Текст книги "Чары серебра (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Хлоя Нейл
Чары серебра
Наследники Чикаго – 3,5
Глава 1
Мы совершали ошибки. И мы за них расплачивались.
Перед нами лежали куски розового картона. Всего несколько часов назад это была блестящая коробка с дюжиной пончиков, отправленных родителями Лулу из Портленда в наш лофт в Чикаго. Теперь они были утилизированы.
Лулу, стоявшая рядом со мной, вздохнула, уперев руки в бока. У неё была бледная кожа и тёмные волосы, доходившие до подбородка, часть из них сейчас падала на глаза, которые, как я знала, были такими же яростными, как и мои. Она была колдуньей, которая не практиковала магию; я была вампиром, которому она позволила подселиться к ней.
– Это твоя вина, – сказала она.
– Ты не можешь винить меня каждый раз, когда у нее начинается истерика.
Вышеупомянутая «она» – это Элеонора Аквитанская, грациозная чёрная кошка, которая правила этим курятником. Элеонора Аквитанская ничего не боялась. Но у неё было особое чувство собственного достоинства и желание наказывать за предполагаемые проступки.
– Это не истерика, – произнесла Лулу и стала рыться в коробке в поисках остатков. – Это предупредительный выстрел. Осталась одна глазированная мишень, и я её приберегала.
Я прищурилась, глядя на кошку. Она сидела на своём обычном месте – на радиаторе под окном – и, помахивая хвостом, наблюдала за нами со скукой в зелёных глазах.
– Будешь банан? – спросила я.
Лулу посмотрела на меня взглядом сухим, как старый тост.
– Серьёзно?
– Пока она не изменится, это мое единственное предложение.
Мой экран завибрировал. Я достала его и увидела сообщение от Роджера Юена, городского Омбудсмена по сверхъестественным делам.
«Смерть в Южном Лондейле», – гласило сообщение, и там был указан адрес в южной части города. «Оборотень», – добавил он. «ОА Стая».
Я была Элизой Салливан, дочерью двух самых известных вампиров Чикаго, рождённой благодаря магии и судьбе. Мы с моим напарником Тео Мартином состояли в Команде Омбудсмена, связующим звеном между людьми и Суперами: решали проблемы, выступали посредниками, а иногда и следователями.
ОА – сокращение от Объединенная Атлантическая, – стая оборотней, которая контролирует Восточное побережье. И это объясняло, почему Роджер написал мне, хотя сегодня я была не на службе. Чикаго был территорией Северо-Американской Центральной Стаи, возглавляемой Апексом Габриэлем Киином. А Коннор Киин, сын Габриэля и наследник Северо-Американской Центральной Стаи оборотней, был моим парнем.
Если информация Роджера верна, то оборотень не был одним из волков Габриэля, но смерть незнакомца на территории САЦ почти наверняка повлечёт за собой осложнения.
«Принято», – ответила я, зная, что он дал мне информацию, чтобы подготовить к тому, что я увижу – чтобы заверить меня, что это не оборотень, которого я знаю. Я была вдвойне рада, когда он прислал фото: волк лежал в центре пепельно-белого круга, нарисованного на улице, его бежевый мех с золотистыми кончиками был запятнан кровью.
Я моргнула, присмотрелась и отправила ещё одно сообщение:
«Это круг из соли?»
«Без подробностей», – ответил Роджер. «Вы с Тео расскажете мне».
«Справедливо», – подумала я и убрала свой экран.
– Что случилось? – спросила Лулу.
– Оборотень мёртв, – ответила я. – И, похоже, там замешана магия.
Лулу потупила взгляд. Она отказывалась использовать свою магию, несмотря на то, что её родители были одними из самых могущественных колдунов в стране. Её мама поборола зависимость от чёрной магии, но не раньше, чем посеяла хаос в Чикаго. Моей маме, Стражу чикагского вампирского Дома Кадогана, пришлось с этим разбираться. В результате Лулу старалась избегать сверхъестественных драм.
– Почему магия?
– Круг из соли.
– А. – Она кивнула и начала собирать кусочки картона. – Тебе стоит поговорить с Петрой.
– Поговорю, – произнесла я. Петра тоже была Помощником Омбудсмена, ненасытно любопытным ко всему сверхъестественному, а также аэромантом[1]1
Аэроманты (англ. Aeromancers) – маги, способные управлять воздухом.
[Закрыть].
– Я дам тебе знать, если задержусь, – сказала я Лулу. – Или вообще не вернусь.
– Если ты говоришь о сексе, мне не нужны подробности. – Она сделала паузу. – Если только он не исключительно хорош.
– Обычно так и есть, – ответила я с улыбкой.
* * *
Я схватила куртку и катану в ножнах, собрала свои волнистые светлые волосы в пучок и вызвала Авто. Пока беспилотное такси везло меня на юг Чикаго, я написала Петре о круге из соли.
Когда оно довезло меня до места, я вышла и пристегнула меч.
На улице было тихо, с одной стороны её был пустырь, а с другой – парк, нуждавшийся в серьёзной реконструкции. В воздухе чувствовалась прохлада, предвестница осени. Смерть не обращала внимания на времена года; она насыщалась в течение всего года.
В воздухе витала магия – либо от заклинания, сотворённого здесь, либо от пролитой крови оборотня, которая обладала собственной уникальной силой. А под ними таилось нечто более тёмное. Что-то более маслянистое, оставляющее пятно в воздухе.
Это была тёмная магия – опасная, болезненная, рискованная; магия, которая нарушила равновесие мира.
Словно в ответ, из тошнотворно-зелёных облаков, круживших над головой, прогремел гром.
– Совсем не зловеще, – пробормотала я и на всякий случай отщелкнула гарду катаны.
Круг из соли находился в шести метрах от меня, а волк неподвижно лежал в его центре. Я присела снаружи, стараясь не испортить улики.
В круге рядом с головой волка был разрыв – место, где была размазана соль, и круг был разрушен. Насколько я понимала, разрыв круга имел магический эффект – либо заканчивал заклинание, либо освобождал заключённое в нём существо или силу. Так это было случайностью или намерением?
Причина смерти казалась очевидной – из живота всё ещё торчал кинжал. Я не видела лезвия, но рукоять была из богато украшенного резьбой дерева с блестящей серебряной гардой. Оборотни в волчьей форме были крупнее обычных волков. Этот казался ничтожно маленьким, как будто смерть была не просто оскорблением, а уменьшением.
– Лиз.
Я встала, оглянулась и увидела принца, выходящего из темноты.
Коннор шагнул ко мне, сверкая голубыми глазами. Его темные волосы были вечно взъерошены, кожа – загорелой, а пухлые губы были достойны древнего бога. На нем была футболка САЦ и джинсы поверх ботинок.
Мне нравилось наблюдать за тем, как он двигается, сильный и уверенный в себе, и я чувствовала, как у меня закипает кровь. Он положил руку мне на плечо, тёплое и успокаивающее прикосновение, а затем поцеловал меня в лоб. Он дарил миру свою свирепость, а нежность была только для меня.
– Привет, – произнес он.
– Привет. Мне жаль насчет этого, – я оглянулась на волка.
– Мне тоже. Я его не знал, но мне всё равно жаль. – Его глаза потемнели. – Никто, оборотень или нет, не должен умирать в одиночестве на улице.
– Не совсем в одиночестве, – сказала я, указывая на круг. – Кто-то был здесь, и мы выясним, кто это. Как его звали?
– Брайс. Джейсон Магуайр прислал фотографию.
Магуайр был Апексом Объединённой Атлантической Стаи. Коннор достал свой экран и показал мне фотографию улыбающегося молодого человека с бледной кожей, светлыми волосами и зелёными глазами.
– Такой молодой, – произнесла я. – Что оборотень из Калифорнии делает в Чикаго?
– Навещал друзей, – ответил Коннор, убирая экран. – Он был в «Хриплом Волке», баре рядом с парком МакКинли. Вышел на улицу, чтобы поболтать с женщиной. Его соплеменники не получали от него вестей пару часов, думали, что он ушёл домой с девушкой. Кто-то прислал им фотографию, – добавил он, снова взглянув на волка.
– Убийца? – спросила я, и от жалости у меня перехватило горло, но это мало утешило бы Коннора и Брайса. – Зачем привлекать внимание к тому, что ты сделал? Это было местью? – Я не спрашивала его, а рассуждала вслух.
– Я не знаю, – тихо ответил Коннор. – Мне сказали, что его все любили, у него не было явных врагов. С ним было легко поладить. Можешь сказать что-нибудь о магии?
– Только то, что она выглядит и ощущается как тёмная магия, – тихо ответила я, и он кивнул.
– Смерть, кровь, сила, – подтвердил он. – Это мощная смесь. Напоминает мне о том случае, когда колдун в Мемфисе пытался открыть врата в ад.
– Потому что блюз и барбекю были недостаточным развлечением?
– По-разному бывает, – философски заметил он. – И ощущалось это очень похоже.
Он подошёл к волку и посмотрел на него сверху вниз, уперев руки в бока и нахмурив брови.
– Кинжал серебряный. Я чувствую, что магия прерывается. Как будто недостаточно было его зарезать, так ещё и серебро могло добить. – Его слова были жёсткими и гневными.
Снова говорить, как мне жаль, казалось бессмысленным. Я коснулась его пальцев, нашего связующего звена. Он встретил мой взгляд и кивнул. Признание. Подтверждение.
– Ты чувствуешь что-нибудь ещё? – спросила я. – Есть какие-нибудь признаки того, что здесь кто-то был?
– Сейчас уже нет. – Уголок его рта приподнялся. – Но я скажу тебе, если почувствую.
Я кивнула, присела на корточки, чтобы сфотографировать круг, пятно соли, волка, и отправила снимки Петре. И увидела что-то, застрявшее в крови под его шерстью. Прежде чем я успела протянуть руку, в ночи раздался шум автомобиля.
Я встала, когда подъехала патрульная машина ЧДП и припарковалась поперек улицы.
– Твоя кавалерия, – сказал Коннор.
– Они работают на стороне Брайса, – напомнила я ему.
С пассажирской стороны вышел Тео в своей обычной форме: джинсах и рубашке на пуговицах, на этот раз в бело-фиолетовую клетку. Его кожа была тёмно-коричневой, а волосы – чёрными и завитыми в маленькие короткие колечки. Его карие глаза мрачно прищурились.
Со стороны водителя вышла женщина. Это была детектив Гвен Робинсон, специалист по сверхъестественному в ЧДП. Она шагнула вперёд, её смуглая кожа сияла на фоне строгого тёмно-синего костюма. Сегодня её тёмные волосы были распущены и мягкими волнами обрамляли лицо. И хотя её широко распахнутые карие глаза под угловатыми бровями были бесстрастны, в них читалась печаль.
– Наши соболезнования, – сказала Гвен, когда они подошли к нам.
– Спасибо, – ответил Коннор. – Он из Объединенной Атлантической Стаи. – Он указал на машину. – Ни патруля? Ни мигалок?
– Наше начальство решило, что лучше сохранить это в тайне, учитывая магию, – сказала Гвен. – Что вы узнали?
Коннор рассказал ей о том, что узнал, пока она ходила по кругу, иногда присаживаясь и делая собственные фотографии.
– И мне кажется, я кое-что заметила, – произнесла я, присев рядом на корточки, и указала на белый фрагмент под ним. – У вас есть пакет для улик или…?
– Вот, – промолвил Тео, поставив на землю сумку, открыл её и вытащил перчатки и пакет, которые он протянул Гвен.
– Ты весьма полезный помощник, – сказала Гвен, не оглядываясь.
Тео фыркнул.
– Команда Омбудсмена – не помощники. Мы – связующее звено. Я – связующее звено.
Закатив глаза, Гвен надела перчатки и осторожно вытащила пинцетом из-под волка клочок бумаги. Она положила его в пакет для улик и поднесла к свету. Клочок был белым, около пятнадцати сантиметров, небрежно вырезан в форме волка.
Гвен выругалась.
– Что это? – спросил Тео. – Бумажная кукла?
– Возможно, это какая-то кукла вуду, – ответила Гвен, снова поднимаясь. – Вторая, которую мы нашли. Две ночи назад был убит человек. Его закололи кинжалом, а под ним лежала магическая кукла в форме человека.
Тео подбоченился и посмотрел на меня.
– Мы ничего об этом не слышали.
– Нет, – произнесла я. – Не слышали. Там был круг из соли?
– Нет, – ответила Гвен. – Потому что это не считалось чем-то сверхъестественным.
Коннор нахмурился.
– Две ночи назад шел дождь.
– Да, шел, – сказала Гвен. – Уничтожив все улики, которые могли остаться. Так что эти преступления могут быть связаны между собой – преступником, магией или и тем, и другим.
– Тёмной магией, – произнесла я, и все они посмотрели на меня с мрачным пониманием и беспокойством о возможных последствиях.
По улице разнесся серебристый звон колокольчика, и мы все переглянулись.
– Мы все это слышали? – спросила я.
– Мы слышали это, – ответил Коннор, пристально глядя на тёмные деревья в парке на другой стороне улицы. – Это была не магия. Может, это часть церемонии. Может, они хотели нас отпугнуть.
– Это очень жутко, – произнесла Гвен.
– Так что здесь происходит? – спросил Тео. – Что-то типа жертвоприношения?
– Если убить кого-то в круге из соли серебряным кинжалом, это определённо будет выглядеть как ритуал.
– И что дальше? Вампир? Фейри? Речная нимфа? – Я посмотрела на Тео. – Нам нужно предупредить Дома. На всякий случай. – Мой папа – Мастер Дома Кадогана, одного из четырех вампирских Домов Чикаго. Человек, который большую часть моей жизни был моим дядей, стал Мастером другого. Я не хотела, чтобы кто-то из них – или их людей – оказался в такой ситуации.
Он кивнул.
– Роджер сообщит об этом всем.
Гвен сняла перчатки, достала свой экран и провела по нему пальцем.
– Я вызову криминалистов, чтобы они забрали кинжал и взяли образцы всего остального для лаборатории. – Она огляделась. – Была причина, по которой это сделали здесь. Здесь нет камер наблюдения или камер на дорогах. Здесь очень мало людей.
Закончив, она посмотрела на Коннора.
– По закону Стая не имеет права участвовать в расследовании. Но, – добавила она, подняв руку, когда я открыла рот, чтобы возразить, – я также знаю, насколько ценен ваш вклад в работу Омбудсмена и полиции. Поэтому я готова предоставить вам некоторую свободу действий, если вы не будете мешать нашему расследованию. Или нарушать какие-либо законы.
– Я здесь, чтобы помочь Стае, а не мешать полиции или Команде Омбудсмена, – ответил Коннор. – Сокрытие правды не поможет нам добиться справедливости для Брайса. – Он взглянул на меня. – И у меня есть все основания помогать.
Гвен кивнула.
– Для меня этого достаточно. А если ты будешь доставлять неприятности, я натравлю на тебя Команду Омбудсмена.
Коннор лукаво улыбнулся.
– Это не наказание, детектив.
– Возвращаясь к делу, – произнесла я, прежде чем краска залила мои щёки, – нам следует проверить бар, где его видели в последний раз.
– Почему бы тебе не взять его? – спросил Тео, кивнув в сторону Коннора. – Он может больше узнать от оборотней, а я хочу поговорить с Петрой о магии.
Коннор кивнул.
– Согласен.
– Тогда мы дадим вам обоим знать, если что-нибудь найдем, – сказала я.
Гвен кивнула.
– Я знаю, что ты это сделаешь. Наверное, сразу после того, как утолишь свою кофейную зависимость.
Я перевела взгляд на Тео.
– Зависимость.
Его улыбка была широкой и спокойной.
– Ты собираешься прямо сейчас выпить кофе?
Только если Вселенная благоволит.
Глава 2
Вселенная благоволила.
Недалеко от места преступления мы нашли кафе «У Джо» – мою любимую кофейню в Чикаго. Я взяла кофе, Коннор – воду, и мы разделили черничный скон[2]2
Скон – ячменная лепёшка из пресного дрожжевого теста, сконы очень популярны на севере Англии и в Шотландии.
[Закрыть].
– Они поменяли моё мнение о сконах, – сказал он, слизывая сок черники с большого пальца, пока вел машину, и от этого простого действия меня пронзила вспышка желания. – Раньше я считал их младшими британскими родственниками печенья.
– Это потому, что ты родился в Мемфисе. У южан и печенья особые отношения. На вкус они как сливочное масло с черникой, а это выигрышное сочетание в любой книге.
Поскольку Чикаго был таким, какой есть, мы припарковались в двух кварталах от бара и в темноте пошли пешком к нему.
«Хриплый Волк» оказался не таким, как я ожидала. В большинстве заведений для оборотней было много кожи, дешёвой выпивки и громкой музыки, но очень мало запретов. Этот бар был уникальным, крафтовым, скрытым. Серые деревянные полы и стены с металлическими панелями и огромными буквами со старых вывесок. Столы были общими, а бар – современным, с полным ассортиментом дорогого и малосерийного виски.
– Ха, – произнесла я, оглядываясь по сторонам.
– Мы – сложный народ. И иногда нам нравится хороший бурбон и картофель фри с трюфелями.
– Наверное. – Я взглянула на него. – От меня опять что-то утаили? Или это ещё один случай, когда вампиры предпочитают не знать, что происходит вокруг? – Я только недавно узнала, что «Тако Хоул», забегаловка с обжигающе острыми тако, служит нейтральной территорией для сверхъестественных существ.
– И то, и другое, – ответил Коннор и провёл рукой по моим волосам. – Но ты мне нравишься такой, какая ты есть. В большинстве случаев.
– Осторожно, щеночек, – сказала я и оглядела посетителей. – С кем нам поговорить?
– Давай начнём с неё, – ответил он, указывая на широкоплечую женщину, стоявшую за барной стойкой. У неё была загорелая кожа и седые кудри, доходившие до плеч. На ней была надета футболка с названием бара, и она протирала стойку тряпкой.
– Ты ее знаешь? – спросила я.
– Пока нет.
Мы направились к ней, Коннор шёл впереди, и я с изумлением наблюдала, как практически все в комнате останавливались, чтобы посмотреть на него. Они сразу распознали силу и не скрывали своего восхищения.
Бармен широко улыбнулась Коннору, когда мы подошли. «Человек», – подумала я, учитывая отсутствие явной магии. Но могущественная магия может скрывать множество грехов.
– Мистер Киин, – произнесла она, подбоченившись. – Я Люси Далтон, и очень рада видеть вас у себя. Что привело вас сюда? Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Или перекусить?
– Вчера вечером в баре был оборотень, – сказал он и показал ей фотографию. – Ты его помнишь?
Она нахмурилась и кивнула.
– Да. Он был милым. – Она наполнила стакан льдом. – Годится мне в сыновья, – добавила она со смешком. – Но очень милый.
Она налила воды в стакан из кулера и сделала большой глоток.
– Кажется, он пробыл здесь около часа? У нас здесь было довольно тихо, а он был с шумной компанией.
– Он ушёл один? – спросила я, и женщина, кажется, впервые заметила мое присутствие. И ей это, похоже, не понравилось.
– Откуда я могу это знать? – Её тон изменился, стал настороженным. Я послушно проигнорировала это.
– Вы с ним разговаривали?
– Он не подходил к бару.
– Это не ответ, – сказал Коннор.
Она посмотрела на него и слегка улыбнулась.
– Нет, я с ним не разговаривала. Я не разговариваю с каждым клиентом, который переступает порог. А что?
Коннор проигнорировал вопрос.
– Пока он был в баре, происходило ли что-нибудь необычное?
– Нет, а что? Его арестовали?
– Он мёртв. – Голос Коннора был ровным, и её взгляд стал таким же. Но он продолжил, прежде чем она успела ответить. – Кто его обслуживал?
– Мы не сделали здесь ничего плохого.
– Я не утверждал обратного. Кто его обслуживал?
Нахмурившись на мгновение, она посмотрела на официантку, которая стояла по другую сторону барной стойки и разносила напитки на подносе. У женщины было стройное телосложение, светло-коричневая кожа и длинные тёмные вьющиеся волосы. На ней были шорты, кроссовки и такая же футболка с логотипом бара, как у Далтон.
– Она. – ответила Далтон. – Вы можете поговорить с ней, но постарайтесь сделать это быстро. У нас не хватает персонала.
Когда кто-то постучал по стакану на другом конце бара, Далтон улыбнулась Коннору и отошла к клиенту.
– Хм, – произнесла я, и Коннор кивнул.
Какое-то время мы наблюдали за официанткой и ждали, пока она не направилась обратно к вращающейся двери с подносом пустых стаканов.
Мы догнали её как раз перед тем, как она скрылась в глубине помещения, и я поняла, что эта женщина кажется мне знакомой. Очень знакомой.
– Ариэль? – спросила я.
Ариэль Шоу была некроманткой или, по крайней мере, дочерью некромантки. Я никогда не видела, как она колдует. Но я чувствовала магию, холодную и тяжёлую, как могила, которая её окружала. Её мать, Аннабель, время от времени помогала моим родителям, а Ариэль и Лулу дружили в подростковом возрасте. Я в детстве была сторонницей правил и порядка, а Ариэль – нет, и она пыталась направить Лулу по тому же бунтарскому пути. В конце концов они отдалились друг от друга, и меня это вполне устраивало.
Ариэль посмотрела на меня, нахмурив брови, и что-то промелькнуло в её глазах. Это исчезло в мгновение ока, но не раньше, чем я заметила беспокойство.
– Принц и принцесса снизошли до простолюдинов? – Её тон был насмешливым, как и выражение лица. – Вампиры нынче тусуются в трущобах вместе с оборотнями?
– Раз уж ты работаешь в баре оборотней, – непринуждённо произнес Коннор, – тебе стоит сбавить обороты.
– Работаю, – промолвила она, – и мне нужно вернуться к работе.
– Расскажи нам об этом мужчине, – попросил Коннор и показал фотографию Брайса.
– Он оставил дерьмовые чаевые, – сказала она с раздражением в голосе, но я снова заметила эту искру в её глазах.
– Что еще? – спросил Коннор, убирая экран.
Ариэль устало вздохнула и поправила свой поднос. Когда она пошевелилась, я заметила край чёрной татуировки на её руке – тонкую линию с короткими штрихами на краю рукава. Увидев, куда я смотрю, она повернулась так, чтобы закрыть её от моих глаз.
Совершенно не подозрительное поведение.
– Он был клиентом, – наконец ответила она. – Я его обслуживала.
Я была уверена, что это ещё не вся история, поэтому решила рискнуть.
– А что случилось, когда ты вышла с ним на улицу?
Она вздрогнула, и стаканы зазвенели.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь.
– Очевидно, понимаешь, – сказал Коннор. – Ты бы предпочла поговорить с нами или с полицией?
Она встретилась с ним взглядом.
– Я не твоя подданная, и тебе не принадлежу, принц. – В её тоне слышалось подростковое упрямство.
– Он мёртв, – сказал Коннор. – Он был убит с помощью тёмной магии или из-за неё. Ты обладаешь магией, ведьма. Ты убила его?
– Мой ковен хороший. Мы не практикуем тёмную магию. – Она снова попыталась уйти, но Коннор схватил её за руку и посмотрел на неё с явной угрозой в глазах.
Прежде чем он успел заговорить, мой экран завибрировал. Я открыла сообщение от Тео – адрес всего в квартале от нас и сообщение:
«Кажется, мы нашли его одежду».
Я показала его Коннору, который кивнул, а затем снова посмотрел на Ариэль.
– Оборотень мёртв, – сказал он, всё ещё сжимая её руку. – Если ты причастна к этому, не будет иметь значения, что ты ведьма, или что твоя мать хорошая, или что когда-то мы были друзьями. Я всё выясню. И тебе не понравится, чем закончится этот разговор.
Он отпустил руку, и она протиснулась в дверь, где снова зазвенело стекло.
Коннор взял меня за руку, и мы вместе вернулись в бар. На этот раз взгляды были устремлены не только на принца, но и на нас, на наши переплетённые руки.
* * *
Мы нашли Тео в парке МакКинли. Он стоял под деревом, направив фонарик на землю – и на кучу брошенной там одежды.
Когда мы подошли, он кивнул в знак приветствия.
– У вас есть кофе?
– Недостаточно, – ответила я.
Коннор опустился на колени и оглядел кучу одежды. Превращение из человека в животное – в какую бы форму оно ни происходило – было магическим и физиологическим; оно не влияло на одежду. Поэтому оборотень либо жертвовал своей одеждой, которая рвалась во время превращения, либо снимал её перед превращением и надевал снова после.
– Это Брайса, – подтвердил Коннор. – У нее тот же запах, что и у волка.
– Ты чувствуешь запах кого-нибудь ещё? – спросила я. – Что-нибудь ещё?
– Нет. – Он поднял взгляд на Тео. – Как ты ее нашёл?
– Анонимный звонок.
– Интересно.
– Я тоже так думаю.
– Ты осматривал ее? – спросила я.
– Пока нет, – ответил Тео. Он достал из кармана пластиковый пакет и пару перчаток, затем надел их. Мы отошли в сторону, пока Тео, присев на корточки, обыскивал футболку, джинсы и боксеры в поисках чего-нибудь, что могло быть спрятано внутри.
– Гвен? – спросила я.
– Работает в лаборатории, – ответил Тео, нахмурившись и осмотрев передний карман джинсов. Он вытащил округлый квадратик плотной бумаги.
– Подставка под стакан, – сказал он, переворачивая её. – Из «Хриплого Волка». – Он положил её в пакет для улик и, когда она была надёжно защищена, протянул её мне.
Логотип бара в виде волка, по какой-то жуткой иронии, был вписан в круг на лицевой стороне. На обратной стороне рекламировалась пивная компания с пышнотелой девушкой. Но было кое-что ещё – что-то похожее на крошечную надпись в нижнем углу. «Номер телефона?» – подумала я.
– Фонарик, – сказала я и протянула руку, ожидая, что кто-нибудь из них выполнит мою просьбу. Коннор оказался первым и вложил мне в руку фонарик. Я включила его и посветила на место, где были нарисованы простые линии и точки, настолько сильно въевшиеся в подставку, что оставили бороздки на бумаге: две пересекающиеся линии в форме буквы «X» и ряд более коротких линий, пересекающих их или идущих параллельно на некотором расстоянии.
– Это руна, – произнесла я.
– Что? – спросил Тео, подходя ближе.
– Символ, составляющий заклинание. Скандинавского происхождения. Я изучала руны в колледже – сверхъестественную социологию, – напомнила я ему. – Не знаю, что символизирует эта конкретная руна, но у каждой есть значение, и когда их соединяешь, они оказывают магическое воздействие. Добавьте к этому немного крови, немного соли и немного бумаги, и вы получите магию. – Я подняла взгляд. – Кажется, у Ариэль на руке такая татуировка. Я заметила ее, когда она держала свой поднос.
– Ариэль? – спросил Тео, и мы рассказали ему о том, что выяснили в баре.
– Линии, – согласился Коннор, кивнув. – Я тоже ее заметил.
– Нам нужно поговорить с ней еще раз.
– Нужно, – согласился Тео. – И это хорошая зацепка. Петра мало чем помогла с кругом из соли, это довольно распространенная практика. Но в сочетании с этим у нас может что-то получиться. – Он достал свой экран и отправил ей сообщение.
Я вскочила, услышав за спиной шорох шагов по тротуару. А вместе с ним и тихое гудение магии.
Я обернулась. Коннор двинулся в сторону звука, в сторону угрозы. Тео сунул завернутую подставку в задний карман и встал между стопкой одежды и незваным гостем.
Я узнала подошедшего мужчину. Высокий и худощавый, со светлыми волосами, глазами цвета хорошего бурбона и довольно красивыми губами. Не то чтобы я призналась в этом кому-либо из присутствующих.
Джонатан Блэк был наполовину эльфом, о чём свидетельствовали изящно заострённые кончики его ушей. Я не была уверена в остальном его генетическом происхождении. Он выглядел как человек, но излучал больше магии, чем можно было ожидать от полуэльфа. И в отличие от нашей первой встречи, сегодня он не пытался скрыть свою магию с помощью эльфийского гламура. Она буквально витала вокруг него.
Однажды я встретила его у офиса Омбудсмена и заручилась его помощью в переговорах с Ассамблеей Американских Мастеров, руководящим органом американских вампиров. Он представлял определённые сверхъестественные интересы в Чикаго, но скрывал, кто или что эти интересы представляет.
Он посмотрел на меня, и хотя его улыбка была приятной, она не коснулась его глаз. В них прочно укоренилась мрачность. Это разительно отличалось от того, каким он был в нашу последнюю встречу, которая состоялась до моего назначения на постоянную должность в офисе Омбудсмена. Тогда он был весь в очаровательных улыбках и кокетливых речах.
– Мистер Блэк, – произнесла я. – Что привело вас в МакКинли-Парк посреди ночи?
В глазах Коннора вспыхнуло узнавание, а затем его взгляд переместился на уши.
Джонатан не ответил, он лишь скользнул взглядом по Коннору, а затем по Тео. Они молча смотрели друг на друга, словно ожидая, что кто-то моргнёт первым.
«Альфы», – подумала я со вздохом.
– Коннор Киин и Тео Мартин, – сказала я, представляя их, потому что они, очевидно, были слишком упрямы, чтобы сделать это самостоятельно. – Это Джонатан Блэк. Зачем ты здесь? – снова спросила я.
– Мои клиенты попросили меня приехать сюда и посмотреть, что можно найти.
Тео скрестил свои сильные руки на груди.
– И что ты ожидал найти?
– Не то чтобы указания моих клиентов ваше дело, – произнес Джонатан, – но мне не сообщили подробностей. Меня просто попросили взглянуть.
Воцарилась тишина, пока мы ждали, что он продолжит. Когда он этого не сделал, я послала ему немного магического убеждения. Всего лишь каплю вампирского гламура, чтобы облегчить признание.
Выражение его лица не изменилось.
– Ты мне нравишься, Элиза, но гламур не позволит мне нарушить свои обещания.
Коннор, стоявший рядом со мной, зашевелился. Я не была уверена, это магия или «ты мне нравишься» заставили его подойти ближе.
– Как насчёт ареста за препятствование правосудию? – мягко спросил Тео.
– За то, что у меня есть клиенты? – ответил Джонатан и небрежно пожал плечами. – Полагаю, ты мог бы попытаться это использовать. – Но его взгляд блуждал по парку, анализируя. Выискивая.
– Джонатан, – твёрдо произнесла я. – Оборотень мёртв. Он был не первым и, возможно, не последним. Нам нужна вся информация, которой ты обладаешь.
Это привлекло его внимание, и он резко посмотрел на меня, прищурившись.
– Что значит, он был не первым?
– Информация за информацию, – ответила я. – Услуга за услугу. Даже если мы не сможем тебя арестовать, сокрытие информации сделает тебя врагом Стаи. Держу пари, твоим клиентам это совсем не понравится.
Он поднял взгляд к тёмному небу, словно размышляя или раздражаясь. Скорее всего, и то, и другое. Но когда он вздохнул, я поняла, что он уступил.
– У меня очень мало информации, – сказал он. – Они знают только то, что использовалась магия – тёмная магия. Они почувствовали это.
– Лей-линии? – спросила я. Линии магии и силы проходили под землёй; Чикаго был местом пересечения нескольких из них, что делало его городом силы и значимости.
Он кивнул.
– Твои клиенты – колдуны?
– Я не обязан предоставлять эту информацию и не буду этого делать. Сколько ещё погибло?
– Это второй случай, – ответил Тео. – Первый был человек.
– Человек, – повторил Блэк, обдумывая это. – Это объясняет, почему они не знали об этом.
– Что происходит? – спросила я. – Совершаются убийства, чтобы вызвать какую-то магию? Это жертвоприношения?
– Я не знаю, – ответил он, и вид у него был серьезный. Но я уже знала, что он может лгать. – Я сказал вам всё, что мог, – произнес он и, посмотрев мимо Тео, наконец заметил одежду на земле. – И я полагаю, вы не позволите мне забрать это.
– Нет, – любезно ответил Тео. – Но ты можешь сообщить об этом своим клиентам. Они знают, как с нами связаться.
* * *
Мы задали ещё несколько вопросов, но Джонатан больше ничего не ответил. Он ушёл недовольным. Он ничего не сказал, но это было ясно по тому, как он напряжённо держал плечи.
– Он не в настроении, – сказала я и почувствовала на себе взгляд Коннора.
– Что ты знаешь о его настроении?
– Справедливый вопрос, и очень мало. Но он был очень дружелюбен, когда мы разговаривали. – Я взглянула на Тео. – А когда приходил в офис?
– То же самое, – добавил Тео. – И все время улыбался Петре.
– Неприкрытый флирт, – согласилась я. – По крайней мере, обычно. Так во что же он ввязался?
Экран Тео завибрировал, давая нам передышку от размышлений над этим вопросом. Учитывая, что мы могли быть не единственными, кто следил за парком, мы забрались в машину Тео, когда Петра сообщила новости.
