Текст книги "Посмотри на меня (СИ)"

Автор книги: Хоуп Лесс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Он включил воду. Стон сорвался с губ Дани и он медленно опустился на пол, держась за край ванной. Такую дикую боль он ещё не испытывал. По крайней мере так ему казалось, будто голова вот-вот разорвется на части, каждая клеточка его тела отзывались болью, стоило Дане пошевелиться. Он не понимал, что происходит с ним. Он не видел, он не слышал. Все его усилия были направлены на то, чтобы оставаться в сознании. Алина. Он не должен был напугать её, девушка не должна была увидеть в каком он сейчас состоянии. Она спокойно решала примеры, не подозревая о том, что единственным желанием Дани сейчас было отключиться и не чувствовать эту боль. Такого приступа за прошедшие месяцы у него ещё не было. Такого жгучего желания полоснуть по венам лишь бы боль прекратилась, он не мог припомнить. Не было такого никогда. Даже во времена его травмы. Там он просто знал, что родители все решат, они смогут…

– Дань?

Голос Алины эхом пронёсся в его голове и мужчина резко подскочил, игнорируя боль. Он по-прежнему находился в темноте. Впрочем, это была не совсем темнота. Он различал какие-то световые круги, зигзаги и все это смешивалось в непонятную картину. Хотелось даже зарисовать, но рисовать он не умел, как и мыслить рационально. Нужно к врачу – это он знал, но ещё он знал, что ему ни за что не простят слепоту.

– Я сейчас выйду! – крикнул он, превозмогая боль. – Иди пока приготовь поесть!

С минуту Алина стояла у двери – он слышал, как она топчется на месте, не решаясь уйти и явно что-то подозревая, а потом он услышал её шаги, девушка удалилась. Даня же, опираясь на тактильные ощущения, постарался найти кран. Он коснулся рукой воды. Холодная, она давала возможность немного прийти в себя, он плеснул её себе на лицо. Все прекратилось также неожиданно, как и началось.

Сначала отступила боль. Даня облегчённо выдохнул, сделал глоток проточной воды и постарался выровнять дыхание, но это было сложнее, чем он думал. Сбитое сердцебиение, казалось, ускорилось вдвое. Потом к Дане вернулось чувство равновесия, он больше не дрожал, стоял на ногах ровно, но по-прежнему ничего не мог разглядеть. Его прекратило лихорадить, а вскоре и вернулось зрение – точнее то, что от него осталось. Размытые образы предметов потеряли свои краски, были бедными, казались прозрачными. Даня взял в руки зубную пасту и поднес едва ли не к самому носу. И только тогда смог прочитать то, что на ней написано.

Он выпрямился. Было страшно поворачиваться и смотреть на себя в зеркало, но он переборол этот страх, оглянулся. Отражение показало ему бледного, очень бледного мужчину с такими кругами под глазами, что любой наркоман бы позавидовал. Даже в самые загульные дни он не выглядел настолько плохо. Выйди он – и Алина тут же догадается, что с ним непорядок. Но и прятаться в ванной тоже был такой себе вариант. Он ещё раз ополоснул лицо холодной водой, вытерся и вышел.

Из кухни доносились звуки стука ножа о доску и Даня поспешил войти туда. Алина нарезала огурцы, когда он появился на пороге – тут же бросила на него взгляд. Нож соскользнул, лезвие резануло девушку по пальцу, но она вряд ли обратила на это внимание.

– Ай! – запоздало крикнула она, приподнимая руку вверх. Даня подошёл ближе, схватив полотенце. Кровь стекла вниз по запястью девушки. Она отобрала у него полотенце, прикладываю к порезу. – Что с тобой случилось? Почему ты выглядишь, как ходячий труп?!

И это было не преувеличение. Даня отвернулся от неё, копаясь в ящиках стола. Перекиси здесь не обнаружилось, он ушёл в зал, Алина тащилась следом за ним.

– Даня, что происходит?

– Я уже говорил, что это не твоё дело, – грубо.

Грубо, но правда. Алина открыла рот, чтобы возразить, но увидела выражение лица Дани. Сейчас он не собирался спорить, он не хотел с ней разговаривать, для него уже давно все было кончено – он смирился с тем, что с ним происходит и сознательно шел на это, вопреки здравому смыслу. У Алины же были другие приоритеты и он их не понимал.

– Ты не можешь так говорить, ты же знаешь, что я… – её голос дрожал – вот-вот расплачется. Даня не почувствовал ничего, кроме разочарования. Он никогда не пытался влюбить её в себя, следовательно, это была только её проблема. Он мог только оставаться ей другом. Жестоко, но это жизнь.

– Мне-то что? – вырвалось у него, прежде чем он подумал, а после его уже нельзя было остановить – Какое дело мне? Ты обещала не попрекать меня этим.

Алина отступила назад. Белая ткань полотенца окрасилась в красный. Даня протянул Алине перекись водорода, она не стала брать её, пялилась на него, точно перед ней не он, а кто-то очень чужой. В глазах Алины Даня видел что-то вроде разочарования или страха, а может, сейчас разрушилась её последняя надежда на что-то, о чем Даня не подозревал. Алина резко отвернулась, Даня метнулся в сторону шкафа. Они молчали, никто не пытался разрядить обстановку. Скажи хоть слово – станет хуже. Где-то мяукала Юки, привлекая к себе внимание, но никому не было дела до неё.

– Я расскажу… Этери.

Даня надеялся, что ему показалось. Он мечтал, чтобы это ему показалось! Сложно было поверить в то, что Алина на самом деле может так с ним поступить. Она всегда отличалась чрезмерной заботой о нем, а теперь так легко отступает. Возможно, потому что он обидел её, Даня не видел иной причины. Он почувствовал, как гнев берет вверх над ним, он не сразу сообразил, что держит Алину за руки так сильно, что девушка старается вырваться.

– Не смей ничего никому говорить.

Его собственный голос звучал жалко, Мольба. И дикое желание упасть на колени. Алина смотрела на него испуганно, таким она не видела его и никогда не должна была увидеть. Он сам себя страшился, поэтому резко отпустил её руки, ни них остались слезы от его пальцев и Дане поплохело.

– Иначе тебя не убедить пойти к врачу!

Она не отступала. Боялась, хотела убежать отсюда, но не отступала. Возможно, она не понимает всю серьёзность ситуации, возможно, ей движет месть, но Даня не мог позволить ей рассказать. Он не хотел, чтобы их дружба развалилась. Но, кажется, это было безнадёжно – что-то пытаться склеить.

– Уходи. Алина, я не хочу видеть тебя.

«И не могу!»

Она расплывалась перед глазами и Даня понял, что на глаза навернулись слезы. Он моргнул, а девушка потянулась к нему, но Даня не позволил ей обнять себя, именно это Алина и хотела сделать.

– Даня…

– Просто уходи. Я закажу тебе машину. Не нужно меня жалеть, я в порядке. Я сам за себя отвечаю и мне не нужна ничья помощь. Твоя особенно.

Алина убежала. В коридоре слышались шуршание её пуховика, шаги и громко хлопнувшая дверь. Даня опустился на колени, подбирая пропитанное кровью полотенце. Он вглядывался в бурые пятна и не мог понять, что только что произошло. Он её прогнал, но легче не стало. Никогда не будет легко от того, что он намеренно отгораживается от людей. Пару часов назад они весело катались на льду, бороздили просторы супермаркета, увлечённо решали примеры, смеялись над смешными видео, а сейчас он остался один. Даня не мог поверить, что мог быть таким жестоким. Это не то, что он от себя ожидал, но все же так оно было.

И только сон позволил ему забыть этот кошмарный вечер.

На тренировке Алина не появилась. Он ей писать не стал, достаточно было звонка бабушки с жалобой на то, что Алина словила температуру. Наглая ложь, которая почему-то задела Даню. Он представил, как Алина проревела всю ночь в подушку. Это пройдёт. Она всего лишь ребёнок, такое бывает у подростков. Бушуют гормоны и со временем это действительно проходит.

– И все же мне не нравится, как наша Алина готовится к Европе, – пожаловалась Этери, когда Даня ступил на лёд.– Она провалится, вот увидишь.

«Не увижу» – пронеслось в голове у Дани, но он прогнал эту мысль.

– Немного веры ей не помешает, – заметил мужчина.– Она в хорошей форме. Приболела немного, отлежится сегодня и придёт.

– Бухал вчера? – поинтересовалась Этери, вглядываясь в его лицо.

– Ага, – соврал Даня, – немного решил отдохнуть.

– Отличное начало недели, но все же возьми себя в руки, мне хватает Алины, которая наплевательски относится к тренировкам.

Даня не стал продолжать разговор. Он оттолкнулся и прокатился несколько кругов. Лёд заполняли размытые чёрные фигуры. Даня пожалел, что не может подарить каждому по новой футболке разного цвета, чтобы хоть как-то их отличать. Когда к нему обращались, Дане нужно было минимум минута, чтобы сообразить, кто с ним говорит. Судя по всему, со зрением он теряет ещё и способность нормально мыслить.

Алина появилась к концу дня. Она судя по всему не захотела пропускать ОФП. Он сидел рядом с Этери, когда Алина подошла к ним и что-то шепнула женщине. Даня был готов поспорить, что сердце его на миг остановилось. Этери неодобрительно покачала головой и перевела взгляд на Даню.

– Ну, забирай его.

Даня опешил. Он действительно не понял в чем дело, а Алина протянула ему ладонь. Даня смотрел на её руку. Он смог различить на её пальце пластырь, Алина заклеила порез и теперь зачем-то подавала ему руку.

– Дань, – тихо произнесла она, так, чтобы Этери их не слышала.– Можешь сколько угодно выгонять меня, но я не уйду.

Он вложил свою дрожащую руку в её и понял, что она действительно от него никогда не отступится, сколько бы дерьма он не вылил на неё.

Это до чёртиков пугало. Он не знал, что будет дальше, но Алина судя по всему не пасовала перед трудностями. В отличие от него.

========== Часть 11 ==========

– У тебя глаза красные. Болят?

Даня зажмурился, а после и вовсе отвернулся от Алины. Глаза адски болели, слезились и постоянный зуд нервировал мужчину. Он постарался списать все это на усталость, недосып, лёд, в конце концов.

– Я могу сбегать за глазными каплями, они хотя бы зуд уберут.

Даня больше не пытался прогнать Алину. Ему нужна была помощь и было глупо отказываться от неё. Девушка больше не стремилась отправить его в больницу, не рассказала Этери. Вообще не обмолвилась словом о проблеме, которая существовала. Она просто была рядом, когда ему сложно было распознать человека, стоящего в четырёх метрах от него. Алина… Она всегда была рядом. И вот сейчас.

– Если тебе несложно, – наконец, произнес парень. – Я буду очень благодарен.

Алина отставила тарелку и поднялась из-за стола, но Даня махнул рукой.

– Нет, сначала доешь.

Пока Алина обедала, Даня заполнял документы. Каждый раз он подносил листок ближе к лицу, стараясь прочесть то, что там написано. Раз за разом, Алина тяжело вздыхала, охала или вовсе нервно постукивала пальцами по столу. Это бесило Даню, но он делал глубокий вдох, откладывал лист в стопку и брал следующий.

– Доела, – Алина показала поднесла к его носу пустую тарелку.– Теперь я побежала. А ты тут будь.

Даня здесь не собирался находиться. Дав Алине невнятный ответ, Даня вышел следом за девушкой. Они разминулись – Алина повернула за угол, а Даня вышел на арену. Играла музыка из произвольной Косторной и Даня подошёл к Этери. Она, как и всегда, делала заметки в тетради, он наклонился, чтобы посмотреть, но так ничего и не увидел.

– А Алина где? – спросила женщина, оглядываясь назад. – Вы же вдвоём уходили.

– Она на пять минут отпросилась.

Этери отложила тетрадь и ручку, она сжимала руки, Дане не понравился этот жест. Он понимал, что Этери беспокоится о чемпионате Европы, но все же…

– Чем вы все время занимаетесь?

Скрывать Даня не стал. Он пожал плечами, вглядываясь в мелькающие перед глазами тёмные пятна. Они казались чем-то мистический, как эффекты из фильмов. Даня потёр глаза и произнес:

– Математикой. Алине нужна помощь.

– Да, – согласилась Этери, щелкая языком, явно о чем-то думая.– Но ей действительно нужно бросить все силы на этот чемпионат.

– А потом бросить силы на чемпионат мира. Конечно, когда там заниматься учёбой.

И прозвучало это грубее, чем следовало. Даня тут же принял виноватый вид. Он не хотел грубить Этери, но ничего не смог с собой поделать. Алинины слова о том, кем он был бы, не будь фигурного катания, до сих пор преследовали его. Возможно, девушка хотела чего-то схожего – попробовать себя в другой сфере. Но никто не давал ей такого права. Даже экзамены для того, чтобы сдать, следовало найти сначала время на подготовку.

– Сядь, Дань. Нужно поговорить.

Даня нехотя сел. Если начнётся разговор, то он будет спорить, а спорить не хотелось совсем. К тому же, он действительно считал себя правым. Дать Алине шанс выбирать самой – это то, что сейчас нужно.

– Ты понимаешь, как важно, чтобы Алина взяла медаль Чемпионата мира?

– Как и для Алёны. Они обе достойны, только Алина уже выиграла большой шлем. Мы могли бы немного ослабить на неё давление. Хотя бы на этот год…

– Кто даст мне сто процентную вероятность того, что Алина не захочет завершить карьеру после этого сезона?

Повисла тишина. Музыка давно кончились, но Алёна не торопилась подойти к тренерам, понимая, что здесь идёт серьёзный разговор. Даня никогда не думал о том, что Алина завершит карьеру. Почему он не думал об этом? За столько лет он привык, что она всегда рядом, что сама мысль о том, что девушка исчезнет из его жизни, казалась ему дикой. И сейчас, когда Этери говорила об этом так спокойно… По телу пробежали мурашки, и далеко не от холода Даня поежился.

– Никто, – тихо сказал он.– Может, она будет ещё долго кататься.

– Ты сам-то в это веришь? Она устала и мы все это прекрасно понимаем. Поэтому этот чемпионат мира её единственный шанс уйти красиво.

– Но она хочет сдать экзамены…

– Да что ты заладил с этими экзаменами? Это не такая уж проблема, для Алины особенно. В общем к чему я весь этот разговор – постарайся, чтобы тренировкам она уделяла чуть больше времени. Тебя она слушает…

– Вас тоже.

Этери махнула рукой.

– Мои приказы ничто по сравнению с твоими просьбами.

И в голосе какое-то веселье. Дане это ни капли не понравилось, он покосился на женщину.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он.

Алёна мельтешила перед глазами, катаясь из стороны в сторону, явно ожидая, когда тренеры наговорятся. Терпение Дани заканчивалось, он бросил на неё взгляд и прикрикнул:

– Косторная, иди уже сюда!

Повисла пауза. Силуэт медленно приближался, а когда девушка оказалась близко, когда Даня смог её разглядеть, он покраснел, ощущая, как тело будто в огне горит от стыда и страха.

– Даниил Маркович, я Саша.

Этери ничего не сказала. Она бросила на Даню взгляд, который ничего хорошего не сулил и отвернулась, а Даня с ненавистью посмотрел на ноутбук.

– Почему она каталась под музыку Алены?

– Просто фоном включили, – произнесла Саша с подозрением глядя на Даниила.

Мужчина больше не задержался здесь. Он вернулся в кабинет. Это была неловкая ситуация. Он был уверен, что на льду Алёна. Их движения были настолько похожи, фигуры и эта чёртова музыка. Казалось, их не отличить друг от друга и Даня понял, что нужно что-то менять в своём хореографическом стиле. Это какой-то ужас. Все что пишут о его «одинаковых» девочках – правда.

– Я вернулась!

Запыхавшаяся Алина вломилась в кабинет с полным пакетиков чего-то медицинского. Витамины, аскорбинка и гематоген, завалили диван. Даня тут же распаковал один из них.

– Эти капли помогают от раздражения, мне фармацевт сказала. Ты ложись на диван, я сейчас руки вымою и…

– Может, я сам? – попытался настоять Даня, но Алина была явно против. Она надавила на грудь Дани и он был вынужден улечься.

Через пару минут девушка вернулась и присела рядом с ним, распаковывая коробочку.

– Там ещё витамины для улучшения зрения. Не знаю, насколько они помогают, но…

Даня провел рукой по воздуху и коснулся Алининой руки. Девушка вздрогнула – он видел, как у неё открылся рот, а после Алина взяла себя в руки и вернулась к прочтению инструкции.

– Будет не больно, но пощипет.

– Ты уже когда-нибудь это делала? – настороженно спросил Даня.

– Что? Капала ли людям в глаза какую-то ерунду? – Алина издала нервный смешок.– Не-а. Все бывает в первый раз, верно?

Даня постарался успокоить собственное сердце. Он не доверял Алине хотя бы потому что она около пяти минут пыталась открутить крышечку с маленького пузырька. Наконец, ей это удалось и девушка склонилась над ним. Её руки тряслись, Даня машинально прикрыл глаза.

– Эй…

Её рука оказалась на Даниной щеке, только Алина её практически сразу убрала, явно смутившись. Дане захотелось вернуть её ладонь обратно, но он мужественно распахнул глаза и стал ждать. Сначала ничего не произошло. А потом Даня почувствовал, как что-то мокрое стекает по лбу, щекам и носу.

– Ой, – тихо произнесла Алина, хватая вату.– Я немного не туда. Ты не дергайся.

Даня не дергался! Но все же Алина сжала его запястье так сильно, что он почувствовал, как её ногти впиваются в его кожу. Он не успел возмутиться, капля попала прямо в глаз и Даня заморгал, чувствуя жжение. Алина отстранилась, разглядывая результат своей работы.

– А теперь во второй…

Второй раз получилось ловко. Алина промокнула лицо Дани ватой, а после отстранилась. Глаза Даниил так и не открыл, стараясь привыкнуть к пощипыванию, но жжения уже не было и зуд постепенно сходил на нет. Алина – он чувствовал, склонилась над ним, разглядывая его лицо, Даня приоткрыл глаза и уставился на девушку.

– Выглядишь дерьмово, – не стала скрывать она.

– Иногда правду лучше оставить при себе, – вздохнул Даня. – Дай гематоген.

Алина распаковала лакомство и сунула Дане в руку.

– Придёшь сегодня заниматься?

И в собственном голосе Даня услышал такую надежду, какой прежде ещё не слышал. Это было что-то странное – мечтать о том, чтобы она сказала «да». Это было как-то очень страшно, понимать, что Алина больше никогда не захочет прийти. Он смотрел на её реакцию. Она была неоднозначной. Сначала на губах Алины появилась мимолетная улыбка, а потом уголки её губ опустились, будто она пыталась решить какую-то очень сложную задачу. Славные эти влюбленные девушки, их эмоции с каждой минутой меняются, от чего легче не становится.

– Прости… За то, что прогнал тебя. Ты же знаешь, что дело не в тебе.

– Ненавижу это выражение, – призналась Алина.– Когда так говорят – не жди ничего хорошего.

– Да нет же. Серьёзно – не в тебе. Мне просто… Просто очень страшно.

Алина резко повернула к нему голову. Они встретились взглядом и Даня прекрасно понял… Ей тоже очень страшно. Только не за себя, а за него. Он не понимал только одного: как Алина может отдавать себя полностью и безвозвратно, когда знает, что между ними ничего не может быть, кроме дружбы. Это и есть настоящая любовь? Отдавать себя целиком, но не получать ничего взамен? Это, наверное, очень больно. Это, вероятно, хуже, чем даже потерять зрение. Даня иногда думал, что было бы, если б это он влюбился, а она дала ему отворот? Это не представлялось, потому что он ещё не испытывал такого странного чувства, как любовь. Алина… Возможно, ей когда-нибудь полегчает. А пока она будет закапывать его глаза, водить за руку и прощать.

Она будет ему слепо доверять.

«Надо же, – подумал Даня, он сел и их лица оказались очень близко, – какая странная ирония».

========== Часть 12 ==========

Люди аплодировали при каждом ее прыжке. Приземления или падении. Дане оставалось только прижиматься к Этери, сжимать в руках салфетницу и смотреть вперед, делая вид, что все в порядке. По отдельным частям музыки, Даня мог знать, что сейчас последует. Алина торопилась. Он слышал, как на последнем прыжке по трибунам пронёсся тихий стон, а после раздались жидкие аплодисменты.

– Второе место, – расстроенно сказала Этери, отступая немного от Дани.– Что ж… Косторная первая.

Этери развернулась и направилась куда-то в сторону. Даня старался держаться её, в планах у него было добраться до калитки и никого не сбить. Перед глазами так и оставалась пелена размытых красок. Он старался держаться ближе к борту, касаясь холодного металла в поисках калитки. Наконец, он её увидел – почувствовал, понял, что это она. Как ещё он мог описать то, что происходило? Наверное, он не мог сказать точно, что «увидел» её. Это сверкающее золотое платье. Он крепко обхватил девушку руками. Если Алина сейчас расстроится, то будет до конца сезона снова винить себя в происходящем, упиваясь чувством вины. Даня нежно поцеловал её в щеку.

– Молодец. Ты молодец…

Он не сразу понял, почему все вдруг замолчали. Даня отошёл от девушки и зажмурился, а после зрение немного прояснилось. Первое, что он увидел – перепуганные глаза Алёны, стоящей рядом с ним. Она отшатнулась, неловко его оттолкнула и попятилась назад, врезавшись в какого-то человека. И её блестящее бежевое платье, которое так легко было спутать с золотым Алины. Даня чувствовал, как его знобит. Это было самое страшное, что сейчас могло произойти. Алина… Она стояла у калитки. Её подталкивали дети, взрослые, она едва не упала, стараясь натянуть на лезвия чехлы. И Алина не сводила взгляд с Дани. Такое разочарование, которое непременно сделало ей больно.

– Алина, я…

Девушка пронеслась мимо, не удостоив взгляда ни Алену, ни Этери, ни кого-либо ещё.

– Даниил Маркович, вам стоит поучиться тактичности, – тихо сказала Алёна, осторожно, чтобы он больше не посмел её обнять или ещё чего, прошла мимо.

И только на награждении, когда девушки готовились к выходу, Алина заговорила с ним.

– Подержи кофту.

Даня протянул руку.

– Я не хотел обнимать Алёну. В смысле, не так…

Алина бросила на него взгляд, который вероятно, мог испепелить. Он понимал, что заслужил, но все же хотелось с Алиной объясниться. Только она, кажется, не желала сейчас разговаривать с ним.

– Я тебя не узнал…

Алина резко обернулась.

Когда их взгляды встретились, Даня ощутил несколько странные эмоции. Захотелось исправить свои ошибки и крепко-крепко обнять Алину. На этот раз он не спасовал и протянул руку. Алина прижалась к нему, но сделала это не так нежно, как он ожидал, а очень…

– Эй! – вырвалось у него, когда Даня ощутил, как Алинины ногти впиваются в его плечи и это не порыв страсти – Алина специально делала ему больно, желая отомстить за все на свете сразу.

– Ты же любишь мазохизм! – заявила она, – обожаешь, я погляжу. Подумаешь! Не видишь в пределах метра нихера! – и она снова ущипнула его, но теперь за бок, Даня не смог сдержать улыбки, а Алина злилась ещё сильнее. – Подумаешь, завтра будешь дорогу переходить, а тебя автобус собьёт! Ты идиот!

Она шептала все это ему на ухо, чтобы никто не мог услышать, но Дане было бы легче, если бы она просто на него наорала.

– Ненавижу тебя!

И уже не скрывая, она сняла чехлы и врезала ими Дане по рукам. Он сдержал недовольный стон, поджал губы и отступил назад. Когда прозвучало имя Алины, она с яростью умчалась на лёд.

В самолёте было душно. Или так себя ощущал Даня, но ему было сложно сосредоточиться на чем-то одном. Он старался отвлечься на музыку, занять себя проверкой Алининого задания. Или просто смотреть в окно, думая только о том, как приедет домой, да завалиться в кровать, прижав к себе пушистую Юки. Даня поднял голову, услышав свое имя. Алина сидела позади него и ему пришлось постараться, чтобы повернуться к ней, не треснув при этом спящую на его плече Алёну. Он несколько раз её скидывал, но она была настолько вымотанной, что плевала на приличия и вообще.

– Чего?

– Хочешь?

Даня протянул руку и в руке у него появилась конфета, он её покрутил и с подозрением взглянул на Алину.

– Почему сама не съешь?

– Она не вкусная.

Даня усмехнулся и повернулся обратно. Алина была неспокойна – он слышал, как она шумит позади него, создавалось впечатление, что Этери вот-вот взорвётся. Он услышал ворчание женщины что-то типа «больше с тобой никогда не сяду». В итоге Алина успокоилась только тогда, когда прошлась до туалета «случайно» задев Алену, что та подскочила на месте и больше не укладывалась на Даню. Мужчина не смог сдержать смеха, заслужив от Алёны толчок в бок.

Под конец полёта Алина довела всех, кого только можно. Когда стало тихо, Этери издала облегчающий стон, Даня обернулся. Загитова уютно устроилась, укутавшись в плед. Она спала. И это подействовало на всех одинаково – всех потянуло спать.

К вечеру Даня все же приложился к бутылке, не в силах больше контролировать свои эмоции, нервы и страхи. Он стянул с себя рубашку, подошёл к зеркалу и осмотрел следы, оставленные Алиной. Она злится. Нет. Она очень сильно злится и, возможно, не понимает, почему Даня поступает, как настоящий мудак по отношению к себе. Он хотел бы поделиться с ней тем, что чувствует, но почему он думает, что она не поймёт? Возможно, она поймёт его даже больше, чем он сам.

Юки подпрыгнула, шипя и выпуская когти. Даня уставился на кошку, а через пару минут раздался стук в дверь. Он распахнул дверь и, раскрасневшаяся от мороза Алина, юркнула в теплую квартиру Дани.

– Ты не сказала, что придёшь, – растерялся Даня, глядя на неё.

– Ну, дома скучно. А у тебя, я смотрю весело…

Даня взглянул на себя и пожал плечами. Пока Алина снимала верхнюю одежду, он для приличия накинул на себя футболку. Алина вошла на кухню в тот момент, когда Даня открывал холодильник.

– Пойдем я тебе что-то покажу.

Даня повернул голову на её голос и пошёл за ней. Алина вытряхнула все из своего рюкзака. Оттуда выпал плакат наподобие тех, кто висит в кабинетах окулистов. Даня покосился на Алину.

– Ты серьезно?

– Мне нужно знать, насколько все плохо, – тихо произнесла Алина, – ты должен довериться мне, ладно?

– Нет. Брось это.

Алина бросила на пол какой-то учебник, он не смог определить какой именно, да и не собирался. Девушка вырвала из его рук плакат и ушла. Раздавались какие-то звуки, Даня тщетно пытался разглядеть Алину, но понимал, что она где-то у стены.

– Так. Это какая буква?

Голос Алины строгий, серьёзный и… Дрогнувший.

– Я даже тебя не вижу, – Даня старался выглядеть спокойным.

Что-то упало. Алина подошла ближе и опустилась на диван, сжав свои колени так сильно, что Дане почудилось, будто и на них останутся следы от её маникюра. Когда она, наконец, подняла на него взгляд, Даня мужественно выдержал его.

– Мне страшно, – призналась Алина. – Почему ты игнорируешь врачей? Думаешь, что они не знают, как поступить, или что?

В голосе у Алины слышались отчаяние, но что он мог с этим поделать? Только тихо сидеть и слушать её, иногда пожимать плечами. Да и вид, он уверен, у него сейчас как у побитого щенка, который понятия не имеет за что его наказывают. Алина протянула руки, но Даня шугнулся, немного отодвигаясь от неё. Она не стала настаивать, роняя руки. В глазах Алины он не увидел разочарования, только страх и жалость. Она должна была сейчас сидеть дома и жалеть себя, как это бывало раньше – займи она не первое место. Но она была рядом. С ним.

– Ну что ты? – Даня заметил на щеках Алины слезы. – Ты с ума сошла? Не реви…

– Это ты сумасшедший, добровольно слепнешь, ради чего?

«Не знаю» – пронеслось в голове у Дани.

– Когда это началось, хоть скажешь?

– Несколько месяцев назад. Я, кажется, ударился о борт и потерял сознание. Не помню, как все началось, просто стал постепенно терять зрение.

Алина постаралась рассмотреть его глаза, но Даня это понял и теперь отводил взгляд так, чтобы она не пялилась на него. Оба не понимали, какого черта происходит, но оба теперь были в ловушке собственных страхов. Даня первый очухался, решив уже до победного изливать чувства.

– Мне страшно, что Этери не станет ждать, пока я вылечусь. Это долго и я понимаю это. Разгар сезона, Алин. Ты ведь понимаешь, что скоро Чемпионат мира? Слепой хореограф, кому он нужен?

Алина прижала руку к губам. Теперь у неё началась настоящая истерика, она тщетно пыталась сдержать слезы и рыдания.

– Я не думала, что так все плохо, – выдавила она.– Ты же можешь потерять зрение. Неужели работа для тебя важнее, чем…

– Да! Ты не понимаешь…

И, когда он это сказал, проклял всех, кто сделал это с ним – убедил, что он кому-то что-то должен. Всё то, что он пытался доказать Алине, желая ей наплевать на хейтеров, болельщиков, пытаясь убедить её не обращать внимание. Но это было сложно, понимать, что однажды ты просто станешь для всех никем. И сейчас Даня был на том этапе жизни, когда все могло так для него кончится.

– Ты не думал, что дело может быть не только в зрении, – из груди Алины вырвался всхлип, она заставила себя успокоиться и продолжила давить на чувство страха.– Что, если ты действительно повредил какую-то часть мозга. Ты же сам сказал, что приложился головой.

– Это уже мои проблемы и я сам их решу. Давай мы не будем больше об этом говорить?

Алина прильнула к нему. Он не стал её отталкиваться, не хотел потому что. С ней ему было спокойно и слушать её тихую ругань, и чувствовать несильные толчки в живот, когда она злилась. Все это напоминало ему о том, что есть люди, которые любят его не за достижения в карьере. Возможно, однажды он поймёт, что он тот, кто он есть.

А пока… Пока он жертвует собой ради чего-то великого.

========== Часть 13 ==========

Он пытался вставить ключ в замок. Руки дрожали, не слушались, он не мог сосредоточиться. Перед глазами мерцало все тоже непонятное сияние. На днях Алина спросила его: «что ты видишь?». На что он ответил – силуэты, немного цветов и расплывчатые очертания своих рук. Так было неделю назад. Если бы Алина спросила «что ты видишь сейчас?» Даня бы соврал и ответил тоже самое, что и в прошлый раз. Но это было далеко не так. Все, что было перед глазами, даже картинкой нельзя было назвать. Это можно было сравнить с тем, что тебе резко посветили фонарём в глаза, ты поймал «зайчиков» и они теперь вечно тебя преследуют. А кроме них… Кроме них, сущая пустота. Даня научился различать день и ночь. Днем сияние становилось ярче, насыщенней, будто слепило. Стоило выключить свет и оно немного уменьшилось. Даня задавался вопросом: а так ли «видят» все слепые? Ему казалось, будто должна быть темнота. Когда он подносил к глазам свои руки, то представлял, какие они и это давало иллюзию, что зрение, оно ещё при нем. Наверное, человек привыкает ко всему. Сложно было поверить, что Даня сможет приготовить себе ужин, когда не видит ровным счётом ничего. Это было сложно, но он справился. Изрезал руки, обжог пальцы, но справился. У него был слух, осязание и он чувствовал запахи. Человек не умирает, лишившись одно из чувств. Он продолжает жить, пусть и не так, как привык.

– Ты не обязана приходить каждое утро.

Алина накрыла его руку своей. Так происходило уже несколько дней подряд. Он наощупь пытался всунуть ключ в замок, она неслышно поднималась, отбирала у него ключ и запирала дверь.

– Хочу и прихожу.

Когда Алина брала его за руку, Даня чувствовал себя в безопасности. Это было странно, ведь она всего лишь такой же человек, как он, человек, который бы не смог защитить в случае чего. Слишком хрупкая для защитницы. Но именно она давала ему ту необходимую опеку, которая сейчас так нужна была Дане. Он не отказывался от помощи, больше нет.