Текст книги "Шейх-Санан"
Автор книги: Гусейн Джавид
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
(Горько смеется, указывает на мюридов)
Не будь к своим растрепам слишком строг
Будь одинок, будь просто одинок.
(Пронзительно глядит на Санана и хочет удалиться)
Шейх-Санан Святой отец, скажи во имя бога... Дервиш Ступай же, у тебя своя дорога!
В глазах твоих-незнанье, а в словах
Мне чудятся неискренность и страх.
Послушай, шейх, ты втайне лицемерен:
Спешишь к иному – прежнему неверен. Шейх-Санан (устремляясь к нему)
Святой отец, постой, прости меня,
Одним лишь словом просвети меня... Дервиш (устало и безразлично) Прочь! Прочь ступай...
Отгоняет его жестом. Глаза брезгливо-печальны, походка странная. Уходит. Шейх-Санан растерян и расстроен.
Шейх-Садра Достойный шейх, подумай,
Чем взволновал тебя дервиш угрюмый?
Чем он смутил тебя? Ты весь дрожишь...
Ты мудрый шейх, а он простой дервиш.
В чем смысл его туманных прорицаний,
Что ты себя не помнишь, как в дурмане? Шейх-Санан Все, чем я жил, отброшено во тьму...
Мне надобно остаться одному.
Шейх-Садра покорно кланяется и отходит. Издали доносится веселая и нежная музыка. Шейхи и мюриды оглядываются в замешательотве. Шейх-Марван, Шейх-Наими некоторые другие пытаются заткнуть уши.
Шейх-Садра (с презрительной досадой)
В уме ли вы? Не хочется-не слушай,
Но для чего же вы заткнули уши?
Прекрасного не запретил ислам,
Ужели это неизвестно вам? А музыка и пение прекрасны, И значит, возбранить их мы не властны. Побойтесь бога! Милый звон пичуг, Шуршанье листьев, поцелуя звук, И смех девичий, и напевы уда, И звучные псалмы царя Давуда Не музыка ли это? Мера, лад... Шейх-Марван О господи! И это иджтихад! Шейх-Садра Да, иджтихад, познавший дух Ученья,
В нем тоже слышит музыку и пенье.
На тропинку выходят празднично одетые грузинские девушки, юноши и подростки, впереди – музыканты. Шейхи и мюриды отходят в сторону и наблюдают.
Девушки Дует майский ветерок,
Легкий райский ветерок.
Луг и солнце, чистый воздух
Превратили мир в цветок. Юноши Что нам делать, как нам быть?
Сердцу хочется любить,
Но любой кудрявый ангел
Может взглядом погубить. Девушки Знает юноша-всегда
Стережет его беда,
Но влюбленный не боится,
И беде он скажет "да"! Юноши Нам красотки неверны,
Зря нас мучают они,
Средь измен и расставаний
Утекают наши дни.
Поют и пляшут. Оздемир и Огуз сначала хлопают в лад, их зовут – они присоединяются, танцуют лезгинку. Все вместе, танцуя, уходят. Оздемир и Огуз в знак прощания с шейхами прикладывают руку ко лбу.
Шейх-Марван (иронически кивая им вслед)
Теперь вы убедитесь с Шейх-Сананом, Как можно верить этим "мусульманам"! Шейх-Садра Боюсь, ты их не понял до конца,
Не угадал в них чистые сердца.
И шейхи есть похуже иноверца:
Вид мусульманский, но гнилое сердце,
Они подозревают все и всех,
Но в них самих гнездятся зло и грех. Шейх-Санан (подходит) Где он? Вещает дух его словами! Шейх-Садра Достойный шейх, вы вне себя! Что с вами? Шейх-Санан Где мой дервиш? Его я не настиг... Шейх-Марван Он полоумный, да и еретик. Шейх-Санан Порой слывет безумцем мудрый некто, Порой неверье-это тоже секта. Безумец он, но устыдил меня, Бродяга он, но победил меня. Пусть на Мансура не похож он внешне, "Я-бог" твердит и он с тоской нездешней. Шейх-Садра Мой шейх, он далеко ушел, поверь,
И мы не можем знать, где он теперь. Шейх-Санан Да, да... Ушел... И вы меня оставьте.
Здесь одного на склоне дня оставьте. Я погуляю над Курой опять, Мне надо побродить, поразмышлять... Шейх-Марван Пойдем и мы, но в стороне, конечно... Шейх-Санан Не бередите ран моих сердечных... Шейх-Наим (возникает) Шейх! Шейх-Санан Прочь, глупец! Шейх-Садра А я, мой господин? Шейх-Санан Пойду один. Один. Совсем один.
Уходит в задумчивости и, по мере того, как он удаляется, опускается
Занавес
СЦЕНА ВТОРАЯ
У дороги веранда. Перед ней цветущий сад с бассейном.
Серго (поет, поливая цветы)
Я от милой далек, от цветка полевого.
Где народ, где отчизна? Скитаюсь без крова.
Я стенаю и плачу, я снова и снова
Повторяю: "Любимая, где ты, приди!"
Как давно я не видел очей ее чистых,
Алых роз не срывал с ее щек бархатистых,
Как давно не смеялся в ночах серебристых,
Повторяю: "Любимая, где ты, приди!" Антон (входит с букетом цветов) Серго, дружок! Серго Я, господин мой! Антон (вручает ему букет и сверток)
В дар, Будь так любезен, передай Тамар. Серго А что сказать ей, дорогой батоно? Антон Что тут сказать? Что это от Антона. Серго (всходит на веранду) Тамар, ты где? Тамар, поди сюда! Ху м а р (в белом одеянии) Что это? Серго От Антона. Хумар Вот беда!
Зачем ты взял, дурак! Верни немедля.
(Презрительно отмахивается и уходит) Антон Ну что? Серго С ее характером-хоть в петлю.
Вернула. И кричит как на раба. Антон (швыряет букет наземь и топчет его)
Вот так и ты увянь, моя судьба,
Стань прахом и погибни под ногами!
(Уходит сутулясь) Серго О господи! Не девка – дым и пламя! Симон (подходит, глядит на веранду)
Вот он, моей волшебницы дворец...
Пройди я землю из конца в конец
Я б в целом мире не нашел такого,
Не сбросил бы незримые оковы!
Чему б я радовался вдалеке,
Порабощен ее красой и властью?
Ведь плачущее сердце и в тоске
Находит неизведанное счастье.
Xумар с вышиваньем выходит на веранду.
Симон Дотла спалил меня любви пожар,
Помилуй, сжалься, пощади, Тамар! Хумар Подите прочь! Вы тешитесь мольбами,
Все то же повторяя вновь и вновь.
К чему мне это? Праздными словами
В чужой душе не вызовешь любовь. Шейх-Санан (в задумчивости проходит мимо, поднимает голову и видит Хумар)
Что это? Я опять во власти сна?
Нет бога кроме бога! То она! Симон Люблю тебя! Огонь мне сердце гложет! Хумар Подите вон! Ступайте! Бог поможет. Платон (выходит, полусонный) Что там за крики? На дворе уж ночь...
(Увидев понурого Симона)
Опять влюбленный? Снова гонишь прочь?
Xумар опускает голову. Подходит приятель Платона-толстый священник с грубым басом.
Священник Привет, мой сын. Платон Святой отец, пожалуй,
Входи, будь гостем, посиди со мной.
Xумар подходит под благословение, целует руку священнику.
Священник Ах снова ты бледна, мой цветик алый,
Бледна, грустна и смущена душой.
Нехорошо! Подай-ка мне водицы...
Да не горюй. Что унывать девице? Платон Помилуй, отче! Доброе вино,
А не водица, здесь припасено.
И шестилетней выдержки! В Метехи
Не ведают цари такой утехи. Священник (многозначительно взглядывая на Хумар)
Попридержи-ка эту благодать,
Чтобы на свадьбе у Тамар подать. Платон (со смехом)
Ты хуже ничего не мог сказать бы,
Чем при Тамар заговорить о свадьбе.
Она мечтает о монастыре
Или о смерти в молодой поре. Священник Грех, тяжкий грех-уныние без горя!
Бог даст, она одумается вскоре.
(Хумар)
Вся молодежь у ног твоих – и что ж,
Ты от нее в глухой затвор уйдешь? Платон Пойдем, достойный отче, выпьешь, право,
Дурь из нее и ты не выбьешь, право. (Внезапно приходя в ярость и указываяна крест на груди священника)
Пусть слышат матерь божья, Иисус,
Крестом господним искренне клянусь,
Пока меня земля родная носит,
Что первому отдам я, кто попросит,
Тамару, дочь мою, кто б ни был он...
Пусть выйдет замуж – или душу вон! Священник (оторопело)
Зачем же клясться? Клятва-то-не шутка!
Кто за язык тянул? И слушать жутко! Платон Поклялся-значит, так тому и быть.
Я знал, что говорил. Пошли-ка пить.
Уходят в дом. Хумар, сидя на веранде, задумывается. Подходит Нина.
Нина Опять, опять в раздумье и печали.
Увы, другой найду тебя едва ли.
А между тем ты в Грузии одна
Так ангельски прелестна, так умна.
Подобной нет нигде-ни в захолустье,
Ни при дворе... Откуда ж столько грусти? Хумар Ты знаешь, Нина, в чем моя тоска:
Я выхода ищу из тупика.
Хочу желанье матери испольнить,
Ее завет последний, горя полный.
Она твердила: "Помни, дочь моя,
Что лучший муж не даст тебе житья,
Что муж-всегда изменник и мучитель.
Уйди же в монастырь, уйди в обитель". Нина Еще бы! Твой отец так страшно пил,
Что бедная вконец лишилась сил.
Представь-ка: пьяный зверь – и ангел
кроткий...
Тут кончишь скоротечною чахоткой! Шейх-Санан (подходит)
О да, она. Она. Мой давний сон,
Мой невозможный, счастью равный сон. Ху м ар (Санану) Кто ты? Шейх-Санан Я раб, твоей красой томимый. Нина Быть может, это... Хумар Это одержимый. Шейх-Санан Конечно, одержимый! Спору нет!
Виновна в этом только ты, мой свет. Серго (подходит)
Что за незваный гость в чужой ограде?
И что он здесь болтает на ночь глядя? Платон (с бокалом вина выходит на веранду)
А ты что разорался? Странник тут
Всегда найдет вниманье и приют.
(Санану)
Шейх, вы ко мне? Я слушаю. В чем дело? Шейх-Санан Не знаю сам. Все знать мне надоело. Платон Здесь неудобно? Так пойдем ко мне. Шейх-Санан Я видел сон. Теперь я не во сне. Платон Чего хотите вы? Я весь-усердье. Шейх-Санан Хочу, чтоб проявила милосердье,
Мне улыбнулась хоть единый раз,
Ко мне вернулась взором синих глаз. Священник (хохоча) Да он влюблен в Тамар! Теперь понятно... Шейх-Санан Влюблен безумно и невероятно.
(Обращаясь к Хумар)
Ответь же мне, раскрывшийся бутон,
Ужель забыла ты наш прежний сон:
Как ты звала меня все выше, выше...
Туда, туда... Иль не тебя я вижу? Платон Где это было? Где встречались вы? Шейх-Санан На небе. Средь безбрежной синевы. Священник Ну да, на небе. Он землей не скован. Платон Бедняга! Он Тамарой околдован.
Появляются шейхи и мюриды.
Шейх-Марван Шейх здесь... Шейх-Наим Ох, мы плутали без конца... Шейх-Садра Но что с ним сталось? Нет на нем лица! Платон (тихо, священнику) Шейх кажется вполне приличным малым. Священник Да, кажется... Шейх-Санан (своим спутникам) Увы, друзья, Санан... Шейх-Садра Великий шейх, потоком небывалым
Тебе навстречу толпы мусульман
Стремятся, чтоб послушать Шейх-Санана.
Скажи им слово мудрости... Шейх-Санан Не стану.
Не нужен больше я ни им, ни вам.
Понадобится вам другой наставник.
А я... Себе, былому, чужд я сам,
Отрекся я от помышлений давних.
Увы, отныне полон я иным: (указывая на Хумар) Любовью к ней отныне одержим. Шейх-Марван Ты говорил, что женщин ненавидишь,
Что за грехи на них одних вина.
Что ж изменилось? Шейх-Санан Разве ты не видишь,
Что ангел, а не женщина она?
(Экстатически, всем)
О, поглядите, как она прекрасна,
Как очи голубые смотрят ясно!
Я погружаюсь в эту синеву
И словно приближаюсь к божеству. Шейх-Наим Достойный шейх, не забывай о главном
Об имени своем, о деле славном.
Перед самой Каабой клялся ты
Не ради лживой женской красоты. Шейх-Санан Она – моя Кааба, дом и вера,
Все остальное – прах. Мертво и серо! Платон Поп, ты был прав. Я сдуру дал обет.
Теперь я должен слушать этот бред. Священник Обет был глуп, но погоди яриться,
Он сам отстанет.
(Санану) Стар ты для девицы. Шейх-Санан Кого соединяет дух, не плоть,
Тех молодыми делает господь. Священник Что у тебя за талисман на шее? Шейх-Санан Святой коран. Священник О боже, я немею:
Как может христианка стать женой
Магометанина? Наш бог – иной. Шейх-Санан О, бог един, различны лишь сужденья,
Людей разъединяют заблужденья,
Пусть много их, но истина одна... Священник (отбирает у Платона бокал, протягивает шейху)
А если так, то выпей-ка вина. Шейх-Санан Я опьянен душой. Вино излишне. Священник Для правды эти речи слишком пышны.
Бери и пей!
Шейх-Санан влюбленно смотрит на Хумар, берет бокал, хочет выпить, однако не осмеливается, колеблется. В конце концов решительно осушает его. Шейх-Садра стоят погруженный в раздумье.
Все (пока он пьет)
Опомнись, Шейх-Санан! Шейх-Марван И этот проповедовал коран! Шейх-Наим (Санану, с любопытством) Ну, что в нем есть? Что манит святотатца? Шейх-Санан В нем есть соблазн, но мудрый не поддастся. Священник (доставая из кармана рясы маленький крест)
Отлично, милый шейх, а это-крест.
Надень на шею. Он тебя не съест.
Возьми, возьми. Ведь истина едина,
Раз бог един. Не бойся, будь мужчиной. Шейх-Санан (надевая крест)
Сын Мариам распят был... Что ж, опять?
Вам мало? Ты меня решил распять?
Чего еще ты хочешь? Вознесенья?
Я крест живой, но не ищу спасенья. Шейх-Марван О, как ты мог?! Теперь не жди добра... Шейх-Санан Но это же кусочек серебра.
Надеть его, надеть кольцо на палец
Не все ль равно? Ты просто глуп, страдалец! Священник (Санану)
Как смеешь издеваться ты над тем,
Что свято нам, что дорого нам всем? Шейх-Санан По-моему, ты путаешь понятья:
Мы чтим Ису, а не одно распятье. Священник Так! Но без дела в вере все мертво.
Возьми теперь коран, сожги его. Шейх-Санан Сжечь книгу? Для чего? Мне это странно!
Какой же смысл в сожжении корана? Священник Ты хочешь увернуться? Стыд и срам! Шейх-Санан (протягивая ему коран)
Бери: Ты можешь сделать это сам. Все (в смятении и ужасе) Как, сжечь кораи! Шейх-Санан Пусть жжет, коль есть причина. Шейх-Садра Шейх мудр, он знает все... Шейх-Санан Коран-лавина,
А не поток чернил. Коран-гроза, А не бумага. Сжечь его нельзя.
Небо заволакивают тучи, грозно гремит гром, который время от времени грохочет до конца сцены.
Священник (не прикасаясь к корану, настойчиво)
Пока в огне не сгинет то, что ложно,
Тебе поверить будет невозможно. Шейх-Санан Кто явно чтит, а тайно предает,
Коран огню стократно предает.
Но суть не в том. Ведь об Исе-пророке
И Мариам вещают эти строки. Хумар и Нина Ах! Платон Полноте, отец! Довольно, грех... Все Шейх, отрекись от зла. Покайся, шейх!
Покайся! Шейх-Садра Замолчите! Шейх-Санан Отрекаюсь
Ото всего, что не любовь! И каюсь
В том, что не есть любовь во мне самом. Шейх-Наим О шейх, Каабу вспомни, божий дом! Шейх-Садра (Найму) Умолкни! Шейх-Санан (указывая на Хумар)
Вот мой рай, моя Кааба! Священник (Платону) Как быть? И впрямь не клялся уж хотя бы! Платон (решительно, Санану)
Еще одно: чтоб сочетаться с ней,
Два года должен ты пасти свиней.
Мусульман охватывает неистовство.
Шейх-Садра Ну, это слишком! Глупо, злобно, мерзко!
Пойдемте же, мой шейх. Вам здесь не место. Шейх-Санан Люблю ее... Вам нужен свинопас?
Что ж, я готов. Ведите хоть сейчас.
Шейхи и мюриды с возгласом разочарования отходят.
Шейх-Санан Друзья, ступайте. Более ни слова.
Бог вам пошлет наставника другого.
Нашел я ту, которую искал,
Обрел высокий свет средь этих скал.
Идите в мир, извечный груз тащите,
Но так же в мире темном свет ищите.
Санана позабудьте вы, бог с ним:
Он, как Меджнун, любовью одержим. Шейх-Садра Достойный шейх, представьте на мгновенье. Шейх-Санан Ступайте прочь. Здесь божье мановенье! Шейх-Марван А все, чему учил, – бездушный звон... Шейх-Санан (яростно) Прочь, маловеры! Убирайтесь вон!
Шейх-Садра в отчаяньи стоит один.
Первая группа мюридов
О, поспешим домой – к Каабе, к Мекке,
Помолимся о падшем человеке,
Слепую страсть не смог он побороть,
Слаб человек, но милосерд господь. Вторая группа мюридов, Марван и Наим
Наставник наш отрекся от корана,
Он предал все, что прежде славил рьяно,
Он пьет вино, на грудь повесил крест,
Он предал нас – бежим от этих мест. Первая группа
Пойдем молить пощады у аллаха
Тому, кто на пути не ведал страха. Вторая группа
Пойдем, чтобы не впасть в невольный грех,
Аллах за слабость покарает всех. Шейх-Санан Прощайте, с вами жалость иль наветы
Со мной одна любовь. Я полон света.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Через полтора года. Конец весны, лунная ночь. В одном углу сцены свинарник. У входа спят две свиньи. Слева кувшин для воды. Хлев тускло освещен. Вдалеке виднеется комната Хумар, которая привлекает нежным, ясным светом. Серго с кувшином вина в руке, выходит из хлева.
Серго (поет) Свод небесный украшают звезд весенних
легионы.
Лик земли – младые девы, чьи ланиты
как пионы,
Гибну в пламени любовном, издаю глухие
стоны,
Рок-предатель, ты не знаешь ни пощады,
ни закона.
(Выпивает кубок вина)
Как будто луч ударил по глазам...
Эй, шейх-чабан, послушай, где ты там? Шейх-Санан (с длинными волосами и бородой в одежде грузинских пастухов, выходит из сада)
Я тут, Серго... Серго Давай-ка выпьем дружно! Шейх-Санан Ты ешь и пей, мне ничего не нужно. Серго Санан, вино-ну, право, как в раю. Шейх-Санан Но ты же знаешь, друг, что я не пью. Серго Ах, милый шейх, как раз составим пару... Шейх-Санан Отстань, Серго. Серго Ты выпей за Тамару... Шейх-Санан О господи, дался вам этот яд!
Пьешь без конца... Серго Ну, ладно, виноват.
Не хочешь пить – сыграл бы на свирели,
Спел, сказку рассказал бы, в самом деле. Шейх-Санан Мне худо, друг. Прости, я нездоров. (Отходит в сторону) Серго На твой недуг нет в мире докторов.
(Выпивает еще кубок вина и поет)
Не зальют вина кувшины роковое пламя
страсти, От любимой нет ни слова, я не ждал
такой напасти,
Бог мне дал глаза, чтоб видеть, рок
столкнул во тьму несчастья,
Рок-предатель, ты не знаешь ни пощады,
ни препоны.
(Из сада доносится лай собаки)
Незваный гость! Эй, кто там? О-го-го! Оздемир (с хурджином в руке, с ним Огуз) Свои, свои! Что ты кричишь, Серго? Серго Соседи, вы? Здоровы? Оздемир Слава богу. Серго Входите. Оздемир Нам в обратную дорогу.
Два слова скажем шейху и пойдем. Серго А где он, шейх? Зайдите лучше в дом. Оздемир Нет, ты возьми хурджин для Шейх-Санана.
И будь здоров. Прощай, уже не рано.
(Отходят)
Хумар с Ниной выходят из дома. В руках у Хумар миска с едой.
Хумар Серго, шейх отдыхает от работ? Серго Ах, госпожа, да разве он уснет?
Ведь он сложеньем вроде серафима:
Не ест, не пьет. Уму непостижимо,
Когда он спит. Беседует с луной,
Сидит и что-то шепчет в час ночной. Хумар (передавая Серго миску с едой)
Ты шейху помогай, в чем только сможешь,
А что велит, придешь и мне доложишь.
Возвращаются.
Нина Да, Шейх-Санан – хороший человек. Хумар Таких не знает наш порочный век.
И сверх того, что он – ума палата,
Само лицо его светло и свято.
Серго уходит в хлев с хурджином. Шейх-Санан появляется с другой стороны сада, глядит вслед Хумар.
Шейх-Санан Уходит милая – не ждет меня, уходит,
Уходит чистая, – как солнце дня, уходит,
Уходит гордая, рассудок мой круша,
Уходит божество, и вера, и душа... Серго (выходит из хлева) Друг, принесла Тамар тебе покушать. Шейх-Санан Не хочется. Серго Ее ты должен слушать! Шейх-Санан Нет, не хочу... Озяб... Бросает в жар... Серго Поспал бы, что ли...
(Санан уходит в хлев)
Увидал Тамар
И снова угрызенья и стенанья...
Вот человек! Он создан для страданья! Симон (входит с двумя молодыми парнями) Серго, душа моя... Серго Симон? Входи! Симон Потише. Где Санан? Серго С тоской в груди
Он, как всегда, мечтает иль рыдает,
А если спит, то и во сне страдает. Симон Как думаешь, я что-то не пойму,
Платон – пьянчуга дочь отдаст ему? Серго Хозяин неотесан, суеверен,
А потому и впрямь не лицемерен:
Поклялся на евангельи-отдаст. Симон Да, на любую мерзость он горазд
И дочь убьет из прихоти минутной... Серго Ошибся. Эта прихоть обоюдна.
Тамаре шейх успел внушить любовь,
Он оттеснил других ее рабов... Первый Парень
Но ведь Тамара в монастырь стремилась,
При чем же этот шейх, скажи на милость? Серго Увы, свинарник, а за ним пустырь
Влекут ее, как прежде – монастырь.
Здесь для нее – священная обитель,
Где шейх – непререкаемый учитель. Первый Парень (Симону)
О чем же думать, тупо глядя ввысь? Тамар пойдет за шейха. Отступись. Серго Да, срок двухлетний скоро истекает,
Обет отцовский девку подстрекает. Симон Пусть так, но ведь не умер и Симон, И что тут делать, знает только он. (Достает набитый кошелек, подбрасывает в воздухе, кидает Серго)
Вот! Золотом полны тугие недра.
Я заплачу за кровь, и очень щедро.
Подходят – с одной стороны Оздемир, с другой – Нина, и, не замечая друг друга, наблюдают и слушают.
Серго Я понял вас, любезные друзья.
Но не сейчас. О нет, сейчас нельзя! Первый Парень
Он прав. Сейчас не время. Это точно.
Придем поздней. Придем порой полночной. Симон Удача – это птица: улетит
И не поймать. Я ожиданьем сыт.
Обнажает кинжал и хочет кинуться в хлев. Оздемир хватает его за руку, кинжал падает. Парни с обеих сторон схватывают Оздемира.
Первый Парень Не двигайся или прощайся с жизнью...
Подбегает Огуз. Окинув сцену зорким взглядом, сдавливает парня сзади за глотку.
Огу з А ну, собачий сын, попробуй, взвизгни... Оздемир (Симону)
Казнись всю жизнь в преддверье адской тьмы!
Ты человек, такой же, как и мы,
Понять бы мог, что шейх любовью ранен,
Он – не от мира подлого сего,
Мечтатель кроткий, вечный чужестранец...
Как смел поднять ты руку на него? Огуз Как смел так бессердечно, так спокойно
К нему, что сроду птицы не подбил,
Вести убийц? Нет, жить вы недостойны,
И мне на вас троих достанет сил.
Выхватывает кинжал, бросается на Симона.
Оздемир (держит его)
Остановись. В отмщенье нет величья!
Убьешь их – в чем тогда твое отличье? Огуз Пусть подыхают. Не могу простить. Оздемир Нет, сильному не подобает мстить.
(Симону)
Подите вон, вам надо торопиться,
Но пусть навек запомнит тот убийца,
Которому мешает Шейх-Санан,
Что он умрет, своей же кровью пьян.
Трое поспешно удаляются.
Шейх-Санан (выходит из хлева)
Что за тревога? Что здесь происходит? Оздемир Нет, ничего, отец мой, кто-то бродит
Там, за оградой. Ты бы вновь прилег... Огуз (отбирая у Серго кошелек) Что это? Серго Это? Это кошелек. Огуз А в кошельке? За кровь святого плата?
(Бьет Серго по лицу)
Я вижу, ты разбогател, проклятый! Шейх-Санан Огуз! Огуз Мой шейх, тебя убить хотят. Шейх-Санан Убить? За что же? В чем я виноват?
Я бедный странник. Мне помыслить больно.
Что я кого-то ввел в соблазн невольно! Огуз (Серго) А ну, холоп, бери свой кошелек,
Ступай за мною, да не падай с ног. Оздемир Великий шейх, теперь ты понимаешь,
Теперь ты догадался, мой отец,
Что ты себя измучаешь, измаешь
Они ж тебе откажут под конец.
Что толку ждать? Наемные убийцы,
Быть может, и сейчас обходят дом.
Спасайся, шейх! Силком возьмем девицу,
А тех, кто нас настигнет, перебьем. Шейх-Санан Мой Оздемир, я грешен, любострастен,
Но я на преступленье не согласен. Оздемир О шейх, я повинуюсь, но скорбя.
Будь осторожен, береги себя. Шейх-Санан Ах, не гляди, мой сын, так зло и строго.
Не бойся. Жребий наш – в деснице бога. Оздемир (целует шейху руку)
О шейх, молю тебя: случись беда
Мы бросим все и ринемся сюда.
Погибнуть за тебя – нет доли краше,
Тебе повиноваться – счастье наше. Шейх-Санан Но вспомните и о своих делах.
Идите. Да поможет вам аллах.
Нина, никем не замеченная, направляется в комнату Хумар.
Шейх-Санан (один)
О, я над бездной, я над самой бездной!
Я гибну, защищаться бесполезно.
Я на краю паденья своего: Нина И все это подстроил наш Серго!,. Шейх-Санан Но нет, я не ропщу, о боже правый,
Хумар – моя награда, счастье, слава;
Кто полюбил, судьбе не прекословь,
Блажен, кто погибает за любовь.
Берет кувшин, стоящий у входа в хлев, и уходит за водой в сад. Появляется Антон в белой чохе. С ним мрачный верзила.
Антон Серго, душа моя... Верзила (Заглядывает в свинарник)
Молчи покуда.
Санан один и крепко спит, паскуда... Антон Серго! Верзила Да нам не нужно никого:
Я без Серго сейчас убью его.
(Бросается в свинарник) Антон (глядя у двери)
Бей, бей! Еще! Отличные удары!
Коли его, коли! Теперь Тамара
Поймет, как поднимать меня на смех. Верзила Он, видно, заколдован, этот шейх.
Похоже, он не чувствует кинжала.
Нет крови. Как в солому, входит жало.
Тут надо что-то сделать сверх того...
Ага, вот этак я пройму его!
(Затворяет дверь, и хлев бурно загорается изнутри) Антон Ты хлев поджег?!. Верзила Огонь высок и светел.
Санан-святоша превратится в пепел. Антон Тут носа не подточит и комар...
Поздравим же прелестную Тамар!
Хумар и Нина выходят и смотрят на них с возрастающим беспокойством.
Верзила (хохоча)
Он так уснул, огнем любви объятый,
Что внидет прямо в райские палаты.
(Меняя тон)
Но больше смысла нет играть с огнем,
Пошли отсюда... Антон В добрый час. Уйдем.
(Быстро уходят) Хумар Ах, эти тоже что-то замышляли. Нина Спаси нас боже от такой печали.
Налетает порыв ветра. Гремит гром. Слышен треск пожара. Все это продолжается до конца сцены.
Хумар Теперь я понимаю! Здесь поджог!
Серго, Серго! Куда он деться мог! Серго Я здесь. Пожар?... Хумар Скорее! Настежь двери! Нина Предатель, негодяй... Какие звери! Хумар Беги туда! Спаси его, спаси!
Он там, хватай его и выноси!
Серго распахивает дверь, оттуда вырывается язык пламени. Серго хочет войти, но не осмеливается.
Соседи (подходя) Беда? Несчастье? Что стряслось, Тамара? Хумар Увы, Санан погиб в огне пожара! Нина (Серго) Палач! Xумар На помощь, люди! Все ко мне!
Мой бедный друг, мой шейх погиб в огне!
Теряя силы, падает на руки Нины. Вдруг появляется Шейх-Санан с кувшином. Все в изумлении.
Шейх-Санан (с обожанием глядя на Хумар)
Шейх не погиб! Не пострадал нимало
Твой шейх ни от огня, ни от кинжала.
Тот, кто любовным пламенем палим,
Пройдет, как призрак, сквозь огонь и дым.
Но если б и поверг меня убийца,
С создателем я б мог соединиться.
Моя могила – вечность, ибо я
Продлил любовью сроки бытия.
В любви, как в бесконечном новоселье,
Я черпаю и счастье и веселье.
Пусть я паду обугленный, в крови,
Мой дух взовьется в небеса любви,
В небесные сияющие сферы,
Влюбленных принимающие сферы.
Там, там я обниму любовь мою,
Мы с ней не разлучимся и в раю.
Занавес
СЦЕНА ВТОРАЯ
Комната в Медине. На полу циновки, тюфяки, подушка. Две двери. Два-три окна в сад. Солнце только восходит. Когда поднимается занавес, смуглый араб-слуга приводит в порядок тюфяки и уходит. Входят Шейх-Хади и Абулула
Шейх-Хади Благодаренье господу, мы дома,
В Медине, и блаженная истома
Здесь в воздухе чистейшем разлита...
Медина даже воздухом свята:
Душе он очищенье посылает
И сердце от недугов исцеляет. Абулула Да, да, мой шейх, здесь воздух-благодать,
Но я б хотел о новостях узнать. Шейх-Хади Узнай. Ведь мы ушли в такие дали,
Что от домашних новостей отстали.
Меня же клонит к сладостному сну.
Я разомлел. Немножко отдохну.
(Вслед уходящему Абулуле)
О Шейх-Санане прежде всех разведай
И тотчас расскажи. Абулула Пойду по следу. Шейх-Хади И о Захре спросить не позабудь:
Здорова ли, больна-хоть что-нибудь!
Абулула уходит. Шейх, накрывшись абой, ложится. Свет на сцене гаснет, в углу поднимается другой занавес.
Шейх-Санан (объятый языками пламени, с тоской и восторгом)
О боже, я сгораю, я сгораю!
К чему я ближе – к аду или к раю?
Увы, любовным пламенем гореть
Не значит жить, не значит умереть.
Аллах, аллах, я не ропщу, однако
Ни тени милосердия, ни знака...
О боже, если ты не дашь мне сил,
Зачем тогда меня ты сотворил?
В призрачных руках сверкают мечи и кинжалы. Кажется, они разят Санана.
Ангел (внезапно возникает)
Не жалуйся, великий шейх, не сетуй,
Тебя не позабыл создатель света,
Творец, как прежде, покровитель твой,
Пророк господень – за твоей спиной,
И ангелы крылатою толпою
Тебя ведут единственной тропою. Шейх-Хади (пробуждаясь, в ужасе)
Нет бога кроме бога! Едкий страх
Объял меня во сне... Шейхи Абузар, Абуллахья, Джафар (входят)
Велик аллах! Шейх-Хади Друзья мои, входите...
(Обнимаются, целуются) Шейх-Абузар Вы здоровы? Шейх-Хади Да, слава богу. Шейх-Абузар Пусть под этим кровом
Ученость ваша паче расцветет,
И воля божья будет ей оплот. Шейх-Хади Абулулу встречали? Шейх-Абузар Не встречали. Шейх-Хади Что слышно о Захре? Шейх-Абузар Она в печали.
Больна, и безнадежно. Труп живой. Шейх-Хади Велик аллах. Над всеми суд его. Шейх-Абузар Не ест, не пьет... Бог весть, что это значит! Все плачут о Захре – она не плачет. Не умерла, хотя в ней жизни нет, Остались только очи да скелет. Все дни она безмолвно, одиноко Проводит на могиле у пророка. Шейх-Хади О, пощади, нет сил внимать без слез...
О Шейх-Санане мой второй вопрос.
Не приходил ли кто-нибудь оттуда? Шейх-Абузар Паломник есть из Мекки, он покуда
Не знает точно, верен ли рассказ,
Что Шейх-Санан вот-вот обнимет нас. Шейх-Хади Велик аллах в неизреченной силе! Шейх-Абузар Теперь нам расскажи, как вы ходили
В далекие края, на срез земли,
Что было там и как обратно шли. Шейх-Хади Великие мы испытали страсти,
Паломничество наше – цепь несчастий.
В пути погибли верные друзья,
Вернулись лишь Абулула и я. Шейхи (все трое, горестно)
Един лишь бог, мы все к нему вернемся,
В различный срок, но к одному вернемся. Шейх-Абуллахья Да будет так, как повелел аллах. Шейх-Джафар Но что вас ждало на его путях? Шейх-Абузар Что было на неведомых дорогах? Все Трое Поведай нам о горестных итогах. Шейх-Хади Мы от Каабы устремились в путь,
Не скоро привелось нам отдохнуть;
Мы в Йемене остались ненадолго,
Но в Индию влекло нас бремя долга,
И всюду по пути учили мы,
Что лишь ислам выводит дух из тьмы.
Встречало нас почтенье и вниманье,
Нас слушали с восторгом мусульмане,
Другие нас оспаривали, но
Мы побеждали в споре всех равно,
Пустели их языческие храмы,
Торжествовала истина ислама. Шейх-Абуллахья Да, жив ислам, он крепнет с каждым днем! Шейх-Джафар Неугасимый свет все ярче в нем! Шейх-Хади Так шли мы, посещая край за краем, Без страха просвещая край за краем. Уже прошли мы Индию почти, Но до конца не дали нам дойти. Мы с горечью пустились в путь обратный. На Средиземном море, – вероятно, Близ берега уже, – в недобрый час На корабле застигла буря нас.
Казалось, начались в кипящей пене
Потоп всемирный и столпотворенье.
Корабль по кругу шел, кружился он
Среди попятных волн и встречных волн,
То на гору летя, по воле ветра,
То падая в разверзшиеся недра.
Крутился шторм подобьем колеса,
Он разорвал на клочья паруса,
Со всех сторон стенанья доносились,
Кругом рыдали, падали, молились,
Взывая к милосердию творца,
Объяты влажным холодом конца.
Когда мы все отчаялись в спасенье,
То был уже не шторм – миротрясенье:
Гром грохотал и молнии, ветвясь,
Гигантской саблей поражали нас,
Не знали мы, где небо и где море,
Все было только ужас, смерть и горе.
Мы вспомнили свой город и страну,
И бедный наш корабль пошел ко дну. Шейх-Абуллахья О, в этом было что-то роковое... Шейх-Джафар Нежданная беда страшнее вдвое... Шейх-Хади Все, кто умел, поплыли кое-как,
Влекомы бурей сквозь кромешный мрак,
Пытались со стихиями сражаться,
На гребне волн старались удержаться,
Но быстро шли до дну, лишаясь сил...
Я больше о спасенье не просил,
Стал повторять предсмертное моленье,
Благословляя божее веленье,
И вдруг услышал некий слабый зов,
Он доносился с ближних берегов.
Поплыл на голос, выбрался на сушу
Так сохранил аллах живую душу.
Как ночь прошла, не помню. Тяжело
Мне было. Но светило дня взошло
Из десяти (без слез признать смогу ли?)
Абулула и я не потонули. Шейх-Абузар Так пусть теперь отважных сыновей
Аллах потопит в милости своей!
Тех, кто терпел, не зная укоризны,
Да одарит он долголетьем жизни. Абулула (входит)
К нам Шейх-Садра идет среди своих
Соратников. Шейх-Хади Санана нет меж них? Абулула Его не видел я. Шейх-Хади (с тревогой)
Но отчего же?
Не явь ли этот сон? Помилуй, боже! (Подходит к окну)
Темно в глазах, померк лазурный свод.
Беда с Сананом – чую наперед.
Входит Шейх-Садра с другими шейхами и мюридами. Вид усталый.
Шейх-Хади Садра, мой друг, что сталось с Шейх-Сананом?
