Текст книги "Высокая ставка (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Это моя битва. Я буду сражаться одна.

Но его эмоции только пронзали дальше, вбивая головную боль глубже в мой мозг.

– Полная херня, Линдси.

Я замерла и скользнула по нему взглядом. – Прости?

– Ты меня слышала. Ты хороший охранник – умный охранник. Ты не настолько глупа, чтобы отправиться в Нью-Йорк и бороться с кем-то, кто явно чокнутый и хочет убить тебя.

– Это слишком опасно, – сказала я.

– И я опять говорю полная херня. Ты знаешь, что я могу постоять за себя, и буду ценным активом. Ты закрываешься. И это трусливо.

Я уставилась на него, абсолютно разъяренная. – Ты назвал меня трусихой?

– На самом деле, не называл, но теперь говорю. Знаешь почему? Потому что именно такая ты и есть. Трусиха. Ты отталкиваешь меня подальше, потому что боишься. Боишься потерять меня. Боишься потерять себя. Боишься потерять нашу дружбу.

– Это неплохой повод быть осторожной.

– Ты не осторожна. Ты не желаешь признавать факты.

– Мы собираемся ругаться из-за этого прямо сейчас? Прямо сейчас?

Люк всплеснул руками с явным раздражением, жест послал ударную волну магии через комнату.

– Когда еще мы сможем поругаться по этому поводу, Линдси? Я думал, что мы с этим разобрались. Думал, что мне, наконец, удалось преодолеть ту стену, которую ты выстроила вокруг себя. Но, очевидно, нет. Поскольку ты хочешь поехать в Нью-Йорк, зная, что придется столкнуться с чем-то большим и опасным, в одиночку. Потому что ты не хочешь, чтобы я был там с тобой? Нет, – сказал он. – Нет, ты явно хочешь, чтобы я остался. Тебе даже в голову не приходит взять меня с собой.

– Речь не о тебе. Обо мне. – Я хлопнула рукой по груди. – Обо мне.

– Нет, – сказал он, печаль в его глазах заставила мой живот скрутиться. – Речь идет о нас. – Он посмотрел вниз, давление в комнате изменилось так быстро, что я практически отступила назад. – Я скажу Этану, что ты уезжаешь.

– Это не о нас, – я продолжала упорствовать, но опять же, мы оба знали, что я лгу.

– Прощай, Линдси, – сказал он. И затем повернулся и вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой.

Я заморгала, чтобы сдержать слезы, и выдохнула, чтобы собраться с духом. Не имело значения, что произошло здесь, с ним. Вернуться в Нью-Йорк и разобраться с делами – вот что имело значение.

Я присела, отодвинула коврик, который покрывал пол из твердых пород дерева, и потянула доску, которую ослабила много лет назад. В углублении я хранила несколько напоминаний из вампирской жизни, включая папку, содержащую информацию о Дэнни О'Хара и Гнездовье, районе, где он и Томми ДиЛукка правили балом. В Гнездовье было большое количество сверхъестественного населения, и согласно моему исследованию, оно не сильно изменилось за десятилетия. Будь то магия суперов или людской страх, Гнездовье и его жители были оставлены на произвол судьбы.

Район по-прежнему граничил с Грин Клэр, который, согласно государственным отчетам, все еще принадлежал "Уильяму Дэниэлу О'Хара". Не то, чтобы я ожидала, что О'Хара или кто-либо еще из Гнездовья будут искать меня после всех этих лет – они не знали, что я жива, в конце концов – но я была охранником Кадогана. Люк тренировал меня предвидеть и быть готовой, не смотря на то, что угроза была маловероятной.

Слезы снова нависли, я застегнула свою сумку и перекинула ремень через плечо. – Займись делом, – пробормотала я самой себе.

Я продолжала повторять эти слова по дороге вниз, к входной двери, по тротуару, и за воротами в ожидании такси.

Ни разу на самом деле я в них не поверила.

* * *

Огни – красные, белые, желтые, зеленые – размывались сквозь туман, когда такси мчалось в сторону аэропорта. Я немного опустила окно, чтобы почувствовать холодный ветер на своем лице. Это ничуть не уменьшало чувства вины за скандал или затянувшегося чувства, что я была неправа относительно всего этого, но что было сделано, то сделано.

И казалось, что между мной и Люком все кончено.

Я вытерла щеки, закрыла окно, и скрестила ноги. Я была вампиром Кадогана, модницей, бойцом. Женщиной, которая видела больше на протяжении десятилетий жизни, чем большинство людей видели за свою короткую жизнь. Я не нуждалась в надзирателе, или ком-то еще, кто утвердил бы мое существование.

И это то, что я продолжала твердить себе.

Я села на самолет – последний ночной вылет из Мидвея – закрылись двери, и я села на свое место в первом классе. За эти годы я скопила достаточно денег, чтобы позволить себе повышение класса обслуживания. Я проверила свою сумку, поскольку в ней было единственное оружие, которое я взяла с собой, небольшой кинжал, который будет идеально спрятан в сапоге.

Только половина мест в самолете была заполнена, пассажиры выглядели измученными и крепко спали, головы прижаты к окнам или к подголовникам откинутых сидений. Пока они спали, я смотрела в окно, сна ни в одном глазу и опечаленная. Я смотрела на темную землю, проносящуюся под нами, города, которые светились как янтарные схемы в темноте.

Аэропорт был пуст, когда мы приземлились, за исключением нескольких застрявших пассажиров и сотрудников магазинов, которые пополняли запас на следующий день полетов.

Я поймала такси и направилась в Гнездовье. Это была узкая, темная и выцветшая прямоугольная глушь около Ист-Ривер, так же близко, как и Нью-Йорк к Готэму. Такси высадило меня на зловеще выглядевшем углу, пар, поднимающийся из вентиляции метро, запах дыма и гниения зданий заполняли воздух.

Запах места также не очень изменился.

Было уже поздно, и солнце почти встало. Я должна была быть практически в бессознательном состоянии, и полностью уязвимой к солнечному свету, что означало, мне нужно найти место для отдыха.

Согласно интернету, ближайший отель был шестью домами далее. Он назывался Веллингтон Армс, и вывеска над дверью гласила: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ВСЕМ СУПЕРАМ.

Название отеля было намного царственнее, чем его интерьер. Вестибюль был маленьким и потертым, но чистым. Мужчина с обрезанными волосами и свинским лицом, которое могла любить только мать, сидел за потрепанной стойкой и смотрел хоккей по портативному телевизору с антенной, в три раза больше него.

На двери прозвенел колокольчик, когда я вошла, и он поднял глаза и осмотрел меня. – Добро пожаловать в Веллингтон Армс, – сказал он, его голос был гнусавым и с акцентом. – Где ваши самые безумные мечты сбываются. Могу я предложить номер для новобрачных?

Я подошла к стойке и бросила сумку на пол. – У вас есть номер для новобрачных?

– Разве мы не похожи на учреждение, в котором есть номер для новобрачных?

Его голос был плоским, совершенно саркастическим, и я улыбнулась впервые за несколько часов. – Не совсем. Это похоже на учреждение, в котором клопы размером с мою задницу.

Он приподнял бровь и оперся на стойку так, что можно было схватить за вышеупомянутую задницу. – Эх, ты слишком маленькая. Такое сравнение им сильно польстит. Я предполагаю, ты ищешь комнату, прежде чем взойдет солнце.

– Ты верно предполагаешь.

– Куколка-вамп, как ты не может себе позволить места получше?

– Такой куколке-вампу, как я не нужно место получше. Сколько?

– Сотня за номер. Сто пятьдесят, если хочешь хороший вид.

– Чего? – Я задумалась о дымящихся переулках и ржавеющих пожарных лестницах снаружи.

– Нашего эксцентричного района и живописных окрестностей. Только наличные.

К счастью, я получила немного в аэропорту. Я вытащила шесть двадцаток из кармана и положила на стойку. Его глаза расширились.

– Сотня за номер, – сказала я. – Двадцатка за твой освежающий подход к обслуживанию. Еще дам двадцатку, когда уеду за то, что ты меня никогда не видел.

Он фыркнул, но уже двигал трапециевидный брелок и медный ключ через стойку. – Ты не такая уж куколка, я могу подумать, что ты местная.

Я схватила ключ и убрала руку с наличных, которые он пихал в карман. – Ты слишком много думаешь, не видать тебе чаевых. Куда?

Он хмыкнул, наклонив голову в сторону темной прихожей слева от меня. Я подняла свою сумку и направилась в номер.

Как и офис, комната была потертой, но удивительно чистой. Пол был плиточным, мебель и обстановка из эры диско – много желтых, оранжевых и зеленых цветов, сплетенных в дикие цветочные узоры. Я задалась вопросом, выбрала ли эту обстановку миссис Веллингтон Армс, пока ее муж следил за стойкой регистрации. Если так, она, возможно, была вампиром, потому что цветочные занавески были выровнены и тщательно соединены вместе, чтобы не пропускать солнечный свет.

Я умылась, расчесала волосы и почистила зубы, но держала на готове одежду, на тот случай, если мой дневной сон будет прерван. Я защелкнула цепочку на двери и нашла в раковине два стакана, которыми надежно подперла дверь. Они не укрепят ее, но создадут достаточно шума, чтобы разбудить меня, если кто-то попытается открыть дверь.

Я подумала, что Люк будет гордиться слегка параноидальной подготовкой. Но эта мысль только сделала меня еще более несчастной.

– Задача поставлена, – прошептала я себе. – Сосредоточься. Выполни миссию. Потом возвращайся домой и разбирайся с остальным.

Говоря о доме, казалось хорошей идеей сообщить кому-нибудь, что я добралась до Нью-Йорка. Я выбрала Мерит, она казалась наиболее бездрамным выбором. Я забралась в кровать и устроила комковатые подушки под голову, затем послала ей сообщение.

В Н-Й, – написала я. – УСТРОИЛАСЬ НА НОЧЛЕГ.

Ее ответ не заставил себя ждать. – РАДА, ЧТО ТЫ В БЕЗОПАСНОСТИ. ЕСТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ НОВОСТИ ОБ О'ХАРА?

Я догадалась, что слухи распространились. – ПОКА НЕТ. ЗАВТРА ОН СТОИТ У МЕНЯ ПЕРВЫМ В СПИСКЕ ПОСЕЩЕНИЙ. РАЗДОБУДЬ СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ПЛАН МЕСТНОСТИ, ОБЗОРНЫЙ.

Прошло несколько секунд, прежде чем она ответила.

А ЛЮК?

Я практически могла услышать нерешительные нотки в ее голосе. Она не хотела поднимать неудобную тему – такой была Мерит – но она все еще была подругой, и беспокоилась.

Мои пальцы остановились над буквами, не желая признавать правду. – МЫ РЕШИЛИ НЕ РАЗВИВАТЬ ДАЛЬШЕ ОТНОШЕНИЯ.

Это звучало вполне логично. Поэтому я остановилась на этом.

Но Мерит не купилась. – НО У ВАС УЖЕ ОТНОШЕНИЯ.

ОПРЕДЕЛЕННО, НЕТ, – ответила я, но дискомфортное тепло прошло через мою грудь. Эмоциональное предчувствие.

ДА, – написала она. – ТЫ ЛЮБИШЬ ЕГО. ТЫ УВАЖАЕШЬ ЕГО. ВЫ ПРОВОДИТЕ ВСЕ ВРЕМЯ ВМЕСТЕ, РАБОТАЯ ИЛИ ЕЩЕ ЧТО. ЭТО И ЕСТЬ ОТНОШЕНИЯ.

Это не правда, подумала я. Не могла быть правда. Потому что, если это так, то я совершила огромную ошибку.

* * *

Солнце поднимается и садится, и я проснулась так же, как уснула, полностью одетая, кинжал около меня. Я плеснула воды себе на лицо и проверила телефон, на котором не было сообщений, даже от Люка. Хотя это было полностью моей заслугой, и моим выбором, это все-таки задело. Я привыкла к нему. Его шуткам. Его эмоциям. Его присутствию. Я отказалась от этого, учитывая, что находилась в гостиничном номере и бежала за человеком, который угрожал моей семье.

Я открыла дверь, обнаружила бутылку "Крови Для Вас", упакованная кровь, которую большинство американских вампиров использовало для удобства (и усвоения) позади нее, вместе с запиской: "Доброй ночи, куколка-вамп."

– И тебе тоже, – пробормотала я, открывая бутылку и выпивая ее полностью за несколько секунд. Обычно я была более осторожна относительно питья крови, но путешествие не позволяло этого, и я была слишком напугана вчера, чтобы подумать об этом.

Паника вела к плохому принятию решений, или так учил нас Люк.

И вот он снова, вторгся в мои мысли.

Вестибюль был пуст, когда я прошла через него, телевизор все еще показывал спорт в зернистом черно-белом цвете. Я положила обещанную двадцатку на стойку, а сверху нее ключ, и направилась в Грин Клэр.

Паб было трудно не заметить, невысокий и приземистый среди многоэтажных зданий в районе, каким и был раньше. Улица напротив него была отмечена зеленым Клевером двадцати футов от края до края. Это была единственная вещь в Гнездовье, которая не была грязной, поцарапанной или облупившейся.

Я открыла дверь, впустила свежий ветер, который разнес запахи крови, выпивки и дыма. Постоянные посетители, потрясенные вмешательством, повернулись, с подозрением смотря на меня. Большинство были сверхъестественными, но их выражения и магия были притуплены алкоголем, их эмоции так же были пассивными. Страх и тоска затянулись, не особо помогал музыкальный автомат, который проигрывал Дельта блюз [11]11
  Де́льта-блюз (англ. Delta blues) – один из самых ранних стилей блюза. Название его происходит от области, где он зародился – Дельты Миссисипи – болотистой местности на северо-западе штата Миссисипи (не путать с дельтой реки Миссисипи, расположенной южнее). Дельта-блюз был впервые записан в конце 1920-х. На самых ранних записях обычно один человек поёт и аккомпанирует себе, хотя в это время существовали полноценные коллективы исполнявшие дельта-блюз.


[Закрыть].

Я проигнорировала их пристальные взгляды и направилась к бару с медными рейками, где широкогрудый мужчина лет пятидесяти протирал стойку.

– Выпивку? – спросил он сквозь музыку, не поднимая взгляда.

– Нет, спасибо. Я ищу О'Хара.

Он замер и поднял взгляд на меня, отсутствующий глаз был покрыт неприятным участком кожи. – Кто спрашивает?

– Роуз. Он меня ждет.

Бармен окинул меня взглядом сверху вниз, оценивая. Его эмоции были относительно ровными. Он, вероятно, понял, что я вампир, но не особо опасный. Если Дэнни надеялся закончить свой план, этот парень не особо знал об этом.

И это только сделало меня более осторожной.

– Поступай как хочешь, – сказал он. – Он в своем кабинете. – Он жестом указал на коридор, который уводил из бара.

– Спасибо, – ответила я, проходя мимо столов и пристальных взглядов.

Коридор был окрашен в черный цвет, и пахло там немного лучше, чем в остальной части бара. С одной стороны были расположены туалеты, а пожарный выход в конце коридора.

Слева от меня была единственная открытая дверь.

Я нащупала кинжал, который засунула в сапог, выдохнула и шагнула в дверной проем.

Дэнни О'Хара был красавцем. Широкоплечий, с дерзкой ухмылкой и румяным цветом лица. У него были голубые глаза, и они заблестели при виде меня.

Он сидел за столом в крохотном кабинете, который был битком набит бумагами и заставлен ящиками с выпивкой. Иронично, подумала я, что вся эта выпивка теперь была законна, но она, вероятно, была куплена на деньги, вырученные во времена Сухого Закона.

– Кого бы я не ожидал увидеть, входящим в мою дверь, – сказал он, в его речи слышался ирландский акцент, – Но никак не дикую Ирландскую Розу.

– Я не ирландка, – напомнила я ему. – И ты знал, что я приду.

Я бросила монету на его стол, где она немного покрутилась, прежде чем остановиться. Я установила приманку, и ждала, когда его эмоции выйдут на поверхность. Но все, что я смогла почувствовать, были смутный интерес и детский восторг. Это было очень похоже на Дэнни, у которого был подход к жизни, как у подростка-хулигана. Мир состоял из того, чем он владел, и чем пока не владел. Ничто из второй категории не было честной игрой.

– По слухам я слышал, что ты жива, – сказал он. – И я видел твое лицо в глянцевом журнале. Но не я просил тебя приехать сюда.

Его голос был, как и прежде, монотонным, что противоречило его энтузиазму к насилию. Но ничто не казалось обманом. Как такое было возможно? Если не он выманил меня сюда, чтобы закончить уничтожение близких Томми ДиЛукка – или моей семьи, если он не смог добраться до меня достаточно быстро – тогда кто смог?

– Кто меня ищет? – я услышала легкую панику в своем голосе, и опустила ее. Я контролировала свою собственную судьбу. Но беспокоилась о Рэйчел.

– Милая, времена изменились. Я не управляю миром, как раньше. Я простой бизнесмен, занимаюсь торговлей в этом кабаке.

Я не поверила в это, ни на секунду. Он мог быть бизнесменом, но я сомневалась, что в этом было что-то простое.

– Ты должен что-то знать, – настаивала я, вытащила несколько двадцаток и бросила их на стол перед ним.

Его глаза метнулись к деньгам, всего на мгновение. – Я слышал о женщине, заинтересованной в беседе с тобой о той ночи. – Он сел обратно на свой скрипучий стул, запрокинул руки за голову, как часто делал Люк, но со значительно большей злобой.

Меня охватила растерянность. – Женщина? Кто? Я не знаю ни одной женщины с тех времен. Кто бы еще был жив.

– Живой или мертвый – понятие переменчивое в эти дни, моя Роуз. Чья беспощадная рука будет достаточно тверда, чтобы сорвать цветок в его расцвете?

Я увидела только размытое пятно его глаз, мелькнувшее позади меня, чтобы предупредить об опасности, я даже не услышала музыку, сочающуюся из бара. У меня было всего мгновение, чтобы оглянуться и увидеть лицо бармена, прежде чем почувствовать острую боль в спине.

Мир погрузился во тьму, и сила тяжести поглотила меня.

* * *

Я очнулась от боли. От огромной боли, которая распространилась по всему моему телу. Мое зрение было размытым, в голове стучало, и я могла чувствовать вкус крови.

Медленно, мир прекратил вращаться, и материя попала в поле зрения.

Джинсы, которые были на мне. Я сидела на стуле, смотря вниз на свои ноги, моя голова беспомощно свисала с плеч. Мои ноги были подо мной, прикованы впечатляющей цепью к бетонному полу, который был забрызган кровью, вероятно моей.

Мои плечи болели, и онемели пальцы. Мои руки были позади меня, запястья туго связаны за спинкой стула. Их связывало большое количество застежек, если резкая боль была каким-то признаком этого.

Я подняла взгляд, и, прищурившись, посмотрела на пятна. На мое лицо был направлен свет, как в сцене допроса из кино, которое бы очень понравилось Люку – и, вероятно, из которого потом бы брались цитаты.

Меня переполняла тоска, но я опустила ее.

В первую очередь, останься в живых, сказала я себе. Потом уже можешь подумать о чувствах.

Впереди я услышала шарканье. – Привет? Кто там?

Никто не ответил, но я услышала то, что было похоже на детскую колыбельную.

– Успокойся и спи, дитя мое, – пела она. – Успокойся и спи, дитя мое. Ибо, если ты проснешься, монстры заберут тебя прямо в Гнездовье.

Я прищурилась сквозь свет в темноту впереди, пытаясь оценить фигуру и расстояние. – Кто там? Покажись. Дэнни? Это ты?

Но это был не Дэнни. Она шагнула на свет, как будто из ночного кошмара. Это была Айрис, и через чур такая же, какой я видела ее в последний раз.

Как сверхъестественная версия Мисс Хэвишэм [12]12
  Героиня романа Чарльза Диккенса «Большие надежды», который был впервые издан в 1860 году.


[Закрыть], она появилась в одежде, которая не менялась десятилетиями. Ее платье было порвано, бахрома исчезла и местами износилась, как у животного с чесоткой. Ее волосы были безжизненными и спутанными, и усеяны заколками и брошками с фальшивыми драгоценностями. Ее кожа была в рубцах и искривленной, щербатая там, куда, несомненно, попали пули.

Она была здесь, в этом месте, почти столетие? Скрываясь от мира, переживая то, что видела? Насилие, или пережитый с ним опыт, наслали на нее безумие? Не так безумна, пожалуй, чтобы заключить сделку с дьяволом, заплатить Дэнни и его дружкам, чтобы заманить меня сюда.

Однако, она сделала это, как я не узнала? Как я не спасла ее?

– Айрис, – сказала я, затаив дыхание, мое сознание внезапно закружилось, десятилетия истории переписывались, и чувство вины увеличивалось. – Ты жива.

– И ты тоже, как я вижу. – Она протянула руку и ударила меня, сильно. Мою щеку свело от боли, и я снова почувствовала свежую кровь.

– Я была в тайнике, – сказала я. – Я искала бренди, помнишь?

– Ты оставила меня там. Ты оставила меня тут. И ты вышла так, будто была на самом деле чем-то особенным. Просто настоящий пуп земли.

Она бросила в меня копию журнала. – Все это время, ты маленькая сучка, я думала, что ты мертва. Случайно обнаружила, что ты была в Чикаго. Отсиживаешься и показушничаешь. Демонстрируешь свои миленькие сиськи на камеру. Ты оставила нас там умирать!

– Я думала, что все мертвы, Айрис. Все мертвы. – Однако, я искала в своей памяти любую подсказку, что я была неправа, что оставила ее там, чтобы ее нашел Дэнни О'Хара, или чтобы выползти оттуда живой. Но я ничего не вспомнила. Там были только запах смерти, абсолютная неподвижность, и звуки сирен в отдалении.

Я совершила ошибку. Но Айрис это не особо волнует.

Она снова ударила меня, на этот раз в другое место. Мои глаза заслезились от жгучей боли.

– Сегодня мы переиграем ту ночь. – Она вышла из света, и я услышала бульканье жидкости, вытекающей из бутылки. Я принюхалась и почувствовала запах алкоголя.

Свет потускнел, когда она встала перед ним и выплеснула стакан выпивки мне в лицо. Джин, подумала я, почуяв его запах, когда он стекал по моим глазам и обжегал так, что я не могла видеть, посылая новую волну боли по уже напряженным нервным окончаниям.

– Алкоголь, – сказала она. – Для напоминания. Дьявольский напиток, которым ты наслаждалась снова и снова. И теперь ты будешь за это наказана.

Она снова исчезла, и мое сердце начало колотиться. Если она хочет переиграть ту ночь, она взяла пистолет? Она намерена пристрелить меня здесь и сейчас, как животное?

Меня затопил адреналин, я задергала туда-сюда ногами в кандалах и веревки, которые связывали мои руки. Но ничего не сдвинулось с места.

Я официально нахожусь в трудном положении, подумала я, жалея, что не прослушала больше лекций Люка о маневрах уклонения, прежде чем этот кризис начался.

– Ты была рассеянной, – сказала она, снова вставая передо мной, на этот раз держа в руке заколку с перьями для волос. Она двинулась вперед и зажала ее в моих волосах, в процессе царапая мне кожу головы.

– Бьюсь об заклад, ты даже не знала, что я любила Вайолет.

Я пыталась сконцентрироваться через боль. – Вайолет? Вы двое...?

– Были влюблены, – сказала она. – Не то, чтобы ты замечала, была настолько занята, флиртуя и развращая каждого мужчину, которого могла найти. Еще одна причина, почему ты это заслужила.

Я полагала, что Айрис не особо думала о моем жизненном выборе.

– Мне жаль, что она умерла, Айрис. Но я не думала, что она выжила. Я не думала, что вообще кто-нибудь выжил. Я думала, что все мертвы. Мы были лучшими подругами. Ты действительно думаешь, что я не вернулась бы, если бы знала? Что я не помогла бы тебе выбраться оттуда?

Какое-то мгновение она выглядела сбитой с толку, и я подумала, что достучалась до нее. Но туман травмы и безумия снова окутал ее глаза.

Она наклонилась вперед. – Ты. Лжешь. Все, что произошло со мной, это твоя вина. Должно быть так.

Так и было. Она хотела кого-то винить, даже если для этого не было причины. Даже если она могла понять, что произошло на самом деле.

Она добралась до меня, и не было никаких сомнений, что она намеревалась закончить эту историю сегодня ночью. Пришло время придумать план и освободиться.

– Ты заплатила Дэнни? – спросила я, пытаясь отвлечь ее, пока боролась со связкой на моих запястьях. Я чувствовала, как пластик врезается мне в кожу, но боль не имела значения. Выживание было единственным, что имело значение.

– Дэнни О'Хара настоящий сукин сын, – сказала она, плюя на пол около меня. – Его не особо заботит, что произошло в баре той ночью – прошлое это прошлое для него – но он всегда охотно принимает деньги. Таким образом, он нашел мне человека, который все сделал. Он взял все до последнего пенни, которые я накопила, чтобы заставить его взяться за это сложное дело, поскольку ты сейчас сильна. Но оно того стоило, не так ли? Потому что ты здесь.

Она придвинулась ближе, и я увидела блеск стали в ее руке. Пистолет, 9 мм. У меня было мало сомнений, что она выстрелит в меня, и это, вероятно, было только началом ее плана относительно меня.

К сожалению, вопреки вампирской силе, мои оковы не сдвинулись с места.

Я была вампиром долгое время, и находилась под угрозой смерти и прежде. Я не часто о многом сожалела. Но сейчас, в данный момент, я сожалела. Прости, Люк, про себя подумала я, посылая слова сквозь мили, как будто он мог меня услышать. Мне жаль, что оттолкнула тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше всего на свете.

Слезы старательно начали капать, но я не была трусихой. Я посмотрела на Айрис, встретилась с ней взглядом.

Ее рука задрожала, и она направила пистолет на меня. – А сейчас мы будем в расчете, – сказала она.

Выстрелы прозвучали как взрывы, и я инстинктивно приготовилась к удару.

Но я ничего не почувствовала.

Потрясенная до глубины души, я посмотрела вниз. На платье Айрис появились пятна крови, и она упала на колени, обхватив живот.

– Линдси?

Это был голос Люка.

Боже милостивый, это был Люк. Он был здесь. Он пришел за мной.

Он появился позади нее, как всегда в джинсах и сапогах, и когда пистолет упал на пол, он пнул его подальше от нее.

– Господи, Линдс! – Люк бросился ко мне, обхватив мое лицо руками и прижимаясь губами к моим. Он вытащил платок из кармана и протер то, что, как я предполагала, было кровью на моем лице. – У тебя рассечение.

В то же время, четверо мужчин в черных костюмах спокойно зашли внутрь. Тот, что был спереди, с вытянутым, суровым лицом, забрал пистолет, который выронила Айрис и кивнул Люку. Они подняли ее, более мягко, чем могла бы я, и начали выводить ее из комнаты.

– Кто это был? – спросила я, сбитая с толку, пока Люк работал над кандалами и наручниками.

– Нью-Йоркский Департамент Суперов. Они с этим разберутся.

– Попроси их проверить Грин Клэр, найти Дэнни, – сказала я. – Убедись, что все сделано. Чтобы Рэйчел была в безопасности.

– Парни? – спросил Люк.

– Принято, – сказал мужчина с вытянутым лицом.

Я посмотрела на Люка, который стоял на коленях передо мной, и с трудом могла осознать тот факт, что он был здесь, как мне повезло, что он пришел, что у меня был второй шанс, что я была жива.

Но мой мозг не мог передать эти мысли моему рту, который все еще играл на старую добрую Линдси, страдающей фобией обязательств. – Я сказала тебе не приезжать!

– Да, сказала, – ответил Люк. – Я проигнорировал тебя.

– Тебе не следовало этого делать.

– В таком случае, ты была бы вся в пулевых отверстиях, что я не нахожу привлекательном в женщине.

Я не смогла удержаться от улыбки. – Как ты меня нашел?

– Твой телефон. Я добавил GPS, помнишь? Джефф помог мне отследить его. Он необычайно хорош в этом деле.

Джефф Кристофер был другом Дома, и сотрудником дедушки Мерит, который раньше был сверхъестественным омбудсменом города.

Я услышала серию щелчков, и мои запястья были свободны, посылая жгучую боль через плечи. Когда мои ноги были освобождены, я положила руку на Люка, чтобы встать.

– Хм, нет, – сказал он, наклоняясь вниз и поднимая меня на руки. Я обернула руки вокруг его шеи.

– Ты на самом деле собираешься нести меня?

– Безусловно, Линдси Роуз. – Он посмотрел на меня, его лицо наморщилось от беспокойства. – Ты в порядке?

– Я справлюсь, – ответила я, но слезы все равно полились. – Я думала, что она умерла, Люк. Я думала, что они все умерли. Я бы никогда не оставила...

– Тише, – сказал он. – Тише. Конечно, ты бы никогда не оставила их. Ты бы сделала все возможное, чтобы помочь им, чтобы вытащить их оттуда живыми. Даже такой молодой, какой ты была. И даже перед моим искусным обучением.

– Ты портишь такой прекрасный момент.

Он немного посмеялся. – Давай, Роуз. Давай отведем тебя в ванну. Ты пахнешь как ходячий джин-тоник.

– Я бы воспользовалась джин-тоником.

– Я могу все устроить.

* * *

На этот раз отель был значительно приятнее. Мы перебрались из Гнездовья в Плазу, подарок от Этана и Мерит, чтобы ускорить мое восстановление. Я пришла в себя в душе, смыв кровь, грязь и джин.

Когда я вышла из раздевалки, размером с ванную, мои раны уже исцелились, я обнаружила Люка на другой стороне комнаты, он стоял перед столом и ел клубнику в шоколаде с серебряного подноса.

Я была одета только в пижаму, которую взяла с собой, кружевная майка и короткий комплект бледно персикового шелка. Люк положил газету и встретился со мной взглядом.

Атмосфера была неловкой, в лучшем случае.

– Я оттолкнула тебя, – сказала я.

– Да, – осторожно ответил он.

– Ты все равно пришел.

Он провел рукой по своим кудрям. – Я не могу встряхнуть тебя, Линдс. Также, как ты оттолкнула меня, я не могу встряхнуть тебя. Я не хочу тебя встряхивать. Я хочу тебя – всю тебя. И если я не смогу получить это, тогда я не знаю...

Не имело значения, чего он не знал.

Я знала достаточно для нас обоих.

Я побежала к нему, прыгая в его ждущие объятия, обернула ноги вокруг его талии и обняла за шею. А затем я поцеловала его так, будто у меня никогда не могло бы быть другого шанса.

– Не смей... оставлять меня... снова, – потребовала я между поцелуями.

– Ты сказала мне оставить тебя, – подчеркнул он, между притягиванием меня сильнее к увеличившейся – и впечатляющей – эрекции и давлением на мои губы.

Поцелуй углубился, дыхание затаилось. Это была не просто любовь. Это была потребность.

Слезы полились из моих глаз с осознанием – нет, принятием – того, насколько он был нужен мне, насколько он концентрировал меня, насколько лучше я была, когда мы были вместе.

– Я люблю тебя, – сказала я, потянув назад и положив руки на его щеки, заставляя посмотреть на меня и увидеть эмоции, отраженные на моем лице.

И я почувствовала то же от него, усиленное и освещенное. Не только потому, что он любил меня, а потому, что – целиком и полностью – поверил, что я люблю его и что его сердце хранилось в моих руках, также как и мое в его.

Он выглядел совершенно испуганным. – Боже, Линдси. Я тоже люблю тебя.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, пока его глаза не опустились на мои губы и мы снова напали друг на друга. Я схватила его за волосы, дергая до тех пор, пока из его горла не вырвалось рычание, посылая раскаленный жар через мое тело. Люк прижался своим ртом к моему – посасывая, покусывая, пробуя на вкус – и двигая мое тело до тех пор, пока моя спина не уперлась в стену и трение между нами продвигало меня в зверскому оргазму.

Без предупреждения, он взорвался в моем теле, как огонь, и я выкрикнула его имя с дрожащим стоном.

– Да, – сказал он. – Я хочу больше тебя.

С моим телом, по прежнему обернутом вокруг него, он попятился к кровати и положил меня на нее. Моя одежда исчезла в мгновение ока. Его одежду постигла та же участь, а затем его тело было уже на моем, горячее, голодное и твердое для меня.

Он обхватил мою грудь рукой, дразня и возбуждая меня снова, требуя меня идти дальше. – Больше, – сказал он.

– У меня нет большего. – мой голос звучал опьяненным любовью, изнуренным.

– Лгунья.

Я не лгала, но он делал из меня лгунью. Единственным, сильным толчком, он освободил меня от сомнений, его умелые бедра доказывали, что он может играть моим телом как виртуоз.

Я обернула ноги вокруг его талии, наблюдая, как его глаза посеребрились и выступили клыки, я выгнула шею, чтобы предложить ему истинный подарок, который может предложить вампир.

Кровь.

Он укусил, посылая очередную волну удовольствия через меня, издавая стон удовольствия в мою шею. Его тело задвигалось быстрее, его руки все еще на моем теле – обследующие, дразнящие, воодушевляющие – до тех пор, пока с последним, искренним стоном он сокрушил нас обоих.

Несколько секунд спустя, он рухнул рядом со мной, но наши пальцы переплелись.

Когда мое дыхание нормализовалось, я взглянула на него. – Как мы сделаем это? Как мы сохраним это?