Текст книги "Отвага Соколов"

Автор книги: Холли Лайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Глава 45

Через пять дней после начала плавания «К'хбет Рху'уте» приблизился к северной оконечности архипелага Тысячи Плясунов и гавани Гофта.

Ри все еще оплакивал смерть Джейма. Морские похороны вконец расстроили его, и он не был готов к тому, что предстояло сделать, но лучшей возможности в будущем могло и не представиться. Ри осторожно оповестил всех, сохранивших верность Яну. Те, кто мог сделать это, не вызывая подозрений, должны были собраться на корабле в условленном месте, остальным предстояло встретиться с Янфом на берегу в «Коралловой богине». Вдвоем они продумали план действий обеих групп, не пожелав для этого ночного времени, старательно запоминая все, что нельзя было занести на бумагу. Если их ждет успех, если они найдут Яна живым и здоровым, быть им обоим героями. Если же задуманное предприятие провалится, Ррру-иф объявит мятежниками их обоих и всех их сторонников и повесит на рее, не удостоив потом даже простейшей церемонии погребения в море. Тела их просто выбросят за борт как кухонные отбросы – на корм рыбам.

Когда большая часть моряков отправилась на берег для короткого отдыха, Ррру-иф собрала у себя в каюте гостей. Званными на обед оказались верные ей первый помощник и главная наложница, казначей, тайно преданный Яну, а также Ри.

У входа в каюту были поставлены в качестве охраны двое Шрамоносцев-Кеши.

Впятером они сели за роскошный пиршественный стол. Тут были обжаренные в подслащенном медом масле бананы, засахаренные бобы, сладкая кокова, налитая в изображающие причудливых рыб кувшины, приготовленное на пару дельфинье мясо с черным рисом, тушеный тунец и печеные клубни, нафаршированные сыром, мясом и виноградом, ароматное печенье, пресные и сладкие пирожки. Пили они воду, чистую как сам воздух, из кубков, заполненных шарами лимонного льда, – напиток настолько редкостный и дорогой, что Ри, отпрыск одной из знатнейших Семей Матрина, за всю жизнь лишь трижды пробовал его.

– Пейте и ешьте, мои дорогие друзья, мои добрые товарищи, – молвила Ррру-иф, указывая на блюда.

– Ты кормишь нас словно королей, – сказал Ри. Ррру-иф улыбнулась:

– Все мы будем королями, мой друг. Завтра мы отплываем в Калимекку – к новой, заслуженной нами жизни. – Она опустила одну руку ладонью на стол, а другую приложила к сердцу. – Предлагаю выпить за всех нас: за Бемъяра, который поведет корабль навстречу новой судьбе и будет командовать экипажем; за Китдреля, который приведет нас туда, где хранится богатство, на которое мы купим наше владычество; за Ри, который обучит нас правилам аристократической жизни и приведет нас к параглезиату; за Гретен, которая станет параглезой по имени и перед которой все будут стоять на коленях; и, наконец, за меня, истинную параглезу, перед которой когда-нибудь с почтительным трепетом склонятся все жители великого города.

Все четверо гостей приложили ладони к столу и сердцу и произнесли:

– За нас.

Во время обеда они слушали речи Ррру-иф, толковавшей о будущем, о той великой роли, которая предстоит каждому из них, о несравненной славе и почестях, ждущих ее друзей, когда, став параглезой собственного семейства, она станет жить в чудесном и великом Доме – из тех, что высятся на холмах над величайшим городом мира. Ри позволил ей в полной мере насладиться созерцанием будущего, а потом, выбрав удобный момент, сказал:

– Кстати, капитан, не забудь, что следует позаботиться и о себе. Калимекка – это город слухов и россказней, а сплетня – одно из младших божеств, и ее чтят даже в высших кругах. В городе есть люди, которых зовут изыскателями. Вся жизнь их проходит в изыскании тайн могущественных лиц. Обнаружив таковые, они продают эти секреты тем, кто может заплатить подороже. Если кто-нибудь из твоего экипажа знает что-то плохое о тебе, лучше оставь его здесь, в Гофте, и замени тем, кто не сможет очернить тебя.

– Ты полагаешь, у меня есть секреты? – спросила Ррру-иф.

– Не полагаю, а знаю: секреты есть у каждого. Предполагаю я другое: что лишь тебе одной известно, есть ли среди них опасные для тебя… такие, за которые изыскатель предложит, скажем, тысячу золотых – если сочтет твою тайну достойной таких денег и если, разумеется, среди экипажа найдется человек, который согласится поведать о ней за деньги.

Нахмурясь, Ррру-иф посмотрела сперва на Бемъяра, потом на Китдреля, затем на Гретен. Каждый из них чуть качнул головой, а Китдрель сказал:

– Все мы офицеры и разделяем с тобой вину за любые решения, которые тебе приходилось принимать.

– В отличие от матросов, – заметил Ри.

– Да, – согласилась Гретен, мрачно разглядывая бокал с ледяной водой. – Ты прав.

– Итак, тебе известно о фактах, которые можно использовать против тебя?

– Да.

– И многие знают о них?

– Больше половины экипажа.

Ри присвистнул:

– Нельзя рассчитывать на молчание столь многих людей.

– Нельзя. Поэтому придется действовать. – Ррру-иф закрыла глаза и потерла переносицу двумя пальцами.

– В Гофте достаточно моряков, чтобы набрать новый экипаж, – заметил Китдрель.

– Здесь хороший порт, – кивнул Бемъяр. – Я могу без труда заменить большую часть матросов. Однако кое-кто из них наверняка не захочет покидать корабль.

– Щедрая оплата предотвратит недовольство, – сказал Китдрель.

– Но не настолько щедрая, чтобы излишние траты могли помешать исполнению моих планов.

– Конечно, напрасные расходы здесь ни к чему.

– Быть может, оповестить экипаж о том, что, по слухам, в Калимекке свирепствует мор и что ты не хочешь подвергать опасности их жизни? – предложила Гретен.

– Нет, – возразил Ри, – из всех возможных объяснений всегда надежнее самое простое, а там, где удобного объяснения нет, лучше вообще обойтись без него. Просто скажи им, что всех увольняешь и набираешь новый экипаж. И выдай матросам больше денег, чем полагается в таких случаях. Ну а то, что они не будут знать причин, – он пожал плечами, – что ж, на то ты и капитан.

– Он прав, – согласился Бемъяр. – Лучше не давать никаких объяснений. Нам с тобой нужно просмотреть список экипажа, чтобы решить, кого мы оставим, а кого заменим.

– Уволь всех – чтобы не было никаких любимчиков.

Глаза Гретен округлились, она приоткрыла рот, чтобы выразить несогласие, но, так и не издав даже самого тихого звука, плотно сжала губы и, побледнев, принялась разглядывать стол. Ррру-иф ничего не заметила. Интересно, подумал Ри, с кем же из членов увольняемого экипажа она разделяет какую-то тайну? И какую именно? Можно ли сделать из нее союзницу?

Гретен была симпатична Ри, а Янф, каждый день находивший на корабле какой-нибудь укромный уголок для встречи с ней, просто обожал эту женщину. Ри подумал, что для всех них будет лучше, если она поможет им возвратить корабль законному капитану, чем заслужит себе оправдание во всех предшествующих прегрешениях и избежит повешения вместе с ее госпожой.

«Надо будет обдумать это и переговорить с Янфом».

Когда с обедом было покончено, Ррру-иф велела Бемъяру:

– Собери оставшихся на борту моряков и скажи им, что всем предоставляется недельный отпуск. Сойди с ними на берег и начинай набирать новый экипаж. Когда наберется достаточно людей, объявим, что старый экипаж уволен. – Она повернулась к Китдрелю: – И тогда ты расплатишься с ними и выдашь премии. Те, кто будет возражать, получат только обычную плату, без премии. Дай им понять это с самого начала. – Она прикрыла глаза. – Впрочем, я думаю, что мне придется оставить своих телохранителей-Кеши. Они обязаны мне жизнью, и я доверяю им так же, как и любому из вас.

Может быть, и поболее, подумал Ри, сдерживая улыбку, готовую заиграть на его губах. Вместе с верными Яну членами экипажа, которых Китдрель без труда проведет на корабль, и новыми моряками – а Ри был уверен, что они пойдут на все, только бы не оказаться замешанными в бунте, поднятом Ррру-иф против законного капитана судна, – он без особого труда арестует самозванку и немногих верных ей моряков, в том числе и двух или трех Кеши.

Бемъяр и Гретен, сами того не подозревая, уже послужили его интересам. Оставалось надеяться, что они окажутся не менее полезными и в дальнейшем.

– Я не могу найти ни одного моряка, который согласился бы наняться на корабль, отплывающий в Калимекку, – объявил Бемъяр день спустя. – Город опустошен каким-то чудовищным мором, и все, кто слышал об этом, боятся даже заходить в его гавань. Говорят, что она забита стоящими на якоре кораблями, а на палубах их догнивают трупы. Еще говорят, что на улицах снуют полчища крыс, река в нескольких местах перегорожена мертвыми телами, а мухи летают повсюду огромными тучами, настолько плотными, что, поднимаясь в воздух, они затмевают само солнце!

Ри вспомнил о магическом ударе, который он почувствовал на пути в Хеймар, – гигантской волне чар, оповестившей его об уничтожении Зеркала Душ. Зеркало отправилось в мир иной не в одиночестве – он и раньше подозревал об этом, хотя и не задумывался над тем, какой ущерб оно могло причинить городу. А еще он знал, что, если плыть на юг вдоль берега, моряков можно будет набрать в два счета. Однако Ри не мог сказать этого первому помощнику. Бемъяр был верен Ррру-иф.

Он подумал о Китдреле и улыбнулся:

– Бемъяр, пошли Китдреля нанимать их. Ему с точностью до грошовой монетки известно, сколько мы можем заплатить матросу. Ручаюсь, он сумеет найти людей, готовых за хорошие деньги поплыть в самые зубы смерти.

Первый помощник на мгновение задумался, а потом пожал плечами. Он посмотрел на Китдреля, и тот ответил:

– Я сделаю все, что могу. Не разделяю уверенности Ри, однако надеюсь, что сумею отыскать столько моряков, сколько нужно, чтобы просто добраться до Калимекки, хотя бы им и пришлось работать по две вахты, а мне – платить им больше, чем полагается.

– Затраты оправдают себя. – Ри улыбнулся Бемъяру. – Наш капитан стремится попасть в высшее общество Калимекки. Сейчас, когда город в смятении, ввести ее в круг Семей будет намного легче. Если она, обосновавшись в городе, сможет навести в нем порядок и вернуть ему спокойствие – в то самое время, когда жители Калимекки более всего нуждаются в этом, люди будут благодарны ей за такое благодеяние.

Бемъяр поднялся со скамьи и сказал:

– Я поговорю с ней. Скорее всего, Ри, тебе придется пойти со мной, чтобы сказать ей то же самое, что я только что услышал от тебя.

Они отплыли уже через день. Новый немногочисленный экипаж был тайно дополнен верными Яну людьми, большую часть времени скрывавшимися в трюме. Уже в море всем новичкам доходчиво объяснили, что Ррру-иф мятежница и бунтовщица, похитившая корабль у законного капитана и бросившая его с несколькими людьми на берегу далекой Новтерры. Те, кто плавал на «Кречете», подтвердили это, добавив, что корабль необходимо вернуть истинному капитану, чтобы тот занял свое законное место. И в довершение новичкам намекнули, что капитан, конечно же, будет благодарен им и щедро наградит всех, кто поможет ему вернуть его собственность.

Словом, когда они оставили позади самый южный мыс Гофта и вышли в открытое море, Ри подал знак, и люди Яна схватили Ррру-иф, Бемъяра, Гретен, Кеши, охранявших Ррру-иф. Вооруженные мечами моряки привели всех пленников на палубу.

Когда все собрались и новый экипаж выстроился вдоль борта, Китдрель выступил вперед, развернул бумагу и зачитал вслух:

– Ррру-иф Й'Италлин, каютная служанка на «Кречете», принадлежащем капитану Яну Драклесу, обвиняется в измене, подстрекательстве к мятежу и осуществлении мятежа, а также в подстрекательстве к убийству членов экипажа и в убийстве их путем злодейского оставления в местности, непригодной для жизни, и, наконец, обвиняется в попытке убийства законного капитана корабля тем же способом, в обмане доверившегося ей капитана и в краже означенного корабля. Чем ты ответишь на эти обвинения?

Ррру-иф окинула взглядом вновь набранных моряков, выстроившихся на палубе, и улыбнулась Китдрелю:

– Кит, ты так и сказал им? Что я мятежница? Значит, ты сам задумал стать капитаном «К'хбет Рху'уте», оболгав меня? Ты же не хуже меня знаешь, что я была первым помощником капитана Драклеса, а сам он вместе со многими другими моряками погиб в Круге Чародеев возле берегов Северной Новтерры. Ты позаботился о том, чтобы на борту не осталось никого из тех людей, кто может поручиться в истинности моих слов, – если не считать тех, кого ты арестовал вместе со мной… Однако ты, похоже, забыл, что на корабле нет и тех, кто может клятвенно подтвердить твою ложь.

– Позовите свидетелей, – крикнул Китдрель.

Верные Яну члены экипажа поднялись на палубу из трюма, и лицо Ррру-иф вытянулось.

– Ага. Значит, ты отыскал нескольких вралей, готовых солгать ради наживы. Ты посулил им крупную награду, Кит? Должно быть, пообещал разделить между ними мою долю золота, хранящегося в корабельных кладовых?

Повернувшись к новым членам экипажа, она сказала:

– Имейте в виду, став на сторону этих мятежников, вы станете такими же бунтовщиками, как и они. Я позабочусь, чтобы вас повесили за ваши преступления. Мою правоту в этом вопросе мог бы подтвердить лишь сам капитан Ян Драклес, и, будь он еще жив, Ян первым рассказал бы вам о моей безукоризненной службе в качестве первого помощника и о моих отчаянных попытках спасти его жизнь.

Шагнув вперед из строя, Ри отвесил Ррру-иф насмешливый поклон:

– Рад слышать эти слова из ваших собственных уст, госпожа капитан. Сейчас мы направляемся как раз туда, где находится капитан Драклес.

На мгновение темное лицо ее исказила гримаса откровенного страха. Но, тут же овладев собой, Ррру-иф надменно улыбнулась:

– Ты хочешь сказать, Китдрель сообщил тебе, что знает, где искать капитана Драклеса? Учти, он лжет. Должно быть, отыскал человека, согласного разыграть роль Яна, и подобрал лжесвидетелей, которые подтвердят, что этот обманщик и есть истинный капитан Драклес.

– Меня обмануть невозможно, – возразил Ри. – Я знаю своего собственного брата.

– Ложь! – вдруг завизжала Ррру-иф. – Ложь! Ян погиб! А вы все сговорились против меня. – Она повернулась к Гретен: – Скажи им! Скажи им правду!

– Я не была с тобой, когда вы плавали в Новтерру. Я не знаю правды, – ответила Гретен.

– Бемъяр! Ты был с нами. Ты знаешь, что там случилось! Скажи им.

Бемъяр посмотрел на Ррру-иф такими глазами, словно бы шею его уже охватила удавка. Качнув головой, он отступил от нее настолько, насколько позволяли направленные в его спину мечи.

– Они говорят правду, Ррру-иф. Я не знаю, остался ли в живых капитан Драклес. Но все выдвинутые против тебя обвинения справедливы.

Глаза Ррру-иф сузились, и она оскалилась.

– Трус. Ты думаешь, что если отречешься от меня, то твоя шея избежит вполне заслуженной ею веревки? Г'граал, и ты, Г'гморриг, скажите же правду этим несчастным дуракам, чтобы они не портили себе жизнь.

Оба Шрамоносца-Кеши обменялись долгим испытующим взглядом, а затем потупили глаза.

– Скажите же им! Приказываю вам! – настаивала Ррру-иф. Ни один из Кеши не ответил ни словом.

– Как капитан этого корабля, – взвыла Ррру-иф, – я властна над вашими жизнями! Я добьюсь, чтобы вас всех казнили за ваше предательство! Казнили!

– Заприте ее в карцер, – велел Китдрель и повернулся к Бемъяру: – Ты можешь избежать наказания за участие в мятеже, если поможешь нам. Бери на себя управление кораблем и веди нас в Костан-Сельвиру. Там мы встретимся с капитаном Драклесом. Ри знает, где он находится.

Бемъяр опустил взгляд:

– Я трус, Кит. И всегда был трусом. Я стану на вашу сторону лишь для того, чтобы спасти свою жизнь.

– Если тебе известно, что правда может спасти твою жизнь, нет стыда в том, чтобы стать на ее сторону, – сказал Ри. – Ты не проявишь трусости, поступив подобным образом.

– Нет. Я выжег на собственном лбу клеймо труса, когда позволил себе прислушаться к уговорам Ррру-иф. Я никогда не смою с себя это пятно. – Он повесил голову. – Но теперь я буду служить вам. И если мне не возместить ущерб, в прошлом нанесенный мною Яну и другим людям, то по крайней мере я могу избавить себя от совершения новых ошибок.

– Тогда становись к штурвалу, первый помощник, – сказал ему Китдрель. – Ян Драклес увидит, что ты хорошо послужил ему.

Он повернулся к наложнице:

– Гретен, ты не участвовала в мятеже, но ты верна Ррру-иф. Если ты будешь вредить нам, тебя придется убить. Хочешь ли ты, чтобы тебя посадили в карцер вместе с Ррру-иф? Уголовные обвинения к тебе не относятся, но мы высадим тебя на берег, когда возьмем на борт капитана Драклеса и его людей.

– Я не знаю, чего хочу, – ответила Гретен. – Если можно, оставьте меня в моей каюте. Клянусь Темным Богом, я не причиню вам неприятностей.

– Мы слышали твою клятву и свидетельствуем ее, – произнес Китдрель, а затем посмотрел на Ри.

– Я также свидетель твоей клятвы. Да покарают тебя боги, если ты нарушишь ее.

– Мы не будем запирать тебя в твоей каюте. По кораблю ты можешь передвигаться без ограничений, только не приближайся к карцеру.

Гретен кивнула и повернулась, чтобы уйти. Охрана пропустила ее. Нерешенной осталась лишь судьба двоих Шрамоносцев-Кеши.

– Вы оба принадлежите ей, – сказал Китдрель. – Отдана ли ей ваша верность?

Ни один из Кеши не ответил ни слова.

– В качестве временного капитана корабля, – обратился к ним Бемъяр, – я обладаю властью даровать вам свободу. И поскольку вы не будете больше принадлежать ей, сможете говорить, что пожелаете, и поступать как угодно, не опасаясь смертной казни, положенной тому, кто предал своего господина.

– Освободи их, – сказал Китдрель.

– Перед ликом Тонна объявляю вас свободными, – провозгласил Бемъяр. – С этого момента вы отвечаете лишь перед своими богами и собственной совестью.

– Я готов выслушать вашу клятву и засвидетельствовать ее, – заявил Китдрель.

– И я тоже, – добавил Ри.

– Боги свершат над вами свой суд, если вы нарушите клятву, – напомнил Китдрель.

Кеши переглянулись, и один из них – Ри не смог определить, Г'граал то был или Г'гморриг, – наконец решился.

– Я даю эту клятву и, как свободный человек, присягаю, что обвинения, выдвинутые Китдрелем против Ррру-иф, справедливы, – прогудел он столь низким голосом и с таким сильным акцентом, что Ри с трудом удалось разобрать слова.

– Приношу клятву вместе со своим братом, – промолвил второй Кеши.

– Тогда вы также можете передвигаться по всему кораблю, – сказал Китдрель, – только не подходите к карцеру. Если вы окажетесь возле него, вас убьют.

Оба Кеши кивнули.

Китдрель повернулся к матросам:

– Окончательное решение по делу вынесет капитан Драклес. Посему передаю командование судном временному капитану Бемъяру Илори.

– Капитан, – он поклонился, – Ри Сабир сообщит тебе, как отыскать капитана Драклеса.

– Плывем на юг, – коротко отозвался Ри. – До Костан-Сельвиры.

Бемъяр указал на одного из моряков и сказал:

– Ты, Вуутан, будешь первым помощником. Вели ставить все паруса и направляй корабль к Внутреннему Течению со всей возможной скоростью.

– Да, капитан. – Вуутан начал громко отдавать распоряжения, и матросы разошлись по местам. Белые паруса наполнились ветром, снасти загудели, и корабль понесся вперед, рассекая волны – так острый нож легко режет податливую плоть.

Кейт, я плыву к тебе, подумал Ри. И не один, а с подмогой.

Глава 46

Кейт с заплечным мешком, полным вещей, которые она успела захватить с собой из Дома Галвеев, вместе со всеми остальными беженцами шагала по дороге, ведущей в Костан-Сельвиру. Оглядываясь назад, она еще могла видеть очертания баллона аэрибля, чуть прикрытого стеной деревьев. Одолев небольшой подъем, они скоро спустятся в долину, и тогда воздушный корабль навсегда исчезнет из ее жизни.

На сей раз разлука с домом оказалась менее тяжелой: с ней были ее сестра, племянница и племянник, рядом шагал Дугхалл, и Ри плыл к ней под всеми парусами. Умом она постоянно ощущала его близкое присутствие. Ри пользовался ею как компасом, как маяком, на сигнал которого шел к ней его корабль. Они могли бы остаться на берегу возле аэрибля, но шедшая на юг от Калимекки дорога считалась опасной, здесь промышляли разбойники, и, вне всяких сомнений, в самом скором времени они удостоят аэрибль своим вниманием. Ни сама она, ни ее спутники не хотели встречи с ними. Кейт знала, что Ри сумеет отыскать ее вне зависимости от того, где она находится, по крайней мере сейчас, когда она может опускать защитный экран хотя бы на короткое время.

Оставалось надеяться, что, обнаружив брошенный аэрибль, разбойники не уничтожат его, когда решат, что вещь, назначения которой они не понимают, не может иметь никакой ценности и для скупщиков их добычи. Они могли бы выгодно продать двигатели, если бы сумели извлечь их: Гиру хорошо платили за любой работоспособный механизм, а два из четырех двигателей аэрибля находились во вполне удовлетворительном состоянии. Неисправные же моторы нетрудно разобрать на запчасти. Изрядно поврежденный баллон был сшит из высококачественного водонепроницаемого шелка, который не будет лишним в любом хозяйстве; на изготовление его внутренних газовых емкостей пошли специально обработанные воздухонепроницаемые шкуры, они также могли бы пригодиться хозяйственному мужику, хотя для чего именно, Кейт не имела представления. Мебель и мелкие детали гондолы можно выгодно продать, если только разбойники найдут покупателя, который поверит в то, что они действительно обнаружили брошенный аэрибль и не вырезали весь экипаж, чтобы захватить его.

А может быть, теперь это уже ничего не значит и гибель члена Семьи даже не удивит, а тем более не заставит здешних селян искать убийцу? В конце концов, кто сейчас способен мстить за смерть Галвея?

Даже окруженная солдатами, присягнувшими ее Семье, Кейт не чувствовала себя в безопасности. Изнутри ее уже начинало распирать ощущение близости Трансформации, и она знала, что скоро ей придется покинуть на время своих спутников, чтобы побегать и поохотиться в одиночестве. Прежние иберанские порядки разбились вдребезги, почтение к Семьям или уже исчезло, или канет в небытие в самом скором времени, но традиция убивать всякого, кто не является истинным человеком, останется. Она не сомневалась в этом. Кейт уныло смотрела на лес, стараясь уловить шорохи прячущихся в траве и кустарнике животных. Ощущая запах добычи, жажду охоты, она тосковала по яркому миру Карнеи, по его несравненной простоте: там были только охотник и жертва, хищник и его добыча, в джунглях никому нет дела до дипломатии. Чтобы отвлечься от докучливых мыслей, Кейт зашагала быстрее, чтобы догнать дядю.

– Ты такой тихий, – сказала она, поравнявшись с ним. Дугхалл шел по дороге между двух молчаливых солдат, повесив голову, механически переставляя ноги и не обращая внимания на рюкзак, неудобно повисший на его плече.

Дугхалл, по-видимому, не услышал ее, и она собралась было повторить свои слова погромче… но он вдруг повернулся к ней и посмотрел на нее совершенно пустыми глазами. В который уже раз она испытала невольное потрясение, увидев его помолодевшее, лишенное морщин лицо. Только на сей раз чувство это оказалось сильнее, чем прежде, оттого что на нее смотрели древние и безумные глаза.

– Клянусь Бретваном, дядя, похоже, ты общался с призраками!

Он кивнул, ничего не ответив.

– Ты сказал, что твое гадание прошло хорошо и никаких скверных новостей ты не узнал… Ох! Какая же я глупая. Наверное, ты беспокоишься за своих сыновей?

– Я беспокоюсь обо всех нас, – вздохнул Дугхалл.

– Нас? – Она указала на окружавший их отряд.

– За весь мир, Кейт, за весь мир.

– Почему? Неужели ты все-таки увидел что-то ужасное?

– Мне предстоит кошмарный выбор. Я должен буду принести по собственной воле жертву.

– Какую жертву? Когда?

– Я не знаю. – Он горько усмехнулся. – Ни когда, ни где, ни что – ничего не знаю. Я знаю лишь, что выбор мой будет адским и что меня ждет испытание – самих основ моего существа. И если я не выдержу его, все мы проиграем… и не просто войну, но весь мир. За последние несколько дней я сотню раз рассыпал монеты по занде. Я призывал одного Говорящего за другим – до тех пор, пока не обескровил полностью свои пальцы. Я знаю, что ответ на мой вопрос существует, но отыскать его не могу. Я слеп, глух, заперт в лишенную окон комнату и знаю лишь, что на нас надвигается беда.

Дугхалл взглянул на нее, и она заметила страх в его глазах.

– И, зная все это, я не представляю, как мне удастся когда-нибудь снова нормально уснуть.

Кейт протянула руку, чтобы положить ее на плечо дяди, утешить его, но в этот миг чей-то голос в ее голове произнес.

Ты уже владеешь тем, что так отчаянно ищешь.

Она замерла на месте. Неужели к ней обращается кто-то из мертвых?

Хасмаль, подумала она. Я узнаю твой голос. Где ты? Ты нашел способ вернуться к нам? Что ты хочешь сказать?

Хасмаль не ответил ни на один из ее вопросов. Вместо этого она снова услышала ту же самую, прозвучавшую в ее голове фразу. Ты уже владеешь тем, что так отчаянно ищешь. Отголоски этих слов зазвенели внутри ее черепа, они ускользнули от понимания словно морок или призрак, и чем дольше пыталась Кейт понять их смысл, тем более неопределенным он становился.

Ты уже владеешь тем, что так отчаянно ищешь.

Она закрыла глаза и остановилась посреди дороги, пытаясь определить истинный источник голоса, ибо по собственному опыту давно научилась опасаться голосов, что-то нашептывающих внутреннему слуху. Пройдя по следу, оставленному этими словами, она оказалась в том закоулке своего разума, что был наглухо заэкранирован, заперт и заложен на засов – закоулке, где она похоронила воспоминания Хасмаля, Дугхалла, Криспина… и Дафриля.

Воспоминания Дафриля.

Да. Она блокировала их, потому что не могла даже прикоснуться к хранящемуся внутри нее злу. Мысль о том, что частица чудовища, столь дорогой ценой извергнутого из мира, до сих пор живет в ней самой, была попросту нестерпима, и, случайно, соприкасаясь с этими воспоминаниями, Кейт всякий раз ощущала, как разум Дафриля тлеет, не угасая, в недрах ее памяти. Впрочем, поверхностно ознакомившись со знаниями Дракона, Кейт кое-что узнала о природе поразившего Матрин зла – зла, которого боялся сам Дугхалл. Она уже кое-что знала.

Точнее, ей было известно, где нужно искать ответ.

Крепко зажмурив глаза, она убрала все преграды, которые держали в плену ядовитые мысли Дафриля. Кейт с опаской притронулась собственным умом к его воспоминаниям, испытывая по-прежнему сильное отвращение к оставившей их мерзкой твари. Перед внутренним взором ее начали мелькать обрывки памяти: лицо высокого и красивого мужчины сменялось обрывками разговоров, кратковременными приливами ужаса.

Дафриль кого-то боялся. Дафриль испытывал ужас перед кем-то. И Кейт невольно спросила себя: кто может испугать самого могущественного чародея Матрина и – главное – чем?

И, направившись по оставленному страхом следу, она отчаянным рывком погрузилась в эти воспоминания, принимая их, исследуя, отвергая.

Дугхалл велел солдатам отступить от Кейт, внезапно застывшей посреди дороги. Закрыв глаза и напрягшись всем телом, она не реагировала ни на что.

– Отойдите, – приказал он. – Она не колдует и не больна.

– Тогда что же с ней случилось? – спросил Ян.

– Подожди немного, – ответил Дугхалл.

Так они простояли довольно долго, и Дугхалл, погрузившись в плескавшиеся внутри него волны Соколиных чар, пытался отыскать в них какой-нибудь знак того, что Кейт поглощена именно ими. Однако племянницы не было среди Соколов, она стояла перед ним, опустив все защитные экраны, но никакая магия не прикасалась к ней. Кейт оставила свой собственный разум, забыла о своем теле, и здравый смысл говорил Дугхаллу, что с ней что-то не так. Но он был спокоен. Кейт по собственной воле занялась каким-то важным делом, Дугхалл не сомневался в этом.

Внезапно глаза Кейт распахнулись, и она со стоном осела на землю. Она упала бы лицом в грязь, если бы в последний миг не успела упереться в землю руками. Ее сразу же вырвало, и спазмы еще какое-то время сотрясали ее тело, даже когда желудок уже опустел.

– Помоги же ей, проклятие! – крикнул Дугхаллу Ян. Но тот чувствовал лишь бессилие что-либо сделать.

– Кейт! Тебе что-нибудь нужно? Что случилось?

Он опустил руку на плечо племянницы, но она стряхнула ее.

– Кейт! Ты слышишь меня?

Она слабо качнула головой, вытерла рот тыльной стороной руки и медленно, неуверенно встала на колени посреди дорожной грязи. Голова ее поникла, глаза смотрели куда-то вдаль.

– Я знаю, – произнесла она наконец голосом, каким мог бы заговорить утопленник, оживленный неведомыми кошмарными силами, действующими по ту сторону смерти.

– Что ты знаешь?

Она посмотрела в глаза Дугхалла, и нутро его сжалось в комок. Страх раскаленным острием пронзил хребет, перерезая словно ножом каждый из его нервов.

– Знаю, – спокойно повторила Кейт. – Знаю, кто идет на нас, знаю, чего он хочет… и почему. Его нельзя пускать в Калимекку, если даже ради этого придется отдать жизни всех нас.

– Говори же.

– Его имя Луэркас. Тот самый чародей, которого боялся Дафриль. Дафриль вместе со своими собратьями изготовил Зеркало Душ, а Луэркас – в одиночку создал Цветок Души. – Цветок Души?

– Чародейское устройство, уничтожившее великие города Харе и Тикларим, цивилизации, в которой правили Драконы, и истребившее при этом пять с половиной миллиардов людей. Результатом его действия стали Круги Чародеев.

Дугхаллу вдруг показалось, что весь мир пустился вокруг него в пляс, выбивая опору из-под его ног. Как образовались Круги, на Матрине не ведал никто; известно было лишь то, что появились они в конце Войны Чародеев – так и не зажившие с тех пор раны, оставленные творившимися в те времена смертоносными и пагубными беззакониями.

– Луэркас… Круги…

– Пять с половиной миллиардов душ до сих пор заточены в них, – кивнув, продолжила Кейт. – Их держит в Кругах могущественное заклятие, заклятие, которое держит этих несчастных в мире для того, чтобы однажды они превратились в чистейшее топливо для придуманной Драконами машины бессмертия. Теперь все эти миллиарды послужат топливом одному Луэркасу.

Она сняла фляжку с бедра, глотнула воды и неловко поднялась на ноги.

– Калимекка не случайно избежала гибели, обрушившейся почти на все великие города прежнего мира. В те времена она была небольшим городком, и Драконы устроили в ней запасное убежище для себя – на случай, если в Оел-Артис что-нибудь пойдет не так. – Она слабо улыбнулась. – В конце концов Оел-Артис тоже превратился в Круг Чародеев – тот, который едва не погубил нас на пути к Зеркалу Душ, из чего можно заключить, что по большей части замыслы Драконов не исполнились. Но по крайней мере Цветок Душ не уничтожил Калимекку. Башни ее остались нетронутыми.