась к брату Элис:

– Как насчет тебя, Дэниел?

– А что?

Он, казалось, удивился, что Бэт вообще знает его имя.

– Я был у себя в комнате, возился с ноутбуком.

– С кем-то сидишь в чате?

– С несколькими, – буркнул он, и Бэт сообразила, что это достаточно легко проверить.

– У тебя есть что добавить к показаниям? Прошло несколько дней, и ты вполне мог вспомнить что-то еще.

Дэниел взглянул на отца, словно в поисках подсказки или одобрения, но по лицу Ронни ничего нельзя было прочесть. Молодой человек снова повернулся к Бэт:

– Я? Нет.

– Я тут подумала, что, может, вы расскажете мне о некоторых членах банды Элис?

– Банды? – всполошился отец девушки. – Элис не состояла ни в какой банде.

– Компании ее друзей, – пояснила Бэт.

– Ты знаешь, что она имеет в виду! – одернула его миссис Тил.

– Что вы хотите знать? – пробормотал Дэниел.

– С кем она проводила время? Что любила и не любила? Кто любил или не любил ее? Кто мог затаить на нее злобу? Кто с ней ругался, возможно даже сильно? Все, что показалось тебе необычным.

– Ничего подобного не было, – вставил отец, прежде чем парнишка успел ответить.

Бэт уже начала уставать от упорных попыток Ронни помешать следствию.

– Мистер Тил, откуда вам это известно?

– Я знаю свою дочь.

– Но перед этим вы сказали, что Элис редко бывала дома, а когда приходила, запиралась в своей комнате и занималась, – напомнила Бэт. – Если у нее были с кем-то проблемы в школе, возможно, вы об этом не подозревали.

– А откуда ему это знать?

Бэт невольно задалась вопросом, почему Тил так упорствует. Неужели необходимо все ему разжевывать?

– Потому что Дэниел моложе, посещает те же места и знаком с теми же людьми. Дэниел, – обратилась она к брату, – насколько я понимаю, вы двое близки. Может, Элис случайно упомянула о чем-то, что ты посчитал тогда неважным, но что сейчас может показаться весьма значительным?

Взгляд парня быстро перебегал с Бэт на отца.

– Возможно, – кивнул он. – Но я не могу ничего вспомнить.

– Что вы имеете в виду? – не унимался Ронни.

– Не знаю. Но если Элис сбежала, очевидно, у нее были на это причины, и, может, она поделилась ими с кем-то. Если кто-то похитил или обидел вашу дочь, что-то могло послужить поводом. Я пытаюсь узнать о ней все что можно на случай, если любой маломальский факт укажет нам нужное направление. Верно?

– Конечно, – ответил Ронни настороженно. – Как иначе?

– В таком случае могу я поговорить с Дэниелом с глазу на глаз?

Судя по лицу, Ронни не слишком пришлась по душе идея, но тут вмешалась жена:

– Что в этом плохого?

– Делайте что хотите, – бросил Ронни и с такой силой распахнул дверь гостиной, что, если бы она сорвалась с петель, Бэт бы не удивилась. Потом он вышел в крошечную прихожую и снял с вешалки куртку. – Пойду выпью пинту.

Никто не стал его удерживать. Возможно, никто не осмелился. Все выжидали, пока не услышали щелчок входной двери.

– Убрался, – выдала мать Элис, словно они только что не были свидетелями его ухода. – Дочь пропала, а ему не терпится сбежать в паб.

Бэт отметила, что она словом не возразила мужу до того, как он ушел. Неужели достигла пределов неповиновения или просто хотела, чтобы тот поскорее покинул дом?

– «Пойду выпью пинту», – передразнил отца Дэниел.

Мать и не подумала его урезонить.

– Это его ответ на все. Плевать ему. И всегда было плевать.

У Бэт не было опыта общения со встревоженными родителями пропавших детей, но девушка подозревала, что реакция Ронни Тила далека от типичной. Хотя бы Дэниел с уходом отца стал разговорчивее, но все же Бэт хотела потолковать с ним наедине.

– Прекрасный день, Дэниел, – заметила Бэт. – Не хочешь прогуляться и поболтать?