Текст книги "Все как вчера"

Автор книги: Холли Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Холли Престон
Все как вчера

Пролог

В Нью-Йорк Сэнди, как звали Сандру Прайс друзья, лететь не хотелось, но пришлось. Больше года назад в еженедельнике «Виндоу» был опубликован ее очерк, проиллюстрированный серией снимков, которые она сделала на острове Фрискол близ берегов штата Джорджия. Для издания, претендующего служить окном в неведомое, откуда, собственно, и само название «Виндоу» («Окно»), они явились исключительной находкой. Фотографии черепах, облюбовавших тамошние песчаные отмели под гнездование, и в самом деле получились замечательными. Фотоаппарат репортера запечатлел то, что природа окутывает тайной, доступной разве специалистам. Для широкого же круга читателей они стали своего рода сенсацией. Их перепечатали многие газеты и даже один научный журнал.

Скандал разразился внезапно. Нашелся человек, публично обвинивший еженедельник в фальсификации. И вот теперь Роджер Рид, шеф «Виндоу», умолил Сэнди объявиться в редакции хотя бы на несколько дней. Отказать ему она не могла. Во-первых, они были не просто старинными друзьями, но и дальними родственниками. Во-вторых, была задета ее профессиональная честь. Сэнди знала, чьи это проделки.

Напрасно прежний редактор еженедельника, при ком, собственно, и публиковался очерк, не предупредил Роджера, чтобы тот не связывался с заведующим редакционной фотолабораторией, отличавшимся неуживчивым, злобным характером. От негодяя и пьянчуги можно всего ожидать. И вот уволил его – теперь расхлебывает. И одна Сэнди ему в помощь, поскольку бывший морской офицер Джеймс Матьюс, выйдя на пенсию и оставив редакторское кресло молодому коллеге, с радостью отправился путешествовать в дальние края.

Знакомые коридоры почему-то показались Сэнди Прайс тесноватыми и грязноватыми. Но запах, запах! Неповторимый запах типографской краски, влажных гранок, бумаги… Боже, как же она быстро отвыкла от всего, что составляло ее жизнь и без чего не представляла своего будущего! И вот… как чужая здесь. Не совсем, конечно, но и не своя. Нью-Йорк ей тоже показался каким-то неродным: слишком шумным и суетным, а когда-то его энергия, словно аккумулятор, заряжала ее.

– Господи, неужели это ты, Сэнди? – Сотрудница отдела информации, с которой они в свое время были накоротке, кинулась ей навстречу. – Как живешь? У тебя все в порядке? Надеюсь, ты привезла какой-нибудь материал для нас?

– Да нет, я теперь редко… вернее, совсем не пишу… – Сэнди прекрасно знала эту манеру – второпях задавать вопросы и вовсе не интересоваться ответами. – А ты все в бегах?

Дабы избежать теперь уже ненужных ей встреч и разговоров, Сэнди поспешила в кабинет редактора.

Роджер Рид с облегчением вздохнул, увидев ее на пороге.

– Слава богу, я уж думал, придется выкручиваться без тебя, хотя как – ума не приложу… Этот подлец в каком-то интервью заявил, будто в лаборатории по твоей просьбе лично монтировал фотографии. И что вместо якобы уникальных снимков в «Виндоу» представлен всего лишь ловкий монтаж, достигнутый благодаря наложениям и совмещениям кадров при печати.

Сэнди возмутилась.

– Чушь. Я подам в суд за клевету.

– Погоди, не кипятись. – Роджер сел рядом, обнял Сэнди за плечи. – Мы могли бы в следующем, хотя бы в нашем майском номере, опубликовать их снова, добавив, конечно, новые. У тебя же было несколько пленок! Я бы не стал вызывать тебя и тратить редакционные средства на твой перелет, но в фотоархиве ничего не нашел. Неужели негодяй все уничтожил, когда я выгнал его?

– Нет, Роджер. Это не он, а я…

Редактор всплеснул руками.

– С ума сойти!.. Неужели ни кадра не осталось?

Сэнди кивнула.

– Я сохранила всего одну фотографию – большой роскошный портрет плачущей черепахи. Все остальное уничтожила. Так получилось.

– Что же мы будем делать? – сокрушался тот.

– Дай мне несколько строк где-нибудь на видном месте. От своего имени я извещу читателей, что Сэнди Прайс не мошенница.

– Это всего лишь слова, дорогая, а нужны доказательства.

– Они будут, ты их получишь! Сейчас весна, но к осени, когда для черепах опять начнется сезон гнездования, я сниму на Фрисколе новую серию. Обещаю, она станет лучше прежней. Клеветник окажется посрамленным и заплатит мне по суду сполна, а «Виндоу» вся эта шумиха пойдет только на пользу… Первый раз я снимала второпях, у меня было всего несколько дней, теперь же обстоятельства меня не ограничивают…

– Молодец. Я боялся, ты скажешь, что не в форме, что у тебя других дел по горло…

– Все так и есть, однако можешь быть спокоен, я не подведу.

Чуть помолчав, Роджер осторожно спросил:

– Можешь не отвечать мне, Сэнди, если не хочешь… Дело, конечно, прошлое, но, ради всего святого, почему ты уничтожила все негативы?

– А ты разве не знаешь? Разве ты сам не был свидетелем тому, в каком аду я жила? Я проклинала тот день, когда познакомилась с Тони Тернером, наши вечные стычки и примирения, даже память о Фрисколе со всеми его черепахами!.. Когда я резала ножницами пленку и рвала фотографии, был как раз кульминационный момент наших отношений. Я ставила в них последнюю точку…

– Ну, ну. – Роджер Рид успокаивающе погладил Сэнди по голове. – Вот тебе бумага, ручка, пиши свое обращение к читателям. Его мы опубликуем немедленно, а новую серию фотографий – в осеннем выпуске еженедельника.

В другой раз Сэнди Прайс понадобилось бы всего несколько минут, чтобы сочинить два абзаца текста, но сейчас… Мучительные воспоминания мешали сосредоточиться. Она гнала их прочь, но ничего не могла с собой поделать. Давние события всплывали в памяти с такой ясностью, будто произошли вчера…

1

Ну где же Тони? Время поджимает. Ему еще нужно принять душ и переодеться перед банкетом, не идти же в пропотевшей майке и грязных носках. Про себя Сандра чертыхалась, однако виду не показывала. Стараясь выглядеть беспечной, передала Роджеру Риду еще один стакан джина с тоником и канапе с копченой форелью, купленной в любимой бакалее в центре. Ее преследовала мысль о том, что муж, привычки которого она терпит уже четвертый год, хотя бы сегодня должен бы отказаться от обычного вечернего посещения зала «Звездные перчатки» и непременного мужского междусобойчика в баре после тренировок боксеров.

Свои популярные комиксы «Деспот» Тони рисует дома, но всегда исчезает к моменту ее возвращения с работы. Вообще-то Сэнди не сердится, хотя иногда так и подмывает. По правде говоря, она прекрасно понимает: именно боксеры и тренеры, с которыми муж ежедневно общается, дают ему кучу тем для рисунков.

Но нынче-то, в день, когда его жене должны вручить престижную журналистскую премию за достижения в области публицистики?! Неужели он не понимает, насколько это важное для нее событие?

Особенно неудобно перед Роджером. Специально прилетевший на церемонию Роджер Рид – тоже журналист, редактор городской газеты в Брансуике, штат Джорджия. Владельцем и издателем газеты является мать Тони – Бетси Тернер, к тому же Роджер и Тони троюродные братья, и вовсе ни к чему, если он станет свидетелем их совместной ссоры. Вот почему Сэнди держит себя в руках, избегая слишком часто поглядывать на часы. Беспечная веселость ей вполне удается, хотя истории, которыми собеседник занимает ее, вовсе не так уж и забавны. Куда с большим удовольствием она сейчас пообщалась бы с коллегами, наслаждаясь предвкушением награды, вместо того чтобы прибежать высунув язык к концу церемонии. А все идет к тому, что они пропустят торжественное открытие, если Тони не появится через несколько минут.

Впрочем, не само по себе опоздание на банкет беспокоило Сандру. Куда большую тревогу вызывало другое. С недавних пор ее семейная лодка явно трещит по всем швам, что гораздо серьезнее. Их союз с Тони, доставлявший когда-то одно блаженство, превратился в последнее время в поле брани, где постоянно идут бои с переменным успехом.

Проживание в Нью-Йорке вызывает, пожалуй, наибольшие трения между ними. Городская до мозга костей, пишущая для подающего надежды еженедельника «Виндоу», Сэнди любит этот огромный город, а вот сравнительно недавно перебравшийся сюда Тони уже успел возненавидеть его. Ему не по душе здешние ритмы, великаны-небоскребы, ущелья улиц, железный грохот надземки, выхлопные газы вечно мчащихся автомобилей. Ему тут неуютно и душно. И он не скрывает, что предпочел бы болота и пляжи Джорджии, родные ему по духу и образу жизни.

Тони вернулся бы туда при малейшей возможности, заикнись лишь Сэнди, но ей даже и думать об этом нечего. Здесь ее корни, а главное – любимое дело. Сэнди глубоко вздохнула, машинально смахнула со лба свои короткие рыжие волосы, будто прогоняя непрошеные печальные мысли.

– Интересно, куда Тони запропастился? – Неожиданный вопрос Роджера заставил Сэнди вздрогнуть. – Ему бы лучше поторопиться, если он собирается пойти с нами.

– Я знаю, где он, – хмуро глянула на часы девушка. – Сейчас позвоню.

Бармен из боксерского клуба узнал ее голос, прежде чем она успела задать вопрос. В последнее время ей довольно часто приходилось звонить сюда. Услышав, что мужа нет, Сэнди разочарованно уточнила:

– А вы не скажете, когда он ушел?

И почти тут же в прихожей щелкнул замок, хлопнула дверь. На пороге гостиной появился Тони. Даже явно не свежий тренировочный костюм и небритые щеки не портили его. Он был из тех мужчин, в которых сразу привлекает недюжинная сила. Высокий, широкоплечий, с четко очерченными скулами и волевым подбородком. Боже, как Сандре нравилось и это лицо, и эти руки, и губы, умеющие быть такими нежными и ласковыми. Он смотрел на жену с чуть виноватой ухмылкой, и она сразу поняла, что Тони перебрал. Ну почему он ведет себя так безответственно, рассердилась Сэнди. Он словно хочет наказать меня за мой сегодняшний успех.

– Приготовить тебе чашечку кофе, милый, пока ты примешь душ? – нарочито ласково произнесла она.

Уязвленный не очень-то скрытым намеком на свое состояние, Тони сделал вид, будто не слышит, радушно поздоровался с Роджером, по-свойски похлопав его по плечу, и направился в спальню.

– Я буду готов в мгновение ока, ребята, – бросил он на ходу.

…Банкет в отеле «Вулдорф» начался без задержки. Полная решимости не дать окончательно испортить себе настроение, Сэнди старалась не обращать внимания на довольно плоские шутки, которыми Тони засыпал журналистку – автора передовиц, сидевшую за их столом. Повернувшись к мужу и коллеге спиной, она оживленно беседовала с Роджером и своим шефом по «Виндоу» Джеймсом Матьюсом, хотя вся была настороже и невольно покраснела, когда услышала солоноватый анекдот, рассказанный Тони.

Дальше – хуже. Официант только успел вновь наполнить ее бокал вином, как Тони тут же потянулся и неловко опрокинул его, пролив белое «шабли» на ее парадное светлое платье.

Вытирать пятно салфеткой было верхом глупости.

– Тони, не надо! – воскликнула. Сэнди, пытаясь остановить мужа, старавшегося загладить нелепую оплошность.

Что правда, то правда – Тони не скупился на извинения.

– Прости, Рыжик, – сокрушенно бормотал он. – Если химчистка не поможет, я куплю тебе новое – еще красивее. Ух… мне, пожалуй, пора проветриться…

Возвращаясь из туалета, Тони нетвердой походкой лавировал между столиками. Не дай бог, шлепнется, сердито подумала Сандра. И точно – в следующий миг тот не то оступился, не то поскользнулся, пытаясь восстановить равновесие, столкнулся с официантом, несшим на подносе торт со взбитыми сливками, и тут же одна из дам испустила пронзительный вопль. Кусок торта угодил как раз в глубокий вырез декольте, украсив ее бюст пышным облаком крема.

К отчаянию Сэнди, дама оказалась большой шишкой в издательском мире, к тому же одним из членов комитета по присуждению журналистских премий. И Сандра уже не знала, смеяться ей или залиться горькими слезами по поводу выходки мужа.

А комедия разыгрывалась дальше: на помощь пострадавшей поспешили несколько официантов и сделали что могли. Прикрыв шею и грудь газовым шарфиком, дама направилась к президентскому столу. Сэнди молилась, чтобы она не заметила, как Тони плюхнулся рядом с женой, и не поняла, что тот имеет к ней отношение. Во время выступления докладчика, дабы избежать новых инцидентов, Тони крепко держался за спинку соседнего стула, где сидел Роджер, делая вид, будто весь внимание. Впрочем, Сэнди было уже не до него. Она слышала только слова, о которых мечтала.

– Как многие из вас знают, ежегодная престижная премия имени Пресциллы Шулл вручается за цикл публикаций, освещающих современную жизнь Америки. В нынешнем году она присуждена молодой журналистке за ряд блестящих интервью, отличающихся остротой постановки вопросов, глубиной разработки проблем и абсолютной объективностью. Этим выделяются ее беседы как с высокопоставленными политическими деятелями, так и скромными людьми, занятыми обычным, повседневным трудом. Героями ее публикаций являются и личности, попавшие в экстремальные ситуации, – пострадавшие от разрушительных циклонов или террористических актов. Их рассказы незабываемы, полны искренности и правдивости. Особо стоит подчеркнуть свежесть стиля, лишенного каких бы то ни было газетных штампов. Короче говоря, леди и джентльмены пера, я представляю вам победительницу нынешнего года… Сандру Прайс из еженедельника «Виндоу».

Смущенная похвалами больше, чем могла себе вообразить несколькими часами раньше, Сэнди встала и направилась к столу президиума. Ее встретили оглушительными аплодисментами. Когда председательствующий призвал собравшихся к тишине, только один человек продолжал хлопать. Это был, конечно же, Тони. И он не успокоился, пока Роджер не ткнул его локтем в бок.

Получив диплом с чеком и сбивчиво произнеся ответное слово, Сэнди возвратилась на место. Тони опять встретил ее непомерно громкими аплодисментами, наградив при этом глупейшим поцелуем.

– Официант! – крикнул он. – Где официант? Шампанского на этот стол! Не каждый день и не всякая жена выигрывает такой «десерт»!

Упоминание десерта было особенно неудачным, если вспомнить инцидент с тортом. К тому же, по мнению Сэнди, пить ему уже больше нельзя. Вряд ли он накачался в клубе одним только пивом – от него так не захмелеешь. Должно быть, позволил себе нечто покрепче.

Тронутая гордостью мужа за ее сегодняшний триумф, Сэнди, тем не менее, приходила в отчаяние.

– Тони, пожалуйста… Давай лучше выпьем кофе, – предложила она, и эти слова в ее собственных устах прозвучали как заезженная пластинка. – Я хочу послушать заключительные выступления.

Вскоре официальная часть закончилась и заиграла музыкальная группа. Сэнди встала с намерением пойти попудрить нос. Муж вскочил за ней, приглашая потанцевать.

– Ты такая умная и красивая… – прошептал он, обнимая ее и нежно покусывая ей мочку уха.

Чувствуя взгляды окружающих, Сэнди брезгливо высвободилась из его объятий.

– Мне не хочется сейчас, – проронила она. – Ты в таком состоянии, что отдавишь мне ноги.

Тот же считал себя трезвым как стеклышко. Почти таким, по крайней мере. Обиженный словами жены, он решил наказать ее. Маленькая брюнетка за соседним столиком пришла, похоже, одна, без эскорта, и Тони решительно направился к незнакомке.

К тому времени, когда Сэнди вернулась из дамской комнаты, Тони и брюнетка, прижавшись щекой к щеке, ритмично покачивались в танце, явно обращая на себя внимание окружающих. Благодаря популярности серии комиксов «Деспот», высмеивающих отношения между мужчинами и женщинами в их борьбе за первенство в семье, Тони Тернер был по-своему знаменит, даже моден. Неудивительно, что один из репортеров, приглашенных на банкет, тут же сделал несколько снимков вызывающе танцующей пары.

Сэнди пришла в ужас. На предыдущей неделе Тони посвятил свои рисунки теме искушений, которые постоянно испытывают женатые мужчины, соблазняясь прелестями молодых девиц. И где бы она ни бывала, знакомые поддразнивали Сэнди, увидев в этом намек. Ей не удавалось никого убедить, что героиня комиксов Рыжая – ревнивая, скандальная жена – не имеет с ней лично ничего общего и что к их совместной жизни подобная ситуация не имеет отношения. Сейчас же Тони давал наглядное опровержение ее доводам. Подобная известность ей совсем ни к чему.

– Полегче, – посоветовал Роджер, когда Сэнди в сердцах грохнула сумочкой по столу. – Ты зря ревнуешь, Тони любит тебя. Каждый имеет право подурачиться время от времени.

Сэнди едва сдержалась, чтобы не нагрубить.

– Ты считаешь меня слишком придирчивой, а?

– Ну чуть-чуть.

– Он уже подурачился сегодня с тортом.

– С кем не бывает, брось, – рассмеялся в ответ тот.

Танец следовал за танцем, а Тони не проявлял намерения вернуться за стол. Наконец во время короткого перерыва Роджер вместе с Сэнди подошли к нему и его партнерше.

– Если ты не против, – сухо бросила Сэнди, – я бы хотела отправиться домой.

Все еще кипятясь от манеры жены говорить снисходительным тоном, Тони назло ей уперся.

– Прекрасно, – он вызывающе пожал плечами. – Я побуду здесь.

Словно беспечный холостяк и перед ним вовсе не разгневанная жена, Тони заключил девушку в объятия, как только оркестр заиграл медленный танец.

Сэнди чуть не расплакалась. Даже Роджер расстроился. Когда она попросила проводить ее домой, он не стал возражать, а потом без колебаний согласился и на чашку кофе.

Поставив чайник на огонь, Сэнди вернулась в гостиную. Ей хотелось высказать все, что у нее наболело на душе. Но она не желала, чтобы ее жалобы дошли до Тони или его матери. Тем более до сестер и других родственников. Но Роджер свой человек, родная душа – журналист, и ему, пожалуй, можно доверить тайну, решила Сэнди.

– Послушай, это не для печати, ладно? – сказала она, обращаясь к нему по-дружески.

– О'кей!

И Сэнди выложила все. Как Тони ненавидит Нью-Йорк, как ему не нравятся ее друзья, как он морщится от ее стряпни. Он упрекает жену даже за то, что она сохранила девичью фамилию, а тещу осуждает за эгоистическое желание жить в Европе, хотя могла бы помочь по хозяйству своей дочери. Он постоянно жалуется из-за денег, которые, с его точки зрения, Сэнди зря выкидывает на одежду, а ведь он сам и она достаточно много зарабатывают. И последняя капля – Тони требует немедленного прибавления семейства.

– А ты разве не хочешь иметь детей, Сэнди? – деликатно спросил Роджер.

Она сразу же перешла в оборону.

– Разумеется, хочу. Просто я… еще не готова к этому. Не желаю распрощаться со своей карьерой. Пока, во всяком случае…

– Ну, насчет карьеры у тебя, по-моему, полный порядок. Или это не ты получила сегодня премию? Тут ты можешь не опасаться. – Роджер хотел было высказываться и дальше, но не закончил фразу.

Не желая уточнять, что не пристало думать о детях, когда твой брак катится под гору, Сэнди скривилась. Положение спас пронзительный свист чайника.

Когда она вернулась в гостиную с двумя кружками растворимого кофе на подносе, ее лицо было по-прежнему хмурым, она уже не могла сдержаться и припомнила Тони все. Как он карикатурно изображает ее в своих комиксах, его невероятную неряшливость, холостяцкую манеру проводить время с приятелями, а уж поведение в обществе просто возмутительно, разве Роджер сегодня сам не был тому свидетелем?..

К ее удовольствию, Роджер подтвердил, что на банкете оно отнюдь не было примерным, но добавил:

– Ничто из рассказанного тобой не служит непреодолимым препятствием, если вы оба желаете разрешить свои семейные проблемы. Разве не так?.. Вы же созданы друг для друга, я понял это в день вашей свадьбы.

На глаза у Сэнди навернулись слезы.

– О, Роджер… – Она запнулась, нижняя губа предательски задрожала. – Ты же знаешь, что я его люблю. И ты прав… Многие из наших взаимных претензий кажутся ничтожными, но не все. Он же не постеснялся остаться с этой сексапильной брюнеточкой! Бог знает, чем они решат после танцев заняться. Не удивлюсь, если Тони переспит с ней.

Вздохнув, Роджер присел рядом на диван, по-братски приобняв Сэнди за плечи.

– По-моему, Тони выпендривается, чтобы привлечь твое внимание, – проговорил он. – Домой вернется, чертовски сожалея о содеянном, вовсе даже не покусившись на супружескую верность. Попомни мои слова.

Как хотелось бы Сэнди быть уверенной в этом. Сама мысль о возможной измене мужа приводила ее в яростное исступление.

– Побудь здесь, пока Тони не вернется, – жалобно попросила она. – Я не наброшусь на него и не буду устраивать сцен при тебе.

Роджер посидел еще некоторое время, пытаясь подбодрить ее, но Тони так и не появился. Однако Роджеру нужно было возвращаться в гостиницу – рано утром он улетал в Брансуик, необходимо хоть чуть отдохнуть и собрать вещи.

– Не переживай и не мучай себя, – ласково сказал Роджер, потрепав по плечу Сэнди, провожавшую его к дверям. – Отсутствию Тони наверняка найдется какое-нибудь простое житейское объяснение. Например, не смог поймать такси или оно сломалось по дороге… и он теперь тащится домой пешком. Почему бы тебе не прилечь и не попытаться заснуть? А когда проснешься, блудный сын уже вернется вполне раскаявшимся, вот увидишь.

Сандра последовала его совету. Несколько часов она ворочалась и металась в постели, погружаясь в короткую дремоту, и окончательно пробудилась от какого-то негромкого звука, однако, прислушавшись, поняла: в квартире никого нет. Значит, Тони остался ночевать где-то… Возможно, с брюнеткой под боком…

Эта воображаемая картина подействовала на нее как удар кинжала. Сердце заныло. Логика подсказывала – Тони вряд ли способен заниматься любовью, если принять во внимание его сильное опьянение. Но боль не отпускала. От сознания, что муж позволил прикасаться к себе другой женщине, стало невыносимо, и Сэнди едва не расплакалась.

На пороге почтальон уже, вероятно, бросил утреннюю газету, подумала она и, накинув халат, прошлепала босиком в коридор. Чтение газет, ставшее привычкой, всегда успокаивало и снимало раздражение, однако, увидев над письменным столом рисунок Тони, прикнопленный к стенке, Сэнди снова вскипела. Героиня очередного комикса, Рыжая, примеряла в супермаркете кофточку за кофточкой, вертясь перед зеркалом, а герой, по прозвищу Деспот, глядя на нее, жаловался своим приятелям: «Она уверяет, будто обходится центами, и не желает замечать, как они непрерывно сыплются у нее сквозь пальцы…»

Намек более чем прозрачен, да и облик героини до ужаса узнаваем. Опять все знакомые будут над ней потешаться. Сжав зубы, Сэнди развернула утреннюю газету. Открыв страницу светских новостей, она обмерла. В самом центре красовалась фотография Тони Тернера, танцующего с льнущей к нему брюнеткой, а в тексте хроникер довольно ядовито описывал его подвиги на банкете.

С губ Сэнди сорвалось непривычное для нее ругательство. Она с отвращением швырнула газету на журнальный столик, опрокинув при этом оставшуюся там с ночи кружку с остатками кофе. Оскорбленная и расстроенная, Сандра даже внимания не обратила на безобразную лужу, растекшуюся по ковру. Уже утро, а он до сих пор не вернулся!

Взбешенная Сэнди схватила несколько пластиковых мешков для мусора и прошла в гардеробную. С мрачным видом стала собирать его рубашки, трусы, носки, снимать с вешалок костюмы, кожаную куртку, туда же побросала башмаки, теннисные ракетки, туфли, спортивный комбинезон.

Голым ему ходить не придется, даже если этого и хотелось бы его любовнице, гневно думала она, выставив мешки на лестничную клетку. Вернувшись в квартиру, Сэнди заперла дверь на ключ. Только тут она сообразила, что у мужа есть свой. Как только он вернется, ей достанется за такую выходку. Если уж выставлять его всерьез, нужно звать слесаря и врезать новый замок. Причем немедленно, пока сама не передумала, а он не приполз, как змея, домой.

Но было еще очень рано. Напуганная твердостью решения, испытывая ужас от того, что не успеет осуществить свой замысел до возвращения Тони, Сэнди снова забралась под одеяло. Какой огромной кажется постель без него. Как же трагично, если они уже не будут предаваться здесь любовным утехам… Правда, в последнее время их сексуальная жизнь отличалась сдержанностью из-за постоянных размолвок, но все же это было лучше, чем ничего. Ей никогда не найти другого мужчину, которого могла бы любить так же сильно и страстно.

Скотина скотиной и останется! Эти слова сами собой вырвались у Сэнди. Она вспомнила, сколь часто их повторяла ее мать до того, как они с отцом развелись. Взрыв эмоций тем не менее прошел. Сэнди немного успокоилась. Поставив на всякий случай будильник, хотя и сомневалась, сможет ли заснуть, она закрыла опухшие от слез глаза.

Разбудил ее грохот, вернее, отчаянное буханье в дверь. Устало, с трудом Сэнди подняла голову с подушки, не сразу очухавшись от малоприятных сновидений.

– Сэнди! – Это был Тони. Не надеясь уже на звонок, он барабанил кулаком. – Ну же, детка… Пожалуйста! Я вел себя как подонок, это правда, но ничего же не случилось! Клянусь. Позволь мне войти и все объяснить.

Умом она понимала – лучше всего его впустить. Однако женская обида не позволяла ей поступить так. Завернувшись в полотенце, Сэнди подошла к двери. Хороша бы она была, если бы не догадалась накинуть цепочку.

– Ты же видишь, я собрала все твои вещи, – сурово сказала она. – На твоем месте я бы нашла, куда их пристроить. Между нами все кончено.

Сначала он, конечно, не поверил, что она говорит всерьез.

– Ты сердишься на меня, а напрасно, – пытался он уговорить ее льстивым голосом. – Я говорю правду. С брюнеткой мы расстались на банкете. Ночь я провел на диване у Джека Холли.

В сердце Сэнди появилась надежда: обойдется обычной ссорой, все еще можно поправить. Я могу снять цепочку, и Тони обнимет меня, как бывало прежде.

Воспоминания детства остановили ее порыв. Однажды она собственными ушами слышала, как точно так же отец оправдывался перед матерью, уверяя, что ночевал у приятеля. На деле же довольно быстро выяснилось: тот завел очередную пассию. В конце концов мать не выдержала и они развелись.

Разумеется, Тони будет тоже заверять, будто не был у той женщины и тем более не спал с ней. Он, вероятно, уже попросил Джека солгать, дабы потушить скандал, но ее не проведешь и на уговоры она не поддастся.

– Я мирилась со многим. Но я не потерплю мужа, ночующего неизвестно где, – отрезала Сэнди. – Если ты сообщишь свой новый адрес, тебя скоро навестит мой адвокат.