Текст книги "Яжмать, или Некромант в придачу (СИ)"
Автор книги: Хелена Хайд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
ГЛАВА 3. Письмецо в конверте погоди – не рви…
Хоть я и не считала себя таким уж пессимистом, но благоразумно решила: раз существует хоть малейшая вероятность того, что Аркадий внезапно вздумает сменить жену, я должна подготовиться к худшему. Следовательно, быть способной обеспечивать себя и маленького ребенка (поскольку Клавика я никому не отдам, даже если мне с ним придется скрываться в глубоком подполье). Но даже если нет и все это – лишь моя бурная фантазия… найти способ зарабатывать собственные деньги все равно нужно. Беременность и роды позади, значит можно думать над способами подработки. В конце концов, даже если муж богатей, полная финансовая зависимость от него – штука довольно опасная и не шибко приятная. Ведь никогда не знаешь, что может завтра взбрести ему в голову! Когда же живешь с человеком, который потерял все и зарабатывает зарплату немного меньше минимальной, а на руках еще и грудничок, лишней дополнительная копейка денег уж точно не будет.
Так что меняя пеленки и кормя Клавика, я одновременно перебирала в голове возможные варианты заработка, посильнын молодой мамаше, у которой почти нет личного времени. Это однозначно должна быть работа, которую я смогу делать на дому в любое время (например когда Клавик уснет, а домашние дела при этом будут уже сделаны), и для которой не так важны сроки.
Конечно, было бы намного проще, попади я в какой-нибудь не особо развитый мир, где еще не успели изобрести ничего, особо превосходящего телегу! Тогда я смогла бы запатентовать туеву тучу полезных «изобретений», которые сделали бы меня богачкой. Вот только попала я далеко не в глубокое средневековье, здесь даже электричество было в ходу. И по сути все мало-мальски полезные мелочи, что мне было бы по силам смастерить, запатентовать и продать какой-нибудь компании, здесь уже и без меня лежали на каждом прилавке. Поскольку же была я гуманитарием, а не выпускницей политехнического университета, можно было не мечтать сорвать большой куш, спаяв здесь первую в мире модель смартфона. Так что карьеру изобретателя пришлось оставить и подумать об альтернативах. Думалось пока туго, но я не сдавалась.
Вариантом было попробовать наняться иллюстратором каких-нибудь детских книжек – как раз пригодилось бы то, что я в свое время ходила в художку. Вот только в издательствах детских книжек, при возможности работы на дому, существовало грозное понятие дедлайна, что было проблематично, когда на тебе забота о младенчике и домашнее хозяйство в довесок. А еще – муж, на общение с которым нужно все-таки постараться найти время, возможность и подходящий момент, пока взаправду не вошла в режим «молодой волчицы».
Продолжая свои раздумья, я как раз уложила Клавика спать и на цыпочках направилась на кухню, готовить ужин… Как вдруг раздался стук дверного молотка! Почувствовав себя как соседский кот, которому дверью прищемили хозяйство, я тут же бросилась открывать, пока ребенок не проснулся. И к счастью, успела вовремя!
– Тише, блин! – прошептала я сквозь стиснутые зубы, глядя на пришедшего так, словно собиралась расстрелять его взглядом, словно маузером. – У меня тут ребенок только уснул!
– Ох, простите, – искренне пробормотал пришедший, коим оказался привлекательный высокий шатен с широкими скулами и добрыми зелеными глазами. – Не знал. Мне очень жаль, я в самом деле не хотел доставить неудобств.
– Ладно, главное, что не разбудили, – вздохнула я, немного остудив пыл. Все же, впечатление этот человек производил приятное, да и в самом деле не мог знать, что в этой квартире живут родители с грудничком. Таблички-то с надписью «ТИХО, ребенок спит!» у нас под дверным молотком не висит.
…А может, повесить?
– В общем, я Демьян, ваш почтальон, – продолжал мужчина, обаятельно улыбаясь, и после этих слов я обратила внимание на тяжелую почтовую сумку у него за плечом.
– Понятно. Нам что-то пришло?
– Да, на ваш адрес, Аркадию Фросту. Это ваш муж?
– Он самый.
– Фух, а то уже испугался, что адрес перепутал – впервые что-то вам доставляю. В общем, ему письмо, – проговорил почтальон, и порывшись в сумке, достал оттуда конверт. – Передадите?
– Конечно, – кивнула я, и принимая конверт, случайно коснулась пальцами руки Демьяна.
Теплая. А еще крепкая и немного шероховатая, с мозолями.
Не думала, что почтальон – такая профессия, где мозоли можно нажить. Хотя может он раньше кем-нибудь другим работал?
– Спасибо. Надеюсь, еще увидимся! – подмигнул мужчина. И словно невзначай коснулся моего плеча, прежде чем развернувшись, нырнуть вниз по подъездной лестнице.
Даже не знаю почему, но чувства у меня от этой встречи остались какие-то странные, и понять их никак не удавалось. Потому продолжая пребывать в смятении, я закрыла дверь, и на чистом автомате поднесла конверт к глазам.
Занятно. Отправитель – женщина. Элизабет Ракон. Причем, судя по адресу, живет она в не самом лучшем районе. Интересно, а не та ли грудастая девица прислала это письмо? Хотя… ну не может же быть такого, чтоб бабень, клеящая чужого мужа, вот так нагло слала любовные письма прямо ему домой?
И вот уже все мои мысли были заняты единственной дилеммой: не открыть ли мне его?
Увы, потакание сему желанию не грозило ничем хорошим. Как минимум – переходом отношений с мужем с положительно-нейтрального на враждебные. Все же, чтение личной переписки – не лучшее, что можно сделать, если планируешь начать с этим мужем что-то налаживать. А вскрыть конверт так, чтоб потом его аккуратно заклеить, не выйдет – Аркадий не дурак, к тому же маг, и сразу все поймет.
Но просто так взять и забыть о пресловутом письме никак не получалось. Потому оставив его на журнальном столике в гостиной, я то и дело ходила вокруг него, словно лиса вокруг головки сыра… пока под моими ногами, тихонько пискнув, не пробежала мышь! Да не простая, а со светящимися ядовито-зеленым глазенками.
Поборов первую волну стандартного «А-А-А-А-А!» при виде грызуна, я посмотрелась к серому комочку повнимательнее и поняла, что зеленые глазенки мне не привиделись. Что значило вполне очевидную, но от этого не менее неприятную истину: Клавик снова что-то поднял из мертвых. И на этот раз калибр с таракана повысился до мелкого млекопитающего, причем исключительной мерзопакостности.
Что хуже всего, если поймать банкой таракана я еще могла, то мышь – уж увольте. Только вот как быть? Приди тот почтальон немного позже – можно было бы его припахать на это дело, но увы, не подфартило. Только вот оставлять зомби-мышь бегать по квартире до прихода мужа тоже не вариант.
Может, кошку завести?
А Клавик тем временем продолжал подвывать в соседней комнате, искренне возмущенный тем, что его возмущение игнорировалось.
Поборов нервное подергивание правого глаза, я все же забежала в спальню и схватила ребенка на руки (чем он, судя по радостной улыбочке, был более чем доволен). А после, стараясь не прислушиваться к доносившемуся из гостиной шуршанию, выскочила из квартиры и закрыла за собой дверь так, словно за ней были врата Ада, сквозь которые я чудом успела проскочить, выскользнув из лап злобных демонов. И не медля, забарабанила в дверь Дины… забарабанила тихонечко, чтоб если Борька спит – не разбудить его.
– Ты мышей боишься? – сразу же спросила я, едва открылась дверь.
– Относительно, – несмело протянула подруга. Судя по ее свободным рукам и тишине в квартире, сынишка ее все же спал. – А что такое?
Услышав в ответ, «что такое», Дина ненадолго выпала в осадок. После чего, тяжко вздохнув, взяла с полочки банку и со стоическим выражением лица отправилась в мою квартиру, оставив меня с Клавиком у себя на случай, если Боря проснется. Вернулась она примерно полчаса спустя: вспотевшая, растрепанная, с одичавшими глазами и трясущимися руками. В которых, несмотря ни на что, дрожала плотно закрытая банка с треклятой нежитью.
Выдохнув, мы оставили мерзкую тварь на трюмо в прихожей, а сами пошли на кухню, заслуженно выпить по чашке чая с печенюшкой.
– Какой у тебя сынуля, однако же, талантливый, – покачала головой соседка, печально беря из вазочки очередную печеньку.
– Вот не говори, сама в шоке, – вздохнула я в ответ.
– А твой что на это сказал?
– Чтоб не морочила себе и ему этим голову, потому что то был единичный случай, и поднять что-нибудь больше мухи или таракана двухмесячный ребенок ну никак не сможет.
– Только вот, как я смотрю, смог, – задумалась Дина. – Если только тот таракан не был совсем уж огромным, чтоб превосходить по размеру мышь. Тогда да, поднятое сегодня животное не больше предыдущего и волноваться не о чем.
– То-то же, – буркнула я. – Но бежать к нему на работу с банкой уже не буду. Сам скоро должен прийти… если только его ничто не задержит. Например, какая-то подозрительная грудастая бабень. Кстати, никто из твоих знакомых ее все-таки не знает?
– Не-а, – покачала головой подруга. – Кого расспрашивала – никто такую не встречал. Город же не маленький и людей здесь полно. Но у меня-то знакомых не особо много, да и те в пределах микрорайона. Хотя с кем говорила – пообещали по возможности уже своих знакомых расспросить. Авось сарафанное радио поможет.
– Надеюсь, – печально проговорила я, делая очередной глоток чая… вместе с которым лежавший у меня на руках Клавик буквально синхронно, с серьёзным выражением лица, издал продолжительный звук, свидетельствующий о том, что подгузник ему уже пора менять. – Ладно, побежала я, пока варнягать не начал.
– Давай. И не бери в голову лишнего, все будет хорошо! – ободряюще улыбнулась Дина, провожая меня до двери.
Потратив несколько минут на то, чтоб выкинуть старый подгузник, отмыть маленькую детскую попку смоченной мягкой тряпицей и, намазав кремом, завернуть в свежий… я тяжко закатила глаза. Потому что буквально сразу сынуля решил, что его заднице еще есть что сказать! В результате процедуру пришлось повторять. Причем когда я уже собиралась надевать новый подгузник, Клавик внезапно собрался сходить в туалет еще и по-маленькому! Результатом стало орошение моей одежды, стены, возле которой стоял пеленальный столик, простеленной на столике пеленки и самого Клавика.
Мысленно отчаянно взвыв, я отправилась на третий круг этих веселых горок, отмывая сынишку, меняя пеленки на столике и наконец застегивая новый подгузник. После чего переодела его в чистый хлопковый комбинезон, и вздохнув с облегчением свалилась в кресло, вручив проголодавшемуся ребенку его верный «молокозавод».
И как раз ближе к концу кормления входная дверь открылась, впуская в квартиру Аркадия.
– Я дома, – вяло бросил он, переобуваясь в свои любимые бархатные тапочки – остатки былой роскоши, которые лорд Фрост успел прихватить из своего поместья, прежде чем то опечатали, дав ему из него пинка.
– Привет, – устало ответила я. И не теряя времени, сообщила: – А у Клавика сегодня новое детское достижение.
– Какое же? – с интересом спросил муж. – Он что, начал «агукать»?
– Не-а.
– Перевернулся на бочок?
– Тоже мимо.
– Головку уверенно держит?
– Не совсем.
– Что же тогда?
– Он сегодня мышь поднял. Вон она там, в банке сидит, – нервно хихикнула я, указав на журнальный столик, куда по возвращении поставила банку со вторым (а вторым ли?) зомби своего малипусика.
– Ой.
– Именно, ой! – пробурчала я, в то время как Аркадий, подойдя к столику, принялся с интересом изучать мышку. – Ты ведь говорил, что то был единичный всплеск и беспокоиться не о чем!
– Ну, именно беспокоиться в самом деле пока что рано, – протянул некромант, только вот мне как-то не сильно понравилось отсутствие в его голосе привычной твердой уверенности. – Это конечно очень странно, но не сказал бы, чтоб из ряда вон.
– А если б его эта мышиная зомбятина укусила? Они и без того заразные, а после смерти…
– Вот на этот счет не бойся, – заверил муж, ставя банку на столик, и щелчком пальца упокоил грызуна. – Нежить никогда не нападет на некроманта, который ее поднял. Так что каких бы существ Клавдий не оживил, они не причинят ему вреда.
– Хоть что-то хорошее.
– О, а это что, письмо? – внезапно поинтересовался мужчина, заметив на журнальном столике конверт, о котором сама я, со всей этой катавасией, напрочь забыла, так и не решив: вскрывать ли мне его, чтоб тайком (и весьма палевно) прочитать почту мужа?
И ведь додумалась же оставить такое подозрительное письмо прямо на журнальном столике! Если бы спрятала куда-нибудь, просто на время – уже можно было бы потерзаться сомнениями еще некоторое время, пооблизываться на то, что могло быть возможностью сразу узнать: есть ли у него взаправду интрижка на стороне, или все это действительно только моя параноя и воспаленный от недосыпа мозг нафантазировал…
Как же, нафантазировал. И дойки свои та бабень вываливала перед ним на стол исключительно в моей фантазии! А на самом деле тогда там была кроткая монахиня, просившая пожертвования на новый храм богине девичьего целомудрия. Как же!
Только вот теперь я точно упустила шанс пострадать, желая открыть письмо, а через время отдать его мужу со словами: «Ой, тебе тут было на днях письмо пришло, а я завертелась, всунула его куда-то, и вообще об этом забыла! И вот случайно нашла, на, читай… Что, это правда было срочно, да? Ну извини, неудобно вышло, честно невинаватая я».
Потому оставалось только принять факт своего маленького торможения, которое возможно спасло Аркадия от каких-то проблем на работе, если это письмо в самом деле было по службе и прочесть его нужно срочно.
Что ж, не буду уподобляться парням, которые читают переписки своих девушек в соцсетях! Особенно когда непалевно взломать пароль не по силам.
– Да, почтальон вечером принес, – вздохнула я, понимая, что шанс погавкаться с мужем по этому поводу упущен.
– Ясно, – мрачно сказал он, внимательно прочитав имя отправителя. И ничего более мне не говоря, вышел в соседнюю комнату, вероятно чтобы ознакомиться с ним без лишних свидетелей.
ГЛАВА 4. Дело семейное
– Слушай, и чего у меня такое чувство, будто меня развели, как девочку? – раздраженно пробурчала я, глядя на небольшой заброшенный домишко с дырявой крышей.
Домишко, который находился по тому самому адресу, что был написан на конверте, принесенном вчера почтальоном.
Только вот сейчас, когда я смотрела на то, что было указано в письме как адрес отправителя, меня терзали смутные сомнения касательно того, в самом деле ли здесь проживает та самая Элизабет Ракон?
– Кстати, не исключено, что если адрес не настоящий, то и имя, которым подписали конверт, фальшивое, – верно подметила Дина, покачиваясь рядом со мной вместе со слигом, в котором широко открытыми глазками на мир смотрел Борька, задумчиво жующий соску. Я же могла подруге лишь завидовать – Клавик для сей удобной мамко-приблуды был все еще маловат, так что приходилось таскаться с коляской, даже когда это ну совсем неудобно.
– Тогда как мне ее искать вообще? – проныла я. – Арк мне в самом деле нравится, в моем вкусе, и не важно, что свое состояние потерял. Ну не хочу я, чтоб его какая-то метелка вот так нагло из-под носа увела!
– Честно? Вот не думаю я, что Аркадий тебе изменяет, – задумалась подруга, двинувшись вместе со мной по улице с ребенком наперевес. Все же, райончик действительно был не лучший, и задерживаться здесь с детьми не хотелось… да и без детей тоже. – Во-первых, он не подал на развод, когда после потери положения выгоды от вашего брака семьям уже не было, а значит, никакие обязательства вас больше вместе не держали. Во-вторых, сомневаюсь что мужчина, воспитанный с зашкаливающим осознанием собственной важности, стал бы заморачиваться тем, чтоб скрывать от жены свою интрижку на стороне. Особенно когда понимает, что эта самая жена (вообще без ничего, еще и с общим ребенком, которого не хочет отдавать) полностью от него зависит во всех отношениях. Заведи такой любовницу – ты бы об этом точно знала. И в-третьих, ну не вел себя он с ней, как с любовницей, которую сейчас побежит в койку швырять. Она да, однозначно к нему липнет, как облизанный леденец к шерстяному пальто. Но вот когда я их на улице вместе увидела, мне показалось, что в ней он не шибко заинтересован. По крайней мере, пока. Так что если ты возьмешь дело в свои руки и обратишь на себя внимание мужа, то он в тебя втрескается и сам наверняка не будет ни на кого засматриваться.
– Твои слова, да богам в уши, – покачала головой я.
Добравшись до остановки общественного транспорта, мы дождались подходящего трамвая, куда с трудом закатили колясочку с Клавиком, все еще (к счастью) мирно спящим. И прежде чем оба мальчика начали капризничать – добрались до родного микрорайона, пределы которого практически не покидали по причине почти полной неприспособленности общественного транспорта к тому, чтоб в них могли забраться и проехаться мамаша с коляской. Так что сегодня день, можно сказать, был особый. Пусть мы и совершенно ничего не узнали, зато посмотрели немного на «внешний мир», прежде чем вернуться в родную среду обитания и усесться кормить детей. Которые, надышавшись воздухом и вдоволь накушавшись, благополучно отрубились, дав нам немного свободного времени.
– Слушай, а что это у тебя за расчлененка? – поинтересовалась я, приметив на письменном столе в квартире Дины разобранную куклу, вокруг которой лежали какие-то инструменты и куча искусственных волос.
– А, это мое маленькое хобби. Чтоб было какое-нибудь увлечение, кроме ребенка, – улыбнулась она в ответ. – Когда есть время, я нахожу на барахолках старых кукол и привожу их в порядок, а потом прошиваю новыми волосами, рисую лица, шью костюмы.
– О, прикольно! Можно на готовые посмотреть?
– Конечно, – просияла Дина, открывая ящик комода, в котором этих кукол оказалось где-то два десятка. И… Наряды куколок были в самом деле очень милыми, а волосы прошиты на совесть, да и цвета канекалона подобраны хорошо. Только вот…
– Ну да, конечно лица у меня так себе получаются, – немного смущаясь, сказала она.
– Что правда то правда, – печально вздохнула я, при виде этого художества вспоминая, как в пять лет дорвалась до маминой косметики и решила сделать своей китайской Барби макияж.
– Потому их в комоде и держу. Муж бурчит, что ему на них смотреть жутко. Зато прошивка отличная! Каждую прядь просовываю с помощью иглы, завязывая на ее конце узелок. Держится хорошо, густые, и искусственные волосы покупаю в магазине для творчества хорошие – яркие, шелковистые, качественные.
– Ага, вижу. И платьица очень миленькие. Если б только не лица, то…
И тут меня посетил тот проблеск идеи, который, наверное, можно было бы сравнить со вспышкой молнии. Или, на худой конец, лампочки, загорающейся над головой героя в старых мультиках.
– Слушай, а ведь я могла бы им лица красиво нарисовать!
– Что, правда? – просияла Дина.
– Угу. Я же в детстве рисовать училась. Более того, лица можно рисовать не обычными, а какие-нибудь интересные. Так, чтоб в результате получались не просто куклы, а всякие сказочные образы. И… А как тебе такая идея: делать таких кукол на продажу? Находить на барахолках испорченные, но не сломанные, реставрировать, делая из них всяких необычных существ, и толкать под реализацию сувенирным лавкам? Если дело пойдет, то сможем так подрабатывать!
– Вот даже не знаю. Думаешь, такое кто-нибудь купит?
– Качественное и интересное эксклюзивное творчество ручной работы всегда в цене. Так что шанс есть, – призадумалась я. – В любом случае, попробовать стоит. Для начала давай растворитель и сотрем старые лица. А потом я попробую немного поколдовать!
Загоревшись идеей, Дина откопала в ящике рабочего стола бутылочку растворителя, и следующие десять минут мы оттирали с лица куклы неудачно нарисованное лицо. Когда с этим было покончено, подруга достала коробку с карандашами, красками, пастелью и лаками, и я взялась за дело.
Мне очень понравились волосы куклы – нежные мятные. И я решила нарисовать глаза такого же цвета, добавив розовые тени на веки и нежно-розовую пастель на губки бантиком. Ресницы и брови сделала с переходом от зеленого до синего, при этом делая вкрапления оттенков и стараясь придать нарисованному лицу максимальный объем. Черной краской сделала более выразительными зрачки и стрелки. Используя белую, аккуратно прорисовала блики, чтобы придать глазам и губам живости. Положила на щеки легкие румяна и прорисовала мушку в виде сердечка. А под конец, покрывая глаза и губы глянцевым лаком – добавила немного блесток.
– Ничего себе, какая красота! – наконец проговорила Дина, на протяжении всего процесса наблюдавшая за мной в полном молчании.
– Да, симпатично получилось, – довольно констатировала я, рассматривая свою работу на расстоянии вытянутой руки. – Так что, согласна попробовать делать таких на продажу?
– Ну попытка не пытка! Тогда я сотру лица со старых, а сама буду потихоньку готовить следующие, пока ты этих перерисуешь.
– Заметано. И на днях начнем ходить по лавкам в поисках хозяев, которые согласились бы положить их на свои прилавки… О, точно, нам же какое-нибудь название нужно придумать.
– И то правда.
– Как тебе «Девы роз»? Вроде без лишней вычурности, но достаточно солидно.
– Мне нравится.
– Значит, вышивай это название на ярлычках, которые с внутренней стороны пришивай на каждое платье. Будем работать на имя!
Оставив Дину, я взяла Клавика на руки и вернулась домой, мысленно уже придумывая новые образы для кукол, эскизы которых набросаю в ближайшую свободную минуту.
Правда вот, та самая свободная минута никак не выпадала. Нужно было ведь еще и в доме прибраться, и ужин приготовить. Да и сынишка не забывал напоминать о себе. Спать он больше не хотел и упорно требовал внимания, еще и качественно – так, чтоб на ручках, причем попробуй только положить! Умилительная моська тут же начинала кривиться, едва спинка приближалась к кровати, а прерывистое хныканье моментально срывалось на возмущенный плач, стоило ребенку оказаться лежачим всего на секунду.
В конце концов, накопленная за день усталость дала о себе знать. Оставаться на ногах и дальше стало слишком сложным заданием, и когда Клавик снова начал требовать покушать на законных основаниях – решила покормить его лежа на кровати. А где-то на середине процесса аппетитного причмокивания отрубилась, обнимая сынишку.
Когда же проснулась, то обнаружила на своих плечах одеяло, которого раньше не было. А в соседней комнате горел свет.
Клавик все еще спал. Так что я тихонько-тихонько встала с кровати, боясь скрипнуть хоть одной пружиной. И прикрыв за собой дверь спальни, вышла в гостиную, где Аркадий сидел в кресле, листая вечернюю газету. В домашнем халате с любимыми тапочками, и похоже, уже после душа.
– Привет, – тихо сказала я, подойдя поближе.
– И тебе добрый вечер. Не хотел тебя будить, – вздохнул мужчина в ответ, откладывая газету, на первой странице которой я заметила начало статьи с громким заголовком про фестиваль, вскоре планируемый на центральных улицах города в честь совершеннолетия кронпринца Люция Аргендела.
– Спасибо. Извини, что с ужином заминка, сейчас закончу.
– Ничего, я подожду. Как раз было время дочитать газету, – улыбнулся некромант, вставая с места. И судя по урчанию его живота, проголодался он настолько, что пошел следом за мной на кухню – видимо, чтобы не пропустить тот момент, когда еда будет готова, и появится первая же возможность положить ее на свою тарелку.
– Я так понимаю, на работе не все гладко? – решила заговорить я, зажигая огонь на плите под сковородкой, в которой была заложена заготовка на рагу.
– Какое там «гладко», – тяжко вздохнул Аркадий, и краем глаза я заметила, как лежавшая на столе рука сжалась в кулак. – Да, пускай должность верховного королевского некроманта я и занимал благодаря своему происхождению – простолюдина бы на нее никогда не взяли, даже будь он самым талантливым магом мира. Тем не менее, я всегда был достоин своей должности. И теперь, из-за какого-то избалованного засранца!.. Не обращай внимания, – отмахнулся он, откинувшись на старой табуретке.
– Так тебя сместили из-за того, что ты перешел дорожку кому-то из тех, кто сверху? – заинтересовалась я, садясь рядом. Раньше муж не говорил со мной на эту тему… да и сейчас, похоже, уже пожалел, что ляпнул лишнего.
Однако же его положение было недалеко от верхушки «пищевой цепочки». И раз тот, кто захотел от него избавиться, имел такое влияние на короля, то… Наверное добудь я где-нибудь список верхушки королевства – можно будет пересчитать по пальцам тех, кто мог быть виновником его падения. Интересно, может как-нибудь заняться этим на досуге? Просто чтобы знать, кому наша семья может сказать «спасибо» за такой подарочек.
– Не лезь в это, ладно? – серьезно, и даже как-то напряженно сказал Аркадий, словно прочитав мои мысли. – Все равно это уже ничего не изменит. Просто я неудачник, который теперь возится с трупами в страже, пытаясь вытащить из них какую-нибудь информацию для следствия. Причем… даже не всегда касательно того, кто убийца. Чаще всего, по несколько раз в день, приходится иметь дело с самой обыкновенной стандартной процедурой медэкспертизы. Просто проверяю тела перед коронером. То есть да, поднимаю почивших старичков в порядке протокола, чтоб задать им пару стандартных вопросов, если их мозг еще способен дать на них ответ. Вот до чего я докатился! – неожиданно болезненно рассмеялся некромант. – А ведь раньше в моем распоряжении была самая современная магическая лаборатория, где я ставил стратегические для королевства эксперименты!
Да уж, вот это он кому-то стал поперек горла.
– Но что самое главное, если они поймут, что «намек» не лезть куда не надо, я понял не до конца, то нас вообще отправят на край королевства, в самую отдаленную и самую бедную провинцию, где назначат смотрителем местного кладбища. Потому повторяю: не лезь в это, лучше дома ребенком занимайся.
Итак, похоже, проблемы мужа одним только «понижением» не закончились? Более того, рассказывать, что как есть, он мне точно не станет, раз рекомендует плясать с Клавиком на кухне вокруг сковородок.
И все же, любопытство слишком било ключом. Мне и раньше было до жути интересно, за что же Аркадия так турнули с Олимпа в коровник. А теперь желание узнать, что там к чему, окончательно разошлось после этого небольшого недо-откровения.
– Успокойся, все в порядке, – деликатно проговорила я, сев рядом. И сразу же поняла причину такого красноречия – от мужчины исходил легкий запах спиртного. Не сильный – похоже, он глотнул лишь небольшой стаканчик вина после работы, ощущая очередной прилив приступа депрессивного самобичевания. Но этого оказалось достаточно, чтобы дома перед женой язык немного развязался.
И тут мне в голову пришла другая мысль: получается, сейчас мой муж расслаблен, при этом расстроен и открыт чуть больше, чем обычно. Что, если попробовать… наладить с ним тот самый контакт, о котором я мечтала, впервые увидев его по пояс голым после тренировок? Ну в самом же деле, как-то это неправильно – получить такого сексуального мужчину, и до сих пор не сделать с ним ничего, что можно делать с мужем! Пускай с «оригинальной» Маргаритой у них взаимного интереса не вспыхнуло, и общение молодой семьи было на нуле (благодаря чему, думаю, он и не заметил перемены в характере супруги, когда на ее место встала я). Самой мне однозначно нужно этот сложившийся устой менять!
Потому я, как бы невзначай подойдя к плите чтоб проверить рагу, незаметно расстегнула пару верхних пуговиц блузы (хотя, черт возьми, до той кудрявой швабры моему бюсту было как раком до Марса) и вернулась на соседний с Арком табурет.
– Уже почти готово, – сообщила я, подвинувшись поближе, чтобы прижаться к нему плечом.
– Отлично, – кивнул он. А после неожиданно добавил: – Сам удивлен, но мне нравится, как ты готовишь. И когда научиться-то успела?
– Да так, с соседками общалась, а в остальном наверное просто природный талант, – поспешила игриво захихикать я, запоздало сообразив, что в самом деле ни разу не подала мужу на завтрак подгорелую яичницу. Хотя ведь по идее кулинарные способности глуповатой избалованной аристократки должны были хоть первое время не выходить за пределы вареных сосисок.
– Не ожидал, что ты так быстро поладишь с простыми женщинами, – признался муж, и тут я снова мысленно дала себе подзатыльник – и правда, как-то шустро высокомерная девица, коей была «оригинальная» Маргарита, сдружилась с обычными горожанками. – Но в любом случае, я рад, – неожиданно добавил он с теплой улыбкой, которой я раньше на его лице ни разу не замечала.
– Я тоже, – улыбнулась в ответ, взяв его за руку. И как бы случайно подвинулась еще ближе, прижимаясь ногой к его бедру.
Кажется, дело пошло в нужном направлении! Почти сразу я ощутила то самое напряжение, которое трудно было чем-либо спутать. Тяжелое дыхание, резкие движения, и взгляд, в котором читался внезапно вспыхнувший голод. Обернувшись, Аркадий посмотрел мне прямо в глаза и скользнул сильной рукой по тонкой талии…
Как вдруг из спальни долетело коронное: «У-У-У-В-Э-Э-Э!», с которым я, икнув, подпрыгнула на месте.
– Рагу уже должно быть готово, – печально вздохнула я, выскальзывая из сильных почти-объятий. – Наложи себе, сколько хочешь. А я позже поем, как Клавик уснет.
Оставив мужа наедине с полной сковородкой рагу, я убежала убаюкивать ребенка… который снова успешно убаюкал меня! Проснулась я уже глубокой ночью, рядом с мужем, мирно сопящим на соседней половинке кровати. И не став его будить, сбегала на кухню, чтобы немного перекусить.
Устроившись за кухонным столом с подостывшим рагу, я принялась быстро его уплетать, чтоб утолив зверский мамко-голод, вернуться в кровать и поспать, пока дают. Ускоренно работая челюстью, я не замечала ничего вокруг. Потому не сразу обратила внимание на зомби-таракана, смотрящего на меня ярко горящими зелеными глазами, в которых мой переутомленный мозг умудрился заметить какую-то задумчивую печать.
Заскрипев зубами, я схватила чашку с недопитым остывшим чаем, и осушив ее в один глоток, ловко накрыла таракана – оставлю Арку записку, а там как утром выйдет на кухню, разберется…
Ну а в следующую секунду я подавилась тем рагу, что не успела проглотить! И закашлявшись, уставилась на вечернюю газету, видимо принесенную мужем из гостиной. А вернее – на одну из последних страниц, с криминальной хроникой. Где в подвале была статья, заголовок которой сообщал об убийстве молодой женщины, известной как одна из городских проституток «средней цены».
