Текст книги "Мифы и легенды Японии"

Автор книги: Хэдленд Дэвис

Когда Росэй прожил и процарствовал в этой прекрасной стране пятьдесят лет, к нему пришел министр и предложил выпить Напиток Бессмертия, чтобы он мог, как и его подданные, жить вечно.

Монарх выпил Напиток Бессмертия.

Росэй принял как должное то, что обманул смерть, и вел жизнь в поэтическом, если не чувственном, исступленном восторге. Он устраивал пышные пиры при дворе, пиры, на которых светили и солнце и луна одновременно, где танцевали прекрасные девы и не прекращались музыка и песни.

Но так случилось, что эти веселые празднества, эта пышность цвета оказались не бесконечными, так как в конце концов Росэй проснулся и обнаружил, что лежит на подушке на кантанском постоялом дворе.

 
Да, сном, и только сном, должны его назвать!
И в этом мне пришлось сегодня убедиться:
Мир – только сон…
А я-то думал – явь,
Я думал – это жизнь, а это снится…
 

Ки-но Цураюки. Пер. А. Глускиной

После такого фантастического приключения Росэй пришел к выводу, что «жизнь есть сон», человеческие амбиции тоже сон, и, приняв эту буддийскую мудрость, возвратился к себе домой.

Призрак Какэмоно

( по книге «Легенды и фольклор Древней Японии» Р. Гордона Смита)

Савара служил подмастерьем в доме художника Тэнко, доброго и талантливого мастера. Савара даже на начальном этапе обучения живописи подавал большие надежды. Кими, племянница художника Тэнко, посвятила все свое время заботам о дяде и управлению его хозяйством. Кими была красавицей и очень скоро отчаянно влюбилась в Савару. Молодой ученик находил ее очаровательной, такой, за которую можно умереть, если понадобится, и в глубине души тоже тайно любил ее. Однако свою любовь, в отличие от Кими, он не показывал, так как ему нужно было делать свою работу. Работа для Савары была важнее, чем любовь, а для девушки любовь была важнее всего остального.

Однажды, когда Тэнко отлучился из дома, Кими пришла к Саваре и, не сумев больше скрывать свои чувства, рассказала ему о своей любви и спросила его, не хочет ли он жениться на ней. Задав свой вопрос, она поставила чай перед своим возлюбленным и стала ждать ответа.

Савара ответил на ее чувства и сказал, что он с радостью женится на ней, добавив, тем не менее, что их свадьба невозможна еще два-три года, пока он не упрочит свое положение и не станет знаменитым художником.

Савара, чтобы получить дополнительные знания о живописи, решил пойти в ученики к знаменитому художнику по имени Мёкэй и, когда все было устроено, попрощался со своим старым хозяином и Кими, пообещав вернуться, как только сделает себе имя и станет великим художником.

Прошло два года, а Тэнко и Кими так ничего и не слышали о Саваре. Многочисленные поклонники Кими приходили к ее дяде с предложением руки и сердца, и Тэнко уже раздумывал, как быть, когда получил письмо от Мёкэя, где говорилось, что Савара делает хорошие работы, а он сам желает, чтобы его превосходный ученик женился на его дочери.

Тэнко решил, видимо, не без причины, что Савара забыл о Кими и что лучшее, что он может сделать для девушки, – это выдать ее замуж за Ёродзуя, богатого купца, а также выполнить желание Мёкэя и женить Савару на дочери великого художника. Намереваясь осуществить этот план, Тэнко позвал Кими и сказал:

– Кими, я получил письмо от Мёкэя и боюсь, что оно содержит печальные вести, которые огорчат тебя. Мёкэй хочет, чтобы Савара женился на его дочери, и я сказал, что полностью одобряю этот союз. Я уверен, что Савара пренебрег тобой, и поэтому хочу, чтобы ты вышла замуж за Ёродзуя, который станет тебе, как мне кажется, хорошим мужем.

Услышав эти слова, Кими горько заплакала и, не сказав ни слова, ушла к себе в комнату.

Утром, когда Тэнко вошел в комнату Кими, он обнаружил, что племянница пропала, а затянувшиеся поиски не увенчались успехом.

Когда Мёкэй получил письмо от Тэнко, он сказал многообещающему молодому художнику, что хотел бы, чтобы тот женился на его дочери и таким образом укрепил династию художников. Но Савара изумился, услышав невероятную новость, и объяснил, что не может принять предложение стать его зятем, так как он уже помолвлен с племянницей художника Тэнко.

Савара посылал письма Кими, но было уже поздно, и, не дождавшись ответа, вскоре после смерти Мёкэя отправился в свой старый дом.

Когда он пришел в маленький домик, где когда-то получил первые уроки живописи, то рассердился, узнав, что Кими бросила старого дядю, и через некоторое время женился на Кику [51]51
  Кику ( яп.) – хризантема.


[Закрыть], дочери зажиточного крестьянина.

Вскоре после женитьбы Савары некий богатый господин по имени Аки заказал ему нарисовать семь видов острова Кабакари-дзима для золотых ширм. Савара сразу же отправился на этот остров и сделал несколько набросков. Когда он рисовал, то встретил на берегу женщину в красной набедренной повязке с растрепанными волосами, падавшими ей на плечи. Она несла в корзине моллюсков и, как только увидела Савару, сразу узнала его.

– Ты – Савара, а я – Кими, с которой ты помолвлен. Письмо о том, что ты женился на дочери Мёкэя, было неправдой, и мое сердце переполняет радость, ведь теперь ничто не мешает нашему союзу.

– Увы! Бедная, неправедная Кими, этому не бывать! – отвечал Савара. – Я подумал, что ты бросила Тэнко и забыла меня, и, поверив, что все это правда, я женился на Кику, дочери крестьянина.

Кими, не сказав ни слова, метнулась вперед, как раненый зверек, побежала по берегу и забежала в свою маленькую хижину. Савара бежал за ней, снова и снова зовя ее по имени. Он своими глазами видел, как Кими берет нож и втыкает его себе в горло и в следующий момент замертво падает на пол. Савара плакал, смотря на ее неподвижную фигуру, и заметил красоту Смерти на ее щеке, увидел лучезарное сияние в ее волосах, спутанных от ветра. Теперь Кими выглядела столь прекрасной и удивительной, что он, уняв слезы, сделал набросок женщины, которая так сильно любила его, но любовь была несчастной. Он похоронил ее за линией прилива, а когда пришел домой, взял этот грубый набросок, нарисовал портрет Кими и повесил какэмоно на стену.

Кими обретает покой

В ту же самую ночь он проснулся и обнаружил, что фигура на какэмоно ожила и Кими с раной на горле и растрепанными волосами стоит рядом ним. Ночь за ночью она приходила – безмолвная, жалкая фигура, пока, наконец, Савара, который не мог больше выносить эту гостью, не отдал какэмоно в храм Кориндзи (в Эдо), а жену свою не отослал назад к родителям. Священники храма Кориндзи каждый день молились за душу Кими, и постепенно она обрела покой и более не беспокоила Савару.

Глава 8
ЗВЕЗДНЫЕ ВЛЮБЛЕННЫЕ И ПЛАТЬЕ ИЗ ПТИЧЬИХ ПЕРЬЕВ

Звездные Влюбленные (Праздник Танабаты)

Праздник Танабаты, Небесной Ткачихи, – один из самых романтичных древних праздников Японии. Он бывает в седьмой день седьмой луны, и, по обычаю, свежесрезанный бамбук либо клали на крыши домов, либо ставили на землю как можно ближе к крыше.

К этим бамбуковым палкам привязывали цветные полоски бумаги, и на каждой полоске был стих в честь Танабаты и ее мужа Хикобоси, к примеру такой:

 
Когда Танабата спит,
Подложив в изголовье
Длинные рукава своего кимоно,
О, аисты на речных отмелях,
Не будите ее своим криком,
Пока не заалеет рассвет!
 

Смысл этого праздника можно будет лучше понять из приведенной далее древней легенды.

У Бога Небесного Свода была прекрасная дочь по имени Танабата, которая только и занималась тем, что целыми днями ткала небесные одежды – облака – для своего царственного отца. Однажды, когда Танабата сидела за ткацким станком, она случайно заметила красивого юношу, ведущего на поводу быка, и сразу же влюбилась в него. Отец Танабаты, прочитав сокровенные мысли дочери, поспешил согласиться устроить свадьбу. Но к несчастью, Танабата и ее муж любили друг друга так сильно, что неблагоразумно позабыли обо всем на свете, в результате чего Танабата забросила свой ткацкий станок, а бык Хикобоси бродил без присмотра по просторам Равнины Высокого Неба. Бог Небесного Свода чрезвычайно разгневался и повелел, чтобы этих слишком пылких влюбленных с этих пор разделяла Небесная Река. И только на седьмую ночь седьмой луны при условии ясной погоды собиралась большая стая сорок и образовывала мостик через реку, и с их помощью влюбленные могли встретиться друг с другом. Но даже такая короткая встреча была не гарантирована, поскольку, когда шел дождь, Небесная Река разливалась и становилась слишком широкой, и сороки уже не могли соединить ее берега живым мостом. И тогда влюбленным приходилось с тоской ждать новой встречи еще целый долгий год.

Поэтому неудивительно, что на празднике Небесной Ткачихи маленькие дети поют: «Тэнки ни нари!» («О, пусть будет хорошая погода!») Любовь не удержать никакими замками и засовами, но даже ей не сладить с разлившейся Небесной Рекой. Когда стоит хорошая погода и Звездные Влюбленные встречаются после целого года утомительного ожидания, говорят, что звезды Вега и Альтаир (в созвездии Лиры и Орла) сияют пятью разными цветами – синим, зеленым, красным, желтым и белым. Вот почему стихи в честь праздника Танабаты пишут на полосках бумаги именно этих цветов.

Платье из птичьих перьев

Тема этой легенды напоминает одно древнескандинавское сказание [52]52
  См. книгу William Morris. «The Land East of the Sun and West of the Moon».


[Закрыть].

 
Открыты мне Небесные врата,
Из перьев птиц я надеваю платье;
Взнуздав дракона, мчусь я неспроста
Туда, где ждут меня мои собратья.
Я личжи [53]53
  Личжи – тропические плоды, которые высоко ценились при дворе китайских императоров. Чтобы доставить их свежими с далекого юга, день и ночь скакали специальные гонцы, нередко погибавшие в дороге.


[Закрыть]рву в восточной стороне,
В краю бессмертных у границ Пэнлая;
Ты снадобье прими, сказали мне,
И будешь вечно жить, не умирая.
 

Цао Чжи. Пер. Л. Черкасского

Была весна, и вдоль поросшего соснами берега Мио слышался птичий щебет. Синее море медленно катило волны, сверкая в лучах весеннего солнца, и рыбак Хаируко присел на берегу, чтобы полюбоваться морским пейзажем. Оглядываясь по сторонам, он случайно заметил красивое платье из белоснежных птичьих перьев, висящее на ветвях сосны.

Но не успел Хаируко снять его с дерева, как увидел идущую к нему со стороны моря прекрасную Деву, которая попросила рыбака вернуть ей платье.

Хаируко с нескрываемым восхищением смотрел на Деву.

– Я нашел это платье, – сказал он, – и намерен оставить его себе, потому что такое чудо достойно сокровищницы Японии. Нет, я не могу отдать тебе это платье.

– О! – жалобно воскликнула Дева. – Я не смогу подняться в небо без платья из птичьих перьев, и, если ты не согласишься отдать его мне, я никогда не смогу вернуться домой, на небеса. О, добрый рыбак, умоляю, верни мое платье!

Но Рыбак, который, видно, был жестокосердным человеком, отказывался выполнить просьбу.

– Чем больше ты просишь, – сказал он, – тем больше я утверждаюсь в своем решении оставить себе то, что я нашел.

Вот как ответила Рыбаку Дева:

– О, не говори так, добрый мой рыбак! Не знаешь ты, что я, как несчастная птичка со сломанным крылом, ищу, но тщетны поиски мои. Я ищу свои похищенные крылья, чтобы подняться в синие просторы небес.

После дальнейших доводов сердце Рыбака немного смягчилось.

– Я верну твое платье из птичьих перьев, – сказал он, – если ты прямо сейчас станцуешь для меня.

Тогда Дева ответила:

– Я станцую для тебя прямо здесь танец, заставляющий вращаться Лунный Дворец, так что даже бедный смертный может постичь его тайну. Но я не могу танцевать без моего платья из птичьих перьев.

– Нет уж, – сказал подозрительный Рыбак, – если я отдам тебе платье, ты сразу же улетишь и не станешь танцевать передо мной!

Такие слова сильно рассердили Деву.

– Слово смертных людей можно нарушить, – сказала она. – Но небожители не знают обмана.

Такие слова пристыдили Рыбака, и он без дальнейших церемоний отдал Деве ее платье из птичьих перьев.

Песня Лунной Девы

Надев свое белоснежное платье, Дева ударила по струнам и начала танцевать. Танцуя и аккомпанируя себе, Дева пела о странных и прекрасных вещах, о своем далеком доме на Луне. Она пела об огромном Лунном Дворце, где правят тридцать царей: пятнадцать в белых одеждах правят в полнолуние, а пятнадцати царям в черных одеждах наступает черед править, когда Луна идет на убыль. Своим танцем и песней Дева восхваляла Японию, земля которой не исчерпала еще своих возможностей и может давать еще больший урожай.

Рыбак недолго наслаждался демонстрацией чудесных талантов Лунной Девы, потому что вскоре ее изящные ступни перестали касаться прибрежного песка. Она поднялась в воздух, и ее белоснежное платье мерцало на фоне зеленых сосен и синего неба.

Она поднималась все выше и выше над вершинами гор, продолжая играть и петь, устремляясь в высокое небо, туда, где стоит чудесный Лунный Дворец, пока, наконец, не затихла ее волшебная песня.

Глава 9
ЛЕГЕНДЫ О ГОРЕ ФУДЗИ

Гора, похожая на лотос и веер

Гора Фудзи, или Фудзияма (Бессмертная гора), имеет типично японские черты. Ее высокая снежная вершина напоминает огромный перевернутый веер, явные полосы на склонах горы придают ей видимость веерного каркаса. Один японец так очень точно описал эту гору: «Фудзи властвует над жизнью своей молчаливой красотой: печаль утихает, тоска уходит, и кажется, будто тишина стекает с ее вершины – обители вечного покоя, напоминающей белый лотос». Сравнение с широко раскрытым веером вполне соответствует по точности сравнения Фудзи с белым лотосом, ведь оно относится к священному цветку Великого Будды и его восемь лепестков символизируют для посвященного буддиста восемь категорий: рупа (форма), раса (вкус), гандха (запах), спарша (прикосновение), шабда (звук), нада (изначальное звучание), пракрити (изначальная природа), пуруша (высшее «я»).

Тогда Фудзи, с одной стороны, намекает на религию, а с другой – напоминает веер, громадный и достаточно прекрасный, чтобы кокетничать со звездами и резво летящими по небу облаками.

Как поэты, так и художники отдавали дань восхваления ни с чем не сравнимой горе, и мы приводим изящное стихотворение, посвященное этой неисчерпаемой теме:

 
…Фудзияма,
Согретые твоим божественным дыханием,
Мы возвращаемся к образу Будды.
Молчание твое – песня,
Твоя песня – песнь Небес.
Наша родина, полная страстей и любви,
Превращается в страну мудрости и покоя,
Страну, совсем не похожую на ту,
Где смертные рождаются только для того,
чтобы умереть.
Мы, дочери и сыновья Японии,
Поем о твоем прекрасном величии,
Гордость Богов,
Спрячь наши тени на своей груди,
Успокоительном приюте вечности.
О белолицее чудо!
О несравненный вид!
О величие! О красота!
Тысячи рек несут твой священный образ
В зеркале своих вод.
Все горы тянутся к твоей вершине,
Как волны прилива,
Будто силятся услышать твой последний приказ.
Смотри! Моря, окружающие Японию,
Забывают свою голодную песню и волчье желание
Под поцелуями убаюкивающего покоя,
При виде твоей тени,
Будто во сне стиха,
У твоих склонов мы забываем о смерти.
Смерть сладка,
Но жизнь слаще смерти.
Мы – смертные, но мы также и боги,
Твои наивные попутчики,
О вечная Фудзи!
 

Ёнэдзиро Ногути

Гора Фудзи сотни лет была местом паломничества, и Лафкадио Херн назвал ее вершину «Верховным Алтарем Солнца». До сих пор многие паломники, придерживающиеся древней синтоистской традиции, совершают восхождение на священную гору, надев белые одежды и широкополые соломенные шляпы, звоня в колокольчики и повторяя нараспев: «Пусть наши шесть чувств и помыслы будут чисты, пусть погода на нашей уважаемой горе всегда будет ясной».

Когда-то гора Фудзи была очень активным вулканом. Ее последнее извержение произошло в 1707–1708 годах, в результате чего город Токио, находящийся в шестидесяти милях от горы, был покрыт шестидюймовым слоем пепла. Само название Фудзи, возможно, происходит от Хути, или Фуги, – имени богини огня племени айну, «поскольку, – пишет профессор Чэмберлейн, – во времена почти доисторические местность вокруг горы Фудзи была частью земли племени айну, и по всей Восточной Японии очень часто встречаются названия, заимствованные из языка айну».

Божества Горы Фудзи

Сэнгэн, Богиня горы Фудзи, также носит имя Коно-хана-но-сакуя-химэ, или Дева Цветения Цветов на Деревьях (она вышла замуж за Ниниги – см. главу 1), и на вершине горы стоит ее храм. По древнему преданию, эта богиня парит в сверкающем облаке над кратером Фудзи, ей служат невидимые слуги, которые готовы сбросить вниз любого паломника, кто придет на гору с нечистыми помыслами. Еще одно божество этой горы – это О-ана-моти (Властитель Большой Дыры, или «Хозяин Кратера). Кроме этого, есть Светящаяся Дева, которая соблазнила и погубила некоего императора. На месте его гибели было построено небольшое святилище, почитаемое до сих пор. Согласно другому преданию, с горы однажды пролился дождь из драгоценных камней, а песок, который днем сыплется вниз со склонов Фудзи к основанию, потревоженный ногами бесчисленных паломников, ночью снова возвращается на гору.

Фудзи, вместилище Напитка Бессмертия

Нет ничего удивительного в том, что об освященной веками и почитаемой горе сложили такую легенду. Подобно многим другим горам в Японии, да и в других странах Востока, Фудзи ассоциируется с Напитком Бессмертия. Слова японского поэта «У твоих склонов мы забываем о смерти», хотя и написаны относительно недавно, напоминают об этой древней легенде. Нам уже известно из легенды о Рубщике Бамбука и Лунной Деве, что Цуки было приказано подняться на гору Фудзи и сжечь там Напиток Бессмертия вместе с неким свитком.

Как гласит древняя легенда, молва о Фудзи достигла ушей императора Китая. Когда ему сказали, что эта гора возникла за одну ночь, он предположил, что гора Фудзи сама должна вырабатывать Напиток Бессмертия. Поэтому он собрал красивых молодых юношей и девушек и отправился с ними по морю в Страну восходящего солнца. Джонки летели вперед, подгоняемые ревущим ветром, словно капли дождя из золотых лепестков, но буря в конце концов стихла, и тогда император и его сопровождающие увидели перед собой белоснежное великолепие Фудзи, величественно вздымающейся в небо. Когда лодки пристали к берегу, император приказал своим людям следовать за ним, и императорская процессия неспешно направилась к горе. Час за часом процессия с императором в золотых одеждах, который все время шел впереди, взбиралась по горному склону, пока не стих позади шум морского прибоя. Тысячи ног неслышно ступали по снегу, а вокруг простирался вечный покой. В самом конце пути старый император радостно бросился вперед, чтобы первым испить Напитка Бессмертия. Он и был первым, кто познал жизнь без старости, но, когда свита обнаружила его, император лежал на спине с улыбкой на лице. Он действительно обрел Вечную Жизнь, но через Смерть.

Путешествие Сэнтаро в Страну Вечной Молодости

Желание вырвать у Фудзи секрет вечной жизни, по-видимому, так и не исполнилось. Один китаец по имени Сюй Фу ( яп.Дзёфуку) отправился на священную гору именно с такой целью. Он потерпел неудачу и так и не вернулся домой, но его стали почитать как святого, и все, кто отправлялся в подобное путешествие, усердно возносили молитвы в его святилище Дзёфуку.

Сэнтаро однажды молился в этом святилище и получил в дар маленького бумажного журавлика, который, как только Сэнтаро прикоснулся к нему, вырос до огромных размеров. На спине этого гигантского журавля Сэнтаро и прилетел в Страну Вечной Молодости, где, к его удивлению, жители страны все время принимали разные яды и тщетно стремились умереть! Вскоре Сэнтаро устал от этой страны, вернулся на родину и решил довольствоваться обычным сроком жизни, отмеренным каждому смертному, ведь вполне могло быть, что он принял в расчет те триста лет, что прожил в стране, где никто не умирает и никто не рождается.

Богиня Фудзи

Мать Ёсодзи, как и многие жители деревни, в которой она жила, заразилась оспой. Ёсодзи посоветовался о ее болезни с заклинателем Камо Ямакико, поскольку матери было так плохо, что он ежечасно опасался, что ее отнимет Смерть. Камо Ямакико велел юноше отправиться к небольшому ручью, текущему с юго-западного склона горы Фудзи.

– У истока этого ручья, – сказал заклинатель, – есть святилище Бога Долгого Дыхания. Набери воды из этого источника и дай своей матери, потому что только это сможет ей помочь.

Ёсодзи, полный надежд, поспешил отправиться в путь и, дойдя до перепутья трех дорог, остановился в нерешительности, какую же из них выбрать. Пока он раздумывал, из леса вышла прекрасная девушка в белом платье и предложила Ёсодзи следовать за ней к месту, где возле святилища Бога Долгого Дыхания находится драгоценный источник.

Когда они дошли до ручья, девушка велела Ёсодзи сначала напиться самому, а потом наполнить фляжку искрящейся водой для матери. Когда все это было сделано, девушка проводила его обратно к тому самому месту, где они встретились, и сказала:

– Через три дня приходи на это место, ведь тебе снова понадобится вода.

Пять раз приходил Ёсодзи к святилищу, пока с радостью не обнаружил, что его мать снова здорова, как и многие другие жители деревни, которым посчастливилось испить воды. Все громко хвалили Ёсодзи за храбрость, а заклинателю Камо Ямакико послали щедрые подарки за его своевременный совет. Но Ёсодзи, который был честным парнем, в душе понимал, что хвалят его только благодаря прекрасной девушке, которая показала ему дорогу к источнику. Он захотел получше отблагодарить ее и для этого снова отправился к священному источнику.

Когда Ёсодзи добрался до святилища Бога Долгого Дыхания, то обнаружил, что ручей высох. С большим удивлением, но нисколько не печалясь он опустился на колени и стал молиться, чтобы та, что была так добра к его матери, появилась перед ним и он смог поблагодарить ее. Когда Ёсодзи поднялся с колен, то увидел прямо перед собой девушку.

Ёсодзи облек свою благодарность в теплые и изящные слова и попросил назвать имя той, что была его проводником и помогла матери вновь обрести здоровье и силы. Но девушка, ласково ему улыбаясь, не называла своего имени. С улыбкой она взмахнула в воздухе цветущей веткой камелии, которую держала в руке, будто подзывала издалека какой-то невидимый дух. В ответ на ее зов с вершины Фудзи спустилось облако, оно окутало прекрасную девушку и унесло обратно на священную гору, откуда та сошла. Теперь Ёсодзи понял, что его проводником была не кто иная, как сама Богиня горы Фудзи. Придя в восторг, юноша преклонил колена, провожая взглядом удаляющуюся фигуру. Пока Ёсодзи смотрел ей вслед, он ощутил сердцем, что к его благодарности добавилась любовь. И тогда Богиня горы Фудзи бросила все еще стоящему на коленях юноше ветку камелии – на память, как символ своей любви.

Рип Ван Винкль [54]54
  Рип Ван Винкль – герой рассказа Вашингтона Ирвинга.


[Закрыть] Древней Японии

Как уже упоминалось в этой книге, гора Фудзи, по преданию, появилась всего за одну ночь, и рассказываемая здесь легенда повествует об этом удивительном событии. Она перекликается с другой, вероятно, китайской легендой, поскольку эти две легенды хорошо сочетаются друг с другом и дают интересные сведения о горе Фудзи.

Когда-то давно на бесплодной равнине Суруга жил лесоруб по имени Вису. Роста он был гигантского и жил в хижине с женой и детьми. Однажды ночью, как раз когда Вису почти засыпал, он услышал очень странный звук, исходивший из-под земли, звук, который был громче и ужаснее, чем раскаты грома. Вису, решив, что это землетрясение, которое погубит его самого и семью, схватил в охапку младших детей и бросился к двери хижины, где ему открылось удивительное зрелище. Вместо когда-то пустынной равнины он увидел перед собой величественную гору, вершина которой изрыгала языки пламени и густые клубы дыма! Вид этой горы, которая скрывалась под землей, а потом вдруг выросла на равнине Суруга, был столь величественно-прекрасен, что Вису, его жена и дети сели прямо на землю, словно зачарованные. Следующим утром, когда рассвело, Вису увидел, что гора окутана опаловым покрывалом. Это показалось ему столь впечатляющим, что он назвал гору Фудзияма (Бессмертная гора), и она до сих пор так называется. Столь совершенная красота напомнила лесорубу о вечности, что, несомненно, положило начало верованиям в Напиток Бессмертия, который столь часто связан с горой Фудзи.

День за днем Вису сидел и смотрел на Фудзи, думая о том, как было бы хорошо, если бы гора смогла увидеть свою красоту. И тогда перед Фудзи вдруг образовалось большое озеро в форме лютни, за что ему дали потом название Бива [55]55
  Здесь вкралась некоторая неточность, в действительности озеро Бива находится на расстоянии четырехсот сорока миль от Фудзи. Это слишком большое расстояние даже для этой волшебной горы, чтобы она могла любоваться своим отражением в озере. Легенда утверждает, что Фудзи восстала из земли за одну ночь, в то время как одновременно с горой образовалось озеро Бива. Профессор Чэмберлейн пишет: «Возможно, мы здесь имеем дело с каким-то ранним извержением вулкана, в результате чего и образовалось озеро, но вовсе не Бива, а одно из многочисленных небольших озер у подножия горы».


[Закрыть].

Приключения Вису

Однажды Вису навестил старый монах и сказал ему:

– Почтенный лесоруб, боюсь, что ты никогда не молишься.

Вису отвечал:

– Если бы у тебя была жена и большая семья, которую надо содержать, у тебя тоже не было бы времени на молитвы.

Такой ответ рассердил монаха, и старик стал живописать перед лесорубом ужасы родиться в следующей жизни жабой, мышью или букашкой и провести в таком обличье миллионы лет. Столь зловещие подробности пришлись Вису не по нраву, и он пообещал монаху, что впредь станет усердно молиться.

– Трудись и молись, – сказал ему монах на прощание.

К несчастью, Вису только и делал, что молился. Он молился с утра до ночи и отказывался делать любую работу, поэтому его рис засох на корню, а жена и дети голодали. Жена Вису, до сих пор не сказавшая ни единого резкого или гневного слова, теперь сильно рассердилась и, указывая на отощавших детишек, воскликнула:

– Вставай, Вису, возьми топор и сделай что-нибудь более полезное для нас всех, чем бормотание молитв!

Вису был так изумлен тем, что высказала ему жена, что не сразу смог придумать достойный ответ. Но когда придумал, его запальчивые и несправедливые слова больно ранили бедную, терпящую обиды жену.

– Женщина! – вскричал он. – Боги важнее всего на свете! Как смеешь ты, дерзкая, говорить со мной в таком тоне?! Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего!

Вису схватил топор и, не оглянувшись и не попрощавшись, выбежал из хижины и, промчавшись через рощу, стал взбираться на Фудзияму, где скрылся в тумане.

Когда Вису присел отдохнуть на склоне горы, он услышал тихий шорох и сразу же увидел лисицу, юркнувшую в чащу. Тогда Вису счел, что увидеть лису – к удаче, и, позабыв про свои молитвы, вскочил на ноги и заметался в надежде снова найти этого остроносого зверька. Вису уже хотел было бросить погоню, как вдруг, подойдя к лесной поляне, увидел двух женщин, сидящих у ручья и играющих в го [56]56
  Го по справедливости считается более трудной игрой, чем шахматы, доска для игры в го гораздо больше, чем шахматная доска.


[Закрыть].

Лесоруб был так очарован этим зрелищем, что ему ничего не оставалось, как усесться неподалеку и наблюдать за ними. Вокруг была тишина, слышалась лишь песенка журчащего ручейка да тихий стук переставляемых на доске костяшек. Женщины не замечали Вису, так как были целиком поглощены странной игрой, которая казалась бесконечной. Вису не мог отвести глаз от прекрасных незнакомок. Он рассматривал их длинные черные волосы, маленькие ловкие руки, то и дело выглядывающие из-под широких шелковых рукавов, чтобы сделать очередной ход. Просидев на поляне три сотни лет, которые показались Вису лишь несколькими полуденными часами, он увидел, что одна из играющих женщин сделала неверный ход.

– Неправильно, прекрасная госпожа! – взволнованно воскликнул Вису.

Тут же обе незнакомки обратились в лисиц [57]57
  Легенды о лисах подробно описаны в главе 5.


[Закрыть]и убежали.

Вису хотел было броситься в погоню за лисами, но вдруг с ужасом обнаружил, что его конечности словно застыли, волосы сильно отросли, а борода касается земли. Более того, лесоруб увидел, что рукоять его топора, хотя и сделана из самого крепкого дерева, рассыпалась в прах и стала горсткой пыли.

Возвращение Вису

Наконец, после долгих мучительных усилий, Вису сумел подняться на ноги и медленно побрел к своей маленькой хижине. Когда он добрался до места, то удивился, не найдя своего жилища. Увидев какую-то древнюю старуху, Вису спросил:

– Добрая женщина, как это могло случиться, что мой дом исчез? Я ушел сегодня в полдень, а сейчас вечер, и моя хижина пропала!

Старуха, подумав, что к ней обратился сумасшедший, спросила, как его зовут. Когда Вису назвал себя, она воскликнула:

– Ба! Да ты точно сумасшедший! Вису жил здесь триста лет назад! Однажды он ушел из дома, да так и не вернулся.

– Триста лет! – пробормотал Вису себе под нос. – Это невозможно! А где же мои дорогие жена и дети?

– В могиле! – прошамкала старуха. – А если ты говоришь правду, то и дети твоих детей тоже давно умерли. Боги продлили твою жалкую жизнь в наказание за то, что ты не заботился о жене и маленьких детишках.

Крупные слезы потекли по морщинистым щекам Вису.

– Я перестал быть мужчиной, – хрипло проговорил он. – Я только и делал, что молился, когда мои родные голодали, я не пошевелил и пальцем, когда нужно было работать своими когда-то сильными руками. Старуха, запомни мои последние слова: «Если молишься, то не забывай и трудиться!»

Неизвестно, как долго прожил бедный, но кающийся Вису после своего странного приключения. Говорят, его дух иногда появляется на склонах горы Фудзи, когда ярко светит луна.