Текст книги "Ищейки в Риге"

Автор книги: Хеннинг Манкелль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Майора нет в живых? Он убит?

– Мне очень жаль, – сказал Бьёрк. – Это ужасно. Я позвоню начальнику Главного управления государственной полиции и посоветуюсь с ним насчет просьбы латвийской милиции.

Валландер в оцепенении сидел на стуле.

Майор Лиепа убит?

Он чувствовал, как ком подступает к горлу. Кто же убил этого маленького, близорукого, вечно курящего человека? И почему?

Он вспомнил о покойном Рюдберге и вдруг понял, что бесконечно одинок в этом мире.

Через три дня он вылетел в Латвию. Около двух часов дня 28 февраля самолет компании «Аэрофлот» заложил вираж над Рижским заливом.

Валландер смотрел на море, расстилавшееся внизу, и думал о том, что его ожидает.

7

Первым ощущением Валландера стал холод.

Когда он стоял в очереди на паспортный контроль, то сначала не почувствовал особенной разницы между температурой только что покинутого салона самолета и зала прилетов. Но он прилетел в страну, где внутри и снаружи было одинаково холодно, и вскоре пожалел, что не захватил с собой пары кальсон.

Очередь мерзнущих пассажиров медленно двигалась по направлению к мрачному залу прилета. В тишине отчетливо слышались голоса двух датчан, громко сетовавших на то, что их ждет теперь в Латвии. Старший из двоих, видимо, уже бывал в Риге раньше. И теперь рассказывал своему коллеге о состоянии всеобщей апатии и неуверенности, которое, по его мнению, царит в стране. Валландера раздражал этот громкий разговор, казался неуважением к памяти близорукого латышского майора, убитого несколькими днями раньше.

Он попытался вспомнить, что знает о стране, в которую только что прибыл. Всего каких-то пару недель назад он с трудом мог найти на карте прибалтийские республики. Таллин казался ему столицей Латвии, а Рига – главным портом Эстонии. Из далеких школьных лет ему вспоминались лишь смутные отрывки из обзора географии Европы. За несколько дней до того, как уехать из Истада, он попытался прочесть все, что сумел достать о Латвии. И теперь ему представлялась маленькая страна, которая по воле прихотливой истории веками оказывалась жертвой споров различных великих держав. В том числе и Швеция не раз жестоко грабила эту землю. А еще он уяснил для себя, что роковое начало современной истории Латвии было положено весной 1945 года, когда немецкая военная машина была сломлена и СССР смог беспрепятственно занять Латвию и присоединить ее к себе. Попытка сформировать независимое правительство была жестоко подавлена, и армия освободителей с востока – в силу непреодолимой склонности истории к таким вот циничным поворотам событий – быстро установила в стране режим, который решительно и безжалостно душил латышский народ.

Но на самом деле ясно, что он практически ничего не знает. В его представлениях оставалось слишком много пробелов.

Двое галдящих датчан, прибывших в Ригу, видимо, для продажи какой-то сельскохозяйственной техники, наконец прошли паспортный контроль. Когда Валландер вытащил из внутреннего кармана свой паспорт, кто-то тронул его за плечо. Он вздрогнул, словно подсознательно боялся, что его схватят как преступника. Когда он повернулся, перед ним стоял человек в серо-синей форме.

– Курт Валландер? – спросил он. – Меня зовут Язепс Путнис. Извините, что я опоздал. Но самолет приземлился раньше, чем ожидалось. Эти формальности не должны вас касаться. Пройдемте туда.

Полковник Язепс Путнис отменно говорил по-английски.

Валландер вспомнил, как майор Лиепа мучительно подыскивал нужные слова и обороты. Путнис подвел его к двери, у которой стоял солдат. Они вошли в зал, мрачный и обшарпанный, здесь выгружали багаж с тележек.

– Надеемся, ваш чемодан скоро доставят, – сказал Путнис. – Рад приветствовать вас в Риге. Вы бывали когда-нибудь в Латвии?

– Нет, – ответил Валландер. – Еще ни разу не был.

– Мне очень жаль, что причина вашего приезда столь печальна, – продолжал Путнис. – Смерть майора Лиепы – большое несчастье.

Валландер ждал, что он скажет дальше, но напрасно.

Язепс Путнис, носивший согласно телексам, полученным шведской полицией, чин полковника, резко умолк. Вместо того чтобы продолжить разговор о смерти майора, он бодрым шагом подошел к служащему в блеклом комбинезоне и меховой шапке, стоявшему у стены. Путнис гаркнул на него, и тот вытянулся. Затем тут же скрылся в одной из дверей, ведущих на летное поле.

– Они без толку тянут время, – сказал Путнис и улыбнулся. – У вас в Швеции те же проблемы?

– Случается, – ответил Валландер. – Иногда приходится подождать.

Полковник Путнис был прямой противоположностью майору Лиепе – высокий, энергичный, с резко очерченным профилем и серыми глазами, которые, казалось, замечали все, что происходит вокруг. Он напомнил Валландеру какого-то зверя. Может, рысь или леопарда, одетого в серо-синюю форму.

Интересно, сколько ему лет? Может, пятьдесят. А может, и значительно больше.

Громыхая, подъехала багажная тележка, которую вез трактор, окутанный облаком выхлопных газов. Валландер сразу заметил свой чемодан, и полковник Путнис проворно подхватил его. В стороне от выстроившихся в ряд такси стояла черная милицейская «Волга». Шофер, откозыряв, распахнул дверь. Валландер крайне удивился, но все же нерешительно приложил руку к шапке в ответ.

Видел бы Бьёрк, подумал Валландер. И что подумал майор Лиепа, увидев в маленьком шведском городке следователей в джинсах, которые никогда не отдают честь?

– Мы забронировали для вас номер в гостинице «Латвия», – сказал полковник, когда они выехали из аэропорта. – Это лучшая гостиница города. В ней более двадцати пяти этажей.

– Прекрасно, – сказал Валландер. – Я хотел бы передать привет и соболезнования от моих коллег из Истада. Хотя мы работали с майором всего несколько дней, мы успели полюбить его.

– Спасибо, – сказал Путнис. – Для нас смерть майора – тоже большая утрата.

Валландер ожидал, что полковник продолжит разговор, но тот снова умолк.

«Почему он ничего не говорит – не понимал Валландер. – Почему не расскажет, как все произошло? Почему убили майора? Кто его убил? Как? Зачем они просили меня приехать? Подозревают ли они, что убийство связано с поездкой майора в Швецию?»

Валландер смотрел на пейзаж за окном. Пустые поля, на которых то там, то тут белели островки снега. Кое-где – одинокие серые домики, обнесенные некрашеным забором. Время от времени попадались поросята, копающиеся в навозной куче. Все это производило бесконечно грустное впечатление, и Валландер вспомнил о своей недавней поездке в Мальмё с отцом. Возможно, Сконе зимой не слишком привлекательный край. Но такого запустения, как тут, он себе никогда и вообразить не мог.

Наблюдая этот пейзаж, Валландер поневоле ощутил глубокую печаль. Казалось, сама горестная история этой страны окрасила ее природу в безнадежно-серый цвет.

Вдруг его охватило желание что-нибудь предпринять. Он приехал в Ригу не за тем, чтобы грустить над зимним пейзажем.

– Я хотел бы как можно скорее получить рапорт, – сказал он. – Что же все-таки произошло? Кроме того, что майор Лиепа был убит в тот же день, как вернулся в Ригу, я больше ничего не знаю.

– Когда вы устроитесь в номере, я приеду за вами, – сказал полковник Путнис. – Вечером у нас запланирована рабочая встреча.

– Я хочу лишь оставить чемодан, – сказал Валландер. – Это не займет много времени.

– Встреча назначена на половину восьмого, – ответил Путнис.

Валландер понял, что полковник не намерен менять согласованный и утвержденный план.

Они въехали в пригороды Риги, а затем в центр города. Постепенно опускались сумерки. Валландер задумчиво смотрел на мрачные городские дома, тянувшиеся по обе стороны улицы. Он думал о том, что ему предстоит, и его охватывало неприятное чувство.

Гостиница располагалась в центре, в конце широкого бульвара. Валландер увидел статую, которая, как он понял, изображала Ленина. Гостиница «Латвия» устремлялась в небо темно-синей колонной. Полковник Путнис быстро провел его через пустой вестибюль к дежурному администратору.

Валландеру показалось, будто он очутился в гараже, который в силу необходимости использовался как вход в гостиницу. У одной стены сверкал ряд лифтов. Над головой располагались ведущие в разных направлениях лестницы.

К своему удивлению, он обнаружил, что ему не пришлось заполнять никаких документов. Полковник Путнис просто взял у дежурного администратора ключ от номера. В одном из тесных лифтов они поднялись на пятнадцатый этаж. Валландеру достался номер 1506, окна которого выходили на городские крыши. Он подумал, сможет ли увидеть отсюда Рижский залив, когда снова встанет солнце.

Полковник Путнис спросил, доволен ли гость своим номером, и сказал, что вернется через два часа и отвезет его на вечернее совещание в Управление внутренних дел.

Валландер встал у окна и принялся рассматривать остроконечные крыши. Где-то внизу на улице прогромыхал грузовик. Из рассохшихся оконных рам тянуло холодом. Валландер потрогал батарею, она оказалась чуть теплой. Где-то беспрерывно звонил телефон.

«Кальсоны, – снова вспомнил Валландер. Завтра же с утра надо будет купить».

Он раскрыл чемодан и отнес туалетные принадлежности в большую ванную комнату. В аэропорту он купил бутылку виски. И теперь, поколебавшись, налил немного в стакан для полоскания рта. Включил радиоприемник советского производства, стоящий на столике у кровати. Диктор говорил возбужденным голосом и так быстро, как будто комментировал спортивные соревнования, в которых события развиваются стремительно и непредсказуемо. Валландер откинул покрывало и лег на кровать.

«Вот я и в Риге, – думал он. – И все еще не знаю, что случилось с майором Лиепой. Знаю только, что он убит. Но главное, мне неизвестно, чем, по мнению полковника Путниса, я должен здесь заниматься».

Лежать под одним покрывалом было холодно. Валландер решил спуститься на лифте в вестибюль и поменять немного местных денег. А может, в гостинице есть бар, где можно выпить кофе?

Внизу он, к своему удивлению, заметил тех двоих датчан-бизнесменов, которые так раздражали его в аэропорту. Один из них, тот, что постарше, стоял возле стойки администратора и с недовольным видом размахивал картой. Это выглядело так, словно он пытался объяснить женщине-администратору, как сделать бумажного змея, и Валландер рассмеялся. Затем он увидел табличку «Обмен валюты». Пожилая женщина приветливо кивнула ему, и Валландер протянул две банкноты по сто долларов. Взамен он получил целый ворох разноцветных купюр. Когда он вернулся в вестибюль, датчан уже не было. Он спросил у администратора, где он может выпить кофе, и та указала ему на большой ресторан. Официант провел его к одному из первых столиков у окна и подал меню. Валландер заказал омлет и кофе. За большим окном мелькали закутанные в шубы люди, с шумом проезжали троллейбусы. Тяжелые портьеры шевелились от сквозняка, тянувшего из щелявых рам.

Комиссар оглядел пустынный зал. За одним столиком в полной тишине обедала пожилая пара, за другим сидел одинокий мужчина в сером костюме и пил чай. Больше никого не было.

Валландеру вспомнился прошлый вечер, когда он прилетел в Стокгольм дневным рейсом из Стурупа. Его дочь Линда встретила его на автобусной остановке возле Центрального вокзала. Они отправились в гостиницу «Сентраль» близ Васагатан. Поскольку Линда снимала комнату в пансионе в Бромме, неподалеку от Народного университета, он забронировал для нее номер в той же гостинице. Вечером Курт Валландер пригласил ее на ужин в ресторан в Старом городе. Они не виделись уже несколько месяцев, и Валландер чувствовал, что разговор течет вяло и в основном вертится вокруг случайных тем. Он спросил ее, правду ли она писала ему в письмах – что ей хорошо в Народном университете. Но получил лишь односложный ответ. Когда же он, безуспешно пытаясь скрыть раздражение, поинтересовался, чем она думает заниматься дальше, она ответила, что понятия не имеет.

– А не пора ли уже иметь? – спросил он.

– Это мое дело, – ответила она.

Затем они начали переругиваться, стараясь не повышать голос. Сколько можно менять место учебы, говорил Валландер, не пора ли определиться, а Линда отвечала, что уже достаточно взрослая, чтобы делать то, что хочет.

И тут вдруг Валландер заметил, до чего она на него похожа. Чем именно, он не смог бы сказать, но ясно ощутил: дочь словно бы говорит его собственными словами. История повторяется, подумал он: разговор с дочерью напомнил ему собственные сложные отношения с отцом.

Они пили вино, ужинали не торопясь. Постепенно напряжение и раздраженность исчезли. Валландер рассказывал о предстоящей поездке и на какое-то мгновение подумал, вдруг Линда захочет поехать с ним. Время шло быстро, и, когда он расплатился по счету, было уже за полночь. Несмотря на то, что вечер стоял холодный, они прогулялись до гостиницы пешком. Затем сидели у него в номере и болтали до начала четвертого. Когда Линда наконец ушла к себе, Валландер подумал, что, несмотря на плохое начало, они хорошо провели вечер. Но все же что-то вселяло в него неуверенность. Он никак не мог отделаться от приглушенной тревоги: он еще не знает, что станется в жизни с его дочерью.

Когда на следующее утро Валландер выехал из гостиницы, Линда еще спала. Он заплатил за ее номер и написал ей короткую записку, которую портье пообещал передать.

Он очнулся от воспоминаний, когда молчаливая пожилая пара вышла из зала. Новых посетителей не было. Только мужчина с чашкой чая остался на месте. Валландер взглянул на часы. До того как за ним заедет полковник Путнис, оставался еще час.

Комиссар заплатил по счету, быстро перевел сумму в доллары и понял, что его заказ оказался очень дешевым. Вернувшись в номер, он проглядел взятые с собой документы и снова начал вникать в расследование дела, которое, казалось, уже навсегда осело в архиве. И даже вдруг почувствовал запах крепких сигарет, которые курил майор.

В четверть седьмого в дверь постучал полковник Путнис. У гостиницы их ждала машина, они поехали по темному городу к Управлению внутренних дел города Риги. Прохожие на улицах попадались лишь изредка. К вечеру резко похолодало. Улицы и площади города освещались плохо, и Валландеру почудилось, будто он смотрит на бумажные декорации в театре теней. Они проехали через крытые ворота и остановились в месте, напоминающем внутренний двор какого-то замка. Полковник Путнис всю дорогу молчал, а Валландер продолжал ждать объяснения, зачем его вызвали в Ригу. Они шли по пустынным гулким коридорам, спустились вниз по лестнице и снова шли по коридору. Наконец они остановились у двери, которую полковник Путнис отворил не постучавшись.

Курт Валландер шагнул в большую, теплую, но плохо освещенную комнату. Главным ее убранством был овальный стол, обитый зеленым сукном. Вокруг стола стояло двенадцать стульев, а на зеленом сукне – графин с водой и стаканы.

В темной глубине комнаты стоял человек. Когда Валландер вошел, тот повернулся и подошел к нему.

– Добро пожаловать в Ригу, – сказал человек. – Мое имя Юрис Мурниерс.

– Полковник Мурниерс и я вместе ведем дело о расследовании убийства майора Лиепы, – пояснил Путнис.

Валландер уловил напряженность между двумя полковниками: на нее указывало что-то в интонации Путниса. За коротким обменом репликами скрывалось что-то еще. Но, что именно, Валландер не понял.

Полковнику Мурниерсу было лет пятьдесят. Коротко стриженные седые волосы, лицо бледное и одутловатое, как у диабетика. Он был невысок и двигался, как заметил Валландер, совершенно бесшумно.

Еще один кошачий хищник, отметил Валландер. Два полковника, два кота, оба в серой форме.

Валландер и Путнис повесили пальто и сели за стол. «Конец ожиданию, – подумал Валландер. – Что же случилось с майором? Сейчас я все узнаю».

Слово взял Мурниерс. Валландер заметил, что полковник сел так, что его лицо по большей части оказывалось в тени. Голос, обращавший к шведскому следователю хорошо построенные английские фразы, казалось, шел из бесконечной тьмы. Полковник Путнис смотрел прямо перед собой с таким видом, будто не давал себе труда эти фразы слушать.

Но терпение Валландера было наконец вознаграждено, и он узнал, что произошло с майором Лиепой.

– Дело крайне загадочное, – произнес Мурниерс. – В тот же день, как майор вернулся из Стокгольма, он представил рапорт мне и полковнику Путнису. Мы сидели в этой комнате и обсуждали преступление. Майор Лиепа собирался взять на себя дальнейшее расследование. Мы закончили где-то в пять. Затем, как мы знаем, майор Лиепа сразу поехал домой к жене. Они живут позади Домского собора. Жена сказала, что майор вел себя как обычно. Конечно, он радовался, что вернулся домой. Они поужинали, и Лиепа рассказал о том, что видел в Швеции. Видимо, вы, комиссар Валландер, произвели на него очень хорошее впечатление. Где-то около одиннадцати зазвонил телефон. Майор Лиепа собирался идти спать. Жена не смогла определить, кто звонил. Но майор оделся и сказал, что должен немедленно поехать в Управление внутренних дел. Она совсем не удивилась. Возможно, Лиепа расстроился, что его вызвали в тот же вечер, едва он вернулся из заграничной командировки. Он не пояснил, кто звонил и по какому поводу его вызывают так поздно.

Мурниерс умолк и потянулся к графину. Валландер взглянул на Путниса, который по-прежнему смотрел прямо перед собой.

– Последующие события совершенно неясны, – продолжал Мурниерс. – Рано утром тело майора Лиепы обнаружили портовые рабочие в Даугавгриве – так называется дальний район города, примыкающий к порту. Майор лежал мертвый на берегу. Позднее мы смогли установить, что ему проломили голову каким-то твердым предметом, возможно, стальной трубой или деревянной дубинкой. Согласно данным нашей медицинской экспертизы, майора убили через час, самое большее через два часа, после того, как он вышел из квартиры. В общем-то это все, что мы знаем. Никто не видел ни как он выходил из дома, ни как пришел в порт. Все это крайне загадочно. В нашей стране убийство милиционера – это небывалый случай. И уж тем более такого ранга, как Лиепа. Конечно, мы очень хотим, чтобы преступники были схвачены как можно скорее. – Мурниерс умолк и снова утонул в тени.

– И конечно, никто не звонил и не просил майора приехать сюда, – сказал Валландер.

– Нет, – тут же ответил Путнис. – Это мы проверили. Дежурный капитан Козлов подтвердил, что никто не звонил майору Лиепе.

– Тогда остается два варианта, – сказал Валландер.

Путнис кивнул:

– Или он солгал своей жене. Или его обманули.

– В последнем случае он должен был узнать голос, – сказал Валландер. – Либо звонивший должен был говорить так, чтобы ввести его в заблуждение.

– Мы тоже так думаем, – кивнул Путнис.

– Конечно, мы не можем исключать, что между его работой в Швеции и убийством существует связь, – заметил Мурниерс из темного угла. – Мы не можем исключать ничего. Именно поэтому мы попросили помощи у шведской полиции. У вас, комиссар Валландер. Мы будем благодарны за все мысли и предположения, которые могут быть нам полезны. Вы получите любую помощь, которая вам потребуется. – Мурниерс поднялся. – Думаю, на этом мы можем сегодня закончить, – сказал он. – Я понимаю, что вы очень устали с дороги, комиссар.

Валландер совсем не чувствовал усталости. Он был готов работать всю ночь, если потребуется. Но после того, как Путнис тоже встал из-за стола, понял, что совещание действительно закончено.

Мурниерс нажал на звонок, прикрепленный к краю стола.

Почти сразу же открылась дверь, и за ней оказался молодой милиционер.

– Это сержант Зидс, – сказал Мурниерс. – Он прекрасно говорит по-английски и будет вашим шофером.

Зидс щелкнул каблуками и отдал честь. Валландер не нашел ничего лучше, как кивнуть в ответ. Поскольку ни Путнис, ни Мурниерс не пригласили его на ужин, он понял, что вечером будет предоставлен сам себе. Он спустился вслед за Зидсом во двор. Сухой мороз обжигал, особенно после теплой переговорной. Валландер сел на заднее сиденье черного автомобиля, дверцу которого распахнул перед ним Зидс.

– Холодновато, – сказал Валландер, когда они выехали за ворота.

– Так точно, полковник, – согласился Зидс. – Сейчас в Риге очень холодно.

Полковник, повторил про себя Валландер. У сержанта, конечно, и в мыслях нет, что шведский следователь куда ниже рангом, чем Путнис и Мурниерс. Эта мысль веселила. А впрочем, ни к чему не привыкаешь так быстро, как к привилегиям. Своя машина, шофер, знаки внимания.

Сержант Зидс быстро вел машину по пустым улицам. Валландер не чувствовал ни малейшей усталости. Мысль оказаться в промерзлом номере ужаснула его.

– Я проголодался, – сказал он сержанту. – Покажите мне хороший, но не слишком дорогой ресторан.

– Ресторан гостиницы «Латвия» – самый лучший, – отрапортовал Зидс.

– Там я уже был, – ответил Валландер.

– В Риге нет больше ресторанов, где кормили бы так же хорошо, – сказал Зидс, притормаживая перед трамваем, со звоном заворачивающим за угол.

– Но в городе с миллионом жителей должен быть не один хороший ресторан, – попытался возразить Валландер.

– Да, но еду подают плохую, – отозвался сержант. – Самый лучший – гостиница «Латвия».

Не миновать опять идти туда, подумал Валландер и откинулся на сиденье. Может, Зидс получил приказ не отпускать его в город? Совершенно очевидно, что личный шофер в определенных обстоятельствах скорее означает несвободу, чем свободу.

Зидс остановил машину перед гостиницей. Едва Валландер успел протянуть руку, чтобы открыть дверцу, как сержант распахнул ее.

– В какое время я должен заехать за вами завтра, полковник?

– В восемь будет в самый раз, – ответил Валландер.

Большой вестибюль был сейчас еще пустыннее, чем когда Валландер уходил отсюда несколько часов назад. Где-то вдали играла музыка. Валландер взял у администратора ключ и спросил, открыт ли ресторан. Администратор, своими тяжелыми веками и бледностью напомнивший Валландеру полковника Мурниерса, кивнул. Валландер улучил момент и спросил, откуда доносится музыка.

– У нас есть варьете, – мрачно ответил администратор.

Когда Валландер уходил из вестибюля, то вдруг заметил того самого мужчину, который пил чай в ресторане. Теперь он сидел на потертом кожаном диване и сосредоточенно читал газету. Валландер узнал его, это точно был он.

«Хвост, – понял комиссар. – Все как в самом низкопробном романе о временах холодной войны – на диване сидит человек в сером костюме и старается не привлекать к себе внимания. Неужели Путнис или Мурниерс действительно боятся, что я могу что-нибудь натворить?»

В ресторане оказалось так же пусто, как и днем. За длинным столом вдалеке сидело несколько человек в темной одежде, которые тихо о чем-то беседовали. К удивлению Валландера, его подвели к тому же столику, что и прежде. Валландер съел овощной суп и пережаренную котлету. А вот латышское пиво оказалось вкусным. Поскольку он был несколько встревожен, то позабыл заказать себе кофе, расплатился и вышел из зала, чтобы посмотреть, что тут за варьете такое. Человек в сером костюме сидел все там же.

Валландеру вдруг показалось, словно он попал в лабиринт. Лестницы, ведущие как будто в никуда, снова привели его в ресторан. Он попытался идти на звук музыки и наконец заметил вывеску, горящую в конце темного коридора. Какой-то человек, произнеся что-то на непонятном Валландеру языке, открыл перед ним дверь. Валландер оказался в тускло освещенном баре. Контраст с полупустым рестораном был разителен. Бар был битком набит людьми. Позади ширмы, отделяющей бар от танцевальной площадки, грохотал оркестр. Валландеру показалось, что он узнает кое-что из песен группы «Абба». В баре было накурено, и Валландер вновь вспомнил запах сигарет майора. Он высмотрел столик, вроде бы свободный, и стал протискиваться сквозь толпу. Все время он ощущал, как за ним следит множество глаз. Он понимал, что есть все основания вести себя осторожно. Ночные клубы и бары в Восточной Европе часто служили прибежищем бандитов, промышлявших грабежом западноевропейских туристов.

Ему удалось перекричать музыку и сделать заказ официанту. Через несколько минут на его столе оказался стакан виски, стоящий почти столько же, сколько только что съеденный ужин. Валландер понюхал содержимое стакана, представил себе заговор с отравлением и угрюмо пригубил напиток.

Девица, которая так и не представилась, вынырнула из тени и села рядом с ним за столик. Он заметил ее, только когда она наклонилась к нему. От нее пахло духами, напоминающими запах зимних яблок. Когда она заговорила с ним по-немецки, он покачал головой. По-английски она говорила плохо, много хуже майора. Но он понял, что она предлагает ему свое общество и не прочь выпить. Валландер смутился. Он видел, что перед ним проститутка, но ему хотелось забыть об этом. В неприветливой холодной Риге хотелось поговорить хотя бы с кем-нибудь, кроме полковников. Он вполне мог заказать для нее что-нибудь выпить, а дальнейшее зависит только от него. Но если он действительно крепко выпьет, то может потерять над собой контроль. Последний раз такое случилось год назад, тогда в приступе злобы и возбуждения он набросился на окружного прокурора Анетт Бролин. Он поежился при воспоминании об этом. Больше этого не случится, пообещал он себе. По крайней мере, здесь, в Риге.

В то же время внимание девушки ему льстило.

«Она подсела к моему столику слишком рано, – подумал он. – Я ведь только приехал и еще не успел привыкнуть к этой необычной стране».

– Может быть, завтра, – сказал он. – Не сегодня.

Тут Валландер заметил, что ей не больше двадцати. За вызывающе-ярким макияжем скрывалось лицо, чем-то напомнившее ему лицо дочери.

Он допил виски, поднялся и вышел.

«А ведь я едва не пошел с ней, отметил он. – Еще бы чуть-чуть…»

Мужчина в сером костюме с газетой в руках все еще сидел в вестибюле.

«Спокойной ночи! – мысленно пожелал ему Валландер. – Завтра утром мы, безусловно, увидимся».

Спал Валландер беспокойно. Одеяло было слишком тяжелым, а кровать неудобной. Во сне ему все время чудился звук беспрерывно звонящего телефона. Он хотел встать и снять трубку, но, просыпаясь, обнаруживал, что вокруг все тихо.

Наутро его разбудил стук в дверь. Еще не совсем проснувшись, он прокричал: «Войдите!». Когда стук повторился, он вспомнил, что оставил в замке ключ. Валландер натянул брюки и открыл дверь. За ней оказалась женщина в переднике горничной, она держала на подносе завтрак. Комиссар удивился, ведь завтрак в номер он не заказывал. Но, может, это входит в комплект услуг? Или об этом позаботился сержант Зидс?

Горничная пожелала ему доброго утра по-латышски, и он попытался в ответ сделать приветливое лицо. Она поставила поднос на стол, несколько смущенно улыбнулась и пошла к выходу. Валландер последовал за ней, чтобы запереть дверь.

Дальше все произошло очень быстро. Вместо того чтобы уйти, горничная закрыла дверь изнутри и приложила палец к губам. Валландер с непонимающим видом уставился на нее. Из кармана передника она осторожно вынула клочок бумаги. Валландер хотел было что-то сказать, но она прикрыла ему рот рукой. Он видел, что она боится, и понимал, что, хотя она вовсе не горничная, она не причинит ему никакого вреда. Ей было просто страшно. Валландер взял записку и прочитал текст, написанный по-английски. Он прочел его два раза, чтобы запомнить. Затем взглянул на женщину, и она засунула руку в другой карман, вынула что-то похожее на смятую афишу и протянула ему. Развернув листок, он увидел, что держит в руках суперобложку от той самой книги о Сконе, которую неделю назад подарил мужу этой женщины, майору Лиепе. Он снова взглянул на женщину, на лице которой отражался страх и что-то еще, возможно, решимость. Валландер сделал несколько шагов по холодному полу, взял со стола ручку и написал на обратной стороне обложки, изображающей кафедральный собор в Лунде, что он все понял: «I have understood». Затем вернул ей суперобложку и подумал, что Байба Лиепа выглядит совсем не так, как ему казалось. Что в точности представилось ему, когда майор сидел на диване у него дома в Истаде на Мариагатан, слушал Марию Каллас и рассказывал о своей жене по имени Байба, Валландер не помнил. Но это было другое, совсем другое лицо.

Пока он откашливался, женщина осторожно открыла дверь. Мгновение – и она исчезла.

Она пришла к нему, чтобы поговорить о майоре, ее погибшем муже. И ей было страшно. В записке говорилось: когда к Валландеру в номер позвонят и спросят господина Экерса, он должен будет вначале спуститься в вестибюль, а затем пойти по лестнице, ведущей в гостиничную сауну, и найти серую стальную дверь рядом с черным ходом ресторана. Эту дверь можно открыть изнутри без ключа, а на улице позади гостиницы его будет ждать она, чтобы рассказать ему кое-что об убитом муже.

«Please, [5]5
  Пожалуйста (англ.).


[Закрыть] – написала она. – Please, please». И в этот момент он был совершенно уверен, что ее лицо выражало не только страх, но также решимость и ненависть.

«Все сложнее, чем я предполагал, – подумал комиссар. – Для того чтобы я это понял, потребовался курьер в костюме горничной. Я забыл, что нахожусь в чужом для меня мире».

Без нескольких минут восемь он вышел из лифта на первом этаже. Человек с газетой исчез. Вместо него стоял другой мужчина, изучавший витрину с открытками.

Валландер вышел на улицу. Погода оказалась теплее, чем вчера. Сержант Зидс ждал у машины и пожелал ему доброго утра.

Валландер сел на заднее сиденье, и сержант завел двигатель. Над Ригой медленно загоралось утро. Движение на улице было оживленным, и сержанту пришлось ехать не слишком быстро.

Все это время перед глазами Валландера стояло лицо Байбы Лиепы.

И ему вдруг неожиданно сделалось страшно.