Текст книги "Древние скандинавы. Сыны северных богов"

Автор книги: Хильда Эллис Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Изображения богов

Символы, изображенные на скалах, нельзя изучать, не учитывая контекста. Спрокхофф показал важность орнаментов, помещавшихся на бронзовых бритвах и других металлических предметах того времени, – некоторые характерные узоры возникли из изображений кораблей, лошадей и птиц. На протяжении всего бронзового века, как и прежде, люди оставляли в священных местах различные вещи. Поэтому в болотах находят множество небольших металлических статуэток того времени, которые, судя по всему, являются изображениями антропоморфных божеств.

В Скандинавии не было найдено ни одной модели корабля с людьми, зато такое деревянное судно с семью обнаженными мужчинами на борту было обнаружено в Роос Карр, в Йоркшире, в 1836 году. Рядом археологи нашли еще две похожие фигурки. Исследователи предположили, что таких лодок было две, причем в каждой из них находилось по четыре человечка. Сама лодка была стилизована под змею с глазами из кварца. Эту находку сначала отнесли к эпохе викингов. Но когда в Дании, Швеции и Бранденбурге в слоях эпохи бронзового века были найдены другие подобные фигурки с глазами из кварца, многие ученые приняли гипотезу Линдквиста о том, что и находки из Роос Карр относятся к тому же времени.

Небольшие статуэтки мужчин и женщин могли быть частями сложных моделей, предназначенных для церемонии, таких как знаменитая культовая повозка из Штреттвега, расположенного в Австрии, недалеко от Юденбурга. На ней вокруг большой фигуры женщины, которая, судя по всему, олицетворяет богиню плодородия, стоят несколько статуэток мужчин. Некоторые мужские статуэтки из Скандинавии, возможно, держали оружие, но в большинстве случаев их руки не сохранились, как у двух маленьких фигурок мужчин, найденных в Лосхульте (Скания). На них набедренные повязки и шлемы с крохотными дырочками, в которые, вероятно, были вставлены рога. В Гревенс Венге, близ Нестведа, в Дании, обнаружена одна статуэтка в рогатом шлеме, похожем на найденные в Виксё. Правда, у этого человечка также не хватает правой руки. Сейчас появилась возможность восстановить всю группу статуэток, в которую он входил. На двух рисунках, выполненных в 1778–1779 годах, он изображен стоящим на коленях рядом с другой такой же фигуркой. В руке каждый из них держал по топору, а вторая рука была приложена к груди. Такая же композиция украшает ручку ножа из Симриса (Скания), но у фигурок опять же не хватает правых рук.

Из четырех женских фигурок, найденных в то же время, сохранилась только одна. На ней короткая юбка, перевязанная веревкой, и гривна на шее. Она танцует или выполняет какой-то акробатический трюк, выгибаясь назад так, что ее затылок касается земли. Судя по всему, художник, зарисовывавший эту фигурку, хотел изобразить ее в прыжке, хотя он намеренно придал ей такую позу. Судя по его записям, существовали еще две подобные статуэтки, а четвертая девушка просто стояла. На ней была надета длинная юбка с боковым разрезом. О том, что это женщина, свидетельствует вдетая в одно из ее ушей серьга и наличие груди. Она стояла на подставке, и это дало основания предполагать, что у нее, как и у мужчин в рогатых шлемах, была «напарница».

Рис. 12. Крышка урны из песчаника из Мальтегордена, Гентофле, Дания. Диаметр – около 11 см

Другие фигурки женщин в шейных гривнах, а иногда и с серьгами, найдены в Дании. В Фардоле была обнаружена статуэтка стоящей на коленях девушки. Ее правая рука поднята, а левая – согнута. Автор тщательно вырезал кисть, чтобы показать, что ее пальцы сжимают сосок груди. У женщины были большие золотые глаза, довольно странно смотрящиеся на маленьком бронзовом личике, волосы коротко подстрижены по бокам, а сзади убраны в небольшую косу. Она была найдена рядом со странным змееобразным существом с двумя ножками, больше похожими на птичьи когти. Возможно, она ехала верхом на этом создании, так как в правой руке, судя по всему, держала веревку, которая должна была пронизываться через тело и челюсть чудовища. Также были найдены головы быков или лошадей с рогами. Эти статуэтки, как и все остальные, судя по всему, должны были составлять группу, стоявшую, возможно, на повозке или на корабле.

Ручка ножа из Итцехое (Гольштиния) была сделана в форме стоящей прямо женщины с шейной гривной и обнаженной грудью. Подобные фигурки с гривнами найдены в Явнгиде (Фангел), где девушка стояла на коленях, а ее руки были прижаты к груди, в Фарё и в Скании.

Судя по всему, все эти статуэтки – не что иное, как изображение богини плодородия. На Ближнем Востоке и в Средиземноморье эта богиня также изображалась с гривной на шее и с руками, приложенными к груди, а иногда и верхом на каком-либо животном. Отсутствие таких изображений на наскальных рисунках может говорить о том, что они имели отношение только к женским таинствам и к церемониям погребения умерших. Правда, символом богини могли быть змей или корабль, тесно связанные с ней в других регионах.

Рис. 13. Урна из Рёгинда, Виборгегнен, Дания, с изображением богини, силуэт которой постепенно переходит в очертания дома.

Высота – около 35 см (по Брёнстеду)

Следы ее культа присутствуют на урнах для кремации и вотивных подношениях. На урне из Мальтегордена изображены мужчина и женщина с гривной на шее. Возможно, таким образом изображалась сцена приветствия богиней, которую можно узнать по гривне умершего, заключаемого ею в объятия. Интерес представляет и другая урна из Дании, на которой изображена женщина с длинными волосами (судя по всему, та же богиня), чей силуэт постепенно переходит в изображение урны в форме дома. Я не могу согласиться с Брёнстедом, видящим в этом пример бессмысленности символов. Столь странный сюжет должен был появиться на этой урне не случайно. Возможно, таким образом подчеркивалась функция богини как той, кто принимает умершего в потустороннем мире и заботится о нем. Вспомним хотя бы мегалитические погребения. Гривны были найдены в Дании вместе с женскими украшениями, а также с тремя разными косами, которые, судя по анализу пыльцы, были срезаны в эпоху бронзового века. Одна из них была обнаружена в болоте Стербигорда (Дёструп) и состояла из волос семи разных женщин. Когда их обрезали – перед свадьбой, после смерти или во время какого-то ритуала, посвященного богине, – мы не знаем, но они, как и наскальные рисунки, свидетельствуют о том, насколько могущественной считалась в древности эта богиня.

Земля и небо

На протяжении бронзового века по всей территории Севера постепенно распространились новые религиозные представления, проникшие в Скандинавию в конце неолита. Наиболее важным новшеством стало поклонение богу неба. То внимание, которое жители древней Скандинавии уделяли солнечному диску, заставило некоторых исследователей предположить, что на Севере в период бронзового века был распространен культ солнца. Но это предположение основывается на тех теориях развития религиозного мышления, несостоятельность которых была в последнее время доказана.

Культ солнца уже больше не считается первой ступенью развития религиозных представлений. Солнечные религии встречаются в истории человечества довольно редко, и, как правило, возникали в уже развитых цивилизациях, где были связаны с верованиями привилегированной части населения, как в Древнем Египте, и существовали наряду со множеством других культов. Поклоняться солнцу могли принадлежащие к высшим слоям общества воины, похороненные в курганах эпохи бронзового века, сохранившихся на территории Дании и Швеции. Для этого культа характерно использование символов, например кораблей, поразительно похожих на древнеегипетские. Но у нас нет оснований поддерживать версию о том, что солнцу поклонялись как основной силе плодородия. Религия бронзового века была значительно богаче и разнообразнее, чем думают некоторые исследователи. Можно проследить параллели между верованиями жителей Скандинавии и культами минойского Крита и микенской Греции. К тому же не стоит забывать о том, что символы, изображенные на скалах, керамике, металлических и вотивных предметах, а также особые погребальные обряды и многочисленные изображения божеств, которые находят повсеместно, появляются в эпоху бронзового века не случайно. Все они свидетельствуют о том, что основным богом в то время было божество неба. Это подтверждается той ролью, которую играл в этих обществах топор – символ молнии. Другим богам, связанным с войной или морем, возможно, поклонялись в определенных областях, но они так и оставались местными божествами. Хотя, с другой стороны, появление у бога неба множества различных атрибутов могло привести к возникновению его разнообразных ипостасей. Так как сюжеты наскальных изображений, сделанных на довольно обширной территории, похожи, можно предположить, что мы имеем дело с богом, могущество которого распространялось не только на поля и общины земледельцев, но и на море, на поле брани и на страну мертвых.

Несмотря на то, что она не играет большой роли в наскальных рисунках, богиня с обнаженной грудью, косой, серьгами и шейной гривной изображалась древними жителями Севера довольно часто. Возможно, она унаследовала какие-то черты и атрибуты Великой матери, которой поклонялись в эпоху неолита.

Встречаются также и символы, олицетворяющие невидимое божественное присутствие. Профессор Бертил Альмгрен из университета Уппсалы предположил, что отпечатки ног и рук, изображенные на скалах, пустые колесницы и корабли являются знаками присутствия бога. Возможно, они считались более эффективными, чем антропоморфные статуэтки. И богу, и богине поклонялись во время погребальных ритуалов, но мы не можем сказать, как именно древние представляли себе путешествие привилегированного умершего по загробному миру. Хотя знаем его цель – стремление соединиться с богами. В нашем распоряжении нет источников, которые помогли бы представить, как выглядел мир мертвых. Больше всего людей, которые воздевали к небу солнечные диски, прыгали и танцевали на кораблях и пытались взывать к священным животным, интересовали земледелие, война и море, казавшиеся им важными потому, что в них видели проявление священного. Должно быть, многие из этих людей собирались для проведения церемоний, участия в процессиях и шуточных битвах, для сооружения курганов. Судя по наскальным изображениям, у них уже была единая религия и специальная прослойка жрецов, организовывавших все ритуалы и следивших за их проведением. По-видимому, все обряды совершались на открытом воздухе, так как археологи до сих пор не нашли следов ни храмов того времени, ни даже специальных огражденных мест для поклонения богам. У сложного символизма гробницы в Кивике в целом, судя по всему, нет аналогов. Но символы, использованные там, так или иначе связаны с изображенными на наскальных рисунках. Следовательно, можно предположить, что в Западной Швеции было обнаружено грандиозное погребение вождя-жреца, проповедовавшего эту религию.

Мы не знаем, что именно – перемены в образе жизни или общественный упадок – заставило этих людей отказаться от своих верований, но к концу бронзового века они перестали делать наскальные рисунки, а культовые предметы были забыты и оказались в болотах. Источники, относящиеся к следующему этапу, свидетельствуют о резком прерывании предыдущей религиозной традиции.

Глава 4
Великие жертвы

Так говорит Господь… Теперь иди и порази Амалика, и истреби все, что у него; и не давай пощады ему…

Первая книга Царств, 15: 2–3

Загробный пир

Мы ничего не знаем о религиозных представлениях жителей Скандинавии конца бронзового века. В слоях V–IV веков до н. э. почти нет археологических находок. Существует множество объяснений этого. Некоторые исследователи связывают отсутствие свидетельств жизни здесь людей с ухудшением климата, другие видят в этом результат нашествия кельтов, напавших на Скандинавию с юга, или новый обычай хоронить покойных без погребального инвентаря. Вполне возможно, что все эти предположения небеспочвенны. Правда, ни одно из них не объясняет причины религиозного упадка, наступившего сразу после эпохи расцвета религии. Не ясно, почему люди отказались от проведения разнообразных церемоний и перестали изготавливать священные предметы, которые так и не были ничем заменены.

Основным обрядом погребений оставалось трупосожжение. Правда, на острове Готланд были обнаружены несколько погребений в каменных цистах, иногда напоминавших по форме корабль. Прах умершего хранился в небольших урнах или захоранивался в неглубоких ямах. Сами погребения, расположенные иногда рядом с погребальным костром, могли быть окружены камнями или засыпаны небольшим курганом или керном. Иногда у урн были отломаны ручки. Возможно, это делалось для того, чтобы посвятить их умершему.

После сожжения остатки костей осторожно отделяли от праха, что может свидетельствовать о сохранении веры в возможность освободить таким образом дух покойного от земных оков. Однако на протяжении последних двух веков до нашей эры этот обычай почти перестал соблюдаться, и все останки сожженного стали хоронить вместе. Иногда прослеживаются следы постройки «домов мертвых». Таким образом, обычай проведения двух погребальных церемоний, возможно, сохранился. В Мандхёе, на острове Борнхольм, над останками кремированного умершего была возведена хижина на деревянных опорах. Через некоторое время она тоже была сожжена, а над ней возвели курган.

Погребальный инвентарь состоял в основном из украшений, которые носил умерший, но на протяжении двух последних веков до нашей эры в погребениях снова появилось оружие, а на шведских островах в них стали класть серпы. Судя по всему, оба эти вида погребального инвентаря имели символическое значение. Начиная с этого времени и вплоть до окончания языческих времен существовал обычай ломать мечи, которые клались в погребение. В Крагехеде и на других датских некрополях были раскопаны погребения периода позднекельтского железного века.

Судя по находкам в Крагехеде, к умершему стали относиться по-новому. В его могилу стали класть не только личные вещи, орудия и оружие, но и все необходимое для пиршества, а иногда с ним хоронили даже повозку и лошадей. Распространение этого обычая прослеживается и на других датских некрополях, разбросанных на очень большой территории, таких как Ланго в Южной Ютландии. В погребение стали класть куски ягнятины или свинины, а также различные напитки, а в одном из погребений в Скудструпе были найдены два рога для питья со следами меда и эля.

В этих захоронениях отразился рост благосостояния населения Дании. Наряду с увеличением стоимости погребального инвентаря здесь распространяется еще одно новшество – впервые со времен бронзового века обряд кремации в захоронениях наиболее богатых членов общества сменяется ингумацией. К тому времени Дания познакомилась с импортными продуктами и веяниями со всех концов мира, в частности из Римской империи, Юго-Восточной Европы (в основном из областей вокруг Черного моря) и от кельтских народов. Возможно, именно влияние кельтов способствовало тому, что покойных в Дании снова стали хоронить не сжигая.

В Северной Ютландии снова стали сооружаться большие каменные погребальные камеры, «наследники» мегалитических сооружений, но для их постройки использовались уже не плиты, а огромные камни. Это, очевидно, связано с сооружением над ними «ложного свода». Такая конструкция представляла собой два вертикальных камня, на которые сверху клался третий. Некоторые из этих захоронений, вероятно, были семейными склепами. Погребальный инвентарь археологи обнаруживают в разных слоях. Это свидетельствует о том, что, возможно, какие-то вещи оставляли над могилой. Также были найдены следы деревянных погребальных камер, а иногда внутри гробницы сооружалось некое подобие «дома мертвых».

Помимо всего прочего, традиция класть в могилу вместе с покойным пищу и питье сохранилась и в первые века нашей эры. В «керамических могилах» Восточной Ютландии умерший лежал в одиночном погребении в сопровождении достаточного для проведения масштабного пиршества количества блюд, горшков и кубков. Тело, как правило, лежало вдоль северной стены погребения, голова умершего была повернута на запад, а его руки вытянуты так, будто он собирается получить свою порцию пищи. Его правая рука лежала рядом с кубком. Одну женщину нашли крепко держащей рог для вина. Рядом ставили большую кружку, кувшин и другие емкости. Остальные сосуды размещались в ногах погребенного, а рядом с его боком помещались блюда с мясом и нож. Выше, в заполнении могильной ямы, были найдены другие сосуды.

Именно таким образом хоронили и мужчин, и женщин, и детей. Эта традиция не обязательно должна быть связана с представлением о том, что и после смерти человеку нужны пища и питье. Такой ритуал мог иметь и чисто символическое значение. Кто мог также участвовать в этом пиршестве, предназначенном для нескольких персон? Были ли это живые, участвовавшие в погребальной церемонии, или предки, приветствовавшие новоприбывшего умершего? Эти подношения могли также делаться для загробного пира, который покойный должен был организовать для хозяев загробного мира.

Подобные захоронения характерны для халльштаттской культуры, носители которой погребали таким образом своих благородных воинов. Их предавали земле с колесницами, а также с блюдами, кубками и кусками говядины и свинины. Такие погребения VIII века до н. э. были найдены в Богемии, Австрии и Баварии. Судя по всему, именно эти люди были во главе воинственного племени, передвигавшегося по территории Центральной Европы в конце бронзового века. И классические авторы, и средневековые ирландские хронисты подчеркивают то огромное значение, которое загробный пир играл в верованиях кельтов. Особое внимание они обращают на порцию вождя – лучший кусок мяса, который получал самый прославленный воин. Благодаря этим сведениям можно иначе интерпретировать появление пищи и питья в погребениях. Вероятно, на блюдах лежали те порции мяса, которые соответствовали статусу умершего. Это своего рода знак отличия, полученный от вождя, похожий на медаль на груди солдата или на наградную саблю. Следовательно, мы имеем все основания предполагать, что перед нами погребения знатных воинов, гордившихся своим социальным статусом и надеющихся, что привилегии, данные им в этом мире, сохранятся и в загробном. Возможно, отправление вождей эпохи римского железного века в потусторонний мир сопровождалось похоронными речами, песнями и пиром. Правда, свидетельств, которые могли бы подтвердить это предположение, в нашем распоряжении нет.

Трапеза для умершего присутствует практически во всех погребениях. В остальном в каждом регионе покойных хоронили по-своему. Для Южной Ютландии характерны узкие погребения по обряду трупоположения. Их стены выложены из небольших камней. Но от кремации также не отказались. Как правило, рядом с пеплом умершего клали оружие. Однако наиболее интересные находки этого периода не входят в число предметов погребального инвентаря. Речь идет о разнообразных вотивных подношениях.

Находки из болот

Несмотря на то, что в торфяных болотах находят в основном предметы эпохи неолита, вещи, оказавшиеся там в период кельтского железного века, более разнообразны и представляют большую ценность. Самая ранняя находка была сделана в Хьёртспринге. Судя по всему, в эпоху бронзового века там было священное место с колодцами, вырытыми в болоте. В них были обнаружены кости быков, большой и маленькой собак, овцы и ягненка. Но основное подношение было помещено туда около 200 года до н. э., когда после того, как произошли изменения в климате, пруд стал превращаться в болото. Здесь лежит большое боевое каноэ, в котором могли поместиться около двух дюжин воинов со своим снаряжением и припасами. В нем обнаружено 8 мечей, 138 копий, 100 щитов и 20 кольчуг, а также деревянная посуда и орудия. При этом оружие и снаряжение были сильно повреждены. Вероятно, лодку намеренно оттащили в священное место, а затем, опустив в воду, забросали галькой.

При этом тела убитых животных не бросали в воду, а просто оставляли на поверхности болота. Судя по всему, лодка принадлежала поверженным врагам и была взята во время боя в качестве трофея. Как мы знаем, корабль был священным предметом с тех самых времен, как в датских погребениях стало появляться оружие. Традиция приносить в жертву военные трофеи продолжилась, и нам известно, что в Дании более двадцати небольших захоронений оружия и шесть крупных. Четыре подобные находки были сделаны в прошлом веке (то есть в XIX в. – Примеч. пер.) – два крупных клада римского времени из Торсбьёрга и Вимосе и два из Нидама и Крагехула, датирующихся концом этого периода. В 1950 году в Иллерупе было открыто такое захоронение, относящееся к V веку, а недавно тысячи предметов, датирующихся IV веком, были обнаружены в Эйсбёльском болоте (Хадерслев). Благодаря раскопкам, проводившимся на двух этих памятниках на высоком научном уровне, удалось узнать многое о тех условиях, при которых делались крупные жертвоприношения. Небольшие скопления вотивных предметов были найдены также в Швеции, а работа на одном крупном захоронении вещей была начата в 1959 году.

В крупных центрах жертвоприношений оставляли не только военные трофеи. Так, в Торсбьёрге найдены золотые кольца, множество небольших личных вещей, керамика, предметы из дерева и ткани. Однако среди подобных находок в Дании преобладает оружие. Это и мечи, и копья, и кольчуги, и щиты, и луки со стрелами. Их находят вместе с упряжью для лошадей, повозками, орудиями (в частности, земледельческими), сосудами, одеждой и украшениями, а также лодками. Захоронение вотивных предметов в Скедемосе немного отличается от своих аналогов. Там были найдены многочисленные браслеты и гривны, керамика и предметы, сделанные из дерева. Примечательно, что многие артефакты сильно повреждены: мечи погнуты и сломаны, керамика разбита, щиты и кольчуги порезаны на части, на металлических сосудах видны следы камней, которые в них кидали. В Иллерупе оружие жгли на костре, а затем, перед тем как бросить в пруд или болото, ломали и били. После этого некоторые предметы были брошены в воду, а другие оставлены на поверхности. На находках из Скедемосе также заметны следы сожжения.

Наиболее ранние находки представляют собой подношения, сделанные на протяжении довольно длительного периода. Многие из них лежали на открытом воздухе долгое время, пока их не засосало в болото. Изначально их раскладывали в каком-то определенном порядке, вещи были сложены вместе, а стрелы собраны в пучок. Возможно, это связано с тем, что некоторые из этих трофеев уже были приготовлены врагом для перевозки. В Хадерслеве в воду были брошены две большие группы предметов, причем одна из них, с помощью которой можно было бы вооружить целую армию, лежала беспорядочной кучей. Возможно, предметы выбрасывали в воду из мешков или ведер. В Иллерупе было найдено снаряжение примерно семидесяти воинов, убитых в ходе одной битвы.

В римский период впервые помимо археологических появляются письменные источники, хотя с последними связан другой круг проблем, и их не всегда следует воспринимать буквально. В I веке н. э. Цезарь описал, как галлы складывали кучи военных трофеев на священные участки, которых не коснулась боль смерти. Четыре века спустя Орозий, опираясь на более ранние источники, говорил о том, что кимбры ломали ценности, захваченные ими у врагов, бросали золото и серебро в реку, рвали кольчуги на части, топили лошадей и вешали людей, уведенных ими в плен. Такое масштабное уничтожение военных трофеев подтверждается археологическими источниками. Тацит также рассказывает нам о германских племенах I века н. э., которые клялись принести богам в жертву все, что захватят, если те даруют им победу. Столь щедрые жертвы, должно быть, требовали от воинов очень многого, но страх перед разрушительными силами, которым делались эти подношения, был в Дании так силен, что оправдывал эти затраты.

Во времена Тацита германцы поклонялись Тивазу и Водану, которых римляне называли Марсом и Меркурием. Тиваз, судя по всему, был верховным богом неба, а заодно и богом войны, и тем, кто дал людям закон. Водан был богом мертвых, связанным с магией и видениями. Кельты в Галлии также поклонялись верховному божеству неба, функции которого этим не ограничивались. Его можно отождествить с римскими Марсом, Юпитером и Меркурием. Мы не знаем, когда именно в римское время возникли представления о боге, в основном связанном с полем битвы. Но судя по всему, изначально кельты и германцы стали поклоняться всемогущим богам. Но затем произошли разделение функций и «специализация» божеств. То, что в период кельтского железного века в погребения стали класть оружие, и распространение обычая приносить оружие в жертву свидетельствует о появлении в тот период бога войны. Его роль на себя мог взять Водан, покровитель смерти, которому поклонялись полководцы и который теперь стал более тесно связываться с войной. Возможно, именно таким образом возникло представление о пирах и бесконечных битвах в хоромах Одина, скандинавского верховного бога, с которым отождествлялся Водан.

И кельты, и германцы верили в жестоких женских духов убийства, сопровождавших бога битв. Эти духи упоминаются на алтарях вместе с Марсом, и их очень легко отличить от женского божества плодородия. Посвящения германским алайсиагам (иногда вместе с Марсом), например, были найдены на стене Адриана и на некоторых арках над дверьми. Были обнаружены и аналогичные кельтские посвящения. Судя по всему, позднее эти персонажи превратились в скандинавских валькирий и второстепенных богинь ирландских саг.

Мы уже говорили о том, что все вотивные подношения были так или иначе связаны с битвами. Янкун предположил, что Торсбьёрг был священным местом англов, где жертвы (включая и те, что были связаны с земледелием и плодородием) приносились на протяжении четырехсот или пятисот лет. Исследователи так и не смогли найти решение многих проблем, таких как причины смерти человека из Толлунда, найденного в болоте с веревкой на шее. Выражение его лица спокойно и полно достоинства. Женщина из Борремосе, тело которой очень хорошо сохранилось, была забита до смерти. Мы не знаем, стали ли они жертвами, принесенными Тивазу или Водану, были преступниками, согрешившими перед богами, или даже правителями, убитыми для того, чтобы обеспечить плодородие. Если учитывать то, как погиб человек из Толлунда, можно предположить, что людей, предназначенных в жертву Водану, обычно вешали или душили. Археология не в состоянии помочь нам определить, какое значение имели эти жертвы, но, судя по многочисленности тел, которые извлекают из болот, оно было довольно большим.