Текст книги "Клятва рыцаря"

Автор книги: Ханна Хауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Глава 19

– Куда ты направляешься, дочь?

Элспет вздрогнула и остановилась, услышав резкий голос матери, донесшийся из темноты. Она попыталась поспешно придумать что-нибудь, чтобы отвести подозрения, которые явно читались на лице Молди, когда Элспет повернулась к ней. Мать стояла в дверном проеме своей спальни, притоптывая маленькой ножкой в домашней туфле и скрестив руки на груди, и. Элспет почувствовала себя словно маленькая девочка, застигнутая за очередным озорством.

– Я немного проголодалась, – сказала она.

– Понимаю, – тихо произнесла мать. – Должно быть, от волнения перед предстоящей завтра свадьбой ты совсем потеряла голову.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что ты на цыпочках крадешься совсем в другую сторону. – Молди покачала головой, заметив, что дочь покраснела. Затем она взяла Элспет за руку и потянула за собой. – У меня есть здесь кое-какая еда.

– Я только хотела поговорить с ним, – прошептала Элспет, когда мать затащила ее в небольшую комнату рядом со своей спальней и усадила на стул за маленьким столом. – Тебе не кажется, что мы с Кормаком должны переговорить до того, как предстанем перед священником? – Увидев на столе хлеб, сыр, фрукты и сладкие пирожки, она взяла пирожок с яблоками.

– Ты хочешь поговорить с ним о твоем ребенке? – спросила Молди.

Элспет едва не подавилась, а затем поморщилась от довольно сильного шлепка по спине. Мать протянула ей стакан с пивом, чтобы она промочила горло.

– Как давно ты узнала об этом? – наконец хрипло произнесла Элспет.

Молди опять покачала головой и села напротив нее.

– Я догадалась вскоре после твоего возвращения домой и окончательно убедилась спустя несколько недель. Элспет, дитя мое, неужели ты думала, что я не замечу этого?

– Нет. – Элспет нахмурилась, недовольная собой. – Я не думала, что ты заметишь. Я не слишком и волновалась, пока не убедилась, что беременна. А потом я не знала, как сказать об этом тебе и отцу. При этом меня несколько раз посещали видения, в которых отец тащит изможденного, убитого горем Кормака из часовни, построенной им для Изабель, и заставляет его вместе со мной преклонить колена перед священником. – Она удивленно посмотрела на мать, приглушенно хихикнувшую от такой нелепости. – Затем я решила больше не думать о Кормаке. Но если даже мне удалось бы забыть его, разве могла я позволить себе не думать о нашем будущем ребенке?

– Конечно, не могла. Значит, ты решила сказать Кормаку об этом?

– Нет, мне хотелось поговорить с ним о другом. У нас не было возможности объясниться, так как он постоянно окружен моими родственниками. Я рассчитывала, что после разговора с ним развеются некоторые мои сомнения. Пока я не уверена, что Изабель окончательно ушла из нашей жизни.

– Из-за мальчика?

– И из-за него тоже. Если я вижу в нем образ его матери, то и Кормак может видеть то же самое.

– Изабель плохо обращалась со своим ребенком, и Кормак знает об этом. Она не била ребенка, но всячески старалась заставить его чувствовать себя нелюбимым и никому не нужным. Агнес рассказала мне также, что однажды, когда ребенку было шесть лет, леди Изабель появилась во время купания Кристофера. Ничего особенного не произошло, так как Агнес была на страже, однако, когда Изабель, как-то слишком пристально посмотрев на мальчика, настояла на том, чтобы самой обтереть его, Агнес испугалась за него. При дворе ходили слухи, что леди Изабель любила безбородых юнцов, еще не знавших женщин. – Молди содрогнулась. – Я не чувствую глубоких шрамов на сердце Кристофера, хотя кое-какие раны все же есть. Ему будет нужна особая забота.

– Ты считаешь, что мне следует отбросить все свои сомнения ради этого несчастного мальчика?

– Да, я так считаю. Ты должна как можно скорее разобраться со своими проблемами, потому что все ваши недоразумения с Кормаком могут плохо отразиться на ребенке. Однако сейчас не время заниматься этим. И если уж говорить начистоту, детка, ты в любом случае будешь обвенчана завтра. Ты носишь ребенка Кормака, и он привез к тебе своего сына, явно желая, чтобы вы образовали семью. Нельзя забывать и об Алане. А я уверена, что ты любишь Кормака и что он и есть тот человек, который тебе нужен. Нельзя пренебречь всем этим из-за страха перед уже мертвой женщиной или из-за беспокойства по поводу клятвы, данной юношей в шестнадцать лет.

Элспет не видела смысла продолжать этот разговор. Ее мать вполне ясно изложила свою позицию, а ее последние слова заставили Элспет почувствовать себя беспомощной и слабой. Они поговорили о том, кто будет завтра присутствовать на свадьбе, а затем мать проводила ее в спальню и, ласково поцеловав, пожелала доброй ночи, выразив этим свою поддержку.

Слова матери звучали в голове Элспет и утром, когда она шла в детскую к маленькому Алану и Кристоферу. Она понимала, что ей некогда будет сделать это потом, когда начнется суматоха, вызванная прибытием множества маленьких детей ее родственников. Кристофер сидел на полу, складывая кубики, которые Алан пинал ножкой. Когда кубики с грохотом рассыпались, малыш запивался радостным смехом, что вызывало у Кристофера улыбку. Он очень быстро привык к Алану, и Элспет казалось, что он чувствовал что-то общее с этим ребенком, который был так безжалостно брошен. Агнес улыбнулась и подмигнула Элспет, когда та села рядом с мальчиками, и снова принялась за шитье рубашечки для Алана.

– Ему нравится это, – тихо сказала Элспет, когда Алан снова разрушил ножкой постройку из кубиков, весело засмеялся, а потом пополз к ней. Она взяла его на руки.

– Он очень хороший малыш, – сказал Кристофер, робко коснувшись темных волосиков Алана. – Его мать была такой же бессердечной, как и моя. Я скажу ему когда-нибудь, что это не его вина, если она бросила его.

– Думаю, он лучше поймет, если именно ты объяснишь ему это.

– Он тоже будет жить с нами?

Элспет чувствовала, что Кристофер атаковал бы ее всеми возможными средствами, доступными умному семилетнему мальчику, если бы она ответила отрицательно.

– Да, я на это рассчитываю. Думаю, твой папа тоже не будет против.

– О, конечно. – Кристофер улыбнулся, отчего сердце Элспет болезненно сжалось, потому что эта улыбка напомнила ей его отца. – Он рассказывал мне о маленьком Алане. Он говорил, что скучает по нему почти так же, как по мне. Папа вспоминал, что привык, проснувшись, слышать, как малыш лепечет что-то коту. Мадди – очень хороший кот, – добавил Кристофер, взглянув на Мадди, который развалился неподалеку, внимательно наблюдая за ними.

Элспет было приятно слышать слова Кристофера об отце, но в то же время она испытывала некоторое замешательство. Собравшись с мыслями, она сказала:

– Да, конечно, он очень хороший кот. А теперь, Кристофер, – она посмотрела ему в глаза, – хочу спросить тебя: ты не будешь против, если я выйду замуж за твоего папу? – Уголком глаза Элспет увидела, что Агнес одобрительно кивнула.

– Да, леди Элспет, – ответил Кристофер с серьезным выражением на хорошеньком личике. – Я спрашивал моего папу, добрая ли вы, и он ответил, что очень добрая. Я вижу, он был прав. И он надеется, как он говорил, что вы позволите ему вернуться к вам.

– Только между нами, мальчуган: я никогда не бросала его. Я только немного разозлилась на него и скажу тебе правду: он все-таки должен объясниться со мной.

Кристофер кивнул.

– Вы хотите знать, любит ли он вас всем сердцем?

– Да, милый, именно это. – «Или по крайней мере выяснить, не притаился ли еще кто-нибудь в его сердце», – мысленно договорила Элспет.

Она немного поиграла с детьми и собралась уходить. Агнес тоже поднялась и вышла с ней за дверь детской. Было ясно, что она собирается о чем-то поговорить, и Элспет терпеливо ждала, когда женщина начнет.

– Молодой сэр Кормак – очень хороший человек, – наконец сказала Агнес. – С того момента как открылся секрет леди Изабель, он взял на себя заботу о сыне. Он и его многочисленные родственники постоянно находились в моем маленьком домике, и ребенок был очень доволен. Понимаете, они приняли его, тогда как леди Изабель внушала Кристоферу, что он никому не нужен. Эти парни обращались с ним как с собственным ребенком: шутили, играли, ну а иногда учили его таким вещам, что я готова была надрать им уши.

Элспет с трудом сдержала улыбку, представив, как эта полная женщина командовала целой ордой здоровенных парней из клана Армстронгов. Хотя Агнес являлась всего лишь няней Кристофера, на деле она заменила ему мать, и Элспет задумалась, понимали ли это Армстронги.

– Что я хочу этим сказать, миледи: мальчик должен почувствовать, что его приняли здесь, – продолжила Агнес, – что это его дом.

– Думаю, с этим не будет проблем, – уверила ее Элспет.

– Я очень на это надеюсь и буду молиться за вас. Вы поступили так благородно, приютив маленького Алана. Кристофер очень полюбил его.

– О да, я вижу. По-моему, в них есть что-то общее – может быть, потому, что они оба были брошены своими матерями.

Агнес покачала головой:

– Я никак не могу понять этого и простить. Ну а теперь вам пора идти готовиться к свадьбе. Я сказала все, что хотела, и очень благодарна вам за то, что вы приютили мальчика.

– О, Агнес, – Элспет поцеловала пожилую женщину в пухлую щеку, – Кристофер всегда имел дом, потому что Господь был милостив к мальчику, ниспослав ему вас.

Войдя в свою спальню, Элспет попала в окружение своих кузин – Эвери, Беги, маленькой Джиллианы, ее сестры Морны – и служанок. Она попыталась отказаться от такого количества помощниц, но на ее протесты никто не обратил внимания. Ее раздели, искупали и нарядили в свадебное платье, расчесав волосы и украсив их ярко-зелеными лентами. Когда все приготовления были закончены и Элспет осталась только с Эвери и юной Джиллианой, она чувствовала усталость, но была довольна. Зеленый цвет платья очень шел ей. Подумав, что ее наряд выглядит немного вызывающим, Элспет слегка покраснела.

– Краснеешь? – насмешливо сказала кузина Эвери, словно сытая кошка, растянувшаяся на кровати Элспет. Ее золотистые глаза весело сверкали. – Только не говори, что ты не знаешь, что надо делать!

– Здесь юные уши, – предостерегла ее Элспет, глядя на Джиллиану, обещавшую быть такой же красивой, как ее старшая сестра Сорча.

Джиллиана фыркнула:

– .С такими братьями и кузенами, как у меня, еще и не того наслушаешься.

– А зачем вы задержались здесь? – спросила Элспет, взволнованно теребя локон.

– Джиллиана должна держать свадебную чашу, а я буду следить, чтобы ты не наступила на подол платья и не упала, – весело ответила Эвери. – И еще нам хотелось немного побыть с тобой, так как мы с Джиллианой скоро едем во Францию навестить моих кузин.

– В самом деле? Удивительно, что тетя Бети отпускает вас.

– Вообще-то после того, что случилось с Сорчей, она готова держать нас в клетке, но мы все же надеемся ее уговорить.

– Сорча тоже должна быть здесь?

– Нет, – ответила Джилли. – Она не могла сейчас покинуть монастырь, но обещала приехать к тебе, когда родится первый ребенок. – Джилли засмеялась, заметив, что Элспет инстинктивно приложила руку к своему животу. – Она еще сказала, что вряд ли придется долго ждать.

– Негодница! – шутя возмутилась Элспет и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Что ж, пора идти.

– Как романтично! – произнесла Звери, медленно вставая с кровати. – Он красивый парень, кузина, и, кажется, очень хочет жениться на тебе. И у него прелестный сынишка.

– Когда ты успела познакомиться с Кристофером? – удивилась Элспет.

– Вчера поздно вечером. Мы прибыли, когда ты уже ушла в свою спальню. После путешествия и знакомства с Армстронгами я чувствовала, что не могу уснуть, и пошла па кухню, надеясь выпить там немного теплого вина. В это время Агнес кормила кашей маленького Алана, а Кристофер с сонным видом наблюдал за ними. Агнес любезно подогрела мне вино, и мы очень хорошо посидели, пока я его пила. – Звери подмигнула Элспет, когда они вошли в зал. – Агнес хотела бы, чтобы твой первый ребенок был девочкой. Она говорит, что среди Армстронгов и так уже много мужчин. – Взглянув на собравшихся людей, Звери тихо засмеялась: – Пожалуй, она права.

Элспет тоже улыбнулась, но ее внимание было приковано к Кормаку. Он стоял рядом с ее отцом и разговаривал с молодым священником. При виде его высокой стройной фигуры в черном камзоле, украшенном серебром, сердце ее замерло. Неподалеку от него находились несколько его братьев и Кристофер. Все они были в шотландских килтах и накрахмаленных белых рубашках. Ее отец тоже выглядел очень достойно в черном камзоле и чулках, и губы Элспет тронула легкая улыбка, когда она вспомнила, как часто, но безуспешно мать пыталась заставить его надеть что-нибудь нарядное. Рядом с отцом стояли ее братья – Коннор, Эван и Лайэм, тоже в красивых килтах. «Их вид достоин внимания любой девушки», – с грустью подумала Элспет.

Словно почувствовав ее взгляд, Кормак повернулся и внимательно посмотрел ей в лицо, стараясь понять, какие чувства она испытывает. Затем он улыбнулся, и Элспет затаила дыхание, услышав, как оба ее кузена одобрительно крякнули.

Ей потребовалось немало усилий, чтобы взять себя в руки. Свадьба была уже неминуема, однако Элспет надо было все-таки решить с Кормаком некоторые проблемы. Она больше не допустит, чтобы он отделывался лишь улыбками и нежными взглядами. Элспет решила не начинать свадебной церемонии, если ее вопросы останутся без ответа и сомнения не будут развеяны.

Глубоко вздохнув, она направилась к Кормаку. Элспет знала, что невесты обычно волнуются перед свадьбой, однако не по той причине, что она. Ей нужно было знать, действительно ли Кормак любит ее. Был момент, когда она думала, что уже завоевала его сердце, а он предпочел Изабель. Если он и теперь не питает к ней более глубоких чувств, чем страсть, во второй раз она не перенесет боли и разочарования. Ей недостаточно только предположений относительно его истинных чувств.

– Ты выглядишь слишком серьезной, дорогая, – сказал Кормак, когда она подошла к нему.

– Свадьба – серьезное дело, – сухо ответила Элспет и, взглянув на отца, добавила: – Однако одной из сторон так и не дали возможности высказаться.

Балфур, сцепив руки за спиной и глядя в потолок, вздохнул с некоторым раздражением:

– Теперь поздно говорить об этом.

– Если бы за последние три дня я могла бы хоть немного побыть наедине с женихом и поговорить с ним, мне не пришлось бы доводить дело до последнего момента.

Строго посмотрев на обеспокоенного священника, Балфур приказал:

– Начинайте.

– Но… – священник откашлялся, – обе стороны должны изъявить желание венчаться.

Когда отец и Кормак вопросительно взглянули на Элспет, она опустила голову и начала мямлить что-то неопределенное. Хотя у нее было явное намерение продолжать это неясное бормотание, она тем не менее замолчала, услышав, как мужчины зачертыхались, мать и тетушки издали стоны удивления и отчаяния, а за спиной ее кузины давились от смеха. Элспет было интересно, как теперь отец и Кормак выйдут из создавшегося положения.

– Это не смешно, дорогая, – резко сказал Балфур. – Ты должна делать то, что положено. – Когда его дочь забормотала что-то чуть громче, Балфур выругался и запустил пальцы в свои волосы с проседью. – Ты упряма, как твоя мать.

Элспет перестала бубнить и тихо сказала:

– Спасибо.

– Это вовсе не комплимент.

– Балфур, – предостерегла его Молди и, оставив тетушек Элспет, Бети и Гизелу, подошла к мужу: – Ты затеял опасную игру.

– А ты не хочешь мне помочь?

– Это твоя проблема. Ты заварил эту кашу, вот и расхлебывай ее теперь.

Кормак с тревогой оглядывался по сторонам. Он заметил, что родственники, после того как прошло первое потрясение, явно забавлялись, и даже в глазах Балфура промелькнули веселые искорки, что свидетельствовало о его одобрении поведения дочери. Однако Кормак не растерялся. Он знал, как убедить Элспет. После страстного поцелуя она обычно теряла голову, и тогда, если даже утверждать, что луна зеленого цвета, она не станет возражать. По крайней мере надо попробовать сейчас воспользоваться этим. Немного поколебавшись, Кормак решил, что если ею поцелуи уже не оказывают на нее такого влияния, то, может быть, и не стоит жениться. Для него будет адской мукой быть связанным с Элспет, если она больше не испытывает к нему прежней страсти.

– Сэр Балфур, позвольте мне?.. – обратился Кормак, слегка поклонившись.

– Думаешь, ты сможешь урезонить ее?

Кормак надеялся заставить Элспет потерять всякую способность здраво мыслить, пока они не обвенчаются, но он не мог сказать этого, стремясь застать ее врасплох.

– Во всяком случае, хочу попытаться.

– Что ж, попробуй.

– И попробую, – медленно произнес Кормак и заключил Элспет в объятия.

Бормотание Элспет прервалось, и послышался легкий вскрик, когда Кормак прильнул к ее губам. До него донеслись возгласы одобрения со стороны мужчин и испуганные крики женщин, однако все его внимание было сосредоточено на хрупкой фигурке, которую он держал в своих объятиях. Тело Элспет было напряжено, а губы плотно сжаты, и Кормак испугался, что убил в ней всякую страсть. Но вот она со вздохом расслабилась, и он задрожал, почувствовав ответную страстную ласку, когда ее язык погрузился в его рот. Поцелуй длился бесконечно долго, и Кормак оторвался от нее, только когда у обоих не стало хватать воздуха и легких. Затем он поцеловал ее еще раз.

После второго поцелуя Кормак посмотрел на Элспет Ее губы были мягкими и влажными, щеки горели, а когда она открыла спои чудесные глаза, он едва не застонал. Он так соскучился по ней и так возбудился, что почти забыл, где находится. Он снова поцеловал Элспет, на этот раз в ложбинку возле уха, и слегка укусил за мочку.

– Скажи «да», ангел мой, – прошептал Кормак, услышав, что священник, которого Балфур слегка подтолкнул, снова спросил, согласна ли Элспет выйти замуж.

– Кому сказать, Кормак? – спросила она, теснее прижимаясь к нему.

– Священнику. Скажи ему «да», любовь моя. – И он провел языком по ее уху.

– О да, – произнесла Элспет и удивилась, услышав смех.

Вновь побуждаемый легким толчком Балфура, священник начал свою торжественную речь. Кормак, не отпуская Элспет, убедил ее встать на колени рядом с ним. Каждый раз, когда он чувствовал, что Элспет может опомниться, Кормак касался ее уха или откровенно целовал ее. Когда же священник наконец объявил их мужем и женой, Кормак быстро вскочил на ноги и поднял Элспет. Он снова крепко поцеловал ее и улыбнулся. Затем они вместе отпили из свадебной чаши, которую Джиллиана поднесла им.

– О, миледи Армстронг, ни у одного мужчины нет такой прекрасной жены, как у меня, – сказал Кормак, ожидая с некоторым напряжением, когда до нее дойдет смысл свершившегося.

Элспет заморгала, затем огляделась вокруг, туманно представляя, где находится, потому что все еще ощущала губы Кормака на своих губах. Когда же туман в ее голове рассеялся, она с тихим стоном отшатнулась от Кормака.

– Это подло, Кормак, – сказала Элспет, сжав кулаки и глядя на него.

Она была вне себя от гнева. Он не только использовал ее страсть против нее же, но и сделал это на глазах родственников обоих семейств. Элспет была готова поколотить его, но ее удержало то, что он был так же возбужден, как и она. Она тоже чувствовала страстное желание, однако могла потерпеть, не испытывая таких неудобств, как он.

– Теперь, Элспет… – начал Кормак, увидев, что она прищурилась.

– Нет смысла обсуждать что-либо, когда дело сделано, – прервала она его.

Он нахмурился, не веря, что она так легко смирилась с его уловкой.

– Ты выглядишь просто великолепно.

– Благодарю, – ответила Элспет. – А теперь пора к столу. – Она слегка поцеловала Кормака и так мило улыбнулась ему, что он сразу просиял. – Нас ждет долгое свадебное пиршество. – Она взяла под руки своих кузин. – С таким количеством еды, напитков и запланированных развлечений оно продлится до зари.

Кормак, нахмурившись, наблюдал, как она зашагала прочь, а ее родственницы поспешили за ней. Никто из них не скрывал своего отличного настроения. Элспет нашла способ отплатить ему за его уловку. Он уже так изнывал от желания, что едва мог сдерживаться. Если она собирается мучить его до самой зари, он просто сойдет с ума.

Легкий хлопок по спине отвлек его от мрачных размышлений. Он повернулся и увидел улыбающегося сэра Балфура. Кормак заметил, что ни родственники Элспет, ни его родственники, собравшиеся вокруг, не проявляли никакого сочувствия к нему, хотя знали, что невеста обещала мучить его всю ночь ожиданием.

– Теперь она вся твоя, – сказал Балфур и тихо засмеялся.

– Я полагал, отцы должны болезненно переживать, отдавая своих дочерей замуж.

– Я привыкал к этой мысли в течение двух месяцев.

– Значит, вы были уверены, что я обязательно приеду за ней?

– Да. Я женился почти так же. Сначала позволил моей Молди покинуть меня, потому что был глуп, а потом мне потребовалось столько же времени, как и тебе, чтобы приехать за ней. Я понял в конце концов, что у меня нет выбора.

– Да, выбора у меня тоже нет, – согласился Кормак. – Хорошо бы между нами все уладилось.

– Не думай, что все так уж плохо. Она вышла замуж за тебя, а способ, которым ты заставил ее сказать «да», говорит мне о многом.

– Но она не хотела выходить за меня!;

– Похоже, ты плохо знаешь ее. Если бы моя Элспет действительно не хотела выходить за тебя замуж, ее никакими силами невозможно было бы заставить преклонить колена перед священником рядом с тобой. И большинство женщин, да и мужчин, твердо встали бы на ее сторону. А сейчас я скажу тебе то, что может помочь тебе.

– Эй, Кормак, кажется, он собирается дать тебе совет, как вести себя с женщиной. Ну и ну! – воскликнул Коннор смеясь и поморщился, когда отец ткнул его локтем в живот.

– Я говорю как человек, который прошел длинный, тернистый и порой коварный путь жизни в браке. – Он с осуждением посмотрел на своих сыновей, которые продолжали болтать, почти не слушая его. Затем снова повернулся к Кормаку и продолжил: – Эта девушка очень похожа на свою мать, а если мои братья не врут, и на своих тетушек тоже. Если хочешь сделать какое-то признание, сначала тащи ее в постель и люби как следует. Когда она наконец посмотрит на тебя так, что перехватит дыхание, можешь говорить ей все, что у тебя на душе.

– Мне не в чем признаваться, – сказал Кормак, – хотя надо кое-что объяснить ей.

– Все равно действуй именно так.

– Странный совет дает жениху отец невесты.

Балфур пожал плечами:

– Как я уже говорил, у меня было достаточно времени привыкнуть к мысли, что моя дочь уже стала женщиной.

– Совет неплохой, но, боюсь, пройдет немало времени, прежде чем я смогу воспользоваться им.

– Почему? Ты ведь теперь ее муж. Никто не будет держать вас порознь. – Балфур рассмеялся, когда лицо Кормака просияло.

И новоиспеченный муж решительно двинулся к своей жене.