Текст книги "Наших бьют! Кровавый спорт, американская доктрина и водоворот тупости"

Автор книги: Хантер Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Хантер С. Томпсон
Наших бьют! Кровавый спорт, американская доктрина и водоворот тупости

Переводчики Алекс Керви, Наталья Нарциссова

Редактор Наталья Нарциссова

Руководитель проекта И. Серёгина

Корректоры М. Савина, М. Миловидова

Компьютерная верстка А. Фоминов

Дизайнер обложки Ю. Буга

Фото на обложке EastNews

© The Estate of Hunter S. Thompson, 2004

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес

* * *

Посвящается Джорджу Плимптону и Уоррену Зивону, которых уже нет с нами…

И Дэвиду Розенталю, который еще здесь.

 
Как вредно для здоровья христиан
так зариться на все, что на Востоке.
Пока христианин и рвет и мечет,
индус лишь улыбается и ждет.
Итог сей схватки – камень над могилой,
и эпитафия на нем гласит:
«Под этим камнем – глупый человек,
пытавшийся заполучить Восток».
 

Редьярд Киплинг. «Наулака»

Те, у кого на протяжении четырех лет была возможность установить мир и они ею не воспользовались, не должны получить еще один шанс.

Ричард Никсон, 9 октября 1968 г.

Предисловие

Впервые я встретил Хантера в октябре 1973 года на Калифорния-стрит, в особняке Янна Уэннера, основателя журнала Rolling Stone, куда меня только что взяли в качестве заведующего редакции. Янн сразу сказал, что мы с Хантером обязательно сойдемся на почве любви к спорту. (Это было последнее точное предсказание Янна.) Когда я вошел в гостиную, Хантер как раз смотрел воскресный вечерний футбол. «Баффало Биллс» играли против «Питтсбург Стилерз». За 15 минут мы на пару изобрели новую азартную игру: Хантеру отводились левая сторона экрана, светлые футболки, форма с четными номерами и все белые игроки. Мне, соответственно, достались правая сторона, темные футболки, нечетные номера и все чернокожие парни. Мы суммировали очки, набранные каждой из наших «команд», а проигравший должен был купить победителю бутылку виски Wild Turkey, которое в тот день было у Хантера в фаворитах.

Случилось то, чего мы не предвидели: решающие очки, которые должны были определить итог нашего противостояния, набрал Франко Харрис. И, разумеется, возник вопрос, к какой команде отнести этого парня, родившегося в смешанном браке. Тут в комнату вошел Джордж Плимптон, всемирно известный спортивный журналист («Бумажный лев»[1]1
  «Бумажный лев» – книга, написанная Джорджем Плимптоном в 1966 г. Плимптон жил и тренировался с футболистами команды «Детройт Лайонс» и слышал от них то, чего они не доверили бы обычному спортивному репортеру. В 1968 г. по книге был снят одноименный фильм. – Прим. ред.


[Закрыть]), интеллектуал с дипломом Гарварда и тонкий дипломат. Мы с Хантером сразу решили: кто как не он сумеет разрешить наш спор! Сказано – сделано. Мы изложили суть проблемы, и Джордж, как это умеет только он, растекся мыслию по древу: в его речи были упомянуты и Гиппократ, и Верховный суд, и рецессивные гены. Хантер слушал его очень внимательно и с некоторым даже изумлением ровно до тех пор, пока Джордж не объявил его проигравшим. Тогда Хантер в ярости вскочил, залпом ополовинил бутылку хозяйского Wild Turkey, схватил ключи от белого «мерседеса» – тоже уэннеровского, – и через секунду мы увидели его вылетающим с подъездной дорожки. Он давил на педаль газа, размахивал, высунув руку из окна, бутылкой виски и во все горло вопил: «Паразиты, ничтожества, крысоеды!»

Почему же Хантер и спорт неотделимы друг от друга? Да потому что он предпочитает не сдерживать себя, когда обстоятельства складываются против него.

Доктор Хантер «Спорт» Томпсон. Так мне удалось познакомиться с королем гонзо. Азартный игрок, спортсмен, стратег, ярый приверженец команд, на которые он ставит и выигрывает. Хантер? Спорт? Почему?

Да потому что спорт сносит ему крышу. Фирменное «Хо-хо!», глумливая улыбка и культ озорства – вот те черты литературного героя Хантера, что так органично сочетаются со спортом.

Потому что конечная цель Хантера в том, чтобы его окрестили премьер-министром веселухи, а спорт – это его автострада гордости.

Потому что Хантер любит анархию, превосходство, силу, богатство, преемственность, реванши и провалы. Перепады настроения – основа жизненного стиля гонзо.

Потому что спорт полон бунтарей и хулиганов, лучших друзей Хантера.

Потому что Хантер генетически предрасположен к неопределенности, приключениям, авантюрам и риску.

И, наконец, потому, что спорт для Хантера – неиссякаемый источник высшего наслаждения.

В самом конце 1978 года Хантер приехал в Вашингтон и пригласил меня на воскресное футбольное пиршество в его номер в отеле Hyatt Regency. Еще до начала матча он как радушный хозяин стал заказывать еду и напитки в номер. «Я хотел бы пять виски Chivas Regal, три упаковки по шесть штук Haineken, полдюжины «кровавых Мэри» и все шоколадное, что есть в меню». Я был его единственным гостем и сообщил хозяину, что сижу на диете, поэтому сладости и алкоголь – не для меня. Час спустя два официанта доставили заказ. Выражение лиц у них было такое, что их стоило бы заснять на камеру для истории. На подносе стояли ваза с шоколадным мороженым и блюдо шоколадных пирожных, лежали немецкий шоколадный торт, полдюжины шоколадных кексов, один шоколадный пломбир, два шоколадных пирога и целый набор других сладостей, включая необходимый после приема пищи десерт в виде шоколадных конфет. Вот теперь Хантер был готов к футбольному матчу.

Обычно он смотрел спортивные состязания, сидя на высоком вращающемся стуле на кухне ранчо «Сова» рядом с обитым кожей холодильником. Это был его командный пункт. Не сходя с места, Хантер переключал спутниковые каналы, отвечал на телефонные звонки и отдавал распоряжения домашним. Кроме того, он регулярно выдавал яркие эпитеты по поводу происходящего на телеэкрана и всю ночь поглощал всевозможную еду.

Но на что действительно стоило посмотреть, так это на то, как он беседовал – с присутствующими здесь же или по телефону. Это был нескончаемый, непрерывно бурлящий поток, перескакивающий со спорта на политику и с политики на спорт. От него буквально взрывался мозг.

Вот приступ бешенства – реакция на пресс-конференцию в Дубае и на неудачный бросок из-под кольца.

Страсть – доводы в пользу Джона Керри и проклятия в адрес Эла Дэвиса[2]2
  Эл Дэвис – главный тренер, а позже и владелец команды НФЛ «Окленд Рэйдерс». – Прим. ред.


[Закрыть].

Краткая передышка – информация о политических и экологических проблемах Вуди Крик и срочная новость о травме колена, полученной Шаком[3]3
  Шак – Шакил О'Нил, выдающийся американский баскетболист. – Прим. ред.


[Закрыть] перед решающей игрой.

Страшный суд – действия бен Ладена и предчувствие очередной договорной игры (вспомните договорные матчи с баскетбольной командой «Бостон колледж», которые устраивала мафия).

Публицистический пафос – свободу Лисл Оман и слава горячо любимым «Индианаполис Колтс», победившим в Суперкубке.

Ругань – в адрес дураков, которые не скрывают своих политических симпатий и спортивных пристрастий. Они сразу становятся жертвами гонзо-стилета.

Ликование – Хантер провозглашает тосты за победителей, стучит кулаком по столу и восхваляет мудрость, кричит «ура!» в честь выигранных пари, справедливости и веселья. Славные времена!

Беседа длилась, пока для Хантера не наступало время идти писать – иногда это бывало около двух или трех часов ночи. О спорте и политике высказывались Николсон, Дуглас Бринкли, Депп, Дель Торо, Ирсей[4]4
  Джеймс Ирсей – владелец клуба «Индианаполис Колтс». – Прим. ред.


[Закрыть], Эд Брэдли[5]5
  Эд Брэдли – американский журналист. – Прим. ред.


[Закрыть], шериф и др. Входным билетом служили знание, опыт и нестандартное мышление. Заходи на свой страх и риск! И это не вопрос выбора. Это политика и спорт. Хантер быстро напомнит тебе, что бокс – это спорт, но очень похожий на политику.

В 1983 году, с началом «Мартовского безумия»[6]6
  «Мартовское безумие» или «Большой танец» – период в студенческом чемпионате NCAA (Национальной ассоциации студенческого спорта) по баскетболу среди мужских команд, когда вступает в силу правило плей-офф. – Прим. ред.


[Закрыть], Хантер вновь оказался на Манхэттене среди «дураков и турнирных таблиц», в сердце зарождающейся культуры «спортивной глупости». Чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта был в разгаре. Поздно вечером в пятницу команда Университета Пеппердайн добивала скромную команду Северной Каролины. Но последние вдруг начали упираться и сократили разрыв в счете, и тогда Хантер пробормотал: «Держу пари, что Северная Каролина выиграет этот чертов чемпионат! Мне нравится Вальвано[7]7
  Джеймс Вальвано – баскетбольный тренер. В качестве главного тренера баскетбольной команды Северной Каролины в 1983 г., вопреки всем прогнозам, выиграл чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта. – Прим. ред.


[Закрыть]. Похоже, он знает, что делает».

Словом, когда в 2000 году espn.com запустила авантюрный проект под названием Page 2[8]8
  Page 2 – раздел на сайте espn.com. – Прим. ред.


[Закрыть], я естественно позвонил именно Хантеру и спросил его, не хочет ли он вернуться к прошлому и снова стать спортивным журналистом. Так появилась его еженедельная колонка «Наших бьют!», которая бросила вызов многим из правил, принятых в мире спорта, Интернета, писательства и журналистики.

Джон Уолш

ШТАБ ИСПЫТАТЕЛЬНОГО АВИАЦИОННОГО ПОЛИГОНА ВОЕННО-ВОЗДУШНЫЕ СИЛЫ США База военно-воздушных сил Эглин, Флорида

В ответ на ваш запрос

ВНИМАНИЕ: сотруднику управления личным составом

Личная характеристика:

рядовой авиации 2-го класса Хантер Томпсон

23 августа 1957 г.

1. Рядовой авиации 2-го класса Хантер Томпсон, ВВС 15546879, работал в Отделе внутренней информации УИС (Учрежденческой информационной системы) в течение одного неполного года. За это время написал несколько выдающихся спортивных репортажей и статей, но при этом игнорировал информационную политику УИС.

2. У рядового авиации Томпсона заметный литературный талант. Томпсон обладает воображением, прекрасно владеет английским языком и умеет выражать свои мысли так, чтобы заинтересовать читателя.

3. Однако, несмотря на неоднократные консультации и разъяснения по поводу консервативной политики издания базы ВВС, рядовой авиации Томпсон систематически писал спорные, провокационные материалы и уклонялся от редакторской правки, так что пришлось потребовать, чтобы все его статьи в обязательном порядке тщательно редактировались перед выходом в печать.

4. В первой статье, которая привлекла внимание к его текстам, высказывалось критическое отношение к Службе особого назначения. В других статьях, не допущенных к печати, содержались фрагменты с критикой в адрес Артура Годфри и Тэда Уильямса. Эти фрагменты рядовой авиации Томпсон отобрал из выпусков средств массовой информации и добавил к ним свои примечания, содержащие порочащие намеки, инсинуации и преувеличения.

5. Также рядовой авиации проявил недальновидность, разместив информацию о военно-воздушных силах в Playground News. При этом он не стал рассматривать какие-либо другие печатные издания в округе и проигнорировал тот факт, что к публикации могут допускаться только официальные материалы, тщательно отцензурированные компетентными сотрудниками УИС.

6. Суммируя факты, можно сделать вывод, что рядовой авиации Томпсон, несомненно обладая талантом, не подчиняется ни внутренней политике, ни личным указаниям, ни письменным инструкциям. Его крайне вызывающее, бунтарское поведение негативно влияет на других солдат военно-воздушных сил. Он игнорирует военную выправку и форму и, похоже, полностью разуверился в военной службе, желая завершить ее как можно скорее.

7. Соответственно, рядовому авиации Томпсону требуется немедленно поручить выполнение других обязанностей. Также настоятельно рекомендуется включить его кандидатуру в программу досрочного увольнения с военной службы.

8. Также необходимо официально предупредить рядового авиации Томпсона о том, что ему запрещается публиковать во внутренних и внешних средствах массовой информации материалы, не отредактированные представителями УИС, и сотрудничать с внешними изданиями в качестве наемного работника.

У. Эванс, полковник, руководитель Службы информационного обеспечения ВВС США

От автора

Моя колонка неслучайно озаглавлена «Наших бьют!». Это не просто название постоянной рубрики – это мой клич, и да будет так! «Наших бьют!» – выражение, бывшее в ходу у бродячих циркачей, которые в начале ХХ века скитались по просторам Америки[9]9
  Это сленговое выражение (Hey, Rube!) дословно переводится как «Эй, болваны! Эй, деревенщина!», но означает буквально следующее: «Сюда! Наших бьют!» Оно использовалось, когда на кого-то из артистов нападали местные. Стоило ему крикнуть «Hey, Rube!», и все остальные цирковые бросались ему на помощь. Фактически так артисты созывали своих на драку.


[Закрыть]. Каждый раз, когда они останавливались в очередном городке, это сулило им возможность развести и ободрать как липку толпу праздношатающихся болванов, жаждущих развлечений, – этих простаков, деревенщину, молокососов, лохов, бездельников, дешевых спекулянтов и неудачников всех мастей. Ну а, кроме того, дураков, которые покупают алмазы у цыган, и всех прочих в возрасте старше девяти лет из тех, кто искренне верит: все копы – честнейшие люди и в суде говорят правду и ничего, кроме правды.

Такие люди есть повсюду. Имя им легион, и вскоре их будет абсолютное большинство. Ведь каждый новый день приносит нам еще 10 000 подобных типов. Основатель американского цирка Финеас Барнум, объясняя секрет своего невероятного коммерческого успеха, говорил: «Простофили появляются на свет каждую минуту». Его работой было заставлять этих простофиль писать кипятком от изумления и восторга. Что он и делал – с беспримерным в истории американского шоу-бизнеса усердием.

Барнум знал, чего хотят люди, – уродов, клоунов и диких животных. Цирк Барнума и Бейли приезжал в городок всего раз в год, и это были «красные дни» в календарях всех болванов Америки… Во время его гастролей многие школы закрывались, и не все ученики возвращались в них, когда всеобщее помешательство заканчивалось. «Убежать с цирком» было мечтой каждого школяра и ночным кошмаром всех матерей прелестных скучающих дочурок.

Перл-Харбор случился за 60 лет до того, как у нас появились телевизоры и компьютеры, которые могут предоставить полную информацию о происходящем. Но когда японские бомбы уничтожили половину американского флота, мы по крайней мере знали, кто это сделал и где эти люди живут, и эта новость разлетелась по миру в течение нескольких минут с отчетами очевидцев и фотографиями горящих боевых кораблей.

Так что же с тех пор пошло не так в системе распространения информации? Почему сегодня мы знаем меньше, чем тогда, в 1941 году?

Пугающий вопрос, да?

Уверен, вы согласны. Если случится так, что Третья мировая начнется в этой обстановке всеобщего молчания и увиливания Белого дома от прямых ответов, мы обречены, как крысы в лабиринте страха. Мы – рабы лицемерия и враждебной дезинформации. Хлеба и зрелищ оказалось недостаточно, чтобы спасти от развала Римскую империю, так будет и с Соединенными Штатами Америки.

Доколе – о, Господи! – доколе? Туман лжи продолжает сгущаться. Как низко мы должны пасть, чтобы избиратели наконец прочухались?

В самом деле: сколько раз одни и те же люди могут ограбить человека – причем на одной и той же улице, – прежде чем всем станет ясно, что он болван? Боб Дилан пел об этом в своей старой песне «Blowin` In The Wind» («Знает только ветер»). Слушайте и рыдайте, вы, бедные ублюдки, потому что Дилан был вчера, а Джордж Буш – наш президент сегодня.

Осознавать все это не слишком приятно, но нам от этого никуда не деться. Президентские выборы 2004 года станут вопросом жизни и смерти для всей нации. Мы уже больны и заболеем еще серьезнее, если в ноябре эта жалкая полоумная свинья будет переизбрана на пост президента. Запомните мои слова. И спасибо за внимание!

Не помню точно, когда я начал писать колонку «Наших бьют!», но это было прямо перед президентскими выборами 2000 года, и потому она стала чем-то вроде еженедельника / путевых заметок / дневника о том, каково это – остаться в живых и мучиться в первые гибельные дни правления администрации Джорджа Буша.

Есть много слов для того, чтобы выразить простую мысль, но больше я не стану ходить вокруг да около. Существуют более важные вещи, о которых стоит подумать, и масса причин, чтобы окончательно погрузиться в безумие, пока мы, наконец, не достигнем дна.

Кто знает, почему это произошло? Однако нет никаких сомнений относительно того, что же именно произошло: это крах Американской империи в последний год «американского века».

Империя рухнула все из-за тех же коррупции и жадности, что поразили и уничтожили так много других империй в истории человечества.

Римская империя просуществовала около 900 лет – на 888 лет дольше, чем «тысячелетний рейх» Адольфа Гитлера. Она погибла из-за внутреннего разложения и порочности своих граждан. Эти люди ослабли, потому что уже не использовали свои мускулы и мозги. За 500 лет население империи поголовно превратилось либо в сутенеров, либо в шлюх.

Ну и что из этого следует? «Если жизнь подсовывает тебе лимоны, сделай из них лимонад». Это древняя гавайская мудрость – и именно то, что я попытался сотворить на этих страницах. Так что пристегнитесь и готовьтесь смотреть в зеркало заднего вида: там покажут, как это случилось и как это видится беспристрастным взором спортивного журналиста.

Часть I
Мы – важнейшее слово в политике… Свинья недели… Шума много, а толку мало… Год роковых выборов… Конец «американского века»

Новые тупые

Что-то тут творится,

Но никто не знает что.

А вы, мистер Джонс?

Боб Дилан

Нет, сэр, даже не спрашивайте об этом. Мистер Джонс совершенно не претендует на то, чтобы знать, что происходит сейчас в Америке. Как не претендуют и все остальные.

В этой стране уже бывали непростые времена, но то, что началось с наступлением 2000-го, выглядит совсем уж безотрадно. Вот уже и на самолетах никто не летает… Мы живем в опасное время. Умным людям только и остается, что пожать плечами и признать, что они ни хрена не понимают. Единственные, кто сохраняет уверенность и спокойствие, – это новые тупые. Это начало конца того мира, к которому мы привыкли. Обреченность – вот наш удел.

Осенние месяцы в Америке никогда не бывают спокойными. Снова на работу, снова футбольный чемпионат… Осень наполнена ритуалами, это время странных ежегодных праздников – Хеллоуина с его бесовством, зловещего осеннего полнолуния, которое пагубно влияет на некоторых людей.

Осень – это всегда время страха, жадности и накоплений на зиму. Из стариков выколачивают долги, у больных и беспомощных отбирают последнее. Сборщики долгов хотят хорошенько подготовиться к ужасам января и февраля. Именно в это время, в самые футбольные месяцы, возрастает активность киднепперов. Организованные банды извращенцев похищают мальчиков и девочек прямо с улиц, чтобы затем, согласно обычаю, дарить детей друг другу на Рождество в качестве секс-рабов и игрушек.

Многое из происходящего отвратительно, но по крайней мере привычно. И есть вещи, которые произойдут в любом случае. Лобовое стекло обязательно заледенеет, глушитель взорвется, а в пробке тебя протаранит незастрахованный водитель на ворованной машине.

Так какого черта? Ведь как раз поэтому мы и покупаем страховку, правильно? Неизбежность этого кошмара делает его привычно домашним. И жизнь так или иначе продолжается. Конструкция может чуть-чуть покоситься, но основание останется незыблемым.

Ну-ну… А теперь подумайте еще раз, ребята. Оглянитесь вокруг. В воздухе повисло ощущение паники, а следом подкрадываются страх и неопределенность, которые возникают тогда, когда старые установки перестают работать, а такие надежные общественные институты оказываются вовсе не надежными… Грядут президентские выборы, но только никакого президента нет. Как водится, избрали новый Конгресс, но только это уже не Конгресс, во всяком случае, не тот настоящий Конгресс, к которому мы привыкли. И что бы он ни сделал, это будет беспомощно и жалко, как беспомощен и жалок тот, кто станет «новым президентом».

Это как игра за Суперкубок, когда вот уже 19-й раз назначают дополнительное время, а счет все еще не открыт… Или четверо звезд «Лос-Анджелес Лейкерс»[10]10
  «Лос-Анджелес Лейкерс» – американский профессиональный баскетбольный клуб. – Прим. ред.


[Закрыть] убиты в разных местах и при разных обстоятельствах, но в один и тот же день. Страх и ненависть неизбежны. Оставьте всякую надежду. Приготовьтесь к странностям. И познакомьтесь с каннибализмом поближе.

Всего хорошего,

док!

20 ноября 2000 года

Нечестная игра

Удача – это тонкая проволока между выживанием и гибелью, и очень немногим удается балансировать на ней.

Я никогда особо не верил в удачу, и мое чувство юмора всегда пребывало на темной стороне. Мохаммед Али, один из немногих, кого я считаю героем, однажды потратил время на то, чтобы объяснить мне, что «тут не до шуток. Самая смешная шутка на свете – правда».

Хо-хо! Надо обладать особенным складом ума, чтобы думать, что умные люди могут называть тебя весельчаком. Я таких вещей никогда не понимал.

Хантер С. Томпсон.

Страх и отвращение в Америке

Эти кошмарные президентские выборы дались нам трудно. В проигрыше остались почти все. Правда, многие, очень многие из проигравших еще толком не поняли, что произошло, потому что до сих пор не могут поверить в случившееся. В Вашингтоне ходят слухи: мол, наиболее доверенные советники Гора[11]11
  Альберт Арнольд «Эл» Гор-младший – вице-президент США с 1993 по 2000 г. в администрации Билла Клинтона, лауреат Нобелевской премии мира за 2007 г. Кандидат на пост президента США от Демократической партии на выборах 2000 г. – Прим. пер.


[Закрыть] настолько запудрили ему мозги, что он по-прежнему верит в свою победу… И ведь по некоторым подсчетам он и впрямь победил, ну и что с того? Эти подсчеты уже никому не интересны… Теперь наш президент – Джордж Буш, и пора бы нам начать потихоньку привыкать к этому. И он не просто увел Белый дом из-под носа у Эла Гора – он грабанул его во мраке сырой флоридской ночи. Гора элементарно обчистили посреди улицы, произошел настоящий гоп-стоп, а местные копы чихать на это хотели!

Хо-хо-хо! Куда, думал, он попал – в приятную компанию добропорядочных граждан?! Черта с два! Он оказался во Флориде, самом, пожалуй, развращенном и коррумпированном штате страны. Мало того, он нахально и беспардонно вторгся во Флориду, пытаясь украсть ее у правых на глазах всего семейства Бушей! Это был дерзкий, смелый, в каком-то смысле даже блистательный ход – столь же храбрым было решение генерала Ли вторгнуться на Север и атаковать Геттисберг.

Гор был обречен во Флориде, и он понял это по прошествии половины выборной ночи. Телевизионные кудесники уже отдали штат и его 25 драгоценных голосов выборщиков Гору, что позволило ему со старта уйти в отрыв, и это вызвало поросячий восторг в штаб-квартирах Демократической партии по всей стране.

Моей собственной первой реакцией была растерянность вкупе с удивлением, и я почти поверил в его победу… Но не совсем. Чем дольше я ломал над этим голову, тем больше меня тошнило и сильнее грызли сомнения. Я нервничал и недоумевал, как если бы только что услышал собаку, которая в течение 30–40 секунд разговаривала на прекрасном английском. Такое, конечно, привлечет ваше внимание… Некоторых это может надолго, если не навсегда, вывести из равновесия: ничто увиденное своими глазами уже не будет восприниматься ими как прежде. Типа: «Я понимаю, что то, на что я гляжу, является яйцом, но я также знаю, что если оно заговорит со мной, как человек, то это уже не яйцо».

А потом наступил момент, когда я понял, что Эл Гор никогда не станет президентом США, и неважно, что говорят по этому поводу в новостях, – это произошло, когда все семейство Бушей неожиданно появилось в телевизоре и откровенно высмеяло саму мысль о победе Гора во Флориде. «Это чушь, – заявил кандидат в президенты, – полнейшая чушь… Любой, кто поверил, что он, Буш, мог проиграть во Флориде, просто дурак. А все СМИ – лживые тупицы, пытающиеся саботировать его победу». Это было сильное выступление, люди заговорили о том, что он блефует. Но я воспринял это гораздо острее. Разумеется, Буш выиграет во Флориде. Вопрос о проигрыше даже не стоял на повестке дня. Перед нами сидела вся эта чертова кровожадная семейка и хохотала и глумилась над тупостью всего остального мира, слепо поверившего национальному телевидению.

Старик, глава семейства, ясно давал понять, чем кончится дело. Он злобно таращился с экрана. Смотреть на него было то же самое, что заглядывать в глаза огромной гиене с еще живым ягненком в зубах. Судьба ягненка была предрешена, как и судьба Эла Гора. Все происходившее с ним потом напоминало кораблекрушение.

Все эти президентские выборы были смонтированы и определены с самого начала. Это было грандиозное медиасобытие, срежиссированное и показанное по ТВ. Так происходит каждые четыре года: цены растут, и 90 процентов вбуханных в выборную кампанию денег всегда идет на телерекламу. Всем, конечно, на это плевать, да вот только политика начинает пованивать, как профессиональный футбол, – отдавать сыростью и плесенью. И это проблема, которая будет терзать Америку куда дольше, чем четыре года, ребята.

В этом году я смотрю больше матчей НФЛ, но наслаждаюсь ими все меньше и меньше. Что-то с этой игрой не так – она утратила нечто живительное, но я не могу точно сказать, что именно. Ни одни выходные не проходят без драматичного и захватывающего матча плюс парочки неожиданных поражений, но почему-то все это выглядит бессмысленным и не бодрит, подобно разбавленному водой вину или выдохшемуся виски.

Я думал, что решил свои проблемы, когда нашел способ смотреть все игры каждое воскресенье, сразу или по отдельности. У меня было всё прямо под кончиками пальцев. Я не пропускал ничего. Друзья прозвали меня «переключателем» за мое умение обращаться с пультом. Они заваливались ко мне каждое воскресенье, чтобы выпить, повалять дурака и сделать ставки. Это выглядело как исполнение самых заветных желаний. Фреду Эксли[12]12
  Фредерик Эксли (1929–1992) – американский писатель, наиболее известный по книге «Записки фаната». – Прим. пер.


[Закрыть] понравилось бы.

Но что-то по-прежнему было не так. Даже от чтения спортивных разделов меня начало тошнить. Втайне я стал опасаться прихода воскресенья, хотя никому в этом не признавался. Ведь это было слишком уж странно.

И только после долгого самокопания и обстоятельного медицинского обследования я наконец-то нашел ответ. Причиной всему то, что в НФЛ стало мало талантливых игроков – проблема, с которой сталкиваются и в политике. Команд много, а ярких спортсменов не хватает. Лига уничтожает квотербеков быстрее, чем колледжи их штампуют. Каждая профессиональная команда обязана иметь двух квотербеков, потому что один из них непременно будет расплющен каким-нибудь обезумевшим от стероидов монстром, который весит под 180 кило, бегает быстрее, чем Дейон Сэндерс[13]13
  Дейон Сэндерс – американский спортсмен, добившийся блестящих результатов как в футболе, так и в бейсболе. – Прим. ред.


[Закрыть], и от безнадеги вынужден калечить людей. Ведь если он не будет этого делать, то потеряет работу, и его основная цель – квотербек.

В наши дни баланс между количеством команд и количеством ярких игроков в НФЛ если и возможен, то это будет нечто вроде того, что происходит в низшем дивизионе и в играх футбольной лиги «Арена». Следующим «самым ценным игроком» Суперкубка может с равным успехом оказаться как недавний упаковщик из продовольственного магазина, так и обладатель Хайсман трофи[14]14
  Хайсман трофи – ежегодный приз, который вручается выдающемуся игроку университетского футбола. – Прим. пер.


[Закрыть]. Команды тасуют имена и игровые позиции каждый год. Даже тренеры-победители сходят с ума от злости или покидают свои команды по прихоти нового владельца. Игроки сменяются, как внештатные преподаватели или безмозглые манекенщики. Одни на публике избивают своих жен, других арестовывают за убийство. Но матчи все еще проходят согласно расписанию, и в индустрию продолжают вливать огромные деньги… Большинство стадионов каждое воскресенье имеет полные сборы. Однако только богатые люди могут позволить себе посещать матчи. И все это мало чем отличается от того, что происходит в национальной политике.

27 ноября 2000 года