Текст книги "Квантовый вор"

Автор книги: Ханну Райаниеми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава пятая
Сыщик и зоку

Исидор успевает почти вовремя.

Паукеб обойдется ему в сотню килосекунд, но это единственный способ быстро добраться до места. Исидор крепко держится за ремень безопасности. Экипаж – незаконнорожденный потомок паука, военной машины Г. Дж. Уэллса, и такси – перепрыгивает через крыши и цепляется за стены, кабину постоянно швыряет из стороны в сторону.

Исидор роняет коробку с конфетами и ругается, глядя, как она мечется по полу.

– Эй, у вас все в порядке? – спрашивает водитель, молодая женщина в традиционной красной маске с изображением паутины.

В постоянно меняющемся городе, где многие участки скрыты гевулотом, работа водителя состоит в том, чтобы определить, как доставить пассажира из пункта А в пункт Б. Подобное искусство рождает немалую гордость.

– Не беспокойтесь, я прекрасно вас довезу.

– Я в порядке, – отвечает Исидор. – Быстрее, пожалуйста.

Колония зоку расположена в носовой части города, в Пыльном районе, как раз над тем местом, где Спокойные-атланты подготавливают марсианский песок, чтобы тот выдержал тяжесть города. Границу колонии увидеть довольно легко: под красными тучами пыли широкие проспекты с фасадами в стиле belle époque и вишневыми деревьями уступают место сказочным алмазным замкам, напоминающим воплощенные математические законы. Вечерний свет преломляется и отражается на гладких призматических поверхностях и слепит глаза. Колония существует здесь уже двадцать лет, с тех пор, как зоку попросили убежища во время Протокольной войны, но ходят слухи, что она выросла из наносемени за одну ночь. Осколок империи квантовой технологии, управляющий внешними планетами, здесь, на Марсе. С тех пор, как Исидор стал встречаться с Пиксил, он силился понять странное отсутствие иерархии у зоку, но все попытки ни к чему не привели.

Еще несколько головокружительных прыжков, и паукеб останавливается перед похожим на собор зданием из стекла и света, с башенками, шпилями и готическими арками, расположенными через произвольные промежутки.

– Вот мы и прибыли, – говорит водитель. – Друзья в высоких сферах, да? Не позволяйте им квантовать свой мозг.

Исидор расплачивается, горестно наблюдая, как сдвигается стрелка его Часов. Затем подбирает коробку с конфетами и оценивает повреждения. Она немного помялась, но в остальном выглядит целой. В любом случае ей не с чем сравнивать.Он выпрыгивает из такси и сильнее, чем это необходимо, хлопает дверцей. Затем направляется к лестнице, ведущей к массивным двустворчатым дверям. Галстук мешает ему дышать, и он нервно поправляет узел дрожащими пальцами.

– Вход только по приглашениям, – словно из-под земли раздается гулкий голос.

Сквозь дверь просачивается монстр. По его телу, словно по поверхности пруда, пробегает мелкая рябь. На монстре голубая форма швейцара и фуражка. Привратник почти три метра ростом, с зеленоватой кожей, похожим на сморщенный чернослив лицом, парой крошечных глаз и массивными желтыми клыками. В одном из них сверкает маленький камень зоку. Голос чрезвычайно низкий и неестественно гулкий, но человеческий.

Монстр протягивает руку. Предплечье покрывает ряд шипов – черных и острых, влажно поблескивающих. От монстра пахнет лакрицей. Исидор невольно сглатывает.

– У меня есть приглашение, – отвечает он и поднимает руку с кольцом сцепленности.

Монстр наклоняется и внимательно его изучает.

– Прием уже начался, – заявляет привратник. – Пропуск гостей закончен.

– Я немного опоздал, но леди Пиксил ждет меня, – говорит Исидор.

– Уверен, что ждет.

Я у входа,посылает он отчаянное кват-сообщение. Знаю, я опоздал, но я здесь. Впусти меня, пожалуйста.

Ответа нет.

– Бесполезно, – замечает монстр. Затем откашливается, прочищая горло. – Посвященный сцепленности прием – это важная традиция, олицетворяющая единство и сплоченность зоку и возникшая во времена древних гильдий метавселенной. В этот торжественный день мы уподобляемся нашим предкам. И никто не станет прерывать церемонию из-за опоздавшего гостя.

– Если это так важно, то почему ты здесь? – спрашивает Исидор.

Монстр выглядит смущенным.

– Оптимизация ресурсов, – бормочет он. – Кто-то должен остаться у дверей.

– Послушай, что такого страшного случится, если ты меня пропустишь?

– Меня могут исключить из зоку, оставить без сцепленности. Одного, на чужой планете. Это очень плохо.

– А если я… – Исидор колеблется, – попытаюсь тебя подкупить?

Монстр окидывает его пристальным взглядом.

Проклятье, неужели я его оскорбил?

– Камни? Драгоценности? Золото?

– Нет.

Пиксил, это же абсурд!

– Шоколад.

– А что это такое?

– Какао-бобы, прошедшие особую обработку. Очень вкусно. Для… э… базовых существ. Вот это предназначается в подарок самой леди Пиксил. Попробуй одну.

Исидор пытается открыть коробку, но, потеряв терпение, разрывает крышку. Он бросает монстру изящно оформленный кусочек шоколада. Тот ловит его на лету.

– Вкусно, – говорит привратник. А потом выхватывает из рук Исидора всю коробку. Она с легким шуршанием исчезает в его глотке. – Очень вкусно. А нельзя ли получить и спайм? В Царстве это понравится.

– Это и был спайм.

– Как?

– У меня ничего не осталось. Это был физический объект.

– Проклятье, – огорчается монстр. – Эх, парень, это чересчур. Мне очень жаль, правда. Я не хотел… Слушай, думаю, я смогу их отрыгнуть, и мы все уложим обратно.

– Ладно, все в порядке.

– Знаешь, это рефлекс. Это тело подвержено всем внешним стереотипам. Я уверен, что мог бы создать, по крайней мере, копию…

Монстр широко открывает рот и начинает засовывать туда руку, изогнув ее под немыслимым углом.

– Могу я просто войти?

В горле монстра что-то булькает.

– Конечно, конечно. Не стоит об этом и говорить. Я же не какой-нибудь подонок, верно? Развлекайся.

Створки дверей распахиваются. Исидор входит, и мир тотчас резко меняется. Что ему ненавистно в Пыльном районе, так это постоянные игры с реальностью. Зоку даже не пытаются спрятать свои тайны под покровом повседневности, а просто воздействуют на зрительную кору вашего мозга, слой за слоем нагромождая спаймы и расширения реальности, так что уже невозможно определить, что находится за всем этим. И неожиданное ощущение открытости,отсутствие ограничений гевулота, вызывает у Исидора нечто вроде головокружения.

Внутри нет ничего похожего на алмазный храм. Исидор оказывается в большом помещении с трубами и проводами на стенах и высоким потолком. В горячем воздухе стоит запах озона и застарелого пота. Пол неприятно липкий. Тусклые неоновые лампы освещают древние на вид, громоздкие плоские экраны на низеньких столиках, демонстрирующие аляповатые изображения каких-то анимационных персонажей и движущиеся абстрактные фигуры. Звучит громкая до головной боли музыка.

Участники вечеринки прохаживаются вдоль столиков и беседуют друг с другом. Все они выглядят на удивление… по-человечески.На их бледных телах самодельные короткие кольчуги. Кое-кто одет в наряд из картонок. У некоторых имеются игрушечные мечи. И все носят с собой коробочки с проводами или схемные платы, подвешенные к поясу.

– Привет. Хочешь поучаствовать в сцепленности?

Девушка похожа на пухлого эльфа с розовыми волосами. На голове у нее прицеплены большие кошачьи уши, на лице слишком много косметики, а на чрезмерно обтягивающей майке непристойная сцена с участием большеглазой женщины и еще чего-то.Из рюкзака торчит пара похожих на фаллосы серебристых ракет, и толстый кабель тянется от них к телефону с сенсорным экраном у нее в руках.

– Гм, я бы с радостью… – Исидор ослабляет узел галстука. – Но я ищу Пиксил.

Девушка смотрит на него широко раскрытыми глазами.

– Ого.

– Я понимаю, что опоздал, но…

– Все в порядке, вечеринка еще не началась, люди только приступают к сцепленности. Ты ведь Исидор, верно? Вот здорово! – Она размахивает руками и едва не подпрыгивает на месте. – Пиксил все время о тебе говорит! О тебе уже все здесь знают!

– Ты знаешь Пиксил?

– Конечно знаю, глупыш! Я Синдра. Я ее Легендарный Скакун!

Она сжимает рукой свою левую грудь, едва выступающую под розовой тканью.

– Классная аватара, правда? Сью И, из настоящего ку-клана! Я купила ее… Стоп, я не должна тебе об этом рассказывать, ты же играешь в «детектива», верно? Извини.

Услышав слова «Легендарный Скакун», Исидор обращается к экзопамяти Ублиетта, но в колонии зоку она недоступна. Будем надеяться, что это всего лишь метафора.

– Ладно, а ты, гм, можешь мне сказать, где Пиксил?

– Нет.

– Почему нет?

– Глупыш, разве ты не понял: это костюмированный вечер! Нам придется ходить и выяснять, в кого она нарядилась.

Не успевает он и глазом моргнуть, как потная ладошка Синдры стискивает его руку и тащит в толпу.

– Ты себе не представляешь, как много людей хочет с тобой познакомиться. – Она подмигивает ему. – Знаешь, мы все поражены. Парень из Ублиетта! А что вы творите со своими телами! Плохо, очень плохо.

– Она рассказывала о…

– О, она рассказывает мне абсолютно все!Вот ониточно знают, где она.

Синдра сворачивает к нескольким старым компьютерам, испускающим гудение и тепло. Вокруг, на бин-бэгах, расположились трое, но, на взгляд Исидора, ни один из них не может быть Пиксил. Хотя бы потому, что у двоих имеются бороды. Один из мужчин высокий и худой, в шортах, чем-то вроде красной туники, желтой кепке и маске домино. Второй более плотного телосложения, в свободной голубой блузе с оборванным подолом и маске, украшенной остроконечными ушами.

Третья в этой группе – маленькая, немолодая женщина с редкими светлыми волосами, морщинистым лицом, в очках и явно неудобных кожаных доспехах. Она сидит, держа на коленях меч. Оба мужчины в такт музыке раскачиваются на своих сиденьях взад и вперед.

Синдра хлопает худого мужчину по спине, вызвав при этом оглушительный взрыв на экране.

– Проклятье! – вскрикивает он и срывает очки. – Смотри, что ты наделала!

Мужчина в голубой блузе откидывается назад в своем кресле.

– Тебе предстоит многому научиться, Чудо-мальчик.

У Исидора пересыхает во рту. Он привык к приветствиям через гевулот, который связывает лица с именами и определяет социальный статус. Но эти люди остаются незнакомцами.

– Кто-нибудь видел Пиксил? – спрашивает Синдра.

– Эй, не выходи из образа! – ворчливо прикрикивает остроухий мужчина.

– Тьфу! – восклицает Синдра. – Это важно.

– Она была здесь секунду назад, – произносит худой, не сводя взгляда с экрана и двигая правой рукой какой-то маленький белый предмет, производящий негромкие щелчки.

– Мы пытаемся ее найти. Кем она оделась?

– Я не знаю.

– Думаю, она изображала Макгонигал, [22]22
  Джейн Макгонигал(р. 1977) – американский разработчик игр.


[Закрыть]– отвечает остроухий. – Она компилировала игру в Вервольфа в дальней комнате. Но Пиксил не слишком изменила свой облик. Неубедительно.

– Оставайся здесь, – говорит Синдра Исидору. – Я пойду ее искать. Парни, это Исидор. Он – та-дам! – вторая половинка Пиксил. И он тоже геймер.

– Ого! – восклицает бородатый.

Женщина в коже смотрит на Исидора с явным любопытством.

– Исидор, эти шутники – старейшины зоку. Обычно они более вежливы. Дратдор, Сейджвин и, – Синдра слегка склоняет голову, глядя на женщину, – Старейшая. Они за тобой присмотрят. Я скоро вернусь. Рада, что ты здесь.

– Присаживайся. Выпей пива, – говорит Сейджвин, остроухий.

Исидор опускается на один из бин-бэгов.

– Спасибо. – Он берет банку с пивом, сомневаясь, что сумеет открыть ее. – Отличная вечеринка.

– Это не вечеринка, это старинный ритуал! – фыркает Дратдор.

– Простите. Пиксил не слишком распространялась на эту тему. Чему же посвящен прием?

– Расскажи ты, – обращается Дратдор к женщине. – У тебя это получается лучше.

– Она присутствовала при этом, – добавляет Сейджвин.

– Таким образом мы чтим наше наследие, – говорит Старейшая. У нее сильный голос, как у певицы. – Зоку очень старые, мы можем проследить свои корни до игровых кланов до-Коллапсовой эпохи. – Она улыбается. – Кое-кто очень хорошо помнит те времена. Как ты понимаешь, тогда еще не осуществлялась закачка мозгов. Конкуренция была очень жесткой, и приходилось использовать любую возможность, чтобы одержать верх над другой гильдией.

Мы первыми начали эксперименты с квантовыми экономическими механизмами в целях кооперации. Сначала это были всего лишь два сумасшедших отаку [23]23
  Человек, который увлекается чем-то, фанат (яп.).


[Закрыть]из физической лаборатории, которые использовали сцепленные кубиты на основе ионных ловушек и внедряли их в свои игровые платформы, направляя атаки гильдии и срывая огромные прибыли в аукционных домах. Выяснилось, что с помощью сцепленности можно делать интересные вещи. Игры становятся непредсказуемыми. Например, «Дилемма заключенного» с применением телепатии. Превосходная координация. Новое игровое равновесие. Мы обошли всех и загребли кучу золота.

– Мы и сейчас впереди всех, – вставил Дратдор.

– Ш-ш-ш. Но колдовство невозможно без сцепленности. Тогда еще не было спутников квантовой связи. Поэтому мы стали устраивать приемы вроде этого. Люди переносят свои кубиты и устанавливают сцепленность со всеми остальными. – Старейшая улыбается. – А потом мы поняли, что можно сделать при помощи рационального использования ресурсов, координации и взаимодействия между мозгом и компьютером.

Она легонько постукивает пальцами по рукояти меча. Отливающий фиолетовым цветом драгоценный камень размером с яйцо, прозрачный и многогранный, на фоне ее тусклых доспехов выглядит довольно странно.

– С тех пор произошло много событий. Мы пережили Коллапс. Построили город на Сатурне. Проиграли войну с Соборностью. Но время от времени не мешает вспомнить о том, с чего все началось.

– Пиксил никогда мне об этом не рассказывала, – говорит Исидор.

– Пиксил больше интересуется тем, куда она идет, чем тем, откуда пришла, – заявляет Старейшая.

– Так, значит, ты геймер? – спрашивает Дратдор. – Пиксил много рассказывала об играх, в которые вы играете там, ну, в Грязном Городе. Она говорит, это вдохновляет ее в работе, и я бы хотел услышать подробнее.

– Где мы играем?

– Иногда мы называем это место Грязным Городом, – поясняет Сейджвин. – В шутку.

– Понятно. Мне кажется, вы меня с кем-то путаете, на самом деле я не играю в игры…

Старейшая кладет руку ему на плечо.

– Я думаю, Исидор хочет сказать, что не считает свое занятие игрой.

Исидор хмурится.

– Послушайте, я не знаю, что именно говорила вам Пиксил, но я изучаю историю искусства. Еще меня называют сыщиком, но только из-за того, что мне нравится разгадывать загадки.

При этих словах он снова ощущает болезненный укол, вызванный отказом наставника.

Сейджвин озадаченно моргает.

– А как же вы ведете счет? Как переходите с одного уровня на другой?

– В действительности все не так. Просто… я помогаю пострадавшим, помогаю ловить преступника, чтобы предать его суду.

Дратдор так энергично фыркает в свое пиво, что часть выплескивается на костюм.

– Это отвратительно. – Он вытирает губы перчаткой. – Абсолютно отвратительно. Ты хочешь сказать, что относишься к числу этих ядовитых мемо-зомби? И Пиксил пригласила тебя сюда? Она прикасаетсяк тебе? – Он в смятении смотрит на Старейшую. – Я удивлен, что ты это позволяешь.

– Моя дочь может делать все, что захочет, и с кем захочет. Кроме того, я думаю, ей полезно узнать, что вокруг нас существует человеческое общество и нам приходится жить с людьми. В Царстве об этом легко забыть. – Она улыбается. – Ребенку полезно поиграть в грязи, чтобы укрепить иммунитет.

– Постойте! – восклицает Исидор. – Ваша дочь?

– Как бы то ни было, – произносит Дратдор, вставая, – мне, пожалуй, лучше уйти, пока меня не «предали суду».

После его ухода воцаряется неловкое молчание.

– Знаешь, я так и не понял, как вы ведете счет… – начинает Сейджвин.

Старейшая бросает на него быстрый взгляд.

– Исидор, я бы хотела с тобой поговорить.

Остроухий зоку поднимается.

– Рад был с тобой познакомиться, Исидор. – Он подмигивает. – Кулаком о кулак? – Он делает странный жест, похожий на выпад. – Все в порядке. Не напрягайся.

– Прошу прощения за моих друзей зоку, – произносит Старейшая. – Они почти не поддерживают контактов с внешним миром.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, – говорит Исидор. – Пиксил никогда о вас не рассказывала. И о своем отце тоже. Он где-то здесь?

– Возможно, она не хотела тебя запутывать. Я предпочитаю употреблять слово «мать», но на самом деле все немного сложнее. Могу лишь сказать, что во время Протокольной войны кое-что произошло между мной и пленным воином-разумом Соборности. – Она смотрит на кольцо сцепленности на его руке. – Это Пиксил дала его тебе?

– Да.

– Интересно.

– Простите?

– Бедняга. Она не должна была тебя приглашать. С тобой одни сложности. – Она вздыхает. – Но, возможно, именно это ей и нужно, чтобы что-то доказать.

– Я не понимаю.

Исидор пытается разгадать выражение лица женщины, но подсказок гевулота здесь нет. Это одна из причин, по которой Пиксил его привлекает, – загадка. Но та же черта у этой женщины пробуждает в нем страх.

– Я только хотела сказать, что тебе не стоит ждать от Пиксил слишком многого. Ты же понимаешь, что она уже связана с чем-то более значительным, чем она сама. И отчасти поэтому я рассказала тебе нашу историю. Пиксил экспериментирует, и это прекрасно, тебе это тоже необходимо. Но сцепленности между вами быть не может. Ты никогда не станешь частью всего этого. Ты понимаешь?

Исидор делает резкий вдох.

– При всем моем уважении, я должен сказать, что отношения между нами – это наше дело. И я уверен, Пиксил со мной согласится.

– Ты не понимаешь, – вздыхает Старейшая.

– Если вы имеете в виду, что я недостаточно хорош для нее… – Исидор складывает руки на груди. – Мой отец был Достойным в Королевстве. И я считал, что к зоку можно присоединиться. Откуда вы знаете, что я на это не пойду?

– Ты этого не сделаешь.

– Я не думаю, что вы можете утверждать это.

– Тем не менее могу. Таковы зоку. Мы все единое целое. – В ее глазах что-то вспыхивает. – Не позволяй обмануть себя этим маскарадом. Мы совсем не такие. Ты и еееще не видел: мы создали ее такой, чтобы она ходила среди вас и узнавала вас. Но внутри…

Лицо Старейшей подергивается рябью, и на мгновение она превращается в статую с прекрасным ликом, состоящую из миллиардов танцующих светящихся пылинок, в окружении сверкающих созвездий из драгоценных камней вроде того, что мерцает на рукояти ее меча. А потом она снова становится блондинкой среднего возраста.

– Внутри мы другие. – Она похлопывает Исидора по руке. – Но не расстраивайся. Все пойдет своим чередом. – Она встает. – Я уверена, Синдра скоро вернется. Развлекайся.

С покачивающимся у бедра мечом она исчезает в толпе, а Исидор остается смотреть на бегущие по монитору изображения.

Немного спустя идея выпить начинает казаться ему заманчивой, и он пробует пиво. Оно старое и невкусное, и предпочтительней было бы вино, но все же Исидор выпивает две банки, пока не добивается желаемого эффекта. Трудный день дает о себе знать, и сыщик едва не засыпает перед монитором. Еще двое гостей – молодой человек и девушка с макияжем, придающим ей сходство с трупом, садятся рядом и начинают играть. Через некоторое время парень оборачивается к Исидору и глуповато ухмыляется.

– Привет, – говорит он. – Не хочешь попробовать? Я в этом деле не могу оказать достойного сопротивления мисс Разрушительнице Миров.

Девушка закатывает глаза.

– Любовник, а не воин.

– Точно. – Парень на вид немногим старше Исидора, ему нет еще и пятнадцати марсианских лет, у него азиатские черты лица, тонкие усики, гладко прилизанные черные волосы и прекрасно сшитый костюм. На плече кожаный рюкзак. – Ну, что скажешь?

– Боюсь, я слишком пьян, – отвечает Исидор. – Справляйся сам.

– Да, спиртное – неплохой способ сохранить лицо. Простите, госпожа, вы нас победили.

Девушка вздыхает:

– Ладно. Я иду играть в Вервольфа. Жалкие людишки.

Она посылает Исидору воздушный поцелуй.

– Хорошо проводишь время? – спрашивает парень.

– Да не очень.

– Ну, это никуда не годится. – Он берет со стола банку с пивом и открывает ее. – Как ты уже понял, пиво здесь отвратительное. Видишь ли, оно все аутентичное.

– Сойдет, – отзывается Исидор и открывает еще одну банку. – Я Исидор.

– Адриан.

Рукопожатие парня выдает жителя Ублиетта. Но при странном ощущении отсутствия гевулота и легком опьянении это кажется несущественным.

– Итак, Исидор, почему ты не танцуешь, не принимаешь участия в сцепленности и не обхаживаешь курочек зоку?

– У меня был странный день, – поясняет Исидор. – Меня чуть не убили. Я поймал гогол-пирата. Или двух. С помощью шоколада. А что касается курочек зоку, у меня уже есть одна. Ее мать – богиня, и она меня ненавидит.

– Ладно-ладно, – останавливает его Адриан. – Я ожидал чего-то вроде «я видел наставника» или «мне приснился чужой сон».

– Да, наставник там тоже был, – соглашается Исидор.

– Это невероятно любопытно! Расскажи.

Они продолжают пить, и история шоколатье кажется вполне уместной. Слова льются сами собой, и это заставляет Исидора подумать о Пиксил: «А как часто мы с ней о чем-то разговаривали?» Его мысли и речь не ограничены гевулотом, и Исидор ощущает себя подпрыгивающим на воде камешком, легким и свободным.

– Кто же ты, Исидор? – спрашивает Адриан, когда история заканчивается. – И как ты оказался втянутым в это дело?

– Я не мог не вмешаться. Я всегда задумываюсь о том, чего не понимаю. Часто, блуждая по Лабиринту, я взламываю замки гевулотов просто для забавы.

– Но зачем? Что ты от этого получаешь?

Исидор смеется, откинувшись назад.

– Я не понимаю людей. Мне необходимо прослеживать связь между фактами. Я не могу понять, почему кто-то говорит или делает то или иное, если не задумаюсь над этим.

– Это удивительно, – говорит Адриан, когда Исидор умолкает, чтобы сделать еще глоток пива.

Он рассеянно отмечает, что парень что-то записывает в блокноте – старомодном, сделанном из бумаги. Это может означать только одно, и даже несмотря на затуманенный разум, Исидор осознает, что он совершил ошибку.

– Ты журналист, – заявляет он.

Скачущий по поверхности камешек замирает, и вода поглощает его. Голова становится невероятно тяжелой. В мире безупречного уединения все еще существуют аналоговые дыры, и общедоступные газеты в Ублиетте остаются одним из наиболее прибыльных допустимых преступлений. Журналисты открыли охоту на Исидора после первого же его дела о краже из ателье модной одежды. Но никак не могли проникнуть сквозь защиту его гевулота. До этого момента.

– Да, журналист. Адриан Ву из «Вестника Ареса».

Он достает из рюкзака старомодную камеру – еще один способ обойти гевулот. Вспышка на мгновение ослепляет Исидора.

Он бьет журналиста. Вернее, пытается это сделать: Исидор вскакивает на ноги и отчаянно размахивает руками, но не достает до противника. Ноги подкашиваются. Он хватается за ближайший предмет – компьютерный монитор на столе – и вместе с ним с грохотом падает на пол. Исидор силится подняться и тянется к камере Адриана.

– Отдай мне это!

– О, я отдам. Тебе и еще пятидесяти тысячам наших читателей завтра утром. Знаешь, мы жаждали получить у тебя интервью с того момента, когда тебя впервые заметили рядом с Джентльменом. А может, ты что-нибудь расскажешь и о ней?

– О ней?

– Ага. – Адриан усмехается. – И ты еще считаешь себя детективом? На улицах болтают, что Джентльмен – женщина. Да, кстати, а вот и леди, о которой мы говорили.

– Привет, милый, – произносит Пиксил.

Ее вид согревает душу Исидора, несмотря на шок, гнев и алкогольный туман. Черная помада делает ее лукавую усмешку похожей на запятую. Стройная фигурка Пиксил затянута в облегающее клетчатое платье с кожаными ремешками, из-под которых соблазнительно проглядывают смуглые плечи.

– Синдра мне сказала, что ты справился. Я так рада.

Она дарит Исидору пахнущий пуншем поцелуй.

– Привет, – отвечает Исидор. – Я принес тебе шоколад, но его сожрал монстр.

– Вот это да! Я думаю, ты пьян.

– В самую точку, – подтверждает Адриан. – С ним произошла целая история.

Он отвешивает Исидору легкий поклон и исчезает в толпе.

Следующий час проходит словно в тумане, и Исидор быстро забывает о журналисте. Становится очень жарко, и все, что говорят вокруг, вызывает неудержимый смех. Пиксил ведет его от одной группы зоку к другой. Они беседуют с собравшимися в кружок квантовыми богами и спорят, кто из них вервольф. Бледнокожие супергерои в плохо сидящих латексных костюмах задают Исидору вопросы о наставниках. Но ему трудно думать о чем-то другом, кроме теплой ладошки Пиксил, лежащей между его лопаток.

– Мы можем пойти в какое-нибудь более спокойное место? – наконец спрашивает он.

– Конечно. Я хочу понаблюдать за сцеплением.

Они находят свободный диванчик в стороне ото всех и садятся. Сцепление выглядит весьма впечатляюще. При помощи оптических волокон и кабелей люди подсоединяют свои кубит-контейнеры – реактивные ранцы, лучевое оружие и волшебные мечи – к огромным хитроумным устройствам. Оборудование довольно примитивное, и сцепление удается далеко не всегда, но когда что-то получается, из трансформаторов Теслы бьют дуговые разряды, сопровождаемые оглушительным треском и хохотом. Запах озона немного отрезвляет Исидора.

– Думаю, пьяным ты мне нравишься больше, – заявляет Пиксил. – К тебе возвращается твой взгляд.

– Какой взгляд?

– Как будто ты что-то расследуешь.

– Ничего подобного.

Исидор пытается сосредоточиться, но ему трудно собраться с мыслями. Гнев все еще бурлит внутри и никак не хочет успокаиваться.

– Послушай. – Пиксил ерошит его волосы. – Я попытаюсь отгадать, о чем ты думаешь. Если получится, ты на сегодняшний вечер станешь моим рабом.

Исидор допивает последний глоток из пластикового стаканчика – какой-то очень сладкий пунш с гуараной, которым их угостили девушки-подростки в костюмах матросов. Напиток прогоняет дремоту, но вызывает нервный озноб.

– Ладно, – соглашается он. – Играем.

– Ты думаешь о своем наставнике. Пытаешься заставить меня ревновать?

– Нет, не угадала. Я не смогу стать наставником, но я сейчас думаю не об этом.

– Ой. – На лице Пиксил появляется искреннее сожаление. – Что же этому подлецу надо? Ты гений. Ты раскрыл… неважно, что, но ведь раскрыл, верно?

– Да, но этого мало. Не переживай. Я не хочу об этом говорить. Продолжай угадывать.

Несмотря на все отрицания, Исидор сильно переживает из-за своей неудачи.

– Хорошо. – Пиксил гладит его по руке и указательным пальцем щекочет ладонь. – Ты стараешься придумать, как бы поскорее затащить меня в постель?

– Нет.

– Нет? – Она притворно негодует. – В таком случае, мистер Сыщик, вам лучше вызвать кеб. Почему ты об этом не думаешь? Я вот думаю.

– У тебя есть еще одна попытка, – говорит Исидор.

– Ладно. – Пиксил становится серьезной. Она прикладывает пальцы к вискам и закрывает глаза. – Ты думаешь…

– Только никаких фокусов с гевулотом и кватами, – предупреждает ее Исидор.

– Ты шутишь? Я никогда не жульничаю. – Она поджимает губы. – Я бы сказала, что ты думаешь об Адриане и о том, зачем я его сюда пригласила, зачем попросила Синдру представить тебя старейшинам, и еще о том, почему моя бедная старая матушка тебя ненавидит? – Она ласково улыбается. – Это похоже на правду? Или ты считаешь меня совсем глупой?

– Да, – произносит Исидор. – То есть нет. Ты угадала. Так зачем все это?

Гнев сжимается в его груди в плотный комок. В висках стучит кровь.

– Ты такой милый, когда смущаешься.

– Ответь мне.

– Рабы не выдвигают требований. Я выиграла, – заявляет Пиксил.

– Я сейчас не играю. Зачем?

– Ну, есть одна причина. Я хотела тобой похвастаться.

Она берет его за руку.

– Похвастаться? Да я умудрился оскорбитьих в первые же пять минут. А твоя мать действительно меня возненавидела.

– Мать по сцепленности. На самом деле никакой ненависти. Просто она слишком сильно меня опекает. Первый ребенок, созданный на Марсе, совместимость гевулотов, мостик между двумя мирами и все такое прочее. И все они до сих пор в шоке,что я встречаюсь с одним из вас. Они заслуживаютлегкого оскорбления. Они до сих пор думают, что мы когда-нибудь вернемся на Юпитер, хотя там ничего не осталось, кроме пыли и дронов Соборности, которые ее поглощают. Теперь мы живем здесь, но никто из них не желает этого признавать.

– Значит, – говорит Исидор, – ты меня использовала.

– Конечно. Это игра. Оптимизация ресурсов – не шутка. Каждый из нас поступает так, как лучше для него. Мы не в силах этого изменить. В данном случае небольшой мятеж – это идеальный вариант.

– Значит, это не настоящий мятеж?

– Ой, да ладно! – восклицает Пиксил. – Ты все времяпроделываешь то же самое с людьми. Ты в этом преуспел. Как думаешь, почему ты встречаешься со мной? Потому что я загадка. Потому что ты никак не можешь вычислить меня, как вычисляешь остальных. Я видела, как ты беседуешь с людьми: ты говоришь им что-то, но это не тынастоящий, ты просто пытаешься выстраивать умозаключения. И не убеждай меня, что для тебя это не игра.

– Это совсем не игра, – возражает Исидор. – Сегодня я чуть не погиб. Девушка убила своего отца самым ужасным способом. Такие вещи случаются, и кто-то должен разгадыватьэти загадки.

– А от этого кому-то лучше?

– Мне лучше, – негромко произносит Исидор. – И ты это знаешь.

– Да, я знаю. И я думаю, остальные тоже должны это узнать. У тебя хорошо получается, и кто-то долженвести счет. Поэтому я и пригласила Адриана, чтобы вы могли поговорить здесь без этой чепухи с гевулотами. Он сделает тебя известным.

– Пиксил, это не самая хорошая идея. У меня из-за этого будет куча неприятностей. Как ты можешь решать, что для меня лучше? Я не принадлежу к обществу твоих зоку. Со мной так не получится.

– Не получится, – соглашается Пиксил. – С зоку у меня просто нет выбора. – Она дотрагивается до камня зоку, вставленного у основания шеи, над самыми ключицами. – С тобой я остаюсь только потому, что хочу этого.

В глубине души Исидор понимает, что это ложь, но почему-то не придает этому значения и целует ее.

– Не забывай, – говорит она, – ты проиграл. Идем со мной, я хочу тебе кое-что показать.

Пиксил берет его за руку и ведет к невзрачной двери, которой мгновение назад здесь еще не было. Рука об руку они заходят в нее, а позади снова сверкают вспышки дуговых разрядов сцепленности.

Исидору кажется, что он выпадает из реальности.

Они оказываются в огромном помещении, заполненном стоящими друг на друге черными кубами различной величины – от одного метра до размера целого дома. Стены, пол и потолок – где-то высоко-высоко – все белое и слегка светится. При таком сиянии даже Пиксил кажется бледной.

– Где мы? – спрашивает Исидор.

Его голос порождает странное эхо.

– Тебе ведь известно, что мы разбойники, верно? Мы занимаемся грабежом. Так вот, здесь мы храним свои сокровища.