Текст книги "Любовь в наследство"

Автор книги: Хелен Деннис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Тонино не двинулся с места, Люк тоже стоял как вкопанный. По-видимому, несмотря на все заверения, Люк все-таки не до конца доверял брату. Но Эмили растеряла весь свой пыл, сил на споры не осталось. Она тихо сказала:

– Спокойной ночи, Люк. Спокойной ночи, Тонино.

– До завтра, Эмили.

Эмили повернулась и ушла в свою комнату, оставив братьев наедине. Судя по тому, что больше из коридора не доносилось ни звука, до драки у них дело все-таки не дошло.

Утром Люк уехал на работу раньше обычного – по-видимому, наверстывать упущенное накануне. Тонино после завтрака сказал, что ему тоже нужно на работу.

– Я не знала, что ты работаешь, – удивилась Эмили.

– Только начинаю, я буду работать в фирме Люка, он велел мне приступать сегодня. Не знаю, что за спешка, почему нельзя было подождать до осени. – Тонино скорчил обиженную гримасу, отчего сразу стал похож на маленького мальчика. – Но я подумал, что уж в первый-то день мне не обязательно являться в офис к десяти. Постараюсь и вернуться пораньше. Если телефонную линию починят, я позвоню. – Он вопросительно посмотрел Эмили в глаза. – Ты не заскучаешь тут одна?

Эмили улыбнулась.

– Тонино, я уже сто раз говорила Люку и повторю специально для тебя: я не ребенок и вполне могу существовать самостоятельно. Меня не нужно постоянно опекать.

Тонино виновато вскинул руки.

– Извини, я ничего такого не имел в виду. Не сердись.

Почти весь день Эмили провела в библиотеке. После обеда, когда дорожки подсохли, она прогулялась по парку. Вчерашний ветер сломал несколько крупных веток и выворотил с корнем старую сосну. Нужно сказать Люку, наверное, он вызовет рабочих, чтобы они убрали обломки, подумала Эмили, но тут же мысленно одернула себя: нечего воображать себя хозяйкой, Люк прекрасно управлялся до ее приезда, справится и после ее отъезда.

Телефонную линию не починили, и Тонино не звонил. Вечером он и Люк приехали почти одновременно, каждый на своей машине, к счастью, Люк на этот раз обошелся без язвительных замечаний. За ужином Люк сообщил, что решил устроить себе небольшой отпуск.

– Люк, если это ради меня, то не стоит, – попыталась возразить Эмили, – мы с Тонино…

Люк не дал ей договорить.

– Тонино нас на время покинет. – Видя, как вытянулось лицо брата, Люк посмотрел ему в глаза и неторопливо пояснил: – Тебе придется съездить в Неаполь. В неаполитанском филиале возникли кое-какие проблемы, и тебе будет полезно посмотреть, как они решаются, чтобы и будущем ты мог справляться с ними самостоятельно. Можешь считать эту поездку небольшой производственной практикой в семейной фирме. Он выразительно изогнул бровь и саркастически добавил: – Признаться, я удивлен, что в этом году ты проводишь так много времени дома, обычно, как только заканчиваются занятия, тебя на виллу не заманишь.

Тонино густо покраснел. Эмили стало жаль парня, и она попыталась вернуть разговор в более безопасное русло:

– Люк, как я уже говорила, ты не обязан меня развлекать.

Он перевел на Эмили взгляд, в котором не было ни капли теплоты.

– Вынужден вас разочаровать, мисс Лэнсон, но не все в этом мире вращается вокруг вашей персоны. Я беру отпуск потому, что он мне необходим. В последнее время у меня было много работы, а я все-таки человек, а не робот.

Сомневаюсь, подумала Эмили, но благоразумно промолчала.

В начале седьмого утра Фредо должен был отвезти Тонино в аэропорт, откуда он вылетал ранним рейсом в Неаполь. Эмили встала пораньше и вышла проводить Тонино до машины.

– Не смотри так печально, ты же остаешься не одна, а с Люком.

Эмили мрачно хмыкнула.

– Это-то меня и пугает.

– Не бойся, он только рычит, но не кусается.

Тонино обнял Эмили за плечи и заглянул в глаза. У нее возникло предчувствие, что он собирается ее поцеловать. Эмили встревожилась: она относилась к Тонино, как к другу, и ей совсем не хотелось, чтобы Тонино истолковал ее симпатию неверно, это могло бы разрушить их дружбу. Женская интуиция не обманула Эмили, она догадалась о намерениях Тонино за секунду до того, как он коснулся ее губ, и успела чуть-чуть откинуть голову назад, так что поцелуй получился мимолетным – так, не поцелуй, а короткое «чмок».

Если Тонино и был разочарован, то виду не подал и быстро пошел к машине.

Повернувшись, чтобы вернуться в дом, Эмили заметила в окне кабинета неподвижный силуэт Люка.

Эмили еще пару дней назад договорилась с Розой, что отныне будет завтракать в столовой, но теперь сожалела об этом: у нее были основания ожидать, что Люк с утра пораньше примется отчитывать ее за поцелуй Тонино, вернее за то, что было задумано как поцелуй. Однако, встретившись с ней в столовой, Люк был безукоризненно вежлив и даже приветлив. Он предложил Эмили поехать после завтрака в Милан, и она с радостью согласилась.

День начинался на удивление хорошо. Движение на дороге было не слишком напряженным и позволяло отвлекаться на разговоры; Люк начал рассказывать Эмили о городе, который ей предстояло увидеть. Она была приятно удивлена его познаниями, можно было подумать, что Люк не бизнесмен, а профессиональный экскурсовод. Приехав в центр города, Люк предложил оставить машину на платной стоянке и отправиться дальше пешком, чтобы не тратить время в пробках. Так и сделали.

Показывая Эмили средневековые церкви и называя их имена, звучавшие для уха англичанки весьма экзотично – Сан-Лоренцо Маджоре, Сант-Амброджо, Сант-Эусторджо, Люк то и дело вопросительно поглядывал на свою спутницу, проверяя, не заскучала ли она. Но Эмили смотрела во все глаза и восхищенно вздыхала, в ее непосредственности было нечто детское. А когда они вышли на центральную площадь и Эмили увидела знаменитый готический собор, у нее просто голова пошла кругом от восторга – столы величественным и одновременно изящным было это сооружение.

Люк со свойственной ему наблюдательностью точно уловил момент, когда впечатления переполнили Эмили.

– Предлагаю закончить на сегодня культурную программу, – сказал он. – Сейчас мы пообедаем, а потом, если у тебя останутся силы, можно пройтись по магазинам.

– Силы у меня останутся, – заверила Эмили, – нельзя же побывать в Милане и упустить возможность заняться шопингом.

Эмили согласилась не без тайного умысла она надеялась, что, если Люку придется ходить с ней по магазинам и расплачиваться за покупки, ему это в конце концов надоест и тогда, возможно, он передумает ее опекать и найдет способ обойти завещание ее отца.

Однако Люк снова, в который раз за последние несколько дней, удивил Эмили. Он не только не проявлял ни малейших признаков раздражения, когда она бесконечно выбирала и примеряла наряды в изысканных бутиках на Монте Наполеоне, но даже сам проявлял инициативу и предлагал купить то вечернее платье с глубоким декольте, то элегантную шляпку, то деловой костюм. В конце концов первой сдалась сама Эмили, это случилось, когда Люк чуть ли не силой затащил ее в магазин дамского белья. Эмили не собиралась выбирать предметы женского туалета в его присутствии, но Люка такая перспектива, по-видимому, ничуть не смущала, и со знанием дела выбрал из нескольких гарнитуров, предложенных продавщицей, три самых смелых и велел – именно велел! – Эмили ИХ примерить.

Эмили попыталась скрыть смущение под маской негодования.

– Может, ты еще хочешь посмотреть, как ни вещицы на мне сидят?! – съязвила она.

Люк сделал вид, что задумался.

– А это мысль. Должен же я знать, на что трачу свои деньги.

На лице Эмили отразился непритворный ужас. Люк снисходительно рассмеялся.

– Успокойся, я пошутил. Хотя не знаю, что тебя так пугает. Тот купальник, в котором ты щеголяла перед Тонино, прикрывал гораздо меньше, чем это белье. Или ты считаешь, что Тонино дозволено видеть больше, чем мне?

Эмили густо покраснела.

– Дался тебе этот купальник! К твоему сведению, я его с тех пор ни разу не надевала, я теперь плаваю в цельном купальнике, очень скромном.

Люк окинул ее стройную фигурку долгим взглядом, его серые глаза потемнели и стали почти черными.

– С такой фигурой ты будешь выглядеть сексуально даже в мешке из рогожи.

Теперь у Эмили покраснели не только щеки, но и шея. Люк вдруг как-то странно кхекнул и быстро пробурчал:

– Ну ладно, не буду тебе мешать.

Он отошел от примерочной и принялся сосредоточенно рассматривать витрину. Будь на месте Люка кто-то другой, Эмили подумала бы, что он спохватился, что ляпнул лишнее, и мечтает взять свои слова обратно, но с Люком такого просто не могло быть, он слишком самоуверен. Как бы то ни было, Люк перестал принимать участие в выборе покупок. И в этом магазине, и в следующем он держался на расстоянии от Эмили и подходил только в тот момент, когда нужно было расплатиться. Азарт Эмили тоже прошел; если поначалу она была полна решимости изрядно облегчить банковский счет Люка, чтобы Люк призадумался, стоит ли вообще иметь с ней дело, то теперь эта затея стала казаться ей глупой и ребяческой. Она объявила, что с нее хватит.

– Думаю, я и так накупила достаточно… то есть ты мне накупил.

Они пошли к автостоянке. Складывая покупки в багажник, Эмили вздохнула и заметила:

– Не представляю, как я повезу все это в Англию?

Люк нахмурился. Когда они сели в машину, он повернулся к Эмили и вопросительно поднял брови.

– Значит, ты уже подумываешь вернуться? – Он сделал небольшую паузу и насмешливо предположил: – Кажется; я знаю, в чем дело. Тебе наскучило на вилле, и тебя потянуло на светскую жизнь.

Эмили замотала головой.

– Ничего подобного, мне вовсе не скучно на вилле, кроме того, я бы хотела еще где-нибудь побывать, в Венеции, например. Но не могу же я вечно сидеть у тебя на шее! Мне нужно строить свою жизнь. Жаль, конечно, что не получится сразу сделать все, о чем я мечтала, но не болтаться же мне почти год без дела. Раз уж так сложилось, устроюсь куда-нибудь на работу… да хоть официанткой. Тонино говорил, что он летом работал в Лондоне официантом.

Торопливые и немного сбивчивые объяснения Эмили не только не успокоили Люка, но даже почему-то разозлили.

– Так вот откуда ветер дует! Тонино! Это он заронил в твою головку эти бредовые идеи.

В действительности мысль податься в официантки пришла Эмили в голову лишь несколько секунд назад, это был чистый экспромт, но, когда Люк возразил, Эмили вдруг стало казаться, что идея не так уж плоха. Она хорошо владела компьютером, так что вполне могла претендовать и на более квалифицированную работу, и в том, чтобы пойти именно в официантки, ей виделось нечто бунтарское.

– Тонино здесь ни при чем. Я просто хочу тебе доказать, что способна жить самостоятельно.

– Еще того лучше! – Люк покачал головой. – Честное слово, Эмили, ты меня удивляешь. Идти в официантки ради того, чтобы что-то доказать мне… Знаешь, как это называется? Отрезать нос, Чтобы досадить лицу. Я думал, ты уже вышла из этого возраста, когда совершают необдуманные выходки. Как видно, Росс, составляя свое завещание, был более дальновиден, чем может показаться на первый взгляд. За тобой нужен глаз да глаз.

Эмили готова была скрежетать зубами от досады. О чем бы они с Люком ни спорили, а спорили они часто и почти по любому поводу, Люку всякий раз удавалось сделать из ее высказываний такие выводы, которые были удобны ему самому. Вот и на этот раз она пыталась убедить его, что уже взрослая и в состоянии о себе позаботиться, он же сделал противоположное заключение.

– Мы что, так и будем торчать на стоянке? – пробурчала Эмили. – Может, все-таки поедем домой? То есть, я хотела сказать, на виллу.

Люк молча вставил ключ в зажигание, завел мотор и выехал со стоянки. На обратном пути из Милана в салоне автомобиля повисло молчание, и это было не то молчание, которое называют дружеским, напряженная тишина казалась Эмили затишьем перед бурей. К счастью, Люк включил радио. Вероятно, его тоже тяготило молчание, или он просто не хотел утруждать себя поддержанием светской беседы. Однако музыка не избавила их обоих только от гнетущей тишины, но не от напряжения. Когда Люк наконец въехал на подъездную дорогу к вилле Пинья, Эмили так не терпелось поскорее выскочить из машины, что она заранее отстегнула ремень безопасности.

Но Люк ее опередил. Затормозив у парадного входа, он повернулся на сиденье и взял Эмили за руку.

– Подожди, не убегай. Мне нужно тебе кое-что сказать. Извини за резкость, мне не следовало тебя отчитывать. Впредь я постараюсь за собой следить и не быть таким строгим.

Эмили так опешила, что забыла и думать о бегстве. Люк, непогрешимый и беспредельно самоуверенный Люк Фарсатти, извиняется! Однако ее радость была преждевременной.

– Но я извиняюсь только за форму, не за содержание, я от своих слов не отказываюсь. – Люк пристально всмотрелся в глаза Эмили и негромко, но веско подытожил: – Ты никуда не едешь. Пойми, Эмили, дело не в возрасте, а и жизненном опыте. Случается, подростку приходится брать на себя ответственность за благополучие семьи, тогда он взрослеет раньше срока.

Он имеет в виду себя, поняла Эмили.

– А бывает, ребенок растет в благополучной семье, его оберегают от всех напастей, тогда по жизненному опыту он оказывается гораздо моложе своих менее благополучных ровесников. Возможно, в каком-то смысле это даже хорошо, но, с другой стороны, юноша или девушка не подготовлены к встрече с реальной жизнью и она может преподнести самые неприятные сюрпризы.

А это мой случай, подумала Эмили.

– Я, конечно, не могу удерживать тебя силой, – продолжал Люк, – но я считаю, что тебе следует остаться, и сделаю все, от меня зависящее, чтобы ты осталась. Образно выражаясь, я готов прибегнуть к тактике кнута и пряника, по возможности выбирая последнее. В качестве первого шага могу пообещать, что постараюсь сделать твое пребывание на вилле более интересным. В последнее время я жил довольно замкнуто, как я уже говорил, у меня было очень много работы. Думаю, пора покончить с затворничеством, я могу предложить тебе светскую жизнь, так сказать, с доставкой на дом, тебе не придется лететь для этого в Лондон. Театральный сезон закончился, поэтому я не могу пообещать тебе поход в «Ла Скала», но я могу гарантировать тебе благотворительный бал, даже не один, летом их устраивают довольно часто. – Он помолчал и снова всмотрелся в ее лицо. – Что скажешь, Эмили?

Она ответила не сразу. Развлечения или их отсутствие не имели никакого отношения к ее планам вернуться в Англию. Она испытывала большое искушение сказать «нет». Но Люк так старается ее развлечь, он же не виноват, что она в него влюбилась и теперь боится выставить себя на посмешище, выдав свои чувства. К тому же, если она вернется в Англию, что это изменит? От себя не убежишь.

Эмили словно со стороны услышала свой голос:

– Ты меня убедил, я остаюсь.

Люк накрыл ее руку своей рукой и на несколько секунд сжал ее маленькую кисть в своих теплых ладонях.

– Вот и славно, умница.

С губ Эмили чуть было не сорвалось саркастическое: «Ты еще бы по головке меня погладил», – но она сдержалась, понимая, что не стоит нарушать только что установленное перемирие, и без того хрупкое. Эмили осторожно высвободила руку и, стараясь не смотреть на Люка, вышла из машины. Но ее ладонь еще долго хранила тепло его рук.

6

Следующий день Эмили и Люк провели на вилле. Эмили купалась в бассейне и загорала, Люк присоединился к ней, но ненадолго. Они вместе поплавали, а потом он оставил Эмили, сказав, что ему нужно сделать несколько звонков и поработать. В середине дня они съездили в соседний городок и пообедали в живописном ресторанчике. Вернувшись на виллу, Люк снова засел в кабинете. Эмили уже стала подумывать, что если Люк собирается провести так весь отпуск, то он будет мало отличаться от работы, а она сама вскоре станет с нетерпением ждать возвращения Тонино.

Однако за ужином Люк преподнес ей сюрприз. Когда они уже приступили к десерту, он небрежно предложил:

– Хочешь поехать завтра в Венецию?

Эмили от неожиданности чуть не поперхнулась кофе.

– Конечно, хочу. Но ты же взял отпуск, что бы отдохнуть. Может быть, тебе самому не хочется никуда ехать?

Люк посмотрел на Эмили с хорошо знакомым ей насмешливо-снисходительным выражением и терпеливо пояснил:

– Не хотел бы – не предлагал бы. Ты столько раз повторяла, что я не обязан тебя развлекать, что я это уже усвоил. Если тебе будет так спокойнее, можешь считать, что это я хочу побывать в Венеции, а ты просто составляешь мне компанию.

– Но разве ты не бывал там раньше?

– Бывал, и не раз, но Венеция – такой город, который никогда не надоедает. Надеюсь, скоро ты сама в этом убедишься. – Он сменил тон на деловой: – Дорога не близкая, нам лучше выехать часов в семь, так что ложись пораньше, я попрошу Розу разбудить тебя в шесть.

– Не нужно, я не просплю, у меня есть будильник.

Люк кивнул и продолжил:

– Для первого знакомства с Венецией лучше приплыть в нее через лагуну. Поэтому мы доедем на машине до лодочной станции, а катер доставит нас прямо к площади Сан-Марко. Если ты не выспишься, сможешь подремать в машине. И вот еще что. – Люк окинул бесстрастным взглядом ее стройную фигурку. – Оденься полегче, день будет жарким.

Утром Эмили встала ровно в шесть. Она надела кремовые льняные брючки-«капри», тонкую голубую футболку без рукавов и удобные босоножки на низком каблуке. Взглянув на себя и зеркало, она осталась довольна результатом и поспешила вниз. Люк ждал ее в столовой, за накрытым к завтраку столом. Он был в хлопковых брюках песочного цвета и в белой тенниске с короткими рукавами. Белизна ткани выгодно оттеняла его смуглую кожу, подчеркивая блеск глаз, покрой тенниски подчеркивал разворот плеч. У Эмили мелькнула мысль, что ей придется делать над собой усилие, чтобы смотреть на памятники архитектуры, а не любоваться Люком. Впрочем, его костюм тут ни при чем, подумала она, Люк был бы неотразим в любой одежде и даже без нее… Эмили мысленно ужаснулась: придет же такое в голову! Хорошо, что Люк при всех его талантах не умеет читать мысли. Но нужно срочно обуздать разыгравшееся воображение, иначе несколько часов в салоне «феррари» наедине с Люком превратятся для нее и пытку. Чтобы скрыть смущение, она затараторила какую-то чепуху о погоде.

К счастью, Люк не заметил ее состояния. Он палил кофе ей и себе и принялся за еду. У Эмили в этот ранний час не было аппетита, но она заставила себя подкрепиться перед поездкой.

Когда они вышли из дома, Фредо уже подогнал «феррари» к парадному входу. Люк галантно распахнул перед Эмили дверцу, потом обошел капот и сел за руль. По дороге Люк рассказывал о Венеции. Эмили и сама кое-что читала об этом удивительном городе, но слушать Люка было гораздо интереснее, чем читать путеводители. Широта познаний Люка поразила Эмили, ей подумалось, что с его памятью и эрудицией он мог бы стать профессором, если бы не стал бизнесменом. Кроме того, в устах Люка история оживала, он умел преподнести сухие факты так, что Эмили видела за ними людские судьбы и страсти. Три часа пути пролетели незаметно. По сторонам дороги стали все чаще попадаться огороженные автостоянки и кемпинги.

– Мы подъезжаем, – сказал Люк.

Проехав еще немного, он свернул с автострады на узкую асфальтированную дорогу, обсаженную деревьями. Через несколько сотен ярдов дорога привела их к автостоянке вроде тех, мимо которых они проезжали. Перед тем, как выйти из машины, Люк пояснил:

– Нам придется пройтись немного пешком.

На пристани Эмили и Люк купили билеты на катер и влились в разноязычную толпу туристов со всего света, ожидающую катера. Оказавшись на судне, быстро заполнявшемся пассажирами, Люк провел Эмили к дальнему от причала борту, пояснив, что с этой стороны откроется лучший вид на Венецию. В пути катер сделал еще несколько остановок, подбирая все новых желающих посетить легендарный город. И вот наконец впереди показалась высокая кампанила Сан-Марко, знакомая Эмили по фотографиям.

Город ошеломил Эмили, ей казалось, что она перенеслась даже не в прошлое, а в фантастический мир, где временные пласты наложены один на другой и жизнь происходит в нескольких веках одновременно. Один только собор Сан-Марко с его мозаиками, рельефами и скульптурами разных времен она могла бы разглядывать часами. Но особенно ее поразили узкие улочки, где все осталось таким же, как было пятьсот, а то и больше лет назад. Впечатление немного портили толпы туристов, Эмили боялась потерять Люка в людском потоке. Она то и дело сверялась с картой, пытаясь запомнить путь, но на карте были обозначены только относительно крупные улицы, между которыми в действительности могло оказаться еще с десяток совсем крошечных, в два-три дома. Через час от обилия впечатлений и от жары у Эмили голова пошла кругом.

Они вышли на площадь перед старинной церковью – одной из сотен, как казалось Эмили.

– Может, посидим где-нибудь? – предложила она.

Люк огляделся. На площади было кафе, но все столики оказались заняты.

– Можешь потерпеть немного? На набережной Большого канала великое множество кафе и ресторанов, там мы и отдохнем, и пообедаем. А пока я куплю нам чего-нибудь холодного в бутылках, чтобы можно было пить по дороге. Подожди здесь, в тени, я зайду вон в ту лавочку.

Люк показал на магазинчик, расположенный на противоположной стороне площади, которая сейчас освещалась солнцем.

– Хорошо, я пока посмотрю по карте, где мы находимся.

Люк пошел в лавочку, а Эмили развернула карту. В это время из узкой улочки на площадь пылилась шустрая толпа японцев, обвешанных фотоаппаратами и оживленно щебетавших на своем языке. Они надвигались на Эмили с неотвратимостью приливной волны, она всерьез испугалась, что, если не посторонится, эта волна увлечет ее за собой. Эмили попятилась, повернулась спиной к площади и посмотрела вверх. Совсем рядом из-за домов выглядывал двойной шпиль какой-то церкви, как ей показалось, старинной. Эмили оглянулась на дверь лавочки, Люк еще не вышел.

Пожалуй, я успею быстренько дойти до этой церквушки и вернуться, решила она. Сказано – сделано. Эмили свернула в переулок и быстро зашагала в сторону церкви. Но – вот чудеса! – она шла, а церковь, казалось, не приближалась, только смещалась чуть вправо. Эмили свернула в первую же улочку и прошла несколько футов, по церковь и вовсе скрылась из виду. Пожалуй, лучше попросить Люка, чтобы он проводил меня (?до) тгой церкви, решила Эмили и пошла обратно.

Довольно скоро она поняла, что идет не по той улице, по которой пришла. Эмили пошла обратно, снова попробовала найти дорогу на площадь и снова безуспешно. Она с ужасом поняла, что заблудилась. Как нарочно, на этой узкой улочке не было ни души.

Стараясь не поддаваться панике, Эмили пошла медленнее и стала заглядывать в каждую поперечную улицу, но все улочки казались похожими одна на другую. Как на грех, именно в этот раз, собираясь отойти от площади всего на несколько, как она думала, футов, Эмили не посмотрела на название улицы. Она развернула карту и нашла площадь, на которой они с Люком расстались, и прочла название. Осталось только выйти на это место. Но сказать проще, чем сделать: узкая улочка, на которой стояла сейчас Эмили, не была отмечена на карте.

Эмили решила спросить дорогу. Первая женщина, к которой она обратилась, оказалась французской туристкой. В ответ на вопрос Эмили она только улыбнулась и пожала плечами. Нужно искать местных жителей, поняла Эмили. Вон тот смуглый мужчина средних лет в джинсах и в футболке, катящий за собой большую сумку-тележку, наверняка венецианец. Только бы он говорил по-английски!

– Будьте добры, синьор, как пройти на… – чтобы не ошибиться в произношении, Эмили просто ткнула пальцем в карту.

Мужчина с тележкой остановился. По-английски он, к счастью, понимал, но говорил не очень хорошо. Он попытался было объяснить Эмили, где ей нужно свернуть, но потом махнул рукой и предложил:

– Синьорина, пойдемте со мной, я провожу.

– Спасибо! – обрадовалась Эмили. Вскоре Эмили поняла, почему венецианец не смог объяснить ей дорогу, и причина была новее не в плохом знании языка: за три минуты они свернули раз, наверное, десять, причем один раз срезали путь, пройдя через какой-то магазин. И вот наконец площадь!

– Так-так, я вижу, ты и здесь обзавелась поклонником! – услышала Эмили насмешливый голос Люка. – Тебя нельзя оставить одну даже на пару минут.

– Люк! – На радостях Эмили бросилась к Люку и порывисто обняла его, даже не поблагодарив своего проводника. – Как хорошо, что ты нашелся!

– Я нашелся? – все так же насмешливо переспросил Люк. – Я все время был здесь, это ты куда-то пропала.

– Ну хорошо, не ты нашелся, я нашлась… я заблудилась и ужасно испугалась, я…

Эмили запнулась на полуслове и вдруг расплакалась от радости и пережитого волнения. Ей было неловко, она понимала, что ничего страшного не произошло, в конце концов, дело происходило не в джунглях, а в европейском городе, но она ничего не могла с собой поделать, слезы все лились и лились по ее щекам. Она спрятала лицо на груди Люка, он обнял ее и стал гладить по голове и по спине. Эмили хотелось, чтобы Люк никогда ее не отпускал. Когда она стояла вот так, прижавшись к нему, а он прижимал ее к себе, было очень легко поддаться иллюзии, что он обнимает ее не как дочь покойного друга, а как женщину, что она нужна и дорога ему сама по себе.

Несбыточные мечтания Эмили прервал голос Люка:

– Кажется, это входит у тебя в привычку, – мягко пророкотал он.

Эмили подняла голову и вопросительно посмотрела ему в глаза.

– Что?

– Плакать у меня на груди. – Он усмехнулся. Эмили показалось, что в его усмешке почему-то проскользнула горечь, но она решила, что ей почудилось. – Я становлюсь для тебя кем-то вроде доброй старой нянюшки.

Эмили могла бы возразить, что она никогда не относилась к нему как к «нянюшке», да и ни один человек в здравом уме не мог бы сравнить Люка со старушкой – слишком сильно в нем мужское начало. Но она не стала его разубеждать: если Люк не замечает, что каждая клеточка ее тела начинает звенеть от возбуждения всякий раз, когда он к ней прикасается, тем лучше для нее, тем спокойнее. Эмили было страшно представить, что было бы, узнай Люк правду. Куда безопаснее притвориться, что она не реагирует на него как на мужчину. Он-то точно не видит в ней женщину, для него она по-прежнему шестнадцатилетняя школьница, дочь его старшего друга и делового партнера.

Эмили выпрямилась, вытерла слезы и решила подыграть Люку:

– Раз ты моя нянька, тогда тебе лучше держать меня за руку. А то вдруг я опять потеряюсь?

Он снисходительно посмотрел на нее сверху вниз.

– Ну что же, я не против. Пошли, а то мы так и не дойдем до Большого канала.

Вместо того чтобы взять Эмили за руку, как она ожидала, Люк обнял ее за талию. Он уверенно повел ее по лабиринту улочек и, как заправский экскурсовод, обращал внимание Эмили на самые интересные в плане архитектуры или чем-то знаменитые здания. Эмили послушно поворачивала голову в ту сторону, куда он показывал, но, если бы кто-то попросил ее воспроизвести рассказ Люка, она не смогла бы повторить ни слова. Завороженная звучанием глубокого низкого голоса Люка, гибкостью его сильного тела, опьяненная ароматом его одеколона, Эмили, казалось, не шла по улицам, а плыла, не касаясь земли, пребывая в своем собственном чудесном мире. Ей было почти все равно, что он говорит, лишь бы слышать его голос.

Наконец очередная улочка привела их на набережную Большого канала. Они перешли на другой берег по знаменитому мосту Риалто и оказались на относительно просторном – по венецианским меркам, конечно – тротуаре, на котором под широкими навесами стояли столики бесчисленных кафе и ресторанов.

Эмили была счастлива просто сесть, она так устала, что ей даже не хотелось есть. Однако, когда официант принес меню и она прочитала названия блюд, у нее сразу разыгрался аппетит. Эмили заказала и салат, и большую порцию жареных морепродуктов, и, конечно, кофе.

За чашечкой кофе Люк откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на Эмили.

– Устала?

Эмили улыбнулась.

– Уже нет. Теперь, когда ты меня накормил, у меня снова появились силы.

Люк посмотрел на часы.

– Пожалуй, я больше не буду испытывать твою выносливость, да и впечатлений для первого раза достаточно. Мы возьмем гондолу и отправимся к площади Сан-Марко кружным путем, чтобы полюбоваться Венецией с воды.

Найти в Венеции гондолу оказалось гораздо проще, чем поймать такси в Лондоне. У шестов, поднимающихся из воды у набережной Большого канала, одновременно стояло несколько свободных гондол, как только одна отходила от берега, тут же появлялась следующая. Пока Люк договаривался с гондольером о маршруте и цене, Эмили ждала в сторонке. Гондольер говорил очень быстро, но кое-что Эмили понимала. Она улавливала отдельные знакомые, слова: paga – плата, sconto – скидка. Люк рассмеялся и покачал головой. Гондольер тоже рассмеялся, подмигнул и добавил еще что-то, Эмили уловила только одно знакомое слово, тпаглогаи – влюбленные. Она смутилась и отвернулась, делая вид, что разглядывает палаццо на противоположном берегу.

Наконец Люк договорился с гондольером и подозвал Эмили. Он подал ей руку и помог сесть на обитое кожей двухместное сиденье, затем сел сам и положил руку на спинку сиденья за спиной Эмили. Пока гондольер отчаливал, Люк наклонился к уху Эмили и со смехом пояснил:

– Этот парень принял нас за молодоженов и хотел сделать специальную скидку, пришлось его разочаровать. Но я его не убедил, он говорит, что у него нюх на влюбленных и что если мы не молодожены, то скоро таковыми станем.

Эмили не знала, куда деваться от смущения. Люку легко шутить на эту тему, он ни в кого не влюблен, по крайней мере, не влюблен в нее, а она… она чувствует себя так, как будто ее разоблачили. Неужели ее чувства так заметны, что их видят даже посторонние? Пытаясь подавить панику и скрывая смущение, Эмили пробормотала:

– Чепуха какая. У этого парня просто слишком живое воображение.

Люк немного отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза, прищурился и спросил без тени юмора:

– Ты хочешь сказать, что мы не похожи на влюбленных?

– Конечно нет! – воскликнула Эмили с чуть большим пылом, чем следовало. – Не понимаю, как ему вообще могло прийти такое в голову?

Люк покачал головой.

– Ну, это я как раз легко могу понять. Он видит рядом со мной прекрасную юную девушку и предполагает, что я к ней неравнодушен. Разве это не естественное предположение?

Эмили закусила губу, чтобы не расплакаться от досады. Смеется он надо мной, что ли? – думала она. Ей было не до смеха, она бы отдала все, что угодно, даже наследство, которое сможет получить только через год, чтобы предположение гондольера оказалось верным. Но чудеса бывают только в сказках.