Текст книги "Призрачный поцелуй (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Хлоя Нейл
Призрачный поцелуй
Чикагские вампиры – 12,5
Над переводом работали:
Переводчики: Triadochka, Tei2113
Вычитка: Triadochka, Tei2113
Перевод сайта http://neill-chloe.ucoz.com/
Глава 1
Теперь настала уж пора
Могилам разверзаться
И средь церковного двора
Покойникам являться
– Уильям Шекспир, «Сон в летнюю ночь»[1]
– Нет такой сладкой пытки, такого величайшего наказания, как презентация подарков перед свадьбой[2]2
Приём гостей в доме невесты (с преподнесением свадебных подарков).
[Закрыть].
Измученный вампир, который был высоким и имел такое точеное тело, которое могло заставить Апполона[3]3
Аполлон (др. – греч. Ἀπόλλων), по прозвищу Феб (др. – греч. Φοῖβος Фе́бос или Фойбос – «лучезарный, сияющий») – в древнегреческой мифологии златокудрый сребролукий бог света (отсюда его прозвище Феб, солнечный свет символизируется его золотыми стрелами), покровитель искусств, предводитель и покровитель муз (за что его называли Мусагет (Μουσηγέτης)), предсказатель будущего, бог-врачеватель, покровитель переселенцев и основывающихся древнегреческих колоний, также очищал людей, совершивших убийство. Один из наиболее почитаемых богов. Олицетворяет Солнце (а его сестра-близнец Артемида – Луну).
[Закрыть] плакать от ревности, стоял рядом со мной на пороге особняка в Оук-Парке, штат Иллинойс.
Дом принадлежал моим родителям. Через два месяца этот вампир будет принадлежать мне.
На нем был идеально подогнанный темный костюм, под ним белоснежная рубашка. Верхняя пуговица была расстегнута, чтобы было видно серебряную подвеску, которая покоилась во впадинке у горла. Его волосы были золотистыми и достигали плеч, глаза были зелеными безупречными изумрудами.
– Ты управляешь Домом вампиров, – напомнила я Этану. – Ты сражался с монстрами, колдунами, злобными политиками. Ты сможешь пережить вручение подарков и настольные игры в течении нескольких часов.
Полный ужаса взгляд, от которого его глаза расширились, был просто бесценным. Не то, чтобы я была в восторге от того, что мне пришлось прийти в дом родителей. Независимо от причины, находиться здесь ощущалось так, словно я застряла в теле, которое не совсем мое. Положительным моментом являлось то, что меня, по крайней мере, будут пытать не одну. Моим подельником был Этан.
Его взгляд сузился.
– Ты не упоминала настольные игры.
– Это само собой разумеется, – ответила я. – Это особенность презентации подарков. Радуйся, что это единственная вечеринка, которую тебе придется посетить.
У нас было мало времени – всего четыре месяца с первого кольца до второго – и у нас оставалось всего два месяца до церемонии. Поскольку Этан настоял на яркой свадьбе, которая выставит напоказ его невесту – и кто я такая, чтобы с этим спорить? – скоротечная помолвка означала, что большая часть планов и ведущие мероприятия были сжаты в короткие сроки. Это была одна из причин, почему мы выбрали одну презентацию подарков вместо разнообразных свадебных мероприятий.
Этан выгнул золотистую бровь и пробежался своим страстным взглядом по темному, расклешенному платью, к которому я надела черные сапоги, на шею повесила жемчуг, а темные волосы распустила по плечам.
– Ты будешь мне должна, Страж. – Он наклонился вперед, прижавшись губами к моему уху. – И я собираюсь востребовать этот должок.
Моя кровь разгорячилась, к чему он и стремился.
– У тебя будет куча времени, чтобы востребовать долг после вечеринки. – Я пронеслась мимо него, открыла дверь и ухмыльнулась. – В конце концов, мы бессмертны.
***
Модернистский дом моих родителей, причудливый куб бетона среди множества двойников Фрэнка Ллойда Райта[4]4
Фрэнк Ллойд Райт (Frank Lloyd Wright, 8 июня 1867 – 9 апреля 1959) – американский архитектор-новатор. Оказал огромное влияние на развитие западной архитектуры в первой половине XX века. Создал «органическую архитектуру» и пропагандировал открытый план в архитектуре.
[Закрыть], был украшен белыми и серебристыми бумажными гирляндами и китайскими фонариками, которые весьма традиционны для презентации подарков. Возможно, это будет не так уж плохо.
Моя мать, Мередит Мерит, и моя сестра, Шарлотта Коркбургер, организовывали эту вечеринку. Я дала им список моих друзей, а они выбрали остальных приглашенных, основываясь на каких-то мудреных вычислениях, которые они так толком и не объяснили мне, но для которых потребовались доска, маркеры и столько всяких знаков, которых хватило бы для написания книги заклинаний.
– Счастливой презентации! – Моя мать подошла к нам с двумя высокими бокалами шампанского в руке. Шарлотта стояла перед длинным столом, наполненным серебряными блюдами и многоуровневыми подносами с едой. У нас обеих были темные волосы нашего отца, хотя у нее глаза были зеленые, а у меня голубые. Она оглянулась и помахала рукой, и я сделала то же самое.
– Спасибо, мам, – ответила я и взяла бокал, отметив, что темно-красная жидкость, которая была в нем, не походила на шампанское.
– Коктейль «Кровь для Вас»! – пылко произнесла моя мать.
Этан сделал глоток и кивнул, как будто приятно удивился вкусом.
– Очень вкусно, – сказал он. – И дом выглядит прекрасно. – Он сверкнул Мастерской улыбкой, от которой у людей и сверхъестественных всех разновидностей подгибались коленки.
– Мы получили огромное удовольствие от работы над организацией вечеринки, – ответила моя мать, приложив руку к груди.
– Организация важного мероприятия – очень приятный процесс, – сказал Этан, а затем скользнул по мне взглядом. – По правде говоря, я попросил одного из наших вампиров поработать в качестве социального координатора Дома.
– Это была не просьба, – пробормотала я. – Это было наказание.
– Разве? – Выражение его лица было сама невинность. – Что-то я припоминаю другое.
Я лишь покачала головой.
– Ну, в любом случае, тебе сегодня будет весело.
Это пока еще неизвестно, но я попытаю свою удачу. Я огляделась, всматриваясь в лица, которые знала, и не увидела моего брата, Роберта, или отца.
– Роберта и папы нет?
Моя мать попыталась скрыть свое внезапное вздрагивание, но безуспешно. Она сменила его на легкую улыбку, которая теперь уже была неубедительной, и небрежно взмахнула рукой.
– Они заключают сделку по недвижимости в Нью-Йорке. Ты же знаешь, какие они.
Может, и была сделка. Или, может быть, мой отец все еще был моим отцом, а мой брат все еще был моим братом. Первый не знал, как со мной общаться. Последний все еще был зол, потому что считал, что я разрушила перспективы на будущий бизнес «Мерит Пропертис» с Соршей и Эдриеном Ридами. Сорша была колдуньей, чей план по управлению сверхъестественными мы недавно сорвали; Эдриен был ее предприимчивым мужем, который погиб от ее собственной руки. Их же собственные действия привели к их краху – магическому и экономическому. Но поскольку я была сверхъестественной, Роберт винил меня.
– Они такие, какие есть, – сказала я и попыталась натянуть улыбку, которая была ничуть не лучше ее. Но натянула я ее потому, что этот вечер был посвящен Этану, любви и празднованию. А не мелочности и бессмысленной истерике моего брата.
Когда Этан выбрал этот момент, чтобы положить руку мне на спину, напоминая, что он будет рядом со мной, какая бы драма ни разворачивалась перед нами, я почувствовала себя лучше. Мы были теми, кем были.
Моя мать взяла Этана под локоть.
– Мне нужно представить тебя стольким людям! Они прямо умирают, как хотят познакомиться с тобой, прости за каламбур.
– Это моя любимая игра слов, – ответил Этан с улыбкой. – Я с нетерпение жду встречи с семьей Меритов. У них всегда есть интересные истории.
Я почувствовала, как от моего лица отхлынула кровь. Пожалуй, презентация подарков – не такая уж хорошая идея.
– Давайте придерживаться событий последнего времени, пожалуйста. – Но Этан лишь улыбнулся.
– Я знаю все события последнего времени, – сказал он. – Меня интересует остальное.
– Мы вернемся! – быстро бросила моя мать, а затем увлекла его в руки ее болтливых друзей.
Одна я оставалась недолго.
– Мерит!
Я оглянулась и увидела, как моя лучшая подруга с голубыми волосами – классически красивая, бледная и миниатюрная – продвигается сквозь толпу. Мэллори Белл сопровождал ее муж, Катчер. Он был выше ростом и мускулистый, с бледной кожей и коротко подстриженными волосами, которые выделяли насыщенные зеленые глаза.
– Счастливой презентации подарков, – сказала она, сжимая меня в объятиях. – Дом просто великолепен – для бетонной-то коробки.
– В общем, он вполне приличный, – проговорила я.
Она взяла бокал розового сока у официанта с серебряным подносом.
– Это манго и питайя[5]5
Питайя, или питахайя – общее название плодов нескольких видов кактусов из родов Hylocereus и Stenocereus. Растения этого рода – вьющиеся эпифитные лианообразные кактусы, распространённые в Мексике, Центральной и Южной Америке; для большинства из них характерны крупные ароматные белые цветки, раскрывающиеся ночью.
[Закрыть]. Ты должна попробовать.
Я подняла свой кровавый коктейль, ухмыльнувшись ей.
– Я попробую твой, если ты попробуешь мой.
– На эти грабли уже наступали.
Я склонила к ней голову.
– Ты пробовала?
Она пожала плечом.
– У тебя в доме были эти бутылки «Крови для Вас».
Прежде чем переехала в Дом Кадогана, я делила с Мэллори дом в Уикер-Парке. Я съехала отчасти из-за своих обязательств в качестве Стража и отчасти, чтобы избежать их с Катчером любовных игр в стиле сойдет-любая-комната. Я значительно превысила свою допустимую долю созерцания голого колдуна.
– Однажды ночью я попробовала глоточек. – Она сморщила нос. – Это не принесло мне удовольствия.
Я была вампиром, и даже я не назвала бы кровь вкусной. Но как бы сильно маркетинговая команда «Крови для Вас» ни пыталась делать вид, что это не так, дело было не во вкусе. Дело было в потребности, удобстве и удовлетворении. Какой бы неприятной такая практика ни была для человека, кровь наполняла живот вампира, как ничто другое.
– Каждому свое, – сказал Катчер, озираясь по сторонам. – Где твой жених?
Я указала в ту часть комнаты, где он беседовал с моим дедушкой, сверхъестественным Омбудсменом Чикаго и работодателем Катчера.
Омбудсмен выглядел явно пожившим немало, с редкими седыми волосами, в клетчатой рубашке, брюках и удобной обуви. Я любила моего дедушку по многим причинам, не в последнюю очередь потому, что коп-превратившийся-в-сверхъестественного-следователя отлично смотрелся в этом доме в своей привычной одежде.
Моя мать стояла с ними, представляя контраст в своем платье-футляре и туфлях-лодочках «Шанель»[6]6
Chanel S. A. (произносится Шане́ль) – французская компания по производству одежды и предметов роскоши, основанная модельером Коко Шанель в Париже в начале XX века.
[Закрыть], в ее ушах сверкали бриллианты.
– Этан элегантно выглядит в этих своих черных костюмах, – сказала Мэллори, подмигнув, чем заработала слегка прищуренный взгляд от своего мужа. – Но ты для меня единственный фанатик контроля, – произнесла она, положив руку ему на грудь.
Каждой свой любимый.
***
Мы пообщались с родней, которую я не видела много лет – а некоторых из них, я уверена, даже никогда и не видела. Были фотографии, канапе и рукопожатия с четвеюродными кузенами. Но, слава тебе Господи, не было никаких настольных игр. Моя мать и Шарлотта, очевидно, бросили попытки придумать игру, которая подойдет людям и четырехсотлетнему вампиру.
Мы с Этаном переходили от одного к другому, пообщавшись с Мэллори и Катчером, с Марго, вампирским шеф-поваром Дома (и нашей свадебной поставщицей), с Линдси, моей самой близкой подругой вампиром и охранницей Дома, и с Люком, капитаном охраны Дома и бойфрендом Линдси.
Малик, правая рука Этана, вызывался остаться в Кадогане и за всем присмотреть, пока мы отсутствуем. Мы пообещали привезти ему кусок торта, но были не совсем уверены, можно ли считать «тортом» то, что заказала моя мать. Это было скорее съедобной скульптурой, нежели кондитерским изделием – высокое и желеобразное трехмерное сердце, изготовленное из десятка слоев желатина свекольного цвета. Моя мать любила оригинальную, новомодную кухню так же, как любила смелую, современную архитектуру.
«Мы заедем в «Портиллос[7]7
Portillo’s – сеть ресторанов быстрого питания, которая спецалирируется на обслуживании блюд в чикагском стиле. Ресторан был основан Диком Портилло в 1963 году в Вилла-Парке, штат Иллинойс, и назывался «The Dog House».
[Закрыть]» по дороге домой», – сказал Этан, когда мы осмотрели его. «Это должно удовлетворить Малика».
Я не собиралась с этим спорить. В «Портиллос» были лучшие молочные коктейли в Чикаго.
Мы не просили никаких подарков и не предлагали внести благотворительные пожертвования гостям, которые были полны решимости что-нибудь подарить. Но мы все же получили красиво упакованные подарки, в том числе два роскошных тостера, набор дорогих полотенец и десяток хрустальных бокалов для шампанского. Какая щедрость от четвеюродных кузенов, хоть и излишняя.
«Я уверен, что в городе есть несколько приютов, которые будут в восторге от такого подарка», – сказал Этан, когда я открыла Тостер Номер Три.
«Отличный план», – ответила я и улыбнулась маленькой, морщинистой женщине, которая подарила его нам. Она была двоюродной бабушкой со стороны моего отца – сестрой моей бабушки по отцовской линии – и сама по себе выглядела почти бессмертной. – Спасибо, тетя Сара. Какой осмотрительный подарок, – сказала я, когда моя мать добавила тостер к растущей куче.
Когда был вручен последний подарок, и мы поблагодарили десяток людей за их щедрость, двоюродная бабушка Сара снова вышла вперед.
– Со мной на одной улице живут нерадивые, дрянные вампиры, – объявила она.
Мы уставились на нее.
Моя мать, натянув улыбку, взяла Сару под локоть.
– Сара, я уверена, что такое не подобает обсуждать на вечеринке.
«Или где-нибудь еще», – мысленно добавила я. Но Сара намеревалась высказаться.
– Бодрствуют всю ночь напролет, весь день спят. Злоупотребление системой – вот что это такое. Наверное, получают неплохие государственные подачки.
Поскольку Сара жила на заработок своего покойного мужа, и не проработала ни дня в своей жизни, я не думаю, что она была в том положении, чтобы судить нашу трудовую этику.
– Сара, – снова позвала моя мать, на этот раз более решительно, и попыталась оттащить женщину подальше. – Это немного невежливо.
Больше, чем немного, – подумала я и переместила взгляд на Этана, наблюдая, как он пытается сдержать язвительные слова, которые он, несомненно, хотел сказать этой невежественной женщине. Он придержал свой язык из уважения ко мне, из-за обстановки. К счастью, я не чувствовала того же ограничения.
– Я затрудняюсь ответить, зачем вы здесь, – сказала я, когда Сара отказалась уходить, ее подбородок приподнялся в вызове. – Вы явно не уважаете нас, но приняли приглашение моей матери и ее гостеприимство. Вы пришли в ее дом с предубеждениями и ненавистью, и вылили свою злобу в ее доме. Это поразительно невежественно.
Сара открыла рот, от шока сформировав идеальную «О» в тишине, которая последовала за моим высказыванием. Вероятно, она не привыкла, что ей бросают вызов. Очень плохо для нее, потому что я еще не закончила.
– Как всем известно, что вы, очевидно, предпочитаете игнорировать, у вампиров аллергия на солнечный свет. Они ведут ночной образ жизни, и их жизнь не ограничивается тем, чем они, судя по вашим наблюдениям, занимаются. Отвечая на второе обвинение, вампиры не имеют права на государственную поддержку, потому что мы не люди. Поэтому буквально невозможно, что ваши соседи получают «подачки».
На щеках Сары выступили красные пятна. Она открыла рот, чтобы ответить, но я подняла палец.
– Вы высказали свое мнение; теперь я скажу свое. Если вы хотите быть предвзятой и злобной, почему бы вам не признать это. Не оправдывайтесь, основываясь на недостоверной информации.
– Что ж, – спустя мгновение произнесла моя мать, слово отозвалось эхом в тихой комнате, и посмотрела на Сару. – Думаю, вам пора идти. – Имеющая опыт в развлечении гостей, моя мать казалась вполне обходительной.
– Я приехала сюда и была щедра, и я шокирована таким обращением. Джошуа узнает о том, что здесь сегодня произошло.
– Безусловно, он узнает об этом от меня, – сказала моя мать.
Сара прошаркала через толпу, исчезнув в передней части дома.
Несомненно, были гости, которые согласились со мной, но они не высказались. На мой взгляд, это было все равно, что потворствовать ее поведению. Хотя маловероятно, что она изменит свое мнение, я все равно буду бороться за правое дело.
Иногда это самое лучшее – и единственное – что можно сделать.
Глава 2
Остальная часть презентации была гораздо менее драматичной. Когда она закончилась, и мы попрощались с друзьями и родственниками и щедро отблагодарили моих мать и сестру, мы залезли в последнюю автомобильную одержимость Этана, его «Ауди R8»[8]8
[Закрыть], чтобы ехать обратно в Гайд-Парк.
– Прости за тетю Сару.
– В мире миллион таких тетей Сар, – ответил Этан и перевел взгляд на меня. – Ты справилась с этим со всем хладнокровием.
Я ухмыльнулась ему.
– Я тебя сделала.
Его глаза расширились.
– Прошу прощения?
– Я знала, что ты ничего не скажешь перед моей семьей – у тебя слишком хороший самоконтроль. Поэтому я представила, что бы ты ей сказал, и все выложила.
Этан открыл рот и снова его закрыл.
– Это комплимент?
– Я не совсем уверена, – ответила я с улыбкой, похлопав его по ноге. – Но я уважаю твое умение критиковать идиотов.
– Спасибо, что ли. – В его голосе было веселье, чего я и хотела добиться.
Мой мобильник, засунутый в узкий кармашек платья, начал вибрировать. Когда я проверила телефон, там высветился незнакомый номер. И у меня было неплохое предчувствие, что звонят не просто поболтать.
– Это Мерит.
– Привет, это Аннабель. – Аннабель Шоу была некроманткой, женщиной, чья магия позволяла ей общаться с мертвыми, помогать им связаться с теми, кого они оставили, и совершать спокойный переход в загробный мир. Мы случайно встретили ее однажды вечером, а позже она раскрыла нам одну из алхимических горячих точек Сорши.
– Привет, Аннабель. Что случилось?
– Прости, что беспокою тебя, но у меня проблемная ситуация. Я оставила сообщение офису Омбудсмена, но подумала, что на всякий пожарный позвоню еще тебе.
– Мы только что разъехались с семейного мероприятия, поэтому мой дедушка, вероятно, едет домой. Возможно, он еще не проверял телефон. Что случилось?
– Я на Кладбище для неимущих. Я совершала обход, когда обнаружила это.
Беспокойство в ее голосе заставило меня сесть прямее. Как некромантку, Аннабель было сложно чем-то напугать, даже когда речь шла о кладбищах.
– Когда ты обнаружила что?
– Кто-то потревожил тело.
Мои губы инстинктивно скривились.
– Это ужасно.
– К сожалению, это только первая часть, – сказала Аннабель. – Я почти уверена, что они также вызвали призрака.
***
Хоть мы и переключились с вечеринки в нашу честь на расследование чего-то мрачного, я все же была рада оказаться подальше от дома моих родителей. Магия и хаос теперь чувствовались родными, неопределенность – новой разновидностью стандарта.
– Что мы знаем о кладбище? – спросил Этан после того, как предупредил Малика об изменении наших планов и перенаправил машину.
Я быстренько загуглила.
– Согласно Интернету, Кладбище для неимущих было основано округом Кук в 1861. Там округ хоронил людей, не имеющих иных возможностей – кого не разыскивали семьи, кто умер от эпидемий, кого не смогли опознать после Великого Пожара[9]9
Великий чикагский пожар продолжался с 8 октября по 10 октября 1871 года. Пожар уничтожил большую часть города Чикаго, при этом сотни жителей города погибли. Несмотря на то, что пожар был одной из самых масштабных катастроф XIX века, город сразу же начал перестраиваться, что послужило толчком к тому, что Чикаго превратился в один из самых значимых городов США.
[Закрыть], и все такое прочее.
– Оно все еще используется?
Я приостановилась, чтобы прочитать дальше.
– Только в ограниченном порядке. Там есть несколько семейных мест, и членов семьи по-прежнему хоронят там. После того, как места не останется, оно будет закрыто для новых захоронений.
Приближаясь к этому наводящему жуть месту, я убрала свой телефон.
– Ты когда-нибудь раньше сталкивался с осквернением могил?
– Не лично, хотя такое происходило на протяжении всей человеческой истории, – ответил Этан, держа одну руку на руле, его взгляд был сосредоточен на темных улицах. – Могилы разворовывали в мирные времена, во время войны. С целью жадности и науки. Но в центре Чикаго? – Он покачал головой. – Я такого не припоминаю.
От беспокойства его лоб наморщился, и я знала, что он думает о Сорше.
Хотя мы остановили ее магию, она сбежала из хватки Чикагского Департамента Полиции. Прошло два месяца, а о ней ничего не было слышно, не срабатывала и магическая сигнализация, установленная по всему городу, чтобы предупредить нас, если она что-то попытается сделать. Но было трудно отделаться от ощущения, что мы просто выжидаем.
Я положила руку на его.
– Нет смысла беспокоиться о том, что мы можем обнаружить. Это ничего не изменит. Увидим то, что увидим, – я сцепили наши пальцы, – и мы с этим разберемся.
Мы всегда это делали.
***
В округе было темно. Район был жилой, но считался фермерским, по крайней мере, по стандартам Чикаго, и там не было уличных фонарей. Облака заслонили то немногое, что проникало во тьму от лунного света, создавая странный омут тени недалеко от одного из крупнейших городов мира. Поэтому мне ничуть не стало лучше на нашем текущем задании; кладбища – это не мое.
Машина Аннабель была припаркована на обочине рядом с кладбищем. Она стояла, прислонившись к ней, и подняла глаза от своего телефона, услышав приближение машины Этана. От этого телодвижения зашуршала ее блестящая темная туника, которую она соединила со свободными серебристыми штанами и сандалиями. Ее кожа была темной, волосы завязаны в косички, которые она закрутила в сложный пучок.
– Мерит, Этан, – произнесла она. – Простите, что прервала ваш вечер.
– Не бери в голову, – ответил Этан с улыбкой и коснулся ее руки. – Мы уже сидели в машине, и мы рады тебя видеть, правда, жаль, что при таких досадных обстоятельствах.
– Как Марли и Мэдди? – спросила я ее.
Марли – это четырехлетняя дочь Аннабель. Мэдди, новому пополнению ее семейства, было почти два месяца.
– У них все хорошо, – ответила она, ухмыляясь. – Трудно оставлять Мэдди, ведь она совсем малышка, но долг зовет.
Она привела нас к ржавым воротам и извилистому сетчатому забору, который окружал кладбище. Мы раньше уже посещали кладбища с Аннабель – пышные сады роз и мрамора, где живые могли притвориться, что смерть – это нечто непостижимое и возвышенное. Но там не было никакого кованого железа, не было переполненных ваз с цветами. Никакой суеты, никаких скульптурных украшений, никакой видимой заботы об облегчении перехода между жизнью и смертью.
Ворота были закрыты и привязаны к столбу массивной серебряной цепью. Аннабель сняла через голову свою цепочку, вставила ключ в замок, и, когда он открылся с громким щелчком, сняла цепь и открыла ворота. Сквозь проход, как вода, потекла магия, видимо, выпущенная при открытии ворот или привлеченная Аннабель и ее связью с мертвыми.
Энергия умерших была уникальна среди магии, или, по крайней мере, таковой была та, которую я ощущала до настоящего момента. Она была плотнее и, когда касалась кожи, ощущалась материальной. Но в отличие от последнего раза, когда я оказывалась рядом с призраком, магия была едко-холодной – словно сильная мята на коже. Это было ранней весной, температура была невысокой, поэтому я, вероятно, не заметила разницы. Сейчас середина лета, и холод магии был шокирующим контрастом с теплым ночным воздухом.
По рукам побежали мурашки.
– Призрак все еще здесь, – проговорил Этан.
Аннабель кивнула.
– Не просто дух, который нуждается в общении; энергия слишком сильна. Этого духа намеренно вызвали и явили в наш мир.
Это означало умышленное применение магии.
– Что-нибудь указывает на алхимию? – спросила я.
Глаза Аннабель похолодели. Мы были не единственными, кому не нравилась Сорша и ее необычная магия.
– Я видела могилу, а не духа. Но я не почувствовала и не увидела ничего, что бы указало на то, что это ее рук дело.
Этан кивнул и указал на кладбище.
– Давайте взглянем.
***
Мы молча шли по гравийной дорожке, которая разделяла пополам территорию. Вокруг нас самозабвенно стрекотали сверчки и кузнечики, а ветер шелестел листья на деревьях. Надгробных плит было немного. Было несколько высоких пьедесталов, несколько гранитных плит и множество небольших металлических табличек, которые по размеру были чуть больше табличек, маркирующих растения.
– Некоторые из них – это массовые захоронения, – тихо сказала Аннабель. – Некоторые одиночные. Как видите, отметки разношерстные.
Я кивнула.
– Мы по пути провели небольшое исследование. Покойные активны здесь как-то по-своему? Я имею в виду, из-за того, как они умерли – или из-за того, что их не опознали? – Казалось, это может привести к множеству более беспокойных душ.
– Некоторые, вероятно, были на момент их смерти, – ответила Аннабель. – Но большинство похороненных здесь умерло много лет назад – много поколений некромантов до меня. Это место обычно спокойное. Осторожно, – добавила она, указывая на темные корни деревьев, которые поднимались из дорожки, как извивающиеся змеи.
Тропинка огибала огромное дерево, его ветви были тяжелыми от летних листьев. Магия становилась все сильнее – и ощущалась более неприятно – пока мы продвигались вглубь кладбища. Это было довольно похоже на прохождение под свисающей паутиной.
– Здесь, – произнесла она и направила луч фонарика на землю. Рядом с прямоугольной ямой лежала обширная горка темной земли. В ее изголовье был небольшой металлический столбик с аккуратной гравировкой: «1-НОК49-871».
– «НОК» означает Неопознанный Округа Кук, – сказала Аннабель. – Это значит, что этого человека похоронил округ. Этот отдельный участок использовался в двадцатые и тридцатые годы.
– А есть архивы захоронений? – спросил Этан.
Она кивнула.
– Они хранятся в округе, но кладбище старое, поэтому я не уверена, насколько полезны их записи. – Она взглянула на нас. – В могиле кости. Нет ничего постыдного в том, если вы решите не смотреть.
Такой вариант не прельщал меня, но меня это беспокоило не так сильно, как тот факт, что кто-то намеренно осквернил место погребения покойного.
– Я бы хотела посмотреть, – сказала я и взяла фонарик, который она мне протянула.
Мы с Этаном шагнули вперед.
Покойный был помещен в простой деревянный гроб, который не особо помог защитить его от сил природы или прошедшего времени. Крышка была снята и прислонена к боковой части ямы, больше не прикрывая человека внутри.
Или то, что во всяком случае от него или от нее осталось. Плоть и мышцы исчезли, оставив за собой кучку костей. Некоторые из них было легко определить – тазовая кость, длинные кости рук и ног, они были разбросаны среди клочьев темной ткани и чего-то похожего на изогнутые остатки шляпы.
Мы, конечно, не судебные антропологи. Но было очевидно, что чего-то не хватает.
– Они забрали его череп, – сказал Этан, присев на корточки и положив руки на колени, пока осматривал останки. На его лице боролись жалость и гнев.
– Да, – тихо ответила Аннабель.
Этан посмотрел на нее.
– Они забрали череп, чтобы вызвать призрака?
– Я не знаю. Если потревожить бренные останки, то, безусловно, можно притянуть дух в этот мир. Это инстинктивная реакция, даже для тех, кто мертв: они чувствуют опасность, что что-то не так, и проверяют это. – Она перевела взгляд с нас на могилу, на ее лбу проступили морщинки от жалости и беспокойства. – Но некромантия прежде всего предполагает общение – помочь покойному понять, где он и почему, и передать сообщение его близким. Мы не творим заклинания и обычно не трогаем останки. Мы можем посоветовать семье переместить кого-то с одного кладбища на другое или перезахоронить в другом месте того, чья могила сместилась из-за непогоды – как после наводнения – но это все.
– Значит, если это не алхимия или некромантия, – произнес Этан, вставая, – возможно, это обычная магия. Мы поговорим с Катчером и Мэллори.
Аннабель кивнула.
– Возможно, они больше в этом поймут.
– Как ты это обнаружила? – спросил он Аннабель.
– Прошлым вечером я начала обход, чтобы проверить, так сказать, пульсацию кладбища, выяснить, не нужно ли с кем пообщаться. Закончила я сегодня, в итоге вернувшись на эту территорию, и обнаружила вот это. Вчера этого не было. Когда все увидела, я заперла кладбище и позвонила Омбудсмену, а потом вам.
Мое внимание привлекли комки темной почвы в низкой траве. Я обошла яму, перенаправляя свет фонаря.
– Ты что-то нашла? – спросила Аннабель.
– Возможно, след, – ответила я. Недалеко от изножья могилы на гравийной дорожке, словно крошки, валялись комки грязи. Я пошла по следу из грязи, но далеко он меня не завел – всего метра на три от конца могилы.
– Куда ведет эта дорожка? – спросила я Аннабель, когда вернулась.
– Она идет вокруг кладбища и соединяется с главной дорогой недалеко от ворот.
– Пойду пройдусь по ней, – сказала я Этану.
«Проводи Аннабель и позвони моему дедушке», – сказала я Этану. «Попроси его подогнать фургон. Встретимся там».
Этан поглядел в окутывающую тьму.
«Ты уверена?»
«Все будет хорошо», – заверила я его. «Но я возьму фонарик».
***
Обычно я наслаждалась ночью. Вампиры, в конце концов, были ночными существами. Мы жили в ночи, наслаждаясь ее запахами и звуками. Но я никогда не была фанатом кладбищ, и тот, кто может вскрыть могилу и украсть череп, похоже, будет не прочь напасть и на меня. Поэтому я держалась настороже.
Я проследовала по следу по кладбищу к его задней части. Ограда из сетки-рабицы здесь была в худшем состоянии, нежели у главных ворот, деформированная и ржавая, согнутая под тяжестью выступающих кустов и в некоторых местах едва держащаяся на железных столбах.
Признаки заброшенности – но не только это. Я подошла ближе и нашла щель в заборе, где часть сетки была отогнута, как загнутая в углу страница, и скреплена маленькими зажимами.
Небольшой лоскуток ткани застрял между звеньями сетки. Похоже, он когда-то был частью той самой темной ткани, которую я видела внутри гроба, вероятно, часть погребального костюма умершего. Человек, который украл череп, должно быть, прошел здесь, ускользая с кладбища тем же способом, которым попал сюда, и, вероятно, не заметил, что притащил за собой и этот лоскуток.
Чтобы не испортить образец, я не стала хватать его руками. Вместо этого я достала свой телефон и наклонилась вперед, пытаясь избежать грязи, пока фотографировала.
Сломанная часть забора возвышалась над полутораметровым скатом на земле, который был покрыт травой и грязью. Этот скат мог послужить хорошим прикрытием тому, кто пытался ускользнуть с кладбища. И конечно же, в грязи остались полоски там, где кто-то поскользнулся, вылезая из-под забора.
Но группа, которая пробиралась сквозь деревья, пришла с другого направления.
Их было трое. Девушка была высокой и гибкой, с короткими волосами, широкими глазами и красивыми, симметричными чертами лица. Мужчины были бледнокожими и с каштановыми волосами. Передний был низкого роста, тот, что позади, выше, с широкими плечами и огромными наушниками на ушах. Они все были одеты в футболки поло с символикой ЧПС на карманах.
– Ты поймала его? – спросил коротышка, запыхавшись.
Даже в своем вечернем наряде я заняла оборонительную позицию. Они были людьми, без магии и оружия.
– Поймала кого? – спросила я.
Коротышка посмотрел на меня, затем на забор.
– Призывателя духов, чья энергия заполнила все это гребаное место. Ты его видела?
– Я не видела никого, кроме вас, – я сузила глаза. – Кто вы?
Коротышка поклонился.
– Чикагская Паранормальная Сеть. Паранормальные расследования, – добавил он, увидев мои изогнутые брови.
Охотники за привидениями, – поняла я, – осматривающие кладбище в поисках признаков необычной «жизни».
– Меня зовут Робин Вайнс. Это Роз Лири и Мэтт Бёрдсонг. – Он указал на женщину и мужчину повыше. – А ты Мерит из Дома Кадогана. Какая ночь!
Он говорил быстро, его слова были маленькими пулями звука. Я подняла руку.
– Подожди. Почему вы считаете, что призыватель ушел этим путем?
– Здесь дух, – ответил Мэтт, он говорил глубоким баритоном, а смотрел на коробку, к которой были подключены его наушники. – Какая-то серьезная сверхъестественная активность.
– Ты вампир, – произнесла Роз. – Разве не чувствуешь? – Было в ее голосе что-то слегка грубоватое, как и в выражении ее лица. Она с презрением посмотрела на мое платье, словно мой наряд был неподходящим для этой работы.
