Текст книги "Святитель Григорий Богослов. Книга 2. Стихотворения. Письма. Завещание"
Автор книги: Григорий Святитель (Богослов)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 77 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]
1 У Биллия стихотворение 16-е. В ТСО стихотворение № 17 включено в цикл «Песнопения таинственные» (см.: Ч. 4. С. 224). – Ред.
[Закрыть]
Блажен, кто ведет пустынную жизнь, не имеет общения с привязанными к земле, но обожил свой ум.
Блажен, кто в общении со многими не развлекается многим, но переселил к Богу всецелое сердце.
5. Блажен, кто вместо всех стяжаний приобрел Христа, у кого одно стяжание – крест, который и несет он высоко.
Блажен, кто господин своих чистых от неправды стяжаний и подает нуждающимся божескую руку.
Блаженна жизнь счастливых девственников, 10.которые, отрясши плоть, близки к чистому Божеству.
Блажен, кто, уступив немногое законам брака, приносит в дар Христу большую часть любви.
Блажен, кто, восприяв на себя власть над народом, чистыми и великими жертвами примиряет Христа с земнородными.
15. Блажен, кто, принадлежа к стаду, занимает место между пасомыми, как совершеннейшая овца Христова.
Блажен, кто в высоких парениях очищенного ума видит светозарность небесных светов.
Блажен, кто многотрудными руками чтит царя 20.и для многих служит законом жизни.
Все они наполняют собой небесные точила – эти хранилища для плода наших душ, хотя каждая добродетель ведет в особое место, потому что много обителей (см.: Ин. 14:2) для многих родов жизни.
25. Блажен, кто показал великий дух, обнищавший страстями, кто проводит здешнюю жизнь в слезах, кто всегда алчет небесной пищи, кто чрез кротость делает себя наследником великих обетований, кто своей сострадательностью привлекает к себе великое Божие милосердие, 30.кто друг мира и чист сердцем, кто терпит великие скорби ради Христа – великой славы, и сам идет во сретение великой славе.
Иди какой хочешь из этих стезей. Если пойдешь всеми, это всего лучше. Если пойдешь немногими – второй тебе венец. А если пойдешь и одной, 35.но превосходно – и то приятно. Всем уготованы обители по достоинству – и совершеннейшим, и менее совершенным.
И Раав неблагочинную вела жизнь, но и ту соделала славной чрез свое превосходное страннолюбие (Нав. 6:16). Мытарь за одно – за смиренномудрие получил преимущество перед фарисеем, 40.который много превозносился (Лк. 18:10–14). Лучше девственная жизнь, подлинно лучше! – но если она предана миру и земному, то хуже супружества. Высока жизнь целомудренных нестяжателей, привитающих [76]76
Привитати (ц. – сл.) – обитать (Пс. 103:12). – Ред.
[Закрыть]в горах, но гордость и их низлагала неоднократно, потому что они, 45.не измеряя своей добродетели другими совершеннейшими образцами, иногда в сердце своем именуют высотой, что не высоко, а не редко, при пламенеющем уме, ноги, как горячие кони, несут их далее цели. Посему или на легких крылах несись все выше и выше, 50.или, оставаясь внизу, совершай безопасное течение, не страшась, что какая-нибудь тяжесть преклонит крылья твои к земле и ты, вознесшись, падешь жалким падением.
Малый корабль, скрепленный частыми гвоздями, поднимает больше груза, нежели большой корабль, худо связанный. 55.Тесный путь устроен к Божиим вратам, но многие стези выводят на одну дорогу. Пусть одни идут той, а другие – другой стезей, какую кому указывает природа, только бы всякий вступил на тесный путь.
Не всем равно приятна одна снедь, 60.и христианам приличен не один образ жизни.
Для всех превосходны слезы, бдения и труды. Для всех хорошо обуздывать ярость беспокойных страстей, преодолевать невоздержность, подклоняться под державную руку Христову и трепетать грядущего дня [77]77
Суда но всеобщем воскресении.
[Закрыть]. 65.Если же идешь совершенно горним путем, ты уже не смертный, но, по Григориеву слову, один из небожителей.
В ТСО стихотворения № 18 и 19 объединены в цикл «Жизнь человеческая» под № 2 и 1 – соответственно. – Ред.
[Закрыть]
Персть, брение, кружащийся прах! Земля опять соединяется с землей, повивается земными пеленами и снова делается перстью, как прах, который сильным круговоротом ветров поднят в высоту и потом брошен вниз. 5.Ибо так и нашу кружащуюся жизнь бури лукавых духов подъемлют в высоту – ко лживой славе, 10.но персть тотчас опадает вниз и остается долу, пока слово Сотворившего не составит воедино вновь того, что было соединено и разрушилось по нужде. А теперь сия персть, в которую вложен дух с Божиим образом, как бы вынырнув из какой-то глубины, 15.возглашает земные печальные песни и оплакивает жизнь по видимости улыбающуюся.
19. О том жеЭта краткая и многообразная жизнь есть какое-то колесо, вертящееся на неподвижной оси: то идет вверх, то склоняется вниз, и хотя представляется чем-то неподвижным, однако же не стоит на месте; убегая, держится на одном месте, и, держась, убегает; стремительно скачет, и не может сдвинуться с места; силится движением своим переменить положение, и от того же движения приходит в прежнее положение. Посему ни с чем лучше нельзя сравнить жизнь, как с дымом, или со сновидением, или с полевым цветком.
20. ПристрастиеВсякое пристрастие опасно. Пристрастие к любимому – двойная опасность. Пристрастие к молодой девице – тройное жало. Если же она прекрасна, то это еще большее зло. И если представляется возможность супружества, 5.то самая внутренность сердца стала пищей огня.
21. Смерть любезныхВсякий гроб возбуждает горесть. Гроб сына – двойное горе; сына с добрыми качествами – такое бедствие, которое палит как огонь. А если сын едва лишь сочетался браком, то сердце родителей рвется на части.
22. Недобрые друзьяТяжело страдать, а еще тяжелее страдать от друзей. Если же друзья угрызают тайно, то сие нестерпимо; и если они верующие – еще нестерпимее; а если Божии служители, 5.то куда обратиться тогда? Как избежать стремления зол?
23. О том же [79]79В ТСО стихотворение № 23 публиковалось без названия в цикле «Недобрые друзья», под № 2. – Ред.
[Закрыть]
Тяжело сносить огорчение. А если оскорбляет друг – это низко. Если он угрызает тайно – это зверско. И если это болтливая жена, то живешь в одном доме с бесом. И если это судия, 5.то нужны гром и молния. А ежели священнослужитель, тогда Ты, о Христе, выслушай и разсуди прю(Пс. 42:1).
24. На тех, которые часто клянутсяРазговор
Что хуже клятвы? Я рассуждаю, что нет ничего хуже.
Скажи же, чем ты это докажешь?
Самыми очевидными и ясными доводами.
Открой, какими?
5. Следующими; отвечай мне, и увидим.
Говори, любезнейший, что только можешь сказать.
Знаешь ли, что выше всего тебе известного?
О каком роде вещей спрашиваешь?
О всем, что ни есть видимого и мысленного.
10. Я ничего не представляю себе выше Бога.
Ты отвечаешь правильно, но я спросил неправильно.
Как же надлежало?
Бог не есть что-либо высшее, потому что Он несравним. Не ясно ли это?
15. По мне, весьма ясно.
Посему надлежало, может быть, спросить так: что самое высочайшее?
Думаю, что так.
Но и это не в смысле ли сравнения будет сказано?
Не полагаю.
Как же скажешь? Высочайшим бывает что-нибудь не иначе, как в отношении к сродному с ним. 20.А с Богом что сродно?
Ничто.
Посему о Боге надлежит выразиться иначе.
Как ты скажешь, так и я готов принять.
Что же? Не должно ли сказать, что Бог несравним ни с чем из всего известного?
25. Кажется, что так.
А не досточтим ли и не единственно ли досточтим Он для всякого естества?
Единственно досточтим; это хорошо сказано.
А будучи досточтимым, может ли быть вместе и оскорбляем?
Как соединить несоединимое?
Рассмотрим же: к чести ли Божией служит клятва?
30. Ho, по крайней мере, не к оскорблению.
Так; если бы не было опасности от ложной клятвы, тогда клятва была бы делом богочестия. 35.Но теперь смотри, в чем дело и к чему оно клонится?
Почти понимаю, однако же прошу объяснить речь очевидным подобием.
Каким бы это? Видал ты большой камень, падающий с горы?
40. Очень часто.
И он катился вниз с великим шумом?
Даже наводил большой страх.
А видал также, что его удобно останавливали?
Разве кто другой видал, а я нет, 45.потому что камень сам себя понуждает к падению и сильнее всякой руки.
Правда твоя. To же бывает и со мной: стремительность увлекает меня в насильственный поступок. Но вначале и мне, так же как и камню, очень нетрудно было бы удержаться в покое?
50. Очень нетрудно, и почему бы не удержаться?
Этому камню подобен и всякий порок, особенно же, как думаю, худой навык клясться.
А почему же так?
Слушай: этот порок имеет немалую привлекательность. 55.А если человек получает к нему пристрастие, что тогда бывает? Он уже не удерживается, пока не низринется в стремнистую бездну.
Что разумеешь под стремниной?
Самая большая из стремнин есть ложная клятва.
60. Приятно было бы слышать, почему это.
А многие и не знают, насколько это худо.
Насколько же именно?
Не часто ли случается, что иной клянется своим спасением?
Очень не редко.
65. Что же это? Боится, чтобы, поступив худо, не потерпеть за это зла, и сам полагает пред Богом собственное свое спасение, решаясь погибнуть, если каким-нибудь образом солжет своему слову.
70. Так мне кажется.
Такое же сделай рассуждение, если когда клянешься и Богом.
Какое же? Желательно видеть.
Ты полагаешь в качестве залога Бога своей веры.
Да, не иначе.
75. И для клянущегося правдиво Бог соблюден, а если клянемся ложно, то в отношении к нам Он утрачен.
Справедливо говоришь.
Но скажи, что значит по твоему мнению не соблюсти для себя Бога?
80. Думаю, что это значит отречься от Бога.
Итак, ложная клятва, как давно уже это доказано, есть отречение от Бога.
Как же избежать клятвы?
85. Приобретем такие нравы, которые бы внушали доверие.
Великое дело сказал ты.
Благонравным менее нужды в клятве; что говорю: менее? Им вовсе не нужна клятва. За них порукой добрые нравы.
90. Действительно так.
Скажи же, что приобретают те, которые много клянутся?
Осмеяние.
А к этому что еще присовокупить? Разве то, что им не верят, когда говорят и правду.
Согласен на это.
95. Итак, послушайся меня и, воспользовавшись врачевствами рассудка, особенно положи в себе преграды этому недугу. Многие же из известных мне одерживали верх над недугами и сильнейшими этого.
100. Какие разумеешь сильнейшие недуги?
Гнев, зависть, невоздержность и тому подобное.
Почему же они сильнее?
Потому что пожелание больше. А к чему пожелание стремительно, к тому и привязанность сильнее.
Совершенно основательно. 105.Но если болезнь в тебе неудержима, что тогда делать?
По крайней мере, остерегайся непрестанно при всяком случае умножать тяжкие клятвы.
Когда же, какие и при каких случаях дозволишь ты клятвы? Например, дозволишь ли, когда настанет нужда?
Пусть так.
110. Ho присовокупи, какая именно нужда. Не та ли, чтобы иных избавить от опасности?
Тогда, по крайней мере, полезна клятва.
Или и себя избавить от обвинений в гнусном преступлении.
115. Да! Но клятва никогда не должна служить мне к приобретению имущества, потому что сие представляется крайне гнусным и весьма легко может вовлечь в ложную клятву. Да и что, кроме корысти, чаще приводит к ложным клятвам? Как скоро касается дело до денег, 120.весьма многие оказываются злонравными.
Кто не согласится с этим? И софисты утверждали то же.
Важно ли же это для нас?
Нимало. Но если станем подражать и окажемся худшими, то это для нас будет постыдно.
125. И очень. Каких же клятв особенно избегать должно?
Само собою видно.
Однако же безопаснее услышать от тебя.
Я утверждаю, что должно избегать клятв наиболее ужасных.
Разве боишься о них выговорить?
130. Короче сказать, тех, в которых упоминается Божие имя.
А в которых упоминаются Писание, Христовы страдания и приношения Богу?
И это равно таинственно.
А у нас больше всего в обыкновении так клясться.
О том и проливаю слезы. 135.Ибо что утверждено обычаем, то обращается в закон. Однако же чего не сможет преодолеть разум?
Какую же дозволишь клятву?
Желал бы никакой не дозволять, а в противном случае пусть будет какая-нибудь другая клятва.
Неужели не должно клясться женой, детьми, спасением, 140.жизнью и будущим беспечальным веком?
Это суть проклятия, хотя почитаются также и клятвой.
Пусть почитаются; только бы мы, поражаемые сей клятвой, не погибали. В таком случае нет опасности для души, 145.которую погубить есть уже конечная смерть.
Справедливо говоришь. Но у тебя, как скоро закипело сердце, при всяком случае готовы на языке: Бог, святая трапеза, что для тебя всего любезнее, крест, жена, Божия Кровь, своя собственная кровь, 150.земля и море – словом, всё что ни представит тебе прежде всего твоя негодная опрометчивость при содействии твоего губителя, который производит даже и то, что самая болезнь кажется тебе приятной; и ты (странное неразумие!) 155.остаешься уверенным, что с твоего гнилого языка льется золото.
Точно так и бывает, как говоришь ты.
Одна волна воздвигает другую, когда в тебе дышат, может быть, гнев, а может быть, и страсть к деньгам. 160.Ибо много сетей, и человек не почитает страшным делом расточаемых им клятв.
Да, не почитает страшным.
Но его, бедного, душит клятва, если задерживает ее в себе.
Ты как живописец изображаешь эту страсть.
165. Он думает уверить тем самым, чрез что делается более недостойным доверия. Не понятное ли это дело? На что тебе много слов, если имеет силу одно?
Конечно, напрасный труд.
На что же тебе и многие клятвы, если бы имела силу одна?
Думаю, что тогда не было бы нужды во многих.
170. Посему множество клятв есть уже признак, что нет к тебе доверия.
Не иначе; правду ты говоришь.
Поэтому или вовсе не клянись, или клянись как можно реже.
Это лучше всего.
175. Если одна клятва нарушается, то и все будут нарушены.
Прекрасное заключение.
Разве иной скажет: множеству клятв лучше поверят.
Так обыкновенно думают.
Но разве, сложив вместе несколько пылинок, сделаешь из этого золото?
180. Кто ж это сделает? В природе ли это вещей?
А на каком же основании из многого невероятного составится вероятное?
Мне кажется, что никакого нет к тому основания.
Перестанешь ли, наконец, предпочитать всему самое негодное богатство, 185.то есть всегда и при всяком деле, ешь ли, играешь ли в кости, плывешь ли, путешествуешь ли, в счастье ли ты или в несчастье, продаешь или покупаешь, радуешься или печалишься, находишься в кругу друзей и пирующих, 190.изрыгать клятвы, подобно пресытившемуся пищей или питьем?
Весьма бедственное дело поступать так.
Не клянешься ли также ради всего, как будто ты уже сам не свой, как скоро другие взяли над тобой верх, 195.словом ли, делом ли, прикровенно ли или насильственно?
По большой части так бывает на деле.
Этим оскорбляешь ты всех – и Бога и тварей.
Каким же образом всех?
Таким, что все смешаешь воедино, даже и то, что не равно между собой. 200.А это вервь от узды.
Что же скажешь на это? Не находим ли, что и Бог иногда клянется?
Так говорит Писание.
Ho что совершеннее Бога?
Конечно, не найдешь ничего совершеннее.
205. А если ничего нет совершеннее, то значит, что Бог и клясться не может. Как же Писание говорит, что Бог клянется?
Как скоро Бог говорит что-нибудь, это уже есть клятва Божия.
Как же в Писании говорится, что Бог клянется Самим Собой?
Как? Он перестал бы совершенно быть Богом, если бы сказал ложь.
210. Ты говоришь нечто страшное.
И это в естестве Божием, чтобы не лгать. Против сего никто не будет спорить.
А что? Ветхий Завет не запрещает клятвы, но требует только истинной.
215. Но тогда и убивать было законно, ныне же не позволено даже ударить.
Почему так?
Тогда подвергалось осуждению совершение худого поступка, ныне же осуждается самое первое движение ко греху.
Так мне кажется, потому что мы простираемся к большему совершенству.
220. А потому целомудренный и не клянется.
Что же? Им, как младенцам, даем одни начатки пищи, чтобы впоследствии могли принимать совершенную пищу?
И справедливо, и весьма умно.
225. Говорят, что и Павел клянется.
Кто это сказал тебе? Верно, какой-нибудь пустослов?
Павел сам говорит: свидетель ми есть Бог(Рим. 1:9), и: видит Бог.
Это не клятва.
А что же?
Непререкаемое подтверждение важности сказанного.
230. Дозволь и мне то же.
О, если бы ты и во всем, по мере сил, стал Павлом! Это верное для тебя мерило.
Не уступишь ли чего-нибудь гневу?
Хорошо.
А в гневе, конечно, всякому случается клясться.
235. Неужели по твоему мнению одинаковое зло хуже зла двойного?
Возможно ли это?
Каково тебе покажется, если ничем не раздраженный вдруг начинает клясться?
Это весьма худо.
240. А если я раздражен и сделаю еще новое зло?
И это также худо. Впрочем, меньше худо, если сделано по незнанию.
Но я подлежу ответственности за всякое свое произвольное движение.
Но если клянусь, хотя произвольно, однако же для того, чтобы избавить от опасности?
Пусть дозволяет кто-нибудь другой!
245. А если кто напишет клятву, не произнося ее словом?
Что же значит письмо? Рукописание связывает крепче уз.
Если же по нужде?
Для чего б ты не умер тогда? Надлежало бы прежде принять смерть.
250. А если дана клятва, когда не лежало перед клянущимся Писание?
Что делает клятву священной: страница или Бог?
Очевидно, что Бог.
Ты боишься пергамента, а я больше боюсь Бога. 255.Многие подвержены этой болезни. Co многими бывает то же, что и с человеком, который бьет и бесчестит господина, а дает свободу или даже готов оказать честь его рабу.
Какое поругание!
Или который бережет царское изображение, 260.а самого царя свергает с престола.
И это бывает. Но если осталось еще что сказать, присовокупи и то.
Многие говорят: язык произнес клятву, а ум не давал ее. 265.Но легче во всем другом найти себе извинение, нежели в клятве. Никто и нисколько да не обманывает сам себя. Во всяком случае, клятва дана, а двоедушием сколько еще увеличивается грех!
Вижу и сам.
270. Что такое клятва? Решительная мысль.
В ужас прихожу, слыша слова твои.
Так говоришь; но пока не увижу на опыте, не знаю, верно ли это. Ибо верны дела. И свинья приходит тотчас в ужас, когда слышит крик другой свиньи.
Да.
275. Но это еще не великое дело. Если же слово коснулось сердца, то за это хвалю.
Но что же? Разве нет у меня очистительной купели [80]80
Крещения. – Ред.
[Закрыть]?
Есть. Но рассуди.
О чем же должно рассудить?
Она очищает грехопадения, но не всегда очищает и нравы.
280. Когда же может очищать и нравы?
В том одном случае, если [ты сам] предочистишь их несколько.
Понимаю.
Нужен страх, чтобы впредь не грешить, а то, что многое прощено, еще не достоинство.
Почему же это? Объясни мне.
285. Опасно, чтобы не потребовалось вторичное очищение.
Что же это за очищение? Растолкуй.
Очищение посредством долговременных слез и измождения плоти.
Не желал бы я иметь в нем нужды.
Да! Страшно потерять дар более удобный.
290. Это – Божии скрижали.
Точно, Божии; но ты напиши на скрижалях своего сердца. Хочешь ли знать, что и в этом видна брань завистника, который завидует твоим успехам?
295. Весьма одолжишь, об этом сказав. Ибо много браней терплю от врага.
Слушай.
Говори.
Не без слез выслушивал я, когда ты говорил.
Что такое? Не откажусь, если говорил.
300. Ты говаривал: если вымолвлю какое-нибудь слово, но не подтвержу его клятвой, то стыжусь своих речей, как чего-то неполного.
Никакого нет сомнения, что говаривал так.
И чего недостает, сам ты дополнишь к речи. 305.Это есть клятва – худое дополнение. Подлинно, страшный пламень!
Но Платон делает вот что. Чтобы не поклясться каким-нибудь богом, из благоговения…
Очень знаю, что скажешь. Был какой-то явор, им одним он клялся, 310.но и тем не прямо. Хотя знал, чем клянется, однако же не присовокуплял: клянусь таким-то явором. Что же это такое? Какая-то тень клятвы, безыменное указание, клятва и вместе не клятва. 315.Так мудрецы клялись еще чужим гением. А это не что иное значит, как чем-нибудь да поклясться. Но вот чем закончим наш разговор.
Так скоро грозишь оставить меня, не удовлетворив моей жажде.
Если клятва кажется тебе еще чем-то маловажным, 320.не хвалю сего. А если почитаешь ее такой, какова она действительно, то есть делом весьма ужасным, то отважусь на острое слово и буду заклинать тебя самой клятвой, избегать клятвы.
Победа на твоей стороне.
325. О, если это действительно так, прославлю за сие Тебя, Христе мой, чудодействующего и ныне, как чудодействовал Ты прежде! Тогда все мы единогласно воскликнем: аминь, да будет!
25. На гневливостьСержусь на домашнего беса, на гневливость, и как кажется мне, что один этот гнев справедлив, если уж надо потерпеть что-нибудь из обычного людям. 5.И как, принося плод, достойный слова – молчание [81]81
Из сего и подобного сему выражения, встречающегося в конце стихотворения, должно заключить, что стихотворение сие, равно как и другое: «На часто клянущихся», писаны, когда св. Григорий хранил безмолвие во время поста.
[Закрыть], я уже положил словом клятве преграды и уверен, что из многих корней, от которых прорастает это зло – клятва, самый дикий и черный есть гнев, то при помощи Божией постараюсь истребить и его, 10.подрезав, сколько можно, острием слова. Но прежде всего прошу не гневаться на слово, ибо эта болезнь столько неудержима, что часто одна тень ожесточает нас против самых искренних наших советников. А мне, вероятно, когда берусь говорить о таком сильном зле, 15.надо будет употребить не мягкие слова. Когда клокочет, клубясь ярым пламенем, огонь перекидывается с места на место и, после многократных приращений разгораясь, течет вверх с живым стремлением и, что ни встречает на пути, все с жадностью себе присвояет, 20.тогда надо угашать его силой, бросая в него воду и пыль. Или когда нужно истребить зверя – страшилище темных лесов, который ревет, мечет огонь из глаз, обливается пеной, любит битвы, убийства, поражения, 25.тогда окружают его псарями, поражают копьями и из пращей. Так, может быть, и я при помощи Божией одолею этот недуг или, по крайней мере, сделаю его менее жестоким. А для меня немаловажно и это, то есть и малое ослабление великого зла, как немаловажно это и для всякого, обремененного тяжкой болезнью.
30. Вникнем же в недуг сей несколько глубже: что он такое, от чего происходит и как от него уберечься. Заглянем в рассуждения древних мужей, которые углублялись в природу вещей.
35. Иные называют исступление воскипением крови около сердца. Это те, которые болезнь сию приписывают телу, как от тела же производят другие и большую часть страстей. А иные называли гневливость желанием мщения, 40.приписывая порок сей душе, а не телу; и желание это, если устремляется наружу, есть гнев,а если остается внутри и строит зло, есть злопамятство.Признававшие же болезнь сию чем-то сложным и потому слагавшие и само понятие оной говорили, 45.что она есть воскипение крови, но имеет причину в пожелании. Теперь не место входить в рассуждение, справедливо ли сие; впрочем, очень известно, что ум во всем властелин. Его и Господь дал нам поборником против страстей. 50.Как дом укрывает от града, как в стенах находят убежище спасающиеся с битвы и кустарник служит опорой на склонах крутых и над пропастями, так рассудок спасает нас во время раздражения.
Как скоро покажется только дым того, что разжигает твои мысли, то прежде, 55.нежели возгорится огонь и раздуется пламень, едва почувствуешь в себе движение [этого] духа, повергнись немедля пред Богом и, помыслив, что Он твой покровитель и свидетель твоих движений, 60.стыдом и страхом сдерживай стремительность недуга, пока болезнь внимает еще увещаниям. Воззови тотчас словами учеников: «Наставник, меня окружает страшное волнение; отряси сон» (Лк. 8:24)! И ты отразишь от себя раздражительность, пока владеешь еще рассудком и мыслями 65.(ибо их прежде всего подавит в тебе эта болезнь), пока она, как не терпящий узды конь, не перегрызла удил и не помчалась быстро, оставляя за собой дорогу, холмы и овраги и гневливостью омрачив путеводные очи. 70.Разуму легче управить тем, кто не вышел из подчинения, нежели удержать насилием того, кто восхитил уже над ним власть. Такой, разгорячая сам себя, не остановится, пока не низринет всадника с высоты рассудка.
75. После сего рассмотри, в какой стыд приводит гнев жестоко им поражаемого. Болезни другого рода затаенны, таковы плотская любовь, зависть, скорбь, злая ненависть. Некоторые из этих недугов или вовсе не обнаруживаются, или обнаруживаются мало, и болезнь остается скрытой внутри. 80.Иногда сама скорее изноет в глубине сердца, нежели сделается заметной для посторонних. А и то уже выгода, если беда сокрыта втайне. Но гневливость – явное и совершенно обнаженное зло, это вывеска, которая против воли тела сама себя показывает. 85.Если видал ты уловленных этой страстью, то вполне знаешь, что говорю и что хочет изобразить мое слово.
Перед рассерженными надлежало бы ставить зеркало, чтобы, смотря в него и смиряясь мыслью 90.перед безмолвным обвинителем их страсти, сколько-нибудь сокращали чрез это свою наглость. Или пусть будет для тебя этим зеркалом сам оскорбитель твой. В нем, если достанет охоты посмотреть, увидишь ты сам себя, ибо у страждущих одной болезнью и припадки одинаковы. Глаза налиты кровью и перекошены, 95.волосы ощетинились, борода мокра, щеки у одного бледны, как у мертвого, у другого багровы, а у иного как свинцовые (и это, думаю, оттого, что так бывает угодно расписать человека этому неистовому и злому живописцу), 100.шея напружена, жилы напряжены, речь прерывистая и вместе скорая, дыхание как у беснующегося, скрежет зубов отвратителен, нос расширен и выражает совершенное презорство, всплескивания рук, топот ног, 105.наклонения головы, быстрые повороты тела, смех, пот, утомление (и кто ж утомляет? никто, кроме беса), кивания вверх и вниз не сопровождаются словом, скулы раздуты и издают какой-то звук, как гумно, рука, стуча пальцами, грозит. 110.И это только начало тревоги. Какое же слово изобразит, что бывает после того? Оскорбления, толчки, неблагоприличия, лживые клятвы, щедрые излияния языка клокочущего, подобно морю, когда оно покрывает пеной утесы. 115.Одно называет худым, другого желает, иным обременяется и все это тотчас забывает. Негодует на присутствующих, если они спокойны; требует, чтобы все с ним было в волнении. Просит себе громов, бросает молнии, недоволен самым небом за то, что оно неподвижно. 120.Одно злое дело приводит уже в исполнение, другим насыщает свои мысли, потому что представляет все то сделанным, чего хочется. Мысленно убивает, преследует, предает сожжению. Но что из этого сделает? Так слепа и суетна его горячность! 125.У него безгласен, бессилен, погонщик волов, кто у нас недавно был витией, Милоном, царем. Сам ты безроден и нищий, а того, кто благороден и богат, называешь не имеющим рода и бедняком. Сам ты поругание человечества, а тому, 130.кто цвет красоты, приписываешь рабский вид. Сам о себе не можешь сказать, кто ты и откуда, а человека прославленного именуешь бесславным.
Не знаю, плакать или смеяться над тем, что делается. Гнев все, даже и небывалое, обращает себе в оружие. Это обезьяна и делается Тифеем, 135.вертит рукой, ломает пальцы, ищет холма или вершины Этны, чтобы силой руки своей издали ввергнуть в неприятеля вместе и стрелу и гроб. Какой огонь или какой град остановит продерзость? 140.Если пращи слов истощились, то приводятся в действие руки, начинаются рукопашный бой, драка, насилие. Тот одерживает верх над противником, кто наиболее несчастен и препобежден, потому что одержать верх в худом называю поражением.
145. Не бес ли это? Даже и больше беса, если исключить одно падение; но случалось видеть и падения возмущенных гневом, когда они увлекаются порывом духа. Не явное ли это отчуждение от Бога? Да и что же иное? Потому что Бог кроток и снисходителен, 150.не хорошо предавать поруганию Божий образ, а на место его ставить неизвестный кумир!
Не так страшно для нас расстройство ума, не так страшны телесные болезни. 155.Эти недуги, хотя жестоки и мучат меня, пока продолжаются, потому что всякая настоящая болезнь страждущему кажется тягостнее всех других болезней, но делают нас несчастными не по собственному нашему изволению; они более достойны сожаления, нежели проклятия. Из зол явное зло менее опасно; вреднее же то, которого не признают злом. 160.Пьянство есть зло. И кто будет спорить, чтобы оно не было злом? Даже зло произвольное. Предающиеся пьянству знают, чему оно бывает причиной, и, однако же, предаются ему, очевидно, сами делаясь виновниками зла. Но там самое тяжкое последствие зла, 165.что сделаешься смешным; и один сон вскоре прекратит сие зло. Но скажи, какое другое зло хуже преступившей меру гневливости? И есть ли от этого какое-либо врачевство?
В иных болезнях прекрасное врачевство – мысль о Боге. А гневливость, как скоро однажды преступила меру, 170.прежде всего заграждает двери Богу. Само воспоминание о Боге увеличивает зло, потому что разгневанный готов оскорбить и Бога. Видал я иногда, и камни, и прах, и укоризненное слово (какое ужасное умоисступление!) были бросаемы и в Того, Которого нигде, никто и никак не может уловить; 175.законы отлагались в сторону; друг не узнан; и враг, и отец, и жена, и сродники – все уравнено одним стремлением одного потока. А если кто станет напротив, то [сам] на себя привлечет гнев, как зверя, выманиваемого шумом. 180.И защитник других сам имеет уже нужду в защитниках.
Такими рассуждениями более всего преодолевай свой гнев; и если ты благоразумен, то не потребуется для тебя большего. А если для умягчения твоего сердца нужна продолжительнейшая песнь, то посмотри на жизнь тех, которые и в древние и в последние времена 185.своими добрыми нравами приобрели дерзновение пред Богом. В чем первоначально или преимущественно упражнялись наиболее угодившие Богу? Эти Моисей и Аарон, возлюбленнейшие Богом, Давид, Самуил, а гораздо после них и Петр? Моисей с Аароном, 190.хотя Египет, поражаемый многими казнями, не вразумлялся, щадили, однако же, фараонову дерзость, пока оскорбители, не умевшие уважить долготерпения, 195.в научение всем уважать его не были погружены в водах, потому что справедливее было презреть дерзкого, а не кроткого. Хвалю Самуила! Ему трудно было однажды перенести обиду, когда Саул разодрал у него ризу, однако же, умоляемый о прощении, 200.немедленно простил он вину (1 Цар. 15:27–31). Что же может быть снисходительнее этого? Припомни о Давиде и о тех бряцаниях, которыми избавлял он Саула от лукавого духа. Когда же нашел царя неблагодарным, 205.спасаясь бегством и скитаясь для сохранения жизни, пощадил он Саула, который предан был в его руки, хотя (как знаете вы это) едва спасся сам. А знаком того, что Саул был в его власти, служили отрезанная часть ризы (1 Цар. 24:5) и похищенный сосуд от шлема (1 Цар. 26:12) [82]82
У Семидесяти читается: φακός τού ύδατος(сосуд водный); у св. Григория: φακός τού κράνους.
[Закрыть]. 210.Что сказать о том, как Давид терпел отцеубийцу-сына, незаконно домогавшегося власти? Он оплакивает его умершего и взывает к нему со слезами и воплем; 215.возвестившего же о несчастье гонит, приняв как врага, а не доброго вестника, потому что природа вопияла громче обвинений и бралась защитить виновного, так что Давид, опротивев чрез это войску, едва не лишился державы (2 Цар. 19:7). И что еще? 220.Не терпел ли он и оскорбителя Семея, который желал ему зла вместо славного возвращения (2 Цар. 16:5-13)? Но дивлюсь и мудрому Петру, когда великодушно и весьма мужественно перенес прекрасное дерзновение Павлово, 225.в таком городе и при таком множестве чтителей и учеников Слова обличаемый в том, что не открыто разделял трапезу с язычниками (Гал. 2:11–13), хотя Петр думал доставить тем пользу учению, потому что единственным его побуждением были 230.страх Божий и просвещение словом проповеди. Не умолчу и о прекрасной добродетели Стефана, в котором вижу начаток мучеников и жертв. Он был заметан камнями, но и во время побиения (не чудно ли это?) слышан был глас его, 235.изрекавший прощение убийцам и как о благодетелях возносивший о них молитву к Богу (Деян. 7:60). Не явное ли это уподобление Богу? Не отпечатление ли в себе страданий и учений Того, Кто, будучи Бог и Владыка молний, 240.как агнец безгласный веден был на заколение (Ис. 53:7), терпел столько заплеваний и заушений, когда милосердие Его испытал Малх даже на своем язвленном ухе (Лк. 22:51), и не возопиял, чтобы показать и привести в исполнение Свою власть, не воспрекословил ни в чем, 245.не сокрушил сокрушенного грехом, но хотя грозит угасить легкий пламень мысли, однако же щадит, как милосердный, чтобы кротостью покорить Себе сродное? Столько имеешь высоких примеров в твоем Владыке! 250.Сравни же с Его страданиями, что терпишь ты. Хотя бы ты все перенес, и тогда недостанет еще многого, если будешь судить о страданиях, приняв во внимание достоинство Страждущего.
