Текст книги "Поклонение"

Автор книги: Холли Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

День собеседования выдался дождливым. Ветер срывал листву с деревьев на улице, где располагался ее аккуратный белый коттедж. Не к добру такая погода, подумала Сьюзан, но тут же отругала себя. Дождь ли, Кристофер ли Лезерт – ей до этого не должно быть никакого дела. Ее задача – получить работу. А Лезерт…

В конце концов, не он пригласил ее на собеседование, а его старший компаньон – доктор Том Свенсен. Именно на Свенсена ей следовало произвести благоприятное впечатление и пресечь возможные возражения доктора Лезерта.

Виктория обещала присмотреть за Максимилианом, пока Сьюзан будет в Центре, поэтому она первым дело направилась в дом родителей. Стряхивая на теплой кухне промокший насквозь шарф мальчугана, Сьюзан проворчала:

– Кончится когда-нибудь этот дождь? Третий день льет не переставая.

– Да, в такую погоду самое милое дело – сидеть у камина, – согласился Джон, бросая на них взгляд поверх газеты.

– Ну, уж ты бы молчал, – махнула на него рукой Виктория. – Просохни лучше после своей прогулки – тебе еще гулять с Максимилианом. Кстати, чай заварен, выпей, согрейся.

– Чтобы хорошенько согреться, нужно сперва хорошенько промерзнуть, – резонно заметил Джон и снова уткнулся носом в газету.

– Спасибо, что выручаешь меня с Максимилианом, – сказала Сьюзан матери. – Я понимаю, как у тебя самой много работы, мама. Я встала на очередь в местные ясли, а пока на время дежурств найму няню.

Она стащила с мальчика пальто. Это было не просто – малыш ни за что не хотел выпускать из рук любимца – плюшевого мишку.

– Ну-ка, посмотрим, сможешь ли ты сам отыскать картинку-загадку, которую собрал на прошлой неделе, – объявила Сьюзан.

Максимилиан тут же убежал под лестницу – искать на полке картинку.

– Надеюсь, с няней у меня не будет проблем, – обратилась Сьюзан к матери. – Максимилиан, кажется, стал поспокойнее, а она – очень симпатичная девушка с отличными рекомендациями.

– Думаю, малыш привыкнет. Его тоже можно понять – столько перемен за такую короткую жизнь. А что до моей работы, то она не такая уж и напряженная – всего несколько часов в неделю. И потом это просто удовольствие – учить людей стряпать и получать еще за это деньги.

Сьюзан улыбнулась.

– Меня беспокоит главным образом то, что я не понимаю, в чем причина странного возбуждения и агрессивности, которые на него временами находят, – сказала она.

– Кто знает? Он живой парнишка, распахнутыми глазами смотрит на окружающий мир, ему все интересно. Если он и спрашивает о чем-то – то напрямик, потому что по-другому пока не умеет, – с улыбкой произнесла Виктория.

Сьюзан с напряжением посмотрела на мать:

– О чем он спрашивает? О Колине?

Виктория утвердительно кивнула головой.

– Тебе не кажется, – задумчиво промолвила Сьюзан, – что он слишком уж хорошо помнит своего отца? В конце концов, Максимилиану было всего полтора года, когда Колин…

– Не думаю, что дело в Колине как таковом, – отозвалась Виктория. – Просто у других детей есть отец, а у него нет, естественно, ему хочется разобраться, в чем тут дело.

– Пожалуй, ты права, и Колин тут ни при чем.

Колин… Он сразил ее при первой же встрече. Светловолосый, сероглазый, высокий и худощавый, с блистательным чувством юмора, он на кого угодно мог произвести впечатление. Она тогда проходила клиническую практику в больнице, а Колин там работал фармацевтом. От него так и веяло независимостью, он производил впечатление человека с твердым характером. Именно с таким мужчиной ей хотелось бы прожить всю жизнь. Когда она получила диплом врача, они поженились и какое-то время жили душа в душу. Потом появилась первая, еще маленькая трещинка в их отношениях…

– Мне надо идти, – сказала Сьюзан, решительно поднимаясь со стула. – В магазин на обратном пути заглянуть?

– Останется время, купи свежих дрожжей в булочной. У меня завтра занятия с учениками – буду показывать, что можно испечь из дрожжевого теста.

– Как я завидую твоим ученикам! Ну ладно, я пошла.

– Пока, детка! – подал голос отец.

Он раздраженно вертел в руках газету, глядя на нее то через очки, то поверх них.

– Что случилось, папа? Ты плохо видишь?

– Да все эти проклятущие очки! – с досадой бросил он. – Постоянно приходится их протирать!

– А не показаться ли еще раз врачу? – осторожно спросила Сьюзан. – Если есть какие-то проблемы, надо их решать.

– Нет никаких проблем, детка. Я тебе уже говорил, что все у меня в полном ажуре. Просто стекла собирают всю пыль, которая летает в воздухе. Согласись, это не основание для того, чтобы бить в колокола и устраивать ненужную суету. Сказано, я в полном порядке, значит, я в порядке.

– А вспышек или темноты в глазах, как до операции, у тебя не бывает?

– Опять двадцать пять! Говорят тебе, что это всего лишь возраст. Доживи до моих лет, тогда посмотрим, у кого из нас будет лучше зрение.

– Не ворчи, папа. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Просто, на мой взгляд, лучше позвонить врачу и договориться о приеме.

– Меня уже записали на январь.

– Но январь еще так нескоро! Может быть, мне попробовать договориться о более раннем сроке?

– Там посмотрим! – И предупреждая новую реплику дочери, он быстро добавил: – Ты пойми: я вовсе не отказываюсь. Просто я еще раз все обдумаю. А сейчас иди – тебе пора на собеседование.

Спорить сейчас с отцом было бессмысленно. Сьюзан застегнула бежевый плащ и двинулась к выходу.

– Удачи тебе, – сказала Виктория.

– Спасибо. Я в ней очень нуждаюсь.

– Не говори ерунды! Ты – прекрасный врач, и даже этот твой доктор Лезерт, которого ты так боишься, вынужден будет согласиться с этим. Мне он показался знатоком своего дела, да и вел он себя вполне дружелюбно. – Виктория ласково посмотрела на дочь.

– У меня была с. ним небольшая стычка, мама. Впрочем, ты права, последнее слово не за ним, так что будем надеяться на лучшее.

Центр здоровья был основан давно – еще до того, как туда пришел работать пресловутый Кристофер Лезерт. Здание располагалось на главной городской улице и уже издалека привлекало внимание сверкающими окнами и красной черепичной крышей. За последние годы к нему было пристроено новое крыло, высаженные вдоль дорожек кустарники образовали живую изгородь, над которой возвышались развесистые, тенистые вязы. С юга этот островок зелени огибала речушка, и огромные плакучие ивы простирали свои ветви над прохладными заводями. Центр располагался в каких-нибудь четырех милях от дома, а график работы там был просто идеальным, особенно если учитывать интересы Максимилиана.

Взглянув на часы, Сьюзан заметила, что у нее в запасе есть несколько минут, чтобы зайти в булочную. Булочная располагалась напротив Центра рядом с аптекой. Припарковав машину, Сьюзан отправилась за покупками.

Выйдя из магазина, она чуть не столкнулась с пожилой женщиной, спешившей куда-то по мокрой, усеянной желтыми и багровыми листьями мостовой. Они кивком извинились друг перед другом, женщина двинулась дальше, но, угодив ногой в прикрытую листвой лужу, поскользнулась и растянулась в полный рост. Мгновением позже Сьюзан была рядом.

– С вами все в порядке? – быстро спросила она.

Женщина с искаженным от боли лицом держалась за лодыжку и минуту-другую не в состоянии была говорить.

– Кажется, я ее сломала, – прошептала она сквозь зубы.

– Я врач, и, если позволите, я хотела бы осмотреть ногу. Где болит? Здесь?

– Да. Господи, как же глупо вышло! Я даже оглянуться не успела, как оказалась на тротуаре! Как болит, боже! – простонала побледневшая пенсионерка, качая головой.

Сьюзан присела на корточки и осторожно прощупала место предполагаемого перелома.

– Нога у вас в этом месте сильно распухла, – сказала она наконец. – Но на перелом это не похоже. Нужно сделать холодные примочки, снять отек, а затем наложить фиксирующую повязку. Ногу придется держать в покое, лучше в подвешенном состоянии, или подкладывать под нее подушки. Кто-нибудь из домашних мог бы присмотреть за вами, миссис?

– Бенсон. Меня зовут миссис Бенсон. – Пенсионерка горестно покачала головой. – Увы, мой Гарри покинул меня почитай как десять лет назад. А впрочем, у меня очень отзывчивая и чуткая соседка. Думаю, она не откажется присмотреть за мной, пока я не поправлюсь.

– Посмотрим, что можно для вас сделать. К счастью для вас, вы упали в самом что ни на есть подходящем для этого месте, в двух шагах от Центра здоровья. Обопритесь на меня.

Сьюзан помогла женщине подняться.

– Спасибо вам, девочка, вы очень добры, – всхлипнув, сказала женщина. – Простите, что из-за меня у вас столько хлопот. Вот я вам и плащ в грязи испачкала!

Сьюзан бросила взгляд на плащ, на полях остались серые мокрые разводы.

– А, ерунда! – отмахнулась она, хотя поежилась при мысли, в каком виде она явится на собеседование. Взглянув на часы, чуть не застонала, потому что уже опоздала к назначенному времени. – Не обращайте внимания, – с оптимизмом приговоренного к смерти сказала она: – Плащ отстирается в одну минуту.

Они подошли к главному корпусу, и Сьюзан помогла женщине подняться по ступенькам. Войдя в вестибюль, Сьюзан обратилась к дежурной по регистратуре:

– Эта женщина только что поскользнулась и получила при падении ушиб. У вас не найдется человека, который мог бы осмотреть ее. У нее легкий шок после падения, ей необходимо сделать примочки и наложить повязку. Кстати, меня зовут Сьюзан Джилберт, вы, наверное, предупреждены о моем приходе.

– Да, конечно! – воскликнула сестра, глядя на нее во все глаза. – А мы тут гадаем, что такое могло произойти с вами. Я сообщу доктору Свенсену о вашем приходе, только отведу вашу больную к медсестре. Не волнуйтесь, дорогая миссис…

– Бенсон, – вставила Сьюзан.

– … Бенсон. Мы о ней позаботимся.

В этот момент открылась дверь, и в вестибюль вошел Кристофер Лезерт. Он выглядел совершенно иначе, чем Сьюзан запомнила его: в прекрасно скроенном сером костюме и безукоризненно чистой, в тонкую полоску рубашке с галстуком в серую крапинку. Сьюзан чуть рот не открыла от восхищения – настолько он был хорош. Впрочем, она тут же взяла себя в руки и нахмурилась. Кристофер в свою очередь вытаращил на нее глаза, и лишь после того, как дежурная сестра торопливо пояснила: «Это доктор Джилберт, доктор Лезерт», – он кивнул головой:

– Знаю, мы уже знакомы.

Сестре, казалось, не очень понравился тон его замечания, но она промолчала и повела миссис Бенсон в какой-то из кабинетов, оставив Сьюзан и Кристофера наедине.

Лезерт смерил смущенную Сьюзан взглядом с головы до ног и, конечно, не упустил из виду пятна грязи на ее плаще. Сьюзан почувствовала, как кровь прихлынула к лицу.

– Итак, вы все-таки пожаловали, – изрек он. – А мы, признаться, уже начали сомневаться в вашем приходе.

Было ясно как дважды два, что он не в восторге от ее опоздания.

– Я очень извиняюсь, что вам пришлось меня ждать, – начала Сьюзан.

– Что, заблудились? Или вам дали неверный адрес?

– Нет, как уроженка здешних мест, я знаю здесь все стежки-дорожки, кроме разве что недавно построенных. Так что заблудиться я не могла.

– Тогда с вами произошел какой-нибудь несчастный случай, – продолжал он, нахмурив брови и снова оглядывая ее перепачканный плащ. – В такую непогоду следует очень осторожно водить машину – скользко и слякотно, можно легко не вписаться в поворот.

– Погода обычная, и дорога не такая уж плохая. Я, во всяком случае, ни в какие переделки с машиной не попадала.

Кристофер многозначительно склонил голову.

– Тем хуже для вас, миссис Джилберт, – сказал он зловеще. – В нашем учреждении первостепенное значение придается такому качеству работника, как пунктуальность. Жизнь пациента нередко зависит от того, вовремя или нет окажем мы ему помощь, и мне, по правде сказать, стыдно говорить такие элементарные вещи дипломированному специалисту, тем более имеющему за плечами практику.

Сьюзан чуть не онемела от возмущения.

– Я не намерена выслушивать ваши поучения, доктор Лезерт, – вспылила она. – По части пунктуальности я, извините, могу дать фору кому угодно, хотя бы даже вам. Но долг врача – всегда и в любое время приходить на помощь больному, даже ценой опоздания на встречу с такими уважаемыми людьми, как доктор Свенсен и вы. Или, по-вашему, я должна была оставить миссис Бенсон лежать на мокром, холодном тротуаре в ожидании, пока кто-то другой, быть может не имеющий медицинского образования, заметит ее и окажет хоть какую-то помощь?

Пальцы Сьюзан вцепились в полу плаща, а в глазах сверкнули гневные огоньки. Какой самоуверенный и напыщенный нахал! – подумала она. Вот и говори после этого, что первое впечатление обманчиво!

– Погодите, я ничего не понял, – отрывисто проговорил Кристофер. – Какой тротуар? Какая миссис Бенсон?

– С этого и надо было начинать, а не бросать в лицо скоропалительные обвинения, – сквозь зубы процедила Сьюзан. – Миссис Бенсон – эта та самая женщина, которую только что увели в кабинет на перевязку. Я случайно стала свидетельницей того, как она поскользнулась и упала. Кстати, именно по этой причине у меня такой непрезентабельный, если можно так выразиться, вид, за что я также приношу свои глубочайшие извинения.

Выпалив свою отповедь, она вдруг опомнилась и струхнула. После всего, что она наговорила, на работу в этом месте едва ли стоило рассчитывать. И почему только от одного вида этого красавца-доктора ее охватывает бешенство? Шутки шутками, а за распущенность надо платить. Она позабыла, как много поставлено на карту, и теперь, скорее всего, получит от ворот поворот.

– Характер у вас, однако, миссис Джилберт, – прохладно заметил Кристофер. – Просто удивительно, особенно при вашей очаровательной и хрупкой внешности. И все же я бы посоветовал вам поучиться сдержанности. Среди пациентов попадаются люди с капризами, и их где-то можно понять – болезнь, как правило, меняет людей далеко не в лучшую сторону. Но для врача вдвойне важно в любой ситуации сохранять хладнокровие, а его-то вам и не хватает.

Сьюзан вызывающе вскинула подбородок:

– Может быть, я на вид и хрупкая, но трудиться умею не хуже здоровяков-спортсменов, уж поверьте мне! У меня за плечами, слава богу, основательная практика, и до сих пор я умела справляться с любыми капризами своих пациентов.

– У вас слишком молодой вид, чтобы говорить о богатой практике, мисс Джилберт, так что…

Кристофер не закончил. Дверь открылась, и в холл вышел доктор Свенсен.

– Доктор Сьюзан Джилберт, если не ошибаюсь? Вы не против, если я буду называть вас просто Сьюзан? Сестра сообщила мне о вашем приходе.

Том Свенсен приветливо пожал ей руку. Лет шестидесяти, худощавый, среднего роста шатен, с сединой на висках, он не утратил молодости и энергии, и дружелюбный взгляд его карих глаз располагал к общению с первой же минуты знакомства. В молодости он был, вероятно, очень привлекательным мужчиной, да и сейчас не потерял обаяния.

– Как я вижу, с Кристофером вы уже познакомились, – сказал он одобрительно. – К сожалению, еще одного нашего коллеги, доктора Джеймса, сегодня нет. Но это не страшно, вы с ним еще познакомитесь. А пока хочу со своей стороны выразить вам признательность за помощь нашей пациентке. Миссис Бенсон – пожилой человек, личная жизнь ее не удалась, она совершенно одинокая и беззащитная женщина. Она живет в домике на окраине одного из городских предместий и самостоятельно до нашего Центра никак бы не добралась.

– Как она себя чувствует? – быстро спросила Сьюзан.

– Все в порядке. Девочки дали ей выпить чаю, привели в чувство, успокоили. Кстати, вы же с дороги! У меня в кабинете все приготовлено. Пойдемте, выпьете чашечку чаю.

– Полагаю, – вмешался Кристофер, – миссис Джилберт нуждается в том, чтобы привести себя в порядок и чуть успокоиться после переживаний.

Сьюзан была поражена и не знала, как реагировать на столь дружелюбный жест. Кристофер чуть приподнял бровь, как бы давая понять, что видит ее сомнения, но он говорил совершенно искренне.

– Очень признательна вам, – сказала она чуть глухо. – Я покину вас буквально на пару минут.

– Ну, конечно, – заулыбался Том Свенсен, – мы вас подождем. Дверь в мой кабинет первая направо по коридору.

– Пойдемте, я вас провожу!

Кристофер подхватил ее под локоть и увлек за собой. Странное чувство вызвало в ней прикосновение этих пальцев: ее бросило в дрожь, а ноги подкосились. Все дело в том, что я нервничаю, сказала она себе, как-никак решается вопрос, буду я работать там, где хочу, или нет.

Оказавшись в дамской комнате, она быстро сбросила с себя плащ и влажной тряпкой стерла самые заметные пятна грязи. На ней был изящный костюм цвета морской волны, гармонировавший с цветом ее глаз, под жакетом – шелковая блузка кремового цвета с изящно вышитым воротничком. Пробежавшись гребнем по длинным – до плеч – волосам, она поправила их и быстро подвела брови. Надеюсь, доктор Лезерт не поставит мне в вину задержку, подумала она мстительно.

Удовлетворенная своим внешним видом, она направилась в кабинет доктора Свенсена.

– Ага, вот и вы, моя милая, – приветствовал тот ее. – Проходите, будьте как дома!

Сьюзан села в кожаное кресло возле стола, чувствуя на себе взгляд стоявшего у окна Кристофера. Она почувствовала на себе его взгляд еще при входе, и оценивающее выражение почему-то смутило ее.

– Чаю? – спросил доктор Свенсен, но Сьюзан вежливо отказалась.

Когда на тебя как ястреб смотрит враждебно настроенный, а к тому же еще и красивый мужчина, нет никакой гарантии, что в самый неподходящий момент руки не задрожат, выдавая волнение, а это совершенно ни к чему. Что со мной? – спросила себя Сьюзан. – Почему я на него вообще обращаю внимание?

Свенсен взял с блюда диетический крекер и собрался было обмакнуть его в чашку с чаем, но тут же спохватился и положил обратно.

– Пожалуй, не буду, – сказал он, и глаза его блеснули озорным блеском. – Ну как, начнем?

Сьюзан невольно улыбнулась в ответ. Том Свенсен с каждой минутой нравился ей все больше. Чем-то неуловимым он напоминал ей отца.

– Дело в том, что моя жена много лет подряд работала в Центре на полставки, – приступил к делу доктор Свенсен. – Но в конце концов она решила выйти на заслуженный отдых, чтобы иметь возможность мирно копаться в саду и делать прочие вещи, до которых прежде не доходили руки. После Нового года я, пожалуй, последую ее примеру. Кристофер возьмет на себя обязанности старшего компаньона и подыщет себе замену на нынешнюю должность.

Сьюзан словно током ударило от услышанного, но она постаралась ничем не выдать своего волнения.

– Ну а пока, – продолжал Свенсен, – нам нужен врач-женщина. Может быть, вы что-нибудь расскажете о себе? – Он взял в руки ее заявление с приложенными рекомендациями. – Судя по отзывам, вы исключительно квалифицированный врач. Насколько я понимаю, вы сейчас заняты на временной работе?

– Совершенно верно. – И она рассказала ему о всех местах, где ей приходилось работать. – Я совсем недавно перебралась сюда, поближе к родителям, и до той поры, пока сумею найти что-то стабильное, перебиваюсь тем, что подворачивается под руку. На прежнем месте я работала на полставки в больнице одного из больших предместий.

Свенсен пролистал подколотые бумаги.

– Да, вижу. Отзывы о вашей работе просто превосходные. – Он передал бумаги Кристоферу. – Насколько я понимаю, ваши прежние коллеги с огорчением восприняли ваш уход.

– Мне самой нелегко было сделать такой выбор, но отец нездоров, и я хотела быть рядом. С годами люди не становятся моложе и здоровее.

– Да, к сожалению, это так. Представляю, на какие жертвы вам пришлось пойти, покидая прежнее место работы.

– И какую же специализацию вы бы хотели иметь у нас, миссис Джилберт? Вас зовут Сьюзан, если не ошибаюсь? – вмешался Кристофер.

Он явно не хотел тратить время на обмен любезностями и взял быка за рога.

– Акушерство и гинекология, – коротко ответила Сьюзан. – Я всегда проявляла особый интерес к этой области медицины. Кроме того, у меня обширный опыт практики в качестве педиатра.

– А как насчет готовности использовать в работе новейшие достижения науки и техники и насчет знакомства с ними?

– Без проблем, – твердо сказала Сьюзан.

– А конкретнее?

Он буквально продохнуть не давал ей, засыпая вопросами, но она не собиралась сдаваться – одна мысль о том, чтобы капитулировать перед его самонадеянностью и высокомерием, казалась ей невозможной.

– За последние два года я прослушала несколько курсов повышения квалификации, – хладнокровно ответила она. – Кроме того, у меня есть привычка внимательно знакомиться с литературой, которая приходит ко мне по почте.

– Вы, как следует из ваших слов, работали на полставки? Вероятно, это вызвано интересами вашего ребенка?

Кристофер вопросительно посмотрел на Сьюзан.

– Все правильно.

Она старалась сохранять спокойствие.

– Смены у нас в Центре длиннее, чем в других учреждениях того же рода. Работа здесь – тяжелый труд, не всякому по силам. Мы постепенно расширяемся и должны быть уверены в своих работниках. Вы вполне уверены в своих силах?

Лезерт не отрывал от нее взгляда.

Разумеется, Сьюзан была уверена в себе, и сквозившее в его вопросе недоверие глубоко оскорбило ее. Этот парень был не только бабник и зазнайка, но еще и шовинист-ретроград, доверяющий лишь своему так называемому сильному полу.

– Я не боюсь тяжелой работы, – жестко отрезала она, и это было чистой правдой.

Не зря же Колин осуждал ее за рвение, с которым она отдавалась работе, и по совести, он имел на то определенные основания: работа помощником доктора была поистине сизифовым трудом. Никто, однако, не мог похвастать тем, что слышал от нее хотя бы одну жалобу.

– Но даже если график работы вас устраивает, – гнул свое Кристофер, – есть обстоятельства экстраординарного характера, например, нехватка персонала. Как вы собираетесь совмещать все эти проблемы со своими личными планами? У вас маленький сын – не помешает ли он вам целиком сосредоточиться на работе?

Сьюзан надменно приподняла свою красиво очерченную бровь:

– Надеюсь, вопросы, связанные с воспитанием сына, никак не отразятся на моей работоспособности, доктор Лезерт, хотя, как известно, и в личной жизни бывают чрезвычайные обстоятельства, от которых никто не застрахован. – Она смерила его холодным, презрительным взглядом. – Скажите, это допрос или собеседование? Будь я мужчиной, мне, думаю, не пришлось бы иметь дело с такими прокурорскими штучками.

– Ха! – рассмеялся Том Свенсен. – Что, съел, дружище? Мы живем не в Средние века. Скажи спасибо, что она не натравила на тебя феминисток.

– До сих пор никто не высказывал претензий к моей работе, – продолжала Сьюзан, разгорячившись. – Со своей стороны, могу сказать лишь то, что если я получу место в Центре, то буду работать так, как привыкла, то есть не покладая рук.

– Это само собой разумеется, иначе вы здесь не задержитесь, – не сдавался Кристофер.

Сьюзан почувствовала, что нервы на пределе. На каком, собственно, основании этот человек относится к ней так враждебно? Неужели только потому, что он неотразимый сердцеед, мечта незамужних медсестер города, получил отпор от женщины, которая к тому же собирается работать с ним в одном учреждении?

– Полагаю, – вмешался Том Свенсен, – нам с доктором Лезертом нужно пару минут переговорить. Я поручу дежурной медсестре провести вас по корпусу, если вы не против, а сразу после этой маленькой экскурсии мы сообщим вам о нашем окончательном решении.

Сьюзан не питала иллюзий о том, что это будет за решение. Кристофер сделает все, чтобы помешать ей получить здесь место. И у нее еще будет повод раскаяться в своей вспыльчивости. А если он не добьется своего сейчас, то, став старшим компаньоном, немедленно возьмет реванш.

Пройдя до здания Центра, она отдала должное и проектировщикам, и дизайнерам – все здесь было тщательно продумано, чтобы посетители и больные чувствовали себя как можно уютнее: ковровые дорожки спокойных серо-голубых тонов, стены кремового цвета, масляные пейзажи на стенах и в холлах и комната для детских игр с аккуратно расставленными и развешанными игрушками и столиком для конструктора.

Ее отыскал Кристофер, и вдвоем они вернулись в кабинет Свенсена. По выражению лица своего спутника она ровным счетом ничего не поняла, и поэтому, когда Том Свенсен галантно произнес: «Ну, моя дорогая, мы хотели бы предложить вам работать здесь, если вы не против», – она до смерти перепугалась, заподозрив в происходящем какой-то подвох.

– Будем считать, что вы согласны, – продолжил Том Свенсен. – На нас произвели огромное впечатление ваши рекомендации и манера держаться.

– Спасибо, – пробормотала Сьюзан, чувствуя пристальный взгляд голубых глаз. Интересно, подумала она, какую роль сыграл каждый из ее собеседников в том, что ее взяли на работу. – Разумеется, я очень рада.

– Вот и славно, – сказал Том, просияв. – Это дело стоит отметить. Что предпочитаете: кофе или что-нибудь покрепче?

– Кофе, если можно, – пробормотала она, все еще не в силах поверить. – Мне еще ехать домой.

– Кофе – значит, кофе! Когда вы предполагаете приступить к работе? Мы будем с нетерпением ждать вашего появления в этих стенах в новом качестве. Мы все здесь живем душа в душу – впрочем, скоро вы сами в этом убедитесь.

Он отошел к кофеварке в дальний угол кабинета, и Сьюзан, не удержавшись, покосилась на Кристофера. На лице у того играло подобие улыбки. Ничего не добавив к словам Тома Свенсена, он лишь развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Сьюзан мельком увидела его мощную, загорелую шею и тут же отвернулась, потому что сердце ее ни с того ни с сего заколотилось, а во рту пересохло.

– Думаю, я могла бы начать с будущей недели, – сказала она хрипло. – Вас это устроит?

– Более чем, – отозвался Том, протягивая ей чашку кофе. – Сахар и сливки кладите себе сами – по вкусу. Кстати, чем занимается ваш муж?

– Мой муж умер два года назад, – сказала Сьюзан, спиной ощущая присутствие в комнате Кристофера.

– От души вам сочувствую, – сказал Том. – Одной воспитывать ребенка, а тем более мальчика, очень нелегко.

– Надеюсь, я справлюсь, – неуверенно улыбнулась Сьюзан.

– Я не сомневаюсь в этом. Вы, по-моему, вообще на многое в этой жизни способны.

Поговорив о том о сем еще четверть часа, они стали прощаться.

– Я вас провожу, – сказал Кристофер, едва Сьюзан поднялась из кресла.

Они прошли к главному входу, и она остановилась, чтобы надеть плащ – на улице снова лил дождь. Кристофер легко перехватил плащ и помог ей надеть его. Сьюзан вдруг стало жарко.

– Спасибо, но я бы справилась сама, – сказала она.

– «Руки прочь!» – так надо понимать смысл вашего высказывания? – спросил он, чуть скривив губы. – Скажите, мне одному повезло с вашей нелюбовью или я уже не первый?

Сьюзан вдруг стало страшно; с этим человеком… с этим мужчиной ей теперь придется встречаться каждый день, и один Господь ведает, чем это чревато.

– Я ни к кому не питаю какой-то особой неприязни, – спокойно ответила она. – Надеюсь, мы сработаемся, и никаких недоразумений в наших отношениях больше не возникнет. А даже если бы и возникли, я бы никогда не позволила себе смешивать личные проблемы с профессиональными обязанностями.

– Рад слышать это, – сказал он сухо. – Однако вам еще предстоит показать, чего вы стоите, и знайте, я буду следить за каждым вашим шагом.