355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Харриет Уокер » Новая девушка » Текст книги (страница 3)
Новая девушка
  • Текст добавлен: 7 октября 2021, 09:01

Текст книги "Новая девушка"


Автор книги: Харриет Уокер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Мой живот был не так велик, как у некоторых других женщин, но я немедленно ощутила наше родство. Скрипачка София, с пальцами, нервно теребящими прическу, бизнес-аналитик Адель, снявшая кольца с раздувшихся пальцев и отставившая в сторону балетки из-за отекших ног, бухгалтер Джемма, пиджак которой пока сходился на талии. Все они говорили об одних и тех же болях в спине, кровоточащих деснах, ночных приливах пота и приступах тошноты, – то есть о том, о чем я до сегодняшнего дня говорила только с Винни и считала, что ни с кем больше такого не происходит.

Все они чем-то напоминали коров и пытались устроиться поудобнее на продавленных диванах и на стульях с жесткими спинками. Такие мягкие и безобидные в своей массивности. Прямая противоположность угловатым нервным созданиям, с которыми я проводила большую часть времени на работе, будь то модели или другие фешен-редакторы. И тут я вспомнила о Мэгги Бичер: она займет мое место, когда подойдет время, что было подтверждено в письме от Мофф накануне.

Решение меня обрадовало – насколько это вообще было возможно в создавшейся ситуации. Мэгги – идеальный вариант. Она не походит на изысканных и слегка нагловатых девиц, которых Мофф обычно набирает в свой офис, – на тех, у кого в резюме уже куча достижений, количество которых напрямую зависит от статуса родителей и школы. Мэгги значительно талантливее любой из них.

Мофф нравились блеск и гламур, которые эти женщины так или иначе протаскивали в жизнь редакции, но я-то знала, что самое главное для нее – свежие идеи и чувство юмора. Настоящая трудяга, талантливый автор и заслуженная феминистка, Мэгги будет настолько благодарна мне за годовую работу, что ей просто не придет в голову интриговать против меня, чтобы сохранить ее. Я вспомнила искренний восторг Мэгги, когда она впервые услышала от меня о вакансии – подобные чувства не исчезают с течением времени.

И вот теперь, стоя перед толпой моих новых знакомых и зная имя человека, который заменит меня в моей прошлой жизни, я ощущала себя более уверенно, чем в последние семь дней. Стала с восторгом замечать едва заметные движения в животе и уже не считала их предвестниками будущих печалей. То, что случилось с Винни, совершенно кошмарно и незаслуженно – но со мной подобного не произойдет.

Когда наступила моя очередь представиться, я улыбнулась и сказала:

– Я Марго Джонс, срок почти восемнадцать недель, и я фешен-редактор в журнале «От».

4
Мэгги

Она и представить себе не могла, что будет когда-нибудь более счастлива, чем в тот момент, когда отвечала на звонок Эмили Моффатт, предложившей работу в качестве временного заместителя Марго.

Как раз в этом заключается вся прелесть отсутствия партнера – можно признаться самой себе, что лучшие моменты в жизни не обязательно связаны с прогулками рука об руку вдоль пляжа или с изучением любимых глаз. Иногда они бывают связаны с тяжелой работой, необходимость которой никто не отменял, с достижением ощутимых благ, таких как деньги, твоя фамилия на обложке и возможность мысленно поменять гардероб на более дорогой. Конечно, последнее – шутка. До некоторой степени.

– Вы мне действительно понравились на собеседовании, Мэгги, – сообщила ей Моффатт своим хрипловатым голосом с акцентом уроженки Западной Англии. Вначале Мэгги решила, что редактор имеет в виду одежду, и мысленно дала себе слово сказать Кэти, что пиджак сыграл решающую роль, но потом до нее дошло, что Эмили имела в виду ее поведение.

– Вы были полны энтузиазма, были так взволнованы, – шептал ей на ухо мягкий голос. – Слишком много людей в нашей сфере уже пресыщены. Так что было очень приятно поговорить с человеком, который явно не хотел продемонстрировать свою крутизну.

Ну слава богу!

Мэгги действительно никогда и близко не стояла к тому, что свет называл «крутизной», но собеседница ошибалась, если считала, что это ее ничуть не заботит. Волноваться она стала тут же, как только повесила трубку.

Мэгги была в ужасе от того, что, сидя за столом Марго, не сможет оценить утонченную шутку Моффатт, над которой будет смеяться весь офис, что появится более точная, чем она, копия Марго и уберет ее с дороги своим острым анорексичным локотком. Или что приедет в Милан, и какая-нибудь распорядительница с налаченными волосами и планшетом в руках пересадит ее на задний ряд, туда, где ее никто не увидит.

Хотя так далеко заходить не стоит – Мэгги гораздо больше беспокоило то, что в самый первый день в офисе под ней сломается кресло, потому что на него впервые опустится задница, состоящая не из одних только костей. И именно поэтому до выхода на работу она будет ходить в спортзал, есть только салаты и ежедневно пить воду галлонами, чтобы попытаться стать хоть немного похожей на женщин, вид которых так выводил ее из себя.

Конечно, все это она начнет делать прямо с завтрашнего дня, а сейчас отпразднует назначение бокалом вина. А после этого, может быть, выпьет еще один.

– Мы еще поговорим с вами, когда придет время, но сейчас я хотела бы, чтобы вы подумали над какими-то новыми идеями и прислали бы их мне напрямую, – продолжила разговор редактор, не давая вставить слова. – Начинайте писать как можно скорее.

«А вы приведете мою писанину в нужную форму», – подумала Мэгги. Ей надо поработать не только над своим весом, но и над словарем. Будучи не чуждой конструктивной критике, она понимала, что если ее текст подойдет Моффатт, то в дальнейшем она сможет писать для кого угодно. Эта работа – лучшее, что когда-либо случалось в жизни Мэгги Бичер.

После разговора она удалила все приложения для свиданий – ничто не должно отвлекать от дела. Она уже вдоволь выпила с разными мужиками, для которых в результате оказалась недостаточно хорошей, чтобы они навсегда связали с ней свою жизнь. А вот такой шанс, как сегодня, выпадает нечасто. Она полностью погрузится в работу.

Мэгги налила белое вино в единственную чистую емкость на их с Кэти кухне, медленно выпила его, сидя на диване, и крепко задумалась, что бы этакое она могла написать для Моффатт. Для Мофф, как все ее называют. А как она узнает, что тоже может ее так называть? Может, редактор подпишет так одно из писем, и тогда будет понятно, что Мэгги тоже принята в члены клуба…

Это могло бы показаться не совсем логичным, но Мэгги решила поискать новые идеи, внимательно изучив все, что было сделано предшественницей, – это могло вызвать прилив крови к ее мозгам. Попивая вино, она просматривала различные блоги и новостные сайты на своем старом и медленном лэптопе. А ведь благодаря этой работе появится новый… Мэгги вновь ощутила пьянящее, волнующее порхание бабочек у себя в животе.

Ее мысли бродили между тем, что она может привнести в «От», и тем, что уже привнесла Марго. Введя имя Марго Джонс в поисковик, Мэгги просмотрела результаты. Неудивительно, что появилось множество статей, начиная с сиюминутных заметок, писавшихся, пока модели продолжали ходить по подиуму, и кончая обстоятельными интервью со знаменитостями и дизайнерами, над которыми Марго явно работала по несколько дней, сидя в офисе.

В работах время от времени проскакивало нечто личное. У этой Марго отличное чувство юмора, и, что самое главное, она может посмеяться над собой. Читая написанное коллегой, Мэгги почувствовала, как порхание в животе превратилось в нечто более значительное. Марго знает об этой работе все – как вообще можно соревноваться с ней?

И тогда она сделала то, что постоянно делала в молодости, то, что все ее психоаналитики не советовали делать, и за что она последнее время стала себя штрафовать – небольшой сосуд с монетами стоял на ее прикроватной тумбочке.

Нажав на «Картинки», Мэгги приготовилась честно и безжалостно сравнить себя с женщиной, в присутствии которой слегка нервничала и ощущала свой лишний вес.

Вы, наверное, тоже так делали. Мэгги сравнивала себя с новыми своих бывших, с бывшими своих нынешних, с подругами этих новых и бывших, с их сестрами, закадычными врагинями или приятелями-коллегами – или как там они называются.

Обычно она рассматривала зернистые снимки до тех пор, пока не убеждала себя, что все они красивее, стройнее, богаче, счастливее, умнее и успешнее ее. До тех пор, пока не превращалась в самую одинокую, никому не нужную, уродливую и нудную особу из всех знакомых.

Вот до чего довели нас технологии – теперь в каждой ванной есть весы и зеркало во весь рост, чтобы легче было рассмотреть недостатки и осознать собственное несовершенство. Думаете, наши бабушки пялились на не-цветные фото соседок и чувствовали себя полным дерьмом? Вот и Мэгги не думала.

Человеческая психика – удивительная вещь. Всего через несколько часов после того, как была на седьмом небе от счастья, Мэгги сидит перед экраном, заполненным изображениями женщины, чье место должна занять. Последний психоаналитик назвал бы это «полнейшим пренебрежением чувством собственного достоинства». Мэгги сделала глоток вина и продолжила просмотр фотографий.

Вот Марго переходит улицу в Париже – скорее всего, направляется с одного показа на другой. На ней свитер цвета карамели, байкерская куртка с подпушкой из овечьей шерсти и белые джинсы. Белые джинсы! Мэгги давно отказалась от белых вещей в своем гардеробе, мотивируя себя тем, что пьет слишком много красного вина, а это делает их носку нецелесообразной. Куртка свободно накинута на плечи фешен-редактора – и Мэгги узнает (благодаря поискам в интернете с новой порцией вина), что в фешен-индустрии это называется «нести на плечах».

А вот Марго на открытии бутика в сером брючном костюме и черной водолазке; мешковатые брюки и пиджак надеты только для того, чтобы выглядеть еще стройнее. Мэгги всегда хотела быть той, кто может позволить себе появиться на людях в брючном костюме, но последний раз надевала его на собеседование в Оксфорде (работу так и не получила). Перед этим ей пришлось потратить целый день на ушивание брюк, при этом ширинка переместилась куда-то в район седалища. Брючные костюмы существуют для мужчин, а не для женщин с формами.

На следующей фотографии, обнаруженной Мэгги, Марго неловко сидела на каких-то ступеньках перед объективом, будто ей не хотелось, чтобы ее фотографировали. Фото, должно быть, старое, потому что челка с тех пор стала значительно длиннее, а длинные волосы уже закрывали грудь и доходили почти до пояса. У пушистого серого свитера удлиненные рукава, закрывающие кисти, синяя юбка до колен явно похожа на часть школьной формы, несмотря на бедренный разрез. На ногах туфли «мэри-джейн»[7]7
  «Мэри-джейн» – туфли с закругленным мыском на ремешке, напоминающие детские или кукольные.


[Закрыть]
из черной кожи на низком каблучке и черные шерстяные носки почти до колена.

Мэгги пришлось внимательно изучить фото, чтобы убедиться, что это не маскарадный костюм, но подпись под снимком гласила: «Марго Джонс из “От” на Лондонской неделе моды». Прямо за ней располагался логотип дизайнера показа, после которого фотограф поймал ее в объектив.

Их всегда тьма-тьмущая на всех модных шоу – этих фотографов. Вечно прячутся за углами и толпятся перед входами на показы – охотники, одетые в дорогие водонепроницаемые одежды, ждущие момента, когда можно будет начать клацать затворами цифровых зеркалок, нацеленных на самые интересные, по их мнению, наряды. Фешен-редакторы, занимавшие первые ряды на показах, анализировали тренды на следующий сезон, а папарацци выбирали самые модные тенденции на данный конкретный момент. Каждая вспышка камеры означала достойный внимания наряд, а каждый не сделанный кадр означал полное неприятие ансамбля, тщательнейшим образом приготовленного для выхода.

И не было ничего ужаснее, чем проход к месту перед стадом папарацци, стоящим с равнодушно зачехленными камерами. Мэгги готова была поклясться, что некоторые из них даже провожали неудачников драматическими улыбками и театральными вздохами, чтобы те расстроились еще больше из-за того, что так всех разочаровали. Хотя бывают вещи и пострашнее – когда тебя просят отойти в сторонку, чтобы можно было сделать фото твоего компаньона, а ты не портил вида.

Мэгги всегда думала: чтобы на тебя обратили внимание папарацци, надо искусно украситься вещами с дизайнерскими лейблами. Особенно это касалось обязательных в этом сезоне сумок и обуви – ведь тогда журналы могли разместить фото на своих сайтах, как бы говоря: «Вот, мы были правы! Посмотрите на этих красивых людей с вещами, которые мы советовали вам купить в прошлом номере!» Хотя никто за эти вещи не платил, большинство редакторов брали их из корпоративных гардеробных для модных показов, самых гламурных пунктов проката в мире.

Но даже в свои самые лучшие моменты Мэгги никогда не принадлежала к тем, за кем охотились папарацци, к тем, кто мог остановить весь транспорт на улице, позируя среди потока машин или непринужденно болтая по телефону и демонстрируя камерам самые выгодные ракурсы.

Нет, большинство фотографов интересовали не логотипы модных домов и их лейблы, а высокие линии щек, блестящие волосы, большие глаза, пухлые губы. Потому что, если честно, речь шла вовсе не об одежде, а о том, насколько ты красив в действительности. О том, как должны слиться хромосомы, чтобы появилось такое лицо, о том, насколько удачно твои предки подбирали пару. И если ты достаточно красив, то вполне можешь появиться в потоке транспорта в клоунском наряде, и тебя все равно станут фотографировать.

Именно об этом размышляла Мэгги, глядя на странноватый авангардно-школьный наряд на Марго. И вновь почувствовала панику из-за того, что никогда не сможет быть достойной ее. Мода – вовсе не наряды, а люди, которые их носят; важно, чтобы они были достойны восхищения. И в этот момент ей в голову пришла идея, за которую – она была уверена – Эмили Моффатт обязательно ухватится.

* * *

Мэгги ела ланч, состоявший из авокадо на тосте, на кухне в квартире, которую она снимала вместе с Кэти, когда на экране телефона появилось заветное имя. Письмо она отправила всего несколько часов назад, так что главному редактору, скорее всего, понравилось содержание. Мэгги уже слышала, что если Моффатт на что-то западала, то западала по полной – иногда это выливалось в несколько телефонных звонков, сообщений и писем в течение дня.

– Я в восхищении, – сказала та, не здороваясь, когда Мэгги взяла трубку. – Снимаем на следующей неделе. Свяжу вас с Холли, она приготовит вещи. А текст жду к следующей пятнице.

– Отлично! – Мэгги улыбнулась в телефон. – Очень любезно с вашей стороны. Я так рада, что вам понравилась моя идея!

– Ну… хорошо, – ответила Эмили Моффатт, прерывая излияния Мэгги. – Следующая пятница.

– Восхитительно, – повторила Мэгги и добавила: – Большое спасибо… Мофф.

На другом конце линии собеседница, поколебавшись, издала слабый звук – нечто среднее между кашлем и возгласом удивления, – и телефон отключился.

Фотосессия. Для журнала. Она появится на страницах вместе с манекенщицами, селебрити и светскими львицами. Люди будут открывать номер, как это многие годы делала сама Мэгги, и интересоваться, кто же такая эта гламурная и, по-видимому, важная особа? А тинейджеры, возможно, будут изучать статью – ведь она сама в возрасте пятнадцати лет вешала на стенах спальни подобные материалы – и решат раз и навсегда, что это именно та работа, которая им нужна, работа, о которой они будут думать и в школе, и в университете, и о которой, получив ее, с гордостью будут рассказывать друзьям и близким.

Результаты своего мозгового штурма Мэгги вчера вкратце набросала в блокноте, допила вино и улеглась с мыслью о том, что утро вечера мудренее. Иногда даже самые лучшие идеи не выдерживают серьезной критики. А ей хотелось быть уверенной, что все сработает.

Вводная часть была очень проста – Мэгги пока еще не фешен-редактор, но должна им стать. А как простому человеку оказаться своим в этом самом модном из миров? Именно об этом Мэгги и собиралась написать в первом материале для «От», и если статья будет честной, то, работая над ней, она, возможно, сможет найти ответ на этот вопрос.

Мэгги подозревала, что Холли, упомянутая Мофф, будет играть не последнюю роль. Будучи стилистом, Холли должна была одевать всех, кто появлялся на страницах журнала, принимая во внимание последние модные тренды и личные вкусы снимавшихся, хотя главным пунктом были распоряжения Мофф. Мэгги знала, что Моффатт захочет, чтобы на снимках она выглядела самой собой, но ее пугала мысль, что она, вся такая неухоженная и всклокоченная, появится на страницах журнала, отданных в большинстве случаев незаслуженно привлекательным знаменитостям.

На экране телефона появилось сообщение: «Вы будете выглядеть великолепно, – говорилось в нем. – С помощью фотошопа».

Да, Эмили Моффатт умела поднять настроение своим сотрудникам.

* * *

В день фотосессии Мэгги уложила волосы и привела в порядок ногти. До этого целую неделю воздерживалась от хлеба, зная, что камера обычно делает людей толще, особенно если они в принципе имеют лишний вес.

– Ни пуха! – крикнула вслед Кэт, когда она выбежала к посланной за ней машине. Водитель вел себя так, будто она была важной птицей – открыл перед ней дверь и показал, где в подлокотнике, обтянутом кожей, хранится минеральная вода.

«Пора привыкать», – подумала Мэгги, а потом вдруг вспомнила, что у всего этого гламура и роскоши есть совершенно конкретный срок – все закончится с возвращением Марго, – и на мгновение вдруг ощутила себя потерянной, хотя приключение только начиналось. Мэгги поняла, что ей будет трудно вернуть все законной хозяйке.

Когда она приехала на студию, все были настолько милы и любезны, что нехорошее ощущение в животе исчезло практически мгновенно. Но Мэгги по жизни была склонна видеть все в мрачном свете, так что по пути она размышляла о том, что вся эта фотосессия – всего лишь заговор с целью ее унизить. Она представляла себе, как все фотографии будут настолько ужасными, что их можно будет использовать только в качестве иллюстрации, как не надо одеваться.

Мэгги уже попадала в ситуации, когда приходилось использовать все свое мужество, чтобы подавить панику. Так что сейчас почти сожалела, что рядом с ней нет друга с глубоким, полным спокойствия голосом, который велел бы ей, уверенно и чуть-чуть с нажимом, успокоиться и перестать нервничать. Хотя ни один из мужчин, с кем она встречалась, никогда так не делал – по крайней мере вежливо и любезно.

Холли оказалась одной из тех женщин, которые, казалось, навсегда остались в 70-х. Длинные прямые волосы каштанового оттенка и челка. Носила она клеши с высоким поясом и сандалии на платформе, а застиранную майку небрежно заправляла в брюки, подчеркивая тонкую, гибкую талию.

Мэгги всегда хотела носить подобные вещи, но в них она бы выглядела так, как будто направляется на ностальгическое мероприятие. Сделала в блокноте короткую запись: у фешен-редакторов размывается граница между стилем и костюмом как таковым.

– Приготовила несколько вариантов, – начала Холли, не дожидаясь, пока Мэгги займет свое место перед зеркалом для макияжа. Последний раз ей делали профессиональный макияж перед помолвкой сестры – тогда на лице оказался слой косметики толщиной почти в дюйм, который шел трещинами всякий раз, когда она улыбалась. В тот день ею занималась та же женщина, что обеспечивала церемонию цветами. Сегодняшняя визажистка была француженкой с коротко подстриженной светлой челкой, которая должна была свидетельствовать о ее высоком профессионализме. Мэгги решила, что вряд ли она хоть что-то понимает в цветах.

– Мофф довольно подробно объяснила, что ей нужно: повседневный обычный лук, повседневный элегантный, вечерний обычный, а потом – это я люблю больше всего – полная гламорама[8]8
  От названия сатирического романа американского писателя Брета Истона Эллиса (1998) о неприглядных сторонах гламурной жизни.


[Закрыть]
, – рассказывая, Холли загибала пальцы.

– Гламорама? – Мэгги с трудом сглотнула, а визажистка стала наносить ей на лицо основу.

– Да вы не волнуйтесь, – рассмеялась она, демонстрируя идеальные мелкие зубы. – Будете выглядеть потрясно.

Француженка оказалась права. Женщина, чьи фотографии выдала камера, находившаяся во власти мужчины настолько симпатичного и модного, что модель едва отваживалась заговорить с ним во время съемки, была Мэгги абсолютна незнакома. Стройная, сексуальная, ухоженная, дорогая без высокомерия, она излучала уверенность в себе и на экране компьютера, и на раскадровке, хотя во время съемки Мэгги чувствовала себя нелепо. Ей пришлось стоять, положив руку на бедро, подняв подбородок и время от времени делать шаг в сторону объектива, чтобы ее волосы взвивались в унисон со вспышкой.

На финальной фотографии не осталось ничего от неуклюжести, безвкусицы, от незнания, что делать с руками, – Мэгги превратилась в улучшенную копию самое себя, одетую в самые роскошные наряды, которые ей приходилось видеть в жизни. Она выглядела как настоящий фешен-редактор. И весь день притворялась, что является им. А может, уже стала? Вернувшись домой, расположившись на диване и рассматривая наманикюренные ногти и фотографии на экране лэптопа, она действительно ощущала себя настоящим фешен-редактором.

– Жду не дождусь, когда вы приступите, – сказала Холли, пока помощники упаковывали одежду, а Мэгги отклеивала накладные ресницы перед гримерным зеркалом.

И сама Холли, и все члены съемочной группы, шутили, что новенькая прямо родилась фешен-редактором.

– Марго надо быть поосторожнее! – крикнула Холли вслед Мэгги, усаживающейся во второе такси за день.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю