Текст книги "Добрая похоть (СИ)"

Автор книги: Харитон Мамбурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

А через пять секунд мне на грудь пала захлебывающаяся слезами и соплями Матильда Шлиппенхофф, пытающаяся то ли меня задушить в объятиях, то ли захлебнуться самой тем, что из нее извергалось. Девушка пребывала в натуральной истерике, постоянно извинялась, дергалась и вздрагивала. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы сложить два и два, от чего я и начал гладить блондинку по плачущей голове, питая надежду её успокоить и попытаться понять, что за фигня здесь только что произошла. Вскоре ко мне присоединились остальные члены команды, а через полчаса всхлипов и вскриков, мы даже узнали, что произошло.

Матильду, как это часто бывает со знойными красивыми блондинками, надули. Воспользовались в самом грязном смысле.

Класс «Жрицы всех богов» обладал двумя особыми врожденными приёмами, на манер моего «выбора дамы». А именно: «Великое обращение к богам» и «Великое обращение богов». Были эти приёмы отнюдь не одноразовыми, но со сроком переиспользования аж в год. Первый из них позволял выдать свою просьбу мировым силам и, если это прошение удовлетворяет множеству условий, то оно вполне могло быть удовлетворено этими же высшими силами. Второй же приём действовал категорически наоборот, позволяя какому-нибудь божеству в оную Матильду вселиться и изрекнуть простым смертным свою волю. То есть, технически, позволял использовать «общую» жрицу как конкретного аватара. Но одному. Но раз в год.

Вот тут одна хитровыдуманная особа и решила устроить нам похохотать, пользуясь тем, что наша блондинка-тихушница решила «обращение к богам» зажопить, ничего никому не сообщив. Оная божественная особа вселилась в блондинку, отстранив ту от «управления» как раз посередине процесса, когда девушки решили поплотнее познакомиться с бывшим Лазурным. Но, вместо того чтобы сказать нечто мудрое и важное, прохиндейская особа тупо осталась, ожидая нужного момента, для того чтобы воспользоваться… парам! – «Обращением к богам».

И таки дождалась, коза сраная!

Зачем? Почему? С чего?

Матильда, всхлипывая, трясясь и продолжая держаться за меня как маленькая обезьянка за мамку, продолжала рассказ. Она-то, находясь в полном сознании, мало того, что была в курсе, так при этом еще и единственной собеседницей у вредительницы, которая и не думала скрывать своих планов.

Всё оказалось просто. Спустя три верховных богини до большинства (оставшихся в живых и психически здоровых) дошло, что со мной связываться не стоит ни при каких обстоятельствах. Но, как всегда, нашлась очередная… б-богиня, решившая, что она умная, красивая и хитрая, а остальные дуры и не смогли. Так вот, план Ауми, богини света и добрых поступков, заключался в следующем – поставить нас раком в нехорошую ситуацию, а потом из неё извлечь со своей бесценной помощью, попутно обвесив меня сотоварищи целым ворохом заданий, долженствующих так или иначе направить некоего Героя на путь добра, мира и альтруистичного решения проблем этой планеты. Во славу её, Ауми и прочих богов поставить такого вредного типа как я на место, которое он (я) заслуживает. Ну а то, что невинной девочке придётся потерпеть в кромешной тьме без тела, так это ерунда, во имя высшего блага жеж.

И что можно сказать? Всё шло у неё хорошо и правильно, под задание мы прогнулись, от аватары не избавились, ну а что пропускали мимо ушей её проповеди и косились нехорошо, так это производственные риски.

Но тут подвернулся носок, а вместе с ним и долгожданное пиратство… а вместе с тем оказалось, что частью команды являются и разная хрень, присутствующая в некоторых блондинках.

Я открыл давно и тревожно мигающие логи Системы и… взвыл от душащего меня хохота!

– Внимание! Член команды, Зловещая Богиня-пират Ауми, покровительница Света и добрых поступков, покидает тело Зловещей Матильды Шлиппенхофф!

– Внимание! Вы присвоили Зловещей Богине-пирату Ауми прозвище «Коза сраная»!

– Внимание! Зловещая Богиня-пират Ауми по прозвищу «Коза сраная» телепортируется в неизвестном направлении!

– Напоминание! Пожалуйста, выберите название команды! (оно должно содержать термин «пираты»)

Смеялись долго и всей командой, в основном затем, чтобы не зарыдать от попыток осознания глубины задницы, в которой оказались. Так, нездорово похихикивая над очередной дурищей, сумевшей ушибиться аж до момента раскрытия, мы организовали стол, на который были выставлены все запасы алкоголя. Нужно было отпраздновать возвращение нашей, вполне себе адекватной и милой Матильды, да и много чего запить с горя. А еще нужно было думать.

С «думать» было плохо.

Наскоком всё понять и простить не получалось никак, поэтому мне пришлось поднапрячься, дисциплинируя слегка поплывшую от возлияний команду, а затем сепарировать проблемы по мере их поступления, выдавая под мозговой штурм корабля, себя и немного девушек определенные блоки.

Первая проблема была в нашем новообразованном пиратстве. Никто такой подачи от судьбы не ждал, где один грязный и рваный носок может возвести целую группу людей на невиданные высоты с неясными последствиями, а заодно и относительно низвергнуть очередного бога в неясную, но определенно непредвиденную им задницу. Пощупав случившееся со всех сторон, мы дружно выпили, а затем решили следовать совету Саяки, легкомысленно заявившей, что «потом разберемся». И да, при этом все, кроме меня щеголяли одинаковых титулом «Зловещий», так как «Враг всего святого» был явно покруче.

Вторая проблема была с подставой, организованной нам буквально за красивые глаза. С одной стороны, тут хотелось радостно выпить и даже нажраться, потому что к нам вернулась нормальная Матильда, а не наоборот (т. е. старая испортилась). О подставе мы знали мало – лишь то, что нашей приблудной кошкодевочке каким-то образом накапали на мозги, указав направление на мечту всей жизни (навыку пения или чему-то подобному), а затем, подстроив нашу встречу в море-окияне, озадачили заданием. Самым засадным моментом тут было долгое и упорное торжество богиньки, которым она капала в уши госпоже Шлиппенхофф – мол, без её помощи мы никак не сможем добыть нужное, поэтому добро непременно возобладает и победит.

– Что же, – сказал на этом месте я, утешительно похлопывая по плечу вновь расстроившуюся Матильду, переживающую экзистенциальный кризис веры во все доброе и светлое, – Раз мы так мало знаем, то придётся уповать на…

– На что?! – тут же заинтересовалась Тами, как всегда, перебив.

– На недостаток интеллекта, свойственный местным небожителям, – невозмутимо отреагировал я, скармливая Виталику нечто среднее между бананом и картошкой. Утиный клюв питомца каким-то образом вгрызался в плотную массу так, что аж трещало.

– Да! – важно кивнула Саяка, – Мы можем на это рассчитывать!

В общем, ценных мыслей ни у кого не появилось, ну а бывший Лазурный, неслучившийся Кукумбер и настоящий Веритас ушел в сложное философское самокопание, пытаясь понять, как так случилось, что он, меньше месяца назад пылившийся в доке (большую часть своего существования!), внезапно стал кораблем величайшей пиратской команды всех времен и народов. В конечном итоге это и привело к закономерному вопросу:

– А как команду назовете? – спросил корабль.

Вот тут уже было забыто всё и сразу, начались жаркие дебаты и споры, в которые включились даже Мимика с Виталиком! Предложения разной степени неадекватности шли одно за другим, экспрессия нарастала, а аргументы становились всё горячее и горячее. Горестное празднование случившихся с нами несчастий взрывообразно перешло в базарный день! Наконец, я не выдержал, взвыв:

– Стоп! Хватит! Горшочек, не вари! Саяка, какие в жопу «Пираты мучительной смерти»?! Тами! Твоими «беспощадными пиратами» только деревенщин запугивать! Матильда! Твои «героические пираты добра» вообще вне конкуренции по отсутствию присутствия мозговой активности! Тебя что, изнутри эта коза сраная кусала? Решила нас окрестить в ее честь?! Мы зачем вообще пиратами стать хотели?!!

– Поздно пить боржоми! – тут же наорала моими же словами на меня мелкая, рыжая и возбужденная, – У нас славы слишком много! Надо соответствовать!

– Нечем нам соответствовать! – заорал в ответ я, – Мы случайно!

– Мы можем сделать вид!

– А потом что?! Брать города штурмом, чтобы солью и спичками закупиться?!

– Отнимем!

– То есть, сгорел сарай, гори и хата, да? Начнем отмораживать?!

– А что ты предлагаешь, Мач?!

– Капитан Мач Крайм, я попрошу!

– Саяка, не рви мне блузку!

– Я капитанского хомяка достаю!

– Нежнее!

– «Добрые пираты милосердия»!

– Молчите, Шлиппенхофф! (хором)

Так и не придя к общему знаменателю, мы объявили антракт, заполненный поглощением закусок и рассматриванием того, что Система запихнула мне в инвентарь. А было там не так уж и много – всего-то шесть длинных и просторных черных плащей, имеющих функцию самоочистки и самовосстановления, но обладающих способностью пафосно развеваться даже без ветра. Тестирование плащей окончилось фиаско – они действительно классно и очень зловеще развевались… но лишь в безветренном месте. На ветру чертовы тряпки мотылялись во все стороны, быстро и решительно заматывая носителя в кокон из прочной ткани. Несмотря на всю свою бестолковость, эти плащи здорово поспособствовали спаду жажды пафоса в нашем несколько расстроенном коллективе, что и возымело в будущем позитивные последствия.

Еще одним предметом, свалившимся мне в инвентарь, был черный флаг с системной возможностью нанесения на него рисунка. Он был отложен на момент, когда мы всё-таки придумаем название команды.

Взялись придумывать, но тут же снова отвлеклись, на доставшееся всей команде достижение. Оно было классным, даже очень, даже суперклассным, но осадочек у меня оставило большой, как бы не на весь стакан сразу.

«Легенда морей» – Вы не можете утонуть.

Коротко, чётко, по делу. Категорически полезно. Но я всё равно сижу и думаю, как зовут человека, у которого стакан в осадочке. Наверное, мной.

Так, всё! Пришла пора решать! И именно мне нужно проявить инициативу, чтобы совершить любезное и любимое моему исстрадавшемуся сердцу дело, а именно – в очередной раз подавить женский коллектив своей несгибаемой логикой!

Для этих целей была внезапно схвачена за подмышки Тами. Воздев невозмутимо жующую рыжую гномку над головой, я отплюнул в сторону попавшие в рот как обычно волосы с её гривы, а затем вопросил народ:

– Что вы видите, люди?

– Ты похож на обезьяну, хвастающуюся своим ребенком. Или чужим, – обличила меня Саяка, ловко уворачиваясь от пинка разгневанной Тами.

– Да нет, на неё посмотрите! – потряс я своим рыжим аргументом, начавшим издавать негромкое предупредительное рычание.

– Ну, Тами, когда вот так рычит, точно зловещая! – подхалимски пропищала мало что понимающаяся Мимика, постепенно отползая в задние ряды.

– Ох, всё объяснять нужно, – сдался я, ставя звереющий экспонат на ноги и отпуская его на волю, – При первом взгляде на любого из нас видно лишь то, что мы пираты. И всё. Чтобы увидеть в нас офигенно крутых пиратов, нужно сосредоточиться на пиратском значке в Статусе, который и выдаст затем наше место в рейтинге. Понятно?

– Нет! – был дан мне хором ответ.

– Я про то, что дела могут быть не так уж и плохи, – увещевающим голосом продолжил я, – Нам достаточно выбрать скромное, а может быть, даже смешное название команды, чтобы народ не лез глубже. Или вот вы сами часто смотрите на Статусы?

– Обычно не успеваем, – нализавшаяся до рассудительности Саяка, сказав это, впала в глубокую задумчивость.

– Именно! – поднял указательный палец я, вовремя спасая его от щелкнувших зубов вошедшей в роль гномки, – Так что давайте попробуем придумать нечто тихое, мирное и несерьезное.

А затем мы сели, да подумали.

И, что удивительно, даже придумали.

Глава 12

– Вот ваша вода, ребятки. Чистая, из горного ручья, ну прямо как слеза младенца! Все двадцать бочек. Триста канис за каждую. Сладкий картофель внук через полчаса привезет. Что-нибудь еще, красавицы?

«Красавицы», обступив смуглую донельзя бабку, довольную нежданным расторгуем, начали пытать её на предмет полезной и вкусной зелени, а также местных приправ. Я в это время расслабленно курил бамбук, щурясь на хорошую погоду и разглядывая остальных шоколадных островитян, что крутились вокруг нас с любопытствующим видом, попутно навязчиво интересуясь, не нужны ли нам местные сувениры в виде деревянных масок, а то и амулеты от сглазов, сделанные из ракушек, веток, палок и чьего-то гуано.

По словам Веритаса, это была совершенно обычная ситуация для небольшого населенного острова, возле которого редко кто бросает якорь. Так что вокруг нас собралось едва ли не всё местное население, правда, из-за Матильды, меня одолевает лишь его треть в лучшем случае. Случившееся неестественное овладение телом жрицы оставило у той на психике несколько тяжелых ран, которые сейчас госпожа Шлиппенхофф усиленно лечила ношением чего-то, что я бы окрестил «зародышем откровенного купальника», если эти тряпочки можно назвать хоть так. Местные туземцы, одетые по сравнению с блондинкой чуть ли не по зимнему варианту, бурно интересовались красавицей… на расстоянии.

В нашем мире меня в такой ситуации давно бы попытались небольно зарезать с целью приватизации корабля, гарема и пожитков, но здесь, где уровень среднего взрослого мужчины не превышает 20-ки? Неее. Живут себе туземцы, живут хорошо и лениво.

А вот моя идея, несмотря на то что пришлось выдержать самую настоящую многочасовую битву мужской логики против женского тщеславия, всё-таки даёт мощные всходы и колосится во все стороны! Разглядывающие нас эльфы-дикари лишь возбужденно перешептываются в попытках понять, что можно еще попробовать впарить, а вовсе не бегают с криками ужаса по своему острову. Кстати, с ними тоже всё не просто так, мы с островитянами сейчас, можно сказать, одной крови, так как островок этот никакой державе не принадлежит. Только местное смуглокожее и длинноухое население относится к расе «эльф/морской народ».

В общем, мирно тут, хорошо, да и моя задумка сработала. Не лезут местные взглядом куда не надо, если видят некое совершенно нейтральное, а местами даже загадочное прозвание команды: «Пираты мутной лагуны». Нет, в большинстве случаев это, конечно, не сработает, что уж тут говорить… но лучше что-то, чем ничего.

А так, да, всё, пора переходить на подпольную деятельность, ничего уж тут не попишешь. Эх, не для того я себе такое имя выбирал! Но, видимо, не зря говорят: «Как вы лодку назовёте, так она и поплывет». Можно тихо порадоваться за Веритаса, моя б воля, плавал бы Кукумбером. Возможно, не долго.

Девочки мирно дербанили торговые запасы островка, бодро отгавкиваясь от разных сомнительных предложений, а я продолжал залипать на ясное солнышко. Следующей остановкой у нас был Барижулайзийу, плыть до которого было менее двух суток на полной скорости. Весьма затратной, надо сказать, полной скорости, но ману я не жалел, коварно прививая живому кораблю мысль, что с нами ему в 100 процентах случаев будет куда лучше, чем без нас. А что еще делать? Не исполнять же данное слово, гробя чертову кучу времени на поиск «достойного»? Приручим, благо тот не особо-то и сопротивляется. Всё-таки разум у корабля есть.

Наконец, затребованные нами мешки сладкого картофеля были доставлены, ровно как и одинаковые, как на подбор, коричневые тушки копченых местных свинок. Погрузив часть припасов по инвентарям, а часть в трюм, мы отбыли, милостиво маша аборигенам с кормы Веритаса. Те занимались ровно тем же самым с берега, вопя просьбы приплывать еще. Вот почему так со всеми не получается?

– Мы загорать! – объявила Тами политику партии, от чего я сразу же ретировался куда подальше на корму, дабы держать глаза подальше от этого нудизма. Неизвестно что стукнуло девчонкам в головы, наверное, начавший резко появляться у Матильды ровный загар, но теперь они договорились регулярно прожариваться на солнышке, нося приблизительно нифига. Все, кроме нашей пассажирки с лиловой шерстью и звериными ушами. Та предпочитала сидеть, где понезаметнее… и петь.

Увидев это зрелище первый раз, я с трудом сдержался от того, чтобы не начать трясти кошкоба… кошкодевушку как грушу с криками «Как же ты раньше не догадалась?!». Наверное, тем самым я бы нанес ей еще больше психических травм. А так сейчас всё вполне пристойно – Фуому извлекает из инвентаря что-то вроде непрозрачного аквариума зеленого цвета, напяливает на голову, а затем начинает играть на гитаре. Кстати, вполне хорошо играть. При этом она поет, но её душераздирающего голоса из-за аквариума совершенно не слышно.

– О чем задумался, капитан? – отвлек меня от любования бурунчиками за кормой Веритас.

– Да вот думаю, – не стал скрывать я, – Куда делись боги этого мира? В смысле мужики? Четыре богини уже до меня на пустом месте докопались, да еще и ушиблись сами по себе… это просто перебор! Любой нормальный мужик бы предпочел поговорить или, на худой конец, заключить взаимовыгодную сделку, ну или, по крайней мере, просто бы нас не трогал! А тут такое впечатление, что…

– А ты что, не знаешь историю? – удивился в ответ корабль, – Ну так я расскажу…

Когда-то, несколько тысяч лет назад, на Фиоле было всё как положено. То есть, боги-мужики мир шатали, каждый болея за свою нацию или фракцию верующих, богини же делились на тех, кто пытался играть в такую же игру, и тех, кто тихо сидел под кустом, обладая, так сказать, общенародными аспектами, навроде той же Датарис. Всё-таки девственницы есть у всех народов. Разумеется, шли войны, как же без них. Бог, он ведь что? Он любит, когда в него веруют. А когда у паствы нет острых моментов, чтобы со всей дури веровать в бога, последний слабеет. Соответственно, такие моменты нужно создать.

Священные войны, в общем. Время эпических заруб, больших замесов, жутко прокачанных индивидуалов-аватар и прочих божественных боданий, где просвященное чебуречество (эльфячество, гномчество) использовали как выжимаемую половую тряпку с верой. В общем, как обычно, но большинство богинь сидели на далекой скамейке запасных и не шуршали, боясь привлечь внимание своих сильных и сексуально активных коллег, играющих в древнейшую мужскую игру. Однако, подобный ход вещей совершенно не устраивал слабосильных богинь. Их было, во-первых, много, а во-вторых, как Веритас упомянул ранее, боги мужского пола были сексуально активны. Навроде Зевса. В общем-то, оттуда на Фиоле и появились разные расы от гоблинов до кентавров, ибо сношалось всё. В том числе и богини.

Так вот, точных сведений у корабля не было, но каким-то боком множество хиленьких богинь с «неважными» и слабыми аспектами умудрились уболтать большую часть богов-мужиков провести большой Синод, стрелку, толковище или что-то наподобие. Для чего? А чтобы выработать систему эксплуатации местного чебуречества, а то посмотрите, там страна вымерла, тут полконтинента в руинах, здесь вообще три племени демократов-атеистов… Необходимость срочно навести порядок присутствовала в полной мере. Острый вопрос был налицо, Сход состоялся.

Большие, страшные и злые боги-мужики недовольно ворочались на своих сиденьях, но слушали докладчицу, начиная потихоньку приходить к мысли, что да, надо бы всё устаканить, а может, даже и бюрократию завести с коррупцией, но сам доклад был лишь половиной дела. Второй половиной являлась огромная куча божественной энергии, заложенная под небесным островом, где всё происходило, которую местные девушки собрали с миру по копейке. Потом, как водится, бабахнуло, от чего целый остров с задумавшимися божественными мужиками ушел на божественной тяге туда, куда Макар не гонял телят. В смысле в космос.

С концами.

А изнемогшие девушки, отчаянно боясь возвращения блудных попугаев, умудрились создать пантеон, куда вошло всё девичество и несколько забитых мужиков, бывших настолько бессильными и неважными, что их даже не пригласили на Сход. В итоге этот женский парламент был обозван Пантеоном, а его спикер (точнее, исполнительный директор), стал Верховной богиней. Что касается остального, то, разумеется, богини за эти тысячелетия неплохо отожрались, но общую структуру правительства оставили, позволяя себе и миру вовсю наслаждаться тишиной и покоем. А место Верховной богини стало неким переходящим призом, позволяющим слегка поэксплуатировать всё для собственного увеселения.

– Нифига себе ты подробности знаешь, – пух я с таких откровений.

– Мы когда-то перевозили историков-ученых, вот и нахватался, – скромно объяснил свои знания корабль, тем самым возбуждая у меня вопросы насчет своего темного прошлого.

Что же, теперь многое становится понятно. Века, а то и больше, Пантеон сидел как мышь под метлой, не только в страхе, что выкинутые на мороз мужики вернутся, но еще и почти без сил, так как все были (опять же со страху) вложены в одну единственную подушку-пердушку. Это позволило миру стать той красивой сказкой, что есть сейчас, а также слегка объясняло причины, по которым на меня кидаются местные небожительницы, ровно как и почему они при этом огребают.

– То есть, если хочешь знать мое мнение, капитан, то…, – Веритас сделал долгую паузу, – …ты их просто раздражаешь. Не делай такие большие глаза. Если верить рассказам девушек, а не верить им после вашего блистательного «опиратствования» я не могу, то для богинь твое существование стало вызовом, на который некоторым из них нестерпимо хочется ответить.

– Эк…, – умно ответил я, понимая, что корабль, несмотря на всю свою деревянность, безусловно прав. Что же, с этим придётся что-то делать.

Но потом.

Пока же нас ждет ловушка в виде труднопроизносимого острова-подземелья.

Интерлюдия

– Я знаю, где они! – раздалось под темными сводами некоего тайного подземелья, приспособленного под комфортабельный зал совещаний. Комфорт выражался в камине, коврах и стаканах с горячим чаем, но на бедность никто из присутствующих не жаловался. Более того, несмотря на острейшую актуальность произнесенной фразы, эти самые присутствующие (которых пригласили), куда больше внимания уделяли внешнему виду сказавшего. А точнее, изменениям, что с ним произошли.

Бодрый и крепкий дед, каким помнился людям легендарный Одай Тсучиноко, Странствующий Император, стал тенью самого себя. Но тенью злобной, демонической, искаженной. Выглядя вместо 90-та на все 150, старец безумно блестел белками глаз, скалился зубастым ртом, нервно дёргал пальцами, из-за чего отросшие на них ногти неприятно скрипели по столешнице. Веки у царственной особы подёргивались вразнобой, а зрачки глаз были разного размера.

Ему туго пришлось, решила Ямиуме Кокоро, весело болтая ножками, не достающими до противно холодного пола. Бывшая верховная ведьма чувствовала себя счастливой и довольной.

Поиски подчиненных, на которые отправилась превращенная в ребенка ведьма, потерпели крах. Ни своих ведьм, ни серьезных медведей она найти не смогла за все месяцы странствий, но зато, предоставленная сама себе, со временем пришла к мысли, что такие подчиненные ей и не нужны. А какой с них толк? На фоне пусть и нелюбимых, но могущественных напарниц монстры 35-го уровня и слабосильные заклинательницы не котировались совершенно, так зачем ими себя обременять? Просто по привычке? Так нет давно уже деревни в глубинах Великого Леса Кубо, есть только она, Ямиуме Кокоро, ведьма 272-го уровня. Ну и зачем ей эти пустышки?

А вот возвращение в Аустоламб стало белой полосой. Её нашли, обласкали, привели со всем почтением сюда. За столом сидят как сестры Донкревиль, так и эта сисястая дура Тадарис, сумевшая сильно поднять свой собственный уровень. Могучая кучка в сборе, а скрежещущий зубами дёрганный старик, снедаемый жаждой мести, говорит, что знает, где сейчас Мач Крайм! Чего еще можно желать?!

– Мы будем рады узнать то, что знаете вы, Тсучиноко-сама! – медовым голоском пропела блондинистая стерва, сразу же начавшая вызывать у Кокоро приступы ревности и ненависти. У самой бывшей верховной ушло полтора десятка лет напряженного труда, интриг и рискованных решений, чтобы подняться от среднего 30-го уровня простой ведьмы до 65-го элитного, а бывшая богиня, вольготно развалившаяся на стуле и светящая своими безукоризненными формами сквозь полупрозрачную белую ткань, явно получила свой уровень не особо напрягаясь и за какие-то месяцы! Уж больно довольной и расслабленной выглядела сошедшая на землю небожительница!

– У этого знания есть цена, Святая Тадарис! – каркнул Странствующий Император, без особого восторга осматривающий присутствующих.

– Цена? – удивленно захлопала глазами полуобнаженная блондинка, мастерски проигнорировавшая укол старика, – О чем вы? Я думала, что вы хотите отомстить Мачу Крайму не меньше, чем мы! Он же лишил вас свободы, Тсучиноко-сама! Он же запер вас в дворце Аустоламба, унизил, ограничил, принудил… ой, да что я рассказываю! Об этом все знают!

«А она хороша», – невольно подумала Ямиуме, глядя, как лицо старца наливается фиолетовым, становясь похожим на маску демона гнева. Удар пришёлся точно в цель, отомстив за напоминание бывшей богине о потере элитного класса самым непотребным способом. Сама ведьма присутствовала при этом событии, но в виду богатого жизненного опыта не находила групповой разврат с медведями чем-то особо травмирующим, но, с другой стороны, она и не была верховной-богиней, покровительствующей девственницам. Ну и девственницей заодно.

Что же, паритет. Три герцога, в чьих руках сосредоточена вся власть Татарианской империи, медленно и неотвратимо подтачивают легенду дома Тсучиноко, позволяя окружающим узнавать о некоторых допускаемых Одаем ошибках. Странствующий Император, вынужденный править, пока его собственная престарелая мать в тягости, постепенно теряет как лицо, так и позиции, причем, исключительно по своей вине. Герцоги лишь смягчают этот процесс, покрывая старого глупца, от чего его падение становится долгой агонией. Вот дед и бесится.

Сестры-близняшки, переглянувшись, извлекли одинаковыми движениями длинные мундштуки с тонкими сигаретами, и задымили, явно не собираясь принимать деятельного участия в диалоге. Они тоже, можно сказать, потерпели неудачу в поисках чрезмерно везучего Героя, но в отличие от всех присутствующих, основной страстью сестер Донкревиль была мания превзойти друг друга, а вовсе не содрать кожу с некоего мерзавца.

– Плату… требую… не я, – глухо выдохнул взявший себя в руки старик, – А та, кто ко мне обратился.

Слегка спертый и задымленный воздух подземного зала заполнился веселым девичьим хохотом. Тадарис смеялась от души, хлопая себя по вкусно вздрагивающим бедрам так, что Кокоро даже вознесла немую благодарность высшим силам (ну должны же существовать разумные высшие силы?! В конце-то концов?!), что в зале нет ни одного полноценного мужчины, могущего оценить эти соблазнительные трепыхания. Аллеаллу бы сейчас сюда, злобно подумала маленькая волшебная девочка, наблюдая за весельем своей вынужденной напарницы, Аллеаллу бы. С её «обновкой» до коленок! Напомнить этой блондинке всё хорошее!

– Так это маленькая светленькая Ауми вам всё рассказала, да, Тсу-чи-но-ко-сама? – промурлыкала отсмеявшаяся Святая, – И что же она хочет?

– Смерти, – надтреснутый голос пожилого человека вытолкнул в воздух это слово так неожиданно, что бывшие Библиотекари закашлялись дымом, блондинка Святая нахмурилась, а Кокоро почувствовала себя не в своей тарелке.

Богиня света и добра хочет смерти Героя?! Это уже выходит за все возможные границы! Даже Тадарис, являясь куда более гадким, стервозным и самовольным небожителем, и то согласилась, что Рыцаря Прекрасной Дамы будет куда выгоднее пленить, но Ауми?! Что он с ней сделал такого, что враз и на порядок переплюнуло то, что проделала Аллеалла с Тадарис?!

Собравшиеся в зале могущественные женщины лишь могли хватать воздух ртами, обуреваемые одними и теми же мыслями. Одай, неторопливо оглядев каждую недобрым взглядом узких глаз с набрякшими веками, наконец соизволил разомкнуть губы, внося существенные дополнения:

– Герой Мач Крайм, – выдохнул он с подсердечной ненавистью, – Стал пиратом. Капитаном команды…

– Это отличные новости, – тут же отреагировала Ларисса Донкревиль, выпуская изо рта клуб белого дыма, – Теперь его можно атаковать где угодно!

Новость действительно была очень хорошей! Кокоро лучисто улыбнулась, отвлекшись, наконец, от ерзающей на стуле Тадарис. Теперь можно где угодно организовать засаду, договориться с местными властями, затравить шрамированного козла солдатами, а то и просто потопить его корабль, выловив булькающего Героя сетью! А раз им сейчас скажут, где он находится… ооо! …будущее резко расцветает самыми приятными перспективами!

– Мой информатор за свои сведения, – продолжил как ни в чем ни бывало Тсучиноко, – Требует, чтобы вы перебили всю команду Героя. Насмерть. А затем вынудили его её распустить через Систему. Можно в любом порядке. Это обязательное условие! Вы поклянетесь это выполнить именем Ауми!

Смешки за столом как отрезало. Кокоро поймала себя на том, что её челюсть неудержимо отвисает точно таким же образом, как челюсти у Тадарис и близняшек.

Это была не шутка.

Никто, ни сама Святая, ни многоопытные волшебницы Донкревиль, ни тем более, Ямиуме Кокоро, убийцами не были. Это совсем не значит, что в их жизни не было моментов, когда они забирали жизнь противников в ходе прямого противостояния. Подобное было нормальным явлением. Сама Кокоро была бы далеко не против собственноручно выдавить жизнь из этого восседающего рядом сисястого блондинистого тела, наслаждаясь каждой секундой боли и отчаяния в глазах Тадарис, но это, опять же, было личное!

К девкам Героя у самой верховной не было ни малейших претензий. Может быть, сестры Донкревиль и захотели бы прибить Саяку, чем-то нагадившую их любимой Великой Библиотеке, но опять-таки – личное! А вот просто бить на убой по чужой хотелке… да еще кому? ИМ?!

– А не засунет ли эта светящаяся уродина себе такое пожелание куда поглубже? – прошипела бледнеющая от злобы Тадарис, в кои-то веки вызывая у Кокоро безусловное согласие, – А потом не провернет там несколько раз?!

Ее поддержали и близняшки, ёмко охарактеризовав богиню света и добра как женщину с низкой социальной ответственностью, но долгим и прямым маршрутом, по которому та идёт, никуда не сворачивая. Однако, снабдить резкое и красочное описание, которое уже готовы были выплеснуть в мир, что Кокоро, что Тадарис, не вышло. Одай поднял руку, мрачно печатая слова:

– Меньше, чем через сутки, Герой Мач Крайм и его команда окажутся в полной власти Ауми! Всё боевое крыло её церкви ожидает их прибытия! Вам предлагается просто пойти и взять созревший плод за очень малую цену! А иначе… иначе ни одна из вас никогда не доберется до этого Героя!