Текст книги "Шанс на выигрыш"

Автор книги: Хэммонд Иннес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Все записи были сделаны чернилами. Начинался дневник так:

«3 марта. Сегодня во время моего визита к Люку Треведьену мне сообщили, что многочисленные лавины привели к образованию большого оползня в русле Громового ручья. Целую неделю после этого велись работы по спасению погребенных в шахте горняков, но, несмотря на все усилия, ни один человек не был извлечен из-под завала.

11 марта. Снег стаял, и мне удалось прорваться в долину Громового ручья. Вся передняя часть долины исчезла с лица земли, а вместо нее образовалась черная отвесная стена. Потрясенный, я спустился к ручью, чтобы утолить жажду, и вдруг заметил на береговых камнях вязкую бурую жидкость. Вода ручья была темной и густой и хотя журчала, перекатывая маленькие осколки скал, журчание это было тихим и глухим. Рассмотрев ее и попробовав на ощупь, я понял, что в ручье много нефти. Я не мог определить ее процентное содержание в воде, но вязкая масса на камнях, несомненно, представляла собой чистую нефть. Это было самое крупное просачивание, какое мне доводилось наблюдать. Я попытался подняться к началу нефтяного потока, но тут пошел снег, а затем обрушился камнепад, от которого мне едва удалось спастись.

13 марта. Весь день валил снег, и я едва дождался затишья, чтобы отвести Люка Треведьена на то место, где видел нефть. Сегодня мы смогли туда пробиться, но, к сожалению, прошли новые лавины, и весь участок был погребен под грудами камня. Никаких следов просачивания нефти обнаружить не удалось, несмотря на тщательное исследование русла ручья в тех местах, где осмотр был возможен. Лишь с большим трудом смог я убедить своих спутников в том, что два дня назад действительно видел здесь нефть…»

Того, что я прочел, оказалось достаточно, чтобы избавиться от последних сомнений. Знакомство с остальными записями можно было и отложить. Я отыскал в кухне круглую жестянку с чаем, соленые хлебцы и тушенку, поел, потом вернулся в комнату и лег на одеяла перед камином.

Я не уснул, а скорее впал в забытье. Один раз я поднялся и подбросил в очаг поленьев, потом снова лег, а когда очнулся, дрова уже прогорели и в хижину успел просочиться пронизывающий холод. Сквозь покрытые узором из инея окна пробивались первые робкие рассветные лучи.

После торопливого завтрака я почувствовал себя лучше и вышел, чтобы оглядеть окрестности. Окна хижины смотрели на юг, а сараи были пристроены к ее боковым стенам. В одном из них стояли грузовики Блейдена, и я без труда отыскал записи о последней разведке. Сунув коробки с бумагами в карман и захватив кое-какой снеди для томящегося внизу Джефа, я двинулся в обратный путь. Местами снег был очень глубок, и я основательно выбился из сил к тому моменту, когда вошел в бетонную будку. Взял трубку и повернул рукоятку. Ответа не было. Наконец после бесчисленных попыток связаться с Джефом в трубке послышался слабый голос:

– Алло, алло, это ты, Брюс?

– Ну разумеется. Подъемник работает?

– Слава богу, ты цел и невредим. Тут со мной Джонни, сейчас он за тобой поднимется.

Через десять минут гондола ткнулась днищем в бревенчатый пьедестал, и из нее выскочил Джонни.

Мы быстро спустились вниз. Здесь я заметил, что машина Джефа исчезла, а на ее месте стоит один из грузовиков транспортной конторы. Мне пришлось опереться на плечо Джонни, чтобы вылезти из клети: едва расставшись с «Королевством», я почувствовал слабость и озноб. Рев дизеля в бункере затих, и на пороге появился разъяренный Питер Треведьен.

– Похоже, придется ставить тут замки, – злобно сказал он.

– Помолчи, Треведьен. Не видишь разве, парень с ног валится. – Голос Джонни звучал глухо и как бы издалека. Секунду спустя я лишился чувств.

Когда пришел в себя, смеркалось. У окна с журналом в руках сидел Джонни. Услышав, что я пошевелился, он поднял голову.

– Ну, как ты? Порядок?

Я кивнул и сел. Давно уже не чувствовал я себя так хорошо, как сейчас. Появилось даже давно забытое ощущение голода.

Джонни достал сигарету, сунул ее мне в рот, поднес горящую спичку и проговорил:

– Бой приехал. С ним какой-то ирландец по имени Гарри Кио. Говорят, он берет подряды на бурение. Звонил Эчисон. Завтра пожалует собственной персоной. Так, вроде больше новостей нет, если не считать того, что Треведьен чуть не рехнулся от ярости, когда узнал, что ты был в «Королевстве». Да, совсем забыл, тебе письмо.

Он полез в карман и вытащил тяжелый толстый конверт, запечатанный воском. На письме стояли штемпели Калгари.

– Опять небось Эчисон, – проговорил я. – С новым предложением. Похоже, его так и не научили слову «нет».

Я бросил конверт на стол.

– Знаешь, – заметил Джонни, – мне кажется, «Королевство» неплохо на тебя подействовало.

Я кивнул.

В комнату вошел Бой Блейден. Лицо его напоминало физиономию школьника, которому не терпится выложить радостную весть. Боя сопровождал плечистый мужчина с покрытым шрамами лицом.

– Знакомься, Брюс, это Гарри Кио, – сказал Бой. – Гарри не прочь попытать счастья вместе с нами.

– Это правда? – спросил я буровика. – Однако права на разведку недр принадлежат не мне. Они перешли к Генри Фергюсу.

Гарри повернулся к Бою.

– Чего ж ты молчал?

Блейден удивленно вскинул брови.

– Но ведь Винник говорит, что старый Роджер отказался от этих прав, – произнес он. – На другой день после вашей с ним встречи он послал за Льюисом и велел ему помогать тебе чем можно, да еще бесплатно. Ты не получал от старика вестей? Я покачал головой.

– А от его душеприказчиков?

– Нет. Мне пришло только одно письмо. – Я взял со стола конверт. Внутри лежала пачка документов и записка на бланке канадского Национального банка:

«В соответствии с указаниями нашего клиента, мистера Роджера Фергюса, – говорилось в ней, – возвращаем Вам все долговые расписки «Нефтеразведочной компании Кэмпбела» и сообщаем, что права на эксплуатацию и добычу полезных ископаемых, принадлежавшие ранее Роджеру Фергюсу, передаются по его воле в Ваши руки».

Вместе с запиской в конверте были подписанные и проштампованные карты Скалистых гор с указанием координат «Королевства».

Комок подкатил мне к горлу, и я бросил быстрый взгляд на Боя и Гарри Кио.

– Ну, Вэтерел, – спросил Гарри, – будем бурить?

– Да, – пробормотал я.

Кио потеребил пальцами нижнюю губу и изучающе посмотрел на меня.

– Бой говорил что-то о пятидесяти процентах, – произнес он.

– Да, верно, – согласился я. – Единственное мое условие – никаких претензий в случае неудачи.

Гарри вытаращил глаза.

– Я ищу нефть двадцать лет, – сказал он, – но таких предложений еще не слыхивал. Мечта буровика, – добавил он, обращаясь к Бою. – Но ты, Бой, отправишься в «Королевство» и еще раз все исследуешь, ладно?

Тот кивнул.

– Потом я сам приеду туда, чтобы осмотреться на месте. Скажу вам честно, Вэтерел: у меня есть деньги на два месяца работы, не больше. Но если прогноз подтвердится, будем считать, что мы договорились.

– Прекрасно, – сказал я.

– Тогда порядок, – он усмехнулся. – Пошли обмоем сделку?

– Нет, спасибо, – отказался я. Гарри и Бой вышли из комнаты.

Я снова лег. Дело завертелось, и теперь меня заботило только одно: хватит ли сил осуществить задуманное? Завтра должен был приехать Эчисон и, возможно, Генри Фергюс. Как только они узнают, что у меня на уме…

В дверь постучали, и вошла Джин.

– Ну, как наш инвалид? – осведомилась она, ставя на стол поднос. – Джонни сказал, что вы изголодались, вот я и принесла кое-что вкусненькое.

Она отошла к окну и взглянула на меня издалека.

– Весь город только и говорит, что вы собрались бурить скважину.

– Вы же этого и хотели, не так ли?

– Да, но если Генри Фергюс решит продолжать свою стройку, вам не миновать беды.

– Посмотрим.

– Вы в состоянии понять, что за махина вам противостоит? – спросила Джин.

– Думаете, мне угрожает опасность?

– Не знаю. Но если с вами произойдет несчастный случай, это многим будет на руку.

– Что вы хотите этим сказать?

– Только одно: вы действуете слишком грубо. Как вы намерены поднимать в «Королевство» буровую установку? Треведьен сегодня же поставит сторожей у канатной дороги и не даст вам даже подвезти оборудование. Впрочем, представим себе, что вы протащили в горы вышку. Думаете, Питер оставит вас в покое? Нет, Генри Фергюса и компанию вам не одолеть, и вы это знаете.

– Что же мне, по-вашему, делать?

– Продать участок и отправиться домой.

– Однако, когда мы познакомились, вы держались другого мнения…

– Ну, тогда-то я считала вас совсем чужим, и мне было все равно, что с вами случится.

– Что же изменилось?

– Не знаю. – Джин протянула мне руку. – До свидания, Брюс. Завтра я уезжаю на побережье, пора переменить обстановку, а то Каним-Лейк начинает действовать мне на нервы.

– Я вам надоел?

– Не в этом дело. Я страшно устала, вот и все. Если будете в Ванкувере… Впрочем, адрес я оставлю у сестер Гаррет. Прощайте, Брюс. – Ее пальцы коснулись моих с неожиданной нежностью. Мгновение спустя я остался один.

Наутро я отправился навестить Джин, но оказалось, что она уже уехала в Кейтли вместе с Максом Треведьеном и Гарри Кио.

– Она случайно не оставила мне записку? – спросил я мисс Гаррет.

– Только свой ванкуверский адрес, – ответила старушка, подавая мне клочок бумаги и изучая мое лицо сквозь стекла лорнета. – Зачем вы ее отпустили?

– То есть? – Я был совершенно сбит с толку. – Да и как я мог бы ее удержать?

– Джин убежала. Она боится за вас!

– Понятно. – Я вздохнул и повернулся, чтобы уйти.

– Прошу вас. – Мисс Гаррет протянула мне маленькую шкатулку. – А я, признаться, про нее и забыла. Джин дала мне это вчера вечером.

– И что она сказала? – насторожился я.

– Ничего, просто велела передать шкатулку вам. Ключ в замке. – Старушка так старательно отводила глаза, что я понял: она открывала шкатулку и знает о ее содержимом. Мисс Сара неожиданно приблизилась ко мне и прошептала:

– Поезжайте в Ванкувер, мистер Вэтерел.

– Простите, мисс Гаррет, – виновато сказал я. – В Ванкувер я не поеду.

Я вышел из дома на деревянный тротуар, сжимая в руках шкатулку. Джонни и Джеф как раз собирались уезжать и суетились на улице возле автомобиля. Я подошел и спросил, не видели ли они Блейдена.

– Он уехал в горы, – ответил Джонни. – Слушай, Брюс, ты отдаешь себе отчет, за какое дело берешься?

– Надеюсь.

– Стало быть, тебе все равно, жить или умереть? Конечно, тебя ничем не проймешь. – Он пожевал спичку и выплюнул ее на снег. – Ладно, если мы тебе понадобимся, звони Джефу.

Он сжал мою ладонь.

– Спасибо, Джонни.

– Не за что.

Минуту спустя они уже катили по скользкой колее к озеру.

Опустевший салун произвел на меня угнетающее впечатление. Друзья уехали, и теперь мне оставалось только терпеливо дожидаться Эчисона. Я поднялся в свою комнату, открыл шкатулку Джин и увидел черный «люгер». На стволе пистолета было семь выпиленных зарубок, а над ними красовалось имя владельца: Пол Мортон.

Пол Мортон! Так звали компаньона моего деда, который прибрал к рукам весь капитал и бросил старого Кэмпбела в беде. Неужели пистолет принадлежал ему? Я заглянул в коробку, но никакой записки там не было. Интересно, каким образом это оружие попало в руки Джин?

Послышался стук в дверь, и я молниеносным движением сунул «люгер» под подушку.

– Войдите.

– Вас хотят видеть два джентльмена, – объявила Полин.

Эчисон! Я незаметно положил револьвер в задний карман брюк и улыбнулся, потому что этот жест получился как бы сам собой. Недаром, выходит, я два года таскался по Сахаре с точно таким же «люгером». Странное дело, оружие придало мне храбрости и уверенности в себе, хотя глупо было полагать, что предстоящие переговоры могут кончиться пальбой. Не знаю, чем это объяснить, но, оказавшись лицом к лицу с Эчисоном и Генри Фергюсом, я едва удержался от смеха.

Высокий сутуловатый Генри Фергюс с ходу взял быка за рога.

– Сколько вы хотите, Вэтерел?

– Я не продаю.

– Что здесь делал этот буровик? – спросил Эчисон.

– Любовался природой, – ответил я.

– Я вынужден напомнить вам, что у вас нет права бурить скважины в «Королевстве», – сказал Эчисон. – Теперь, когда отец мистера Фергюса скончался…

– О чьих интересах вы печетесь, Эчисон? – спросил я. – О моих? Или Фергюса?

– Я забочусь о вас обоих.

– Ложь, – отчеканил я, – Генри Фергюс еще год назад, требовал завершения строительства дамбы, однако его отец настоял, чтобы прежде в «Королевстве» провели нефтеразведку, поэтому стройку заморозили. Вы с самого начала против меня, Эчисон. Что же касается прав на полезные ископаемые, то об этом советую справиться в Национальном банке.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Генри Фергюс.

Вместо ответа я протянул ему записку, полученную накануне, и Фергюс внимательно прочел ее. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Как это вам удалось? – всполошился Эчисон. – Что вы посулили старику? Слушайте, Генри, я думаю, мы можем подвергнуть сомнению законность этой бумаги.

– Оставьте нас вдвоем, – прорычал Фергюс. Эчисон в ярости вскочил и выбежал вон.

– А вы умнее, чем полагал этот пустомеля, – произнес Генри. – Давайте играть в открытую, Вэтерел. Мне нужна дешевая электроэнергия, чтобы пустить в ход рудники Ларсена. Поэтому я буду продолжать строительство, и через пять месяцев «Королевство» превратится в большое озеро. У вас есть два выхода: либо принять мое предложение, либо идти в арбитраж. Я согласен заплатить шестьдесят тысяч долларов.

– Нет, – сказал я, – лучше пойдемте в арбитраж. И если там, наверху, есть нефть…

– Вы сможете доказать это, только пробурив скважину.

– Что я как раз и планирую. Генри улыбнулся.

– Ну так знайте, что оборудование вы туда не завезете. Уж об этом я позабочусь.

С этими словами Генри встал и вышел из комнаты. Руки мои нервно сжали край стола, по телу побежал холодный пот. А минуту спустя в баре появился старый Мак и без предисловий объявил, что мое дальнейшее пребывание в гостинице невозможно. Делать было нечего. Сражение разгорелось, и противник не стеснялся в средствах. Я молча поднялся и отправился паковать чемоданы.

Через два дня мы с Боем были в Калгари. Льюис Винник на основании подлинных данных дал очень обнадеживающий прогноз, но при этом добавил, что не помешало бы взорвать в «Королевстве» еще десяток динамитных шашек. Так, на всякий случай.

Бой немедленно телеграфировал Гарри Кио и отправился в Эдмонтон собирать своих парней. Он намеревался подняться в горы по старой тропе индейцев и провести еще один цикл исследований. По его подсчетам, на это должно было уйти около месяца.

Неотложные дела вынудили меня остаться в Калгари. По моему требованию контора Эчисона выдала все документы. Понадобилась целая неделя, чтобы найти честных и компетентных юристов, согласившихся вести дела нашей компании. Одновременно я прилежно изучал теорию бурового ремесла, в чем мне изо всех сил помогал маленький, очкастый, постоянно чем-то расстроенный Льюис Винник.

К исходу недели моя болезнь напомнила о себе, да так, что я на несколько дней залег в постель. Врачи пытались упечь меня в больницу, но я отказался наотрез и лежал в гостинице, с тоской вспоминая чистый и колючий холодный воздух Скалистых гор. Чувствуя, что конец приближается, я мечтал угомониться там, высоко в горах, в хрустальной чаше «Королевства».

Семь дней спустя мы с Винником забрались в его машину и двинулись через Эдмонтон на Джаспер. Льюис любил быструю езду, и к половине четвертого вечера мы уже миновали подножие гор. В Джаспере нас ждали Джонни и Джеф. Услыхав от Винника о моем недавнем недомогании, Джонни велел мне немедленно ехать в «Королевство» и сидеть там, раз уж горы так благотворно на меня действуют. Джонни взял с меня клятву, что, если противник попытается выкурить меня из дома деда, я тут же дам знать.

На другой день мы без приключений прибыли в Каним-Лейк. Здесь мне моментально стало лучше. Сердцебиение не прекращалось, но силы, как по волшебству, начали возвращаться ко мне.

Миновав городок, мы углубились в ущелье Громового ручья. Я предупредил Винника, что воспользоваться подъемником нам не дадут, но он только отмахнулся, сказав, что Генри Фергюс – его клиент и личный друг. Однако, проехав с милю по руслу ручья, мы были вынуждены остановиться перед наспех сооруженными здесь железными воротами. У дороги виднелась маленькая жестяная кабинка с дымящей трубой. Как только мы затормозили, на улицу вышел человек, за спиной которого виднелся ствол ружья.

– Пропуск, пожалуйста, – произнес страж – плотный коротышка, жующий резинку.

Таких предосторожностей не ожидал даже я, не говоря уж о Виннике.

– Я друг Генри Фергюса, – пробормотал мой возмущенный спутник.

– Не знаю я никакого Фергюса, – отвечал постовой. – Тут Треведьен командует. Гоните пропуск или убирайтесь.

Винник еще раз окинул яростным взором стража у ворот, потом развернул машину, и мы покатили назад в долину.

– Придется искать Треведьена, – процедил Льюис.

– От него нам тоже ничего не добиться.

В Каним-Лейке, подъезжая к конторе Питера Треведьена, мы увидели, как тот садится в грузовик и отъезжает в сторону Громового ручья. Я не смог удержаться от смеха: узнав, что я вернулся в Каним-Лейк, этот тип принялся устраивать часовым проверки. Макс Треведьен был дома.

– Привет, – сказал я, входя. Треведьен разинул от удивления рот и испуганно посмотрел на черный силуэт барака за окном.

– Все в порядке, – успокоил я его. – Ваш братец уехал проверять посты.

Макс прикрыл дверь и настороженно уставился мне в лицо. Я молча обвел взглядом некогда очень уютную, но покрывавшуюся толстым слоем пыли комнату.

– Что вам угодно? – Громоподобный голос Треведьена приглушали гниющие обои на стенах.

– Слушайте, Макс, не согласитесь ли вы отвезти меня в «Королевство»?

Он медленно покачал головой:

– Нет, Брюс. Питер меня со свету сживет.

– Вы знаете, что я был в Калгари?

Он кивнул.

– Так вот, я чуть не умер там. У меня мало времени, Макс, а дело предстоит серьезное. И важное для нас обоих. Вдруг нефть есть? Тогда получается, что вы совершили вдвойне подлый поступок, отвезя Кэмпбелу фальшивый отчет. Лучше бы вы размозжили ему камнем череп.

Лицо Треведьена залилось краской. Он хотел было что-то сказать, но я повернулся и направился к двери.

– Мы будем у входа в долину Громового ручья, – произнес я с порога. – Нам понадобятся две оседланные лошади. О Питере не беспокойтесь, он уехал.

…Мы уже полчаса просидели в автомобиле у въезда в долину, и я начинал подумывать о возвращении, когда услышал цокот копыт на каменной тропе. Секунду спустя из-за скалы появился Макс. Он вел трех лошадей, две из которых были под седлом. Спешившись, Макс помог нам забраться на коней и подогнал стремена. Потом он снова вскочил в седло и молча двинулся по тропе в горы, держа за поводья вьючную лошадь. Мы продрались сквозь низкий колючий бурьян, миновали несколько глубоких луж и наконец перебрались через тугой холодный поток. За ручьем начинался ельник и склон горы. Подъем был не очень крутой, но мы все же делали остановки, чтобы дать лошадям отдых. Никто не разговаривал.

Солнце уже садилось, когда мы пересекли наконец седловину, и далеко внизу перед нашими глазами раскинулась громадная чаша «Королевства». Снег почти сошел, тут и там пробивались лоскутья свежей и сочной изумрудной зелени, исчерченные серебряной паутинкой ручьев. Справа виднелось ранчо Кэмпбела, а ближе к дамбе стояли два грузовика, от которых к амбарам тянулись едва заметные колеи.

Я повернулся к Максу и протянул руку.

– Спасибо за помощь. Дорогу назад мы сами найдем, можете возвращаться.

Макс задумчиво посмотрел на возвышавшуюся над нашими головами гору, прижал колени к бокам лошади и молча двинулся вниз по тропе.

– Как быть с лошадьми? – крикнул я ему вслед.

– Приедете в Каним-Лейк, тогда и заберу, – ответил Макс. – А пока пусть пасутся.

Мы въехали в «Королевство», любуясь розовевшими в лучах заката снежными пиками, и двинулись к двум грузовикам, стоявшим поодаль. Мгновение спустя послышался страшный грохот: Бой взорвал очередную динамитную шашку, чтобы записать на свой геофон новые данные. Этот взрыв, прокатившийся мощным эхом по горам, показался мне приветственным салютом…

Бой не скрывал возбуждения, лица двух его помощников сияли улыбками. Блейден взял с собой двух молоденьких пареньков, Билла Мэнниона и Дона Леггерта. Дон специализировался на бурении, а Билл занимался изысканиями на поверхности. Вместе с Боем эти двое ребят провели работу, которая под силу разве что специальной геофизической экспедиции.

После завтрака Льюис отвел меня в сторону.

– Теперь мы знаем, что здесь наверняка есть нефть, – сказал он тихо. – Самое время подумать о продаже участка какой-нибудь крупной компании.

– Ни за что, – ответил я, обводя взглядом горы вокруг.

– Дело хозяйское, – согласился Винник. – И все же предупреждаю: Генри Фергюс вогнал в дамбу столько средств, что уже не может остановиться.

– Сколь далеко он может зайти? – спросил я.

Винник пожал плечами.

– Берегись! Генри Фергюс не из тех, кто бросает доллары на ветер.

Ночью я написал Кио письмо, в котором сообщил о результатах разведки, предлагая тайно собрать бригаду и приехать в долину Громового ручья к двум часам ночи во вторник. Письмо я запечатал и на другой день отправил с Винником.

Поутру Бой со своими парнями продолжали разведку. Когда я подъехал к ним, ребята сверлили в скале очередное гнездо для динамитной шашки. Маленький бур повизгивал и скрежетал, вгрызаясь в гранит.

– Они уже начали! – крикнул мне Бой, махнув рукой в сторону плотины.

Повернувшись, я увидел, что по бетонной стене снуют люди, а у верхнего бункера подъемника суетится группа рабочих, вытаскивая из гондолы мешки с цементом. На утесе я приметил крупную мешковатую фигуру Питера Треведьена, который смотрел на меня в бинокль.

– Обязательно было начинать взрывы на этой стороне? – спросил я Боя.

– А почему бы и нет? Они так или иначе пронюхают, чем мы занимаемся. Пусть уж сейчас.

Я снова перевел взгляд на дамбу. Гондола опять ползла вверх по тросу; на сей раз она везла два самосвала и связку рельсов. В следующую минуту внимание мое привлекла какая-то странная конструкция, торчавшая из земли на полпути между дамбой и тем местом, где мы стояли. Это была даже и не конструкция, а непонятная мешанина колес, балок и гнилых еловых бревен. Неподалеку валялись котел и бесформенная куча железок.

– Что там такое? – спросил я Боя.

– Разве тебе не говорили? Это же первая скважина Кэмпбела.

– Правда? Слушай, Бой, до какого уровня они дошли?

– Тысячи четыре, наверное.

Я молча уставился на этот изъеденный ржавчиной памятник. Как мерзко, должно быть, чувствовал себя старик, когда понял, что его затея обречена. Еще бы, угробить всю жизнь и в итоге не суметь покрыть какую-то там тысячу футов, отделявшую его бур от нефти! С тяжким вздохом я повернул коня и медленно поехал назад, в сторону ранчо.

После полудня мы с Боем сели на коней и поехали по индейской тропе к Громовому ручью. Когда мы переправились через него и подъехали к тому месту, где два дня назад Винник оставлял машину, было уже почти темно. Мы спешились и присели на поваленное дерево. Дорога то и дело озарялась фарами грузовиков, направлявшихся к подъемнику. Мы покурили, потом завернулись в одеяла и улеглись прямо на голую землю. Было ужасно холодно, но мне все-таки удалось задремать. Впрочем, ненадолго. Скоро я почувствовал, как Бой трясет меня за плечо, и услышал его взволнованный голос:

– Брюс, Брюс, скоро два часа.

Я поднялся и подошел к обочине дороги, укрывшись в маленькой рощице. Снова блеснули фары – очередной грузовик с ревом проехал мимо нас. Скоро его красные фонари скрылись за стеной деревьев, а шум мотора постепенно замер вдали. Наступила тишина, нарушаемая лишь лепетом ветра в кронах елей да шуршанием воды, бегущей по склонам.

Через час, когда тьма начала потихоньку отступать под натиском рассвета, мы услышали надсадный вой дизеля. Едва завидев автомобиль, Бой вылетел на дорогу и принялся размахивать руками. Машина остановилась.

– Немного опоздал, – громко сказал Гарри Кио, выбираясь из кабины, – менял шину. С чего вдруг такая конспирация?

Бой сделал ему знак замолчать и прислушался. С той стороны, откуда приехал Гарри, доносился приглушенный рокот мотора.

– Грузовик? – спросил Бой.

– Да, я обогнал его милях в шести отсюда.

– Быстро! – Бой прыгнул в машину и втащил Гарри за руль. – Трогай!

Они съехали с дороги и отогнали автомобиль на полянку, где паслись наши лошади. Потушив фары, мы закурили и стали ждать.

– К чему такая таинственность? – поинтересовался ирландец.

Моя попытка объяснить ему, что к чему, не имела успеха. Думаю, Гарри понял бы меня лучше, если б Треведьен возглавлял какую-нибудь конкурирующую группу буровиков, а не стройку плотины, которая в представлении Кио была мелким и никому не нужным делом.

– Послушайте, а почему бы вам с Питером не пойти на мировую? – спросил он, когда я замолчал. – Ведь нам в любом случае понадобится подъемник, или вы хотите везти буровую вышку на вьючной лошади?

– Это мы обсудим потом, – не приняв шутки, ответил я. – Сперва ты осмотришь место и решишь, берешься за дело или нет.

На рассвете мы завалили машину еловыми ветками и верхом отправились в «Королевство». Весь следующий день Гарри провел вместе с Боем, выбирая место для буровой и прикидывая шансы на успех. После ужина мы заварили кофе покрепче и уселись совещаться.

– Значит, на глубине четырех тысяч футов нас поджидает базальтовый пласт? – спросил Гарри Блейдена.

– Похоже, что так, – отвечал Бой. – Именно этот базальт остановил Кэмпбела.

– Нефть, если она есть, залегает на пяти-шести, тысячах футов, – продолжал буровик. – Строение недр в глубине нам неизвестно. По сути дела, мы пойдем на ощупь. Мы страшно рискуем. Все осложняется еще и недоступностью участка. Как ты собираешься доставлять сюда буровую, Брюс?

– Подъемником, – отвечал я.

– Но ты же сам говоришь, что в долине хозяйничает Треведьен. Дорога и подъемник в его руках, и то и другое охраняется. Как же ты рассчитываешь воспользоваться всем этим?

– Я думаю, один раз нам это удастся.

– Понятно, – Гарри усмехнулся. – Значит, ты собираешься идти войной? Я, конечно, не могу тебя винить, но учти, что мне надо думать и о своем оборудовании.

– Разве оно не застраховано?

– Застраховано, однако компания может отказать в уплате, если станет известно, что я нарушил закон. Да и каким образом вывозить буровую после того, как все кончится?

– Если забьет фонтан, ничего вывозить не придется. А в случае провала Треведьен только рад будет от нас избавиться.

– Это логично, – согласился Гарри. – А трос выдержит? Вышка – штука нелегкая.

– Как ты думаешь, Бой? – спросил я Блейдена. – Ты же поднимал свои грузовики.

– Не беспокойся, Гарри, – ответил Бой. – Трос рассчитан на большие тяжести.

– Хорошо, но как же все-таки подступиться к подъемнику? Как я понял, дорога под охраной, нижняя опора кабеля – тоже. У меня будет пять или шесть грузовиков. Нет, Брюс, такая операция нам не по зубам. Поначалу нужно будет два бензовоза и две машины труб, кроме того, запчасти, инструменты. Да, шесть грузовиков, не меньше. Значит, подъемник мы займем часов на пять. Как ты это организуешь, хотел бы я знать?

– Я и сам еще не знаю. Точнее, думаю, что знаю, но подробного плана у меня пока нет.

Мы сели за расчеты. Получалось, что подъемник понадобится нам семь раз. Кроме того, между подъемами и спусками нам предстояло в пожарном порядке загружать машины. На все это в общей сложности уходило около пяти часов. Мы не могли позволить себе роскошь что-либо забыть – завладеть подъемником во второй раз будет невозможно. Наверху мы окажемся отрезанными от всего мира, уж об этом-то Треведьен позаботится.

На другой день мы простились с Гарри Кио.

– Если все будет в порядке, ждите меня недели через три, – сказал он, пожимая мне руку. – Ты уверен, что сумеешь устроить все с подъемником?

– У меня нет другого выхода, – ответил я. – В случае неудачи придется продавать участок, чтобы покрыть твои расходы.

– Мы просто валяем дурака, – сказал Бой три дня спустя. – Почему? – поинтересовался я.

– Там, в лагере, около ста человек. Даже один грузовик сюда не поднимешь, не говоря уж о семи. Что ты задумал?

Я заколебался, но в конце концов решил пока помолчать.

– Всему свое время, Бой.

– Нет, Брюс, ничего у тебя не выйдет. У них там слишком четко отлаженная система.

– Стало быть, придется ее разладить.

Блейден вытаращил глаза.

– Иногда я жалею, что не могу прочесть твои мысли. Бывают моменты, когда ты кажешься мне инопланетянином: есть в тебе что-то не от мира сего.

Я только улыбнулся.

Тринадцатого мая Бой уехал в Калгари с готовыми записями. Я передал с ним для Гарри Кио письмо, в котором говорилось, что ему надлежит приехать в поселок Стопятидесятая миля не позднее пятого июня и ждать там связи со мной. Послал я весточку и Виннику. Льюис должен был передать Кио подписанный отчет и соответствующим образом настроить общественное мнение в Калгари на случай, если дело дойдет до судебных тяжб.

– С каждым днем задержки наши шансы падают, – сказал я, прощаясь с Боем.

– Знаю, – ответил он.

– Не забудь телефон.

– Это как-то связано с твоим планом?

– Без телефона мы пропали.

– Хорошо, не забуду. Простившись с Боем, я вернулся в «Королевство». Делать было особенно нечего, и следующие два дня я провел, набираясь сил и мысленно проигрывая каждый эпизод задуманного мною сценария. На четвертый день мы с Биллом Мэннионом, одним из буровиков, на лошадях отправились в Каним-Лейк. В рюкзаке, притороченном к моему седлу, лежало несколько динамитных шашек из запасов Боя, снабженных детонаторами.

Как только мы въехали в Каним-Лейк, я почувствовал, что здесь происходят серьезные перемены: народу на улицах здорово прибавилось.

Поскольку время близилось к полудню, в «Золотом тельце» собралась небольшая компания любителей пива. В основном это были старики, которые разглядывали нас с любопытством. Мак сидел тут же, за стойкой.

– Что, наскучило «Королевство»? – спросил он меня.

– Ничуть не бывало. Просто приехал узнать, нет ли для меня какой почты.

– Есть одна телеграмма.

Депеша была от Боя, который сообщал, что наши надежды подтвердились, и обещал быть в Каним-Лейке во вторник. Из телеграммы я узнал, что Гарри тоже в боевой готовности.

– Где мне найти Питера Треведьена? – спросил я Мака.

– Либо в конторе, либо у подъемника. Он там теперь целыми днями торчит.

– Бывает, что он остается в лагере на ночь?

– Нет, к вечеру всегда возвращается.

– Прекрасно, – сказал я и повернулся к двери, но Мак жестом остановил меня.

– Тут вами недавно Джин Люкас интересовалась, – проговорил он.