Текст книги "Джо 3 (СИ)"

Автор книги: Харитон Мамбурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7
Тонкая механика

Убейте меня тапком, если я, прилежный и весьма вдумчивый ученик Школы Магии, скажу, что понимаю, каким образом связаны звезды и Ветры Магии, что дуют на этой благословенной мной земле. Не вдупляю совершенно, но факт остается фактом: вся чушь, которой безблагодатно страдают придурки в лишенных Силы мирах, вполне нормально канает в магических! Влияние звезд? Базару ноль. Знаки зодиака? Туда же, в панамку. Задняя нога убитого ранним утром тоскующего бурундука лучше для зелья, чем порошок чемерицы? Аж на целых двадцать процентов! Что вы говорите⁉

И вот так во всем. Наветы, заветы, клятвы, скороговорки, жертвы богам, гадание на потрохах, заговоры на менструальной крови и вше, снятой с лошадиного хребта – всё это работает, но только у знающих разумных. Таких, как понимаете, единицы, живущие, в основном, среди эльфийского народа. А вы что думали, я про человеков? Откуда, у них только мы, волшебники, что-то умеем. Ну ладно, не суть. Речь пойдёт о звездах, о чистом, честном, экологически правоверном и исключительно эффективном способе намутить себе немножко кристально чистой магии. То есть Силы и Могущества!

Для этого звезды надо ясно видеть.

Решая эту проблему, волшебники не особо заморачивались. Они вообще, как я понял, мало заморачиваются со сложными решениями, имея в собственных руках источник простых и простейших решений буквально на все, то есть магию.

Они построили башню в волшебном мире. Может быть, даже тот самый прозаичный «Катоблепас», в котором имею честь жить я. Затем колдуны собрались большой компанией, составили большой ковен и… шарахнули эту несчастную башню заклинанием Увеличения, получив Пипец Какую Огромную Башню. Посмотрели, почесали под шляпами, достали кирки и полезли рубить новые окна в этом монструозном строении. Всласть нарубив дырок, волшебники достали где-то просто дохренищи телескопов, повысовывали их из отверстий и принялись следить за звездами.

Так родилась Великая Обсерватория. Как видите, рецепт получения чего-то великого довольно прост: нужна доступная идея, масса народа, несколько направляющих пинков, а потом только нужно вовремя бить критиков по голове, чтобы никто не смел хаять результат. Херак – и очередное величие готово, можете копировать старину Озимандию и писать демотивирующие фрески. Ну знаете, эти. «Я Озимандия, царь царей! Взгляни на мой коровник и восплачь, тебе не возвести такого!»

Ну а чтобы все было вообще чики-пуки, волшебники в Обсерваторию заселили несколько гремлинских кланов, которые заботились обо всей машинерии, неустанно протирая её тряпочками, смазывая и подпиливая, где надо. Ну а что вы хотели? Это сначала одних телескопов наволокли, а потом… в общем, одни только телескопы тут были давно, очень давно. До того, как в этой Башне гостями стали сотни Исследователей.

Великая Обсерватория сейчас представляла два слившихся в экстазе вертикальных лабиринта, где инфраструктура, пригодная для человеков, неистово переплеталась с другой, нужной гремлинам. В итоге, потроха мегабашни представляли из себя механически-архитектурный паноптикум, в котором магия с технологиями, используя здравый смысл не по назначению, состояли в весьма предосудительных отношениях! Причем и отверстия для этих отношений использовались сплошь неконвенционные!

Проще говоря, я шел по ступенькам то вниз, то вверх, ведомый своим ушастым низкорослым Вергилием, а вокруг все стонало, ухало, дышало паром, трещало магией, зудело сквозняками и поддувало легчайшим ароматом сернистого газа. Гремлины бегали рядом, бегали по стенам, по потолку, даже, казалось, по обратной стороне лестниц, по которым я шёл. Все были заняты. Очень заняты. В основном тем, чтобы вся эта херотация высотой с Останкинскую телебашню, продолжала своё существование.

Апокалиптический сарай, иначе не скажешь. Изредка, за время нашего шествия, я видел других волшебников. Одичавшие, с вытаращенными глазами, с гремлинами, удерживающими кипы рукописей, эти несчастные куда-то спешили, постоянно сверяясь с картами. На лицах этих волшебников были длинные неряшливые бороды, признаки серьезного истощения, голодания и потери смысла жизни.

– И как часто они у вас дохнут тут по углам, навроде тараканов? – поинтересовался я у тут же смутившегося Исито.

– Раз в тридцать-сорок лет кого-нибудь находим, – помявшись, сообщил ведущий меня гремлин, – Но вот потерявших сознание – каждую неделю!

– Это чего это они так часто у вас сознание теряют? – не понял я.

– Ухаживаем. Кормим. Даем поспать, – объяснил гремлин, – За счет Гильдии. Выгодно.

Офигеть. И ведь многим волшебникам тут сотни лет. Нет, я, конечно, очень приземленный человек, предпочитаю знания, от которых сразу есть результат, но всегда восхищался энтузиастами от науки. Единственный разрешенный способ умопомешательства должен быть!

Как оказалось, мы шли в дебри Великой Обсерватории так долго, потому что мне предстояло проникнуть туда, куда не ступала нога человека. Сделать можно было это лишь одним способом – спустившись туда на лифте, о котором знали только гремлины. Я тут же обуялся многими здравыми опасениями, но Исито, оглянувшись, уверил, что все, без исключения, механизмы этого мегаздания находятся в идеально рабочем состоянии.

– В этом-то и проблема, волшебник Джо! – вздохнул он загадочно, продолжая свой путь.

Дальнейший путь у нас пролегал хоть в тесноте, но не в обиде, а под конец был длинный спуск в потайной шахте лифта, не совсем рассчитанной на человеческие размеры, так что я получил опыт легкого петтинга с бесполым гремлином, угнездившимся у меня на коленях. Ну, потому что клетку неслабо шатало, конечно. Затем пришлось, согнувшись, прошаркать по темным низким коридорам минут пять, под изумленными взглядами встречающихся по дороге гремлинов, но, в конечном итоге, я оказался в совсем небольшом подземном зале, где был овальный стол на шесть гремлинских мест, жарко пылающий камин, а также куча грифельных досок вдоль стен, заполненных неразборчивыми с первого взгляда каракулями.

Ну и гремлины.

Старые.

Пятеро.

Ну, то есть шестеро, как оказалось, если считать Исито. А его считать надо было!

Ягуёме, Окавазаки, Морицу, Такарабакко, Карамине и Баодао – главы шести кланов гремлинов, населяющих Великую Обсерваторию, призвали меня на помощь. Призвали, ибо не знают, что делать с бедой, которую обрушила на Великую Обсерваторию не менее Великая Аттестация.

Впрочем, историю мне рассказали всю как есть… и даже налили чаю.

У Великой Обсерватории не было хозяев, владельцев и директоров. Она была огромной, важной и нужной, но при этом, каждый из посетителей, был тут лишь гостем, которому предоставлялось спальное место и, как бы, всё. Волшебник мог здесь оставаться сколько угодно, вести любые исследования и, при условии, что он не будет ломать оборудование, он мог здесь жить столетиями. Такой порядок вещей продолжался как раз этими самыми столетиями, Великая Обсерватория стала одним из очень немногих мест, где могли жить гремлины. Она была магически сложна, наполнена механическими элементами, за ней всегда требовалось ухаживать. Она была и домом, и работой, и формой существования.

Однако, как мы знаем, гремлины живут долго, а будучи видоизмененными гоблинами, они, эти забавные, бесполые, ушастые желтокожие, имеют свойство накапливаться. Это никого не волновало, пока не прошла Великая Аттестация.

Она, направляемая волей Школы Магии и богини Лючии, смела своим бурным потоком бесполезных, коррумпированных, присосавшихся к бюджетам, и просто ленивых волшебников, заменив их на куда более честных, молодых и… деятельных. А такие люди, даже если они волшебники, первым делом суют нос в бюджеты, чтобы понять, на что тратятся деньги Гильдии. Огромная Великая Обсерватория, постоянно требующая ресурсов на обслуживание своих механизмов, была на самом верху списка.

Тут старейшины других кланов замялись, но Исито, шикнув на них, пояснил как на духу:

– Гремлины приходят, волшебник Джо. Мы находим им работу, – сказал он.

– Вы делаете им работу, – без проблем догадался я.

– Истинно так, – уши моего знакомого печально поникли.

Любая ревизия, в самом начале, буквально с первых шагов, сразу поймет, что вся эта титаническая башня буквально начинена бесполезными механизмами, совершенно ненужными волшебникам-звездочетам. Что будет дальше – очень волнует гремлинов, которым, буквально, некуда идти. Около тысячи существ, нуждающихся для жизни как в магии, так и в механизмах.

И сомневающихся, что решающие проблему перерасхода финансов волшебники учтут их нужды. Совершенно правильно, надо сказать, потому что гремлин для волшебника… существо бесполезное. Вечный, исполнительный, невероятно дотошный, чрезвычайно искусный гремлин – не нужен волшебнику.

– Мы должны быть заняты, поэтому плохо умеем ждать, когда будут готовы зелья, – плакались мне старейшины, – Мы не можем сидеть без дела и не умеем его себе придумывать. Нам нужна магия волшебного мира и механизмы!

Гремлин не пойдет за Боевым магом, сдохнет за пару дней в башне волшебника от ничегонеделания, сойдет с ума у алхимика, сведет с ума Исследователя, который, всё-таки, большую часть времени думает. Да, их можно «подписывать» на большие движухи, где требуется много работы, как в Школе Магии, но таких мест и таких времен – почти не бывает…

– Волшебники могут нас просто выгнать, волшебник Джо… – грустно скрипнул один из старейшин, – Если они попробуют изгнать лишь часть, то остальные уйдут тоже, мы так решили. Но мы хотим жить.

– И мы надеемся, что ты нам поможешь, – вздохнул Исито Ягуёме, – Мы работали на тебя как на Мастера Гремлинов. Ты давал самую сложную, самую интересную, самую великолепную работу. Ты слушал жалобы моих собратьев и даже помог им, когда я потерял разум от счастья работы. Мы доверяем тебе.

Я глубоко и серьезно задумался. Ситуация – полный швах, если так подумать. Нет, будь этих гремлинов пять-десять, я был бы вне себя от счастья, попросту забрав их себе. Но тысяча? Даже два десятка будут «высасывать» мою башню от всей магии, гремлины – жильцы волшебного мира. В этом мире, как ни крути, второй Великой Обсерватории нет. Да если бы и была, она была бы совершенно не тем строением, что устроило бы шесть кланов.

Что мы имеем? Вывод элементарный, простой, буквально прыгающий, с криком, в глаза.

– Вам необходимо самообеспечение! – изрек я, обведя шесть желтокожих ушастых стариков орлиным взором, – И… приватизация Обсерватории!

– Ч-что? – каркнул Исито Ягуёме, раскрывая свои желтые гляделки во всю, оказавшуюся совершенно немалой, ширину.

– Вам нужно зарабатывать деньги на содержание жилища, – пояснил я, – И… украсть Великую Обсерваторию у Гильдии Магов.

Ответом мне встали вытащенные глаза уже у представителей всех кланов. Я стоял (слегка согнувшись) и ждал, пока гремлины одуплятся. Прихлебывая чай.

Гремлины не воруют, не лгут и не мракобесят иным образом. Эти волшебные мутанты лишены большей части прелестей полноценного разумного существа, что им компенсировано крайне плохо, если не считать увесистого срока жизни. Тем не менее, сами концепции они понимают прекрасно, но относятся к ним паршиво. Ну, предложить гремлину украсть монетку даже хуже, чем если бы архангелу Михаилу, архистратигу Воинства Господнего, было бы предложено пощупать за жопу Марию Магдалену.

Совершенно небогоугодная джигурда.

Пришлось пережидать кучу криков, хрипов, заламывания рук, уверений, что «они – не такие», клятв «мы на это пойти не можем!». Когда мне надоело, я прямо спросил:

– Кому принадлежит Великая Обсерватория?

– Гильдии Магов! – дали мне дружный, синхронный ответ.

– А вы к кому относитесь? – нанес я коварнейший, подлейший, мерзейший и своевременнейший удар по гремлинской самоидентификации.

– …

Никто никогда этим вопросом не интересовался. Вообще. Однако, головы у желтокожих паукообразных гоблинов варили замечательно, свести воедино несколько переменных им стоило лишь пары минут, после чего мне было уверенно заявлено:

– К Гильдии Магов!

– У вас нет представительства, нет управления, нет бюджета, – начал перечислять я, загибая пальцы, – У Великой Обсерватории тоже ничего нет, кроме списка материалов, который, внезапно, предоставляете вы. Я не вижу ни одной причины, мешающей объединить Обсерваторию и гремлинов воедино…

Кристально честные коротышки причин видели много, прямо везде. Они ничуть не скрывали того, что являются понаехавшими в эту мегабашню личностями, причем нечестными, так как, создавая рабочие места для соплеменников, сознательно увеличивали стоимость обслуживания механизмов, что и привело к текущему кризису. То, что процесс шёл настолько плавно, что не тревожил их рецепторы честности – ложилось дополнительным грузом на хрупкие гремлиновые плечи. Идея уйти всей расой в изгнание, то есть дружно самоубиться от безысходности, казалась им единственным пристойным выходом из положения.

Вот что ты будешь делать.

Нет, поймите меня правильно, в глубине души – я тот еще негодяй. Не по зову природы, а исключительно благодаря школе жизни. Прекрасно понимаю, что то, что не умеет о себе позаботится – подыхает в этом суровом мире направо и налево. Но. Это же целая тысяча наивных, чудовищно трудолюбивых, честных и невинных существ! Это в человеческом городе можно почти кому угодно загнать кинжал в бок, зная, что проткнул не невинного, а это же дети! Уродливые, желтые, социально инвалидные, святые дети!

Они мне еще как пригодятся!

Однако, это было лишь начало долгой и чудесной дискуссии, в ходе которой гребаные гремлины, как какие-то лемминги или самураи, вечно пытались выбрать путь, ведущий к смерти. Но я был упрям.

Я умею.

– Здравствуйте, дорогой мой Гомкворт Сорквурст! – зубасто улыбался я почти через десяток часов своему куратору в Мифкресте, – Очень рад вас видеть!

– Гм, эти чувства взаимны… – пожилой гоблин взирал на меня с некоторым сомнением, – Но мне несколько настораживает выражение вашего лица, мастер Джо! Оно выглядит предвестником бед и скорбей, причем, направленных на меня!

– Отнюдь! – я продолжал излучать елей, патоку и прованское масло, – Просто мне несказанно повезло разжиться весьма весомым статусом и полномочиями, господин Сорквурст, так что вы мне сейчас нужны, чтобы ввести их в правовое поле Гильдии Магов…

– Ввести? – хлопнул старик веками.

– Можно вставить, – любезно подсказал я, – Всунуть. Засандалить. За-са-дить! В общем, зафиксировать!

– Да? Хм! – подобрался зеленокожий, – И на какой статус вы претендуете?

– Не претендую. Уже его получил, – выдал я еще одну лыбу, начиная доставать перевязанную пачку бумаг, свернутую в рулон, – Вот, ознакомьтесь пожалуйста. Я теперь – Мастер Гремлинов.

– Вы были приняты назад в Школу? – ощутимо расслабился (зря!) Гомкворт, – Ну тогда молодец, что зашли ко мне…

– Не был и никогда не смогу. Я дал клятву магией не ступать на землю Школы, – вздохнул я, – Все немного глобальнее, куратор. Я теперь Мастер всех Гремлинов. Всех шести кланов. Вот подписи их лидеров. Ягуёме, Окавазаки, Морицу, Такарабакко, Карамине и Баодао.

Гремлин не будет разбираться, как используют то, что ему поручено сделать, за чем следить, что сотворить. Он выполняет работу. Делает, что ему сказано. Он живет процессом, не результатом и уж тем более – не целью. Когда есть Мастер, отдающий распоряжения, гремлин занимается своими делами, целиком и полностью плюя на картину в целом. Этим я и воспользовался во имя спасения редкого вида разумных существ, пытающегося вымереть из-за своей отвратительной честности.

Теперь вымереть пытался Гомкворт Сорквурст, причем, после того как я угостил его тяжело дышащее тело из фляжки с абсентом, он это начал проделывать с ненавистью ко мне. Всё-таки, несколько капель целительного снадобья, добавленного в горький крепкий коктейль, делают его настоящим произведением искусства!

– Щас полегчает! – пообещал я, щедро прикладывая горло фляги к губам гоблина, – Вы еще удивитесь!

///

Тяжело пыхтя и отдуваясь, Гомкворт одолел лестничный пролёт, ведущий на верхний этаж Управы. Там, на входе в нужный коридор, ему навстречу из-за стола вышла молоденькая Исслида, явно проскучавшая всю смену.

– О! Вы редко сюда заходите, дядя Соркворст! – прощебетала она, – Куда вас проводить⁈

– К Малодексу, заинька, к Малодексу, – постаравшись скрыть мощный полынный аромат от юной гоблинши, Гомкворт принял важный вид, – Да побыстрее!

– Ой, конечно же! – встрепенулась гоблинша, всплескивая руками, – Идемте!!

…и совершила тактическую ошибку, повернувшись к поддатому гоблину крепким молодым задом, к которому переживший слишком многое за последние пятнадцать минут заслуженный ветеран бюрократии тут же приложился широкой мозолистой дланью. Ею же была ловко поймана подпрыгнувшая от неожиданности юная дева, прижата к скромному бюрократическому животу бодрого старца, а затем смачно поцелована в щеку. Вместе с поцелуем Исслиде достался выдох, который тут же поднял процентовку алкоголя в крови барышни до одной промилле минимум, так что на пол она опустилась уже почти согласная. Но лишь получила еще один шлепок, куда нежнее.

– Ты веди, веди… – довольно оскалился Гомкворт, отпуская на волю нежное зеленое дитя верхнего этажа.

Малодекс считал себя самым важным гоблином в Мифкресте, потому что он, этот важный и невероятно по гоблинским меркам толстый индивидуум, был ответственным за Печать, которая придавала любому документу статус законности. Печать Гильдии Магов была, бесспорно, самым важным и ценным артефактом Мифкреста, а Малодекс считал себя как минимум вторым после неё. Его, конечно, не любили, а особенно не любили такие скромные простые работяги как Гомкворт. Задавался, скотина.

Вот ведь какая штука, рассуждал Сорквурст, неторопливо ковыляя под ручку с Исслидой по длинному коридору. Вот взять того же самого волшебника Джо? Парень, молодой парень, а уже доводил несколько раз своего куратора до серьезной встряски разума и организма, даже вот, к примеру, сейчас! Но отношение у Гомкворта чуть ли не отеческое к этому молодому и энергичному магу. А тот же Малодекс, в жизни никому ничего плохого не сделавший, бесит и раздражает!

Вот и сейчас, только войдя в шикарно обставленный кабинет, Гомкворт тут же ощутил укол неприязни при виде ленивого раздражения, появившегося на лице толстого Малодекс, который, в данный момент, просто чистил свои ногти перочинным ножиком!

– Ну что там еще…? – протянул полный, но опрятно одетый гоблин, – Гомкворт? Что у тебя? Опять кто-то сдох?

– Все живы, – неприязненно буркнул Соркворст, отодвигая ладонью бедро не спешащей устраняться девчонки, – Мне нужен доступ к Структурному Кодексу и Печать. Один из моих волшебников приобрел новый статус в Гильдии…

– Стой-стой… – нахмурился Малодекс, – Какой статус? Где подтверждающие?..откуда спиртным тянет⁈ Ты что, пьян?!!

– Пьян, пьян, – ухмыльнулся Гомкворт, – Спасали меня… в очередной раз. Тащи Кодекс, Малодекс. И Печать доставай.

– Да я сейчас охрану вызову, безумец! – взвился толстяк, к которому никто никогда не обращался в таком тоне, – Ты о чем бормочешь⁈ Исслида! Как ты его вообще пустила! Какой Код…

– Цыц! – рявкнул Гомкворт так, что молодая гоблинша, уже начавшая сомневаться в нем, подскочила второй раз. Старик, бодро и быстро переместившийся к самому столу, за которым восседал толстый гоблин, обогнул монументальный предмет мебели, а затем, подшагнув к испуганно моргающему Малодексу, выхватил из-за пояса шесть помятых бумаг с печатями и подписями, тут же грохнув ими об стол перед толстяком!

– Это, – внушительно процедил он, сверля взглядом испуганные глазки Малодекса, – Подписи глав шести кланов гремлинов, наших сородичей. Около тысячи наших братьев не имеют ни статуса, ни собственности, ни прав, ничего! Если действовать по правилам, собирать конклав заместителей архимагов, то они ничего не получат! В лучшем случае, из них сделают рабов, добровольных слуг, таких, какими они были раньше, в худшем – их лишат дома. Великой Обсерватории. Ты знаешь, когда туда идёт комиссия, мы все знаем, что она уже назначена. Только мы ничего не могли сделать, а сейчас – можем.

– Погоди-погоди, ты о чем? – совсем запутался Малодекс, – Ты до этого говорил о маге, а теперь поднял тему гремлинов! Мы не можем без конклава сделать такую запись в Кодексе! Нас просто всех уберут! Гомкворт! Приди в себя!

– Я в себе! – сердито ткнул пальцем в пузо Малодексу старик, – Ты меня просто бесишь! Ничего не надо делать… нам! Всё сделает мой парень, Джо. Для этого его нужно вписать в Структурный Кодекс Гильдии Магов как Мастера Гремлинов, Малодекс! А чтобы сделать это, тебе и мне нужно только согласие всех гремлинов! Оно получено – вот оно! Принеси Кодекс и наши братья получат защиту! Надежду! Шанс!

– Шанс⁈ – толстый гоблин катнул желваками, – А мы с тобой что получим за такую шалость, а⁈ Ты представляешь, что с нами сделают⁈ Тысяча гремлинов! Тыс…

Гомкворт всё-таки ткнул в брюхо сородичу, но куда сильнее. Тот, жалобно взвизгнув, отшатнулся, падая навзничь вместе с креслом. Старик навис над павшим, тяжело и зло дыша на него густейшим ароматом спирта и полыни.

– Мы примем всё, малодушный ты засранец! – проскрежетал он, вцепляясь в жилетку запуганного сородича, – Двое – не тысяча! Тащи Кодекс, пока я добрый! Иначе через десять минут к тебе сюда все отделы придут! С факелами! Исслида! Ты все слышала! Беги за всеми на счет «три»!

– Гомкворт! – издал задушенный писк Малодекс.

– Раз…! – прогрохотал разошедшийся старец, сверкая глазами из под встопорщившихся густых бровей.

Гоблинша Исслида, правильная и вполне приличная девушка вполне зрелых лет, неожиданно почувствовала себя при виде всего этого очень странно. Она, самым внезапным образом, сильно и всерьез, захотела детей от Гомкворта Сорквурста.

Вот прямо сейчас!