Текст книги "TV-люди"

Автор книги: Харуки Мураками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Харуки Мураками
TV-люди (TV-Pihpuru)

TV-люди (TV-Pihpuru)

Глава 1

Воскресным вечером телелюди вошли в мою квартиру.

Была весна. Кажется, что весна. По крайней мере, было и не жарко, и не холодно.

Но, сказать по правде, сезон в данной истории не имеет большого значения. Важно то, что это случилось воскресным вечером.

Не люблю я воскресные вечера. Как бы объяснить… все, что с ними связано, то есть саму обстановку воскресного вечера, я не люблю. С приближением воскресного вечера у меня обязательно начинает дергать в голове. Когда сильнее, когда слабее. Но дергает обязательно. Внутри висков, в сантиметре или двух от кожи, дергает с обеих сторон так, как будто что-то тянет мягкий белый сгусток плоти наружу. Ощущение, что из середины виска вылезает невидимая нить, а кто-то издалека, схватив за самый кончик, потихоньку дергает за нее. Мне не особенно-то и больно. Я бы не удивился, если бы было больно, но, как ни странно, не больно. Будто глубоко ввели длинную иглу в онемевшее от наркоза место.

А еще я слышу звуки. Их даже и звуками-то не назовешь, какой-то скрип, который издает глубокая тишина в темноте. Мне слышится: КРЗШ-а-а-аТР, КРЗШ-а-а-аТР, цуцуцуцуцу, КРЗМУ-у-уС. То есть сначала первый симптом. Начинает дергать в висках. А затем и картина перед глазами начинает слегка искривляться. Предчувствия тянут за собой воспоминания, воспоминания тянут предчувствия, будто волнение на воде во время прилива. В небе плывет белый месяц, похожий на только что вскрытую бритву, корни сомнений стелются в глубине темной земли. Нарочно, чтобы мне досадить, какие-то люди шумно идут по коридору. И мне слышится: КРСПАМУКдаб КРСПАМУКдабукк КРСПАМУКкуб. Именно поэтому телелюди вошли в мою квартиру воскресным вечером. Словно унылая мысль, словно таинственный бесшумный дождь, они тихонько прокрались в дом под покровом сумерек.

Глава 2

Но прежде нужно сказать несколько слов о том, как выглядят телелюди.

Размер тела у телелюдей немного меньше моего и вашего. Не скажешь, что они настолько малы, что это бросается в глаза. «Немного» меньше. Скажем, процентов так на двадцать – тридцать. При том, что все части тела пропорционально малы. Поэтому с точки зрения терминологии вернее было бы сказать, что они не малы, а уменьшены.

Если вам где-нибудь на глаза попадутся телелюди, вы, вероятно, сразу и не обратите внимания на то, что они малы. Все равно они произведут на вас странное впечатление. Можно ли назвать это впечатление неприятным? Вы наверняка подумаете, что что-то тут не так. А потом еще раз внимательно посмотрите на них. С первого взгляда вы не увидите ничего неестественного, ну а потом неестественное само бросится в глаза. Телелюди малы совсем не так, как дети или карлики. Когда мы смотрим на детей и карликов, то чувствуем, что они «малы», однако в большинстве случаев понимание это рождается из-за неверной пропорции их тел. Конечно, они малы, но не все тело пропорционально мало. Пусть у них маленькие ручки, зато большая голова. Это привычно. Однако малые размеры телелюдей – совершенно иная история. Телелюди похожи на масштабированную копию, механически откалиброванную. Если рост уменьшен на тридцать процентов, то и ширина плеч на тридцать процентов, и размер ноги, и размер головы, и размер ушей, и длина пальцев – тоже на тридцать процентов. Словно точная пластиковая моделька, которая чуть меньше реального предмета.

А еще можно сказать, что они напоминают модель закона перспективы. Несмотря на то что они перед тобой, кажется, будто находятся они далеко. Поверхность искривлена и покрыта рябью, как у картинок – оптических иллюзий. Вроде до них рукой подать, но никак не достанешь. А на то, до чего, кажется, и не дотянешься, натыкаешься рукой.

Это телелюди.

Это телелюди.

Это телелюди.

Это телелюди.

Глава 3

Их было трое.

Они не стучались в дверь и не звонили в звонок. Да и не здоровались. Они просто тихонько вошли в квартиру. Не было слышно даже шагов. Один из них открыл дверь, двое других внесли телевизор. Не особенно большой. Совершенно обычный телевизор.

«Sony». Мне казалось, что я закрывал дверь на ключ, однако уверенности в этом не было. Хотя, может, я просто забыл закрыть дверь. В то время меня не особенно заботил вопрос ключа, поэтому я не уверен в этом вопросе. Просто мне кажется, что дверь я всетаки закрывал.

Когда они пришли, я валялся на диване и смотрел в потолок. Дома, кроме меня, никого не было. Этим вечером жена встречалась с подругами. Одна из тех встреч, когда несколько приятельниц, друживших в старших классах, собираются поболтать и все вместе идут ужинать в какой-нибудь ресторан. Перед уходом жена сказала:

– Поешь как следует! В холодильнике овощи и заморозка. С этим ведь ты и сам справишься? А еще вытащи белье, пока не стемнело.

Я сказал, что без проблем. Мне все равно. Это же всего-навсего ужин. Всего-навсего белье. Мелочи. Я запросто с этим разделаюсь. СРЮппП КРУ-у-у-Ц.

– Что ты сказал? – спросила жена.

– Ничего не говорил,– ответил я.

Поэтому всю вторую половину дня я в одиночестве лежал на диване и бездельничал. Мне нечем было больше заняться. Я немного почитал. Новый роман Гарсиа Маркеса. Немного послушал музыку. Немного выпил пива. Однако ни на чем не мог сосредоточиться. Тогда я решил завалиться на кровать и поспать. Однако не смог сосредоточиться и на том, чтобы заснуть. Поэтому устроился на диване и смотрел в потолок.

Воскресными вечерами я всегда вот так занимаюсь разными делами понемногу. Что ни начинаю, бросаю на полпути. Никак не получается остановиться на чем-либо. А с утра ведь такое ощущение, что все пойдет как по маслу. Думаю, сегодня прочитаю книжку, послушаю вот эту пластинку, напишу ответ на письмо. Думаю, вот уж сегодня я точно наведу порядок в ящиках стола, куплю все необходимое и в кои-то веки помою машину. Однако переваливает за два, за три часа, постепенно наступает вечер, а у меня ничего так и не получается. И в результате, как и всегда, я в растрепанных чувствах лежу на диване. Тиканье часов отдается в ушах. ТаРуППК СЯУС ТаРуППК СЯУС. Эти звуки, будто капли дождя, потихоньку стирают все вокруг. Кажется, что все в этом воскресном вечере понемногу стирается, а масштаб понемногу уменьшается.

Глава 4

Телелюди и не думали замечать моего присутствия. У всех троих был такой вид, будто меня вовсе нет. Они открыли дверь и втащили телевизор в комнату. Двое поставили телевизор на сервант, третий воткнул вилку в розетку. На серванте стояли настольные часы, валялась гора журналов. Часы были свадебным подарком наших друзей. Огромные и тяжелые. Такие же огромные и тяжелые, как само время. «ТаРуППК СЯУС ТаРуППК СЯУС»,– звучало в комнате. Телелюди сняли их с серванта и поставили на пол. Я подумал, жена наверняка рассердится. Она ненавидела, когда вещи как попало перемещали по комнате. Если вещь оказывалась не на своем месте, у жены очень портилось настроение. К тому же, если часы будут стоять на полу, я ночью наверняка споткнусь о них. Я всегда после двух часов просыпаюсь и иду в туалет, а со сна всегда обо что-нибудь споткнусь или налечу на чтонибудь.

Затем телелюди убрали журналы и положили их на стол. Это журналы жены. (Я почти не читаю журналов. Не читаю ничего, кроме книг. Лично я считаю, что большой беды не было бы, если бы все журналы на свете обанкротились и исчезли.) Такие журналы, как, скажем, «Elle», или «Marie Claire», или «Домашнее хозяйство в иллюстрациях». Они аккуратной стопкой лежали у нас на серванте. Жене не нравилось, когда дотрагивались до ее журналов. Если нарушить порядок, в котором они были сложены, шум поднимет обязательно. Поэтому я и не приближался к журналам жены. Даже не брал полистать. Однако телелюди ничтоже сумняшеся смахивали с серванта один журнал за другим. Не похоже было, чтобы они бережно относились к журналам. Они просто хотели переложить их с серванта в какое-нибудь другое место. Журналы, лежавшие сверху, оказались внизу. «Marie Claire» оказался на «Сroissant». «Домашнее хозяйство в иллюстрациях» оказался под «Anan». А это неправильно. К тому же они выронили закладки, оставленные в некоторых журналах женой. На страницах с закладками была информация, представлявшая для нее ценность. Какая информация и насколько она была важна, я не знаю. Возможно, она была нужна для работы или просто ей лично. В любом случае, для жены это была важная информация. Наверняка она будет очень ругаться, подумал я. Что-нибудь вроде: «В кои-то веки я встретилась с подружками, вернулась в прекрасном настроении, а дома, как всегда, такой развал». Этот текст я знаю наизусть. Я вздохнул. А затем помотал головой.

Глава 5

В результате на серванте не осталось ничего. Затем телелюди поставили туда телевизор. Воткнули вилку в розетку на стене и щелкнули переключателем. Раздались щелчки, и экран побелел. Они немного подождали, но изображения так и не появилось. С пульта они стали перебирать каналы. Однако на всех каналах был только белый свет. Антенна, наверное, не подключена. Где-то в комнате есть разъем для антенны. Кажется, когда мы въезжали в этот дом, управляющий что-то рассказывал о подключении антенны. Вроде вот здесь и вот так надо подключить. Однако где это место, я не мог вспомнить. У нас нет телевизора, поэтому я совершенно об этом забыл. Однако телелюди, казалось, не испытывают никакого интереса к тому, чтобы наладить трансляцию. Не похоже, что они пытаются найти разъем для антенны. Пусть экран будет белым, пусть не будет никакого изображения, они абсолютно не возражали. Нажать на переключатель, включить питание – казалось, на этом их цель достигнута.

Телевизор был новым. Не в коробке, но с первого взгляда можно было сказать, что он совершенно новый. Инструкция по эксплуатации и гарантийный талон в полиэтиленовом пакете были прикреплены скотчем к боковой стенке телевизора. Шнур блестел как свежая рыбина.

Все трое смотрели на белый экран телевизора из разных углов комнаты, будто что-то проверяли. Один из телелюдей подошел ко мне и проверил, виден ли экран телевизора с того места, где я сидел. Телевизор был установлен прямо напротив меня. И на небольшом расстоянии. Кажется, они были довольны этим.

Чувствовалось, будто работа, в общем, была завершена. Один из телелюдей (тот самый, который подходил ко мне, чтобы проверить экран) положил пульт на стол.

За это время телелюди не сказали ни слова. Словно действовали четко по инструкции. Поэтому необходимости что-либо говорить не было. Все трое эффективно выполнили возложенные на них обязанности. Очень умело. Проворно. И времени на работу затратили мало. В конце один из телелюдей взял в руки часы, составленные на пол, и какое-то время разглядывал комнату в поиске подходящего для них места, однако, так и не найдя, оставил эту затею и вновь поставил их на пол. На полу они тяжеловесно продолжали выбивать время. Квартира, в которой я живу, довольно тесная, а с моими книгами и материалами жены вообще некуда ступить. Когда-нибудь я непременно споткнусь об эти часы, подумал я и вздохнул. Несомненно. Обязательно споткнусь. Могу даже поспорить.

Все трое были одеты в темно-синие плащи. Не знаю, из чего, но такое чувство, что из какой-то гладкой ткани. А еще в синие джинсы и теннисные туфли. И одежда, и обувь были в чуть уменьшенном масштабе. Я долго наблюдал за тем, как они двигаются, пока мне не стало казаться, что это мой масштаб неправильный. Такое чувство, что надел очки с сильными диоптриями и еду на американских горках задом наперед. Искривленная картинка движется наоборот. Приходит в голову, что баланс мира, в который ты бессознательно был помещен, не был чем-то абсолютным. Вот такие чувства вызывают телелюди у тех, кто на них смотрит.

Телелюди так до самого конца и не сказали ни слова. Они втроем еще раз проверили экран, еще раз убедились в том, что нет никаких проблем, и с пульта выключили телевизор. Белый экран сразу погас, потрескивание тоже смолкло. Экран стал вновь невыразительно серым. За окном стало темнеть. Послышался звавший кого-то голос. Кто-то медленно прошел по коридору в нашем доме. Как всегда, очень громко, слышалось в шагах кожаных ботинок. Воскресный вечер.

Телелюди еще раз оглядели комнату, словно чтото проверяли, а затем открыли дверь и вышли. Точно так же, как и пришли, совершенно не обратив на меня внимания. Они вели себя так, будто меня вовсе не существует.

Глава 6

С того момента, как телелюди вошли в квартиру, и до того, как вышли из нее, я не двинулся с места. И не сказал ни слова. Все это время я лежал на диване и наблюдал за их работой. Вы, наверное, скажете, что это неестественно. А еще добавите, что это как-то странно – просто молча наблюдать за тем, как к тебе в квартиру неожиданно приходят незнакомые люди, да еще и трое.

Но я ничего не сказал. Просто молча наблюдал за тем, как развивается ситуация. Наверное, так произошло оттого, что они категорически отрицали факт моего существования. Если бы вы оказались в такой же, как я, ситуации, думаю, что поступили бы аналогичным образом. Я не пытаюсь оправдать себя, однако когда чужие люди у тебя перед глазами абсолютно игнорируют твое присутствие, то и сам начинаешь постепенно терять уверенность в том, что существуешь.

Бросаешь взгляд на свои руки, а они начинают казаться прозрачными. Похоже на своего рода ощущение бессилия. Заклятие. Собственное тело, собственное существование постепенно становятся прозрачными. Я теряю способность двигаться. Ничего не могу сказать. И остается лишь наблюдать за тем, как трое телелюдей оставляют в моей комнате телевизор и уходят. Не удается открыть рот. Становится страшно услышать собственный голос.

После того как ушли телелюди, я вновь остался один. Снова вернулось ощущение собственного бытия. Мои руки вновь стали моими руками. Только тут я заметил, что тьма без остатка поглотила вечер. Я включил в комнате свет. Закрыл глаза. Там все-таки был телевизор. Часы продолжали чеканить время.

Глава 7

Все это очень странно, однако жена не сказала ничего по поводу появления телевизора в комнате. Никакой реакции. Абсолютный ноль. Казалось, что она даже и не заметила. А это на самом деле странно. Ведь я же говорил, что она весьма чувствительная особа в отношении расположения мебели и вещей. Если в ее отсутствие в комнате хоть что-то было передвинуто или изменено, она ухватывает это с первого взгляда. Такая у нее есть способность. Затем она изгибает брови и ставит все так, как было прежде. А я не такой. Я считаю, что нет большой беды, если, скажем.

«Домашнее хозяйство в иллюстрациях» окажется под.

«Anan», а в подставке для карандашей окажется и ручка. Скорее всего, я этого и не замечу. Я думаю, когда живешь, как она, очень устаешь. Но это ее проблема, а не моя. Поэтому я ничего и не говорю. Пусть делает так, как ей нравится. Я придерживаюсь одной позиции. А она другой. Иногда она очень сердится. Говорит, что порой не может терпеть моего безразличия. А я говорю, что и я порой не могу стерпеть безразличия закона тяготения, числа «пи» и Е = мс2 . Потому что это именно так. Но стоит мне это сказать, как она замолкает. Наверное, воспринимает это как личное оскорбление. Но это не так. Я и не думаю ее оскорблять. Я просто говорю то, что чувствую.

Вернувшись домой в тот вечер, она прежде всего бегло окинула взглядом комнату. Я держал наготове подходящие слова объяснения. Мол, пришли телелюди и устроили здесь кутерьму. Будет очень сложно втолковать ей о телелюдях. Может, и не поверит. Однако я был намерен честно рассказать обо всем.

Однако она ничего не сказала. Просто окинула взглядом комнату. А на серванте ведь стоял телевизор. И журналы лежали на столе в неправильном порядке. Настольные часы оказались на полу. Но жена ничего не сказала. Поэтому я ничего не объяснял.

– Ты как следует поужинал? – спросила она меня, стягивая платье.

Я сказал, что не ел.

– Почему?

– Потому что не особо проголодался,– ответил я. Жена, еще не освободившись окончательно от платья, несколько секунд размышляла. Потом внимательно посмотрела мне в лицо. Кажется, колебалась, сказать или нет. Тяжелый ход часов раскалывал тишину. ТаРуППК СЯУС ТаРуППК СЯУС. Я попытался не слышать этого звука. Попытался не прислушиваться к нему. Однако не мог ничего поделать с этим тяжелым, громким звуком. Он силой проникал вовнутрь. Казалось, что она тоже прислушивается к нему. Затем тряхнула головой.

– Давай что-нибудь быстренько приготовлю? – предложила она.

– Давай,– сказал я.

Не могу сказать, что я был особенно голоден, однако мог и поесть, если бы было что.

Жена переоделась в домашний костюм и, готовя на кухне рис с овощами и омлет, рассказывала о встрече с приятельницами. Вроде того, кто и что делает, кто изменил прическу, похорошел, кто расстался с мужчиной. Я более или менее знал их. Попивая пиво, я поддакивал ее рассказу. Однако почти ничего не слышал. Я все это время думал о телелюдях. А еще о причинах того, что она не сказала ни слова о появлении телевизора. Не заметила? Не может быть, не может того быть, чтобы она не заметила неожиданного появления телевизора. Очень все это странно. Подозрительно. Здесь какая-то ошибка. Но я не знал, как исправить эту ошибку.

Когда рис с овощами был готов, я сел за кухонный стол и поел. Съел омлет, съел соленые сливы.

Когда я закончил есть, жена вымыла посуду. Я еще выпил пива. Жена выпила немного пива. Я вдруг поднял глаза и посмотрел на сервант. Он все еще стоит там. Электричество не включено. На столе лежит пульт. Я встал со стула, взял в руку пульт и попытался включить с него телевизор. Экран стал белым, раздался треск. Как и прежде, картинки не было. Только белый свет из электронно-лучевой трубки. Я нажал на кнопку, увеличил звук, однако только треск стал громче. Секунд двадцать—тридцать я смотрел на этот свет, а затем выключил телевизор. Моментально исчезли звук и свет. Все это время жена сидела на ковре и листала «Elle». Она не проявила никакого интереса к тому, что я включил и выключил телевизор. Казалось, что она и внимания не обратила.

Я положил пульт на стол и опять уселся на диван. Затем решил продолжить чтение длинного романа Гарсиа Маркеса. Я всегда читаю после ужина. Иногда меня хватает на полчаса, а иногда я читаю часа два. Как бы там ни было, читаю каждый день. Однако в тот день я не осилил и половины страницы. Сколько ни пытался сосредоточиться на книжке, мое внимание сразу же переключалось на телевизор. Поднимаю глаза и смотрю на телевизор. А экран направлен прямо на меня.

Глава 8

Проснувшись ночью в половине третьего, я обнаружил, что телевизор все еще здесь. Я встал с постели, ожидая увидеть, что телевизор исчез. Однако он стоял на прежнем месте. Я сходил в туалет, пописал, а затем уселся на диван, положив ноги на стол. Еще раз с пульта попробовал включить телевизор. Но ничего нового. Все, как и прежде. Белый свет, шум. И кроме этого – ничего. Некоторое время я смотрел на экран, а затем выключил телевизор, избавившись от света и шума.

Я вернулся в постель и попытался уснуть. Мне очень хотелось спать. Однако не спалось. Стоило закрыть глаза, как передо мной появлялись телелюди. Телелюди несут телевизор, телелюди убирают часы, телелюди ставят телевизор на стол, телелюди втыкают вилку в розетку, телелюди проверяют изображение, телелюди открывают дверь и молча уходят. Они все время были в моей голове. Они бродили в ней по кругу. Я вновь вылез из кровати и отправился на кухню, налил себе двойную порцию бренди в кофейную чашку, стоявшую в сушилке для посуды. И опять прилег на диван, открыв страницу Маркеса. Однако я так и не мог вникнуть в текст. Совершенно не понимал, что там написано.

Что тут поделаешь, отбросил Маркеса и стал читать «Elle». Иногда ведь можно и «Elle» почитать. Однако в «Elle» не было написано ничего, что привлекло бы мое внимание. Ничего, кроме новых причесок, белых элегантных шелковых кофточек, ресторанов, где можно поесть прекрасный мясной кремсуп, и того, что надеть в оперу. А к этому у меня нет ни малейшего интереса. Поэтому я отбросил и «Elle». А затем опять посмотрел на телевизор на серванте.

Так, ничего не делая, я не спал до самого утра. В шесть часов вскипятил воду в чайнике, приготовил и выпил кофе. Делать особо было нечего, поэтому, прежде чем проснется жена, я приготовил бутерброды с ветчиной.

– Как рано ты встал,– сказала она сонным голосом.

– Ага,– сказал я.

Перебросившись лишь парой слов, мы позавтракали, а затем вышли из дома и поехали каждый в свою фирму. Жена работает в небольшом издательстве. Редактирует специализированный журнал о правильном питании. В этом журнале пишут, например, что блюда из грибов сиитакэ – эффективное средство для профилактики подагры, или о перспективах натурального земледелия, без использования удобрений.

Журнал продается небольшим тиражом, но для его выпуска и денег-то почти не надо, а постоянные читатели хранят ему верность почти с религиозным чувством, так что на продолжение работы средств хватает. А я работаю в рекламном отделе компании, выпускающей электроприборы. Делаю рекламу для тостеров, например, или стиральных машин, или микроволновок.