Текст книги "12 историй о настоящей любви (сборник)"

Автор книги: Холли Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

12 историй о настоящей любви (сборник)

My True Love Gave To Me

Twelve Holiday Stories

Печатается с разрешения авторов, составителя и литературных агентств KT Literary, LLC и Prava I Prevodi International Literary Agency

Copyright © 2014 by Stephanie Perkins

© М. Приморская, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

Рэйнбоу Роуэл
Полночь

31 декабря 2014, незадолго до полуночи

На террасе под навесом было холодно. Очень холодно. И темно.

Темно – потому что Мэгс была на улице в полночь и стояла в тени.

Здесь ее уж точно никто не станет искать. Никто, а особенно Ноэл. Она пропустит весь праздник.

И слава богу. Жаль, что раньше не додумалась.

Мэгс прислонилась к стене дома Алисии и принялась грызть крекеры, которые прихватила с собой. (Мама Алисии делает лучшие крекеры в мире.) Из окон доносилась музыка, но вдруг она смолкла. Отлично. Значит, сейчас начнется обратный отсчет.

– Десять! – закричал кто-то.

– Девять! – голосов стало больше.

– Восемь!

Мэгс все пропустит.

Вот и хорошо.

31 декабря 2011, почти полночь

– А в них есть орехи? – спросил мальчик.

Мэгс остановилась, не донеся до рта крекер, густо намазанный сливочным сыром и соусом песто.

– По-моему, есть, кедровые… – отозвалась она, скосив глаза на печенье.

– Кедровые орехи считаются лесными?

– Понятия не имею. Трудно даже представить, что кедровые орехи растут на кедровых соснах. Ты как считаешь?

Мальчик пожал плечами. У него были густые растрепанные каштановые волосы и большие голубые глаза. На нем была футболка с покемонами.

– Я так себе эксперт по лесным орехам, – добавила Мэгс.

– Да и я тоже, – признался мальчик. – Хотя вообще-то должен им быть. Если я случайно съем хоть один орех, то умру. Если бы что-то могло тебя убить, разве ты не постаралась бы узнать об этом побольше?

– Не уверена, – девочка сунула крекер в рот, – Скажем, о раке я мало что знаю. Или об автомобильных авариях.

– Да… – сказал мальчик, грустно глядя на стол с закусками. Он был худой. И бледный. – Но лесные орехи – мои личные враги. Они скорее наемные убийцы, чем фактор случайного риска.

– Черт, – фыркнула Мэгс, – и чем же ты так насолил лесным орехам?

Мальчик рассмеялся.

– Тем, что ел их, наверное.

Громкая музыка вдруг смолкла.

– Уже почти полночь! – крикнул кто-то.

Мальчик и девочка обернулись. Алисия, подруга и одноклассница Мэгс, стояла на диване. Это была ее вечеринка, а еще это была первая новогодняя вечеринка, на которую пригласили пятнадцатилетнюю Мэгс.

– Девять! – крикнула Алисия.

– Восемь!

В подвале было несколько десятков человек, и теперь все они орали.

Семь!

– Я – Ноэл, – сказал мальчик и протянул руку.

Быстро стряхнув с ладони остатки песто и орехов, девочка обменялась с ним рукопожатием.

– Мэгс.

– Четыре!

– Три!

– Приятно познакомиться, Мэгс.

– Мне тоже, Ноэл. Поздравляю, ты еще на год смог ускользнуть от лесных орехов.

– Они почти настигли меня под видом соуса песто.

– Точно, – кивнула девочка, – Ты был на волоске.

31 декабря 2012, почти полночь

Ноэл резко прижался спиной к стене и сполз вниз. Усевшись рядом с Мэгс, он толкнул ее плечом, а потом, повернувшись к ней, дунул в карнавальный свисток-язычок.

– Привет.

– Привет.

Мэгс улыбнулась Ноэлу. На нем были пиджак в клетку и белая рубашка с расстегнутым воротом. Бледная кожа Ноэла всегда легко краснела. Вот и сейчас он весь пылал, от линии волос на лбу до второй пуговицы на рубашке.

– Ты просто танцевальная машина, – заметила девушка.

– Я люблю танцевать, Мэгс.

– Знаю, что любишь.

– А возможность выдается не так уж часто.

Она удивленно вскинула брови.

– Я люблю танцевать на публике, – пояснил Ноэл. – С другими людьми. Для меня это способ общения.

– Я сохранила это, – Мэгс протянула ему красный шелковый галстук. Ноэл бросил галстук в нее, когда отплясывал на кофейном столике.

– Спасибо, – ответил он, взял его и обмотал вокруг шеи. – Молодец, что поймала. Но вообще-то я пытался выманить тебя на танцпол.

– Ноэл, это был кофейный столик.

– Там бы хватило места на двоих, Маргарет.

Задумавшись, Мэгс поморщилась.

– По-моему, нет.

– Нам с тобой всегда хватит места на двоих, на любом кофейном столике, – провозгласил Ноэл. – Ведь ты – мой лучший друг.

– Пони – твой лучший друг.

Ноэл пробежался пальцами по волосам. Кудрявые пряди были мокрыми от пота.

– Пони тоже мой лучший друг. И Фрэнки. И Коннор.

– И твоя мама, – добавила Мэгс.

Ноэл с улыбкой посмотрел на нее.

– Но особенно ты. Это наша годовщина. Не могу поверить, что ты не станцуешь со мной на нашу годовщину.

– Не понимаю, о чем ты, – сказала Мэгс. (Она прекрасно понимала, что он имеет в виду.)

– Это произошло прямо здесь, – Ноэл указал на фуршетный стол, куда мать Алисии всегда выставляла закуски. – У меня был приступ аллергии, а ты спасла мне жизнь. Сделала укол адреналина в сердце.

– Я съела немного песто, – сказала Мэгс.

– Героически, – подтвердил Ноэл.

Мэгс вдруг подскочила на месте.

– Ты же не ел салат с курицей, я надеюсь? Он с миндалем.

– Опять спасаешь мою жизнь.

– Или все-таки ел?

– Нет. Но я съел немного фруктового коктейля. Думаю, там была клубника. У меня теперь во рту щиплет.

– С тобой все хорошо? – Мэгс покосилась на него.

Ноэл выглядел нормально. Раскрасневшийся. Потный. Его зубам, казалось, было тесно во рту, а рот с трудом умещался на лице.

– Я в порядке, – сказал он. – Если язык распухнет, я дам знать.

– Держи свои неприличные аллергические реакции при себе, – фыркнула Мэгс.

Ноэл подмигнул ей.

– Ты еще не видела, что бывает, когда я ем моллюсков.

Мэгс закатила глаза, пытаясь не рассмеяться. И снова посмотрела на Ноэла.

– Погоди, а что происходит, когда ты ешь моллюсков?

Ноэл равнодушно ткнул в грудь.

– Сыпь выступает.

Мэгс нахмурилась.

– Как тебе удалось выжить?

– Благодаря усилиям скромных героев. Таких, как ты.

– Розовый салат тоже не ешь, – строго сказала Мэгс. – Там креветки.

Ноэл набросил красный галстук ей на шею и улыбнулся. А не усмехнулся, как раньше.

– Спасибо.

– Спасибо тебе, – ответила она, выровняла концы галстука и опустила взгляд. – Он подходит к моему свитеру.

На Мэгс было огромное вязаное платье с каким-то ярким скандинавским орнаментом.

– К твоему свитеру все подходит, – согласился он. – Ты похожа на пасхальное яйцо, раскрашенное в рождественские цвета.

– Я в нем чувствую себя куклой из «Маппет-шоу», – пояснила Мэгс. – Одной из тех, пушистых.

– Мне нравится, – одобрил Ноэл. – Радует глаз.

Не понимая, подшучивает он над ней или нет, Мэгс предпочла сменить тему.

– А куда делся Пони?

– Он вон там, – Ноэл указал куда-то на другой конец комнаты. – Решил заранее подготовиться, чтобы якобы случайно оказаться возле Симини, когда стукнет полночь.

– И поцеловать ее?

– Именно, – подтвердил Ноэл. – В губы, если все пойдет по плану.

– Фу, как это пошло, – поморщилась Мэгс, играя концами галстука.

– Целоваться?

– Нет… в поцелуях ничего плохого нет.

Мэгс почувствовала, что краснеет. Хорошо, что у нее не такая бледная кожа, как у Ноэла; лицо и шея не пойдут красными пятнами.

– Пошло использовать Новый год как предлог, чтобы поцеловать кого-то, кто, возможно, не хочет с тобой целоваться. Использовать его как уловку.

– А вдруг Симини на самом деле хочет поцеловать Пони?

– А вдруг нет? Тогда обоим будет очень неловко, – возразила Мэгс. – Но она все равно его поцелует, потому что почувствует, что обязана сделать это.

– Он же не станет на нее сразу набрасываться, – сказал Ноэл. – Сначала установит зрительный контакт.

– Какой еще зрительный контакт?

Ноэл повернул голову и установил с Мэгс зрительный контакт: брови с надеждой приподнялись; глаза наполнились нежностью. Теперь на лице Ноэла отчетливо читалось: «Слушай, можно я тебя поцелую?»

– Ого, – присвистнула Мэгс. – А что, очень даже неплохо.

На лице Ноэла тут же появилось совсем другое выражение, что-то вроде: «Ну еще бы».

– Конечно, неплохо. Я ведь уже целовался.

– Правда? – поразилась Мэгс. Она знала, что Ноэл общается с девушками, но никогда не слышала, чтобы у него была подружка. А ведь она бы точно об этом узнала, как и любой из четырех-пяти лучших друзей Ноэла.

– Пф-ф-ф, – фыркнул он. – С тремя девушками. В восьми разных ситуациях. Так что, пожалуй, я умею устанавливать зрительный контакт.

К шестнадцати годам достижения Мэгс на этом фронте были куда скромнее.

Она снова мельком взглянула на Пони. Он стоял возле телевизора, уткнувшись в телефон. Неподалеку, всего в нескольких шагах, Симини болтала с подругами.

– И все-таки это нечестно.

– Почему нечестно? – спросил Ноэл, проследив за ее взглядом. – Они оба сейчас ни с кем не встречаются.

– Не в этом смысле нечестно, – сказала Мэгс. – Дело в том, что… он торопит события. Если тебе кто-то нравится, то нужно приложить усилия. Узнать человека получше. Заработать этот поцелуй.

– Пони и Симини друг друга уже знают.

– Да, – согласилась Мэгс, – и при этом ни разу даже на свидание не ходили. Симини вообще когда-нибудь показывала, что он ее интересует?

– Иногда человека нужно подтолкнуть, – не согласился Ноэл. – Вот посмотри на Пони.

Мэгс посмотрела. Одет в черные джинсы и футболку, на голове – еще не отросший ирокез. В средней школе он всегда ходил с конским хвостом, поэтому все до сих пор называли его Пони. Чаще всего он был громким и смешливым, а порой громким и несносным. И постоянно рисовал что-то шариковой ручкой у себя на руке.

– Этот парень понятия не имеет, как сказать девушке, что она ему нравится, – сказал Ноэл. – Ни малейшего… А теперь посмотри на Симини.

Мэгс взглянула на нее. Симини была маленькой, нежной и такой застенчивой, что, похоже, и не собиралась вылезать из своей скорлупы. Был только один способ поговорить с Симини – забраться в ее скорлупу вместе с ней.

– Далеко не все такие общительные, как мы с тобой, – вздохнул Ноэл и наклонился ближе к Мэгс, указывая на Пони и Симини. – Не все знают, как попытаться добиться того, чего хочешь. Возможно, эта полночь – именно то, что нужно этим двоим, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. Разве ты хочешь лишить их этого?

Мэгс повернулась к Ноэлу. Его лицо возле ее плеча. Аромат теплого тела. И еще какого-то недорогого дезодоранта.

– Ты слишком все драматизируешь, – сказала она.

– Когда решается вопрос жизни или смерти, это выходит само собой.

– Как во время танцев на кофейном столике?

– Нет, как тогда с клубникой, – произнес Ноэл, а потом высунул язык и попытался продолжить, – Ну фто, опух?

Мэгс старалась рассмотреть язык Ноэла, как вдруг музыка оборвалась.

– Почти полночь! – закричала Алисия, стоя возле телевизора. На Таймс-сквер начался обратный отсчет. Мэгс увидела, как Пони поднял взгляд от телефона и осторожно двинулся к Симини.

– Девять! – взорвалась комната криком.

– Восемь!

– Все нормально с твоим языком, – сказала Мэгс, поворачиваясь к Ноэлу.

Он убрал язык обратно в рот и улыбнулся.

Мэгс подняла брови, почти неосознанно.

С годовщиной Ноэл!

Его взгляд стал нежным. По крайней мере, ей так показалось.

– С годовщиной, Мэгс!

– Четыре!

Тут вдруг подбежала Натали, плюхнулась на пол рядом с Ноэлом и схватила его за руку.

Натали дружила с ними обоими, но не сказать, что близко. У нее были карамельно-каштановые волосы, и она всегда носила фланелевые рубашки, расстегнутые на груди.

– С Новым годом! – крикнула она.

– Еще рано, – отозвалась Мэгс.

– Один! – закричали все остальные.

– С Новым годом! – сказал Ноэл Натали.

Тогда Натали потянулась к нему, он склонился к ней и поцеловал.

31 декабря 2013, почти полночь

Ноэл, стоя на подлокотнике дивана, протягивал руки к Мэгс.

Но она покачала головой и прошла мимо.

– Давай! – крикнул он, стараясь перекричать музыку.

Мэгс покачала головой и закатила глаза.

– Это наш последний шанс станцевать вместе! Скоро школьной жизни конец!

– У нас еще несколько месяцев в запасе. Успеем потанцевать. – Мэгс остановилась у стола и взяла маленькое пирожное.

Ноэл спустился на диван, наступил на кофейный столик, потом вытянул длинную ногу и перебрался на широкое кресло рядом с Мэгс.

– Сейчас играет наша песня, – сказал он.

– Сейчас играет «Крошка, вернись», – отозвалась она.

Ноэл ухмыльнулся.

– Вот именно поэтому я с тобой и не танцую, – заметила Мэгс.

– Ты и так никогда со мной не танцуешь.

– Зато я делаю с тобой все остальное, – пробурчала Мэгс. Это была правда. Она училась с Ноэлом. Обедала с Ноэлом. Заходила за ним по дороге в школу. – Я даже в парикмахерскую тебя вожу.

Он провел рукой по голове. Густые каштановые волосы спадали на воротник.

– Мэгс, когда тебя нет, меня стригут слишком коротко.

– Я не жалуюсь, – вздохнула она. – Просто этот раунд я пропущу.

– Что ты ешь? – спросил Ноэл.

Мэгс посмотрела на поднос.

– Какое-то фруктовое пирожное.

– Мне его можно?

Она сунула еще одно себе в рот и прислушалась к ощущениям. Ни следа лесных орехов, клубники, киви или моллюсков.

– Думаю, да, – наконец сказала она, протягивая пирожное Ноэлу. Он наклонился и съел его у нее из рук. Стоя на широком кресле, он возвышался над ней метра на два. В своем нелепом белом костюме-тройке. Где он вообще откопал белый костюм-тройку?

– Вкусно. Спасибо.

Ноэл потянулся за ее колой, и Мэгс позволила ему сделать глоток. Как вдруг он резко отдернул стакан от губ и по-петушиному вскинул голову.

– Маргарет! Наша песня играет.

Мэгс прислушалась.

– Та самая?

– Потанцуй со мной. Сегодня наша годовщина.

– Не люблю танцевать в толпе.

– Да брось, что может быть лучше? Танцы – это же способ общения!

– Для тебя, – отозвалась Мэгс, толкая его в бедро. Ноэл качнулся, но не упал. – Мы с тобой разные люди.

– Я знаю, – сказал Ноэл, вздыхая. – Ты можешь есть лесные орехи. Съешь за меня одно из этих шоколадных пирожных, а я посмотрю.

Мэгс окинула взглядом стол и указала на тарелку пирожных с орехом пекан.

– Вот эти?

– Ну да.

Мэгс взяла одно из них и откусила, стряхивая крошки, которые посыпались на ее платье в цветочек.

– Вкусно?

– Очень. Такое плотное. Влажное.

Она откусила еще.

– Так нечестно, – сказал Ноэл, еще сильнее перегибаясь через спинку кресла, – дай посмотреть.

Мэгс открыла рот и высунула язык.

– Нечестно, – повторил он. – Так аппетитно выглядит.

Она закрыла рот и кивнула.

– Доедай свое вкусное пирожное и потанцуй со мной.

– С тобой кто только не танцует, – ответила Мэгс. – Отстань.

Она взяла еще по одному пирожному с фруктами и орехами и отвернулась от Ноэла.

В подвале у Алисии сидеть было особо негде, поэтому Мэгс часто оказывалась на полу. (Возможно, по той же причине Ноэл часто оказывался на кофейном столике.) Пони занял пуфик в углу, а Симини устроилась у него на коленях. Она улыбнулась Мэгс, и та помахала ей в ответ.

В баре совсем не было выпивки. Родители Алисии прятали все каждый раз, когда дочь устраивала вечеринку. Барные табуреты тоже куда-то подевались, так что Мэгс попросила кого-то подсадить ее и уселась прямо на стойку.

Мэгс смотрела, как Ноэл танцует. С Натали. А потом с Алисией и Коннором. А потом сам по себе, подняв руки над головой.

Мэгс смотрела, как все танцуют.

В этом подвале всегда проходили их вечеринки. После футбола и танцев. Два года назад Мэгс не знала почти никого в этой комнате, разве что Алисию. А теперь тут были только ее лучшие друзья, приятели и те, кого она знала достаточно хорошо, чтобы держаться от них подальше…

И еще Ноэл.

Мэгс доедала пирожное с орехами, глядя, как Ноэл прыгает вокруг.

Она считала Ноэла своим самым близким другом, пусть даже он так и не считал. Ноэл был ее человеком.

Первым, с кем Мэгс говорила утром, и последним, кому она писала вечером. Не специально, не следуя какой-то системе… Просто так повелось. Казалось, если не рассказать Ноэлу о чем-то, то этого как будто и вовсе не было.

Они дружили с тех пор, как во втором семестре десятого класса вместе оказались в классе журналистики. (Вот в этот день им и стоило праздновать годовщину дружбы, а не в Новый год.) И вместе записались в кружок по фотографии и на занятия теннисом.

Они были так дружны, что в прошлом году Мэгс пошла с Ноэлом на выпускной, несмотря на то что у него уже была подружка.

– Конечно же, ты пойдешь с нами, – сказал Ноэл.

– А Эми нормально к этому относится?

– Эми знает, что мы всегда в комплекте. Я бы ей, наверное, и не понравился, если бы я не был вместе с тобой.

(После выпускного у Ноэла и Эми больше не было ни одного свидания. Они не встречались достаточно долго, чтобы считать это разрывом.)

Мэгс подумывала, не взять ли еще пирожное, как вдруг кто-то выключил музыку, а кто-то другой включил гирлянды. Алисия пробежала вдоль бара, крича:

– Уже почти полночь!

– Десять! – через несколько секунд крикнул Пони.

Мэгс огляделась в поисках Ноэла, и увидела, что он опять стоит на диване. Он смотрел на нее. Он шагнул к ней, наступив на кофейный столик, и улыбнулся, по-волчьи. Улыбка Ноэла всегда была похожа на волчий оскал: слишком много зубов. Мэгс глубоко вдохнула, на выдохе губы чуть задрожали. (Ноэл был ее человеком.)

– Восемь! – крикнули все хором.

Ноэл поманил Мэгс рукой.

Она подняла брови.

Он снова помахал ей, всем видом показывая: «Давай, Мэгс!»

– Четыре!

Потом Фрэнки залезла на кофейный столик к Ноэлу и обняла его за плечи.

– Три!

Ноэл повернулся к Фрэнки и улыбнулся.

– Два!

Фрэнки широко распахнула глаза.

– Один!

Фрэнки потянулась к Ноэлу. Ноэл наклонился к Фрэнки.

И они поцеловались.

31 декабря 2014, около девяти часов вечера

На этих зимних каникулах Мэгс еще не видела Ноэла. На Рождество он с семьей уехал в Дисней-ворлд.

«Тут +25, – написал он ей, – и я уже 72 часа подряд хожу с ушами Микки Мауса».

Мэгс не виделась с Ноэлом с августа, с тех пор как однажды ранним утром пришла к нему домой, чтобы попрощаться, пока отец не увез его в Нотр-Дам.

Ноэл не приехал на День благодарения, билеты на самолет стоили слишком дорого.

Она видела фотографии разных людей, которые он выкладывал в интернет. (Соседи по общежитию. Друзья на вечеринках. Девушки.) И они с Ноэлом переписывались. Часто. Но Мэгс не видела его с августа, не слышала его с тех пор.

Честно говоря, она не могла вспомнить его голос. Она даже не могла вспомнить, чтобы раньше вообще думала о его голосе. Был ли он низкий и громкий? Или высокий и спокойный? Мэгс не могла вспомнить, как звучал Ноэл или как он выглядел, когда не двигался. Она могла только видеть его лицо на десятках фотографий, которые все еще хранились в ее телефоне.

– Ты же придешь к Алисии, да? – написал он ей вчера из аэропорта, по дороге домой.

– Куда же я денусь? – ответила Мэгс.

– Круто.

Мэгс приехала к Алисии пораньше и помогла ей прибрать в подвале, а ее маме – остудить шоколадные пирожные. Алисия вернулась домой из колледжа в Южной Дакоте; теперь у нее на спине красовалась татуировка в виде лугового жаворонка.

Мэгс не делала себе татуировок. Она вообще не изменилась. Осталась в Омахе, получила стипендию в местном колледже по специальности «промышленный дизайн». Бесплатное обучение. Глупо было бы уезжать.

«Что же надеть на вечеринку?» – думала Мэгс.

Сначала она примерила платье, которое всегда нравилось Ноэлу, – серое, с темно-красными пионами. Но ей не хотелось, чтобы он решил, будто у нее не появилось ни одной оригинальной идеи с тех пор, как они виделись в последний раз.

И она переоделась в новое кружевное платье-тунику кремового цвета, для которого у нее были припасены розово-золотые колготки с замысловатым узором.

Она стояла дома перед зеркалом и придирчиво рассматривала себя. Свои темно-каштановые волосы. Густые брови и грубый подбородок. Мэгс попыталась взглянуть на себя глазами Ноэла, который не видел ее с августа. А после этого – сделать вид, что ей все равно.

Потом она вышла.

На полпути к машине Мэгс развернулась, побежала обратно в комнату и надела сережки, которые Ноэл подарил ей в прошлом году на восемнадцатилетие. Крылья ангела.

На вечеринку стали подтягиваться гости. Примерно через час Алисия спросила Мэгс:

– А Ноэл придет?

– Откуда мне знать? – хотела ответить она. Но она знала.

– Да, придет. Обязательно.

Когда приехал Ноэл, Мэгс разговаривала с Пони. Пони учился в Айове на инженера. Он отрастил волосы, снова собрал их в конский хвост, и теперь Симини дергала его просто потому, что ей это нравилось. Она училась в Юте, но теперь, наверное, переедет в Айову. Или Пони переберется в Юту. Или они будут встречаться где-то посередине.

– А что там посередине? – спросил Пони. – Небраска? Фигово… Дорогая, может, нам вернуться домой?

Когда Ноэл вошел, Мэгс сразу это почувствовала. Он открыл заднюю дверь, и потянуло холодом.

Она посмотрела через плечо Пони и увидела Ноэла. А тот увидел ее и рванул к ней через весь подвал, по двухместному креслу и кофейному столику, по дивану, мимо Пони с Симини. Подбежал, обхватил ее руками и закружил.

– Мэгс! – воскликнул Ноэл.

– Ноэл, – прошептала Мэгс.

Потом он обнял Пони с Симини. И Фрэнки с Алисией, и Коннора. И всех остальных. Ноэл любил обниматься.

А затем вернулся к Мэгс и буквально пригвоздил ее к стене, прижимая и обнимая ее.

– О боже, Мэгс, – сказал он. – Никогда не уходи от меня.

– Я от тебя и не уходила, – отозвалась Мэгс, дыша ему в грудь. – Даже не думала.

– Не позволяй мне уходить от тебя, – сказал Ноэл ей в макушку.

– Когда ты возвращаешься в Нотр-Дам? – спросила Мэгс.

– В воскресенье.

На нем были брюки винного цвета из ткани мягче, чем джинсы, но грубее вельвета, синяя футболка в голубую полоску и серая куртка с поднятым воротом.

И он был бледным – как всегда.

Глаза все такие же большие и голубые.

А вот волосы коротко пострижены: на висках и сзади все выбрито. Теперь длинные каштановые кудри спадают только на лоб. Мэгс провела рукой по его затылку. Казалось, что чего-то не хватает.

– Надо было взять тебя с собой, Маргарет, – сказал он. – Девушка, которая напала на меня в парикмахерской, не смогла вовремя остановиться.

– Нет, – покачала головой Мэгс, гладя Ноэла по голове. – Отлично выглядит. Тебе идет.

* * *

Ничего не изменилось, и все поменялось.

Те же люди. Та же музыка. Те же диваны.

Но они отдалились за четыре месяца. Но они все повзрослели за эти четыре месяца и очень изменились, каждый по-своему.

Фрэнки принесла пиво и спрятала его под диваном, а Натали приехала уже пьяной. Коннор привел нового приятеля из колледжа; тот всех бесил, и Алисия упорно пыталась отвести Коннора в сторону, чтобы все ему высказать. Казалось, людей в подвале стало больше, чем обычно, а танцев, наоборот, меньше…

Вернее, их было столько же, сколько на обычной, чужой вечеринке. Но их вечеринки всегда были другими. Раньше в этом подвале собирались двадцать пять человек, которые знали друг друга настолько хорошо, что им не нужно было сдерживаться.

Сегодня Ноэл не танцевал. Он общался с Пони, Симини и Фрэнки, при этом торчал рядом с Мэгс, будто приклеенный.

Она была так рада, что они с Ноэлом не переставали переписываться, что она все еще знала, о чем он думает, когда просыпается. У остальных общие шутки были полугодовой давности, но Ноэл и Мэгс не упустили ни мгновения из жизни друг друга.

Ноэл взял пиво, которое протянула ему Фрэнки. Но Мэгс закатила глаза, и он отдал бутылку Пони.

– Тебе не странно жить в Омахе? – спросила ее Симини. – Теперь, когда все разъехались?

– Это все равно что ходить по супермаркету после закрытия, – сказала Мэгс. – Я так скучаю по вам, ребята.

Ноэл вздрогнул.

– Эй, – окликнул он Мэгс, потянув ее за рукав.

– Что?

– Идем-идем. Пошли со мной.

Он тянул ее подальше от их общих друзей, из подвала, вверх по лестнице. Когда они добрались до первого этажа, Ноэл сказал:

– Слишком далеко, музыки не слышно.

– Что?

Они спустились немного ниже и остановились посередине лестницы. Ноэл поменялся с ней местами, чтобы она оказалась на ступеньку выше.

– Потанцуй со мной, Мэгс. Играет наша песня.

Она наклонила голову.

– «Тысяча лет»?

– Это и правда наша песня, – сказал он. – Потанцуй со мной.

– Почему наша?

– Она играла, когда мы встретились, – пояснил Ноэл.

– Когда?

– Когда мы познакомились, – сказал он, крутя рукой, будто бы поторапливая ее.

– Когда мы познакомились здесь?

– Да. Когда мы познакомились. Тут, внизу. В десятом классе. И ты спасла мне жизнь.

– Я ни разу не спасала тебе жизнь, Ноэл.

– Почему ты всегда портишь эту историю?

– И ты помнишь песню, которая играла, когда мы познакомились?

– Я всегда запоминаю песню, которая играет.

Это была правда. Но Мэгс не нашла ничего лучше, чем спросить:

– И что?

Ноэл застонал.

– Я не люблю танцевать, – объяснила она.

– Ты не любишь танцевать на публике, – напомнил он.

– Так и есть.

– Подожди минутку.

Ноэл вздохнул и рванул вниз по лестнице.

– Не уходи никуда, – крикнул он ей на бегу.

– Я никогда никуда не ухожу! – крикнула она в ответ.

Мэгс услышала, как песня заиграла сначала.

Потом Ноэл бегом вернулся, снова встал на ступеньку ниже и потянулся к ней.

– Прошу тебя.

Мэгс вздохнула и подняла руки. Она толком не знала, что с ними нужно делать… Ноэл взял одну ее ладонь в свою, другую положил себе на плечо, а потом обнял ее за талию.

– О, господи, – вздохнул Ноэл. – Ну вот. Что тут трудного?

– Не знаю, почему для тебя так важно станцевать со мной, – сказала она.

– А я не знаю, почему для тебя так важно не танцевать со мной, – отозвался он.

Сейчас Мэгс казалась чуть выше Ноэла. Они покачивались в такт музыке.

Мама Алисии появилась на лестнице.

– Привет, Мэгс. Привет, Ноэл, как Нотр-Дам?

Ноэл притянул Мэгс ближе, чтобы дать миссис Портер протиснуться.

– Хорошо, – ответил он.

– Вы там будто уснули в игре против Мичигана.

– Вообще-то я не в футбольной команде.

– Это не оправдание, – сказала мама Алисии.

Ноэл не ослабил хватку после того, как ушла миссис Портер. Теперь он полностью обхватил рукой талию Мэгс, крепко прижал девушку к себе.

За годы дружбы они часто трогали друг друга. Ноэл любил прикосновения, объятия. Ему нравилось щекотать, дергать за волосы. Усаживать людей себе на колени. И, похоже, он целовал любую, кто подавал ему знак бровями на Новый год…

Но Ноэл никогда так не прижимался к Мэгс.

Мэгс никогда не чувствовала бедром пряжку его пояса. Никогда не ощущала вкус его дыхания.

Миссис Портер снова показалась на лестнице, и Ноэл притянул Мэгс еще сильнее.

Снова зазвучала «Тысяча лет».

– Ты попросил включить ее еще раз? – спросила Мэгс.

– Я поставил на повтор, – ответил Ноэл. – Они остановят, когда заметят.

– Она была саундтреком к «Сумеркам»?

– Мэгс, потанцуй со мной.

– Я танцую.

– Знаю. Не останавливайся.

– Ладно.

До этого она держалась напряженно, чтобы не упасть, даже если Ноэл ее отпустит. Но теперь перестала. Мэгс расслабилась в объятиях Ноэла, позволила себе скользнуть рукой по его плечу. Она снова коснулась волос на его затылке – потому что ей захотелось, потому что их там все еще не было.

– Тебе не нравится, – предположил Ноэл.

– Нет, нравится. Просто стало по-другому.

– Ты стала другой.

На лице Мэгс отразилось: «Ты с ума сошел».

– Правда, – подтвердил Ноэл.

– Я осталась такой, как раньше, – возразила она. – Я единственная, кто не изменился.

– Ты изменилась сильнее всех.

– Как?

– Я не знаю, – ответил он. – Будто бы мы уехали, а ты нас отпустила – и отдалилась от всех.

– Ерунда. Я говорила с тобой каждый день.

– Этого мало. Вот, скажем, платья такого я на тебе еще не видел.

– Не нравится мое платье?

– Нет, нравится. – Ноэл помотал головой. Мэгс не привыкла видеть его таким. Взволнованным. – Оно красивое. Но оно другое. И ты другая. Я чувствую, будто не могу подобраться к тебе так близко, как хочу.

Он прижался лбом к ее лбу. Мэгс отстранилась.

– Мы сейчас довольно близко, Ноэл.

Он вздохнул разочарованно, и его дыхание заполнило ее нос и рот.

– Почему у тебя нет парня?

Мэгс нахмурилась.

– Может, он у меня есть.

Ноэл потрясенно отстранился.

– Разве ты не рассказала бы мне об этом сразу?

– Конечно, Ноэл, я бы рассказала. Обязательно. Я просто не понимаю, что ты хочешь от меня сейчас услышать. Я не знаю, почему у меня нет парня.

– Все станет еще хуже. Ты будешь меняться и дальше.

– Ну, ты тоже, – отозвалась Мэгс.

– Я никогда не меняюсь.

Мэгс рассмеялась.

– Ты человек-калейдоскоп. Меняешься постоянно, стоит только отвернуться.

– И тебя это не раздражает?

Мэгс помотала головой, потершись носом о его нос.

– Я это обожаю.

Они перестали покачиваться.

– Мы все еще танцуем? – спросила Мэгс.

– Все еще танцуем. Не пытайся ничего выдумать, Маргарет. – Ноэл отпустил ее ладонь и обхватил за талию двумя руками. – Не уходи никуда.

– Я даже не думала, – прошептала Мэгс.

Он покачал головой, будто не верил ни единому слову.

– Ты моя лучшая подруга.

– У тебя полно лучших подруг.

– Нет, – сказал Ноэл. – Только ты.

Мэгс обняла за его шею двумя руками и уперлась лбом в его лоб. От него пахло кожей.

– Я не могу подобраться к тебе так близко, как хочу, – сказал Ноэл.

* * *

Кто-то понял, что песня стоит на повторе, и переключил на другую.

Еще кто-то понял, что Мэгс и Ноэл пропали. Натали отправилась на поиски.

– Ноэл! Пойдем, потанцуешь со мной! Играет наша песня!

Это была песня Ke$h’и[1]1
  Кеша Роуз Себерт – американская певица и автор песен. – Здесь и далее прим. переводчика.


[Закрыть].

Ноэл отстранился от Мэгс и смущенно улыбнулся. Мол, тут, на лестнице, я нес всякую ерунду, но ты ведь простишь меня, правда? Да и внизу вечеринка в самом разгаре, они оба должны быть там, верно?

Ноэл пошел вниз, и Мэгс последовала за ним.

Пока их не было, атмосфера изменилась. Все скинули обувь, а заодно как будто и пару лет, и теперь вовсю прыгали на диванах, распевая те же песни, что и прежде.

Ноэл снял куртку и бросил ее Мэгс. Она поймала, потому что у нее были ловкие руки.

Ноэл выглядел отлично.

Длинный и бледный. В темно-красных джинсах, которые, кроме него, никто не отважился бы надеть. В футболке, которая в прошлом году висела бы на нем мешком.

Он выглядел так хорошо.

И она так его любила.

И Мэгс не могла позволить себе пройти через это снова.

Она не смогла бы опять стоять в другом углу комнаты и смотреть, как Ноэл целует другую. Нет, сегодня Мэгс не будет свидетелем поцелуя, которого она добивалась всеми силами. С самой первой их встречи.

* * *

Итак, за несколько минут до полуночи Мэгс прихватила горсть крекеров и сделала вид, что идет в прихожую. Может, собралась в туалет. Или решила проверить фильтр обогревателя.

Потом она выскользнула через заднюю дверь. Никто и не подумает искать ее на улице в такой снег.

Снаружи было холодно, и Мэгс надела куртку Ноэла, которую все еще сжимала в руках. Облокотившись на стену дома, она ела крекеры – миссис Портер готовила лучшие крекеры в мире – и слушала музыку.

Потом музыка прекратилась, и начался обратный отсчет.

Как же здорово, что Мэгс выбралась оттуда. Оставаться там сейчас было бы слишком больно. Боль всегда была нестерпимой, но в этом году она могла убить ее.

– Семь!