Текст книги "Горец-завоеватель"

Автор книги: Ханна Хауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 9

Когда Джолин проснулась, Сигимора рядом с ней уже не было. На мгновение ей вдруг показалось, что все произошедшее с ней вчера, ее свадьба и ночь любви – сон. Она просто видела чудесный сон. Но через несколько мгновений, когда девушка окончательно проснулась, она поняла, что ошибалась. В ее теле все еще была боль, и это доказывало, что Сигимор действительно женился на ней, и они провели ночь вместе.

А теперь нужно побыстрее встать, сердито приказала себе девушка. Она поднялась с постели и отыскала свою рубашку. Найдя ее, Джолин задумалась. Нет, пожалуй, она сначала еще раз сполоснется, раз есть такая возможность. Им придется провести в дороге еще несколько дней, и, возможно, ей больше не удастся принять ванну до самого Дабхейдленда. Такие удовольствия совершенно непозволительны, когда за ними по пятам идет Гарольд.

Джолин поднесла рубашку к носу и сморщилась. Рубашка насквозь пропиталась запахом лошади. Нет, ее нужно постирать, а на чистое тело надеть свежее белье. Джолин сполоснулась, а затем тщательно выстирала свою рубашку и повесила ее сушиться на стул перед камином. Потом она нашла в своем мешке чистую и собралась ее надеть. В это мгновение за дверью послышались шаги, дверь распахнулась, и на пороге появился Сигимор с большим подносом, на котором стояли кружки с элем и дымилось горячее мясо.

– О, отличный вид, – заулыбался Сигимор. – Приятно посмотреть. Каждому мужу хотелось бы видеть свою жену такой как можно чаще.

Сигимор прошел через комнату и водрузил свой гигантский поднос на столик около кровати.

Джолин вспыхнула. Иногда ее раздражали грубоватые шутки Сигимора. Но она заглянула ему в лицо, и ее недовольство тут же испарилось. Его зеленые глаза светились такой радостью и нежностью, что Джолин стало стыдно за свое раздражение. Она знала, что Сигимор просто немного поддразнивал ее. Впрочем, в его шутке, пожалуй, было много правды.

– А сейчас твоя голая жена не отказалась бы немного поесть. Ну-ка, что там? Мясо, хлеб и сыр?

Сигимор пододвинул поднос к Джолин. Ей пришлось поддержать его игру. Она взяла кусочек сыра и поднесла его ко рту, но, взглянув на Сигимора, замерла. Ее муж начал раздеваться.

– Что ты делаешь?

– Тоже раздеваюсь.

Джолин отпила немного эля, чтобы протолкнуть кусок хлеба, неожиданно застрявший у нее в горле. Ее глаза расширились от удивления – Сигимор снял с себя почти всю одежду.

– Тебе, похоже, неизвестно, что такое скромность. Да?

– Почему? Разве ты не заметила, что из нашей комнаты я вышел одетым.

– Чрезвычайно благоразумно. Только, подозреваю, местные женщины были крайне разочарованы твоей сдержанностью.

Увидев, как заполыхали щеки Сигимора, Джолин улыбнулась. Недостаток скромности уравновешивался присутствием тщеславия. «Мой муж явно не испытывает недостатка в этом качестве», – сделала вывод Джолин. Что ж, возможно, у него есть на это право. Ведь он красив и хорошо сложен. Сигимор снял с себя остатки одежды. Взгляд Джолин остановился на нижней части его тела. Сегодня она не выглядела такой устрашающей, как вчера. Наверное, это просто от усталости. Но тут его жезл стал увеличиваться в размерах и снова сделался таким же большим, как и в прошлую ночь.

Сигимор посмотрел на Джолин и рассмеялся:

– Смотри не опрокинь поднос на пол, женушка!

С трудом оторвав глаза от так заинтересовавшей ее части тела Сигимора, Джолин отодвинула поднос подальше от края стола. Ее муж с невозмутимым видом забрался в кровать и укрылся до пояса простыней. Затем протянул руку и взял с подноса кусок хлеба и сыр. Хотя рассыпавшиеся по плечам волосы скрывали ее наготу, Джолин вдруг сильно смутилась. Что бы сказали другие люди, узнай они, что Сигимор и она лежат вместе голые в постели? Да, конечно, они теперь муж и жена... Но если Сигимора не мучают приступы скромности, то с ней все обстоит иначе. На лице Сигимора появилась усмешка. Кажется, он прекрасно понимал, что с ней происходит, и это его забавляло.

– Когда мы едем? – стараясь придать своему голосу строгость, спросила Джолин.

– Позже, после обеда, – ответил он. – Я послал ребят разузнать, где сейчас бродит Гарольд.

Джолин засмеялась. Ее рассмешило то, что Сигимор назвал крепких, огромных Камеронов ребятами. Но потом она вдруг вспомнила о Рейнарде и забеспокоилась.

– Где сейчас Рейнард?

– Играет с хозяином постоялого двора. За ним присматривает Дэвид. Он отличный сторож. Дэвид говорит, что за милю чувствует приближающуюся опасность.

Лежа на боку, Сигимор стал водить ладонью по спине Джолин. Его пальцы пробежались по ее позвоночнику, хрупкие кости которого слегка выступали на поверхности спины. «Господи, какая же она худенькая!» – снова удивился Сигимор. И, кажется, его жена замерзает. Кожа у нее покрылась мурашками. Он собрал ее волосы в хвост и перебросил их вперед, на грудь Джолин. Сигимор наклонился к этой хрупкой, маленькой спине и прижался к ней щекой, потом губами. Она вкусно пахла какими-то цветами. Сигимор обнял Джолин, его пальцы обхватили ее упругую прохладную грудь. Когда соски затвердели, Сигимор выпустил Джолин из объятий и неожиданно встал с постели.

Джолин тяжело вздохнула. И в этом вздохе явно ощущались разочарование и протест. Сигимор встал перед девушкой, а затем опустился на одно колено.

– Сейчас утро, – сказала она. Но ее муж не обратил внимания на это замечание, а заставил ее лечь на постель.

– Мне очень хочется рассмотреть тебя при свете дня, – с усмешкой проговорил Сигимор.

Джолин смутилась. Взгляд мужа, полный восхищения, снова пробудил в ней желание. Она всегда была слишком худой, чтобы нравиться мужчинам. Представители сильного пола отдавали предпочтение женщинам с формами. Но когда Джолин смотрела в глаза Сигимору, то у нее не возникало сомнений относительно своей привлекательности. Она казалась себе красивой. Сигимор поцеловал ее в живот чуть пониже пупка, и из горла Джолин вырвался тихий стон. Он снова стал ласкать ее грудь, шею, целовать губы. Все это доставляло девушке ни с чем не сравнимое удовольствие. Одна-единственная ночь, которую она провела с этим человеком, превратила ее из невинной девственницы в бесстыдную распутницу.

Когда его пальцы скользнули между ее ног, Джолин вздрогнула и на мгновение замерла, но потом расслабилась и позволила Сигимору ласкать себя. Он пробуждал в ней смешанные, странные чувства. Это можно было назвать неистовством, восторгом и чудом. Но в то же время Джолин испытывала тревогу – она знала этого мужчину всего несколько дней. В это мгновение его пальцы проникли внутрь ее тела, и девушку перестало заботить то, как долго она знала Сигимора. Его прикосновения заставляли ее содрогаться от наслаждения, ее тело извивалось, дрожало и жаждало большего. Джолин хотела снова ощутить Сигимора внутри себя, но она не знала, как ему сказать об этом.

– У меня оказалась такая темпераментная и чувствительная жена, – проговорил Сигимор и нежно поцеловал Джолин в губы. – Так горячо, влажно... И приглашает меня...

– Что-то ты не торопишься ответить на это приглашение, – хрипловатым голосом сказала Джолин. – Ты, наверное, решил просто поиграть со мной.

– Эта игра возбуждает меня. Если наслаждение ждешь, то оно становится острее.

– Не уверена, что перенесу, если станет еще острее.

– Боюсь, и мне этого не перенести.

Джолин вскрикнула от удовольствия, когда Сигимор вошел в нее. Он вдруг прикоснулся своим лбом к ее лбу, закрыл глаза и замер. Вероятно, Сигимор хотел почувствовать, каково это – быть внутри ее. Ощутить и насладиться этим мгновением. Ее руки обвили его шею, и Сигимор открыл глаза. Зеленое пламя разожгло в груди Джолин настоящий пожар.

– Ты создана для этого, моя Джолин, – тихо проговорил Сигимор и начал двигаться внутри ее. – У тебя все устроено как раз для меня, – прошептал он и припал к ее губам.

Его язык проник в ее рот, и Джолин подумала, что начинает сходить с ума. Сигимор стал двигаться внутри ее, и она положила руки ему на спину. Затем чуть приподнялась вверх, ему навстречу. Так он мог проникнуть глубже и двигаться быстрее – ей не терпелось поскорее облегчить свою боль.

Ощущая под собой это хрупкое, содрогающееся от наслаждения тело, слыша хрипловатый голосок Джолин, Сигимор чувствовал, что проваливается в пропасть. Его сердце оглушительно стучало, на лбу выступили капельки пота. Еще мгновение, и вот он погрузился во тьму – восхитительную, сладостную и бесконечную, как теплая летняя ночь. Джолин вскрикнула, и ее пальцы с силой впились в плечи Сигимора. Тяжело вздохнув, он опустился на кровать рядом с девушкой.

Сигимор был потрясен. Сейчас он пережил то, что прежде ему не случалось испытывать. Нет, конечно, он всегда получал удовольствие от близости с женщинами, но сейчас это было нечто особенное. У него было такое чувство, что он умер, а потом снова вернулся к жизни. Кожу на груди и спине все еще жгло, дыхание не успело выровняться. Удивительно, что Джолин отвечала ему с такой страстностью, с таким желанием. Когда они делали это в первый раз, Сигимор объяснял себе пылкость Джолин тем, что он – первый мужчина в ее жизни, что в эту ночь она рассталась с девственностью, что вообще все для нее внове. Но теперь он понял, что дело не только в этом. Они отлично подходят друг другу. Разумеется, Джолин не могла понимать сейчас, что такие отношения далеко не всегда складываются между мужем и женой. Даже более того, подобное происходит достаточно редко. И ему предстоит объяснить это своей жене.

Джолин откинулась на подушки и закрыла глаза. Ее тонкие веки слегка подрагивали, ко лбу прилипли влажные прядки волос. На бледном виске пульсировала крохотная голубая вена, и щеки теперь покрывал ровный румянец. Она явно устала. А вот он нет, подумал Сигимор. Впрочем, он гораздо больше и сильнее ее и уже давно привык заниматься такими вещами. Он провел ладонью по ее груди, затем по животу. От прикосновения его пальцев по телу Джолин пробежала волна мурашек. Сигимор улыбнулся. Он не переставал удивляться тому, что его жена была такой маленькой и хрупкой – почти как ребенок. Сигимор наклонился к Джолин и прижался губами к ее рту. Она сморщилась и открыла глаза. Ей было немного грустно. Сигимору нравится заниматься с ней любовью, но не более того.

– Не могу поверить, что мы опять сделали это. Да еще средь бела дня, – пробормотала она. Сигимор довольно ухмыльнулся:

– И что? Мы будем это делать столько, сколько захочется. И там, где захочется. В саду под луной и на песке у озера, в моей комнате, на столе и на стуле... Уф! – Он взял в руку ее маленький кулачок и поцеловал его. – Как хорошо, что тебе еще никто не успел рассказать о том, что происходит в супружеской постели. Возможно, всякие предрассудки заставили бы тебя вести себя по-другому. А когда постель мужчины становится холодной, то ему хочется бежать из дома.

– Думаешь, именно поэтому мужья и бегут от жен? Это несправедливо.

– Мне трудно судить об этом. Но я знаю, что многим девушкам внушают, что, прежде всего, нужно любить Бога, а уж затем призывают любить мужа. И это, естественно, сказывается на том, как они ведут себя в постели. Хотя я уверен, что любовь к Богу совершенно не исключает любви к мужчине.

– Думаю, ты во многом прав.

– Когда подруга моей сестры Илзы выходила замуж, то с ней и с сестрой провела беседу одна из наших родственниц. Она говорила им о том, что истинно верующие люди не могут предаваться утехам плоти. Что даже близость мужа и жены есть грех. А все мужчины – грязные свиньи и источник всевозможных пороков. Эта женщина пыталась внушить сестре отвращение ко всем мужчинам. Илза, конечно, не поверила ей. Ведь она воспитывалась рядом с нами и видела от нас только хорошее. И, тем не менее, она стала с некоторых пор очень настороженной и время от времени смотрела на нас как-то странно, словно постоянно ожидала какого-то подвоха.

Джолин живо представила себе эту картину. Нетрудно представить, какие мысли тайно разъедали мозг девушки. Как сместилось все в ее голове после этой беседы с «мудрой наставницей». Разумеется, она стала подозревать своих братьев и кузенов в каких-то тайных пороках. Боялась, что ее будут обманывать или лгать ей.

– Однажды Илза пришла ко мне и стала задавать вопросы... – усмехнулся Сигимор и с задумчивым видом посмотрел в сторону.

Джолин приподнялась в постели и оперлась на локоть. Ее глаза расширились.

– Она спросила тебя об... этом?

– А кого еще она могла спросить? Я был с ней рядом с того момента, когда она появилась на свет. Мне исполнилось тогда десять лет. Ее мать рано умерла, и мой отец женился снова. Но его новая жена не питала любви к чужим детям. Да, собственно говоря, и к своим тоже. У моего отца было четыре жены, и он похоронил их всех. И ни про одну из них не скажешь, что она была хорошей матерью.

– Да, это грустно, и я могу понять тебя и твоих братьев. Мою мать интересовали только две вещи – развлечения и мужчины. Но когда она стала старше, рядом с ней остался только мой отец. И тогда она употребила всю свою энергию на то, чтобы за ним следить. Ее интересовало, куда он ходил, ездил, с кем разговаривал, о чем разговаривал и так далее... Я не была избалована ее вниманием. Обо мне вспоминали изредка и с неохотой.

– Многие женщины считают, что ребенку достаточно няньки.

Перед глазами Джолин промелькнула нескончаемая вереница тех нянек, тетушек, бабушек, через неласковые и невнимательные руки которых она прошла. У детей и их матерей различные мнения на этот счет.

– Так что же хотела знать твоя сестра?

Гладя Джолин по спине и наслаждаясь вновь просыпающимся желанием, Сигимор спокойно проговорил:

– Илза воспитывалась, как я уже упоминал, рядом с братьями, и для нее многие вещи не были секретом. Как, например, для тебя. Она просто хотела кое-что уточнить. Женщина имеет право знать это.

Джолин повернулась к Сигимору и приложила свои ладони к его щекам.

– Похоже, ты просто увиливаешь от ответа.

– Боюсь, если ты услышишь продолжение, то расстроишься. Ты ведь все так близко принимаешь к сердцу.

– Теперь уже слишком поздно. Ты разбудил мое любопытство. Ну же, рассказывай. Что она хотела знать?

– Она спрашивала, правда ли то, что муж и жена ложатся в постель голые. Без одежды.

Джолин на мгновение задумалась. Она всегда была скромной девушкой, и если бы ей сказала какая-нибудь уважаемая ею женщина, что жена не должна снимать с себя ночную рубашку, ложась в постель с мужем, то она бы, пожалуй, так и поступила. Но ей больше нравилось лежать с Сигимором в постели обнаженной и кожей ощущать тепло его тела.

– Нет, мне такое не подходит, – засмеялась Джолин. – Я хочу чувствовать тебя кожей... Интересно, какие еще советы давала наставница Илзы и ее подруги?

Сигимор порадовался, что Джолин не захотела сразу же надевать ночную рубашку после того, что он рассказал ей.

– Она говорила, что нельзя прикасаться друг к другу руками ни ниже талии, ни выше. Муж и жена только тогда могут отправиться в постель, когда наступает ночь и становится темно. Жене лучше вообще закрыть глаза, чтобы не видеть тела своего мужа. Также женщина не должна размыкать губ и отвечать на поцелуи мужа, если она настоящая леди, а иначе муж тут же засунет ей в рот свой язык.

– Господи Боже мой, – пробормотала Джолин. Вряд ли бы ей захотелось последовать этим советам. И хорошо, что она ничего об этом не знала. – В таком случае скажи, что же должна делать жена.

– Терпеть.

Джолин покачала головой. Она просто не верила своим ушам. Может, он шутит? Неудивительно, что после того, как невеста усвоит подобные уроки, супружеское ложе становится таким же холодным, как февральское озеро, и брак превращается в стратегический союз, основывающийся только на деньгах и совместной собственности. С ее стороны глупо требовать от Сигимора чего-то большего, чем страсть, подумала Джолин. Да к тому же не следует забывать, что она получила этой страсти с избытком. Впрочем, нет ничего предосудительного в том, что она хотела, чтобы муж понимал ее чувства. Джолин надеялась, что какие-то струны в ее душе совпадут с тем, что чувствовал Сигимор. Ограничивать их отношения только физической близостью казалось Джолин просто ужасным. Этот мужчина пробудил в ней сумасшедшее желание, и она не собирается следовать глупым правилам, ограничивающим женщину практически во всем. Тех жен, которые ложатся в постель одетыми и сжимают губы, можно только пожалеть. Возможно, в глазах других они выглядели святыми и скромницами, но эти женщины многого лишались в жизни.

Лучше бы те женщины, которые наставляют невест перед первой брачной ночью, давали советы, как поддержать в мужчине страсть, как пробудить в нем любовь, как стать для него незаменимой. Ей бы это пригодилось. Джолин чувствовала, что уже давно попалась в ловушку, расставленную ей Сигимором. Да, она любила его, и это не вызывало сомнений даже для нее самой.

– Ну что, деточка, ты готова потерпеть еще немного? – спросил Сигимор и поцеловал ее в шею.

Джолин с радостью выпорхнула из своих мыслей и отозвалась на поцелуй мужа.

– Если это мой долг... – проговорила она голосом жертвы.

– Ты клялась, что будешь подчиняться мне.

– Я старалась говорить как можно невнятнее, чтобы Господь не разобрал моих слов.

Сигимор рассмеялся и уже собрался что-то сказать в ответ, но в это мгновение раздался резкий стук в дверь и послышался голос Дэвида. Джолин мгновенно вскочила с постели, на бегу схватила свою одежду и тут же исчезла за ширмой. Сигимор накинул на себя простыню и пригласил Дэвида войти.

– Гарольд близко, – вбежав в комнату, объявил Дэвид. – Лайам, Тейт и Маркус уже вернулись и принесли с собой эти новости.

Громко выругавшись, Сигимор начал одеваться.

– Где они?

– Лайам седлает лошадей, а остальные собирают вещи.

– Надо торопиться, – сказал Сигимор. – Вы возьмете мальчика и поедете в Скарглас. Мы с Джолин встретим вас там. Ну же, вперед! – прорычал он, увидев, что Дэвид все еще топчется на месте и, по всей видимости, собирается что-то возразить.

В это время из-за ширмы вышла Джолин. Проводив глазами выбегающего из комнаты Дэвида, она посмотрела на мужа:

– Сигимор...

– Сейчас не до разговоров, детка. Нам нужно как можно быстрее отсюда уезжать. Похоже, Гарольд совсем близко. Если выехать немедленно, то, возможно, мы не столкнемся с ним и его сообщниками. А к нему теперь, полагаю, присоединились и все остальные его люди. Мои братья с Рейнардом покинут деревню первыми, а мы, если Гарольд нас все-таки увидит, отвлечем его внимание. Его лошади устали и не могут скакать быстро. Нам не составит труда от него оторваться. Также нас будет греть мысль, что Рейнард уже в безопасности в Скаргласе.

Сигимор помог Джолин быстро собрать ее вещи.

– Ты уверен в этом? – испуганно спросила Джолин. – Гарольд оказался умнее, чем я думала. И коварнее. Но думаю, нам должно повезти. Если мы, конечно, поторопимся.

– Именно это мы и делаем. – Сигимор принялся заплетать Джолин косу, а она в это время стала застегивать свой плащ. – И верь мне, Макфингелы обязательно придут нам на помощь. Мои кузены хорошо знают, как обезвредить врага. Я уж не стану говорить тебе сейчас, где они этому научились. А что касается изощренности и коварства, то по этой части вряд ли им найдется равный. Они легко могут выкрасть тело из гроба, пока родственники покойного будут нести его к могиле.

– Вряд ли подобная похвала пробудит у человека желание встречаться с твоими кузенами.

Сигимор закинул мешки за спину, взял Джолин за руку и вывел ее из комнаты.

– Они, возможно, со странностями, но очень хорошие люди.

Стоявшая у лестницы жена хозяина постоялого двора передала Джолин бурдюк с водой и мешок с едой.

– Ваши лошади уже готовы и стоят перед кухней, – сказала она.

– Если вас кто-нибудь спросит о нас... – начал Сигимор, но не успел договорить фразу до конца.

Укоризненно вздохнув и скрестив руки на своей огромной груди, женщина проговорила:

– Неужели вы думаете, что я что-то расскажу паршивым англичанам о таких прекрасных парнях? Положитесь на меня. Один из ваших ребят мне уже заплатил. Да еще сколько заплатил... Поезжайте и ни о чем не беспокойтесь.

Женщина махнула рукой в сторону черного хода. Сигимор слегка подтолкнул Джолин вперед, и они торопливо зашагали по коридору. Уже оседланные лошади ожидали их во дворе. Сигимор привязал к седлам поклажу, и Джолин села на своего коня. Сейчас им предстояла бешеная скачка, но она была хорошей наездницей, и ее не пугали ни быстрая езда, ни трудная дорога. Единственное, чего приходилось опасаться, так это боли в ногах. Они проехали уже очень много, и ее тело привыкло к определенной позе в седле, но вот ноги, внутренняя поверхность бедер, были растерты до крови. Джолин боялась, что будет отставать от Сигимора, и он из-за нее не сможет ехать так быстро, как он мог бы и как того требовали обстоятельства.

Сев в седло, Сигимор выехал со двора. Джолин последовала за ним. Оглядевшись по сторонам, Сигимор свернул с широкой дороги на тропу, по которой можно было окольным путем выбраться из деревни. В одном месте она снова пересекалась с главной дорогой. Джолин и Сигимор должны были очень быстро и в то же время осторожно преодолеть этот отрезок пути. «Как хорошо, что остальные уже уехали вперед», – подумала Джолин.

Джолин посмотрела в том же направлении, в каком смотрел и Сигимор. В любую минуту на дороге мог появиться Гарольд со своими людьми. Даже если бы с ним была не дюжина человек, а гораздо меньше, пропустить их было бы все равно невозможно. Джолин не сомневалась: местные жители понимали, что Гарольд – чужак, англичанин. Его выдавали манера поведения и одежда. Если бы с Гарольдом было меньшее число воинов и их вооружение не отличалось бы такой основательностью, то его давно бы ограбили и, возможно, даже убили.

– Что ж, у нас нет выбора, – сказал Сигимор. – Сначала будем ехать медленно. Сделаем вид, что мы обыкновенные путешественники или жители деревни, отправившиеся по своим делам.

Джолин с сомнением посмотрела на Сигимора. Вряд ли этого огромного мужчину с развевающимися на ветру рыжими кудрями кто-то примет за простого деревенского жителя. И его было просто невозможно не заметить. Она-то могла еще проскочить по дороге и не привлечь к себе особого внимания, так как темный плащ укрывал ее с головы до ног, но с Сигимором все обстояло сложнее. И без сомнения, он понимал, что выдать себя за деревенского парня ему не удастся. Тем не менее, Джолин и Сигимор выехали на дорогу.

– Смотри все время на меня, детка, – сказал Сигимор. – Если окажется, что нас преследуют, я дам тебе знать. Назад не оглядывайся, иначе от испуга ты замешкаешься, и мы потеряем время.

– Ты веришь, что мы сможем спастись от них? – Джолин не смогла удержаться от этого вопроса.

– Да. Я знаю эту местность гораздо лучше их. Когда они потеряют нас из вида, то будут вынуждены остановиться и начать поиски. Кроме того, я знаю здесь пару потайных мест, где мы можем укрыться, если понадобится. К тому же, полагаю, Гарольд не догадывается, что мы едем в Скарглас.

«Что ж, все это хорошо, – подумала Джолин, – но только последнее утверждение Сигимора вызывает сомнение». Гарольд идет за ними по следу. И делает это с удивительной точностью и быстротой. Он уже узнал, где живут Камероны, и теперь наверняка догадался, что они решили завернуть в Скарглас. Оставалось только надеяться, что родственники Сигимора не растеряются.

Некоторое время они ехали по дороге спокойно, и Джолин уже начала расслабляться. Кажется, Господь смилостивился над ними и услышал ее молитвы, но тут позади них неожиданно раздался оглушительный свист и послышались злобные крики. Джолин похолодела. Это был Гарольд. Он несколько раз подряд выкрикнул ее имя, а затем в адрес Сигимора посыпались оскорбления и угрозы. Джолин подумала о том, что, скорее всего Гарольд сначала узнал не ее, а Сигимора. Она была укутана с ног до головы темным плащом, поэтому узнать ее с такого расстояния было просто невозможно. Это показалось ей довольно странным. Девушка взглянула на мужа. В это мгновение Сигимор обернулся назад и сделал неприличный, грубый жест. Затем смеющимися глазами посмотрел на свою спутницу. Джолин не сомневалась: все это нравилось Сигимору. И преследование, и риск, и этот вызывающий и смертельно опасный выпад.

– Не отставай, женушка, – бросил он и пустил свою лошадь галопом.

Как будто у нее был выбор! Джолин тоже пришпорила коня и помчалась за мужем, стараясь не обращать внимания на вопли преследователей.