Текст книги "Шанс на выигрыш"

Автор книги: Хэммонд Иннес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Где я могу найти человека по имени Питер Треведьен? – спросил я одного из них.

– В Сода-Крике, – был ответ. – Он уехал туда ни свет ни заря вместе с Джеймсом Макклелланом.

Через час входная дверь распахнулась, и в салун ворвался черноволосый коротышка с гладкой кожей цвета меди.

– Привет, Мак, – проговорил он и, бодро улыбаясь, подошел к стойке.

– Рад тебя видеть, Бой, – ответил Мак. – Джин только вчера говорила, что пора бы тебе возвращаться за грузовиками.

– Дорога уже дошла до подъемника? – спросил новый посетитель.

– Пока нет, но уже недолго осталось. Кризи пробивается через лавинное место. Как перезимовал, Бой?

– Терпимо. Бурил наугад с компанией головорезов в верховьях Литл-Смоки. У тебя тут найдется местечко? Я собираюсь дождаться, пока заработает канатная дорога. Надо же спустить вниз свои манатки, верно?

– Понятное дело. Комнату найдем, а пока что прошу к столу.

– Спасибо, Мак, но я, пожалуй, перехвачу чего-нибудь у Джин.

Когда гость ушел, я спросил о нем Мака.

– Это Бой Блейден, – ответил мне хозяин. – Тот самый парень, который исследовал «Королевство» прошлым летом.

«Блейден так же верил в успех, как и Стюарт», – вспомнил я слова Роджера Фергюса. Похоже, само провидение послало мне этого человека, и теперь я смогу установить истину.

– Ему пришлось бросить там, наверху, все оборудование, – продолжал Мак, – Лавина пошла как раз в тот день, когда Бой собрался спускаться. Не повезло парню: весь его капитал так и остался зимовать в горах.

– А что вам известно о его исследованиях? – спросил я. – Мой дед знал результаты разведки?

– Нет. Он умер, когда адресованное ему письмо лежало у меня в конторе.

В начале пятого я услышал, как Джеймс Макклеллан зовет отца. Раз молодой человек вернулся в Каним-Лейк, стало быть, и Питер Треведьен тоже здесь, решил я и поднялся с кровати. Одевшись, я спустился вниз и побрел по плотному насту в сторону барака. Дверь транспортной конторы была распахнута настежь, и наружу долетал гул голосов. Я остановился на пороге.

– Ты должен был подумать об этом, прежде чем поднимать туда свои грузовики, – донесся до меня веселый мужской голос. – А теперь будешь делать то, что я тебе скажу, иначе не видать тебе машин как своих ушей.

– Чтоб тебе сдохнуть! – услышал я второй голос. Потом дверь с треском распахнулась, и на улицу выскочил разъяренный Блейден. Не обратив на меня внимания, он двинулся вверх по склону холма.

Я постучался и вошел в кабинет. На усыпанном пеплом столе стоял старинный телефонный аппарат, а на стуле за ним сидел хозяин – плотный мужчина лет сорока пяти.

– Мистер Питер Треведьен?

– Точно. А вы, должно быть, Брюс Вэтерел? Присаживайтесь. Если я правильно понял, вы наследник старого Кэмпбела?

Я кивнул.

– Догадываюсь, почему вы пришли ко мне. Буду откровенен, мистер Вэтерел. Ваш отказ продать «Королевство» поставил меня в незавидное положение. Доля в компании Ларсена помогла мне получить контракт на поставку всех материалов, необходимых для завершения плотины. Но в контракте оговорено, что дамба должна быть готова этим летом, из-за чего мне и пришлось строить дорогу, не дожидаясь согласия старого Фергюса. – Он откинулся в кресле. – Теперь о вас, мистер Вэтерел. Чего вы хотите? Еще денег?

– Нет, – ответил я, – не в сумме дело.

– Тогда в чем? Мак говорит, что вы собираетесь жить там, наверху.

– Если это было под силу моему деду…

– Кэмпбел жил там не потому, что это ему нравилось, а потому, что не мог иначе. У него не хватило смелости оставаться здесь, среди одураченных им людей. Если вы продадите «Королевство», Генри Фергюс построит электростанцию на дешевой энергии Громового ручья.

– Завещание деда накладывает на меня ряд обязательств, – начал я.

– Обязательства! – презрительно прошипел Треведьен. – Слушайте, давайте сделаем так: вы сейчас пойдете и все обдумаете. – Треведьен положил руку мне на плечо. – Договорились?

Я сказал, что подумаю, и мы простились.

Когда я пришел в гостиницу, там накрывали к чаю. Несколько минут спустя появился Бой Блейден.

– Можно вас на пару слов? – обратился я к нему.

– Пожалуйста, – поколебавшись, неохотно ответил он, и мы отодвинули наши стулья подальше. – Ну, в чем дело? «Королевство» вам покоя не дает?

– Кажется, прошлым летом вы вели там исследования?

– Да, сейсмографическую разведку.

– И, по вашему мнению, результаты свидетельствуют об отсутствии каких-либо следов нефти?

– Все изложено в отчете.

– Плевать мне на отчет. Я хочу знать ваше собственное мнение.

– Я вижу, вы не представляете себе, о чем идет речь. Мое оборудование работает по принципу эхолота. Я взрываю динамит и фиксирую при помощи детектора режим отражения ударной волны различными породами. Цифры обрабатывает компьютер, я тут ни при чем. На основании введенных в нее цифр ЭВМ выдает информацию о структуре земных недр.

– Задам вам всего один простой вопрос, – сказал я. – Вы согласны с отчетом?

Блейден снова заколебался.

– Да, – сказал наконец он и быстрым шагом направился к двери. Я удивленно посмотрел ему вслед. Интересно, почему он повернул на сто восемьдесят градусов? Ведь старый Фергюс утверждал, что поначалу Бой верил в успех так же искренне, как и мой дед.

Я оглядел опустевшую комнату и увидел склонившуюся над кухонной раковиной Полин.

– Скажите, – спросил я, подойдя к ней, – живет ли тут девушка по имени Джин Люкас?

– О, конечно. В доме сестер Гаррет. Если хотите, я отведу вас туда, когда моя Китти уснет.

Я с радостью согласился и, поблагодарив Полин, стал ждать.

Примерно в половине восьмого мы вышли в кромешную уличную тьму, и Полин повела меня по неровному тротуару, освещая путь фонариком.

– Вот мы и пришли, – вскоре сказала она. – Вон их дом. Эти сестры Гаррет ужасно старомодны и любят посплетничать, но все равно они мне нравятся.

– А как выглядит Джин Люкас?

– О, она прелесть, сами увидите. Мы с ней лучшие подруги. Обожаю разговаривать с ней по-французски.

– Чем же она занимается в Каним-Лейке? У нее тут родные?

– Нет. Джин говорит, что любит одиночество, но мне кажется, она просто не смогла найти свое счастье. В войну она была во Франции. Наверное, там и поломала себе жизнь.

Полин постучала в дверь бревенчатого дома и крикнула:

– Мисс Гаррет! Это я, Полин. Можно войти?

Дверь открылась, и я увидел освещенный керосиновой лампой холл.

– Конечно, входи, – послышался ласковый голос. – О, да ты и мистера Вэтерела привела! Молодец, девочка.

– Вы меня знаете? – спросил я маленькую хрупкую старушку, похожую на фарфоровую статуэтку.

– Разумеется. – Она повернулась. – Сара, к нам мистер Вэтерел! Сестра немного туговата на ухо, – объяснила мне мисс Гаррет. – Снимайте пальто, проходите и рассказывайте, как дела.

– Собственно, я хотел повидать мисс Люкас.

– Успеете. – Она улыбнулась. – У Каним-Лейка есть одно бесспорное достоинство: здесь на все хватает времени. Сейчас Джин, наверное, читает у себя в комнате. Сара! – опять закричала она. – Мистер Вэтерел пришел повидать Джин!

Вторая старуха быстро оглядела меня и поднялась со стула.

– Сейчас я ее приведу, Руфь.

– Хорошо, спасибо. Мистер Вэтерел, стало быть, вы и есть внук мистера Кэмпбела?

– Да, мэм.

– Вы неважно выглядите. Наверное, были больны?

– Да, но сейчас пошло на поправку.

– И врач рекомендовал горный воздух?

В холле послышалась легкая поступь, и в комнату вошла Джин Люкас.

– Мистер Вэтерел? – Она протянула мне руку. – Я уже давно поджидаю вас.

Ее рукопожатие было твердым, манеры начисто лишены жеманства. Чувствовалось, что она уверена в себе. Я удивленно смотрел на нее и думал, что здесь, в забытом богом Каним-Лейке, этой женщине совсем не место.

– Вы знали, что я приду?

Она кивнула.

– Прошу вас ко мне.

– Это мой отец, – показывая на фотографию, сказала девушка, когда мы очутились в небольшой, битком набитой книгами комнате. – А это Мозес, – она кивнула на огромного колли, который лежал на ковре и смотрел на меня, помахивая роскошным хвостом. – Он принадлежал еще вашему деду. Ну, как вам понравились мои старушенции?

– Это ваши родственницы?

– Нет, что вы.

– Тогда почему вы решили поселиться здесь?

– Ну, это мое личное дело. В коробке рядом с вами сигареты. Дайте мне одну, если не трудно.

Мы закурили.

– Я знаю, вам кажется странным то, что летом я жила в доме вашего деда.

– Теперь, когда я увидел вас, это действительно вызывает у меня недоумение.

– Тут в городе есть люди, которые считают меня внебрачной дочерью Стюарта, – сказала она, глядя на огонь.

Мы немного помолчали. Нам было легко друг с другом. Наконец она спросила:

– Чем вы занимались после войны? Вас ведь уволили в отставку после ранения?

– Наверное, вы очень хорошо относились к деду? – произнес я, оставив ее вопрос без ответа.

– Да. Кстати говоря, вы очень напоминаете его голосом и манерой держаться, хотя внешне совсем непохожи. Почему вы ни разу не навестили его и даже не писали? Вам было стыдно общаться с человеком, сидевшим в тюрьме?

– Нет, просто я как-то не думал о нем, – ответил я. – Мы и виделись-то всего один раз, когда мне было лет десять.

– И поэтому предпочли забыть о своем деде. А вам никогда не приходило в голову, что его, возможно, осудили по ошибке?

– Нет, никогда… – Джин коротко вздохнула.

– Это выше моего понимания, – сказала она. – Стюарт любил вас. Вы же были его единственным родственником. Мистер Кэмпбел очень сдал в последнее время.

– Почему же он сам не написал мне?

– А вы бы приехали после его письма?

– Я… я не знаю.

– Однако вы явились сюда, когда услыхали о его смерти. Зачем? Вы думали, тут есть нефть?

– Если вас так интересует цель моего приезда, – раздраженно сказал я, – то знайте, что я намерен поселиться в «Королевстве»!

– Поселиться? – Она не поверила своим ушам. – С чего бы это?

– На то есть свои причины. Вы ведь не сказали мне, почему живете в этой дыре.

– Сдаюсь, – тихо произнесла Джин и посмотрела на огонь. – Вы знаете, у меня тут есть кое-какие вещи, которые теперь принадлежат вам. Вот они.

Она порылась в шкафу и достала картонную коробку.

– Я не смогла унести оттуда всего, но здесь как раз те вещи, которые Стюарт очень хотел передать вам.

Я поблагодарил Джин и спросил:

– А вы верите в правоту моего деда?

– Да, – ответила она. – Во время войны мне доводилось встречать многих прекрасных людей, но ваш дед – особый случай. Это был совершенно замечательный человек, и я хочу, чтобы его надежды когда-нибудь оправдались.

– А что вы думаете о последней разведке? Как я понимаю, отсутствие нефтяного месторождения было доказано?

– Произошло то, чего и следовало ожидать. Разве Генри Фергюс продолжал бы строительство дамбы, если б не был уверен, что в отчете будут указаны выгодные для него данные? Прежде чем вы начнете действовать, поговорите с Боем Блейденом.

– Но я уже говорил с ним, – удивленно произнес я. – Блейден согласен с официальной оценкой положения.

– Это неправда, – глаза Джин расширились. – Бой поверил в нефть, как только увидел первые цифры.

– Но он сам сказал мне, что в отчете все правильно. Это было два часа назад.

– Я с ним поговорю, – пообещала Джин. – За всем этим что-то кроется. Как только мы переговорим, я отправлю его к вам. А пока посмотрите, что я принесла из «Королевства».

Я поставил коробку на колени и снял крышку. Внутри оказались фотографии моей матери и деда, его медали времен первой мировой войны, диплом горного инженера, маленькая шкатулка с локонами и папка с газетными вырезками.

– Вы ходили туда после его смерти? – спросил я.

– Да.

– И поднимались по канатной дороге?

– Нет, тогда она еще не работала. В «Королевство» ведет старая тропа индейцев: всего сутки пути.

– Здесь случайно нет дедовской Библии?

– Я ее захватила, но зачем она вам?

– В ней должны быть кое-какие бумаги.

Я основательно перетряхнул книгу, но обнаружил всего один листок. Гадая, куда мог подеваться дневник деда, я развернул бумажку и прочел:

«Милый Брюс! Когда ты получишь это письмо, «Королевство» уже будет твоим. Зиму мне не пережить. Я уже не могу бороться за достижение своей цели, ибо у меня нет на это ни сил, ни желания. Сегодня я получил отчет о работе Блейдена и заключение консультанта…»

Я в растерянности перечитал последние строки и посмотрел на Джин.

– Дед знал о результатах разведки.

– Чепуха! Джонни Карстерс был последним, кто видел старика. Когда он написал это?

– Двадцатого ноября. А Джонни нашел тело двадцать второго.

Я передал листок Джин, и она принялась изучать его, не веря своим глазам.

– Господи, какая жестокость! – воскликнула она наконец. – Какой жуткий способ убийства! Разделаться с человеком, лишив его единственной надежды… Читайте дальше вы, Брюс. У меня не хватит духу.

«Наконец мне приходится признать, что все мои труды пропали даром, – продолжал я. – Но прошу тебя не забывать о том, что вся моя сознательная жизнь была посвящена изучению скальных пород, и поэтому я наотрез отказываюсь верить, что их структура в «Королевстве» однородна, как указывается в отчете. Чтобы убедиться в моей правоте, достаточно одного взгляда на разлом в устье Громового ручья. Кроме того, хоть я и не могу более утверждать, что здесь есть нефть, но знаю, что в 1911 году, когда случился большой оползень, она была.

Я прошу тебя раздобыть денег и пробурить скважину. Это единственный способ установить истину. Постарайся сделать это прежде, чем будет закончено строительство плотины и «Королевство» скроется под водой. С любовью и надеждой, твой Стюарт Кэмпбел».

Я уронил руки на колени и произнес одними губами:

– Джин, если я узнаю, кто отвез деду отчет, я задушу этого мерзавца. Кто из здешних мог так ненавидеть старика?

– Многие. Джордж Райли, оба Треведьена, Макклелланы, Дэниел Смит, Эд Шифер, словом, все, кто понес убытки. Слушайте, Брюс, теперь вы просто обязаны доказать, что Стюарт прав: ведь он так верил в вас!

– Так-то оно так, – задумчиво проговорил я. – Но ведь это значит, что придется бурить, а у меня нет ни времени, ни денег. Впрочем, я еще выслушаю Блейдена.

Джин кивнула и поднялась.

– Вам пора, Брюс. Бой придет с минуты на минуту, а я не хочу, чтобы вы встретились раньше, чем я с ним поговорю. Буду рада, если вы с ним подружитесь. Он очень хороший человек, хотя подчас с ним бывает трудно. Идите, а то Полин уже заждалась. Всего вам доброго, Брюс.

Когда Полин открыла дверь гостиницы, гул голосов разом стих и один из сидевших у камина постояльцев шепнул, увидев меня:

– Вот он. Дай ему телеграмму, Хат.

За столом сидели Питер и Макс Треведьены. Блейден возле стойки разговаривал с Маком.

Телеграмма, которую мне вручили, была измята и захватана пальцами. Эчисон снова настаивал на сделке.

В напряженной тишине я скомкал листок, сунул его в карман и двинулся было к лестнице, сопровождаемый взглядами, однако старик, из рук которого я получил депешу, преградил мне дорогу.

– В чем дело?

Он смущенно подергал ус.

– Э… нам бы хотелось знать, продаете вы участок или нет.

Все неотрывно смотрели на меня.

– Так как же?

– Нет, – сказал я.

Кресло Питера Треведьена отлетело в сторону и с грохотом ударилось о стену.

– Вы же обещали все обдумать! – закричал он.

– Я обдумал, – ответил я. – И решил не продавать.

– Почему вы не хотите считаться с другими людьми? – прошипел Треведьен.

– А какого дьявола я должен о них думать?! – взорвался я. – Что они сделали для моего деда? Пронюхав о нефти, они слетелись к нему как воронье и начали наперебой совать деньги, а потом окатили старика дерьмом. Да еще какая-то сволочь отвезла деду экземпляр отчета о результатах последней разведки за день до начала снегопадов!

– Ну и что? – подал голос Джеймс Макклеллан.

– А то, – заорал я, – что человек, сделавший это, повинен в смерти старого Кэмпбела! Если б я знал, кто показал деду отчет…

– И что бы вы тогда сделали? – спросил, поднимаясь на ноги, Макс Треведьен. – Это я отвозил бумаги.

Я тупо уставился на его ухмыляющуюся физиономию.

– Вы с ума сошли…

– А откуда моему брату было знать, что написано в отчете? – сказал Питер Треведьен. – Мы все искренне полагали, что старику хочется знать результат.

– Так это вы подослали к нему своего братца?

– Именно так, – ответил он.

– А как к вам попал второй экземпляр? От Генри Фергюса?

Он молча улыбнулся. Я оглядел лица присутствующих и заметил на них такое же насмешливое выражение. Только сейчас я увидел, что Блейдена больше нет в зале. Почувствовав внезапную боль в сердце, я повернулся и заковылял в свою комнату. Здесь я растянулся на кровати и впал в полузабытье, из которого меня вывел стук в дверь.

– Войдите, – пробормотал я.

Бой Блейден нерешительно остановился посреди комнаты.

– Я только что от Джин, – сказал он. – Она говорит, что вы собираетесь поселиться в «Королевстве». А я-то думал, вы просто торгуетесь с ними… Так слушайте. Я предполагаю, что с отчетом нечисто, Льюис Винник что-то напутал.

– Вы лично передали ему сейсмограммы?

– Разумеется, нет. Отправил по почте из Кейтли.

– А туда они как попали?

– По канатной дороге. Макс Треведьен раз в неделю привозил нам все необходимое… Стоп! Ну конечно же. Они просто могли подменить цифры другими! – Бой принялся яростно расхаживать из угла в угол. – Ну вот что: сколько вы можете вложить в буровые работы?

Я засмеялся.

– У меня и есть-то сотни три долларов, не больше.

Блейден оседлал стул.

– Слушайте, Брюс, если я найду деньги и оборудование, вы согласитесь на пятьдесят процентов? Я имею в виду прибыль, которую мы, возможно, получим в результате бурения.

– По-моему, вы опережаете события, – сказал я. – Даже если разведка оказалась обнадеживающей, это еще не значит, что там есть нефть.

Он задумчиво кивнул.

– Вижу, у вас есть голова на плечах. Ладно, тогда сделаем так: завтра я отправляюсь в Калгари и повидаюсь со старым Роджером Фергюсом. Он всегда хорошо ко мне относился, и я попробую его заинтересовать. Итак, вы готовы пожертвовать половиной дохода ради возможности доказать правоту Кэмпбела?

– Разумеется, – ответил я. – Но если ставка на Фергюса ничего не даст, мы останемся лицом к лицу с компанией его сына. Кроме того, старику принадлежат все полезные ископаемые в «Королевстве».

Блейден взялся за ручку двери.

– Предоставьте мне вести переговоры, – сказал он. – А вы при первой возможности отправляйтесь в «Королевство». В одной из моих машин лежат записи о последней разведке. Отправьте их почтой прямо Льюису.

Наутро меня навестила Джин. Мы вышли на улицу, и я посвятил ее в наш с Блейденом план.

Послышался топот ног по деревянному тротуару, и нас догнал Питер Треведьен.

– Куда подевался Блейден? – спросил он Джин.

– Не знаю.

Питер повернулся ко мне.

– Вчера он сообщил вам, почему уезжает?

– Видимо, решил, что это его личное дело, – ответил я.

Треведьен смерил меня недобрым взглядом, промычал что-то нечленораздельное и удалился.

– Всполошились, – сказала Джин и коснулась моей руки. – Будьте осторожны. По вашему виду не скажешь, что вы в состоянии долго боксировать с такими типами, как он.

– Возможно, – ответил я. – А хотелось бы намылить ему шею.

– Знаю, – проговорила Джин. – Бой рассказывал мне о вчерашнем скандале. Повторяю, Брюс, будьте осторожны.

В течение двух дней я следовал ее совету. Тем временем Кризи пробился со своей компанией через участок, разрушенный лавиной, и вечером за столом зашел разговор о пуске канатного подъемника.

В субботу Мак вручил мне телеграмму:

«ЦИФРЫ НЕ МОИ НУЖНЫ ДАННЫЕ ИЗ КОРОЛЕВСТВА РОДЖЕР ФЕРГЮС УМЕР ДВА ДНЯ НАЗАД БЛЕЙДЕН».

Итак, Роджера Фергюса больше нет, и это значит, что мы терпим поражение.

К Джин я шел под проливным дождем и порывами крепкого западного ветра. Дверь дома мне открыла мисс Сара Гаррет.

– О, мистер Вэтерел! Входите скорее. Если б вы знали, как нас расстроило известие о кончине бедного Роджера.

– Откуда вы знаете, что он умер? – изумленно спросил я.

– Но вы же получили от Боя телеграмму.

Я пожалел, что забыл предупредить Блейдена насчет связи. Надо будет сказать, чтобы впредь писал письма, а не посылал телеграммы.

Послышалась легкая поступь, и в прихожую вошла Джин.

– Вам, должно быть, уже известно о телеграмме Боя? – спросил я ее.

– Да, миссис Макклеллан была здесь два часа назад и все рассказала. Теперь об этом известно всему Каним-Лейку.

Разговор явно не клеился, и спустя несколько минут я простился с Джин. Когда я, вернувшись в гостиницу, шел по лестнице в свою комнату, на пороге кухни появилась Полин.

– Завтра Джимми собирается ехать на дамбу, – сказала она. – И Бен с ним вместе.

– Передайте им, что я тоже поеду. Полин одарила меня яркой улыбкой.

– Конечно, передам. Спокойной ночи, Брюс.

Меня подняли с постели в семь часов. Сойдя вниз, я присоединился к завтракавшим за столом мужчинам.

– Значит, и вам пришла охота бросить взгляд на дамбу? – спросил меня старый Мак. – Джимми вас отвезет.

Джеймс залпом допил свой кофе и поднялся.

– Ты готов, Бен? – спросил он.

Кризи кивнул и отодвинул стул, а я отправился к себе, чтобы надеть плащ и сапоги. Машина ждала нас возле барака. Макс Треведьен грузил в кузов бочки с соляркой. Послышалось чавканье грязи, и к нам подошел его брат.

– А вы чего здесь потеряли? – спросил он меня.

– Макклеллан предложил мне съездить на плотину.

– Вот как! – Питер повернулся к Джеймсу и отвел его в сторону.

– Что в этом плохого? – донесся до меня голос молодого человека.

– Пусть добирается своим ходом, – отвечал ему Питер Треведьен. – В мой грузовик он не сядет.

Джеймс с виноватым видом приблизился ко мне.

– Прошу прощения, Вэтерел, но Треведьен говорит, что в машине не хватит места.

– Вы считаете, что Питер имеет право вами командовать?

Молодой человек бросил на меня сердитый взгляд и полез в кабину грузовика, а я побрел назад, в гостиницу.

– Ну, что? – спросил меня Мак. – Решили остаться?

– Треведьен отказался меня везти.

– Да? А у меня для вас новость. Только что со Стопятидесятой мили звонили два ваших приятеля. Они спрашивали, здесь вы или уже уехали.

– Какие еще два приятеля? – удивленно спросил я.

– Джонни Карстерс и Джеф Харт. Обещали заехать после обеда повидать вас.

Я отвернулся и посмотрел в окно. Неужели Джонни и Джеф скоро будут здесь? Если так, то это первое доброе известие за всю неделю.

Замызганный фургон Джефа прикатил в Каним-Лейк поздним вечером. Оказывается, Джеф встретился в Эдмонтоне с Боем Блейденом, поэтому-то они и решили навестить меня.

– Бой узнал, что отчет был фальшивый, – заявил Джонни Карстерс. – Это работа Треведьена. Где он, кстати?

– На подъемнике, – ответил я и, немного испугавшись решительного вида Карстерса, поспешил добавить: – Тут уже ничего не изменишь, Джонни. Оставь его в покое.

– Не изменишь?! Черт возьми, да я с ума схожу от ярости. Ладно, если ты такой добрый, будь по-твоему.

Макклеллан и Кризи приехали, когда уже кончали ужинать.

– Ну, как дела? – спросил Мак сына.

– Порядок, – ответил Джеймс. – Движок работает, тросы в норме.

Он сел за стол, взял вилку и повернулся к Джонни.

– А вы чего ради сюда прикатили?

– Да вот решили с Джефом навестить Брюса. Как я понял, ты отказался сегодня подбросить его до подъемника, верно?

– Весь здешний транспорт принадлежит Питеру Треведьену, – сердито ответил Джеймс.

– Так же, как и ты. И вся эта вонючая дыра. Где сейчас Треведьен?

– В бараке, – ответил за Джеймса Бен Кризи.

– Отлично! – Джонни рванулся к двери. Мы с Джефом встали и хотели было двинуться за ним, но он жестом остановил нас.

– Ждите здесь, ребята. И закажите мне пива: после Треведьена я наверняка захочу промочить горло.

Внезапно он осекся. В дверях, озираясь по сторонам, стоял Питер Треведьен. Джонни подскочил к нему. Видно было, что он кипит от ярости.

– Я специально приехал, – начал Джонни, глядя прямо в глаза Питеру, – чтобы спросить, как ты смел сыграть такую злую шутку со стариком, который не сделал тебе ничего плохого?

– Не пойму, о чем речь.

– Все понимаешь! Знаешь, что ты сделал? Ты убил Стюарта Кэмпбела!

– Не мели чепухи. Я и пальцем старика не трогал, и тебе об этом отлично известно. – Треведьен обшарил взглядом притихшую комнату. – Пойдем-ка лучше ко мне в кабинет, там нам не помешают.

– А у меня ни от кого секретов нет, – отчеканил Джонни, стиснув пальцами свой кожаный ремень. – И бояться мне нечего в отличие от тебя. Это ты готов был наложить в штаны при мысли о том, что старик расскажет газетчикам про твою дамбу.

– Что ты хочешь этим сказать?! – взвился Треведьен.

– Кэмпбел был не дурак. Как ты думаешь, почему он не потребовал компенсации, когда начали строить эту плотину? Просто старик знал, что дамба не выдержит давления воды.

– Как ты смеешь?

– Не прикидывайся, Треведьен. Я говорю о цементе, который привезли по реке на пароходе «Мери Белл». Как-то один судовладелец из Ванкувера ходил со мной в «Королевство» и все нам рассказал, мне и Стюарту.

– Моя фирма лишь подвозила материалы, – отвечал Треведьен. – Остальное было в руках правительства, и оно еще в то время посылало сюда своих инспекторов.

– Естественно, посылало. Только откуда этим инспекторам было знать, что ты возишь цемент, который целый год пролежал под открытым небом на острове Королевы Шарлотты?

– Врешь! – заорал Треведьен. – Весь цемент был из Штатов, из Сиэтла!

– Ну конечно, на строительство военной базы на Аляске ты поставлял материалы высшего качества. И все же один из пароходов был нагружен…

– Ну хватит! Ты хочешь обвинить меня в убийстве Кэмпбела на том основании, что он знал о бракованном цементе для плотины? – Треведьен расхохотался и хлопнул ладонью по ляжке. – Да ты клоун, Джонни! Во-первых, я Кэмпбела не убивал, и об этом известно любому из сидящих здесь. Во-вторых, в дамбе, как видишь, нет ни единой трещины, несмотря на то что цемент, как ты утверждаешь, был подпорчен. Нечего без толку языком трепать и бросать честным людям обвинения, которые способен выдумать только псих, понятно?

Треведьен резко повернулся и, продолжая хохотать, вышел на улицу. Джонни вернулся к столу и допил свое пиво.

– Что это ты ему наплел про плотину? – спросил Джеф.

Внезапно Джонни перестал злиться и, улыбнувшись, проговорил:

– Я вот что думаю: раз Стюарт не противился строительству дамбы, значит, и нам нет смысла поднимать шум. Сейчас я снова пойду к Джин и поговорю с ней, а вы тем временем постарайтесь не очень скучать.

Когда мы остались вдвоем, Джеф сказал:

– Знаешь, Брюс, мне что-то пришла охота взглянуть на эту дамбу. Надо же знать, из-за чего весь сыр-бор, правда? Ты сам-то ее видел?

– Еще нет.

– Ну и чего мы ждем? Сегодня чудная лунная ночь. Поехали? Тем более завтра мы уезжаем.

Колея оказалась куда хуже, чем рассчитывал Джеф, но он ни разу не заикнулся о возвращении. Скоро поросшие лесом склоны остались позади, и свет фар уперся в огромные скалы, над которыми нависла тяжелая черная тень утесов и заснеженных вершин. Мы миновали перевал, спустились на несколько сотен футов и остановились у кубического бетонного строения. Прямо перед нами была бревенчатая платформа, на которой покоилась тяжелая деревянная гондола, подвешенная к тросу толщиной в руку. Джеф осветил его мощным фонарем и повел луч дальше, вдоль склона оползня, до того места, где трос образовывал петлю и подходил вплотную к двум страховочным канатам.

Это подвесное сооружение было связующим звеном между мной и «Королевством». Если б только ухитриться им воспользоваться… Я почувствовал странное волнение и рывком распахнул дверцу кабины.

Мы вошли в бетонную будку. Здесь, несмотря на безветрие, стоял собачий холод. Возле одной из стен громоздилось огромное колесо, приводившее в движение трос и связанное валом с двигателем, накрытым брезентовым чехлом. Щит управления был приклепан к бетонной стене, а на деревянной полке рядом стоял старый армейский полевой телефон. Банки с соляркой хранились в нише за дизелем.

– Сегодня они запускали мотор, – сказал я Джефу.

Он выпрямился и посмотрел на меня из-под нахмуренных бровей.

– Что ты замыслил? – Джеф шагнул вперед и схватил меня за руку. – Не валяй дурака, Брюс. Одному тебе туда нельзя. Вдруг мотор сломается, что тогда?

– Постарайся запустить движок, – настойчиво сказал я.

Я вышел из будки и вскарабкался на деревянную платформу гондолы.

В тот же миг дизель взревел, гондола слегка качнулась и оторвалась от своей подставки. Колеса завертелись с едва слышным скрежетом, и люлька стала покачиваться в разные стороны.

Прямо передо мной выросла залитая молочно-белым сиянием дамба. В самой середине ее бетонной стены зияла брешь, через которую вниз устремлялись сверкающие воды ручья. Гондола поднялась над дамбой вдоль северного склона расщелины и мягко встала на деревянный пьедестал, вплотную примыкавший к такой же бетонной будке, что и внизу.

Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась безмолвная страна, лишенная признаков жизни.

Я вошел в бетонную будку. Здесь помещалось только большое стальное колесо, по которому шел ведущий трос, да валялось несколько жестянок со смазкой. На деревянной подставке примостился телефонный аппарат. Подняв трубку, я покрутил рукоятку и услышал голос Джефа:

– Все в порядке, Брюс?

– Да, все хорошо. Хижины отсюда не видать. Возможно, она на северной стороне, а там скала закрывает обзор. Я тебе позвоню, когда соберусь спускаться.

– Ладно, только не задерживайся.

Я полез вверх по усеянному валунами склону одной из скал. С вершины открывался вид на все пространство «Королевства». Пейзаж мог бы показаться неземным, если б не маленькие, наполовину вросшие в снег строения, видневшиеся слева, у подножий низких утесов, окружавших долину с севера.

Я с трудом добрался до этих домишек, укрылся под бревенчатой стеной и ощупью отыскал дверь. Она сразу же подалась, и я ввалился внутрь хижины.

Холод здесь стоял могильный. В слабом свете зажигалки глазам моим предстала призрачная комната, которая, казалось, кишит тенями. Стены были сложены из бревен, а потолок и пол обиты сосновыми досками. На столе стояла лампада. В ней плескалось масло, и я запалил фитилек, чтобы более основательно осмотреть внутреннее убранство комнаты.

Большую часть жилого пространства занимала кирпичная печь, похожая на камин, в которой валялись обгорелые сосновые головешки и груды золы. Почти вся мебель была самодельной. Дверь рядом вела в кухню, а в дальнем конце комнаты помещался вход в спальню. Тут и там в беспорядке валялись одежда и обувь – тяжелые лыжные ботинки, старые джинсы, фуфайка и рваная шапка.

Возле печи лежала груда сосновых поленьев, перенесенных сюда Джонни Карстерсом и его товарищами по последней экспедиции. Я разжег огонь, сбросил промокшую одежду и, зайдя в спальню, облачился в рубаху, джинсы и меховую безрукавку деда. Закурив, я вернулся к столу. То, что я искал, оказалось в нижнем ящике – скатанные в трубочку карты, схемы и тетрадь в кожаной обложке. В сейсмограммах я ничего не смыслил, а посему просто сунул их обратно в стол и раскрыл тетрадку.