Текст книги "Страх и ненависть в Лас-Вегасе"

Автор книги: Хантер С. Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

12. Адская скорость … поединок с калифорнийским дорожным патрульным на шоссе 61

Вторник, 12:30 … Бейкер, штат Калифорния … Перешёл на «Баллантайн эль», пьяный в хлам и на нервах. Знакомое чувство: три-четыре дня пьянки, наркоты, солнца, бессонницы, выжженные запасы адреналина дают зыбкий, полуобморочный кайф, означающий, что скоро ты срубишься. Но когда? Сколько еще мне осталось? Это напряжение – тоже часть кайфа. Физический и умственный коллапс близок как никогда …

… но коллапс исключён; это не решение, даже не дешевая альтернатива, это просто не приемлемо, и точка. Вот он, момент истины, тонкая судьбоносная линия между контролем и катастрофой – а также выбор: марафоны на вольных улицах или пять лет баскетбола по утрам во дворе Карсон-Сити.

Помни, нет сочувствия к дьяволу. Купи билет, прокатись … а если вдруг становится чуть жестче, чем ты рассчитывал … спишем на форсированное «расширение сознания»: настройся, вскройся, огреби. Всё, как в Библии Кизи … Дальняя Сторона Реальности.

Всё, хватит бредить; даже Кизи мне теперь не поможет. Только что меня дважды сильно встряхнуло: сначала патрульный, потом призрак автостопщика – кажется, это был тот самый … или всё-таки кажется – и сейчас, на грани тяжелого психоза, я сижу с диктофоном в «пивном баре» (на самом деле подсобка огромного магазина скобяных товаров – всевозможные плуги, упряжи и горы мешков с удобрением) и размышляю, как так вышло.

В пяти милях отсюда я нарвался на дорожного патрульного. Ни притормозил, ни свернул на обочину как положено. Я всегда езжу аккуратно; пусть слегка превышая скорость, зато уверенно и ни на миг не теряя врожденного чувства дороги, что признают даже копы. Не родился ещё тот коп, что не поведется на превосходно исполненный управляемый занос по всей петле развязки на автостраде.

Мало кто знает психологию общения с дорожным патрульным. Обычный превысивший гражданин, завидев сзади большую красную сирену, запаникует и сразу съедет на обочину … рассыплется в извинениях, взмолит о пощаде.

Это неправильно. Это вызывает презрение в душе копа. Нужно делать так: когда на скорости за 160 км/ч ты вдруг замечаешь у себя на хвосте патрульную машину с красной сиреной, жми на газ. Никогда не тормози при первом же звуке сирены. Дави на педаль и пусть гад погонится за тобой под 190 до следующего съезда, никуда он не денется. Но его озадачит твой мигающий правый поворотник.

Этим ты показываешь ему, что ищешь походящее место, чтобы остановиться и поговорить … Не выключай поворотник и жди съезда с шоссе, петли вверх со знаком «максимальная скорость – 40 км/ч» … И здесь фокус в том, чтобы внезапно уйти с трассы и повести его за собой на скорости не меньше сотни.

Он затормозит одновременно с тобой, но не сразу поймет, что на такой скорости его развернёт на 180 … а ты готов к перегрузкам и молниеносной работе ногами с педалями, и, если удача не повернулась к тебе задом, ты остановишься на вершине поворота и, пока он к тебе подъедет, будешь уже стоять у машины.

Сначала он будет разъярен – неважно. Пусть остынет. Он захочет высказаться первым. Пусть выскажется. Его мозг кипит; он может сорваться и захлебнуться в потоке ругательств, даже выхватить пистолет. Пусть выдохнется; улыбайся. Смысл в том, чтобы показать ему: ты, в отличие от него, ни на миг не потерял ни самообладания, ни управления.

А когда он успокоится и потребует права – вот тут полезно иметь в бумажнике полицейский/репортерский значок. У меня был такой значок, но еще у меня в руке оказалась банка «Будвайзера». До того момента я даже не сознавал, что держу её. Я чувствовал себя на высоте положения … но когда заметил эту серебристо-красную улику у себя в руке, то понял, что мне пиздец …

Одно дело – превышение скорости, но Вождение в Нетрезвом Виде – совсем другое. Коп, кажется, догадался: забыв о банке с пивом, я запорол весь свой трюк.

Выражение лица его смягчилось, он даже улыбнулся. Я улыбнулся в ответ. Потому, что в тот момент мы оба поняли: мой смертельный номер с головокружительной погоней с треском провалился – мы чуть не заставили друг друга наложить в штаны вообще ни за что – потому что банка пива в моей руке делала дальнейшие препирательства о «превышении скорости» неуместными.

Левой рукой он взял открытый бумажник, правую протянул за банкой.

– Разрешите?

– Отчего ж …

Он взял банку, приподнял ее и вылил пиво на дорогу.

Я безразлично ухмыльнулся: «Всё равно нагрелось». За моей спиной, на заднем сидении Акулы красовалась горка из десятка банок горячего «Будвайзера» и дюжины грейпфрутов. Я совсем о ней забыл, но сейчас ни я, ни он не могли их не заметить. Вопиющая очевидность моей вины не оставляла места для оправданий.

Коп это понял.

– Вы сознаете, – начал он. – что нарушили …

– Да, – ответил я. – Я знаю. Я виновен. Я понимаю. Я знал, что это преступление, но всё равно его совершил. – Я пожал плечами. – Да что тут спорить? Я преступник.

– Странное отношение, – сказал он.

Я уставился на него и впервые заметил, что передо мной стоит молодой парень с ясным взглядом лет тридцати, которому явно нравится его работа.

– Сдается мне, вам надо поспать. Вон там, – он кивнул, – есть зона отдыха. Вы бы туда заехать и отдохнуть несколько часов.

Я сразу понял, что он хочет мне сказать, но по какой-то идиотской причине покачал головой: «Несколько часов не помогут, я слишком долго не спал – три-четыре ночи, даже не помню точно. Если засну сейчас, вырублюсь часов на двадцать».

Боже мой, что я сморозил? Он же пытается со мной по-человечески, он может посадить меня в тюрьму, но вместо этого советует мне поспать. Ради бога, соглашайся с ним: «Да, сэр, конечно, я воспользуюсь этой стоянкой. Я вам крайне признателен, что вы даете мне шанс… »

Но нет же … я настаиваю, что как только он меня отпустит, я рвану прямиком в Лос-Анджелес – это правда, но ему-то зачем говорить? Зачем его провоцировать? Сейчас не время для поединка. Это Долина Смерти … возьми себя в руки.

Точно. Взять себя в руки. «Послушайте, – сказал я. – Я ездил в Лас-Вегас освещать гонку «Минт-400"». Я показал пальцем на наклейку «VIP– стоянка» на лобовом стекле. «Это что-то с чем-то. Багги и мотоциклы, два дня битвы на выживание в пустыне. Не видели?»

Он покачал головой с печальной понимающей улыбкой на лице.

Я читал его мысли. Опасен ли я? Готов ли он сам к неприятным и долгим приключениям, что начнутся, когда он возьмет меня под арест? Сколько часов ему придется вместо работы потратить в судах в ожидании очереди дать против меня показания? И какого чудовищного адвоката я найму против него?

Я-то знал, но откуда ему знать?

– Значит так, – сказал он. – В журнале я запишу, что сегодня задержал вас … за превышение скорости и выдал письменное предупреждение … вот … проследовать до ближайшей зоны отдыха, куда вы, по вашим же словам, и направлялись, понял? Там вы планируете хорошенько отоспаться … – Он повесил пачку штрафных бланков обратно на ремень. – Я понятно выразился? – спросил он, разворачиваясь.

Я пожал плечами: «А до Бейкера далеко? Я собирался там пообедать».

– Это вне моей юрисдикции. Граница города пролегает в двух целых двух десятых мили от зоны отдыха. Вы в состоянии туда добраться? – Он широко ухмылялся.

– Постараюсь. Я давно хотел побывать в Бейкере. Я много о нем слышал.

– Там отличные морепродукты. С вашим умом вам, пожалуй, понравится земляной краб. Загляните в кафе «Маджестик».

Я помотал головой и сел обратно в машину, чувствуя себя изнасилованным. Этот гад обложил меня со всех сторон, а теперь с довольной ухмылкой едет на западную границу города – ждать, пока я попытаюсь прорваться в Лос-Анджелес.

Я вернулся на шоссе и проехал мимо зоны отдыха до перекрестка с поворотом на Бейкер. Подъезжая к повороту, я увидел … Господи, это же тот самый автостопщик, парень, которого мы подобрали и запугали на пути в Лас-Вегас. Я сбавил скорость на повороте, и мы встретились взглядами. Хотел было помахать ему рукой, но когда он опустил руку, решил, что это будет неуместно … Одному богу известно, что он там про нас наплел, когда наконец добрался до города.

Газ. Мигом отсюда. Почему я уверен, что он меня узнал? Машина бросается в глаза. И почему бы еще он попятился?

В этом забытом богом городке я вдруг обзавелся двумя заклятыми врагами. Попытаюсь прорваться в Лос-Анджелес – меня свинтит коп, а если я останусь, из-за этого гадёныша меня затравят как дикого зверя. (Господи Иисусе! Сэм! Это он! Тот самый мужик, про которого нам рассказывал паренек! Он вернулся!)

Засада со всех сторон – а если эти праведные туземные хищники сообразят, что к чему – сообразят, не иначе, в таком-то маленьком городке – я неизбежно огребу по полной программе. Мне бы выбраться из этого городка живым. В дёгте и перьях на тюремном автобусе, куда меня затащат разгневанные аборигены …

Вот он – Кризис. Я промчался по городу и нашёл телефонную будку на северной окраине, между бензоколонкой и … да-да, кафе «Маджестик». Я заказал срочный разговор за счёт абонента со своим адвокатом в Малибу. Он сразу взял трубку.

– Меня обложили! – кричал я. – Я застрял в какой-то перди посреди пустыни. Времени в обрез. Окружают со всех сторон.

– Кто окружает? – спросил он. – По-моему, ты параноишь.

– Ах ты ублюдок! – завопил я. – Сначала меня отымел патрульный, потом меня засёк тот самый пацан! Мне нужен адвокат – срочно!

– Что ты делаешь в Бейкере? Ты разве не получил мою телеграмму?

– Какая нахуй телеграмма! Я попал!

– Ты должен быть в Вегасе. У нас заказан номер во «Фламинго». Я как раз собирался в аэропорт.

Я сполз по стенке будки, не в силах выдержать этот кошмар. Я звоню своему адвокату в минуту страшного кризиса, а этот дурила обдолбался и ничего не соображает – проклятый овощ!

– Никчёмный ублюдок, – застонал я. – Да я тебе жопу порву. Вся эта херня в машине – твоя! Ты понял? Когда я закончу давать здесь показания, тебя лишат адвокатской практики!

– Безмозглый уёбок! – закричал он. – Я послал тебе телеграмму! Ты должен освещать Национальную конференцию окружных прокуроров! Я забронировал номера … белый «Кадиллак» … обо всём договорился! Хули ты там забыл посреди ебучей пустыни?

Я вдруг вспомнил. Да, телеграмма. Всё стало ясно. Мой разум успокоился. Перед глазами мелькнула чёткая картина. «Не волнуйся, – сказал я. – Я тебя разыграл. На самом деле я сижу возле бассейна во «Фламинго». Говорю по переносному телефону. Его принёс из казино какой-то карлик. У меня неограниченный кредит! Понимаешь?» – я тяжело дышал, пот капал в трубку, я чувствовал себя психом.

– А ты даже близко сюда не подходи! – прокричал я. – Иностранцев здесь не любят.

Я повесил трубку и прогулочным шагом направился к машине. Что ж, так устроен мир. Все потоки энергии подчиняются закону Великого Магнита. Глупец, зачем я отвергал его. Он ведь знал. С самого начала знал … Это Он настиг меня в Бейкере. Я забежал слишком далеко, и Он остановил меня … перекрыл все пути к отступлению, сперва натравил на меня патрульного, потом мерзкого автостопщика-призрака… поверг меня в страх и смятение.

Никогда не противься Великому Магниту. Теперь я понял …

и с пониманием пришло чувство почти окончательного облегчения. Решено, я возвращаюсь в Лас-Вегас. Уйти от автостопщика и обхитрить патрульного – поехать не на запад, а на восток. Это будет самый хитроумный ход в моей жизни. Снова в Лас-Вегас, записаться на Конференцию по наркотикам. Я и тысяча свиней. А что? Уверенно затесаться в их гущу. Поселиться во «Фламинго» и сразу же заказать белый «Кадиллак». Всё по правилам, помни Горацио Элджера ….

Через дорогу я увидел большую красную вывеску «ПИВО». Чудесно. Я оставил Акулу возле будки и перебежал через шоссе в магазин скобяных товаров. Из-за пирамиды шестеренок выглянул какой-то еврей и спросил что мне угодно.

«Баллантайн эль», – сказал я, надеясь только на чудо: между Сан-Франциско и Нью-Арком этот напиток неизвестен.

Он подал мне кружку с ледяным напитком.

Я расслабился. Вдруг всё стало по своим местам; наконец удача мне обернулась ко мне лицом.

Бармен обратился ко мне с улыбкой: «Куда путь держите, молодой человек?»

– В Лас-Вегас.

Он улыбнулся: «Дивный город, Вегас. Таким, как вы, там везет».

– Я знаю, по знаку я тройной скорпион.

Он, кажется был благодушно настроен.

– Отличное сочетание, не проиграете.

Я засмеялся.

– Не волнуйтесь. На самом деле я прокурор округа Игното. Такой же добропорядочный американец, как и вы.

Улыбка сползла с его лица. Он понял? Как знать. Но теперь и не важно. Я возвращался в Лас-Вегас. Выбора не было.

ЧАСТЬ 2

1.

В милях тридцати к востоку от Бейкера я остановился проверить чемоданчик с наркотиками. Сильно пекло солнце, и мне хотелось убить какую-нибудь тварь. Какую угодно. Хотя бы большую ящерицу. Продырявить нахуй. Я достал «Магнум» адвоката из багажника и прокрутил барабан. Он был полностью заряжен: длинные злые пули – 158 гранов, позолоченные золотом ацтеков наконечники, четкая настильная траектория. Я несколько раз нажал на клаксон, надеясь выманить игуану. Вылезайте, твари. Я знал, что они там – едва дыша, притаились в море кактусов, и каждая вонючая мелкая гадина заряжена смертельным ядом.

Три быстрых взрыва едва не лишили меня равновесия. Три оглушительных выстрела из самовзводного «Магнума» с правой руки. Господи! Я стрелял в никуда, просто так. Дурное безумие. Я бросил пистолет на переднее сиденье Акулы и нервно посмотрел на шоссе. Ни одной машины в обоих направлениях на две-три мили.

Повезло. Нехорошо, если меня найдут в пустыне при таких обстоятельствах: палящим без разбора по кактусам из набитой наркотиками машины. Особенно сейчас, в бегах от дорожного патруля.

Возникнут неловкие вопросы: «Скажите, мистер … э … Дюк, вы понимаете, что стрелять из любого оружия на федеральной автостраде противозаконно?»

– Что? Даже для самозащиты? Послушайте, у этой дурацкой пушки очень чувствительный курок. На самом деле я хотел стрельнуть всего разок – попугать мелких гадов».

Пристальный взгляд, потом вопрос, произнесенный чуть ли не по слогам: «Мистер Дюк, вы утверждаете … что на вас здесь напали?»

– Ну … нет … не то, чтобы напали, но всерьез угрожали. Я остановился отлить, и только вышел из машины, как меня со всех сторон окружили эти ядовитые гаденыши. Юркие, как тараканы!»

Прокатит ли такая версия?

Нет. Меня арестуют, потом, разумеется, обыщут машину – и тут начнется. Они ни за что не поверят, что все эти наркотики необходимы мне для работы; что я на самом деле профессиональный журналист, направляющийся в Лас-Вегас на Конференцию окружных прокуроров по проблеме наркотиков и психотропных веществ.

– Это просто образцы. Я достал их у роуди Неоамериканской церкви в Барстоу. Он начал дурить … и я его отрихтовал».

Поведутся ли они на это?

Нет. Меня бросят в какой-нибудь зиндан и прутьями отобьют почки – и я буду писать кровью всю оставшуюся жизнь ….

К счастью, пока я бегло осмотрел содержимое чемоданчика, меня никто не побеспокоил. Все запасы превратились в кашу, слиплись и покрошились. Мескалиновые катышки рассыпались в красновато-коричневую муку, но я насчитал еще 35—40 целых. Все транки пожрал адвокат, но скорости оставалось прилично … трава кончилась, склянка из-под кокаина пуста, одна промокашка, увесистый комок опиумного гашиша, шесть ампул с амилом … В общем, это не серьезно, но при умелом дозировании мескалина, нам его хватит на четыре дня Конференции по наркотикам.

Я заехал в драгстор на окраине Лас-Вегаса и купил два литра текилы «Голд», полтора литра «Шивас ригал» и пол-литра эфира. Хотел было спросить еще амилов – снова зашалило сердце – но у продавца были глаза злобного истеричного баптиста. Я сказал ему, что мне нужен эфир, чтобы снять пластырь с ног, но к тому времени он уже пробил чек и сложил товар в пакет. На эфир ему было похуй.

Интересно, а если б я попросил «Ромилара» на 22 доллара и баллон закиси азота. Наверно бы продал. А что? Свобода предпринимательства…. Удовлетворять спрос покупателей, особенно если покупатель нервно говорит, истекает потом, все ноги у него в пластыре, ужасно кашляет, вдобавок у него стенокардия и богомерзкие приступы каждый раз, когда он выходит на солнце. Послушайте, сержант, у него был очень нездоровый вид. Откуда я знал, что он начнет злоупотреблять всеми этими лекарствами, как только сядет в машину?

И правда – откуда? Я на мгновение задержался у полки с журналами, взял себя в руки и поспешил на выход к машине. Затея до одури надышаться веселящим газом на конференции по борьбе с наркотиками определенно манила своей извращенностью. Но не в первый же день. Оставим на потом. Арест и приговор еще до начала конференции мне ни к чему.

Я стащил местный журнал «Ревью» с полки на автостоянке, но выкинул его, прочитав статейку на первой полосе:

Поможет ли операция вернуть зрение?

балтимор (ЮПИ) – Хирурги не уверены, удастся ли им вернуть зрение молодому человеку, который вырвал себе глаза, находясь в состоянии передозировки наркотиками в тюремной камере.

Двадцатипятилетний Чарльз Иннс, сын известного деятеля Республиканской партии из Массачусетса, был прооперирован в центральной больнице Мэрилэнд вечером в четверг, но врачи в пятницу сказали, что исход операции возможно будет определить только через несколько недель.

В официальном заявлении руководства больницы сообщается, что у Иннса «до операции отсутствовала светочувствительность, и вероятность, того, что она к нему вернется, крайне мала».

Иннса с вырванными глазами обнаружил в тюремной камере надзиратель.

В среду вечером Иннс был задержан в окрестностях своего дома, где он разгуливал голым. Его осмотрели в больнице Мерси и поместили в тюремную камеру. По словам полицейских и приятеля Иннса, он принял сверхдозу транквилизатора для животных.

По данным полиции, это был фенциклидин, выпускаемый компанией «Парк-Девис», с 1963 года запрещенный в медицине для использования на людях. Однако представитель «Парк-Девис» заявил, что, по его мнению, это вещество нетрудно достать на чёрном рынке.

По его словам, действие фенциклидина длится не более 12—14 часов. Однако неизвестно, как может подействовать фенциклидин в сочетании с галлюциногеном, например ЛСД.

В прошлую субботу, через день после приема наркотика, Иннс пожаловался соседу на зрение и сказал, что не может читать.

В среду вечером, как сообщил представитель полиции, Иннс находился в крайне угнетенном состоянии и у него отсутствовала чувствительность к боли, так что даже не кричал, когда выдавливал себе глаза.

2. Еще один день, еще один кабриолет … еще один полный отель копов

Первый пункт повестки дня – избавиться от Красной акулы. Она слишком бросается в глаза. Слишком многие могут её узнать, особенно местные полицейские; хотя они могут спокойно считать, что машина уже вернулась в Лос-Анджелес. В последний раз ее видели, когда она на полной скорости пересекала Долину Смерти по федеральной автостраде №15. В Бейкере ее остановил полицейский, выписал предупреждение … потом она вдруг исчезла. .

Я решил, что в последнюю очередь её будут искать в автопрокате в аэропорту. Мне всё равно придется ехать туда встречать своего адвоката. Он прилетал из Лос-Анджелеса ближе к вечеру.

Я очень тихо проехал по шоссе, совладав с привычкой резко ускоряться и внезапно менять полосу – пытался не выделяться – и, добравшись до места, припарковал Акулу между двумя автобусами ВВС на служебной стоянке в километре от аэровокзала. Очень высокие автобусы. Пусть поебутся. Немного прогуляться пешком пойдет им только впрок.

К тому времени, когда я добрался до аэровокзала, пот лил с меня градом. Но это нормально. В тёплом климате я всегда обильно потею. От заката до рассвета моя одежда пропитана потом, хоть выжимай. Поначалу меня это беспокоило, но когда я пошёл к врачу и поведал ему свою дневную норму алкоголя, наркотиков и яда, он велел мне возвращаться тогда, когда я перестану потеть. То будет критическая точка, сказал он, знак того, что моя донельзя перегруженная выделительная система пришла в окончательную негодность. «Я верю в естественные процессы, – сказал он. – Но в вашем случае … в общем, мне не известны прецеденты. Поживём – увидим и будем лечить то, что останется».

Я просидел в баре два часа, попивая «Кровавую Мери», чтобы не сбавлять обороты, и наблюдая прилетающие из Лос-Анджелеса самолеты. Почти сутки я ничего не ел, кроме грейпфрутов, и моя голова плыла, сорвавшись с якоря.

Надо следить за собой. Возможности человеческого тела всё-таки не безграничны. Не стоит падать под стол с кровью из ушей прямо в аэропорту. Не в этом городе. В Лас-Вегасе слабых телом и умом добивают.

Я это осознал и сидел тихо, даже когда чуял симптомы подступавшего кровавого пота. Но они прошли. Я заметил, что официантка занервничала, поэтому заставил себя встать и на негнущихся ногах вышел из бара. Адвокат так и не объявился.

Спустился в кабинку VIP-проката, поменял Красную Акулу на Белый Кабриолет «Шевроле». «Из-за этой проклятой машины я поимел кучу неприятностей, – пожаловался я. – У меня такое чувство, что меня из-за нее унижают, особенно на заправках, когда приходится вылезать и открывать капот самому».

– Ну … ясное дело, – ответил мне клерк. – По-моему, вам нужен «Мерседес 600 Таун-Крузер Спешл» с кондиционером. В нем можно даже возить свой бензин, если хотите. Мы предусмотрели такую возможность …»

– Я что, похож на фашиста? Мне нужна только настоящая американская машина!

Сразу пригнали белый «Куп де виль». Сплошная автоматика. Сидя в красном кожаном кресле водителя, нажатием нужной кнопки я мог управлять каждой мелочью. Чудо техники: на десять штук прибамбасов и роскошных Спецэффектов. Нажимаешь кнопку – и задние окна выскакивают как лягушки в пруду от динамита. Белая брезентовая крыша поднимается и опускается, как вагончик на американских горках. На приборной панели таинственно мерцают лампочки, циферблаты и счетчики, в которых мне ни за что не разобраться, но я ничуть не усомнился, что мне достался превосходный автомобиль.

Разгонялся «Кадиллак» не так быстро, как Красная акула, но набрав скорость до 130 км, он превращался в ураган на колесах ….Мчишься по пустыне, сидя в мягком кресле этой массивной элегантной машины и чувствуешь, будто проносишься сквозь ночь на старом калифорнийском экспрессе «Зефир».

Всю сделку я провернул при помощи кредитной карточки, которая, как я потом узнал, была «аннулирована» – то есть я совершил подлог. Но Большой Компьютер меня еще не вычислил, и пока я считался привилегированным заемщиком.

Позже, вспоминая эту сделку, я четко представлял себе непременно последовавший вслед за ней разговор:

– Здравствуйте. Это VIP прокат автомобилей в Лас-Вегасе. Мы хотим проверить номер 875-045-616-B. Это не срочно, обычная проверка …

(Долгая пауза на том конце провода. Затем:) «Твою мать!»

– Что?

– Прошу прощения …. Да, этот номер у нас проходит. Он занесён в чёрный список. Немедленно свяжитесь с полицией и не выпускайте его из виду.

(Еще одна долгая пауза) Ну ….эээ … вы знаете, в нашем чёрном списке его нет, и … а … номер 875-045-616-B только что покинул нашу стоянку в новом кабриолете марки «Кадиллак».

– Как?!

– Так. Он давно уехал. Полностью застрахован.

– Куда?

– Кажется, в Сент-Луис. Да, так написано на кредитке. Рауль Дюк, левый защитник и лучший отбивающий «Сент-Луис Браунс». Пять дней по 25 долларов, плюс 25 центов за каждую милю. Его карточка была действительна, так что отказать мы ему не могли …

Это правда. Прокатное агентство не имело законных оснований ко мне придраться, поскольку моя кредитка была формально действительна. В течение следующих четырех суток я катался на этой машине по всему Лас-Вегасу – даже проезжал мимо главного офиса фирмы на Парадайз-бульвар – и хоть бы одна сволочь мне что сказала.

Это одна из особенностей вегасского гостеприимства. Главное и основное правило – Не Обувай Местных. А на остальное всем плевать. Если что, закроют глаза. Если бы завтра утром завтра утром в «Сахаре» поселился Чарли Мэнсон, его бы стали беспокоить, давал бы только щедрые чаевые.

Взяв напрокат машину, я поехал прямо в гостиницу. Адвоката по-прежнему было не видать, поэтому я решил заселиться один – хотя бы забраться в помещение и избежать психоза на людях. Я оставил Кита на VIP-стоянке и с опаской побрел в вестибюль с одним маленьким кожаным ранцем в руке, который только что изготовил для меня на заказ друг-кожевник из Боулдера.

Мы забронировали номер во «Фламинго», нервном центре Главной улицы: прямо напротив «Дворца Цезаря» и «Дюн» – мест проведения Конференции по борьбе с наркотиками. Почти все делегаты остановились в «Дюнах», но те из нас, кто по-модному опоздали с регистрацией, получили номера во «Фламинго».

Внутри было полно копов. Я сразу это заметил. Большинство просто стояли, напустив на себя праздный вид, все одетые в одинаковые дешёвые курортные шмотки: тениски и клетчатые бермуды, из которых в прорезиненные «пляжные сандалии» спускались безволосые бледные ноги. Жуткая сцена – как будто попал в крупнейшую засаду. Если б я не знал о конференции, мой разум бы, наверное, не выдержал. Такое впечатление, что сейчас в любую минуту кто-то упадет под градом пуль, возможна вся семья Мэнсона.

Я явился не вовремя. Почти все окружные прокуроры и прочие жандармы уже заселились. Теперь они стояли в вестибюле и мрачно рассматривали вновь прибывших. Засада Века на деле оказалась сборищем двух сотен копов в отпуске, которым нечем заняться. Они не замечали даже друг друга.

Я подошел к стойке регистрации и стал в очередь. Передо мной был начальник полиции из маленького городка в Мичигане. Его похожая на Спиро Агню жена стояла справа в метре от него, а он ругался с администратором:

– Послушай дружок, я тебе говорю: вот открытка, где написано, что у меня здесь бронь. Чёрт, я приехал на Конференцию окружных прокуроров! Я заплатил деньги за свой номер.

– Извините, сэр. Вы в списке опоздавших. Вашу бронь перевели в … э … мотель «Лунный свет», это на бульваре Парадайз, очень приятное место, всего в шестнадцати кварталах отсюда, там есть свой бассейн и ….

– Ах ты педрила! Зови сюда управляющего! Мне надоело слушать твою брехню!

Появился управляющий и предложил вызвать такси. То, видимо, был уже второй, или даже третий акт драмы, разыгравшейся задолго до моего появления. Жена начальника полиции рыдала. Его приятелям – стайка, которую он собрал вокруг себя для поддержки – было неловко за него заступиться, даже сейчас, когда этот мелкий злобный коп бросался в последнюю и решающую атаку на администратора. Они знали, что он проиграл; он нарушал ПРАВИЛА, и люди, в чьи служебные обязанности входило следить, чтобы правила соблюдались, говорили ему: «свободных мест нет».

Постояв минут десять в очереди за этим буйным мудаком и его дружками, я почувствовал приступ ярости. Как этот коп – подумать только – коп! – смеет кому-то что-то втирать о правах и здравом смысле? Мне доводилось иметь дело с такими скотами – и, я чуял, доводилось и администратору. У него был вид человека, которому в свое время изрядно поебали мозг злобные копы, помешанные на правилах …

А теперь он швырял им в лицо их собственные доводы: неважно, кто прав, кто неправ …. неважно, кто заплатил, а кто нет … важно то, что сейчас, впервые в жизни, я могу отыграться на Свинье: «Идите вы в жопу, сэр. Здесь я главный, и я говорю вам, что для вас у нас места нет».

Я с удовольствием наблюдал за этой показательной поркой, но вскоре у меня закружилась голова, расшалились нервы и нетерпение возобладало над развлечением. Поэтому я обошел свинью и обратился к администратору.

– Простите, что перебиваю, но у меня забронирован номер, и если можно как-нибудь проскочить и не мешать вам …

Я улыбнулся, давая ему понять, что оценил его хладнокровное издевательство над стайкой копов, что стояли сбитые с толку и таращились на меня как на выползшую к стойке ондатру.

Выглядел я не ахти: старые джинсы «Ливайс» и белые баскетбольные кеды … и гавайская рубашка за десять песо, что давно разошлась по шву на плече от ветра на дороге. Трехдневная щетина, как у заправского алкоголика, глаза скрыты за зеркальными стеклами очков.

Но в голосе моем звучала уверенность человека, знавшего, что у него забронирован номер. Я поставил на предусмотрительность своего адвоката … не желая при этом упустить возможность подколоть копа:

… и угадал. Номер забронирован на имя моего адвоката. Администратор позвонил в колокольчик, чтобы вызвать носильщика. «С собой у меня сейчас больше ничего нет, – сказал я. – Всё остальное – вон в том белом кабриолете, Я показал на красовавшийся перед входом «Кадиллак». – Попросите кого-нибудь подогнать его к номеру».

Администратор дружелюбно ответил: «Не извольте ни о чем беспокоиться, сэр. Приятного пребывания в нашей гостинице. Если что-то понадобится, звоните в регистратуру».

Я с улыбкой кивнул, краем глаза оценив реакцию в стане ошарашенных копов. От неожиданности они выпучили глаза. То есть как это так: они всеми доступные им средствами выбивают уже оплаченный номер – а тут подваливает и отодвигает их в сторонку какой-то зачуханный тип, по виду – бродяга из северного Мичигана. Да еще с полной горстью кредиток! Господи! Куда катится этот мир?