Текст книги "В поисках любви"
Автор книги: Хилари Уайльд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава 7
Этим вечером они ужинали вдвоем с Хью.
– Ты знал, что Барри жив? – спросила Сью.
– Да. Поэтому-то я и приехал. Я провел расследование и узнал, что Барри обнаружили в воде через несколько часов после крушения. В Момбасе врачи установили, что у него поврежден позвоночник.
– Почему ты не сказал мне? – простонала Сью, не поднимая глаз от вилки, которую крутила в руках.
– Я только недавно стал наводить справки. Ты говорила, он погиб, и я думал, что твоя информация из надежных источников.
Сью печально вздохнула:
– Я поняла это из слов пожилой леди в приемной дантиста. Теперь я припоминаю, что она ничего не сказала о его гибели. Она лишь говорила об ужасной катастрофе и о том, что они оба были в том самолете. И я приняла это как доказанный факт. И здесь никто не сказал мне, что он жив.
– Ты их спрашивала?
– Конечно нет. Я слышала о страшном скандале.
– Я помню. Ты и здесь о нем слышала? Кто тебе рассказывал? – медленно спросил Хью.
– Мисс Кетчкарт, кто же еще! Она здесь распространяет всяческие слухи.
– И что ты почувствовала, когда увидела Барри, Сью? Прошло много времени.
– Я не смогла в это поверить. Он выглядел совершенно другим.
Хью засмеялся:
– Ты тоже другая. Как долго он здесь пробудет?
Сью пожала плечами:
– Я не знаю… он что-то говорил об отъезде. Вроде бы ему предстоит новая операция. Кстати, у него отличная сиделка. Он сказал, что она спасла ему жизнь.
– Полагаю, это было чудесное исцеление. Никто не ожидал, что он выживет, но он выжил. Он тебе что-нибудь рассказывал?
– Я не успела с ним поговорить, – призналась Сью. – Но почему ты приехал? Ты мог бы просто мне написать.
– Я буду честен с тобой, Сью. – Она пристально взглянула на него. Красивое лицо Хью было озабоченным. – Ты слишком сильно привязалась к этим детям. Я это почувствовал. Когда я обнаружил, что Барри жив, я понял, что теперь он сам будет заботиться о них. У него могли быть другие планы, и ты вовсе в них не вписывалась.
Сью прикрыла глаза. Ее адвокат, как всегда, был прав.
– Я стал размышлять, как ты с этим справишься, если возникнет подобная ситуация. Я хотел, чтобы ты увидела вещи в их реальной перспективе. Твоя любовь к Барри не давала тебе никакого права ожидать любви от его детей. Но, как явствовало из писем, эти дети стали для тебя своими. В твоем сознании или, я бы сказал, в твоем сердце, верно? Я говорил с Гризельдой. Она считает, что ты должна выйти замуж и родить ребенка. – Хью помолчал немного. – И я с этим согласен. Ты станешь превосходной матерью.
– А какой женой? – горько вздохнула Сью. – Когда я по-прежнему люблю Барри?
– Любишь ли? – спокойно спросил Хью, наклонившись вперед. – Ты уверена, что любишь?
– Конечно, уверена, – сердито ответила девушка и встала. – Давай поищем остальных и потанцуем. Давай сделаем хоть что-то!
«Все, что угодно, – добавила она про себя, – только бы не думать об этом!» Никогда прежде она еще не ощущала такой боли. Она ничего не значила… абсолютно ничего… для Барри…
Сославшись на головную боль, Сью рано ушла к себе в шале, но знала, что не заснет. Она бродила по комнате, как беспокойный тигр, страстно желающий вырваться на волю, стремящийся к свободе и все же скованный цепью ужасных обстоятельств. Все эти годы она любила Барри, но теперь сомневалась, подумал ли он о ней хоть один раз. Ни одного письма и даже ни одной рождественской открытки. Почему она раньше не распознала в этом признака абсолютного отсутствия интереса? Она нежеланная – вот в чем правда. Вся ее жизнь была окутана легендой, которой она позволила расти и развиваться в своей душе, – легендой об их любви друг к другу.
Раздался стук в дверь. Сью досадливо поморщилась – ей было сейчас не до галантных комплиментов Фергюса или похожих на лекции советов Хью. Еще стук… и еще… Она открыла дверь.
– О, это вы! – Она тупо уставилась на Энтони Берджеса.
– Да, не возражаете? – коротко ответил он, без приглашения входя в шале и закрывая за собой дверь. – Я хочу поговорить с вами. Сядьте.
Она нехотя повиновалась, чувствуя, что заинтригована. Энтони Берджес был последним человеком, которого она ожидала увидеть.
Он развалился в кресле, откинувшись на спинку. Глаза его были прищурены, брови сурово сдвинуты.
– Почему вы мне лгали все это время?
– Я не лгала. Я просто ничего вам не говорила.
– Я знал с самого начала. Я сразу же вас узнал. Я вспомнил ревнивую маленькую сестру, не появившуюся на приеме и так расстроившую обоих – и Барри, и Венецию. Отец Барри сказал тогда, что вы слишком темпераментны и подвержены вспышкам раздражения. – В голосе Энтони звучала насмешка. – Меня возмутило ваше поведение. Вы должны были знать, что Барри когда-нибудь женится.
– Я думала, что Барри собирается жениться на мне! – выдохнула Сью. Ее ложь была раскрыта, и теперь можно было говорить чистую правду.
– Но вы не могли выйти замуж за единокровного брата.
– Он не единокровный брат, а сводный. Барри – сын Уоррена, а моя мать не была мне настоящей матерью.
– Значит, на самом деле вы даже не родственники?
– Нет. Но Барри всегда замечательно относился ко мне. Никто прежде не был со мной таким добрым, таким любящим. И конечно, я его боготворила. Он был для меня всем. Когда я стала старше и узнала, что мы не родственники, я… я предположила… в общем, я очень хотела, чтобы мои мечты воплотились в реальность. Я верила, что он любил меня…
– И?..
– Я познакомилась с Венецией. И как-то раз она пришла к нам домой. Увидела Барри и… вышла за него замуж.
– Значит, вы все время считали, что Барри – ваша собственность, а Венеция его просто украла?
Сью посмотрела на Энтони, в глазах ее было страдание.
– Да. Я не понимала, что все придумала. Я… я была убита горем. Они уехали сюда, и я ничего больше о них не слышала.
– А ваши родители… ваши приемные родители, я имею в виду?
– Они уехали в Канаду. Предлагали и мне поехать, но я… – Сью печально покачала головой. – Моя приемная мать не особенно любила детей. А дядю Уоррена я просто ненавидела. И все же он был очень щедр и оставил значительную сумму денег у Хью на случай, если они мне понадобятся. Вот так я смогла приехать сюда.
– Понятно. – Энтони встал, прошел к холодильнику, вытащил две бутылки воды и одну протянул Сью. – Только зачем вы сюда приехали?
Она рассказала ему о своем неожиданном визите к дантисту и о подслушанном ею разговоре двух пожилых дам.
– Ясно… – задумчиво произнес Энтони. – Эти дамы видели во мне чудовище?
– О нет, вовсе нет! Та, что бывала здесь, заметила, что вы прекрасный человек и очень усердно работаете.
Энтони улыбнулся:
– Спасибо и на этом. Что она еще сказала?
Сью нервно пробежала рукой по волосам.
– Ну, она считала, что детям следовало бы побольше общаться с гостями…
– Другими словами, она считала, что я не подхожу на роль заботливого дяди, поэтому вы решили приехать, так?
– Не только поэтому, – медленно ответила Сью, старательно подбирая слова. – Теперь я это поняла. Я ужасно хотела любви. Не мужской любви, а просто любви. Я была совершенно одинока. Не могу даже описать, насколько я была одинокой. Я чувствовала себя абсолютно бесполезной и никому не нужной. И когда я услышала о смерти Барри, то уцепилась за первую же возможность, чтобы найти тех, кто во мне нуждается. Так что…
– Продолжайте, пожалуйста.
– Я пошла к Хью и попросила его дать мне деньги, которые оставил дядя Уоррен.
– Хью считал это хорошей идеей?
Сью поколебалась немного, прежде чем ответить.
– Нет, я так не думаю. Он сказал, что вы вряд ли дадите мне работу. Знаете, в те дни я выглядела совсем по-другому, не так, как сейчас. Но когда Хью понял, как много это значит для меня, он помог мне выбрать подходящую одежду и все сам устроил.
– И каковы же были ваши планы, когда вы ехали сюда?
– Я собиралась просить вас позволить мне присматривать за детьми.
Энтони поставил свою бутылку с водой на пол.
– Почему вы сразу не сказали мне, что являетесь сводной сестрой Барри, когда спрашивали о работе?
Сью с беспокойством взглянула на него, затем встала и принялась расхаживать по комнате. Энтони терпеливо ждал. Наконец она остановилась напротив него.
– Я должна это говорить?
– Вы ничего не должны, но мне хотелось бы это узнать.
Сью нервно сцепила пальцы.
– Если я скажу, вы не рассердитесь? Я не хочу причинять неприятности Барри…
Энтони встал.
– Разумеется, не рассержусь. Почему я должен рассердиться?
– Та женщина в Лондоне сказала, что вас мучает совесть, ведь Барри и… и Венеция оказались на борту самолета по вашей вине…
– По моей вине? – поразился Энтони.
– Она сказала, что был ужасный скандал, что вы обвинили Барри в воровстве и уволили его, поэтому он и Венеция отправились искать другую работу, – выпалила Сью на одном дыхании.
Она ожидала от Энтони взрыва эмоций, но ничего не произошло. Энтони говорил спокойно, со своей обычной холодностью, которая на этот раз пугала Сью еще больше, чем прежде.
– Сядьте. Значит, у нас предположительно был скандал, так? Вам еще кто-нибудь говорил об этом?
Сью послушно села, понимая, что возмущение и сопротивление бесполезны. Она чувствовала себя слишком усталой, чтобы продолжать бороться.
– Да, меня просили не упоминать на острове имени Барри.
– Кто вас предупреждал? – Казалось, в голосе Энтони хрустит лед.
– Мисс Кетчкарт посоветовала мне не упоминать его имени, сказала, что вы запретили говорить о нем на этом острове.
Наступила долгая тишина, и Сью постепенно начала расслабляться. Внезапно Энтони вскочил на ноги и подошел к ней вплотную.
– И вы поверили, что я такой человек? Что я могу обвинить своего зятя в воровстве и вышвырнуть его и свою сестру с острова сразу же после рождения их третьего ребенка? Вы поверили, что я запретил упоминать его имя? Вы думали, что я… – Он отвернулся.
– Тогда я вас не знала, – быстро сказала Сью.
– Вы поверили бы в это сейчас?
– Нет. Я обнаружила, что в это трудно поверить, как только узнала вас поближе. Но я боялась сказать что-то не то, чтобы вы меня не уволили. Я… я знаю, что это было глупо с моей стороны, но дети мне стали как родные. Я продолжала думать, что, если бы Барри женился на мне, они могли бы быть моими детьми… – Голос ее печально замер.
Энтони взглянул на нее с сочувствием.
– Думаю, вам лучше узнать правду. Не было никакого скандала. Третьи роды у Венеции прошли слишком тяжело, и ей посоветовали отправиться в Момбасу к специалистам. Она боялась лететь одна, поэтому Барри сопровождал ее. Самолет потерпел крушение. Тело Венеции так и не нашли. Барри несколько часов провел в воде, его спина оказалась сильно повреждена. Я был полностью уверен, что вы знаете, где Барри, но никак не мог понять вашего странного молчания. Я подыгрывал вам, поскольку мне было любопытно узнать причину.
– И теперь вы ее знаете, – устало вздохнула Сью.
– Да, теперь знаю. Ладно, увидимся завтра. Особо не торопитесь. Дети после завтрака пойдут повидаться с отцом. Трудность в том, что Барри легко утомляется, так что мы должны это учитывать. Думаю, мы заберем детей часов в десять или в половине одиннадцатого. Я найду вас на пляже. Доброй ночи, – закончил он и покинул шале.
Как спокойно стало вокруг! Сью приняла ванну и легла в постель. Она лежала неподвижно, ощущая странное чувство небытия. Весь смысл ушел из ее жизни. Не было никаких причин жить… Но внезапно она осознала, что у нее еще есть надежда. Барри не любит ее, но он все равно в ней нуждается. Ему нужно помогать, нужно присматривать за детьми… Решено! Она предложит ему свои услуги, как только представится подходящая возможность.
Глава 8
Прошло четыре дня, прежде чем Сью увиделась с Барри наедине. Дни эти были трудными для нее. Дети только и ждали часа, когда им позволят побыть с отцом и Морин, которая почти мгновенно завязала с ними дружбу. И Сью все больше и больше понимала, что теперь она стала лишней.
Дети больше не нуждались в ней – с ними был их отец, но они по-прежнему были нужны ей. И Сью все еще продолжала надеяться, что она сможет помогать Барри.
Как-то вечером, после танцев, Фергюс вытащил ее в сад и повел к лагуне. Голос его, казалось, шел из самого сердца, когда он, развернув Сью лицом к себе, сказал:
– Сью, я хочу знать правду. Этот Барри, только что приехавший сюда, и есть тот человек, которого вы любите?
В легком бризе шептались пальмы, восхитительный аромат парил в воздухе, слышался тихий плеск воды, похожий на мурлыканье толстого кота. Сью колебалась с ответом. Был ли этот Барри тем Барри, которого она так страстно любила? Он постарел и очень сильно изменился. И все же она любила его… она всегда будет его любить.
– Да, Фергюс, – ответила Сью.
– Я так и подумал, – кивнул актер. – Надеюсь, вы будете очень счастливы, Сью, дорогая. – Голос его был нежным. Он крепко сжал руку Сью, потом поднес ее к своим губам и поцеловал. – Я никогда вас не забуду. Если вы передумаете, дайте мне знать. – Он криво усмехнулся. – Да, он молод и красив, но…
– Он мужчина, которого я люблю, единственный, – закончила за него Сью. – О, Фергюс, мне не хотелось бы думать, что я причинила вам боль…
Он улыбнулся:
– Но вы не причинили мне боль. Нет, правда. Только показали мне, какой прекрасной может быть подлинная жизнь.
Он проводил ее до шале и пожелал спокойной ночи. И Сью была по-настоящему потрясена, когда на следующий день, придя в отель на ужин, она узнала от Гризельды и Хью, что Фергюс уже уехал.
– Теперь, – весело засмеялась Гризельда, – нам с тобой придется сражаться за Хью – он остался единственным партнером для танцев. Вот что я придумала! Мы будем тащить жребий.
Все расхохотались. Сью постоянно ловила себя на том, что думает о Фергюсе и о его обещании никогда ее не забывать. Сдержит ли он свое обещание? Но она ведь никогда не забывала Барри. Любовь – не плащ, который можно сбросить. Или это был воображаемый Барри?
На следующий день она получила шанс встретиться с Барри наедине. Все произошло так легко, как будто ее добрая фея позаботилась об этом. Барри привезли на пляж, чтобы показать ему, какие успехи делает Питер. Сью и Морин плескались в воде с Джоанной.
– Могу я поговорить с Барри наедине? – спросила сиделку Сью.
Морин улыбнулась:
– Конечно, Сью. По-моему, Барри сам удивлен, ему кажется, что ты его избегаешь. Вы же были близкими друзьями, правда?
Сью кивнула:
– Он был очень добр ко мне и потрясающе мил.
– Он такой. Человек с огромным мужеством и состраданием. Мы все в больнице его любили, – медленно сказала Морин. – В нем есть что-то… – Она заколебалась. – Послушай, почему бы тебе не поужинать с нами? Мистер Берджес пригласил меня в отель сегодня вечером, чтобы я познакомилась с его друзьями, а Барри остается один. Он с удовольствием пообщается с тобой. Я вернусь и помогу ему лечь в постель. Как тебе это?
– Мистер Берджес тоже будет ужинать с вами? – нерешительно спросила Сью.
– Нет, он никогда с нами не ужинает. Мы будем одни. Кстати, ты видела дом Барри? Странная смесь. Часть его мне нравится, часть я просто ненавижу. Увидимся около семи, хорошо?
К ним, брызгаясь, подплыл Питер.
– Ну как, папа? – прокричал он.
Барри, сидевший в инвалидном кресле у самой кромки воды, зааплодировал.
– Отлично! – похвалил он и, улыбаясь, повернулся к Сью: – Я слышал, это ты его научила? – Он протянул к ней руку. – Иди сюда и поговори со мной.
В его голосе слышались тоскливые нотки, удивившие Сью. Она подошла и села на песок рядом с креслом. Дети присоединились к ним, требуя внимания отца.
Весь день Сью нервничала в ожидании часа, когда она наконец останется наедине с Барри. Но разговор с ним оказался еще более трудным, чем она предполагала. Ужин прошел приятно, но яркие краски столовой вызывали у Сью желание пронзительно закричать. Пугающее сочетание пурпурного, ярко-красного и черного цветов в оформлении комнаты определенно было идеей Венеции.
Беседа текла медленно и непринужденно. Барри расспрашивал Сью, что она делала все эти годы с тех пор, как они виделись в последний раз, и интересовался ее работой в бутике. Он даже помнил ее подругу, которой принадлежал магазин.
– Должно быть, это довольно забавно, – заметила Морин, когда они приступили к лобстеру и шампанскому.
– Да, интересно каждый день встречаться с новыми людьми, но… – Сью помолчала немного. – Но я почему-то так и не смогла завести друзей.
«Теперь, – подумала девушка, – я знаю почему». Просто она позволила только одному человеку заполнить все ее мысли – Барри. Барри, который сейчас сидел напротив нее и выглядел старше своих лет, и глаза его были усталыми, исчезла мужественность, энергия жизни ушла… Он стал совсем другим человеком, и все же…
– Ты не поддерживаешь связь с папой? – В голосе Барри слышался легкий упрек.
– Я отвечала на их письма, – сказала Сью и осознала, насколько упрямо это прозвучало.
– Ты его никогда не любила, да? – спросил Барри тихо.
– Нет… Но это была не его вина, Барри. Понимаешь… понимаешь, я любила папу… моего приемного отца, так сильно, что не могла простить мою…
– Приемную мать, – закончил за нее Барри. – Ты никогда не оставишь этого слова.
– Это ее вина, – вспыхнула Сью. – Она никогда не позволяла мне забыть, что я была удочерена.
– Я заметил это. Вполне понятно, что ты не могла принять моего папу, потому что сильно любила своего приемного отца. Но они оба были огорчены, когда ты не поехала с ними в Канаду.
Сью беспокойно заерзала на стуле. Морин сидела тихо и бдительно наблюдала за Барри.
– Я чувствовала, что они не желают моего присутствия. А мне хотелось быть желанной… – Она заставила себя улыбнуться. – Я ужасно скучала по тебе, Барри.
– В этом и заключается неприятная сторона близкой дружбы. Когда разлучаешься, остается ужасное чувство утраты. Это они тебе написали и сообщили о… о катастрофе?
– Нет, я услышала о ней случайно. – И Сью быстро рассказала Барри и Морин о своем визите к дантисту и подслушанном разговоре двух дам. – Это был шок, Барри, ты даже не можешь себе представить, насколько ужасный. Я не могла поверить, что ты погиб. А потом, когда я узнала, что у тебя остались трое малышей… – Сью поколебалась немного, прежде чем продолжить, и решительным тоном закончила: – Дамы сказали, что за детьми присматривает их дядя, но он слишком занятой человек и часто отсутствует. Вот я и подумала, что…
– Что мои дети нуждаются в тебе? – сочувственно проговорил Барри.
Сью неотрывно смотрела на него, забыв о Морин, забыв обо всем, кроме правды.
– Это я в них нуждалась, и очень сильно.
– Значит, ты прилетела сюда и попросила у Тони работу?
– Ну… – Все было не совсем так, как сказал Барри, но Сью решила, что, услышав сплетни насчет скандала, которого вообще не было, он может рассердиться или расстроиться. – Помнишь Хью? Адвоката твоего отца? Он здесь в отпуске. Это он помог мне приехать сюда. А твой… шурин дал мне работу.
– И ты справилась с ней на «отлично», – похвалил Барри.
Морин кивнула:
– Они очень милые дети.
– Правда? – улыбнулась ей Сью. – Питер очень похож на Барри. Знаешь, Морин, – Сью импульсивно повернулась к девушке, сидевшей рядом с ней, – это Барри открыл мне, что значит слово «любовь». Никто прежде не был со мной таким добрым, таким заботливым и внимательным. Он учил меня самостоятельности, учил всегда быть готовой к любым трудностям.
– А еще держать свой нрав в узде! – засмеялся Барри. – Временами ты была совершенно невыносима.
– Но ты всегда мог меня успокоить. Я бы все для тебя сделала, Барри.
Морин встала и со стуком отодвинула свой стул.
– Желаю вам приятно поговорить. Я приду поздно, Барри.
– Ты уже уходишь? – спросила Сью.
Шурин Барри – ярый сторонник пунктуальности, – со смехом ответила Морин, но в этом смехе почему-то прозвучали печальные нотки. И затем она сказала странную вещь, которую Сью заметила, но не поняла: – Удачи, Барри.
– Еще вина? – спросил Барри, наклоняясь вперед, чтобы наполнить бокал Сью. – Ну, Сью, должен сказать, ты выросла настоящей красавицей. – Заметив ее зардевшиеся щеки, он рассмеялся. – Помнишь, в какую ты впадала ярость, когда я поддразнивал тебя, говоря, что ты навсегда останешься коротышкой?
– На самом деле я не сердилась на это, просто притворялась, поскольку потом ты был очень мил, говорил, что сожалеешь, и всячески меня утешал, – призналась Сью.
Барри засмеялся:
– Ты ловкая бестия! Я никогда об этом не догадывался. Как чудесно вновь увидеть тебя, Сью. Прошло так много времени. Но почему ты нам не писала? На что ты так сильно обиделась?
Сью сделала большой глоток шампанского.
– Я ревновала, Барри.
– Ревновала? Но почему? – Барри явно был озадачен. – В конце концов, ты должна была понимать, что я когда-нибудь женюсь.
Сью вздохнула и отставила свой бокал в сторону.
– Я думала, ты женишься на мне.
– На тебе?
Шок в его голосе был как пощечина, как удар в самое сердце. Значит, эта мысль ни разу не посетила его, поняла Сью. Какой бы неприятной ни оказалась правда, она должна ее выдержать.
– Да… – Сью постаралась улыбнуться, но, к своему ужасу, поняла, что вот-вот расплачется. – Понимаешь, Барри, ты был первым человеком, кроме моего приемного отца, который выказал ко мне хоть какую-то любовь. Но его уже нет, а ты был со мной, был всегда. Наверное, я отчаянно нуждалась в любви, поэтому и вообразила бог знает что.
– Ты хочешь сказать… – Барри говорил медленно, по-видимому тщательно подбирая слова. – Ты думала, что мы поженимся?
Сью кивнула:
– Я знаю, это было глупо…
Барри наклонился вперед и погладил ее руку.
– Да, это было глупо, Сью, – мягко произнес он. – Тебе просто нужен был кто-то, кого бы ты могла любить, а мне случилось оказаться под рукой. Я не знал. Должно быть, моя женитьба на Венеции оказалась ударом для тебя…
– Она разбила мне сердце. Я никак не могла этого пережить. – Сью вновь сделала паузу, боясь расплакаться. – Ты любил Венецию?
– Два года, – задумчиво ответил Барри. – Она была очень красивой, но и только. Этот брак был несчастливым для нас обоих. Венеции вообще не стоило иметь детей, – печально добавил он, – но мы думали, они смогут восстановить наш разрушающийся брак. Мы оба честно старались спасти его… очень старались. Когда она с таким трудом рожала Фантазию, мы сильно напугались. Поэтому я и повез ее в Момбасу. – Он горько усмехнулся. – Вернее, пытался ее туда отвезти. Бедная Венеция!
Сью слушала молча. Бедный Барри… Бедная Венеция… Несчастная Сью… А что будет теперь? Она узнала, что Барри ее не любит, что никогда не любил, и начала размышлять, а любит ли она по-прежнему этого нового, другого Барри? Он больше не был, как прежде, полон жизни и больше не говорил, что она его девочка. Перед ней сидел постаревший, более серьезный и гораздо более болезненный Барри. Неужели она тоже так сильно изменилась?
– Мне очень жаль, – медленно произнесла Сью. – Я почему-то всегда воображала, что вы счастливы.
– Вначале мы действительно были счастливы. Первым шоком для меня стало осознание того, что она совсем не любила Питера и совсем им не интересовалась. Может, я старомоден, но, по-моему, женщина должна любить детей. Ты любишь детей?
Сью удивленно взглянула на него:
– Конечно. И Морин тоже. Она быстро с ними подружилась.
– Да, детям она нравится, – кивнул Барри.
Пришел слуга и помог Барри переместиться в гостиную. Они устроились у широкого окна, выходившего на лагуну. Сью мысленно продолжала выбирать слова, чтобы сказать ему о своем предложении, но они пришли сами собой. Барри первым начал разговор, спросив, не находит ли она жизнь на острове слишком уединенной.
– Ты, наверное, скучаешь по своей веселой жизни в Лондоне, – заметил он.
– Нет. Жизнь здесь была для меня гораздо более насыщенной.
– Я должен встретиться с Хью. Давно его не видел. Он, знаешь ли, всегда был тобой увлечен, Сью, – поддразнил Барри.
– Нет. Он всего лишь хороший друг. – Сью нахмурилась. Странно, но Гризельда говорила то же самое. – Он всегда помогал мне. Барри, какие у тебя планы на будущее? Я имею в виду, ты… сможешь ли ты…
Барри сразу все понял.
– Смогу ли я опять ходить? Да, у меня хорошие шансы. Скоро мы отправимся в Англию, на новую операцию, о которой я уже говорил. Лечение может занять несколько лет, но шансы есть.
– Я так рада! – Сью наклонилась и похлопала его по руке. – Уверена, у тебя все будет хорошо. – Она помолчала немного. – А дети? Ты оставишь детей здесь, с Энтони?
– Нет, мы берем их с собой, – ответил Барри, испытующе взглянув на нее. – Позже, когда все будет хорошо, мы отправимся в Канаду. У папы есть там дом, где мы можем пожить, пока я буду искать работу.
– Значит… – Сью нервно облизнула губы. – Тебе ведь нужен будет кто-то, чтобы присматривать за детьми?
Барри улыбнулся:
– За ними есть кому присматривать, Сью, так что о них не беспокойся. Понимаешь… – Он наклонился к ней ближе и оглянулся через плечо, как будто не желая, чтобы его услышал еще кто-то. – Мы еще не сказали детям, но Морин и я собираемся пожениться.
Слова вколачивались в ее мозг с неистовой жестокостью, которой она никогда не знала прежде.
Барри собирается жениться на Морин! Барри собирается жениться… Барри собирается… Барри…
Тяжело сглотнув, Сью каким-то образом сумела улыбнуться.
– Она кажется мне очень славной. Дети… дети ее полюбят.
– Морин – замечательный человек. Она знает мои недостатки, мои капризы, она поможет мне встать. Это я знаю. – Смех Барри был полон любви, и это причинило Сью еще большую боль. – Думаешь, – озабоченно спросил он, – дети ее примут?
– Я уверена, что примут. Они уже успели ее полюбить. – Каким-то образом Сью заставила себя говорить. – Она милая и очень умелая.
– Да, она такая. – Барри немного помолчал. – Мы собираемся пожениться в Англии. Надеюсь, ты приедешь на свадьбу и… – Он улыбнулся. – И на этот раз останешься на прием.
– Конечно, я приеду! – выдавила из себя Сью.
Открылась дверь, и в комнату вошла Морин в сопровождении Энтони.
– Ну, – весело произнесла Морин, – он был хорошим пациентом, Сью?
Внезапно в онемевшие члены Сью вернулась жизнь. Она вдруг поняла, что больше не испытывает боли, больше не любит Барри, больше не страдает. Она по-прежнему любила его, но это была уже не та любовь, о которой она когда-то грезила. Она любила его как личность, а не как мужчину. Быстро подойдя к Морин, Сью поцеловала ее.
– Он только что мне сказал, Морин. Я так счастлива за вас обоих!
Глаза Морин засияли.
– Спасибо, Сью. Благослови тебя Бог.
– О чем это вы? – спросил Энтони.
Морин положила руку на плечо Барри, и тот ответил:
– Я сказал Сью, что мы с Морин собираемся пожениться.
– Правда? – поразился Энтони. – Но я думал… – Он помолчал немного, глядя на Сью. – Наилучшие пожелания вам обоим. Надеюсь, вы будете очень счастливы. Барри, расскажи мне в двух словах о своих планах на будущее.
– Я лучше пойду, – сказала Сью, но Энтони удержал ее за руку.
– Подождите меня, я вас провожу. Ночь темная, безлунная, вы не можете идти одна, – заявил он.
Сью смиренно подчинилась. Ей больше незачем было сражаться. О детях будут хорошо заботиться, их будут любить. Барри не нуждается в ней, у него есть Морин. А она вновь осталась одна.
