Текст книги "Босс Мафии (ЛП)"

Автор книги: Хардин Грэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Как он смог с ним связаться? Он вышел и покинул станцию до того, как мы отпустили Брэндона.

Я решила пойти домой и подумать об этом, но мой разум был временно отвлечен звонком от Джиджи, который пожелал мне счастливого лета с благословениями. Судя по всему, сегодня отмечен первый официальный день лета. Когда мы закончили разговор, я вернулась к своим прежним мыслям. Так много всего происходило, так много, о чем я не хотела думать, так много, что я хотела, чтобы никогда не произошло.

Когда мысли и заботы крутились в моей голове, в моей голове появился отец. Я могла позвонить ему. Я могла бы спросить его, почему по прошествии стольких лет кто-то так отчаянно пытается узнать, кто я. Я могла бы спросить его, что он с ними сделал. Я могла бы спросить его, что мне делать, чтобы их остановить.

Но… я не знала, смогу ли. Мой отец был последним, с кем я хотела поговорить, потому что, если бы он был лучше, ничего бы этого не произошло. Я бы осталась в Чикаго. Я бы стала танцовщицей. Я бы никогда не подумала о том, чтобы стать полицейским, а это означало бы, что я никогда не подвергну себя тьме, существовавшей в мире, тьме и злу.

Я заснула на диване в гостиной с мыслями о Коуле в той квартире и Люке в парке с Брэндоном.

На следующее утро меня разбудил телефонный звонок.

Синклер.

– Здравствуй. Я подумала, будет ли это продолжением вчерашнего разговора. Я надеялась, что нет, потому что не хотела хлопот.

– Эй, мне нужно, чтобы ты приехала. У нас проблема.

Я быстро села, чуть не опрокинув стакан с водой, который поставила на журнальный столик, прежде чем лечь. – Что произошло?

– Сегодня утром патруль нашел Брэндона мертвым в мусорном контейнере.

Я ахнула и зажмурилась.

Брэндон? Мертв?

Мои внутренности сжались, как и стенки моей груди.

Люк был с Брэндоном в парке, и я видела их.

Глава 24

Амелия

Первым предположением патологоанатома было то, что Брэндон был убит около десяти часов. Они составили этот отчет, основываясь на времени, когда его заметили с помощью системы видеонаблюдения, и они смогут указать более точное время примерно через день.

Мне не нужно было услышать более точное время, потому что я знала из того, что они говорили, что Люк был бы последним, кто видел его живым. Было ли это в десять часов, восемь часов или шесть, правда оставалась неизменной.

Я спустилась на вокзал и села в свой офис. Синклер вошел с неловким выражением лица.

– Что теперь? – я спросила.

– Где Люк?

– Я не знаю.

– Да? Со вчерашнего дня? В его тоне была заминка, которая мне не нравилась.

– Ничего. Технически это была ложь, и я не знала, когда это случилось, я начала лгать коллегам-офицерам, но я знала, что случится, если я скажу, что видела Люка с Брэндоном.

Я хотела сначала поговорить с Люком. Мне нужно сначала поговорить с ним.

– Этим утром, прежде чем я позвонил тебе, я попытался найти его номер в справочнике персонала, но ничего не вышло. Не хотел беспокоить тебя, потому что у тебя были тяжелые времена, поэтому я искал его по номеру социального страхования и угадай, что я нашел?

– Что ты нашел?

– Не Люк Смит. Его номер совпадает с числом погибшего пять лет назад ветерана войны. Конечно, это вызвало у меня немного подозрений, поэтому я провел еще несколько поисков, и знаешь что? Пришло несколько файлов на парня из Чикаго, предыдущий материал, но все же. Люк из Чикаго. Брэндон на самом деле назвал его большим злодеем из Чикаго, не так ли? Он приподнял бровь.

Я не могла дышать, едва могла говорить. – Что за штука?

– Рэкет, ассоциация по отмыванию денег. Дело в том, что это все вещи, которые никто не мог приписать ему. Я собираюсь сказать, что не думаю, что наш парень тот, кем он себя называет. Я определенно буду изучать так называемого Люка Смита намного глубже. Парня из Чикаго зовут Люциан. Люциан… Люк. Интересно, от этого короткое Люк? Меня тошнило от насмешливой ухмылки на его лице и его сарказма. Меня тошнило от всего, что он только что сказал, как и от удовольствия, которое он получал от этого.

Я вскочила со стула и направилась прямо к двери, но Синклер догнал меня и схватил меня за руку.

– Куда ты собираешься?

– Оставь меня в покое. Я попыталась вырваться из его хватки, но он усилил хватку.

– Нет, ты найдешь парня-самозванца, с которым ты трахаешься.

Вот и все. С меня хватит.

Я подняла руку и так сильно ударила его, что остался отпечаток, и как раз когда он переживал это, я так же сильно ударила его по другой щеке.

– Пошел ты. Не смей так со мной разговаривать.

Он отпустил меня.

Сузив глаза, я бросилась прочь. Мне было все равно, что он сказал. Мне нужно было найти Люка и самой выяснить, что, черт возьми, происходит.

Я думала, что Синклер, должно быть, преувеличивал или лгал, но зачем ему это? Он был честным парнем. Ему не нужно было лгать, даже если это должно было отвернуть меня от Люка.

Итак, если то, что он сказал, было правдой… что это значило?

Люк был не тем, кем себя назвал? Он был мошенником?

В самом деле?

Это был не тот парень, которого я знала, человек, которому открылось мое сердце.

Я добралась до квартиры Люка в рекордно короткие сроки. Было странно, что входная дверь была закрыта, но не заперта, поэтому я вошла прямо внутрь. Похоже, не было никаких признаков его присутствия, это место выглядело безупречным и нетронутым. Обычно у него на журнальном столике лежала газета, либо не было пульта дистанционного управления от телевизора, а подушки на диване выглядели немного помятыми.

Не сегодня.

– Люк? – крикнула я.

Ничего.

Я вышла на террасу, где бабочки, как всегда, встречали меня, наполняя трепетом, даже в моей тревоге.

Дождь, который грозил обрушиться с прошлой ночи, начался с легких брызг, которые стекали по стеклу крыши, а затем что-то зашуршало справа от меня за лозами жимолости и плюща. При всем накапливавшемся напряжении моим непосредственным инстинктом было потянуться за пистолетом.

Он снова зашаркал и, казалось, двигался медленно. Послышались шаги.

– Кто здесь? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Вытянув пистолет, я была готова к бою, я расправила плечи и стала немного выше.

– Я не убивал его. Это был голос Люка, но почему он звучал таким эхом? Как будто он был везде? – Я не убивал Брэндона.

– Люк? Мои руки дрожали на пистолете и дрожали, когда он появился из щели в изгороди справа от меня. Я поняла, что он, должно быть, шел через пролом на террасе, ведущий к пожарной лестнице.

Когда я смотрела на него, меня охватил конфликт, конфликт до глубины души. Если то, что сказал Синклер, было правдой, Люк был мошенником, и я должна принять его на допрос. В любом случае мне следовало допросить его, потому что я чувствовала, что он был последним, кто видел Брэндона живым.

Но я не смогла, и мои руки крепче сжали пистолет.

Он подошел ближе, прямо ко мне, прямо на линию огня.

– Ты хочешь застрелить меня? – спросил он, глядя на меня своими голубыми глазами.

– Нет… Во рту пересохло, как будто я проглотила горсть мела. – Мне стоит хотеть застрелить тебя?

Я смотрела на него пристально, сосредоточенно. Я хотела посмотреть, не ошиблась ли я насчет него. Я хотела посмотреть, не обманула ли я себя, заставив чувствовать все, что я чувствовала к нему.

– Может, будет проще. Его ответ не помог.

– Почему?

– Потому что сейчас я не могу быть с тобой, и быть без тебя похоже на смерть.

Я несколько раз моргнула, вслушиваясь в его слова. – Что происходит? Скажи-ка. Ничего не имеет смысла… ничего.

– У нас есть две минуты – твои друзья примерно на две минуты позади тебя. Синклер с ними. Я не убивал Брэндона, как мне хотелось бы. Тот же парень, что убил Коула, убил его, и это тот, кого я должен выследить. Он опасен, и, когда он на свободе, все, кого ты знаешь, в опасности. Его зовут Виктор Пертринков. Там, откуда я родом, мы называли его Разрушителем. Я думал, что убил его несколько лет назад, но он жив и работает на того, кто очень хочет тебя.

Я сузила глаза на него. – Откуда ты все это знаешь?

– Что именно?

– Все это. Откуда ты знаешь, что едут копы, и как ты узнал об этом человеке?

– Я всегда слежу за тобой, чтобы убедиться, что ты в безопасности. Я знаю, где ты, что делаешь, и буду продолжать, нравится тебе это или нет. Это мой ответ на оба твоих вопроса.

Дождь усилился, и мое сердце сжалось. Я тяжело сглотнула, боясь задать следующие вопросы. В глубине души я думала, что знаю ответы.

Почему я не видела его раньше? Неужели я была настолько ослеплена своими чувствами к этому человеку, что умалчивала о своих инстинктах? Чикаго, отношение, внимание к телу Коула, чрезмерная опека…

– Скажи мне правду. Если ты знаешь, где я и что делаю, значит, ты знаешь, что Синклер сказал мне о тебе. Это правда?

– Да. Он даже не колебался.

Слеза потекла по моей щеке, когда мое сердце разбилось. – Кто ты?

– Меня зовут Луциан Мориенц.

– Луциан Мориенц. Я сказала его имя больше себе, чем ему. Я сразу узнала фамилию. Как я могла не узнать?

Маркус Мориенц был лучшим другом моего отца. Я знала его, когда росла, а когда мне было десять лет, его семья переехала из Чикаго. Они были очень хорошими друзьями, но Маркус всегда приходил навестить моего отца один, хотя у него была семья. Я знала, что у него двое сыновей, и предполагала, что смотрю на одного из них.

– Я все еще Люк, Амелия Росси. Услышав, как он произнес мое имя, я еще больше встревожилась. Я сразу перешла в режим защиты, но солгала бы, если бы сказала, что мне чертовски неприятно слышать свое настоящее имя.

– Ты знаешь, кто я на самом деле?

– Твой отец послал меня сюда.

Бог… Бог на небесах. Все, что я могла сделать, это смотреть, как мое сердце перестало биться.

Прямо у меня в груди оно просто остановилось, и мне показалось, будто ковер реальности выдернули из-под меня.

Я посмотрела на человека передо мной, человека, которому я отдала свое сердце и душу, и не могла поверить в то, что он мне говорил.

– Нет. Не ты… Тебя послал мой отец? Мой бедный голос был едва слышен из-за скрежета, который его охватил.

– Я пришел по эгоистичным причинам, но потом все изменилось, и я понял, что ты в опасности.

– Почему он послал тебя? Я не могла поверить, что это происходило, и, черт возьми, я не могла остановить слезы. Они только покатились. – Он знал, что я в опасности?

– Да, он знал, но он мне этого не сказал. Он болен. Он умирает.

Мое дыхание остановилось, задерживаясь где-то между легкими и задней частью горла.

Мой отец умирал…

Мой отец.

Я внезапно вспомнила, когда Руз спросил меня, как бы я себя чувствовала, если бы мой отец впал в кому, и я думала, что мне будет грустно, но также подумала, что он может заслужить это за все зло, которое он совершил.

Я онемела.

Услышав, что он болен и умирает, я оцепенела.

Онемела и…

Подождите… Люк стал моим напарником, когда Макс ушел заботиться о своем отце. Мне никогда не был нужен напарник, а отец Макса вообще болел?

– Всё… это всё было ложью, не так ли? Отец Макса, ты мой напарник?

Его глаза расширились, в них переполнилась печаль. – Да. Ну, почти все, но не все.

– Макс, он в порядке? Когда я в последний раз разговаривала с Максом, он говорил так осторожно, и я не понимала почему. Я подумала, что, может быть, его отец был поблизости, поэтому он шептал из-за этого.

Возможность того, что ему и его семье угрожает один из крупнейших мафиозных боссов, никогда не приходила мне в голову.

Я не часто звонила и не писала ему по двум причинам. Во-первых, я хотела дать ему время и место для заботы об отце. Во-вторых, я была так поглощена Люком, этим человеком, который стоял передо мной. Я даже не знала, какой сегодня день. Времени не было. Мы были вне всего, и все остальное не имело значения, когда я была с ним.

– Макс в порядке. Он во Флориде со своей семьей. Он нужен нам там, чтобы я мог быть здесь.

– Что мой отец обещал тебе? Должно быть, много чего.

Тревога на лице Люка говорила обо всем. Было обещано определенно много.

– Он выбрал меня, чтобы перенять у него бизнес. Его единственное требование заключалось в том, чтобы я женился на его дочери.

Я зажмурилась, затем снова открыла их, правда жгла, как ядовитый яд. Иисус Христос. Мой отец предложил ему все, и я должна была выйти замуж за Люка, как будто это было так просто.

С моих губ сорвался циничный, сводящий с ума смех. Ничего в этом не было смешного – вообще ничего. Это было отвратительно.

Когда я думала о том, как я была с Люком, меня тошнило и меня раздражало. Мой смех превратился в рыдания. Он шагнул вперед, потянувшись ко мне, но я отступила и подняла свободную руку.

– Не трогай меня. Никогда не трогай меня. Это все было ложью, ты и я. Ты был со мной только для того, чтобы заставить меня влюбиться в тебя, чтобы ты мог взять на себя бизнес моего отца.

– Нет. Он закусил губу изнутри. – Мой план изменился в течение двух секунд после встречи с тобой. Мне не нужен этот бизнес, Амелия… я хочу тебя.

– Ты действительно ожидаешь, что я поверю в эту гребаную чушь? Я знаю, что ты знаешь, что его предложение стоит миллиарды.

– Мне все равно. Я говорю тебе правду, хочешь верить или нет. Твой отец полагался на мою жадность, чтобы защитить тебя. От этого меня тошнит, мне стыдно. Но мы были правдой. Я никогда не лгал о своих чувствах к тебе. Я никогда не лгал, когда говорил тебе, что я твой.

Я покачала головой. – Ты заставил меня поверить, что ты кто-то другой – это была ложь. Ты заставил меня влюбиться в Люка Смита – это было ложью. Ты даже не представляешь, как я себя чувствую сейчас.

– Как будто стены реальности обрушиваются сами на себя, а в твоей душе есть пустота, которую невозможно заполнить. Я так чувствую. Я никогда не ожидал, что влюблюсь в тебя.

– Я не… я не могу больше об этом говорить. Ты должен поехать в участок. Я даже не знала, почему сказала это.

В уголках его рта появилась легкая улыбка, та же улыбка, которую я считала сексуальной. Я могла бы ударить себя за то, что подумала об этом в тот момент.

– Я не поеду в участок, Амелия. Ты знаешь наш путь – мы защищаем то, что наше, до смерти, а ты моя.

Я услышала слабый звук полицейских сирен, и у меня заболело сердце.

На этот раз, когда он потянулся ко мне, я не могла пошевелиться. Он подошел ближе и коснулся моей щеки. Мое тело предало меня, любя ощущение его прикосновения.

– Ты моя, и я должен защищать тебя. Нужно найти человека, за которым я иду. Я мог бы взять тебя с собой и держать запертой в каком-нибудь месте, я знаю, что ты будешь в безопасности, но я думаю, ты предпочла бы другой способ. Таким образом, у тебя будет нормальная жизнь, над которой ты так много работала.

Мы смотрели друг на друга несколько мгновений, которые могли длиться вечно.

Мое сердце хотело, чтобы это было навсегда, как и моя душа.

Момент был сломлен, когда мы оба услышали, как хлопнула дверь в его квартиру, а затем голоса. Был отдан приказ обыскать место.

– Это будет моя реплика, чтобы уйти. Он убрал руку и попятился.

– Куда ты собираешься? Мои руки дрожали, и глупый пистолет казался мне свинцовым.

– Не могу тебе этого сказать, богиня. Его губы расплылись в тонкой улыбке.

– Ну это все? Это конец? Отчаяние взяло верх. Он был прав – стены реальности рушились, потому что я думала, что он был моей реальностью.

– Нет, кукла. Он покачал головой. – Нет.

– Это было реально для меня. Мне пришлось промокнуть глаза, потому что он превратился в размытое пятно. Все мои эмоции переполнились во мне, и этого стало слишком много. Мои слезы были из-за всего.

– Амелия. Для меня это реально, – сказал он мне с уверенностью и улыбкой.

В комнате позади меня раздались тяжелые шаги, которые становились все ближе, и я оглянулась, когда дверь на террасу открылась. Синклер первым вышел вперед, с поднятым ружьем, готовый к бою.

Моя кровь закипела, когда я увидела его, но гнев растворился, когда я повернулась к Люку и увидела, что он ушел… просто ушел, как будто его никогда там не было, как будто он был просто плодом моего воображения.

Это был момент, когда я действительно почувствовала себя потерянной.