Текст книги "Будущий бывший (СИ)"
Автор книги: Харли Напьер
Соавторы: Харли Напьер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Поэтому спешила в банк, как могла. Я, кажется, даже перебежала дорогу в неположенном месте. Всё меркло по сравнению с той трагедией, что могла развернуться, узнай любимый о нашем сговоре с его отцом.
Как назло, телефон Руслана был отключен. Набирала его номер раз десять. Мысленно уговаривая себя, что ничего плохого я не сделала. В конце концов, и я и Александр Юрьевич всё делали во благо Руслану.
Удача, словно испытывая мое терпения, повернулась ко мне задом, когда я обнаружила, что в банке была очередь. Еле дождавшись своего номера на табло, торопливо протянула листок с реквизитами кассиру. Взгляд скользнул по цифрам, а мозг невольно отметил, что на документе не был указан получатель. А, может, я просто от волнения была невнимательна? Лишь поставив подпись в квитанции, смогла немного выдохнуть. От количества нулей в платежном документе кружилась голова. Хоть я и понимала, что со счета эти деньги не могли никуда исчезнуть, всё равно было страшно нести ответственность за такую сумму.
– Алис! – послышалось за спиной, а я моментально ощетинилась, найдя на ком выместить накопившееся напряжение. Позади меня стоял Артём и преспокойно улыбался.
– Ты следишь за мной? – проговорила рассерженно, совершенно забывая про кассира и квитанцию.
– Нет, – очень натурально выпучил он глаза, выражая крайнюю степень удивления от подобных обвинений в свой адрес. – Я здесь всегда за квартиру плачу.
– Врешь, – выдала запальчиво, отходя от окна и пропуская вперед пожилую женщину.
– Зачем? Тебе прошлые квитанции показать? – не сдавался Тёма.
– Нет, – мотнула головой, двигаясь на выход. – Мне, в принципе, всё равно.
– Алис, – увязался за мной парень, – подожди. Я хотел извиниться за вчерашнее, – опережая меня и распахивая дверь, виновато проговорил Артём.
– За что именно? – изумилась его простоте. Будто так легко можно попросить прощение, и всё сразу исправится.
– За свое скотское поведение, – поймав меня за запястье, тем самым вынуждая остановиться, пояснил он. – Я не должен был тебя хватать. Не должен был говорить…
– Я прощаю тебя, – не желая его слушать и действительно не испытывая никаких чувств по отношению к нему, легко произнесла.
– Но? – усмехнулся Артём, улавливая мой настрой.
– Но на этом наше общение закончено, – уверенно добавила я.
– Так просто? – не отпуская моей руки, спросил серьезно Тёма. – Неужели я настолько тебе надоел?
– Ты перешел…– я не договорила, так как к горлу подкатил ком. Видимо последние дни расшатали мою нервную систему окончательно. Казалось еще слово и из меня вырвется фонтан. Голова закружилась, а я испугалась. Искала глазами куда можно спрятаться или хотя бы присесть. Артём нахмурился наблюдая за мной.
– Алис, ты в порядке? – произнес он настороженно.
– Нет, – честно ответила, всё больше опираясь на его руку. Силы стремительно покидали меня. – Мне нужно присесть…
– У меня тачка за углом, – взволнованно сказал Тёма, обнимая меня за талию и помогая идти в нужном направлении.
Набрав побольше кислорода в лёгкие, я хотела бы отказать, но тело стало ватным, а голова будто свинцовой. Последнее, что зафиксировалось в памяти это машина Артёма. До нее оставалось каких-то несколько шагов. Но как в бездну провалилась, теряя связь с реальность и едва уловив слова парня:
– Я позабочусь о тебе…
Глава 15. Руслан
Утро в хате Степки, как правило, вне зависимости от дня недели, всегда начиналось рано и… словно в дурке, короче.
– Дядь Луслан! Дядь Луслан, спаси-и-и!!!
Не успел я разлепить глаза, как на мою кровать с визгом запрыгивает Виола, младшая сестрёнка друга, начиная с детской непосредственностью отбирать у меня одеяло, чтобы спрятаться в нем.
– Что опять? – сдерживая ругань и болезненной стон от ломоты во всем теле, вопросил я у малой, всё-таки оторвав голову от подушки и посмотрев на нее. На лице раскрас индейца, судя по характерному аромату, созданный с помощью зубной пасты. Васильковые глазки хитро поблескивали.
– Ой… я тебя лазбудила? – невинно так задало вопрос это курносое чудо(вище).
Я молча протер заспанные лицо и вздохнул, краем глаза замечая открытую нараспашку дверь в свою комнату. Видимо, вчера настолько задолбался, что забыл запереться. И вот чем все это обернулось.
– Нет, мелкая, я уже…
– Виола, где ты?! – послышалось грозное со стороны коридора.
– Не хочу в сад, не пойду в сад! – законючила Виолка, мигом сдавая свое местоположение.
– Виолетта, мигом оделась и… – принялся бухтеть чрезвычайно бодрый Стёпа, в привычку которого уже вошло каждое буднее утро вылавливать эту засранку по всему дому. Меня друг одарил лишь скорбным взглядом, мол, ну извини, сам виноват.
А я если и был виноват, то разве только в том, что все ещё не съехал с этого места. Когда Степан предлагал мне пожить у себя, я даже и представить себе не мог, что окажусь в настолько полевых условиях. Нет, формально жаловаться было не на что. Комната отдельная есть, коммунальными благами не обделяли, даже иногда подкармливали. Только визги эти и вечная суета бесили временами. Особенно, когда пашешь чуть ли не сутки в сервисе, стараясь разобраться с воскресным завалом посетителей и наскрести бабла на свою будущую счастливую жизнь.
Слова Алисы в тот день после юбилей ненароком все же надломили во мне что-то. Пусть я и не признавался сам себя, но поступки говорили за меня. Стал брать смены чаще, все прокручивал в голове ее слова о достатке. Не будет у меня денег – хрен я смогу забрать мою девочку из сельской нищеты. Это осознание каждый раз било как обухом по голове, вызвая головную боль. Ещё и отец зачастил со своими звонками, как будто почувствовал надежду. Старый кретин после пятого входящего полетел в черный список. Достали.
Вновь посмотрел на счастливое лицо Виолы, покачал головой. Как же мне тоже сейчас хотелось послать всех... в сад! И с чего эта мелюзга вообще решила искать защиты у меня?
– Пардоньте, эту мамзель мы конфискуем, – преодолев расстояние до моей кровати, Степа хватает визжащую хулиганку поперек туловища и закидывает на плечо. – Как ощущения?
– Говн… – сев на кровати, собирался было вывалить как на духу, но оссекся, заметив заинтересованное личико Виолы, и поспешил исправиться: – Как будто я вчера вместо домкрата подрабатывал.
– Это ещё ничего, – хохотнул друг, с силой залепив мне своей ручищей по плечу. Блять, да он издевается? – Завтракать идёшь?
– Я тебе телка что-ли, завтракать вместе?
– Телка-телка! – заголосила Виола, как попугай, взявшая в привычку хватать от меня все слова паразиты. За что и получила шлепок от Степы.
– Смотри сам, там блинчики.
Живот скрутило. Есть хотелось. Но не в той толкучке, что образовывается на тесной кухне поутру. Предки друга, вроде, на лето уехали жить на дачу, подальше от этого дурдома, который создавал маленький ураган "Виолетта", оставив все хозяйство на старших детей. Над завтраком явно колдовала старшая сестра Степана – Женька. Однако готовила она, мягко говоря, посредственно.
– Я пас, за кофе сгоняю, – покачал головой и потянулся за телефоном, пока друг вместе с мелкой покидали комнату, закрывая за собой дверь.
Сдохшая мобила лежала у зарядки с так и не воткнутым шнуром. Ну, я, конечно, красавчик.
В воспаленном, ещё не до конца проснувшиеся разуме мелькнула мысль, что я так и не набрал Алиске, хотя обещал. Видимо, придется ей ещё подождать, пока телефон не зарядится.
Оставив гаджет в покое, со вздохом поднялся с кровати, потирая ноющие руки и стал рыскать по комнате в поиске свежей одежды, морщась от едва уловимого аромата машинного масла. Из-за работы в сервисе, мне казалось, я полностью им пропитался, поэтому постоянно хотелось драть кожу металлической щеткой.
К счастью, подобного орудия пыток в доме Скворцовых не водилось, и я обходился обычным гелем для душа. Дешманским, что меня тоже невероятно бесило. Но пока кровно заработанные тратить налево и направо позволить себе не мог.
Спустя каких-то пятнадцать минут, наспех приняв душ, поспешил покинуть прожженную временем хрущевку, не забыв прихватить с собой пачку сигарет.
Хата друга находилась на отшибе города, в бетонном лесу задрипанных пятиэтажек. Здесь буквально каждый сантиметр был пропитан нищетой и старьем. Детские площадки со скрипучими покосившимися качелями и полупустыми песочницами, беседки с дырявыми крышами и грудой пустых пивных бутылок на столике. У каждого подъезда стояли полусгнившие скамейки с облупившейся синей краской, а ещё переполненные мусорки. Пожалуй, единственным, что меня удивляло в этом месте, не вызывая желание брезгливо поморщиться – зелёная зона. В отличии от центра города, где находился мой универ, и элитного поселка, в котором я вырос, здесь буквально везде росло что-то. Под окнами скучающие пенсионерки организовали кто клумбы, кто полноценные огородные грядки. Напротив дома рядком выстроились раскидистые тополя, а зелёная трава, явно уже с месяцок не знавшая лезвия газонокосилки, местами пробивалась даже сквозь асфальтированные тропинки тротуара.
Я бы сказал, что и дышалось в этом районе легче, как-то свободнее. Пусть здесь, как и везде, царствовал закон джунглей, но даже он казался мне особенным. Походу потому что тут абсолютно каждый человек начинал с абсолютного нуля.
Это вызывало стойкую аналогию с моей ситуацией, после того, как я свалил от предков. Не ирония ли судьбы, что оказавшись на самом дне, я впервые ощутил вкус настоящей жизни?
Пусть горький и терпкий, но тем было приятнее получать приятную сладость от мелких побед.
Стоило мне выйти из подъезда, к месту, заменяющему мне курилку, как в нос ударил приятный аромат утренней прохлады. Я набрал в грудь побольше воздуха, ощущая как мокрую голову холодит лёгким ветерком. Потянулся к голове, стряхивая оставшуюся влагу, и уже собирался было достать зажигалку, как вдруг…
– Руслан!
Оглянулся, сканируя взглядом двор, в поисках нарушителя моего покоя. А когда обнаружил взглядом Дашку, поморщился. И как только можно обладать настолько писклявым голосом?
– Привет, – проговорила девушка торопливо, поднимаясь с лавочки и делая ко мне неуверенный шаг. Словно я пёс на привязи, что может укусить, лишь ступишь на его территорию. Глаза у нее покраснели и опухли, будто она ревела неделю. Мысленно проматерился, желая поскорее отделаться от нее. – Нам надо поговорить…
– Кому это нам? – изумился на ее реплику. Может она головой ударилась или ей приснилось, что мы друзьями стали и мне интересно с ней разговаривать?
– Нам с тобой, – упрямо повторила она, голос ее задрожал. Только истерик мне не хватало. Что за долбанное “доброе” утро?!
– Даш, если тебя кто-то бросил или обидел, так это не ко мне. Я не положительный герой, могу ненароком и добить.
– Это я бросила! – практически вскрикнула она, а по щекам ее потекли слезы. – И его и ее послала.
– Ну… молодец, – вообще не вникая в суть, говорил с ней как с душевнобольной, всё-таки вытащив из пачки сигарету. – Так их.
– А ты что же? Простишь ее? – усмехнулась Дашка, еще больше напоминая своим поведением нездорового человека.
– Кого? – начинал закипать я.
– Алису, – с вызовом бросила она.
– Я подумаю, – отмахнувшись будто от назойливой мухи произнес я, разворачиваясь и намереваясь наконец-то дойти до ближайшего ларька, чтобы взять себе бодрящего и столь желанного кофе.
– Как?! – искренне поразилась Дашка, с перепугу перестав плакать и поспешив за мной следом. – Ты и простишь такое?
– Ну, а что? – продолжил я наш увлекательный диалог, больше от скуки, чем от желания. – Не расставаться же из-за такой ерунды.
– Ерунды?! – она захлебнулась собственной слюной, но прокашлявшись продолжила: – Я всегда думала, что ты и за меньшее порвешь…
– Это я только с виду такой, – сквозь зубы выдохнул, чувствуя, что переоценил себя и еще немного начну слать ее матом в глубокое эротическое путешествие. Сигарету вновь засунул в пачку. Ну нахер, все настроение испортила.
– А что же тогда драться с ним кинулся, когда они просто за ручку из кустов шли? – гаденько уточнила Дашка, а я остановился. Речь явно шла про “Тёмочку” и Алиску. Теперь весь наш разговор заиграл новыми красками.
– Вот что я в тебе люблю Дашка, – наигранно душевно проговорил я, – так это твою способность из любой дельной информации какое-то неразборчивое говно сотворить. Давай с самого начала и по порядку.
– Да, блин, – вдохнула поглубже она, и выпалила как на духу: – Я вчера поехала к Тёме, хотела ему романтический вечер утроить. Со свечами там, вином. Он же в городе…
– Блять, можно это промотать и к сути? – меня не покидало стойкое ощущение, что я еще сплю, а всё происходящее гребаный сон. Ну не мог я в реальности слушать эту херню.
– Да как я это промотаю, когда это важно? – обиженно возмутилась Дашка. – Короче, я приехала к нему, а у подъезда он с Алиской целуется.
– А потом ты проснулась, – скептически продолжил я.
Всерьез воспринимать этот бред было абсурдом. Я знал свою Алиску, и она никогда бы так не поступила. А вот Дашке наплести чухни ничего не стоило, тем более что она всегда завидовала моей девочке.
– Не веришь? – хмыкнула она. – А где вчера была твоя Алиса? – говорила Дашка самоуверенно и даже с каким-то превосходством. – Как она в городе оказалась?
Против моей воли в груди шевельнулся червь сомнения. Это долбанное чувство – ревность. Нужна была маленькая искорка, чтобы разгорелось пламя, но я сдерживал его, заставляя работать разум, а не эмоции.
– Ей надо было в универ, – произнес холодным тоном, рассматривая довольное, даже сияющее, лицо Дашки. Руки так и чесались придушить змеюку.
– А что же она домой не поехала или к тебе после? А потащилась домой к Артёму. Сидела у него допоздна, а когда он пошел провожать ее, спокойно сосала… Ай! – взвизгнула испуганно Дашка, а я и сам не понял, как оказался так быстро рядом с ней и схватив за плечо встряхнул ее.
– Лучше заткнись, – подобно хищнику пророкотал утробно.
– Я клянусь видела их вместе! – заревела отчаянно Дашка. – Я же ее лучшей подругой считала, а она с ним за моей спиной встречалась… Это так больно, Рус. Они там языки друг другу в рот…
Оттолкнул ее от себя, не желая больше слушать это дермо. Ускоряя шаг, сменил траекторию своего пути. Мне нужен не кофе, а что-то покрепче. Она не лгала. Это было понятно по скопившейся боли в глубине ее глаз, по отчаянию в голосе. Внутри всё горело. Не знал куда рвануть в первую очередь. К Алиске, чтобы встряхнуть, услышать правду и сдохнуть, если это подтвердится. Или к Тёмочке, чтобы разнести его морду к чертовой матери.
Затормозил. Нужно взять телефон. Самое простое позвонить ей. Казалось, по голосу я всё пойму. Или это тупой способ зацепиться хоть за что-то, чтобы найти оправдание Алиске? Уж лучше вместе с ней посмеяться над ее идиоткой подружкой и спокойно забыть случившееся… Чем обнаружить, что это все могло быть правдой.
Глава 16. Руслан
Едва ли помнил, как дошел до дома. Без бодрящего напитка и утреннего покура. С полнейшим дерьмом на душе. Кровь в венах закипала, кулаки то и дело сжимались и разжимались. Степан, только завидев меня в столько паршиво настроении, тут же молча утащил мелкую собираться, бросив Женьке, чтобы не лезла на рожон. Он знал, что в таком состоянии ко мне лучше не прикапываться с вопросами. По крайней мере во внерабочие часы.
Только плевать я хотел сегодня на работу, домчался до своей комнаты, чуть ли не с корнями выдернув телефон с зарядки и подошёл окну. Сжимал в руках мобилу, стискивая зубы. Блять. Я что баба, чтобы накручивать себя?
Только заслышав звук захлопывающейся входной двери, намекающей на то, что ребенка наконец-таки увели в колонию детского режима, настежь распахнул окно и часто задышал. Свободная рука сама потянулась к пачке сигарет, пока я листал контакты, собираясь наконец позвонить Алиске и все уже прояснить.
Однако не успел нажать на звонок, как на экране высветился входящий. Прежде чем ответить, все-таки зажег сигарету. Плевать, что в этом доме не курят. Я едва держался, чтобы все здесь не разнести к чертовой матери.
– Привет. Давай только быстро и по делу, – произнес раздраженно, делая глубокую затяжку. Последний человек, с кем хотел бы сейчас говорить, была сестра.
– Спасибо, что выделил для меня время в своем плотном графике, – со свойственным ей сарказмом произнесла Алёнка.
– Если ты хотела поупражняться в остроумии, то выбрала неудачное время, – бросил устало, намереваясь нажать отбой. Задолбала кота за яйца тянуть. У меня было дело поважнее.
– Подожди! – перестав кривляться, решительно проговорила она, словно почувствовав мой настрой. – Я не для того звоню. Папе плохо.
– Даже так? – не поверил ее словам ни на минуту. – Перепил коллекционного коньяка или переел устриц?
– По-твоему это смешно? – психанула сестрица. – Мы с тобой сегодня ночью вполне могли вступить в наследство, братик. И самое поганое, что ты его совершенно точно не заслужил.
– Так я не понял, – усмехнулся, вновь затягиваясь и понимая, что быстро свернуть разговор не получится. – Что тебя больше огорчило? Что отец выжил или что не всё досталось бы тебе?
– Какая же ты скотина, Русик, – притворно вздохнула Алёнка, являя собой не менее неприятную личность. – Ему реально хреново. Весь белый, лежит под капельницей, тебя зовет.
Я представил эту картину, но в моей голове она почему-то выглядела карикатурно, а вовсе не трогательно или печально.
– И что я должен сделать? Приехать и поменять ему инфузионный мешок? – хоть я и продолжал держаться невозмутимо, совесть начинала ворочаться в грудной клетке. Как бы не ругались с отцом, я за многое был ему благодарен. За свою жизнь, за спокойное и обеспеченное детство, да чёрт, много было хорошего. Сейчас даже представить было сложно, что с ним реально может что-то случиться и мне придется всё взять в свои руки.
– Утку, блять, вынести, – всё же у Алёнки первой сдали нервы. – Ты приедешь? – рявкнула она в трубку, а на заднем фоне послышался голос мамы:
– Это Русланчик? – она будто ослабла и слова ей давались с трудом. – Он может заехать в магазин?
– Мамуля, – елейным голосом обратилась к родительницы сестра, – может лучше в сад пойдешь, прогуляешься? А то на тебе лица нет.
Я же поморщился, понимая причину маминой усталости. Когда уже закончится этот гребаный цирк?
– Приеду, – бросил, нажимая отбой. Мечтая поскорее отрезать себя от ставшего мне чужим мира.
Выходил из комнаты ещё более злой и мрачный. Алиса не отвечала на звонки, будто испытывая мое терпение. И ладно бы просто игнорила, могла не услышать, это я ещё мог, кривя душой, принять. Но автоответчик упрямо в своей сраной манере твердил, что абонент не абонент, и советовал перезвонить позднее.
Позднее? Куда еще-то?! Я и так, судя по словам Дашки, уже прохерился везде, где только можно.
Женя, оставшаяся дома, заприметила меня, едва не кипящего от бешенства, уже у выхода из квартиры, когда я обувался. Сморщила свой ведьминский нос, видимо учуяв характерный запашок сигаретного дыма из моей комнаты, но ничего не сказала. И хрен с ней, окно я открытым оставил, до прихода мелочи должно выветриться. А выслушивать эту "королеву" местной гопоты я не собирался. Не в том настроении.
Ушел, захлопнув дверь и выматерился. Стёпка повез мелкую на тачке. Мне что, теперь ещё и общественным транспортом добираться?! Да в "Олимп" такие отродясь не ходили. Чего ради? Все ж на своих ласточках…
До боли сжав пульсирующие виски указательным и большим пальцем, смачно выругался. Мат эхом разнесся по подъезду, из женского полового органа оставляя лишь жалкий огрызок слова.
"...здец…здец…здец"
Впрочем, я тут же пожалел о своем поступке, ибо моментально был обхаян какой-то бальзаковской бабулькой, что жила по-соседству и сейчас как раз поднималась по лестнице, прямиком в сторону своего уютного гнёздышка. Старая карга.
Проигнорировав ее ворчание, вырвался на улицу, воровато оглянувшись. Мало ли, эта дура Дашка ещё не ушла. Всем же так нравится сегодня меня до белого каления доводить. Но обошлось.
Пришлось заказывать такси, пока меня не пересилило желание раздолбать бесполезную мобилу об асфальт. Всю дорогу так и сидел в душном салоне, словно отбитый какой-то. Чувства внутри клубилась, а от ненавязчивой, как ему думалось, болтовни водилы из ушей едва не шел пар. Мой игнор ему был по боку, а мне – его просьба оставить пять звёзд после окончания поездки. Так и добрался до отчего дома.
На крыльце уже стояла Алёна. Сложив руки на груди она ожидала моего приближения. Кожаные брюки и белая блузка смотрелись неуместно в такую жару. Но сестру это ни капли не смущало, ей всегда было плевать на общественное мнение и модные тренды.
– С каких это пор ты встречаешь меня на улице? – приподняв бровь, спросил с интересом.
– А что? Я просто очень ждала любимого братика, – слащаво произнесла Алёнка, растянув губы просто в отвратительном оскале, по ее мнению являющимся улыбкой.
– Обниматься, пожалуй, не будем, – остановил ее порыв, вытянув вперед руку. – Ты переигрываешь, Алёнчик. Говори прямо, что задумала.
– Отравить тебя, – вполне искренне проговорила сестрица. – Но после передумала, всё же одна кровь…
– Где отец? – устав от этих словесных перепалок, спросил серьезно.
– У себя, – немного нервно ответила Алёнка, а взгляд ее заметался. – Но ты бы сначала к маме зашел. Что-то она совсем расклеилась.
– Позже, – отмахнулся, собираясь войти в дом, но она остановила меня, схватив за локоть.
– Зайди к ней, – с нажимом сказала Алёна, а во взгляде ее мелькнула обеспокоенность. – Я уже не знаю, что делать…
Наконец передо мной стояла не бездушная кукла, а моя сестра. Та самая, с которой мы прятались в шкафу, когда отец в гневе разносил дом.
– Дальше только хуже. Папе всё равно, ты ушел, а я осталась здесь совсем одна. Смотрю на нее и… Что мне делать, Русь?
– Хорошо, – осторожно убирая ее руку, проговорил мягче. – Я зайду.
Алёнка кивнула, то ли благодаря меня, то ли соглашаясь со мной, и, отвернувшись, дала возможность войти в дом. Привычная обстановка, вроде всё как прежде, только я теперь другой. Не упивающийся своим превосходством и везением, что родился в столь успешной семье, а увидевший всё под другим углом. Оттого смотрящий на всё это с брезгливостью и каким-то сожалением.
Мама давно занимала соседнюю комнату со спальней отца. В детстве мне казалось это нормальным, и лишь повзрослев я осознал, что это, вашу мать, не норма. Они жили как партнеры или соседи, но явно не как супруги.
Я знал об его изменах, Алёна знала о них, да в этом доме знали все. А мама нашла себе “хобби”. Поначалу надолго уходила в сад под предлогом его окультуривания, возвращаясь с характерным амбре, а после перестала прятаться, начиная тупо спиваться. Мы долго закрывали на это глаза, искали ей оправдания, но когда всё стала серьезно, поняли, что попросту просрали момент. Помочь уже было сложно. Мама отрицала свою зависимость, отец заткнул нам рты и запретил обсуждать эту тему даже между собой. И мы халатно забили. Теперь же я злился на себя за это и испытывал чувство вины перед матерью.
– Да? – сразу отозвалась она, как только я постучал в ее дверь.
– Это я, – тихо ответил, ожидая ее разрешения войти.
– Заходи сынок, – достаточно бодро произнесла мама.
Отворил дверь и завис. Она сидела на полу, а вокруг были разложены наши с Алёнкой детские фотографии. Зажав в руке бумажный платок, мама перебирала их, промакивая слезы на глазах. Приплыли…
– Смотри, – подозвола она меня ближе. – Помнишь этот день? Это твое пятнадцатилетие. Мы устроили вечеринку в стиле хип-хоп, – улыбаясь, проговорила мама. – Позвали какую-то группу… Как она называлась? А, собственно, неважно, – отмахнулась она, вытирая нос платочком, – Твой отец всё равно все испоганил.
– Как всегда, – невесело хмыкнул, присаживаясь рядом с ней на ковер. – О, а вот здесь Алёнке зуб вырвали, и за это она получила первый ноут, – протянул маме фото.
– Да, – с грустью отозвалась она, беря в руки фотографию. – Уверена, – добавила она поднимаясь, – мы по-разному помним этот день.
Следил взором, как мама встала, неспеша подошла к окну и, отодвинув занавеску, взяла вазон, запустив в него руку, извлекла на свет бутылку вина. Покрутившись на месте, словно вспоминая что-то, она подошла к своему туалетному столику. Выдвинув верхнюю полку, мама достала небольшую косметичку и, раскрыв ее, явила моему взору штопор.
– Я редко лезла в ваши отношения с отцом, – произнесла она, усердно вкручивая штопор, – так как считала это правильным. Но, видимо, пришел день, когда мне стоит вмешаться, – мама сделала паузу, откупорив пробку и делая глоток из горла.
Я молчал, наблюдая за ней разочарованно и просто не хотел ничего говорить.
– Руслан, он наше всё, – вытирая губы от вина, пьяно проговорила мать. – Кто мы без него? Ты хочешь как все "эти" – она сделала круговой жест в воздухе, – прозябать в нищите?
– Мама, – ровным тоном проговорил, сдерживая себя, – главное – не потерять человеческое лицо, а деньги всегда можно заработать.
– И много ты заработал? – хмыкнула она, вновь делая глоток. – Возьми даже эту твою Алису. Что думаешь, она не обалдела от счастья, узнав кто ты? – погрозила она пальчиком. – То-то же, – хихикнула она пьяно, – раскатала губу…
– Что же с вами стало? – с отвращение произнес, рассматривая некогда красивую и статную женщину. – Когда бабло вам полностью мозги отшибло?
– Давай, – кивнула мать, – вини во всем деньги. Захотел поиграть в благородство? Только все продажные, Русланчик. И ты, и Алиса твоя… Вопрос только в цене.
– А ты за что продалась? – спросил холодно, поднимаясь. – На что променяла своих детей? Так было важно залить свою уязвленную из-за отца гордость, что забыла о нас?
– Я всё делала ради вас, – обвинительно выдала мать.
– Расскажи это кому-нибудь другому, – скривился, осознавая, что всё она делала ради своей выгоды, боясь потерять столь привычный комфорт. Покинул комнату, захлопнув с грохотом дверь.
Все. Достало. Этот дом, эти давящие стены, люди, даже некогда близкие. Никакое родство не вернуло бы мне нормального детства, которого я был лишён. Я и Алена.
С намерением как можно быстрее покончить со всеми делами в этом месте и свалить в закат, ринулся вверх по лестнице. Прямиком к кабинету отца. Уверен, он бы не стал строить из себя немощного старика, корчась на кровати. Мой отец был трудоголиком до мозга костей, пусть и деспотичным. Так что если он когда-нибудь и помер бы, то точно в своем кабинете.
Без стука вваливаясь внутрь, только убеждаюсь в своих догадках. Он действительно был здесь. Сидел во главе рабочего стола и выглядел… Да как обычно! Никаких капельниц, дрожащих рук или болезненной бледности.
– Я смотрю, ты в полном порядке? – присвистнул, присаживаясь в кресло напротив отца.
– А ты надеялся приехать к смертному одру? – в тон мне ответил он, поднимая голову, и посмотрел на меня.
– Для чего был весь этот спектакль? – теперь поведение сестры и матери вызывали внутри приступ бешенства, а все попытки их понять летели в бездну.
– Мне нужно было с тобой поговорить, – подходя к мини-бару, пояснил отец. – А так как я у тебя в “черном списке”, приходится быть изобретательным.
Говорил он это будничным тоном, стоя ко мне спиной, полностью сосредоточившись на приготовлении коктейля.
Я же чувствовал себя полным дебилом. Так легко повестись на столь банальный развод. Да такой, как мой отец, еще всех нас вместе взятых переживет! Лет на двадцать, не меньше. Мне нужно было плюнуть и ехать к Алиске, выяснить отношения с ней сейчас было приоритетной задачей. Вместо этого я в очередной раз плясал под дудку своего папаши.
– Что ж, – хмыкнул я, вальяжно устраиваясь к кожаном кресле. Если мне не удалось избежать этой встречи, нужно расслабить булки и принять неизбежное. Полное дерьмо! – В следующий раз даже твоя кончина не станет для меня веским поводом посетить этот дом.
– Дерзишь? – усмехнулся отец, поворачиваясь. Он внимательно следил за мной, скользил цепким взглядом исподлобья по моему лицу, пытаясь считать эмоции и настрой. – Не надоело еще гонор свой показывать?
– Ну, что ты. Этого у меня навалом. А мы так и будем обсуждать меня или перейдем к сути? – насмешливо поинтересовался, барабаня пальцами по кожаной обивке.
– К сути, – то ли наигранно, то ли действительно тяжело вздохнул отец. Взяв бокал он в молчании подошел к столу и открыл свой ноутбук. Я терпеливо ждал, пока он введет пароль и найдет там необходимое. Меня мало волновало, что мой предок придумал на этот раз, поэтому с праздным видом рассматривал картину напротив.
– Вот, – спустя несколько минут, привлек моё внимание отец, поворачивая ко мне экран, – внизу дата и время.
Скептически мазнул взглядом по монитору, но стоило узнать Алиску как невольно нахмурился и придвинулся ближе.
Что за херня?! Из банка она вышла с Тёмочкой, при этом они что-то горячо обсуждали, потом тот взял ее за руку, а дальше… вообще охуенно! Этот мудила обнял её, и они пропали из поля видимости.
– Ты считаешь, что вырвался из опостылевшего тебе мира. Нашел чистую и бескорыстную, но как плохо ты еще разбираешься в людях. Как наивен ты, Руслан, – фоном вещал родитель, только раздражая своим бубнежом. – Не зря общество разделено на классы, и каждому отведено свое место. Удел таких, как Алиса, оставаться на своем или же попытать удачу и выгрызть себе место под солнцем. Что, собственно, она и сделала…
– Объясни, – требовательно бросил ему, вновь перематывая видео и впитывая в себя каждую секунду. Невольно представляя, как они уходят за угол и… Как говорила Дашка? Сосутся…
– После моего приглашения на юбилей девочке вскружило голову. Она о такой жизни только мечтать могла, а здесь всё само в руки приплыло. Не удивлюсь, что мысли, как развести тебя на деньги, давно блуждали в ее голове. И ее подельничка.
Казалось, воздух сгустился, а я не дышал, прожигая отца своим уничтожающим взором.
– Не испепеляй меня. Можно подумать, ты не замечал, как этот Устинов вьется возле нее? А она недотрогу строила и глазками хлопала. Так вот – твоя чистая душой пришла ко мне и начала лить слезы, умоляя не рассказывать тебе о ее визите.
– Зачем?
Как же хотелось курить. Мышцы буквально скручивало от желания получить убойную дозу никотина. Особо не парясь, подошел к окну и распахнул. Слушая отца, достал сигарету и чиркнув зажигалкой сделал глубокую затяжку. Только сейчас ощущая, как внутри всё клокочет от злости и ненависти.
– Предложила мне сделку. Что она помирит нас и оставит тебя в покое, если я заплачу ей.
Теперь наш разговор с Алисой в машине заиграл новыми красками. То как она убеждала меня помириться с семьей, ее мечты жить так же…
