Текст книги "Гремучий Коктейль 3 (СИ)"

Автор книги: Харитон Мамбурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Чего мне стоило не заржать – кто бы знал. Настроение теперь на весь день было замечательным! Даже недосып и грядущая дуэль с текущим альфа-самцом нашего курса не могли испортить моё настроение. Возможно, оно было бы еще лучше, имей я возможность лицезреть женушку в течение учебного дня, но она осталась дома. Гы-гы.

– Кстати, Константин Георгиевич, – внезапно вспомнилось мне, – А не знаете ли вы каких-нибудь наших сокурсников, пользующихся большим успехом у дам?

– Захотел пару уроков взять? Так тебе не дадут, – хмыкнул полуэйн, – Есть несколько… пар, проводящих время вместе, но ничего более. Хвастаются, конечно, все…

Дальнейшие аккуратные расспросы ни к чему не привели. Не было у нас особо красивых юношей высокого роста, а особо красивый юноша маленького роста был только один. И любовью у дам он не пользовался, причем, благодаря моим стараниям. Хотя, благодаря именно этому моменту Азов-младший сейчас был очень информированным молодым человеком, так что кое-какое представление о происходящем в академии я составил. Отсутствие результата – тоже результат. Значит мы ищем не обыкновенного бабника с крайне необыкновенными возможностями, а особенного, имеющего страсть к подвыпившим дамам не самого юного возраста.

Хм, запомним!

Нынешний «чемпион» курса, господин Абасов, оказался крепко сбитым парнем самого меланхоличного вида, а заодно владельцем государственного четырехцепного гримуара. Это было неудивительным – бюджетники вовсю сейчас пользовались преимуществами одинаковости своих заклинаний, всячески доминируя над более удачливыми владельцами уникальных чернокниг. Благодаря возможности набираться опыта, просто наблюдая за схватками таких же товарищей, экономя тем самым силы, здоровье и время на реабилитацию, четырехцепники могли посвящать куда больше времени развитию своих каналов и физическим занятиям. Как бы не старались другие группы – такой козырь они побить не могли. Сам же Абасов, чьего имени я даже не знал, насобачился еще и по полночи проводить в медитации, из-за чего обладал крайне внушительным резервом. Настолько, что его глаза стали чуток светиться, прямо как у высокорожденного благородного, которым он не был.

Вокруг Арены, казалось, собралась вся академия. Я понятия не имел, зачем они пришли и как собираются увидеть происходящее, но спрашивать не стал. Протолкавшись до песка, встал, кивнул «претенденту на титул», подмигнул присутствующему лично даймону академии, Жорму Таргалису (который своей огромной тушей занимал места аж человек на пятнадцать зрителей), а потом принялся ждать распорядителя, которым сегодня выступал сам Фурио Медичи. Забив на всё, включая строящего сложные лица барона, я сосредоточился целиком на противнике. Тот ответил мне тем же.

На кону стояла тысяча рублей, а это уже совсем не шутки!

Мой противник одновременно с отмашкой барона принялся осыпать меня «импульсами» – просто отличным первоцепным заклинанием бюджетников. Он бил в выставленный Щит в рваном ритме под разными углами, явно надеясь спровоцировать меня на контратаку и уронить на жопу прошедшим заклинанием. Покупаться на столь явную засаду я не стал, отсиживаясь в глухой обороне, а также не стал питать себя ложными надеждами на то, что бюджетник скоро выдохнется. Поэтому стоял себе спокойно, чуть шевеля раскрытым перед собой гримуаром Горизонта Тысячи Бед, намекая Абасову, что внимательно слежу за его движениями.

Тому подобное положение дел определенно не понравилось. Как мне уже настучал Азов-младший, этот самый спокойный парень, запускающий в меня почти невидимые комки вредоносной магии, был отнюдь не дурак дать ближнему своему в зубы, что неоднократно и проделывал, когда его слишком уж утомляли вызовами одногруппники, однако, лезть ко мне в ближний бой парень опасался. Следовательно, всё что ему оставалось – это перейти к более мощным заклинаниям.

– Пламя Адаса! – резко провозгласил мой противник, выпуская из вытянутой вперед руки хилую струю пламени, превращающуюся по мере приближения ко мне в пылающее облако огня. Пускал он её, что интересно, съежившись, и опустив рабочую ладонь аж до колена, чем оставлял себе хороший обзор и одновременно уменьшал площадь тела для защиты Щитом.

Останься я на месте – ноги бы точно пострадали. Не до ожогов, конечно, но ботинкам и штанам бы досталось. Не остался, а сделал не очень-то грациозный, но длинный скачок влево, убирая Щит и активируя собственное заклинание.

– Злой тычок Лира!

На этом бой можно было либо заканчивать, либо забирать инициативу, потому как светящийся «палец», призванный моей магией, вовсе не разбился бездарно о ловко выставленный скрючившимся Абасовым Щит. Вместо этого, он попал прямо перед защитой студента, осыпав ту песком, а потом принялся мигать ярким раздражающим светом, вызывая замешательство у всех свидетелей. Мне, в принципе, хватило бы и секунды, чтобы зарядить слабым «левиафаном» по Абасову, но вместо этого, я, отдав команду Фелиции, застыл на месте с поднятой защитой, давая противнику прийти в себя.

Он, судорожно моргая и маша Щитом из стороны в сторону, не понял моей пассивности, от чего тут же обиделся, разразившись целым плеядой заклинаний первой, второй и третьей цепи. Никакой больше магии продолжительного действия вроде Пламени Адаса, только и строго куски энергии, способные покалечить и убить живое существо. Вне академии, конечно.

Они все отлично контрились Щитом.

Выждав еще секунд двадцать на фоне уже ругающихся из-за продолжавшего мигать «пальца» людей, я сделал еще один долгий крабий скачок, выпуская второе заклинание, которое, благодаря усилиям Фелиции, гримуара и времени, изрядно поднабрало в своей нечестной мощи.

– Звезды Альстара!

Двенадцать фиолетовых зарядов понеслись к закрывшемуся Абасову. Много силы эта магия набрать не успела, но я строил расчет как на это, так и крутизну дуги снарядов, напоминающих систему залпового огня. Каждый из фиолетовых «комков» практически ничем не превосходил начальный «импульс» бюджетников (на данном этапе заряда), только вот дуги, проклятые дуги…

…и вспышки о Щит.

И так уже нервно помаргивающему студенту удалось парировать первые из «звезд», летевших к нему, но вот на других проекции Щита уже не хватило, так что, под тревожные крики барона, Абасов поймал одну «звезду» в плечо, две в голову, а третью, почти подбросившую его на месте, поймал чуть ли не под ребра, тут же валясь на песок.

Кинулись мы к нему с бароном одновременно. Медичи бежал, обоснованно опасаясь за жизнь студента (пусть даймон смотрит, но кто этого Дайхарда знает!), сам же пресветлый князь в моем лице мчался, прекрасно зная слабость запущенных им снарядов. От поджопника, вестимо, люди не умирают и даже не калечатся.

Игнорируя бешенство и изумление в глазах преподавателя, я шлепнул недовольно взвизгнувшим гримуаром по гримуару падшего противника, выбивая книгу из рук, а потом был нещадно пихнут итальянцем в плечо!

– Ну вы ваще! – выразил я протест, вставая рядом с хлопочущим над Абасовым бароном. Выглядело это довольно комично, потому как парень, растеряв всё своё спокойствие, брыкался, глядя на меня зло, растерянно и сердито, а барон прижимал его к песку как пойманную у замка итальянскую пастушку, в попытках определить характер повреждений, которыми я наградил бедного бюджетника. Нет, так-то понятно, «звезды Альстара» очень эффектно выглядят, могуче, можно сказать. Дай я им час зарядиться, эта магия могла бы снести стены крепости, и вот тогда бы оправдывала свой внешний вид, а так…

– Всё с ним в порядке! – бурчал я, ковыряя ногой песок.

– Всё со мной в порядке! – шипел пытающийся принять приличное положение тела студент.

– Это мне решать, мать-перемать! – на очень чистом и доступном русском рычал итальянец. Абсурда в картину дополняла рожа вставшего на ноги и склонившегося над нами Жорма Таргалиса, явно чистосердечно пытавшегося понять, не обманул ли подлый я его острые даймонячьи чувства. Ругающиеся на продолжающий мигать в песке «палец» студенты, разочарованные в уже своих лучших чувствах, органично дополняли картину. Финал смазан, как говорится.

В общем, когда толпу раздвинули сиськи пятого размера, а взволнованный девичий голос любимой секретарши нашего директора позвал меня к этому самому директору, срочно и немедленно, я это воспринял даже с некоторым облегчением, потому как понятия не имел, куда себя девать на этом празднике жизни. Мавр сделал своё дело, мавр может уходить.

В кабинете Курицына Аркадия Тавровича не наблюдалось совершенно, зато присутствовала другая знакомая мне персона, определенно обладающая на упомянутого директора чересчур большим влиянием. За столом главы академии восседала Сильвия Сильверхейм, моя дальняя родственница. Женщина неспешно отпила чай, глядя на входящего меня своими светящимися глазами, а затем, после моего молчаливого и еле заметного поклона, небрежно сказала:

– Проходите… князь. Присаживайтесь. У меня есть к вам разговор.

– Боюсь, вы меня перепутали с одним из своих слуг, – я попытался проговорить это максимально холодным тоном, несмотря на только что закончившуюся схватку, кровь от которой продолжала бурлить, – Если роду Сильверхейм угодно просить меня о аудиенции, то я изволю дать ему еще один шанс. Но уже без вашего участия. Честь имею.

Уже открыв дверь и намереваясь ей от всей души хлопнуть за своей спиной, я услышал нечто, заставившее меня остановиться на полпути. Эдакое задумчивое и, одновременно, раздраженное:

– Сопляк, может мне тебя на дуэль вызвать?

– Вызови, – обернулся я, снова встречаясь взглядами с заносчивой и дурной стервой, уже несколько месяцев послушной собачкой, ищущей некоего пропавшего родственника, – Вызови. Только не забудь написать завещание. На тот случай, если мой Том Терний воспримет эту дуэль как убийство!

Несколько секунд мы мерялись взглядами. Казалось бы, идти на обострение с самими Сильверхеймами, учитывая, что я как раз от них скрываюсь – полная глупость, как и хамить этой женщине в лицо, но, как всегда, имелись нюансы. Первым и основным был тот, что ей, этой высокородной суке, позарез нужна была Кристина, как обладатель гримуара с даймоном, у которого был уникальный талант – чувствовать вкус душ. Почти бесполезный, да. Хорошо пригодный, скажем, для выявления глубоко замаскированных шпионов и лазутчиков… или не менее хорошо замаскировавшегося блудного сына рода. Однако, работать на иностранцев гордая дочь Руси отказалась наотрез, также, кстати, взбешенная поведением этой высокой и красивой суки. Идти на обострение с Тайным Приказом Сильвия банально зассала, но как только узнала, что у строптивой девчонки появился муж – тут же решила подъехать к нему.

Об этом меня еще ночью бывшая Тернова предупреждала, во время нашей милой беседы с обнимашками.

То есть, повод смотреть на неё волком и слать нахер у меня не просто был, а целый букет этих поводов присутствовал!

Кое-что было еще. Сильверхеймы, все, поголовно, чрезвычайно тщеславны, поэтому убивают, если что, самым красивым из возможных способов – своим Лимитом. Превращают жертву в статую из серебристого льда, позволяя ей потом растаять, буквально превращаясь в ничто, либо пафосно разбивают. А у меня, как недавно выяснилось, полный иммунитет как к Методе рода, так и к любому поражающему фактору электричества. Первое – из-за особой силы крови, выработанной Сильверхеймами по мере привыкания к их миру, второе – из-за свойств души, переданных мне от Эмберхарта. Методы вообще крайне мало вредят родственникам.

Выбеси я эту стерву – она не вызовёт на дуэль. Слухи о том, что у меня том Короля Терний, точное знание, что у Кристины тоже чернокнига из этой проклятой коллекции… нет. Не осмелится пойти против Тайного Приказа и Руси. Но вот тайно и собственноручно удавить выскочку – это да, это она захочет.

– Двадцать миллионов рублей, – внезапно процедила вставшая женщина, опираясь руками на стол директора, – Двадцать миллионов рублей за три месяца жизни твоей жены. Мы готовы выплатить их вперед. Ей просто нужно будет помочь нам найти…

– Отказано, – брезгливо оборвал я её, разворачиваясь и уходя.

А затем всё-таки хлопнул дверью так, что пожилая и серьезная секретарша Курицына (та, которая работает по профилю!), схватилась за сердце.

Глупость? Безумие? Идиотизм? Что это было?

А ничего, Фелиция, хватит орать мне прямо в мозг. Лучше послушай лорда, он тебе объяснит разницу между обычным смертным, простым благородным и, ни много, не мало – князем. Да успокойся уже, никакого шума она не поднимет. Пристегнем Курицына, потревожим Витиеватого, пожалуемся кому надо и через сутки весь Питер будет знать, что Сильверхеймы попытались опустить русского князя ниже плинтуса. Да сам Курицын эту Сильвию говном измажет с головы до ног, просто чтобы выжить после такого афронта. Всё, тише, хватит всхлипывать.

Всё будет хорошо.

* * *

Тем временем огромный город жил своей жизнью, совсем не зная о том, какие планы по его просвещению рассказывает один молодой человек своей впечатлительной подчиненной, живущей в книге. Шумели торговые ряды, тихо гудели движимые магической силой трамваи, сотни тысяч людей занимались своими делами, не забывая ежедневно прикладывать свои кристаллы к столбам-сборщикам. Жизнь шла своим чередом.

И… с некоторых пор немного изменилась, но окружающие к этому быстро привыкли. На фоне настороженности и опаски из-за недавнего открытия Каскада прямо в городе, разные мелкие магические происшествия, в изобилии случающиеся там и тут, уже не вызывали ажиотажа. У пса господина Боброва вырос второй хвост? Да что вы говорите. Кошачий хвост?! Да что вы говорите! Пиво в кружке у Петра Ефимовича ожило? И что он сделал? Всё-таки выпил? Прямо губами поймал и всосал?! Да что вы говорите! И что потом, как, здоров остался? Смеялся, говорите? Щекотно ему было? Надо же…

Кто-то нашел дверную ручку, сделанную из сапфира, кто-то был укушен зонтом, а кто-то проснулся утром не тем, кем засыпал. Последнее, конечно, относилось преимущественно к женщинам, пострадавшим от «атаки» оборотня, но Максим Левинсон, урожденный житель Санкт-Петербурга в пятом поколении, с этим бы сильно поспорил, разглядывая по утру свою черную как смоль кожу и толстые губы. Полицейские, принявшие его, бегущего по улице в подштанниках и орущего матом, тоже бы поспорили, получая клятвенные заверения эксперта, что кристалл-паспорт уважаемого Левинсона полностью идентифицирует этого здоровенного истеричного негра как уважаемого еврея-башмачника.

К странностям привыкали. Мелкие, почти безобидные, несущие небольшой вред в исключительно редких случаях, они львиной своей долей даже не были заметны на фоне огромного бурлящего города. Почти.

Достаточно для обычных граждан, но не для волшебников, прибывающих изучить любопытный феномен со всех концов как самой империи, так и близлежащих стран. Большинство из них начинало свою научно-исследовательскую работу с посещения гостеприимной башни Дмитрия-Пространственника и осмотра его гигантской чудесной жабы, умеющей извлекать гигантских насекомых из чистейшего ничего.

Кстати, совсем недавно у набирающего известность мага появился еще один питомец – лающий и кусающийся цветок, очень любящий куриную кровь и мед. Рос он от такой подкормки самым чудесным образом!

Глава 11

Безусловно приятно, когда твои предположения претворяются в реальность с прямо-таки пугающей скоростью. Особенно, если при этом некто близкий демонстрирует потрясающе полезную способность отбросить разные внутренние переживания и мерехлюндии, чтобы сразу же заняться серьезными делами. О чем я говорю? Конечно же, о Кристине. Нервно моргающая вразнобой глазами девушка, явно накручивавшая себя весь день, моментально преобразилась в готового к схватке бойца, тут же ринувшегося в атаку.

То есть, схватившую разговорник и принявшуюся стучать Витиеватому, деловито опрашивая меня о всех нюансах нашего короткого разговора с Сильверхейм. Уже через несколько минут люди Тайного Приказа выехали к Курицыну, чтобы задать директору несколько очень и очень неприятных вопросов от имени государства. К самой Сильвии в отель, где она снимала этаж, отправились другие люди, из тех, что мало говорят, но много слушают и наблюдают. Еще парочка направилась уже к нам, правда, не в гости, а для слежки и охраны, чтобы быть где-нибудь неподалеку, если заносчивой ледяной красотке я придавил хвост слишком сильно.

– Глаз радуется, – честно признался я, отпивая вечерний чай вприкуску с бисквитом, – Вот прямо глаз радуется, Анна Эбигейловна. Только что она тут воробушком ёжилась, а теперь смотрите, как рычит! Как чеканит слова! Княгиня!

– Как вам будет угодно, ваше сиятельство, – в голосе горничной промелькнул отчетливый холодок.

– Ты бесчувственный чурбан, Кейн, – внезапно обложили меня, – Говоришь, как старый пердун!

– Пиата? – удивился я, глядя на выглядывающую из-за Анны Эбигейловны эйну, – А ты откуда взялась?

– У хозяина… гостья, – сдув с лица белоснежную прядку, хитро ухмыльнулась мелкая заноза.

– И он тебя отправил ко мне? – не поверил я, зная, что Константин скорее бы отправил мелкую шкоду на Ларинен, чтобы была под рукой, чем выпроводил бы из дому.

– Не совсем, – помотала головой кроха, ловко утащив печенье из вазы, которую только что поставил на стол тепло улыбнувшийся ей Мао Хан, – Хозяин спросил моё мнение, я сказала, что ты победишь… просто потому, что твой противник не знает, чего от тебя ожидать. Он послушался, поставив на тебя, но наврав, что наоборот. Это-то ничего, но он убедил и свою подружку на тебя поставить… а значит, мой выигрыш стал меньше. Поэтому я оставила этого жестокосердного хозяина праздновать вместе с его зазнобой и… чуточкой чесоточного порошка на кровати.

Какая страшная женщина.

– Если он начнет ломиться ко мне домой, то я его впущу, – предупредил я хулиганку, – И даже позволю заглянуть в каждую из комнат!

– Тебе меня совсем не жалко?! – губки маленькой фальшивой девочки задрожали, а большие голубые глаза наполнились слезами.

– Есть подозрение, что ты хочешь натравить на несчастного меня сына Истинного графа из-за нескольких рублей. Очень злого сына Истинного графа. Злого, чешущегося и нормально не возлегшего с женщиной, – озвучил я свои мысли, – Так что нет, не жалко. Я вообще борюсь с желанием поймать тебя и прямо сейчас отнести назад.

– Пощади! – взвыла карманная блондинка, воруя, тем не менее, следующее печенье.

– Что вы тут устроили? – ходившая по коридору с разговорником Кристина наконец-то зашла в зал.

– Мы… – начал я, но отвлекся уже на свой разговорник, загудевший самым неприличным образом. Почему неприличным? Потому что за окном поздний вечер, хорошие люди в такое время не позвонят!

Хорошие и не звонили, звонили плохие. Самые плохие из возможных.

– «Приветствую, князь!», – голос у Красовского был хоть и традиционно весел, но несколько напряжен, – «Предлагаю тебе простенькую сделку от имени Синдиката, прямо сейчас! Мы не прислушиваемся к желаниям Сильверхеймов, а ты мне помогаешь разобраться в одном маленьком деле! Как тебе?»

– Я слушаю, – ровным голосом ответил я в магический аппарат, попутно кляня паскудную Сильвию, явно ничего не забывшую, но решившую расправиться с неугодным мной чужими руками. Тоже мне, Ренеева номер два. Однако, я снова неприятно близко к деревянному ящику…

– «Тогда вооружайся и выходи, твоя светлость. Машина пребудет через минуту!»

– Продолжайте без меня, – тут же оповестил я домашних, – Прогуляюсь с Курвом.

Ну а что еще сказать?

– Какая интересная у тебя прогулка намечается, – через пару минут оценит прислонившаяся плечиком к дверному косяку Кристина, – Может, мне присоединиться?

– Нет, – с достоинством отвечу я, поправляя ремень висящего на плече дробовика, – Не надо. Справимся. Да, Курв?

Еще чего не хватало.

– «Ты идиот, хозяин», – неожиданно проявит себя Фелиция, – «Опять суешься на смерть? Да еще и от помощи отказываешься? Да еще и после того, как оскорбил ту, которая нас с тобой и ищет?!»

– «От помощи жены», – не стал ругаться я в ответ, сбегая по ступенькам, – «У нас с Кристиной детей нет. Ни одного наследника. Именно по этой причине Витиеватый так плотно насел на Сильверхеймов, они предложили русскому князю нечто совершенно неприемлемое, понимаешь? Но если я буду рисковать нерожавшей женой направо и налево, то уже придут и ко мне с претензиями. Точнее вызовут. На Дворянский Суд».

Ненавижу взаимоотношения в этом мире. Кто-то думает, что аристократом быть легче легкого – знай несколько поклонов, умей себя подать, побольше спеси – и всё, ты в дамках. Ага, как же. Так просто наш быт даже клоуны на копеечных представлениях в деревнях не показывают!

Тут, конечно, я дал маху, банально забыв о Курве. Хотел его оставить в прихожей, откупившись одним ботинком, но слово за слово, прикладом дробовика об косяк, и бульдог, заинтригованный словом «гулять» настолько, что даже не обративший внимания на мою обувь в прихожей, вылетает вместе со мной к большому чёрному мана-мобилю, уже стоящему у парадной. В него мы с псом и забираемся, после чего авто сразу же трогается с места нехилым рывком, но мне до него дела нет. Слишком занят рассматриванием человека, занявшего большую часть заднего сиденья.

– Здорово, Кейн, – ухмыляется мне никто иной, как Матвей Евграфович Парадин, собственной обширной персоной, – Хорошая сегодня ночка, да?

Охренеть.

Как выясняется спустя десяток минут быстрой бандитской езды – охренеть втройне. Суть происходящего оказалась пронзительно проста и заключалась в том, что теневому миру славного города Санкт-Петербурга понадобился умеющий молчать ревнитель. Срочно, очень срочно. Конечно, у них были свои подвязки в этой теме, но, как оказалось, я оказался единственной кандидатурой, на которую все заинтересованные стороны согласились.

– Видишь ли, дружище, Китай-городом управляет некая особа по имени Бронзовая Черепаха, – Парадин курил сигару, выпуская большую часть дыма в предусмотрительно приоткрытое им окно, – У этой прекрасной женщины крайне специфичная репутация – она ни разу не нарушала данное слово. В нашей среде, как понимаешь, такое почти невозможно, а уж среди китайцев… в общем, она самая настоящая легенда. И вышло так, что у них, то есть у китайцев, образовалась некая большая неприятность, требующая ревнителя и… его молчания. Всплыло твоё имя, вспомнили фейерверк, который ты устроил, когда защищал главу клана Тан. Так что мы поможем китайцам разобраться с текущей проблемой.

– А взамен…? – многозначительно промычал я, почесывая тянущегося к Парадину Курва по лобастой голове.

– Взамен нам скажут «спасибо», Кейн, – предвкушающе ухмыльнулся «чумной волк», – А мы с господином Красовским дополнительно еще поблагодарим тебя. Добрыми и хорошими словами.

Он, скорее всего, ждал, что я начну брыкаться и посылать подобные предложения плохими словами, но я лишь кивнул, озвучивая вслух:

– Отношения между Синдикатом и китайцами будут поправлены, вы, Матвей Евграфович, явно нуждаетесь в улучшении репутации с теневым миром города, ну а мне, как молодому и подающему надежды, подать эти самые надежды будет весьма полезно. Учитывая, как вы подчеркнули характер этой сделки… вести переговоры о чем-либо еще будет воспринято крайне негативно.

– Я бы – мог и провести, – еще одна ухмылка, – А вот ты – нет. Мы, владетельный князь, не юных китайских девственниц на пригодность в бордель проверять едем, а будем помогать тебе исполнить твою прямую обязанность. Бронзовая Черепаха высказала бы большое непонимание, начни ты отказываться или торговаться. Вопрос только в молчании. Его можно добиться по-разному.

К примеру, выкрав любого студента-ревнителя, и, после операции, заставить его замолчать навсегда. Дешево, сердито, доступно и… рискованно.

– Жаль, конечно, что не девственницы, – тут уже я улыбнулся, – Но я в деле.

– Ты только при Черепахе подобное не ляпни, – гыгыкнул огромный блондин, – Народа в Китае много! Глазом моргнуть не успеешь, как тебе с десяток пришлют. Рискнешь отказаться от такого подарка, а, Кейн?

– Нафиг! – сбледнул я.

В целом, ситуация понятна, идёт обычное, можно сказать тривиальное взаимодействие между теневым преступным миром и государственными структурами. Где-то там, в сугубо китайской епархии, появился (был обнаружен) портал, который сильно мешает жить нашей организованной преступности, а закрыть его без шуму и пыли не выходит. Либо выходит, но не надо, иначе возникнут вопросы. Подцепить к делу «человека для деликатных операций» и стажера-ревнителя из почти той же епархии – вполне разумный ход.

Красные бумажные фонари китайского квартала – это прямо визитная карточка этих узкоглазых товарищей во всех мирах. А, не во всех, вон Фелиция передает реплики лорда, ностальгирующего по своему миру. Там китайцы и индусы проживали только на своих исторических территориях. Почти не могли из них выбираться, массово, в смысле. Нечто, связанное с особенностями их общей религии. Да уж, своеобразный у них там мир был. Магия под запретом, китайцы-богомольцы, куча концов света, после которых человечество каждый раз приходило в себя сотнями лет, астероидами наш с лордом предшественник по планете бухал… Нет уж, лучше тут. Тут почти всё нормально!

Выбравшись из машины после её остановки, я сразу понял, что отношения между Синдикатом и Китай-городом нуждаются в срочном улучшении – нервно сгрудившихся возле безмятежно курящего Красовского бандитов, числом в два десятка, окружало семьдесят, а может быть и больше, вооруженных китайцев. Явно не слишком довольных происходящим. Вооружены они, конечно, были чем попало. Ножи, топорики, револьверы… Но как-то всё равно напряжно, ага?

Напряжение, впрочем, быстро потеряло накал, так как подошедший к багажнику привезшего нас мобиля гвардеец нырнул в него по пояс, а затем выволок наружу здоровенный кургузый пулемет самого зловещего вида. Прислонив это чудище к боку мобиля, Матвей начал деловито обматываться пулеметными лентами. Демонстрируемая им огневая мощь на фоне скромно увешанного пистолетами меня с дробовиком за спиной (и полным камзолом патронов!) слегка пошатнула веру китайцев в собственное превосходство.

– Мы что, всей толпой пойдем? – недовольно пробурчал я, глядя, как невесть откуда появившаяся пожилая китаянка, сухая и высокая, строит короткими скупыми жестами соотечественников.

– Тебе решать, Дайхард, – нагрузившийся «чумной волк» взял в левую руку пулемет и, проверив правой, как он дотягивается до своего огромного револьвера, встал около меня, – Кто тут профессионал?

Сближаться мы начали одновременно, все четверо, то есть я, гвардеец, Красовский и пожилая китаянка. Непонятно как так получилось, но вскоре, под ночным небом в грязных закоулках выселок за Китай-городом, при свете покосившегося фонаря, мы вчетвером встали на тут же освободившемся от китайцев пятачке места, принявшись мерить друг друга взглядами. В Красовском я ничего нового для себя не увидел, на Парадина насмотрелся, так что всё внимание уделил старушке. Надо сказать, она мне отвечала тем же.

Бронзовая Черепаха, легендарная честная гангстер-босс питерских китайцев, не могла похвастаться выдающейся внешностью, целиком и полностью напоминая злую китайскую бабку, довольно высокую, надо сказать, а еще очевидно недоедающую, потому что даже закутавшаяся в нечто среднее между шубой и кимоно (ну какой-то китайский наряд, да) женщина была стройной. Очень. Единственным, что привлекало внимание, был кусок татуировки, выглядывающий на шее из-за высокого ворота. Какая-то геометрическая фигура из сплошной черной краски…

– Молодой убийца, ты знаешь, чего от тебя ждут? – скрипуче, но на очень чистом русском спросила Черепаха.

– Закрыть портал. Молчать о том, что увижу, – спокойно ответил я.

– Именно. Но если поможешь своему большому другу убить тварей, которые уже здесь, мы это запомним, – старушка зябка поёжилась, а потом осведомилась, – Ты знаешь мандарин, молодой убийца?

– Нет, – мотнул головой я.

– Тогда у нас небольшая проблема, – хмыкнул Красовский, – Эти достойные китайские господа, которых ты в изобилии наблюдаешь, Дайхард, они паршиво владеют русским. А команды отдавать тебе. Мои-то парни готовы…

– Твоим людям доверия нет! – тут же зашипела китаянка, – Ты пойти можешь, да. Они – нет!

– Уважаемая Цзао Минь считает, что среди моих охранников могут затесаться те, кто знают, куда и на что смотреть, – лучезарно улыбнулся мне главный отморозок города, – Вполне обоснованное подозрение, нужно заметить. Таким образом, княже, предполагается, что мы отправимся в очень опасное место втроем. Как вы на это смотрите?

Вопрос был задан с легкой, почти дружеской издёвкой. Я только не понял, по отношению к кому – либо к китайцам, не удосужившимся обучить своих отбойщиков русскому, либо ко мне – мол, не зассышь? Ну ладно, Петр Васильевич, держись за свою шляпу…

– Если ваши люди не знают русского, а ваши не годятся, то как насчет моих?

Невинный вопрос заставил всех троих негодяев очень основательно напрячься и начать оглядываться по сторонам.

– Нет, мы никого не привели, – поспешил (не очень поспешил) я успокоить общественность, – Скажите, уважаемая Бронзовая Черепаха… у вас есть мертвецы?

– Ч-что? – недоуменно моргнула женщина.

– Мертвые люди. Тела. Трупы, – меланхолично перечислил я.

– О, точно! – от улыбки Красовского можно было не только прикурить, но и ослепить мимопролетающую ворону, – Как я мог забыть! Друг мой, ты же можешь поднять мертвецов в бой! Проблема решена!

– Н-нет, – запнувшись, произнесла леди-гангстер, – Мертвых нет. Мы избавляемся от почивших. Но ты можешь поднять захватчиков, молодой убийца. Они подобны нам.

– Понял, – кивнул я, – Тогда, уважаемая Бронзовая Черепаха, можете рассказать о этих захватчиках и о месте, где придётся с ними столкнуться? Какая застройка? Какая обстановка? Какое… освещение?

Разговор стал куда менее агрессивным и более конструктивным. Портал открылся где-то среди пятёрки старых разлапистых двухэтажных бараков из дерева, давным-давно освоенных китайским населением, его беднейшей частью. В результате комплекс, соединенный множеством наземных, воздушных и подземных переходов, довольно быстро стал похож на положенную на землю девятиэтажку, зажив своей собственной жизнью, в которую опасались соваться даже люди Черепахи. Да им было и не с руки – чего ловить среди бедняков и отщепенцев, когда всё нужное ты получаешь на выходе?

Спрашивать про «нужное» я не стал, сразу же прикинув, чем являлась эта зона раньше. Фабрикой маны? Как минимум. Кристаллов-паспортов у таких китайских товарищей быть не могло, столбов-сборщиков я уже здесь не наблюдаю, выводы? Очевидны. Что еще дополнительно могло происходить в этом микрогороде – хрен его знаем, будем посмотреть. О противнике известно лишь то, что они видят в темноте, невысокого роста, безволосые, очень сильные и разумные. В смысле могут переговариваться. Всё это Черепаха узнала у тех, кто успел сбежать из этого отстойника.