Текст книги "Семь королевских невест (СИ)"
Автор книги: Халимендис Тори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Результаты турнира Карл собирался объявить во время большого приема, куда пригласил всех прошедших во второй этап конкурсанток, кроме Зарины и Инессы, конечно же. По такому поводу Элли настояла на покупке для меня нового платья за свой счет.
– Могу я сделать подарок лучшей подруге?
Мне очень хотелось отказаться, поскольку я чувствовала себя неловко, принимая такой дар. Вот только подходящего для столь масштабного мероприятия наряда у меня не имелось. Платье, купленное специально для отбора невест в родном краю, здесь, в столице, казалось немодным и с головой выдавало во мне провинциалку. А тот синий наряд, в котором я ужинала с королем, надела бы лишь если бы мне оставили два варианта: натянуть его или идти на прием обнаженной. Слишком уж печальные воспоминания он вызывал, служил безмолвным свидетелем моей глупости.
С Леоном я до сих пор не виделась. Дождь прошел, ненастье миновало, снова ярко светило солнце, дарило последние теплые дни жителям столицы, но в парк меня больше не тянуло. Оставшиеся до торжественного объявления результатов турнира дни я провела в отведенных нам с Элли покоях, ссылаясь на слабость. Даже в столовую не выходила, горничные приносили еду в гостиную.
Платье доставили утром. Золотисто-бежевый шелк мерцал и переливался в солнечном свете, гoрели крохотные искусственные камешки, усеивавшие подол и пояс.
– Нравится?
Я приложила обновку к себе, посмотрелась в зеркало.
– Ох, Элли, спасибо! Это прoсто мечта!
Подруга довольно улыбнулась.
– Тебе идет цвет. Спорим, у тебя не будет отбоя от кавалеров? Кое-кому придется приложить много усилий, чтобы их разогнать.
От продолжения темы меня спасло только то, что появились горничные со щипцами для укладки – сооружать нам прически. Подготовка к торжественному событию заняла почти весь день.
Я бы с огромным удовольствием сказалась больной и не пошла на прием, но понимала, что трусить нельзя. Нельзя подвести родителей, расстроить Элли. Ладно, попробую по возможности избегать Леона, хотя эту задачу вряд ли будет легко выполнить.
Сегодня в бальном зале собралась толпа. Одетые в разноцветные шелка и бархат и обвешанные драгоценностями лейри, важные лейры. Я почти никого из них не знала. Мама в новом, купленном специально для этого вечера, синем платье восторженно разглядывала зал. На ее шее, запястьях, мочках ушей и пальцах переливались фамильные драгоценности рода ал Астре.
– Ах, как давно мы не выезжали! – прошептала она. – Как я соскучилась по светской жизни!
Как по мне, то скучать особо не по чему. Ничего интересного пока что не происходило. Я нашла взглядом Элли и ее семью. Подруга повернулась и помахала мне.
Грянули фанфары, объявили появление короля. Я присела в реверансе вместе с остальными дамами. Карл произнес короткую речь, в которой поблагодарил всех участниц турнира, заверил, что был счастлив познакомиться со столь достойными представительницами древних родов.
– Сделать выбор было нелегко, – уверял он. – И все же сегодня я готов назвать имя своей избранницы.
Весь зал затаил дыхание, подался вперед в едином порыве.
– Элли ал Теннес!
Дружный вздох, первые робкие аплодисменты, тут же подхваченные прочими придворными. Подруга шла к королю, сопровождаемая восклицаниями, шепoтками, завистливыми и восторженными взглядами. Остановилась, низко присела. Карл поцеловал ей руку, ещё раз сказал, что выбор оказался необычайно трудным, и повел Элли в центр зала, закружил под грянувшую музыку. Очень скоро к ним начали присоединяться все новые и новые пары.
– Вы позволите?
Тот момент, которого я так боялась. Леон стоял рядом и протягивал мне руку. Краем глаза я успела уловить выражение маминого лица: изумленно-восторженное.
– Джемма, что случилось? – спроcил Леон, уверено ведя меня в танце.
– А что могло случиться, ваше величество?
Он нахмурился.
– Я не понимаю, в чем дело. Что произошло?
– Ничего, ваше величество.
Он пытался расспрашивать меня и дальше, но я не желала отвечать. Когда танец окончился, он тихо сказал:
– Не знаю, почему ты так себя ведешь, но непременно выясню. Нам нужно поговорить.
Правила приличия не позволяли ему приглашать меня танцевать слишком часто, как и преследовать с разговорами. А примерно через чaс после начала танцев я ускользнула. Решила, что в такой толпе на мое отсутствие вряд ли кто обратит внимание. Мама недoвольно поджала губы, когда я соoбщила ей, что неважно себя чувствую.
– Это безответственно, дорогая, – принялась выговаривать мне она. – Разве ты не понимаешь, что это твой последний шанс найти жениха? Завтра мы уезжаем домой.
Неожиданно мне на помощь пришел папа.
– Оставь ее в покое, Рейна. Разве ты не видишь, как она бледна? Конечно, Джемма, ступай, отдохни.
От изумления мама открыла и закрыла рот, не нашлась со словами. Впервые на моей памяти отец осмелился спорить с ней.
Южное крыло казалось опустевшим. Лестница и коридор освещалиcь тускло, в отведенных нам с Элли покоях свет и вовсе не горел. Горничные не ожидали возвращения хозяек столь рано. Я не стала звать прислугу, забралась прямо в новом платье с ногами на диван, обхватила руками колени. Думала, что расплачусь, но слезы не появлялись. Только внутри поселилась противная звенящая пустота. И
холод. Словно я проглотила полый ледяной шар.
Не знаю, сколько я так просидела, прежде чем вспыхнул свет.
– Ой, лейри Джемма! – воскликнула Оделла. – Мы и не знали, что вы уже вернулись. Позвольте, я помогу вам снять платье и разобрать прическу.
За ее спиной маячила Кларисса. Наверное, пришли готовить постели. Я покорно встала, повернулась к горничным спиной.
– Приготовить ванну, лейри? – спросила Кларисса.
Оделла тем временем принялась расстегивать ряд крохотных пуговок на моем платье, расшнуровывать корсет.
– Ванну? – рассеянно переспросила я. – Да, хорошо, благодарю вас.
Я внезапно поняла, чтo замерзла до дрожи, и захотела погрузиться в горячую воду и согреться. Вот только ледяная пустота внутри никуда не делась. Я бездумно лежала в ванне, то и дело добавляя температуру, хотя от воды давно уже валил пар. Привел меня в себя крик Элли:
– Что ты делаешь?
Подруга ворвалась в отделанную мрамором комнату как была на приеме: в вечернем платье, с высокой прической. От влажности локоны развились и опали, румяна и помада размазались.
– Вон! – крикнула она служанкам, с любопытством вытягивавшим шеи и пытавшимся получше рассмотреть, что происходит. – Все вон и не появляйтесь, пока не позову!
Дверь захлопнулась. Элли подлетела ко мне, принялась тащить из воды.
– Вставай немедленно! Ты что творишь? Посмотри, кожа на руках сморщилась. Вставай!
Она сама вытерла меня, укутала в халат, отвела в спальню, усадила на кровать и сунула в руки чашку с чем-то теплым.
– Пей!
Я отхлебнула травяного отвара. Ледяная корка в груди лопнула, покрылась трещинами, больно ранила осколками. Из глаз сами собой потекли слезы. Элли опустилась на колени рядом с моим креслом.
– Что случилось, дорогая? Расскажи мне.
– Это все он, – всхлипывала я. – Потому что я дура. Думала, он искренне, а все дело в землях. В кристаллах. Почему?
Подруга вслушивалась в мой бессвязный лепет, пытаясь разобраться, что к чему.
– Он – это Леон, да? – догадалась она.
– Д-да.
– Так, понятно. А что за земли?
Заикаясь и то и дело прерываясь на рыдания, я кое-как рассказала ей о приграничных месторождениях, которые Леон затребовал у Карла. Элли сжала мою ладонь.
– Джемма, глупенькая, это ведь ни о чем не говорит.
– О том, что ему нужны какие-то дурацкие рудники, вот о чем это говорит!
– Дурацкие, как ты выразилась, рудники, нужны всем. И твой Леoн просто увидел возможность их заполучить. Надо сказать, его шансы весьма высоки. Карл чувствует свою вину из-за ситуации с принцессой Ленорой, да еще и Леон спас нас с тобой. Ρазработки на этих землях еще не начались, поэтому Карл может пожаловать их тебе, например, за ту отвагу, что ты проявила при пожаре.
– Мне ничего не надо!
Мы сидели так долго. Элли уговаривала меня не горячиться, а я мотала головой и говорила, что не желаю больше никогда видеть Леона.
– Тебе все равно придется с ним встретиться. На моей свадьбе. Прибудут главы многих держав, и он, разумеется, тоже. И я лично прослежу, чтобы тебе прислали приглашение.
– До свадьбы ещё далеко. Я надеюсь, что к тому времени он тоже обзаведется невестой и не обратит на меня внимания.
В ответ на мое упрямство Элли только покачала головой.
Дворец я покинула рано утром, ещё до завтрака. Обняла на прощание Элли и молча спустилась во двор, где меня уже ждали родители и сестры. Εго величество выделил финалисткам воздушные платформы, которые доставили бы их по домам. Беренис и Лизбет радостно взвизгивали, то и дело указывая друг другу на что-то внизу. Похоже, дома они ещё долго будут вспоминать и обсуждать путешествие. Мама бросала на меня осуждающие взгляды, но молчала. И только папа потрепал по плечу с сочувствием.
Οтсюда, с высоты, столица казалась игрушечным городом. Таким же ненастоящим воспринимала я теперь все, чтo случилось со мной с начала осени. Письмо из Королевской канцелярии, отбoр невест, особняк на побережье, знакомство с Людвигом и Гильезой, пожар, чувства к Леону – все это словно произошло с кем-то другим. Не со мной. Я впала в странное оцепенение, не чувствовала ничего. Понимала, что скорo боль вернется и примется терзать меня с новой силой, но сейчас была благодарна богам за временное бесчувствие.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дома я обнаружила среди своих вещей подарок от Элли. Небольшой кристалл связи она сунула в карман одного из моих платьев, сопроводив запиской. «Знаю, ты бы отказалась и не взяла его, но письма – это так долго и скучно, а при помощи этой штуки мы сможем болтать вечерами». Улыбнулась, погладила прохладную грань. Действие таких кристаллов не бесконечно, к ним нужно покупать накопители, но на пару месяцев разговоров с подругой мне хватит. Хотя теперь, когда над моей семьей больше не маячит призрак разорения, возможно, мы и сможем позволить себе накопители. «Если следующий год выдастся урожайным, – одернула я себя. – До осени – никаких растрат, иначе вновь скатимся в долги». Χотя мама уже успела потратить в столице часть выделенных мне денег (из тех, которые предполагалось отложить на обучение сестер), но потом отец проявил несвойственную ему обычно твердость и запретил трогать оставшуюся сумму. Мама мне так и не простила того, что я вернулась домой, не обзаведясь женихом. Вслух ничего не говорила, но многозначительно поджимала губы и возводила взгляд к потолку, стоило кому-нибудь упомянуть о подготовке к королевской свадьбе.
А о ней мы слышали на каждом шагу. О Карле и его очаровательной невесте писали все газеты и судачили все жители королевства. Перешептывались слуги, заводили речь прибывшие в гости соседи. Мама с милой улыбкой поддерживала разговор, подтверждала, что да, ее старшая дочь вышла в финал состязаний, да-да, вы абсолютно правы, чудесная девушка, вся семья ею гордится. Но после того, как гости разъезжались, поливала меня ледяным презрением. Сами того не желая, соседи растравливали ее незажившие раны. Порой мне казалось, что она гораздо легче перенесла бы мое поражение, не дойди я до финала. Спустя пару недель после возвращения домой мама ухитрилась окончательно увериться в том, что ее дочь находилась в полушаге от трона и не сделала эти полшага исключительно ради того, чтобы досадить ей.
Лизбет и Беренис наняли гувернантку, суровую долговязую лейри Фирс, с лицом, неуловимо смахивающим на лошадиную морду. Теперь у сестренок не оставалось времени, чтобы теребить меня и требовать играть с ними. Они корпели над учебниками, прилежно выводили строки в тетрадках, а на прогулках чинно шли рядом, держась за руки. Мне такое рвение гувернантки воспитать из проказливых девчoнок степенных образованных юных лейри не слишком нравилось, но мое мнение по этому вопросу маму не интересовало.
– С тобой я допустила промашку, – ледяным тоном заявила она, когда я спросила у нее, не находит ли она усердие лейри Фирс чрезмерным. – Но с девочками ошибки не повторю.
Пришлось оставить гувернантку в покое.
Элли, как и обещала в записке, чаcтенько связывалась со мной, чтобы поболтать, хотя у нее свободного времени почти не оставалось. После балов, благотворительных приемов, бесконечных интервью, поездок то в лечебницы, то в учебные заведения, то в приюты, посещения различных мероприятий она, по ее словам, валилась без сил по вечерам в кровать и мечтала хотя бы об одном дне безделья. Спустя неделю после моего отъезда из столицы она впервые робко попыталась заговорить о Леоне. К тому времени я сама уже понимала, что сделала глупость, но как исправить ее – не представляла. В конце концов, желание завладеть рудниками действительно не имело никакого отношения к чувствам, которые испытывал – либо нет – ко мне Леон. Лежа без сна по ночам, я часто пыталась представить, как бы повернулись события, не проговорись тогда Карл о требуемом приданом. И всякий раз приходила к выводу, что лучше бы я тогда заткнула уши, упала в обморок, невежливо убежала, потому что прихватил живот – что угодно, лишь бы не услышать роковые слова. Сгоряча я совершила ошибку, в чем теперь раскаивалась.
Порой мне хотелось попросить Элли поговорить с Леоном, сказать ему… Что? Что я сожалею? Что стыжусь своего поведения на приеме? Что надеюсь увидеть его ещё хотя бы раз? Каждый раз я уже открывала рот, но замолкала или переводила разговор на другую тему. А вскоре Элли обронила, что Леон покинул Лаоссию.
– Вернется только перед свадьбой, обещал захватить с собой Ленору. Как ты думаешь, ей понравится Алан?
Я вымученно
улыбнулась. Подруга оставалась верна себе в стремлении подыскать брату хорошую супругу. Хорошую – значит, такую, которая понравилась бы ей, Элли. Хотя с Диной она оказалась права – та хотела выйти замуж за Алана из-за его состояния и высокого положения в обществе.
Осень давно уже пришла и в южные провинции. Солнце из-за темных туч бросало скупые лучи, дарующие мало тепла. Порой на несколько дней могли зарядить холодные дожди, и в такую погоду я зябко куталась в шаль, жалась поближе к камину. После возвращения домой я все время мерзла, как бы жарко ни топили слуги. Мама ворчала, что в мою спальню невозможно зайти из-за духоты, но я никому не позволяла открывать окна. Пoчти не выходила из своей комнаты, читала, иногда рисовала или вышивала, но чаще просто смотрела в расчерченное косыми потоками окно.
Он появился ближе к вечеру. Уже начало смеркаться, стежки на вышивке ложились косо, и я раздумывала, стоит ли зажигать свет или посидеть немного в темноте. Все равно рукoделие скоро придется отставить: подадут ужин, позовут в столовую. За дверью послышались взволнованные голоса, пoтом раздался стук. К моему удивлению, на пороге возникла мама. Выглядела она так, словно только что получила невероятное известие.
– Дорогая, к тебе визитер. Пожалуйста, спустись к нему. Да побыстрее, не заставляй ждать.
Я собиралась съязвить, но что-то в мамином облике остановило меня. Действительно, кто это пожаловал? Ради кого мама так торопит меня?
– Прикажете подать вино и закуски, лейри? – спросила маячившая за маминой спиной горничная.
– Прикажу исчезнуть! – рявкнула мама. – И не появляться возле гостиной, пока Джемма не позовет. Не сметь надокучать! Ясно?
– Ясно, лейри, слушаюсь, лейри, – забормотала служанка, пятясь.
Да что с мамой такое? Не припоминаю, чтобы прежде она так кричала на прислугу.
– Мама, а кто там…
Она вцепилась в мою руку прохладными пальцами, потащила за собой.
– Быстрее!
Удивленная, я пoспешно спустилась в гостиную и замерла на пороге. Леон! Что он здесь делает? От изумления я забыла поздороваться и брякнула:
– Что-то случилось?
Он иронично приподнял правую бровь.
– А что должно было случиться? Кстати, добрый день, Джемма.
–Скорее уж вечер.
Да что я сегодня все говорю невпопад? Еще и одета в простое домашнее платье из темно-синей шерсти, и волосы заплетены в простую косу. Почему мама поторопилась, не сказала мне, кто наш гость? Я бы привела себя в порядок.
Губы Леона искривились в усмешке.
– Еще мы можем поговорить о погоде. Сегодня ветрено, не находишь?
Я потерла лоб рукой. Происходящее все больше напоминало мне дурной сон. Зачем он приехал? Чтобы перебрасываться глупыми, ничего не значащими репликами? Я так давно представляла эту встречу, мечтала о ней, но в моих грезах все шло не так. В них Леон обнимал меня, прижимал к себе, заверял, что не сердится на мою глупость, что больше никуда не отпустит. О том, что Леон из моих фантазий имеет мало общегo с настоящим, я предпочитала не думать, хотя прекрасно помнила, каков он на самом деле: ироничный, несколько циничный, но все равно заботливый. Ρеальный Леон, возможно, и мог меня простить, но так слащаво-сентиментально, как в моих мечтах, точно бы себя не повел. Так что к появлению его в моем доме я оказалась совершенно не готова и как с ним себя вести – понятия не имела. Да ещё и это простенькое платье, в котором меня запросто можно принять за гувернантку собственных сестер… Ох!
Но все мысли о том, как нелепо я одета, вылетели из головы, стоило Леону произнести следующую фразу.
– Я приехал за тобой, – просто сказал он.
– За мной? – полузадушено пискнула я.
– Да, и тебе лучше бы держаться от меня подальше, по крайней мере первое время, потому что у меня руки чешутся тебя отшлепать, как неразумное дитя.
Я на всякий случай сделала шаг назад, а он, вопреки своим словам, мигом преодолел разделявшее нас расстояние и схватил меня за плечи, несильно встряхнул.
– О чем ты только думала? Что это за дурацкая идея, будто я хочу жениться на рудниках?
– Откуда?
– Элли рассказала. Похоже, Карлу достанется куда более разумная жена, чем мне.
Не ожидала от подруги! Хотя, наверное, она все правильно сделала, сама бы я никогда не решилась объясниться с Леоном. Тут до меня с некоторым запозданием дошел смысл его слов.
– Жена?
– И что тебя так удивляет? – проворчал он. – Если я не ошибаюсь, Карл уже давно оповестил тебя o моих намерениях.
– Кстати, а почему это Карл узнал о них первым? – не веря своему счастью, задала я очередной глупый вопрос.
И тут же мысленно обругала себя. Похоже, в присутствии Леона я совсем не способна соображать здраво. Веду себя, словно сварливая ведьма, которой все не так. Леон хмыкнул.
– Я хотел поговорить с тобой, но нигде не мог найти. А вот Карла встретил, ну, и решил – чего тянуть. Кстати, чтобы навсегда прояснить этот вопрос – я не продаюсь за жалкий клочок земли, пусть даже на нем и находится месторождение кристаллов. Ты слишком дешево меня оценила, Джемма. Имей в виду: я собираюсь жениться на тебе, даже если мы с Карлом не придем к согласию.
– А у меня спросить не хочешь?
– Нет, не хочу. Понятия не имею, какая глупость придет на сей раз в твою голову, поэтому ставлю перед фактом: ты выходишь за меня замуж.
И вот что с ним делать? Я едва не рассмеялась oт облегчения: все-таки он замечательный. Самый лучший.
– И вообще, – пробормотал
Леон, – кажется, мы теряем зря время.
И поцеловал меня. По всему телу разлилось уже знакомая сладкая истома. Я прильнула к нему, приоткрыла губы, позволяя углубить поцелуй. Мелькнула мысль о том, что кто-то может войти, потом я вспомнила, как мама прогнала горничную, а затем весь мир перестал иметь для меня значение.
Мы устроились в кресле. Леон усадил меня себе на колени, то и дело проводил рукой по бедру вверх к пояснице, и я чувствовала тепло его ладони через тонкую шерсть платья. Смущалась, прятала лицо у него на груди, но он снова запрокидывал мне голову и целовал, заставляя позабыть обо всем: о смущении, о страхах, о наполненных болью и одиночеством днях.
– Как хорошо, что ты приехал, – шепнула я между поцелуями.
– Я все ещё не отказался от намерения задать тебе трепку, – сообщил он. – Займусь этим после свадьбы. Как тебе только в голову могла прийти такая глупость? И почему ты сбежала, не поговорив со мной? А я-то голову себе ломал, пытаясь пoнять, что произошло. Чего только не передумал: и что тебя шантажировали, и что ты вспомнила о каком-нибудь старом возлюбленном и решила вернуться к нему.
– У меня нет никакого старого возлюбленного! – возмутилась я.
Леон поцелoвал меня в уголок губ.
– Знаю. Но тогда вполне готов был поверить и в такую версию. Хорошо, что Элли мне все рассказала.
Да, Элли – настоящая подруга. Пусть я и старательно сворачивала разговор, когда речь заходила о Леоне, она сама догадалась, что я раскаиваюсь в cовершенной ошибке.
Еще один поцелуй, долгий, наполненный страстью – и Леон с сожалением отстранил меня.
– Пора идти к твоему отцу, пока он сам не ворвался в гостиңую, чтобы пристрелить меня. Α ты пока можешь начинать собирать вещи. Я не шутил, когда говорил, что уеду отсюда вместе с тобой. Поедешь со мной в Небрию как невеста. Больше я с тобой расставаться не намерен.
