Текст книги "Миллиардеры. История крупнейших финансовых династий"

Автор книги: Гжегож Яшуньский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

«Группа Моргана»

Если так можно выразиться, старый Морган умер вовремя. В ходе расследования по делу о банкротстве железнодорожной компании «Нью-Хейвен» обнаружились многочисленные злоупотребления и скандальные аферы. Престиж банкирского дома «Дж. П. Морган энд компани» был подорван. Сын миллиардера, Джон Пирпонт-младший, не обладал ни способностями, ни самоуверенностью отца. Как пишет Холбрук, целых шесть лет сын оставался в тени живого отца, а в последующие тридцать лет – в тени покойного отца. В его банкирском доме все большую роль стали играть талантливые директора, верные традициям Корсара.

Весной и летом 1914 года банк Моргана был неожиданно атакован на страницах прессы. Высказывалось немало предположений, что он обанкротится. Судьба банка изменилась буквально за несколько дней: в Европе началась Первая мировая война. Английское и французское правительства обратились к банку Моргана с предложением быть их представителями в Соединенных Штатах. Разумеется, директора банка тотчас же дали согласие. Лондон и Париж требовали немедленных кредитов. Директора искали новые источники прибылей. Поэтому интересы обеих сторон совпали, так как распространение на американском рынке английских и французских государственных облигаций было очень выгодным предприятием для тех и других.

Дирекцию банковского дома не обвинишь в отсутствии дальнозоркости. Ф. Ландберг приводит любопытную и малоизвестную речь, произнесенную в 1915 году Томасом У. Ламонтом, компаньоном Моргана-младшего, который после смерти Пирпонта стал во главе банка. Выступая в Филадельфии на заседании Академии политических и общественных наук США, Ламонт цинично заявил, что Соединенные Штаты кровно заинтересованы в том, чтобы война в Европе длилась как можно дольше, что она благоприятствует американскому экспорту и что после войны «США станут финансовым центром мира». Где было этому циничному банкиру предположить, что одним из результатов войны станет Великая Октябрьская революция!

Многие американские авторы утверждают, что в в 1917 году банкирский дом Моргана развил бурную закулисную деятельность и существенно способствовал вступлению США в войну на стороне союзников. Об этом пишет, например, Фердинанд Ландберг, а также Джордж Сельдес в своей книге «1000 американцев»[19]19
  Переведена на русский язык в 1948 г. Издательством иностранной литературы.


[Закрыть]. В связи с этим цитируется депеша американского посла в Лондоне Уолтера Хайнса Пэйджа президенту Вильсону, датированная мартом 1917 года.

Как свидетельствует Ландберг, Пейдж был не только представителем американского правительства, но и посланцем банкиров с Уолл-стрита. В своей депеше президенту он с грубой прямотой доказывал, что Соединенные Штаты должны объявить войну Германии, так как лишь таким способом можно увеличить кредиты английскому и французскому правительствам (что было равнозначно увеличению прибылей посредничающих банков, прежде всего банка Моргана). Несколько недель спустя после получения депеши Пэйджа президент Вильсон получил согласие конгресса объявить войну Германии.

Чтобы избежать недоразумений, следует подчеркнуть, что директора банка Моргана, посол Пэйдж и другие сторонники вступления Америки в войну действовали отнюдь не из патриотических чувств. Их побуждения были совсем иными – ими руководила жажда прибылей. Когда после войны был подведен баланс, оказалось, что США «одолжили» правительствам европейских государств фантастическую сумму – около 10 миллиардов долларов! Американские банки во главе с банком Моргана заработали на этом немало миллионов долларов.

В течение нескольких следующих лет, вплоть до мирового экономического кризиса 1929 года, банк Моргана оставался одним из важнейших и наиболее влиятельных в экономической и финансовой жизни Соединенных Штатов. Резиденция банка по-прежнему находилась на скрещении Брод-стрит и Уолл-стрит, хотя само здание было перестроено и расширено. Американцы – одни с волнением, другие с ужасом – называли этот банк «Корнер», что дословно означает «угол»[20]20
  В переносном смысле corner (англ.) – загонять в угол, тупик; припереть к стене.


[Закрыть], и это имя стало неофициальным названием банкирского «Дома Моргана».

В октябре 1929 года, когда разразился очередной экономический кризис, все наиболее важные совещания американских банкиров проходили именно в «Корнере», а председательствовал на них неизменно тот же самый Томас У. Ламонт, выступавший от имени банка Моргана. Но в тот год попытки спасти положение на бирже потерпели фиаско: на долгие четыре года Соединенные Штаты были ввергнуты в пучину самой тяжелой в истории страны экономической катастрофы. Милая сердцу Корсара легенда о всевластии и непогрешимости «Дома Моргана» оказалась в данном случае сказкой для наивных детей.

Американский издатель и финансист Эллиот В. Белл писал в 1938 году о деятельности банка Моргана в период, предшествовавший великому кризису:

«Позиция “Дома Моргана” была единственной в своем роде, и в те годы никто не подвергал сомнению его право на руководство. Нелегко объяснить, откуда берется мощь и сила Моргана: ведь это не самый крупный банк на Уолл-стрите. Но из дюжины других банков он располагает самым большим капиталом. Правда и то, что дом Моргана оказывает большое влияние на некоторые из этих крупных банков (это так называемые “моргановские банки”), но так никогда и не было установлено, в какой мере это влияние основано на финансовом контроле. Позднейшая мощь “Корнера”, по-видимому, была очень велика, но, по-моему, это не самый главный фактор в главенствующей роли банка. Большее значение, нежели деньги, имеет репутация [банка Моргана] и его возможности…

“Корнер” – это не только банк, учреждение. Это имя стало символом Уолл-стрита. Одни видят в «Корнере» некое хищное существо, которое оплетает своей паутиной и контролирует большинство банковских и промышленных ресурсов всей страны, другие – наполовину филантропическую организацию, благотворная помощь которой способствовала расцвету крупных банков и концернов…

Многие люди на Уолл-стрите еще помнят те времена, когда финансовые титаны безумствовали на бирже, ведя частные войны в своих корыстных целях. Это были годы, когда Дж. П. Морган-старший приглашал к себе группу растерянных банкиров и давал им решительные указания, как “овладеть паникой”. И совсем близки те дни, когда правительство обращалось к заправилам Уолл-стрита с просьбой дать совет и [указать] средства решения экономических проблем: могло показаться, что Уолл-стрит командует Вашингтоном».

В соответствии с требованиями тогдашней американской пропаганды Эллиот В. Белл писал о доминирующей роли банков на Уолл-стрите в прошедшем времени. Но правда заключается в том, что в годы рузвельтовского Нового курса значение банков, в том числе банка Моргана, несколько уменьшилось. Правдой, однако, является и то, что банки по-прежнему имеют решающий голос в экономической жизни США, а тем самым и в политической деятельности государства.

В 1958 году произошло объединение старого банка «Дж. П. Морган энд компани» с оставшимся под его влиянием банком «Гаранта траст компани». Новый институт под названием «Морган гаранти траст компани» унаследовал старый «Корнер» на Уолл-стрите и стартовал с акционерным капиталом в 4 миллиарда долларов. Банк Моргана и по сей день находится во главе огромной финансовой и промышленной империи, которая справедливо именуется «группой Моргана».

* * *

Читатели, наверное, заметили, что выше речь шла о банке Моргана, или «группе Моргана», однако еще не были названы наследники старого Пирпонта. Так вот, в отличие от Рокфеллеров, где на место Джона Д. пришел сначала сын, а затем пять внуков, в семье Морганов не было никого, кто унаследовал бы способности и изворотливость Корсара. Его сын, Джон Пирпонт-младший, оказался человеком неспособным – его деятельность практически равнялась нулю. Как отмечалось выше, банкирским домом и другими моргановскими предприятиями руководили способные директора. Старший из третьего поколения Морганов, Джуниус Спенсер, умер в 1960 году, даже не пытаясь вмешиваться в пугавшие его трудные финансовые проблемы. Сын его, названный гордо Джон Пирпонт III, тоже ничем особенно до сих пор не отличился. И если его имя время от времени появляется в американских газетах, то чаще всего в отделе светской хроники, но отнюдь не на страницах, отведенных экономическим вопросам.

Не вошли наследники Моргана и в число самых богатых людей современной Америки. Еще в 1938 году, когда Фердинанд Ландберг составлял свой список шестидесяти богатейших семейств Соединенных Штатов, на втором месте после Рокфеллеров он поместил членов так называемой «внутренней группы Моргана», подчеркнув, что в эту группу включены компаньоны и генеральные директора «Дома Моргана». Когда же спустя тридцать лет Ландберг привел в своем труде «Богачи и сверхбогачи» имеющий огромное значение список сорока двух богатейших американцев, то в нем не оказалось ни одного представителя семейства Морганов.

Однако не будем сочувствовать им: они спокойно стригут купоны акций тех или иных банков и моргановских концернов. А все эти банки и концерны, вместе взятые, по-прежнему являются одной из крупнейших экономических сил в Соединенных Штатах. По подсчетам Виктора Перло (в цитированной выше книге «Империя крупных финансовых магнатов»), общий актив акционерных компаний «в сфере влияния Морганов» достигал в 1955 году огромной суммы – около 65 миллиардов долларов!

Перечень Перло состоит из нескольких десятков пунктов – банков, страховых компаний, промышленных концернов, транспортных и коммунальных предприятий, заводов и т. д. «Группа Моргана», как и «группа Рокфеллеров», вкладывает свои деньги в самые различные области экономики, не прекращая поисков вое новых и новых объектов для инвестирования капиталов и получения высоких прибылей. Вместе с тем она изымает капиталы из менее выгодных предприятий.

Назовем здесь лишь некоторые пункты из длинного перечня Виктора Перло. Наряду с такими известными банками, как «Дж. П. Морган энд компани» и «Гаранти траст компани» (которые потом объединились), автор называет еще несколько (например, «Бэнкерз траст»), а также целый ряд страховых обществ, находящихся в орбите влияния «группы Моргана». Крупнейшим из них является «Пруденшл иншуренс» («Предусмотрительное страхование»), актив которого превышает 12 миллиардов долларов. (В довоенные годы «Пруденшл» действовал также в Польше. После него осталось здание, которое до войны у нас называли небоскребом. Сейчас там расположен отель «Варшава».)

Перечень моргановских промышленных концернов открывает хорошо нам известный «Стальной трест» («Ю. С. стил»). Эта фирма, жемчужина в короне династии Морганов, значительно расширилась в период второй мировой войны. Металлургические заводы, построенные американским правительством за счет государства и обошедшиеся в круглую сумму 350 миллионов долларов, после войны перешли в собственность «Ю. С. стил», которая заплатила за них 120 миллионов долларов.

На второе место Перло поставил концерн «Дженерал электрик», в котором, как он сообщает, «группа Моргана» располагает сравнительно небольшим пакетом акций, однако сохраняет там решающий голос через своих директоров. «Дженерал электрик» – это крупнейший на земном шаре электротехнический комбинат. Основой нынешнего богатства концерна является его участие в производстве ядерного оружия и электронного оборудования. На различных заводах концерна выпускаются атомные реакторы для подводных лодок, боеголовки с атомным зарядом для ракет, реактивные двигатели для военных самолетов и управляемых снарядов и т. д., и т. п. Правительственные заказы широким потоком льются в «Дженерал электрик», а каждый новый заказ – это миллионы долларов.

По мнению Виктора Перло, фирма «Интернэшнл бизнес мэшинз», более известная под инициалами ИБМ (крупнейший в мире производитель компьютеров), также остается в сфере влияния «группы Моргана». Последующие места в перечне Перло занимают концерны таких различных направлений, как химическая и бумажно-целлюлозная промышленность, угольные шахты, нефтяные вышки, легкая промышленность, в том числе производство знаменитой кока-колы.

В то же время Перло не включает в «группу Моргана» гигантский концерн «Дженерал моторс», хотя в другом месте он упоминает о большой задолженности этого концерна банку Моргана, а также говорит о многочисленных персональных связях концерна с «группой Моргана». Оказывается, что одни и те же люди занимают ответственные посты в «Дженерал моторс» и в банках Моргана. Однако контрольный пакет акций концерна находится в руках династии Дюпонов.

Стоит подчеркнуть, что в перечне Виктора Перло фигурируют различные железнодорожные компании (следы того времени, когда старый Морган был диктатором в сфере железных дорог) и концерны, которым принадлежат электростанции и газовые заводы (в США – частные), а также крупная фирма «Америкен телефон энд телеграф» (в которой, по мнению Перло, «группа Моргана» делит свое влияние с «группой Рокфеллера»).

Вместо новых примеров следует процитировать отрывок из диалога на тему о влиянии «группы Моргана». Так, в 1950 году еще одна комиссия палаты представителей (как при жизни старого Моргана Комиссия Пюжо) занялась расследованием вопроса о влиянии трестов и монополий. Проводивший от имени комиссии допросы член палаты представителей Эммануэл Келлер в связи с предъявлением отчета директоров банка Моргана, занимающих одновременно ведущие посты в различных концернах, поставил такой вопрос: «Существовала ли когда-либо в США компания, которая благодаря своим объединенным директорским постам обладала бы такой огромной финансовой властью?» Отвечавший в качестве свидетеля Дональд К. Кук, эксперт по ценным бумагам и биржевым операциям, ответил весьма осторожно: «Можно с некоторым основанием допустить, что указанная фирма [банк Моргана] занимает с этой точки зрения исключительное место».

В начале этой главы мы сравнивали Дж. Пирпонта Моргана с Джоном Д. Рокфеллером. Сейчас хотелось бы вернуться к этому сравнению. Читая их биографии, знакомясь с более или менее объективными сообщениями об их жизни и деятельности, невольно приходишь к выводу, что и Морган, и Рокфеллер были, каждый по-своему, отвратительными людьми. Джон Д. с юных лет и до глубокой старости был ханжой и лицемером, готовым пуститься на любую аферу, лишь бы сохранялась видимость приличия. Джон Пирпонт Морган был грубым и циничным человеком, не признававшим никакой щепетильности и не думавшим о чести.

Поэтому очень трудно говорить о какой-либо симпатии к таким людям. Но оба они сумели создать огромные финансовые империи, которые в значительной мере сформировали облик американской экономики. Имена Моргана и Рокфеллера вошли в историю Соединенных Штатов. Апологеты американской капиталистической экономики твердят о «величии» обоих миллиардеров, а противники и критики говорят о них как о жестоких эксплуататорах, сообщают об их злоупотреблениях, аферах и скандалах.

Действительно, Морганы и Рокфеллеры, Мелоны и Дюпоны благодаря своей предприимчивости и ловкости, энергии и инициативе сыграли определенную позитивную роль в расширении и перестройке экономики Соединенных Штатов. Но, с другой стороны, это были грубые и безжалостные люди, охваченные страстью к стяжательству, нещадно эксплуатировавшие своих рабочих. И это тоже оказало огромное влияние на формирование облика американского капитализма.

Глава 4. Дюпоны – это химия

Пьер Сэмюэль Дюпон де Немур – первый из династии Дюпонов – прибыл из Франции в Америку в 1800 году. Основатель одного из самых богатых и крупных семейств Америки

Школьные учебники и энциклопедии – как американские, так и польские – сообщают, что Соединенные Штаты представляют собой федерацию из пятидесяти штатов. Это верно. Однако, быть может, более соответствовала бы действительности другая формулировка: США – это федерация сорока девяти штатов плюс «государство Дюпонов».

«Государство» это занимает площадь 5 тысяч квадратных километров (всего в два раза меньше, чем Краковское воеводство в Польше) и насчитывает свыше 500 тысяч жителей. Официально «государство» называется Делавэр. Это один из американских штатов. Колонизированный в самом начале XVII века шведами, он затем перешел в руки Голландии, а позже – Великобритании. Делавэр был одной из тринадцати английских колоний, которые в 1776 году провозгласили независимость.

Столицей Делавэра является город Довер, где находится резиденция губернатора и проходят сессии Законодательного собрания штата. Фактическим же административным, политическим, а также, что самое важное, промышленным центром является город Уилмингтон (100 тысяч жителей). Здесь размещены дворцы семейства Дюпонов, тут находится штаб их концерна, здесь принимаются решения, касающиеся всего «государства».

По внешнему виду Уилмингтон ничем особенно не отличается от остальных американских городов: такая же архитектура, такая же главная улица – Мэйн-стрит, те же рекламы, те же фильмы в кинотеатрах. Во время своего пребывания в Штатах автор проезжал через Уилмингтон несколько раз – поездом или на автомобиле по пути из Нью-Йорка в Вашингтон – и не заметил там ничего интересного.

Однако, как уверяют сведущие американцы, это исключительный город, особенно теперь, во второй половине XX века. Именно отсюда Дюпоны осуществляют власть над всем Делавэром и его жителями. Отсюда они дают указания губернатору, сенаторам и членам палаты представителей от своего штата, редакторам всех местных газет, шефу полиции штата, директорам школ и т. д., и т. п. Словом, Делавэр принадлежит Дюпонам. С этим смирились не только жители «государства», но и население других штатов Америки.

Поскольку такое положение вещей совершенно исключительно и, надо признаться, в него трудно поверить, сошлемся на выдающегося знатока Соединенных Штатов публициста Джона Гантера, которого никто и никогда не обвинял во враждебном отношении к своей стране. В его известной книге «Изнанка США» (“Inside USA”) можно прочесть такие строки:

«Дюпоны и Делавэр – это, пожалуй, синонимы… Штат Делавэр обычно считается своего рода семейным халифатом Дюпонов. Как гласит старый анекдот, здесь существуют только две политические партии – сторонники Дюпонов и их враги. Однако с одной оговоркой: многие Дюпоны принадлежат к фракции анти-Дюпонов».

Перед тем как познакомить читателей с историей семейства Дюпонов и обратить их внимание на нынешнюю мощь этой династии, автор задает вопрос: «Действительно ли штатом Делавэр управляет семейство Дюпонов и их концерн?» На это следует ответ Гантера:

«Фирма Дюпон – это крупнейший и не имеющий конкурентов концерн, а также самый солидный в штате налогоплательщик. Без него Уилмингтон был бы безвестным железнодорожным полустанком».

Гантер обращает внимание на такие разные по значению, но характерные факты: бывший губернатор штата Делавэр, а тогда сенатор (сказанное относится к 1947 году) С. Дуглас Бак женился на девушке из семейства Дюпонов; единственный большой отель в Уилмингтоне и единственный театр принадлежат Дюпонам; без поддержки этого семейства в штате Делавэр невозможна никакая инициатива.

Коротко и убедительно освещает вопрос английский профессор Гарольд Д. Ласки, которого считают одним из крупных знатоков США. В своем фундаментальном труде «Американская демократия» (“The American Democracy”) он пишет:

«Избиратели Делавэра могут посылать в сенат двух своих представителей, но каждый знает, что подлинным шефом обоих этих сенаторов является семейство Дюпонов».

Мы уже обратили внимание читателя на то обстоятельство, что Дюпоны имеют собственное «государство». Однако куда более существен тот факт, что семейство Дюпонов – самое богатое семейство Соединенных Штатов. По скрупулезным подсчетам Фердинанда Ландберга, в 1964 году личное состояние Дюпонов оценивалось по меньшей мере в 7,6 миллиарда долларов, а возможно, и выше (Дюпоны, подобно другим миллиардерам, тщательно избегают оглашать сведения о своем состоянии). По мнению Ландберга, семейство Дюпонов значительно богаче даже таких американских династий, как Рокфеллеры, Меллоны и Форды.

Но Дюпоны никогда не были и не стали символом богатства, а их имя никогда не было столь широко известно ни в самой Америке, ни за ее пределами, как имена Морганов или Рокфеллеров. Семейство Дюпонов всегда держалось сравнительно скромно и избегало широкой известности. Дюпоны всегда предпочитали действовать втихомолку, втайне сколачивая сначала миллионные, а затем и миллиардные состояния. Как верно пишет Дж. Гантер, они никогда не были «агрессивными в общественных и политических делах». Дюпоны никогда не властвовали на бирже в Нью-Йорке или в правительственных кабинетах Вашингтона. Однако именно они являются одной из великих сил в нынешней Америке, а не только в штате Делавэр.