Текст книги "Второй шанс (СИ)"
Автор книги: Григорий Мелехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Вся борьба с тошнотой, взяла меньше минуты.
–Какое блаженство!
У Андрея прояснился разум, красная штора спала с глаз, он уже мог различать, понимать, что и где он находится. В животе больше не бултыхался разбушевавшийся желудок. Всё стихло. На холодном писке приятно было лежать. Андрей потихоньку стал себя откапывать. Руки, ноги зарылись в песок, морской червь выкопал себе нору и мирно в ней отдыхал от славной и очень утомительной охоты. Вовремя битвы с водой и тошнотой, он под собой вырыл воронку оставленную после авиа налёта.
Всё тело раскалывалось от боли, он уже не мог понять, что у него болит больше, руки, ноги, живот или голова.
Солнце всё также ровными лучами освещало море. Течение усиливалось и становилось прохладнее, не настолько чтоб мёрзнуть, но всё равно было неприятно, когда тебя омывает поток недружелюбной воды.
–Дааа...гидрокостюм, сейчас был бы не лишним. Всё-таки надо избавиться от ластов, с ними только одно мучение. Умный...скотина...Пётр Васильевич. Знал, как больше потерять мне времени. Время!
В его голове разорвалась термоядерная бомба. Душа влекомая воздушными потоками гриба, рвалась из телесной оболочки.
Андрей поднял левую ногу, он совсем не узнавал собственного тела. Нога была мраморная, даже через воду, песок и всякую дрянь она была неузнаваема ему. Кожа светилась бледностью. Словно археологи поднимали со дна моря, остатки мраморной статуи.
Он чувствовал как цифры слились воедино с его сердцебиением. На таймере было пятнадцать...05.06.07.08.09
–Твою мать...сколько времени потерял.
Опустив ногу, он напряг спину и медленно стал поднимать её. В этот раз почему-то было легче бороться с перевесом на плечах, он уже не тянул как раньше. Радостно заёрзал ладошками.
–А вес-то убавляется.
–Идиот-прокомментировал мозг-конечно убавляется. Ты же дышишь, вот он и убывает.
–Вот надо было тебе уточнить.
Но ему больше ник-то не ответил. Андрей уже сидел, сгорбившись в своей яме. Мышечная память сама стала выполнять действия возврата ног, в японскую позу сидения на ногах. Ноги шустро подгибались и пристроились плотно одна к другой. Только в этот раз, ласты покорно, как и задумывалось лежали под ногами. Левой рукой Андрей ощупывал открытою пятку не защищённую резиной, искал застёжку. Быстро нащупав её, расслабил язычок и потянул назад. Его пальцы ловко справились с застёжками, быстро всё сделав ноги выпорхнули из ласт. Свобода охладила их прыть.
–Сейчас надо будет быть осмотрительнее при ходьбе, не дай Бог загоню себе в ногу крючок или порежу её. Мне нужен берег, что говорил Пётр Васильевич? Где солнце там и берег.
Покрутив головой, справа от себя увидел шайбу. Никогда не был так рад, находке золотого диска. Но с ним творилось, что-то странное. Призма морской мути то расширяла то ссужала диаметр шайбы. Андрей на секунду зажмурил глаза, тряхнул головой и резко открыл их. Солнце висело, как прибитое к стенке, ни шаталось не скакало, словно необъезженный рысак. Немного посидев на коленях, медленно стал с них подниматься. Баллон заметно полегчал, но пояс напрочь забытый, наполнил о себе. Андрея слегка повело в сторону, но это было не смертельно. Андрей снова стоял. Сколько неваляшку не роняй, всё равно встанет. Всплывшая в памяти мамина фраза, ободрила и придала ему капельку силы. Мама всегда так говорила, когда что-то у него не получалось, а он не оставлял и упрямо продолжал свои мучения.
Немой свидетель давно уже наблюдал за вознёй неизвестного ему существа. Краб стоял неподвижно, инстинкт привёл его к беззащитному и ещё свежему куску мяса.
Cвежатину он не ел, только с хорошим душком. Камни маскировали его присутствие. Он следил за его смешными движениями клешней, как тот махал ими или поднимался на них, падал, пытался снова на них встать, потом всё-таки встал и пошёл, но успел пройти немного и неожиданно упал и задёргался. Краб как профессиональный следопыт выслеживающий свою жертву, не упускал его из виду и следовал по пятам. Жертва была на много его крупнее и начать свою трапезу он не решился, его мало функциональный мозг дал команду терпеливо ждать и охранять от других конкурентов и посягательств на свой трофей.
В своём воображении Андрей балансировал, словно канатоходец, он растопырил руки по сторонам, шёл на цыпочках покачиваясь по стальному канату. Ему навстречу дул холодный Левантинец, а на лицо липли снежинки, на тёплой коже моментально всё это превращалось в струи воды. Вся одежда на нём промокла до нитки и отяжелела, словно на нём не трикотажная рубашка и джинсы, а нагрудник, наплечник, поножи, набедренник и остальная рыцарская утварь. Совершенно невозможно было так двигаться. Под ним была бездонная чёрная дыра, не имевшая конца и начала. Он потерял счёт шагам, километрам и часам, перед ним стоял один враг, им не была пугающая бесконечность троса, а ветер. Андрей не помнил зачем и куда идёт по стальному канату и сколько времени не меняется ландшафт замеревших на месте горных вершин и чёрных пятен на сером небе.
Он уже давно чувствовал на себе взгляд голодных глаз, откуда им было здесь взяться, он не понимал. Но видел внутри себя, как что-то острое пронзает его плоть и начинает медленно разрезать кожу, мышцы, из разорванных вен хлещет кровь. Крик боли несётся от сердца по артериям, оповещая всё тело о грядущей смерти. Отщипывая раскалёнными щипцами кусочек плоти за кусочком, страх пожирал Андрея.
Привидевшийся кошмар, Андрея совсем не удивил. Он шёл с одной мыслью, дойти до берега, чего бы ему это не стоило. Подняв голову проверил где солнце, не сбился ли он с курса. Солнце было всё там же, с правой стороны. Андрей даже не заметил, что вокруг посветлело и наверху как-то было всё не ровно, будто вода сверху двигалась, словно соседи сверху затопили и по натянутому навесному потолку перекатываются шары. Андрея эти мелочи не трогали, после себя на песке он оставлял морзянку из следов. Широкие, короткие то длинные размашистые вмятины.
Андрей шёл прямо держа голову, но под маской его глаза видели совсем не морской ландшафт, тело выполняло ранее полученный приказ, выжить. Совсем не чувствуя ноющих от тяжести плеч, соль с большим удовольствием разъедала кожу на запястьях.
–Солнце, я нашёл солнце, солнце, значит там берег, если там берег, то я буду жить.
По дну прокатился кусок тени, нарезая круги над его головой, кружилась и кружилась. Андрей остановился и заметил странные передвижения
неопознанного предмета, шея следила за траекторией тёмного пятна. Предмет кружился, разворачивался, останавливался и рвался с места.
–Лодка! Люди!
Когда его осенила-эта мысль, как раз тень нависла над ним. Андрей задрал голову и увидел квадратное днище с лопастями посередине.
–Катамаран?! Значит на нём люди, не мог же он приплыть сюда сам? Что я мелю?!
Он видел, но до конца не мог поверить, что сейчас его найдут и спасут. Он уже видел себя лежащим, там, на верху, среди суетливо бегающих возле него незнакомцев, спрашивающих его как он оказался там внизу, и почему в таком странном виде? Сбросить хомут и распластаться на палубе катамарана, не думать ни о чём, наслаждаться солнцем и свежим воздухом и пусть всё горит синим пламенем, хозяин шляпы, долг и последствия незапланированного его всплытия.
–Какая палуба, он же маленький.
Андрей стоял и радовался, мучительной боли, унижениям и холоду. Только сейчас он почувствовал, как сводят судороги всё его тело, но ему было легко на душе, его же спасут! Умелые мускулистые руки спасателей подхватят его подмышки и вытащат на тёплый песчаный берег. Всё останется в далёком прошлом. Мамина рука развеет страшный сон, положит его голову себе на колени, свои пальцы запустит ему в волосы и взъерошит на макушке, соорудив смешной хохолок из белокурых кудрей.
–Ах ты мой маленький барашек.
–Я уже взрослый, я солдат, пограничник.-Опустив голову и со всей силы надует губы.
Пятилетний Андрюшка в шортиках на лямках, отбегает от сидящей на лавочке мамы к горке, остановится там и громко продекламирует.
–Я как папка, служу на границе и ловлю шпионов,-левая рука спрятана за спиной, а правой отдаёт команды своему лучшему и единственному другу-вымышленному Мухтару.-Лечь, ай молодец. Встать. К ноге.-Каждая голосовая команда произносится командным голосом. Хлопая по ноге рукой, садится на одно колено и вытаскивает из-за спины другую руку, а в ней конфета. Чешет за ухом собаке и предлагает её ей съесть.
–Хороший у меня сыночка, настоящий защитник отечества, как его отец. Правда Мухтар?-Гладит воображаемый овал морды собаки.
Днище медленно вращалось по часовой стрелке, одна сторона резко накренилась и рванула назад. С катамарана прыгнула девушка, на бешеной скорости пролетев несколько метров над головой Андрея нырнула в воду. Звук её прыжка его оглушил, словно разорвавшееся глубинная бомба. Волны жизни прокатились и разошлись по сторонам. В голове у него играл симфонический оркестр, особенно выделялись литавры. Невидимые волны насквозь прошили сквозь него. Она была совершенно голая. Её нагота хлестнула по его сознанию, хлёст нагайки привёл Андрея в чувство.
Девушка нырнула с закрытыми глазами, вода ласкала её идеальную фигуру, Андрею никогда не приходилось видеть такой красоты. Соски уменьшились и заострились, кожа покрылась мелкими мурашками. Чёрные густые волосы даже под водой блистали своей неотразимой красотой, служили ей килем. Она была похожа на тонущий галеон, изящно шедший на дно. Руки вытянутые вперёд, прокладывали ей путь через миллионы кубометров голубовато-зелёной жидкой субстанции грозящей всем гибелью, но только не для неё. Девушка не ощущала никакой преграды перед собой, море любило её, заигрывало с ней, заманивая в своё мрачное молчаливое царство. Её кончики пальцев почти дотронулись самого дна, но тело эластично выгнулось и она стала подниматься к солнцу. Андрей подумал, что она излучает ультразвуковые волны, абсолютно слепой не видя происходящего, она в нужный момент поменяла траекторию и взлетела ввысь, если бы не обладание чудесным качеством, то расшиблась о каменистое дно. Девушка быстро гребла руками к поверхности моря, ноги семенили в движении напоминавшем работу ножниц режущих бумагу. Поднявшись на поверхность, она осталась там плавать, оставив Андрею на обозрение свои маленькие чудесные розовые пяточки. Судьба посмеялась над ним, он её видит, а девушка его нет. Девушка кружилась, резвилась и обрызгивала сидящего на катамаране мужчину. Почему мужчину? А кого же ещё? Такая красивая девушка не может сюда приплыть со своей подругой и купаться голышом.
Андрей отчётливо слышал её смех, как она зазывала Вадима присоединиться к ней, в ответ она получила только отмазку, что мол глубоко и течение холодное, да и ей пора возвращаться на судно. Капитан заскучал без своей малышки.
–Капитан, твоя малышка скоро к тебе вернётся, дай сделать ещё пару кружочков и я вся твоя на всю жизнь. Вода так прекрасна.
–Ты нырнула закрыв глаза?
–Да.
–Почему? Там же так красиво!
–Очки дома забыла, не хочу портить свои глазки.
–Дурочка, это же не хлорированная вода в бассейне, а морская, она очень полезна!
Андрей смотрел на неё с мольбой, с уверенностью в то, что она вот-вот опустит голову и увидит его-бедолагу. Её сердце сжалится над ним и бросится к нему на помощь. Вадим не понимая что происходит, не задумываясь кинется за своей малышкой и они оба его вытащат на сушу.
Но чудо не произошло, покружив над Андреем, девушка подплыла к катамарану и бойко забралась на него. У Андрея всё внутри обрушилось, вера снова увидеть своих любимых женщин разошлась кругами по воде.
Лопасти стремительно завертелись, перемалывая без всяких терзаний совести не спасённую жизнь Андрея. Разрывали воду, словно стервятники бездыханное тело льва. Вспаханная водная-плоть пенилась уходящим от него отчаянием и бросало свои зёрна в его разорванное безнадёжностью сердце. Андрей стоял и не мог поверить в увиденное.
–Как?! А я, как же я...почему?! Суки! ****и! Куда?!
Его голова представляла из себя мясорубку, провернувшую собственный мозг в фарш. Безысходность всё глубже и глубже пропихивала спасение в мясорубку, шнековый вал разрывал и чавкая измельчал его душу, превращая в сочный фарш, выходящий из решётки жирными, мясистыми червями. Ужас прогрызал в Андрее глубокие кровоточащие норы и оставлял в них источающих приторно тошнотворный запах своих дрожащих личинок.
Небо пепельного оттенка с застывшими чёрными облаками, освещалось правильными линиями молний, очень похожих на графики с учебника по математике. Они били со всех сторон, слева, справа, сзади, озаряя собой дорогу не зная куда шедшего Андрея. А один раз ударила так близко, что на какие-то доли секунды у него в глазах всё померкло. Он боялся только одного, что если молния ударит в трос, то из него получится отменный цыплёнок табака. Вопль страха застрял в горле, Андрей шёл осторожно перебирая ногами по канату, ветер чинил ему немыслимые препятствия, он знал наперёд, что предпримет Андрей. Ветер улавливал каждое его движение, чувствовал слабину и бил туда нещадно. Мощнейший залп отбивал почки и лёгкие, рёбра пугающе хрустели. На рубашке выступили пятна крови, Андрей расстегнул её. В нескольких местах разошлась кожа, из ран торчали искалеченные кости, разодравшие лёгкие. Рубашка быстро меняла цвет из белой в тёмно-красную, ткань мерзко липла к коже. Андрей почему-то подумал о мухе попавшей в липкую ленту, из которой невозможно выбраться. На правом боку зияла жуткая дыра, размером с советский железный рубль, на ней при каждом выдохе вздувался кровавый пузырь. Закостенелые, промёрзшие пальцы стали обратно застёгивать рубашку, они плохо слушались Андрей. Застегнув последнюю пуговицу на горле, рубашка снова стала белоснежная и не липкая от крови.
Тяжело тряхнув головой, сумеречный кошмар рассеялся. Глаза полные бешенства и обиды рыскали по сторонам, ища за чтобы зацепиться, но ничего нового не находили.
–Почему эта сука не увидела меня? Я же молил её, открой глаза, нас разделял всего метр, и я был бы на свободе. А та шалава только и делала, что заигрывала со своим старым боровом.
Андрея трясло от злости и от не оставляющего его чувства, что кто-то за ним следит. А этот кто-то, сейчас спокойно и терпеливо ожидал своего часа, когда можно будет полакомиться честно добытой свежатинкой. Краб двигался с ним в одном темпе, иногда останавливался чтобы отведать найденными в грунте чьими-то останками. Хирургически тонко орудовал своими клешнями, цепко схватывал найденное и отправлял их в свой маленький прожорливый ротик, не спеша и тщательно пережёвывал пищу не отрываясь от процесса слежки над живым существом. Не моргающие чёрные бусинки цепко следили за будущей трапезой. Подкрепившись, снова отправился в путь.
Кровь закипала в венах, глаза дико сверкали. Андрей не мог справиться с собой, ему надо было успокоиться и распределить силы, но обуздать себя не было сил. Его опустошала ярость за ту пустоголовую дуру, что в метре от себя ни хера не видит, не подала ему руки и не вызволила из беды.
–Сейчас эта шаболда весело дрыгает ногами, а я весь дрожа от холода и усталости, и изрезав все ступни о камни, бреду по дну. И не знаю. Дойду ли я до берега?!...Время?!...Воздух?!
На ударении слова воздух, уже во-второй раз его оглушило.
–Кусок дебила, что я творю?!
Слова завертелись кубарем, костяные пальцы скрючило в злобный узел. Не останавливая шага он только приподнял левую ногу. Время показывало постоянное изменение цифр 26...03 04 05 06 07 08.
–Двадцать шестая минута...после последней моей остановки прошло примерно...минут десять? Больше, а может меньше? Всё равно меня это не утешит. Из памяти напрочь стёрлось, что всё это время я делал? Шёл, стоял, глазел на ту шмару? Не надо отвлекаться по мелочам, моя жизнь в собственных руках. Никакой супергерой не спасёт тебя, даже и не мечтай, а то я смотрю раскатал губу. Видите ли увидел морскую деву в костюме Евы. Помоги мне, о юная чаровница, спасшая не одну тысячу загубленных душ моряков.
Андрей остановился только на мгновение, чтобы посмотреть на сколько он продвинулся и уверить себя в то, что осталось всего ничего и скоро выйдет на долгожданный берег. За собой он не увидел никаких мест остановок, это он точно знал. Если бы что-то и было после него, то должны были остаться глубокие отметены, словно на том месте занималось любовью целое стадо бизонов. Никаких ям, колдобин или котловин не было только извилистые следы его ног.
–Господи спасибо тебе за помощь, что я там не остановился...или тут. Ладно...поразмыслим. Если я вижу только свои следы и ничего больше? Значит я продвинулся далеко, ибо, ибо я близок к финишу. Если бы я останавливался, то заметил бы свои остановки. Не унывай Андрюха, всё ещё не так плохо. Пол пути пройдено, воздуха хватит!
Ободряя себя надеждами на благополучный исход, он не замечал, как вокруг него постепенно всё сгущалось. Там наверху, было неспокойно. Абсолютно чистое небо в один миг запасмурнело. Морской потолок прибывавший до этого в абсолютном
спокойствии, стал нервным и резким. Чайки взяли курс в сторону берега. Ветер усилился в разы, разгоняя всех гостей к берегу, а рыб на самое дно.
Андрей увидел только освещённую концовку своего следа, а что начиналось там в тени, ему этого не стоило знать. Каждые пол метра зияли рытвины и ухабины, следы петляли, как у спасающегося бегством русака от борзых. Он шёл успокаивая сам себя, что всё в порядке, вдалбливал, что воздуха хватит и скоро увидит настоящее солнце, а не бесформенное раскалённое пятно. Но он уже не замечал, как всё глубже и глубже погружался в свой выдуманный кошмар наяву. Разум помутнённый солью, страх, режущая боль, усталость, незаметно подменили реальность на бредовую явь.
В лицо дул ледяной холод заковывая тело в железные доспехи, молотки звонко били по металлу забивая заклёпки, тело сотрясалось от каждого тяжёлого удара. Руки скрючило, латы сковали движение. Кое-как передвигая ногами Андрей брёл по выжженной пустыне, над головой плавал серый потолок, то левый край угрожающе опустится до самой земли, то медленно и равномерно начнёт опускаться, и остановится в каких-то сантиметрах от головы Андрея, то кусками шлёпнится на голову, как старая штукатурка. У Андрея раскалывалась челюсть, дышалось тяжело и прерывисто, шваркающие по земле ноги поднимали вялую пыль, она нехотя ползла вверх и также вяло опускалась на его изодранные в кровь ступни. Хотел смахнуть с лица струи солёного пота, но латы не позволили даже на сантиметр приподнять руки. Пока он пытался поднять искорёженные конечности, не заметил, как влетел в кирпичную стену. Остановившись удивлённо смотрел на не имевшую конца и края стену, соединяющуюся с изменяющимся потолком. Старые коричневые кирпичи крошились и местами их не было, квадратные пустоты зияли, словно бойницы в дзоте. Подойдя вплотную к стене, заглянул в одну из дыр. Снаружи виднелась та же серость, что и здесь, ничего кроме широкой пустоты Андрей не смог разглядеть, такой же унылый пейзаж ждал его к себе в гости. Отойдя на шаг назад, повернулся всем телом налево и захромал вдоль стены. Ветер отдирал от стены мелкую коричневую крошку, они летели в лицо царапали кожу. Стена раскачивалась, будто волна, выпячивала пузо вперёд, а потом уходила назад и натягивалась до самого упора.
Андрей стоял прислонившись боком к сети, он уже как минут пять стоял на одном месте и часто мотал головой, будто с кем-то вёл жаркий спор. Если не закованные руки в наручники, то резко размахивал бы ими во все стороны. В двух отверстиях от него застряла крупная скумбрия, она нещадно хлестала хвостом по его лицу.
–Что за ерунда происходит? Почему стена движется, только что была жёсткая и прямая, а сейчас колышется и податливая, и вся в дырах, как решето. Бляха муха! Рыболовная сеть-Видение исчезло представив безысходность ситуации.-Всё это конец! Мне некуда больше идти.-Приподняв ногу посмотрел на таймер, он показывал тридцать семь минут и 36 37 38 39...-Мне не перебраться через неё и не пролезть под ней, одно неловкое движение и запутаюсь в ней, как муха попавшая в липкую ленту. И кто меня постоянно бьёт по лицу? А вот кто, и ты попалась бедолага, сестра по несчастью! Это твоя судьба попасть в сети, потом привезённой на рынок быть проданной какой-нибудь милой домохозяйке, чтоб она из тебя приготовила вкусный обед своему кормильцу. А моя судьба какая?! Задохнуться и всплыть через месяц где-нибудь у берегов Атлеша, распухший и полусъеденный твоими сестричками. Это будет большая удача, если я всплыву. ****ный свет, о чём я думаю?! Сжал себя в кулак, стиснул зубы и попёр дальше, чего тебе терять, кроме последних минут жизни. Неееее...не дам ему суке, вкусить сладостный триумф. Если сдохну, то хоть пусть малёху помучается в розыске моих останков. На прощание ему будет от меня маленький сюрпрайс. Другого пути нет, кроме, как пойти вдоль сети, и солнце пропало, мой небесный компас-поводырь оставил меня. Без него я всё равно обречён на смерть.
Попрощавшись со скумбрией, долго не раздумывая куда идти, на сколько можно под водой резко развернулся вправо и пошагал. Усталости будто и не было, лишь ярость жевала загубник. Редкие тушки разных рыбин торчали из сети, некоторые уже сдохли, они подчинились течению и двигались по его указанию в ту сторону куда оно укажет, а были и те которые не отчаялись и сопротивлялись смерти. Они дёргались вперёд-назад. Андрею стало смешно смотреть на одного такого луфаря, он напомнил ему молодого девственника лежащего на опытной проститутке, эту сцену он так ясно увидел, как живую. Стеклянный потолок и одну такую же из стенок прилегающих к кровати, полумрак, в углу весит телевизор громко на всю комнату вещает немецкую порнуху. На экране белокурая сорокалетняя немочка, тороторит порнушную трель под молоденьким негром, если это перевести на русский, то звучать будет так. -Да, Да мой молоденький бизончик, ещё, ещё глубже, я сказала глубже. ОООООО да, вот так, я люблю когда входят больно и резко.
Эта парочка лежит на широкой кровати, застеленным мятым не очень свежим постельным бельём, он на ней пыхтит, а проститутка искусно эмитирует любовные стоны.
Пузырьки частым роем полетели из лёгочного регулятора, Андрей смеялся.
Не успел он погрузиться в свою горячку, как набрёл на ворота в стене.
–Щель, прорезь, разрез, дырка! Не может быть?! Это чудо какое-то, рваная сеть и такая длинная дырка, метр в высоту. Как так может быть?! Рыбаки что специально для меня её приготовили?
глава четвёртая
Три часа ночи, песок жёсткий от ночной сырости. На берегу стоят двое мужчин одетых в рыбацкие плащи, первый длинный, как берёза, курит папиросу, второй сбитый бурундучок стоит покачиваясь держа в руке жестяную банку пива Балтика ╧9.
–Михалыч ты с чего развязался?
–Эвклидыч я вчора первачок на пробу знял! Такой харный выйшов.
–Я смотрю ты пробу всю ночь снимал только под утро вспомнил, что нам в море выходить, впопыхах собрался, но главное не забыл! Пиво взять!
–Шо ты зарядив пиво, та пиво. його залишилося зовсим трохи. Одын, друхый хлоток и все, нема його.
–Ты сеть заштопал?
–Яку сеть?
–Яку-яку? Нашу йоптать ****ь!
–Та там зовсим маленька. Шо ты кипишуешь? Эвклидыч! Всэ будэ окэй.
–У тебя всю жизнь окей. Послал Бог соседа, тридцать лет маюсь с ним, и никакого толка!
Михалыч на его брань нисколько не обиделся, он знал, что пройдёт каких-то пол часа и Матиас Эвклидович забудет сегодняшний эпизод. Такое у них происходило всегда, Михалыч чего-нибудь недоделает, а Эвклидыч постоянно его отчитывает, как мальчишку. Они вместе браконьерят уже лет как тридцать, на старом баркасе доставшимся от отца Михалыча, и заведут им только Матиас.
–Да там дыра в метр! Через неё кит проплывёт.
–Якой кит, нэма у нас нияких китов-смеясь отвечает Михалыч.
–Иди ты в жопу.
–Та ну тэбэ.
–Иди лучше клади сеть в баркас, скоро выходить надо. До рассвета нужно закинуть сети. Я тебе сколько раз говорил, чтоб в море выходил трезвый, как стёклышко. Сначала всё сделай, а потом бухай сколько душе влезет.
–Шо тут пыты?-Сделав хороший глоток громко и протяжно отрыгнул.
–Я ему про Фому он мне про Ерёму, горбатого могила исправит.
Михалыч повертев в руке пустую банку, глубоко вздохнул и с жалостью втоптал её в песок каблуком рыбацкого сапога. Подошёл к своей Ниве, она стояла недалеко от берега, открыл багажник и чуть ли не всем телом нырнул в него, долго рылся перебирая в нём вещи.
–Чего ты там копаешься?
–Та йду я, йду я. Куды поспишаты?
–Ты последние мозги совсем пропил? Cкоро солнце встанет.
Михалыч поспешил, через минуту вытащил несколько мотков аккуратно смотанных сетей, закинул их себе на плечо. Тихо захлопнул багажник, провёл ладонью по заднему стеклу и тихо произнёс.
–Не сумуй моя мила Жанночка, мы скоро повернемося.
Михалыч нажал на ключ сигнализации, на прощание Нива отозвалась грустным пи-пи. Грузно переваливаясь тяжёлой походкой Михалыч пошагал к самодельному деревянному мостику. Баркас тихо бился о железные столбики мостика, ржавчина и обильные ракушки покрывали их. Доски при ходьбе Михалыча прогибались чуть ли не до самой воды. Остановившись на полпути Михалыч устало вздохнул, словно он тащил не сети, а якорную цепь. Матиас стоял на берегу и курил уже подряд третью беломорину, посмотрев на него сплюнул в консервную банку, держа её в другой руке и тихо сказал.-Какой был смолоду, таким и остался!
Михалыч отдышавшись сделал ещё два шага и бросил сети в баркас, на этот раз он протяжно вздохнул и проследовал за сетями. Баркас два раза сильно качнуло и ударило бортом о столбики. Михалыч на дне баркаса стал тщательно что-то искать. Много раз переложил с места на место сети, переставил канистру с бензином, поднял рюкзак, посмотрел, потом положил его на банку, отпихнул ногой пластиковую флягу с водой и зычно гаркнул в дующий с берега ветер.-Я не зрозумив, дэ грузыло? Ты не взяв что ли?
–Ты чего разорался? Я всё равно тебя не слышу,-тихо сказал туша папиросу в консервной банке.
Аккуратно загнув крышку обратно, закрыл банку, она скрылась в его кармане плаща. Грек пошёл на баркас. Матиас твёрдой походкой оставлял глубокие следы на песке. Михалыч не заметил, что Эвклидыч уже стоит и смотрит ему в спину. Молчком отодвинул его в сторону, поднял ковш и передал ему в руки,-держи и не потеряй, как в тот раз.-Михалыч без пререканий крепко сжал ковш в руке. Раскопки Эвклидыча на дне баркаса длились недолго, подняв мешок обнажился деревянный ящик, стоящий под самой банкой.-Вот же они, у тебя под самым носом лежат. Как можно не заметить?!
–Сховав вид мене?
–Оно мне надо, от тебя их прятать. Мне что больше нечем заняться?
–Шуткуя я, шуткую,-детская улыбка расплывается до самых ушей.
Матиас проворно пробирается через рыбацкие баррикады и усаживается на корму возле мотора. Вытаскивает из кармана свою самодельную пепельницу, пачку Беломора. Закуривает папиросу, подперев подбородок кулаком устало закрывает глаза. Густой длинный дым струится из ноздрей. Михалыч быстро наводит порядок, все перевёрнутые им вещи, кладёт на свои места. Эвклидыч не успевает докурить папиросу, как баркас уже в полном порядке, весь сделанный Михалычем бардак прибран. Михалыч грузно переваливается через носовую часть баркаса и отвязывает конец от мостика, быстро сматывает трос, и кладёт его под банку. Удобно усаживается и вытирает об штаны свои руки.
–Мы готови, можна выходыты,-расстёгивает плащ, запускает руку во внутренний карман и извлекает на свет ещё одну Балтику ╧9.
Резкое шипение пива выводит Эвклидыча из забытья. Тушит папиросу в банке, закрывает, кладёт её себе в ноги, опускает правую руку за борт и набирает в ладонь воды. Подносит к пустой ладони и переливает в неё воду, обмывает руки морской водой. Всегда соблюдает многолетний ритуал, перед выходом в море.
–Хорошая вода, тёплая!
Михалыч блаженствуя от пива, соглашаясь с ним положительно кивнул головой. Эвклидыч с первого рывка завёл мотор, здоровый рык железного сердца взрыхлил волну, баркас плавно разворачивается и идёт в открытое море. Матиас крепко держит мотор в узде, баркас разгоняет скорость и вот уже через секунду они мчатся по волнам. Михалыч допивает своё пиво, а его ворчливый друг зорко смотрит по сторонам, высматривая на горизонте рыбнадзор. И так это у них происходит почти каждый день, ночь, море, похмелье Михалыча и его мелкие упущения.
глава пятая
Андрей от радости стоял приплясывая на месте, если бы не скованные за спиной руки, то станцевал "Русскую плясовую". Мрачное будущее перевернулось в один миг и маячило не таким уж конченным. Дыра длиной в метр казалась ему счастливым случаем только его смущало, куда скрылось солнце с растревоженного потолка.
–"Так...мне сейчас надо определиться...в какую сторону идти! Вправо? Влево, прямо или назад? Где родимый берег? Чего я гадаю? Путь один, пройти сквозь сеть, а там будет видно куда дальше держать путь. Всё равно нету другого варианта,-напряжённо думал Андрей".
Андрей пригнулся и нырнул в клетчатую прореху, за хребтовый багаж потянул его в сторону, ноги измотанные усталостью подкосились, будто скошенные под самый корень рухнули. Дохлый птенец вывалился из гнезда на мокрый песок, моментально погас свет, до падения и так было сумрачно, а сейчас вообще вырубили электричество. У Андрея сработала аварийная система, челюсти плотно сжали загубник.
Тяжёлые капли дождя больно долбили по телу, спину терзала ноющая-тягучая боль. Чёрная пустота тянула вниз. Андрей не опускал головы смотрел только вперёд, шёл прямо, аккуратно ступая по стальному канату. Мрак мерцал кровавыми вспышками сопровождаемые нудно-глухим гудением. Холод сожрал плоть, рваная грязная половая тряпка в прошлом белая рубашка, колыхалась лоскутами на свежих обглоданных костях. Раскинув руки в стороны, легонько ступал по канату, костяные поплавки плавали во мраке пропитанном влагой.
–Я не могу, не могу больше идти. Я устал! Мои кости истёрты, ничего не чувствую кроме как собачьего холода и пугающей черноты с которой надо быть начеку. Оступишься и она затянет тебя на самое дно. Зловещее днище!
Кровавая вспышка осветила жёлтый оскал остатка Андрюшеных зубов.
Белый голубь вылетел из-за облака и пронёсся над его головой. Солнечный луч указателем прорезал мрак показывая куда идти.
В тяжком бою Андрюшин Ангел-Хранитель на долю секунды смог победить Демона Галюника, этого ему хватило чтоб послать Андрюше благодатный свет фонарика. Один щелчок на кнопку советского фонарика производства "Ausra Kaunas" и спасение гарантировано. Потускневший металлический корпус местами побитый ржавчиной проложил дорогу во мраке, но Андрюше хватило этого победоносного мига. Он не растерялся, крепко ухватился за луч и стал передвигать по нему руками. Ловко хватаясь за трос, он быстро посеменил по натянутому тонкому стальному мосту.
