Текст книги "Добрая похоть (СИ)"

Автор книги: Харитон Мамбурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 3

Я с детства знал, что вкусы и пристрастия людей более чем различны несмотря на то, что мы все выглядим в принципе одинаково: руки, ноги, хвост… Кто-то любит собак, кто-то кошек, для кого-то жизнь не мила без бутылки пива вечером, а есть люди, которых хлебом не корми. Вот не жрут они его. Ни белый, ни черный, максимум плюшку какую-нибудь с чаем, но, чтобы православно с пельменями? Неее. Вы что.

Конечно, попав на Фиол и оказавшись в компании с тремя ну совершенно разными девушками, я заметил, что им нравятся совершенно разные вещи. Маленькая рыжая гномка обожает комфорт, чистые простыни и хорошо приготовленную домашнюю пищу. Бывшая ведьма просто тащится от возможности обжираться и пить пиво при каждой удобной возможности, от чего ей на чистые простыни до фени, зато крепко критично количество алкоголя. Матильда тяготеет к обществу, цивилизации, салатикам и разнообразно приготовенной рыбе.

В общем – все разные.

Но не сейчас.

В данный момент мы, все вчетвером, совершенно одинаково сходим с ума от голода и ненависти к дракону. Длинному, синему и мохнатому!

Тогда, сутки назад, я воистину уверовал, что удача наконец-то развернулась к нам лицом, приглашающе разводя руки и обещая обнимашки со своим пятым размером. Всё к этому шло, абсолютно! Закупив всю готовую продукцию у слегка отошедшего от переживаний коптильного эльфячества, мы тут же на месте сели её дегустировать чуть в стороне от дымного производства. Это было волшебно, мы обожрались как четыре хомяка, а затем, лениво блестя губами и прочими жирными частями тела, начали говорить с местными, настроенными теперь куда как позитивнее. Особенно после того, как наша блондинка откачала их старика.

И рёк трудовой народ мудрость – зачем идти, когда можно лететь?

Эльфы Туриката не только были весьма нетипичны во всем, кроме ушей, но еще и были отсталыми в технологическом плане, если сравнивать с континентами, где мы уже отметились. Но жажда к комфорту штука, присущая всем разумным, поэтому, для перемещения на большие расстояния, местные приручили драконов. В целом, мне было непонятно, как можно «приручить» волосатую пятидесятиметровую колбасу с крокодильей головой и восемью парами крыльев, но факт оставался фактом – длинные мохнатые драконы давно и надежно катали желающих по всему Турикату.

С одним единственным «но» – они приходили в неистовство от запаха пищи, получая жрать лишь немного в точке старта и много в точке финиша. А у нас было только копченое сало. Нет, неверное, у нас было много чего, но всё это «много чего» было с копченым салом! Яичницы, бутерброды, двойные бутерброды, поджаренное сало между лепешек… даже каша с салом!

– Прекратите! – раздался сзади меня протестующий стон, – У меня нет молока! Не лезьте ко мне! Ай! Ай!

Кажется, кто-то решился на крайние меры и насильственное грудное питание, подумал я, сглатывая обильную слюну. Не то, чтобы идея мне претила, но потому, что я сидел на спине первым после погонщика, защищая девчат от встречного ветра, то добраться до груди Матильды не представлялось возможным. Единственным вариантом было грызть синюю драконью шерсть, в которой пребывали наши тела, и он уже два часа как не казался мне глупым. Те «американские горки», что нам устроила эта скотина, когда Тами достала бутерброд, мы повторять решительно не хотели!

К счастью, самого страшного не случилось. Через несколько часов лютых пыток голодом, шерстяная скотина высадила замерзших и голодных как собаки нас на каменистом солнечном плоскогорье, подошву которого лизали волны океана. Угнетенно ворча на ухмыляющегося как последний бандит водителя дракона, мы, проклиная его длинные уши, поспешили ретироваться подальше от синей волосатой твари, бывшей в размерах как четыре старых желтых автобуса с «гармошкой» посередине, которые так и не довезли моих бывших сограждан в светлое будущее.

Однако, не все хотели лишь жрать. Или не так? Не только жрать хотели все!

В общем, в скромной груди нашей тощей обжоры и выпивохи билось большое и сильное сердце праведного мстителя.

Чудовищный рёв чуть не разорвал нашей компании барабанные перепонки! В страхе обернувшись, я увидел изогнувшуюся немыслимым синим знаком волосатую колбасу и галопирующую к нам Саяку, на лице которой сиял злобный и торжествующий оскал. Дракон ревел, вертясь на месте, как ужаленный, и, кажется, пытаясь поймать себя зубами за хвост, а его всадника не было видно. Мазнув взглядом по пятачку, на котором приземлилась тварь, я сделал вывод, что эльф отправился купаться не по своей воле, а сброшенный своим возбужденным летуном.

Дракон орал и вертелся на месте, мы споро двигались куда подальше, а Саяка тем временем похвасталась тем, что намазала волосатому ящеру салом под хвостом. Никто её ругать не стал. Раз местное эльфячество не додумалось предупреждать пассажиров поесть заранее или брать с собой «на борт» продукты, что не пахнут – так всё происходящее теперь сугубо их половые проблемы. Клиент всегда прав!

– И где мы находимся? – задала сакраментальный вопрос Матильда, когда мы закончили обжираться. Животик девушки натужно выпирал даже из-под сочиненной нами черной хламиды, но ничем при этом не отличался от своих соседей. Беременность бы нам диагностировали всем.

– Побережье Лугас-Триффта, – лениво ответил я, ковыряя в зубах, – В окрестностях торгового города Симпута-Пьянка.

– Хороший город, – тут же закивала мудрица, – Мне нравится, как он звучит!

– А что будем делать дальше? – тяжело отдуваясь, задала вопрос рыжая гномка.

Вот здесь была проблема. Не то, чтобы большая, но никто из нас понятия не имел, как происходит процесс вступления в ряды пиратов. То есть, общая канва была плюс-минус понятна – вооруженная группировка в наличии, осталось лишь разобраться с кораблем и плыть себе куда-нибудь на местные Бермуды в поисках местной Тортуги. А там уж куда кривая вывезет. Хотя, если учесть, что меня и так мотыляет по этому миру как будущего ипотечника с нулевой кредитной историей, то всё, впрочем, как обычно.

На разведку мы отправили одну Тами, а сами начали любоваться видом с горы на город. Тот производил благоприятное впечатление какого-нибудь города-курорта в Крыму. Много солнца, много зелени по окраинам, вполне облагороженный каменной плиткой центр, суетящиеся эльфы, да огромная гавань, в которую то и дело заходят шаланды полные кефали. Ну, как шаланды? Галеоны, барки, каракки и прочие каравеллы, характерные тем, что корпус сбацан из дерева, а сверху, значит, паруса. От подобного зрелища я слегка приуныл, краем мозга помня, что народу, причем, умелого народу, на такие парусные дуры нужно много. Где поднять грот-брамсель, где сменить фок-мачту, пацана с трубой на самый верх, боцмана одноногого… в общем, целая наука, её быстро не осилишь.

И куда нам, пешеходам, в море? Эх…

А вот наша копейщица вскоре вернулась, радостная донельзя. Как оказалось, в городе чуть ли не у каждой собаки «светятся» правонарушения похлеще наших с Саякой, и никто на это внимания не обращает! Ну а как же? Портовый город, матросы тут релаксируют, да и идут в море далеко не всегда от хорошей жизни. Нравы в Симпута-Пьянка буйные, свободные и раздолбайские, чему власти не препятствуют, а наоборот, довольно часто поощряют, устраивая фестивали и прочие празднества.

Саяка аж возрыдала.

Наконец-то цивилизация! Сколько мы без нее? Четыре месяца уже?!

Ну, что сказать. Насчет цивилизации мы погорячились. Да.

Пьяные эльфы. Драчливые эльфы. Пузатые эльфы. Волосатые эльфы. Татуированные пузатые пьяные драчливые эльфы. Обоих полов. Пузатые, правда, по разным причинам. В общем, мое мнение о расе прекрасномордых перворожденных, слегка воспрявшее об того «настоящего» эльфа на вороном коне, рухнуло со страшной силой вниз, пробивая дно за дном. Здесь царил чад кутежа и суматоха массового буйного запоя! На каждом углу и в подворотне либо кто-то спал, либо кому-то били морду. Иногда били морду спящим, иногда кто-то засыпал в процессе бития морды другому. Пели песни.

Стреляли. Но в воздух.

Но часто.

…из пистолетов с кремневым затвором. Дикари ушастые.

На самом деле, только вступив в городскую черту Симпута-Пьянка, я сразу понял, что город назвали правильно, но, с другой стороны, именно так должна выглядеть самая отвязная пиратская вольница, потому что представить нечто еще более отмороженное у меня просто не получалось. Не хватало ресурса.

Выпавший из окна второго этажа мужик, стучащийся мордой лица о входную дверь, потому что одна из его ног застряла в простыне, зацепившейся за что-то там? Ладно, терпимо. А вот то, что на стук открывает полуголая веснушчатая эльфийка, перед которой он начинает извиняться пьяным голосом, это уже слегка за гранью. О, вот она использует его как боксерскую грушу. Смотри, как удар поставлен! А он, отлетая, продолжает вести свои речи!

Вот мы уступаем дорогу целому отряду, идущему в две шеренги. Бравые молодцы несут на обнаженных саблях между собой туши жареных зверей, источающих вкусные запахи, а их спины прикрывают несколько мужиков, отмахивающихся и отгавкивающихся от целой толпы то ли нахлебников, то ли тех, кого на это мясо выставили. Саяка рвется вперед, но поймана за подол и удержана от штурма мясонесущего воинства.

– Сало не доставать! – страшно шиплю я, – И личики вытрите получше! К вам уже принюхиваются!

Если бы саратовские студенты отрастили бы себе длинные тонкие уши, торчащие параллельно земле, сабли и деньги – то местом их жительства точно бы стала Симпута-Пьянка. Либо они бы её сами устроили там, где оказались. Вслед нашей команде шумно и жадно принюхивались.

Вскоре, поняв, что маршировать по главным улицам равносильно тому, чтобы на что-нибудь интересное нарваться, мы трусливо ударились по переулочкам, уходя зигзагами с праздника жизни. Тут, вдали от магистралей, было гораздо спокойнее, лишь слегка заставляли скорбеть грустные эльфийские песни, что неслись буквально от каждого изнемогшего пьяницы по дороге. Последнее заставило меня немало удивиться – вроде бы тут разгул преступности, а народ валяется беззащитно кверху пузом прямо на брусчатке? Удивительно.

Девушки вели себя скромно и тихо, лишь пугливо глазея по сторонам. Это они одичали в лесах, понял я.

– Девушки, ищем бабушку, – издал я ценное указание, изучая окрестности.

– Какую? – деловито уточнила Тами.

– Трезвую, – начал ставить техническое задание я, – Желательно опытную. Видавшую жизнь. Смекаешь?

– Мы что, бордель ищем? – тут же спросила Саяка, – А зачем?

– Нет, мы ищем бабушку, – отверг я инсинуацию, – Бабушки всегда все знают.

Субъекта по заявленным мной характеристикам мы обнаружили достаточно скоро. Длинная, сухая, старая как сам мир бабуля сидела на порожке своего дома, задумчиво дымя трубкой. Старая? Нет, скорее древняя, но, если так можно выразиться, в полной дее– и боеспособности. Последнее было ярко выражено чудовищным двуствольным дробовиком-вертикалкой, который по толщине бабулю почти догонял. По остаточному принципу пошли длинный острый носище, маленькие и колючие глазки, светящиеся хтоническим злом и подозрительностью, а также… синева кожи. Вот это уже было неестественно, но приглядевшись, я понял, что старуха у нас не синий эльф, а забитая наглухо татуировками фройляйн.

И уши у нее торчали как у молодой. Правда, такие же морщинистые, как и все остальное.

– Бабусь…, – многозначительно сказал я, делая шаг по направлению к вооруженной археологической находке и выдавая при этом одну из своих лучших улыбок.

Следом за этим тут же последовал мощный лязг от дробовика-монстра, в мгновение ока подхваченным боевой бабкой. Дула там были настолько здоровенные, что я ни грамма не удивился тому, что приклад чудовища был опытно прислонен старушкой к косяку, дабы её саму не унесло отдачей в Поля Вечной Охоты.

– Чего тебе, хрен земляной? – приветливо поинтересовалась бабуленция хриплым прокуренным голосом, удивительно зычным для её едва обтянутых кожей костей. Спросила она смертельно спокойным тоном, таким, что аж Матильда с Саякой хором икнули от страха.

– Мне бы совет, бабушка, – не стал скромничать я, – Хороший. За деньги.

– Миллион канис! – каркнула карга.

– Бабуленька, – покачал я головой, не двигаясь с места, – Я не собираюсь покупать всю твою многовековую мудрость, а жду лишь одного простого совета. Тысячи хватит?

– Мне шестьдесят три года, паршивый говнюк! – каркнула старушка, покрепче наводясь на меня, – Двести тысяч!

– Бабусь, я о мудрости говорил, а не о том, кто на сколько выглядит, – аж хрюкнул я, представляя, как должно помотать эльфийку, чтобы она в 63 выглядела на 100500, – Но даже в таком случае один совет никак не может составлять одну пятую от твоих знаний. Две тысячи.

– Сто!

– Нет, я не хочу покупать твой дом вместе с тобой. Мне просто нужен маленький совет.

Тут от обиды бабка всхрапнула как настоящая боевая лошадь. Здание, на ступеньках которого она сидела, было каким угодно, но точно не развалиной. Крепкий такой двухэтажный домишко, основательный и аккуратный.

– Ладно, болтун, – сняла меня злая бабка с прицела, – Ты скажи, че те надо, а я потом скажу, сколько оно стоить будет. Может даже, сколько ты хошь.

– Дом хотим снять. В тихом районе. На пару месяцев, – перечислил я наши хотелки, – В таком месте, чтобы по ночам спать, а не от пьяниц отстреливаться.

– Дом? Снять? – поперхнулась бабка, – Вы разве не бандюги?

– Окстись, старая, – возмутился я, – Мы – Герой и его команда!

– С такими-то рожами? – мне не поверили самым возмутительным образом, – Видала я и пиратов, у которых морды поблагостнее были. А я много чего видала! Не дури меня!

– Сейчас мы свои рожи возьмем и пойдем искать следующую бабку, – посулил я, – Возможно, её будут звать Элис…

Препирательства с пенсионеркой доставляли уйму удовольствия, но сзади уже нетерпеливо били копытом и мычали о ванне, пиве и простынях. Когда до бабуси дошло, что живые деньги сейчас всерьез уйдут куда-то вдаль, то она, наконец-то, распустилась как майская роза. Правда, тут же попыталась нас обуть, заливая про райские кущи и берега, до которых всего каких-то полчаса по городу с десятком поворотов, но она нам обязательно объяснит. После оплаты.

В ответ я поведал татуированной бабушке, что нас тут, вообще-то, много. Поэтому я вполне могу отправить быстренькую рыжую гномку на разведку, ибо она девочка умная, резкая, и с хорошей памятью, а сам останусь здесь. И если моя гномушка вернется, не писая кипятком от восторга, как завещает бабуленция, то реверсивное писанье кипятком я уже проведу с ней, благо далеко за чайником ходить не нужно.

– Ну вот, – внезапно разулыбалась карга, – Говорю же – бандюга ты последний! А то Герой, Герой… старая Зельда никогда не смотрит в эти ваши Статусы, она по лицу все видит!

Сзади заржала лошадь, слегка похожая на Саяку, пони, смахивающий на Тами, и накуренная мышь, неотличимая от Матильды. Диалог с старушкой Изергиль быстро наладился, от чего мы были энергично сосватаны другому пенсионеру Симпута-Пьянки всего за каких-то двадцать тысяч.

Наш будущий дом, как и его владелец, обретались не на окраинах города, а довольно близко к центру, смещенному к гавани. Причина, по которой возле двухэтажного с чердаком каменного домищи было довольно тихо, была проста как выхухоль – там, где местные хотели тишины, они не позволяли строить кабаки и бордели. В портовом городе сам здравый смысл велит огородить места гуляния матросов, а те в места, где им не нальют и не полюбят за деньги, не забредают.

Со смуглым дедом-домовладельцем договариваться пришлось долго и упорно. Излишками доверия он не страдал точно также, как и его татуированная подруга с дробовиком, но мои навыки, приобретенные в прошлой жизни, помогли пробить брешь в его броне подозрительности. Убеждая старого пердуна, косящего на нас заранее возмущенным взглядом, в том, что мы не будем водить толпы народа (все уже дома), стрелять в потолок (нечем нам, даже лука со стрелами нет), жарить треску на кухне (у деда свой дом был ровно через дорогу, он не любил запах), я тем временем невинно интересовался у него: а не будет ли старый заглядывать по 5–6 раз в день, мешая нам заниматься йогой? А нет ли у него привычки громко петь, ведь живет-то очень близко? А какие тут соседи? А когда последний раз чистили канализацию?

В результате, взаимно задолбав друг друга, мы с дедом Маулом расстались практически друзьями. В основном потому, что я задарил ему нехилый шмат сала, от чего старец, посмотрев на меня зверем, а по сторонам диким взглядом мелкого грызуна, бодрым галопом умчался к себе в хату, а схоронив продукт, вылез на крыльцо с метлой, начав ей разгонять воздух. Впрочем, прервался, когда я сунул ему деньги за первый месяц. Так-то недорого, всего 50 тысяч, так что можно сказать, что старушка с дробовиком отработала классическим риэлтором, взяв ни за что аж двадцатку.

Выбросив из головы песни моих финансов и сакраментальные вопросы о том, что что-то с ними нужно решать, я с девчатами зашёл в свой первый в этом мире дом. Хоть и арендованный.

Дом понравился. Просторные сени, двери из которых вели в кухню, ванну и туалет, были дополнены неширокой лестницей, ведущей на второй этаж. Там была небольшая площадка, оформленная как уголок отдыха с видавшим виды креслом у окна, а также две довольно большие спальни. Центром жизнедеятельности дома определенно служила кухня: здоровенная, монументальная, места – завались! Между здоровенным столом с шестью стульями и, собственно, самой территорией готовки, можно было сплясать вчетвером, взявшись за руки, что, недолго думая, мы и сделали. А потом еще раз, когда обнаружили люк, ведущий в пустой, но просторный и холодный погреб.

Взяв себя в руки, мы отправились за продуктами для праздничного ужина. Находившийся буквально в двух шагах от дома продуктовый базарчик радовал меня всем, что свежее и не похоже на то, что мы ели последние месяцы, хоть треску и пришлось обходить стороной. Закупившись фруктами, овощами, корнеплодами, мясом домашней скотины, алкоголем разной градусности, выпечкой и разными противными морскими гадами, пребывавшими еще в живом состоянии, мы вернулись в дом, тут же устроив банный день. Ну как банный? Сначала я сидел у окна, возвышенно взирая на улицу с чашкой чая (пиво остывало в подвале), пока девчонки мылись, а затем, выдав им свой молот для кулинарных подвигов, пошёл отмокать сам.

Затем был пир горой! Стол ломился от вкусностей, пенистое темное пиво с бархатным привкусом ласкало нёбо, свежевыпеченный хлеб почти пробивал на слезу, а суп… суп был просто мечтой поэта! Мы пробовали этот суп так, как будто он волшебный, дегустировали его как лучший из напитков, ну а чуть позже, когда первая трогательная минута единения с цивилизацией закончилась, мы достали обворожительно пахнущее копченое сало, положили его, родимое, на хлеб, взяли в другую руку ложки – и принялись жрать!

Обуревающие нашу четверку чувства выросли отнюдь не на пустом месте. Даже если ты в мире магии, даже если характеристики твоего тела куда круче, чем у любого из земных атлетов, даже если ты несколькими манипуляциями умеешь разбивать уютный лагерь из шалашей, где даже в удобном месте течет фиг знает откуда берущийся ручей, даже если ты неприхотлив как саратовский электрик, лесная ведьма, опытная наемница и видавшая виды жрица – лес тебя все равно бесит!

Везде что-то ползает, нормально помыться нельзя, на мозги давит постоянный гам окружающего биоценоза, где кто-то кого-то либо жрёт, либо сношает, либо зовёт сношаться! Дятлы, грачи и прочие дубы-колдуны не только шумят о чем-то своем, но и сыпят тебе труху на голову, вместе с разными личинками и насекомыми! А в ручье холодно! В нем нормально не помоешься! Приходилось лишь резко споласкиваться, а значит грязь въедается тебе в кожу, делая ароматы тела густыми и богатыми! Мало того, вопрос с туалетом вообще превращает со временем человека в ботаника, опытно понимающего, чем подтираться можно, а чем – ни в коем случае!

Жареное на углях мясо? Вкусно звучит первые два раза! Только звучит, причем! Лесные животины не монстры, их нужно свежевать и потрошить, а уж жирком и нежным мясом они точно похвастать не могут! Почему мы упорно питались одной только капибарой, как только получили такую возможность? Да потому что она была нежная и жирная, вот почему! Хоть и надоела, зато проваливалась внутрь на «ура», превращая ужин в быстрое хомяченье, но и то – тот маленький, трусливый, жадный и ушастый говнюк-торговец, уходя с нашей поляны, точно прикидывал, хватит или нет у деревни сил отбить у нас мясо босса. Всё-таки, жили они, в основном, на жилистой лосятине, успев неслабо от такого озвереть.

Лес не был адом, но быт этих лихих диких месяцев нам еще предстояло забыть. Залить супами, заесть кашами, закусить разносолами, сдобрить медом, разбодяжить морскими деликатесами, запить вином и пивом…, и мы старались!

– У меня один вопрос, – задумчиво пробулькал маленький шарик, украшенный копной рыжих волос, – А кто будет спать с Мачем в комнате?

Опасная тема всколыхнула воздух и разнокалиберные шарики переглянулись, как ковбои на перестрелке. Тихо засвистел ветер в приоткрытой форточке. Вдалеке взвыл незнакомый эльф.

– Как кто? – поковырявшись в зубах, я вопросительно вздёрнул бровь, – Саяка, конечно же.

– Почему! – взорвались хором Тами-шарик и Матильда-шарик, весьма похожие друг на друга, из-за надетых на чистое тело простеньких сплошных сорочек.

– Потому что она храпит, – недоуменно пожал я плечами, – А мне, в отличие от вас, пофигу.

Саяка торжествующе всхрапнула.