Текст книги "Любовь-волшебница"
Автор книги: Ханна Хауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Он оторвался от ее губ, и Софи почувствовала себя растерянной и брошенной. Одним грациозным движением Алпин вскочил, держа ее на руках, и осторожно поставил на ноги. Софи покачнулась, но, заметив, что рядом стоит Эрик, попыталась быстро привести себя в порядок. Она была жестоко разочарована, что их поцелуй закончился, и, более того, вдруг отчаянно захотела остаться наедине с собой; После того как она испытала нечто столь потрясающее, разбередившее ее душу, она нуждалась в покое и одиночестве, чтобы разобраться в собственных чувствах и мыслях. Уйти было бы легко, но нельзя же дать повод думать, что она бежит прочь из-за стыда и смущения.
– Софи упала, я ее поймал, – объяснил Алпин, пристально глядя на Эрика, лишая того возможности спорить.
Эрик выдержал его холодный взгляд, а потом, пожав плечами, поднял опрокинутые стул и табурет.
– Что с мебелью?
– Табурет был на стуле, а леди Софи была на табурете. Я натолкнулся на них на ходу.
– Зачем вам это понадобилось, миледи? – поинтересовался Эрик, но Алпин молча указал кивком куда-то поверх двери. – А, ясно. Ветки рябины.
– Да, – ответила Софи. – Как известно, они защищают от порчи.
– Вы опоздали с этим примерно на четыреста тридцать лет, – пробормотал Алпин, встретив сердитый взгляд Софи. – И где еще вы собирались их развесить?
– Везде, где можно. У меня есть еще кое-какие мысли. Но ведь вы не согласитесь носить амулет или два, не так ли?
– Чтобы греметь ими, как Нелла? Нет. Думаю, не стоит. – Он взглянул на ветви рябины над дверью главного зала. – Кажется, мне и без того придется любоваться вянущей растительностью. Полагаю, это можно счесть колдовством.
– А я считаю их целительными.
Поймав его веселый недоверчивый взгляд, Софи решила, что пора удалиться со сцены.
– Пойду к себе, умоюсь, – пробормотала она, торопливо выскакивая за дверь.
Алпина удивило, как посмотрела на него Нелла, прежде чем последовать за хозяйкой. Покачав головой, он взглянул на Эрика, который, как оказалось, рассматривал его так внимательно, что Алпину сделалось неловко. Не стоило целовать Софи, это было ошибкой. Он поддался слабости. Поделом, что его застали на месте преступления.
– То, что ты видел, было следствием минутного помрачения рассудка, – сказал Алпин прежде, чем Эрик успел заговорить.
– Вы уверены, что ничего более? – спросил слуга.
– Да, и ничего другого тут быть не может. Не для меня такая женщина, как леди Софи Хей. Слишком нежная, слишком милая, слишком исполненная надежд.
– Приправленных изрядной долей колкости, упрямства и страсти.
– Да. Восхитительная смесь, – тихо сказал Алпин, качая головой. – Софи нужны смех, солнце, любовь. Я не могу ей их дать. Она мне нравится – впервые вижу женщину, которая не испытывает передо мной страха и предлагает помощь. Но мне придется отказаться от нее. Когда она поймет, что бессильна мне помочь, она утратит ту наивную веру, которая меня в ней привлекает. Если я попытаюсь ее удержать, она увидит, как я, подобно моим предкам, превращаюсь в чудовище. Может быть, это признак трусости, пусть так, но мне невыносима мысль о том, что я увижу, как она начинает меня бояться. Она будет осыпать меня бранью, видя, что я скорее зверь, чем человек.
– А вдруг она сумеет помочь? – возразил Эрик.
– Нет, мне в это не очень верится, – признался Алпин, ставя стул на место возле стола. – Зато ни на миг не сомневаюсь, что погублю ее. Оставлю подле себя – и мой мрак погасит ее светлый огонек. Не настолько я зверь, чтобы взять этот грех на душу.
– Нелла, я хочу немного побыть одна, – сказала Софи, не давая горничной войти за ней в спальню, которую они делили на двоих.
– Но, миледи… – начала было Нелла.
– Нелла, мне нужно подумать. Дай мне посидеть спокойно минуту-другую, а потом приходи, поможешь переодеться к обеду в главном зале.
– Это оттого, что лэрд повалил вас на пол и попытался силой вами овладеть?
– На самом деле я просто упала и сбила его с ног. А потом он меня поцеловал. Вот и все. Теперь иди, Нелла. Прошу тебя. Все хорошо.
Как только за горничной закрылась дверь, Софи бросилась ничком на кровать. Она знала – ее тянет к лэрду с той самой минуты, как она его увидела. Теперь, когда он поцеловал ее всего один раз, ей открылось, что ее чувство намного сильнее простого интереса к этому загадочному, несчастному и прекрасному мужчине. Она его полюбила. Она полюбила человека, который не терпел солнечного света, ел сырое мясо и голыми руками мог разорвать врага на куски. Софи поразилась, как судьба безошибочно выбрала для нее именно того, кто неминуемо поведет ее тропой несчастья, протоптанной ее предшественницами, женщинами из рода Голтов.
Глава 4
Он так громко сыпал ругательствами, что Софи удивилась, как это не зашатались камни в толстых стенах Нохдаэда. Она решила было не обращать внимания, но услышала, что Алпин ее зовет. В конце концов, всю прошлую неделю он очень старательно избегал ее. Она могла бы подумать, что он ее ненавидит, если бы в тех редких случаях, когда их дорожки пересекались, не ловила выражения его глаз. Страстного выражения, по-другому не скажешь. Бывало и так, что он замечал ее присутствие лишь для того, чтобы выплеснуть на нее свое дурное настроение. А она всего-то пытается помочь ему! Вряд ли это ее вина, что он все время натыкается на ее охранные предметы, да и вреда ему от этого не много. Неужели он никогда не спит, думала она сердито.
– Софи Хей!
Даже удивительно, как его низкий голос пронизывает такие толстые стены, подумала она, поднимаясь с соломенного тюфяка, на котором спала в последнее время. Не самое удобное ложе, но она решительно предпочитала его постели, которую ей дали. Та кровать видела слишком много бед и печалей. Софи обладала особой чувствительностью к подобным вещам, и ей мерещились унылые руины страсти, плотских желаний, боли и даже страха. Она оказалась неспособной полностью защитить себя от назойливых видений – слишком много их было. Теперь на кровати спала Нелла. К счастью, горничная так привыкла к причудам Софи, что не стала задавать вопросов по поводу столь странного распределения мест для сна. Не могла же Софи сказать заботливой горничной, что призраки любовных соитий навевают ей чувственные и пугающие сны, в которых она видела себя с сэром Алпином.
Выходя из спальни в ответ на невнятные угрозы, что ей лучше пошевеливаться – он обещал ей какие-то мрачные последствия, сути которых она не поняла, – Софи подивилась, почему Нелла спит так крепко. Когда она подошла к дверям спальни Алпина, ее глазам предстало зрелище, которое и позабавило, и взволновало ее. Сэр Алпин, мрачный хозяин Нохдаэда, сидел на полу и, морщась, растирал босую ногу. Весь наряд его составляли облегающие брюки и свободная рубаха, распахнутая на широкой груди.
Но когда он взглянул на нее, Софи поняла, почему он внушал людям такой страх. Впрочем, сама она испытала только минутную неловкость. У него были глаза как у волка, теплый золотисто-карий цвет уступил место желтому. Черты лица слегка исказились, придавая ему отчетливо звериный облик. Она чувствовала, как в нем кипит злоба, дикая, неукротимая ярость. Потом он обежал глазами ее фигуру, и она почувствовала, как злоба сменилась плотским желанием. Ее тело быстро отозвалось на этот страждущий взгляд, но он, казалось, этого не заметил. Он владел собой просто превосходно, просто удивительно. Но кажется, его самообладание начинало бесить Софи.
– Почему вы шумите, милорд? – спросила она, складывая руки на груди и морщась от неприятной мысли, что она стоит перед ним в одной тонкой льняной сорочке.
– Что это? – рявкнул он, указывая на камни, выложенные в линию возле дверей его спальни.
– Камни с рунами, – пояснила она. – Вы удалились к себе на ночь, и я выложила их здесь, чтобы они охраняли ваш сон. Утром я хотела их собрать. Не знала, что у вас привычка разгуливать по ночам.
– Нет? А вдруг мне захочется закусить невинным младенцем? – Он заметил, что ее босая ножка мерно постукивает о пол. – В конце концов, я ведь порождение кошмара, крадущееся под покровом ночи, как думают очень многие.
– Подобными глупыми словами делу не поможешь. – Софи удивленно ахнула, когда он вдруг схватил ее за руку и потянул вниз, увлекая ее к себе на колени. – Милорд, это неприлично и недостойно.
Софи хотела, чтобы ее слова прозвучали надменно, но сама слышала, каким срывающимся, робким голосом говорит. Впрочем, следовало ли удивляться, что она в его руках, как податливая глина. Всю неделю она вспоминала тот первый поцелуй. Ей отчаянно хотелось поцеловать его еще раз, и не только целовать. В своих мечтах она заходила гораздо дальше. Влюбиться в этого мужчину было верхом неосмотрительности, но сердце оставалось глухо к доводам разума. Вместо того чтобы попытаться побороть очарование, она злилась и обижалась, как легко ему удается справиться со страстным влечением к ней, снедавшим его.
Он слегка улыбнулся ей, едва раздвинув губы, и вдруг приник к ее горлу. Задрожав всем телом, Софи обвила его руками. Однако, почувствовав легкое касание его зубов там, где билась жилка, она подумала, что следует все-таки соблюдать осторожность. Но вместо этого запустила руки в его густые волосы и сильнее сжала его в объятиях, откидывая голову назад. Прикосновение его языка там, где кровь билась в ее венах, жаркая влага рта, когда он осторожно посасывал ее кожу, разожгли в ней отчаянное желание, чтобы он ласкал губами ее губы. Он поцеловал ее под подбородком, затем в щеку, и тогда она слегка повернула голову, пытаясь прижаться губами к его мягкому рту.
– Я слышу каждый удар вашего сердца, Софи, – проговорил он, уткнувшись ей в висок, глубоким и чувственным голосом. – Слышу, как кровь струится по вашим венам. Чувствую запах вашего желания, – шепнул он, покусывая мочку уха. – Чувствую его вкус на ваших губах.
И он принялся дразнить ее губы быстрыми поцелуями.
– И я чувствую ваше желание, Алпин. – Она куснула его нижнюю губу и слабо улыбнулась; когда у него вырвался тихий рык. – Оно разжигает во мне огонь.
Его сузившиеся глаза горели, ноздри раздувались, лицо застыло в хищной маске. Ей следовало испугаться, но Софи только почувствовала, как в ней нарастает страсть. Может быть, у нее сейчас тоже вид хищника. Она провела языком по его губам и сказала:
– Так распробуйте его, Алпин. Выпейте до дна.
И Алпин исполнил ее просьбу, крепко сжимая в объятиях. Она отвечала с не меньшим пылом. Удивительно, что эта хрупкая женщина и не думала бежать, напуганная его первобытной страстью, а поощряла его, одаривая собственным жаром. Но в тумане безумия сверкнула искорка рассудка. Было бы очень легко уступить и взять то, что предлагала Софи, но он должен сопротивляться. Инстинкт говорил ему, что Софи не будет легкой добычей, а он может предложить ей только постельные утехи.
Он прервал поцелуй, отпрянув от нее так резко, что ударился головой о стену. Закрыл глаза, чтобы не видеть, как вспыхнуло ее лицо, как блестят согретые страстью глаза, как быстро вздымается и опускается грудь. Почувствовав, что снова владеет собой, Алпин взглянул на нее, но увидел только, что она, не отрываясь, смотрит на его обнаженную грудь. Ее взгляд просто обжигал, и он снова чуть не потерял голову.
– Прекратите смотреть на мою грудь, Софи, – медленно проговорил он, радуясь тому, как спокойно звучит голос.
Ни намека на желание, раздирающее ему внутренности!
До Софи не сразу дошло, какой холод стоит за его словами, потом она почувствовала боль в сердце – как внезапно прервалась их страстная схватка!
Гнев затмил желание, и она взглянула на него, холодно сообщив:
– Я и не думала смотреть на вашу грудь, тщеславный вы глупец. Просто я заметила, что кружево совсем обтрепалось.
Отличный ответ, подумал Алпин, наблюдая, как она встает. Не будь его слух и обоняние столь острыми, он мог бы поверить, что его поцелуй оставил ее равнодушной, каким он сам пытался казаться. Он все еще чувствовал ее желание, слышал, как оно бьется в ее жилах. Сейчас ею овладела гордость, и тут он догадался – вот что поможет держать ее на расстоянии, и она не сможет больше дразнить его своим телом.
– Собирайте свои булыжники и уходите, – приказал он.
– Это камни с рунами, – отрезала она, собирая камни.
Он медленно встал и пожал плечами:
– Все это чепуха. Глупое суеверие. Ваши игрушки начинают мне надоедать.
– А мне начинает надоедать ваше уныние. Оно просто отравляет воздух в Нохдаэде.
– Вы должны извинить наше неверие в волшебные штучки. У нас было достаточно времени, чтобы в них разочароваться. А если здешний воздух кажется вам нечистым, вы, вероятно, сможете отдышаться где-нибудь в другом месте.
– Ну нет, вам от меня так легко не избавиться. Отлично, ступайте и упивайтесь жалостью к себе, валяйтесь в ней, как свинья в грязи. Я не собираюсь уезжать. Не хотите, чтобы я сражалась за вас, – ладно, но я продолжу борьбу ради себя и ради детей, которыми небу будет угодно меня благословить. – Его лицо исказила ярость, и Софи решила, что с него достаточно. Она повернулась, чтобы идти к себе. – А вам лучше велеть починить эти кружева. Из них нитки торчат. Эдак кто-нибудь может выколоть себе глаз, знаете ли.
Она тихо затворила за собой дверь спальни, с трудом подавляя желание грохнуть ею как следует. Нелла по-прежнему спала. Покачав головой, Софи спрятала камни-руны. Забралась на тюфяк и закрыла глаза, прекрасно понимая, что очень не скоро сон освободит ее от путаных чувств, бушующих в ее груди. Пытаясь восстановить спокойствие, она пришла к выводу – ей не следует отчаиваться, что миг ее любви будет слишком краток, прежде чем она ее потеряет. Алпин сведет ее с ума задолго до этого.
– Миледи, что вас беспокоит? – спросила Нелла, шагая рядом с Софи по деревне. – Вы как-то странно притихли. – Она с тревогой взглянула на горло хозяйки. – Неужели лэрд выпил из вас слишком много крови?
Софи вынырнула из пучины мрачных мыслей и уставилась ца горничную:
– Ты думаешь, лэрд пил мою кровь?
– Да, ведь на шее след его зубов.
Софи поспешно закрыла шрамик ладонью и поморщилась.
– Не думала, что будет так заметно. – Вздохнув, она поведала горничной о том, что произошло между нею и Алпином прошлой ночью. – Мне кажется, мужчины любят это делать, и в тот момент это было… приятно. Мне казалось, я хорошо замаскировала след.
Нелла поправила ворот платья, ворот плаща и косу хозяйки.
– Так лучше. Плащ должен быть затянут на шее, тогда никто не заметит. Не нужно, чтобы люди пялились. Еще решат, что это любовный укус, и тогда вашей репутации несдобровать. Хотя многие подумают то, что подумала я.
– Боюсь, что так. – Софи нахмурилась, заметив вдали, в конце дороги, толпу. – Какое-то сборище?
Мимо них с Неллой промчались бегом двое мужчин, торопясь присоединиться к толпе. Софи отчетливо услышала слово «убийство» и застыла в ужасе. Только этого не хватало Алпину! Софи собиралась было бежать назад в замок, когда ее заметила женщина из толпы и окликнула по имени. Теперь Софи заметили все.
– Миледи, вы должны подойти и посмотреть! – крикнула Шона, жена бочара. – Вы поймете, как опасно оставаться под одной крышей с этим чудовищем.
– Мне совсем не хочется на это смотреть, – прошептала Софи Нелле, тем не менее направляясь к Шоне и остальным. Горничная держалась рядом. – Если они кричат про убийство, это означает, что дело нечисто. Смерть вообще неприятное зрелище, но убийца может растерзать труп.
– Нашли о чем беспокоиться, – пробормотала Нелла, прокладывая путь в толпе. – Смерть есть смерть. Разве не так? – Она вдруг остановилась и вздрогнула. – О Боже!
Софи глубоко вздохнула, собираясь с духом, шагнула к Нелле и взглянула вниз на то, что недавно было человеком. Желудок взлетел к горлу, и ей пришлось сделать еще несколько вдохов, чтобы успокоиться. Ладонью она зажала нос и рот, защищаясь от зловонного запаха смерти.
Под пристальными взглядами жителей деревни Софи тщательно осмотрела труп. Она знала, о чем они думают. Вскоре вопросы и обвинения будут высказаны вслух. Она искала малейшие улики, которые помогли бы ей доказать невиновность Алпина.
– Это Дональд, старший парень мясника, – сказал бочар Хью. – То есть уже не парень. Женатый мужчина, отец семейства. Бедняжка жена нашла его вот таким. Говорит, он частенько приходил сюда спать, если кто-нибудь из детей слишком сильно плакал ночью. У их младшенького режутся зубки, и он ревел ночь напролет. Должно быть, лэрд вышел поохотиться, а бедняга Дональд стал легкой добычей.
– Лэрд этого не делал, – заявила Софи твердо.
– Но ему вырвали глотку.
– Нет, горло перерезано. – Скрестив руки на груди, она ждала, пока Хью опустится на колени, чтобы взглянуть поближе. – Очень чистый разрез, кстати. Сделано быстро, очень длинным и очень острым ножом.
Йен, мясник, утер слезы с румяных щек и нагнулся посмотреть.
– Точно, она права. Я сам не сумел бы сделать чище. Но это означает, что лэрд воспользовался мечом.
С минуту Софи раздумывала. Ведь ночью лэрд не спал и где-то скитался. Потом ее охватило чувство вины и стыда. Алпин никогда бы такого не сотворил. Она с грустью подумала – даже превратившись в зверя, он скорее перерезал бы горло себе, чем напал на невинного, фокус, однако, был в том, чтобы убедить этих людей, которые считали каждого Маккорди проклятым или демоном.
– Кто-нибудь из вас видел лэрда прошлой ночью? – спросила она. – А я видела! В замке, босиком, сердитого и сыплющего ругательства, и на нем не было ни капли крови. Так вот, я знаю, что вы думаете о лэрде. Вы думаете, что он закусил бедным Дональдом прошлой ночью. Взгляните на землю под шеей Дональда. Она пропитана кровью. Если это сделал лэрд, которого вы считаете демоном, он не стал бы проливать кровь напрасно в землю.
– Он выпустил из парня кишки, – заявил Хью. – Может быть, на сей раз ему понадобились внутренности.
Софи открыла было рот, но ее опередил Йен:
– Нет. Тут еще один чистый разрез, и внутренности на месте.
Кто-то передал ему одеяло, и Йен накрыл им мертвого сына.
– И вытекло очень мало крови, – добавила Софи, – как и из ран на лице и голове. Вы понимаете, что это означает, мастер Йен?
– Думаю, да. Мой мальчик был уже мертв и истек кровью досуха, когда нанесли другие удары. Но зачем?
– Чтобы заставить вас всех поверить, что виноват лэрд. – Софи потрепала по могучему плечу убитого горем Йена. – Если бы лэрд вышел на охоту, превратившись в ночное чудовище, как вы все тут считаете, он не оставил бы тело нетронутым. Не выпустил бы всю кровь в грязь. Нет, приняв обличье демона, которого вы так боитесь, он разорвал бы беднягу на куски, выпил кровь, не опасаясь, что вы застанете его на месте преступления, по колено в крови. Это сделал кто-то другой. Кто-то подкрался к Дональду, пока он спал, потому что тут нет никаких следов борьбы, перерезал ему горло и осквернил тело, пытаясь спрятать следы преступления. Нет, еще хуже – попытался возложить вину на лэрда. Бедный Дональд кому-то здорово досадил.
– Она хочет защитить любовника! – вскричала полногрудая молодая женщина, которая внезапно появилась рядом с Йеном. – Он уже сделал ее своей рабой. Посмотрите на ее шею! Он уже угостился!
Софи почувствовала, что густо краснеет, и схватилась за воротник плаща.
– Нет!
– Ох, да, – возразила Шона и тихо рассмеялась. – Кто-то действительно угостился девушкой. Но это укус любви, Джемма, глупая ты корова. А теперь прекрати болтать чушь и помоги мужу. Ему нужно похоронить сына.
– Кажется, ты обещала, что ничего не будет видно, если я затяну потуже ворот плаща, – упрекнула Софи Неллу.
– Да, ничего бы не увидели, но у вас такая тонкая шея, что торчит изо всего, что на нее накинут.
Подобное оскорбление заслуживало хорошей отповеди, но тут взгляд Софи упал на Джемму. Ей стоило немалых сил сдержаться и не выкрикнуть обвинение. Теперь она знала, кто убил Дональда, но пока не могла догадаться зачем.
– Йен, – позвала она, пытаясь привлечь его внимание. – Пока мы не узнаем, кто и почему убил вашего сына, будет разумным охранять его вдову и детей.
Она поймала его взгляд и облегченно вздохнула, когда он кивнул. Ярость на миг исказила лицо Джеммы, подтвердив подозрения Софи. Но как доказать ее вину, не открывая этим людям, что Софи наделена особым даром? Она покачала головой и вдруг заметила, что Шона по-прежнему стоит возле нее, хотя народ уже разошелся по домам. Женщина сверлила Софи взглядом.
– Лэрд не убивал Дональда, – сказала Софи.
– Знаю, – ответила Шона. – Не знаю, что и думать о человеке, живущем в этом мрачном замке, но уверена, что он этого не делал. Однако не надейтесь, что тут многие того же мнения, что и я. – Женщина слабо улыбнулась. – Вы знаете, кто убил, не правда ли? У вас есть дар ясновидения?
Скорчив презрительную гримасу, Нелла встала между хозяйкой и Шоной, прежде чем Софи смогла ответить.
– Да, у нее есть дар. Но если ты ляпнешь это хоть одной живой душе, я засуну раскаленную кочергу тебе в глотку.
– Нелла! – возмутилась Софи.
– Хорошо сказано, – сказала Шона, улыбаясь Нелле. Она сделала шаг в сторону, протянула руку и коснулась отметины на шее Софи. – Может быть, у меня тоже есть дар, потому что я уверена – лэрд самолично вас укусил. Вам лучше всего держаться подальше от нахала.
– Он не причинит мне вреда, – возразила Софи.
– Не его вам следует бояться, но их.
Кивком она указала на замок.
Софи изумленно смотрела, как в ворота Нохдаэда въезжают люди, лошади, кареты.
– Кто это?
– Нареченная лэрда и ее свита.
– Кто?
– Этот брак был решен много лет назад. Свадьба будет через две недели. Он вам не сказал?
– Нет, не сказал.
Боль и ярость разрывали Софи сердце, и она говорила сквозь крепко стиснутые зубы. Потом она бросилась к замку.
– Уж очень она рассердилась, – пробормотала Шона.
– Это точно, – скорбно согласилась Нелла.
– Она не проклянет его?
– Она не ведьма, – отрезала Нелла. Вздохнув, она направилась вслед за госпожой. – Однако она так рассержена, что лэрд может счесть новое проклятие на род Маккорди меньшим из двух зол.
