Текст книги "Комическая фантазия (Пьесы)"

Автор книги: Григорий Горин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Свет на эстраде гаснет.

Высвечивается левая часть сцены. Здесь комната, где артисты ожидают

своего выхода. У рояля распевается Певица в сопровождении Аккомпаниатора. Рядом светловолосый Танцор в цыганском костюме отбивает каблуками дробь.

Певица. "Соловей мой, со-о-ловей... Голосистый со-о-ловей..."

Танцор (напевает цыганский мотив). Тара-тара-тай-да! Тара-ра-тайда!..

Аккомпаниатор (продолжая играть. Танцору). Ваня, ты нас не пропустишь? У нас с Олей еще концерт в ЦДКЖ.

Танцор. Сам горю со временем. У меня парк Горького и "Компрессор".

Певица. "Со-оловей-а-а!.."

Танцор. Лапота-бодайба. (Бьет дробь.)

Певица (в отчаянии). Нет. Так работать немыслимо... (Танцору.) Иван, ты можешь хотя бы не петь?

Танцор. А как я репетировать буду? Мне ритм нужен. У меня – новый танец.

Аккомпаниатор. Какой новый? Все та же цыганочка...

Танцор. Много ты понимаешь. Та была "румынский танец", а это "венгерский"... Две большие разницы.

Певица. Ты бы лучше парик надел, Ваня! А то какой-то белобрысый цыган... Даже неудобно.

Танцор. У меня, Олечка, зритель за ногами следит, а не за головой... Лапота-бодай-ба. (Танцует.)

Телефонный звонок. Певица снимает трубку.

Певица. Алло? Минск? (Танцору.) Затихни, Ваня! Междугородная. (В трубку.) Кого?.. Его сейчас нет, он на сцене...

Быстро входит Конферансье.

Конферансье. Братцы, ну когда будет порядок за кулисами? Там все слышно.

Певица (в трубку). Алло! Простите... Вот он пришел... (Конферансье.) Николай Сергеевич, вас Минск.

Конферансье. От черт! Достали... Скажи, что меня нет...

Певица (зажимает трубку рукой). Я врать не умею...

Конферансье. Учись, Олечка, учись. Пригодится...

Певица (в трубку, несколько растерянно). Алло! Вы слушаете. Я ошиблась. Он на сцене... Что? (Зажимает трубку.) Они говорят, будем ждать...

Конферансье (подсказывает). Уехал он.

Певица (в трубку). Алло... Говорят, он уехал... Что? (Зажимает трубку.) Они говорят – все равно будем ждать...

Конферансье. О господи!! (Берет трубку, переходит на крайне доброжелательный тон.) Алло! Буркини... Здрасте, дорогой директор! Да, мне говорили... Но не могу! Никак не могу! Дорогой мой, у меня отпуск с двадцать третьего... Я говорю – с двадцать третьего июня путевка у меня... Ну, что значит – юмор нужен?! Юмор тоже отдыхать должен. И потом, у вас Лютиков выступает, чего вам еще?! Почему не выступает? Какой фельетон? Алло! (Кладет трубку.) От черт, разъединили...

Аккомпаниатор. Вы не читали сегодняшнюю "Вечерку"?

Конферансье. Нет, а что?

Танцор. Лютикова раздолбали!..

Конферансье. Володю? За что?

Танцор. За репертуар. Называется "Кривая усмешка на эстраде". Лапа-та-па-та!!! (Танцует.)

Конферансье. Чего ты радуешься-то?

Танцор. Я не радуюсь. Я репетирую...

Конферансье (ворчит). Покрасился бы, Ваня! А то какой-то белобрысый цыган... Черт знает что!

Распахивается дверь, быстро входит Фокусник с двумя огромными

чемоданами.

Фокусник. Все здравствуйте! Все здравствуйте! Горю со временем, товарищи! (Певице.) Олечка, привет! (Целует певице руку, ловким движением вынимает откуда-то цветы.) Прошу!

Певица. Не разбрасывай реквизит, Витя. Все равно пойдешь на сцену после нас.

Фокусник. Солнышко, у меня еще концерт на ВСХВ. Пять тысяч колхозников.

Аккомпаниатор. У нас в ЦДКЖ. Рабочий класс имеет преимущество.

Фокусник. Товарищи, вы меня режете... У меня же реквизит заряжен. (Открывает один чемодан, достает большую клетку с голубями.) Это же уэльсские турманы... Очень нервная порода! Они перевозбудятся и сорвут номер! (Конферансье.) Николай Сергеевич, ну скажите вы...

Конферансье. Не канючь! На леваках твои турманы сидят по три часа и не шелохнутся...

Фокусник. Жестокие люди! (Дает корм голубям.) Мэри... Джек... Гуль-гуль-гуль...

Конферансье. У тебя "Вечерки" нет?

Фокусник. Нет.

Конферансье. А достать не можешь?

Фокусник. Откуда?

Конферансье. Не знаю... Ты – фокусник... (Медленно набирает телефон.) Алло! Зина? Это – Николай... Нет, я еще не читал, ну все равно, это ж всего лишь "Вечерка"... Не центральный орган. Чего расстраиваешься? Будет опровержение! Скажи Володе – будет опровержение, мне точно сообщили... Алло!.. Какая междугородная? Минск? Давайте Минск... Алло! Здравствуйте еще раз... Это Буркини! Ну что, дорогой... Вы меня почти уговорили... Да!! Поеду!.. Но только вместе с Лютиковым. Что значит – невозможно?.. Голубчик, что ж вы такой нервный? В Москве еще не напечатали, а вы уже пугаетесь. Вы самостоятельная республика... Одним словом, я приеду, если будет Лютиков... У вас какие торжества? План по мелиорации? Молодцы!.. У нас как раз есть совместный фельетон про осушение болот... Так и скажите!.. Да не бойтесь вы! Кто вас к стенке поставит?.. Сейчас не девятнадцатый год, милый... Алло! Алло!..

Распахивается дверь, входит группа вооруженных людей. Два солдата и

матрос. Это – артист драмтеатра Поливанов.

Поливанов. Пламенный привет! Кто у вас ведущий?

Конферансье. Я.

Поливанов. Значит, так, голуба моя: отрывок из спектакля "Любовь Яровая". Первый конвоир – артист Симаев, второй – артист Бусаев. В роли матроса Шванди – заслуженный артист республики Денис Поливанов. Вы записываете?

Танцор. Граждане, сейчас иду я.

Поливанов. Голуба моя, вы же видите – мы прямо со спектакля. Нам через полчаса обратно... Там же сюжет, голуба моя.

Конферансье. Денис Андреевич, вас просили быть полвосьмого. А сейчас начало девятого...

Поливанов. Но что ж я мог сделать? Они затянули первый акт. Это же театр.

Конферансье. Но концерт, извините, тоже – не туалет, куда можно забежать на секунду в любое время.

Поливанов (грозно). Вы, товарищ конферансье, эту шуточку лучше для сцены приберегите. А сейчас скажите определенно: выпускаете нас или нет?

Конферансье. Сейчас пойдет танцевальный номер... Потом вокал.

Фокусник. Потом я... Голуби ждать не могут!..

Поливанов. Какие еще голуби?.. Все ясно. Счастливо оставаться! (Солдатам.) Кругом! (Направляется к выходу.) Из зала доносятся аплодисменты.

Конферансье. Подождите!

Поливанов и солдаты останавливаются.

Зритель ни в чем не виноват. Он должен получить афишу сполна!.. (Артистам эстрады.) Извините, братцы... (Поливанову.) А вам, голуба моя, считаю долгом сказать, что вы мне глубоко-глубоко несимпатичны! Вот так!!! (Бросив гневный взгляд на Поливанова, быстро проходит на эстраду. С улыбкой смотрит в зал.) "Любите ли вы театр?" – спрашивает Белинский, и вот сотню лет мы отвечаем: да, любим!!! Потому что театр – это всегда высокий накал переживаний и страстей... И приход жрецов этого храма искусства к нам на эстраду – большой праздник для всех нас. Поэтому с огромным удовольствием я сейчас уступаю сцену...

Конферансье сделал широкий жест, приглашая артистов. Повинуясь этому жесту, Поливанов моментально "вошел в образ" Шванди, запел: "Черный ворон! Что ты вьешься над моею головой?.." И, понукаемый "конвоирами", двинулся к

эстраде.

Свет на эстраде гаснет.

Теперь высвечивается правая сторона сцены.

Здесь, у подъезда концертного зала, стоит Вера с газетным свертком в

руках. Из подъезда выходит Конферансье, оглядывается.

Вера. Я здесь...

Конферансье (он искал глазами явно не ее). А... Ты... Ну, как понравился концерт?

Вера. Ничего.

Конферансье (замечает сверток). Это у тебя что?

Вера. Сыр.

Конферансье. Да нет, я про газету... Разреши... (Берет у нее газету, присаживается на ступеньку, читает.)

Вера (разворачивая сыр). В буфете давали. Вонючий, но вкусный... Хотите?

Конферансье (углубившись в газету). Давай.

Секунду они молча жуют.

Значит, понравился, говоришь?

Вера. Ага! Особенно фокусник. Ловкий, черт!.. Откуда он голубей-то доставал?

Конферансье (читая). С неба, девочка... в концерте все с неба достают. (Смял газету.) Мерзавец!

Вера. Кто?

Конферансье. Да тут один... Написал чушь!

Вера. Не читала.

Конферансье. И не читай! Доверяй только своему ощущению. Что они понимают, эти критики?! Людям нравится. Тебе понравилось мое выступление?

Вера. Конечно.

Конферансье (удовлетворенно). Ну вот... Так и говори! У тебя хороший вкус... Смеялась?

Вера. Зачем?

Конферансье (раздасадованно). А говоришь – понравилось.

Вера. Так правду говорю. Обязательно смеяться, что ль?.. Я вообще никогда не смеюсь...

Конферансье (сочувственно посмотрев на девочку). Больная, что ль?

Вера (обижена). Почему? Характер такой...

Конферансье. Ну, это ты брось. Характер – дело наживное. Тоже мне несмеяна нижегородская... Это только в сказках они царевны, а в жизни глубоко несчастные люди. Ты в кого такая? Папа с мамой у тебя смеялись?

Вера. Не знаю. Я их не помню...

Конферансье. Извини. (Секунду молча ест, разглядывая девочку.) Где ж ты росла?

Вера. Сначала у тетки. Потом... в другом месте...

Конферансье. А потом?

Вера. Потом... сама по себе...

Конферансье. М-да... Биография не очень веселая. Но все равно скисать нельзя. Жизнь – это не приговор. Жизнь – это праздник, девочка. Надо уметь ей радоваться...

Вера. Я и радуюсь...

Конферансье. По тебе незаметно. Сейчас-то где числишься?

Вера. В медучилище.

Конферансье. В морге хочешь работать?

Вера (испуганно). Почему?

Конферансье. Лицо траурное... Для покойников, может, сойдет, а живых напугаешь... Смех полезен для здоровья! Так все врачи говорят.

Вера. Чего полезного? Вон у нас в послеоперационном один засмеялся швы разошлись...

Конферансье (чуть растерявшись). Ну, после операции, может, и не стоит, а во время... очень даже хорошо.

Вера. Чего?.. Как это "во время"?.. Да вы что? (Хмыкнула.)

Конферансье (удовлетворенно). Ну вот. А говоришь – не смеюсь. У тебя еще не все потеряно, девочка. Рефлекс не пропал. С тобой позаниматься – ты упущенное наверстаешь...

Вера. И чего будет?

Конферансье. Станешь нормальным человеком. Сама будешь смеяться, других веселить. Это пригодится в жизни, запомни!

Вера. Запомню.

Конферансье. А теперь – прощай!

Вера. До свиданья...

Конферансье делает попытку уйти.

Подождите. (Достает мячик.) Вот, возьмите...

Конферансье. Это еще откуда? Поймала?

Вера. Нет. Я у тетки откупила...

Конферансье. Зачем?

Вера. Ну вы же сказали, что у вас вчера сперли... Возьмите!

Конферансье (изумленно). О господи! Что ж ты такая доверчивая? Нет, с тобой надо срочно заняться, а то пропадешь... Вот что! Мы сейчас пойдем к одному писателю. Владимир Лютиков. Слышала про такого?

Вера. Нет.

Конферансье. Зря! Хороший писатель... Игру с мячиком, между прочим, он придумал... И вообще – он уникальный человек! Только не все это понимают... А ты подтвердишь.

Вера. Как это?

Конферансье. Просто. Придешь и скажешь: "Владимир Борисович, мне очень нравится ваше творчество". И попросишь расписаться на мячике.

Вера. А он что?

Конферансье. А он улыбнется. Это и будет твой первый урок. Сможешь такое задание выполнить?

Вера. А чего ж тут?

Конферансье. Сначала постучишь, спросишь: "Здесь живет писатель Лютиков?"

Вера. Да что вы, ей-богу, со мной как с маленькой?

Конферансье. Нет, нет. Порепетируем.

Вера. Здесь живет писатель Лютиков?

Конферансье. Громче.

Вера (громче). Здесь живет писатель Лютиков?

Высвечивается левая сторона сцены. Это комната, в которой живет

Лютиков. Сам Лютиков – мужчина лет пятидесяти – складывает чемодан. Рядом

его жена – Зинаида.

(Совсем громко.) Здесь живет писатель Лютиков?

Лютиков (недовольно). Ну, здесь... Здесь. Входите.

Вера проходит в левую часть сцены, мнется в дверях.

Ну, слушаю вас...

Вера (смутившись). Значит, так... это... Мне очень творчество ваше понравилось... Вот! (Кладет мячик на стол.)

Лютиков. Это вас Николай Сергеевич научил?

Вера. Да.

Лютиков. А где он сам?

Вера. Внизу стоит...

Лютиков. Тогда передайте ему, пожалуйста, что он – идиот.

Вера (невозмутимо). Ладно! (Уходит.)

Зинаида. Володя, так нельзя... Девочка не виновата.

Лютиков. Я девочку не обижал. Но вы знаете, Зина, что я ненавижу, когда меня утешают... (Раздается стук в дверь.) И от своих слов не отказываюсь... Идиот есть идиот! (Схватил мяч, запустил его в дверь.)

Дверь открывается. Мяч попадает в вошедшего Соседа. Это пожилой человек

в кителе, с мрачным лицом. Возникает пауза.

Сосед. Это как понять?

Зинаида. Ох, извините, Тихон Григорьевич... Это он так... Случайно...

Сосед (обиженно). Я по-соседски за примусом зашел... А меня – мячом... Что вам здесь – стадион, что ли?

Лютиков. Ну, не обижайтесь. Говорят же вам... Это ошибка. Извините. (Протягивает примус.) Прошу!

Сосед (вздохнув). Не надо мне ваш примус. Это я так. Для начала разговора... (Достал газету.) Газетку сегодняшнюю читали?

Лютиков. Читал.

Сосед. И какое ваше мнение? Напрасно вас продернули или за дело?

Зинаида (опережая мужа). За дело, Тихон Григорьевич! Очень правильная статья...

Сосед. Признаете, значит, критику? Это – хорошо. Печать – наше самое грозное оружие... Против этого не попрешь!! Писания ваши, Владимир Борисович, получаются вредные.

Лютиков. А вы их читали?

Сосед. Зачем? Тут ясно сказано: "Кривая усмешка". Формулировка четкая. Года три назад с такой формулировочкой, что называется, – с вещами и на выход!

Лютиков (нервно). Что вы хотите, Тихон Григорьевич?

Сосед. Ничего не хочу... Обсуждаем! Печать выступила, мы обсуждаем. Читательская конференция. Все как положено...

Зинаида (испуганно). Но вам же сказали: мы признаем... Всё признаем...

Лютиков (жене). Прекратите, Зиночка! Это – унизительно!

Сосед (усмехнувшись). Признать-то вы признаете. А все-таки хотелось бы знать, какие выводы собираетесь делать?

Зинаида (растерянно). Не понимаю. Какие выводы?

Сосед. Я хотел бы знать, дорогие соседи, какие у нас с вами будут выводы по поводу вон той комнаты, на которую мы с вами претендуем?

Лютиков. Извините, претендуете вы! Мы в ней живем!

Сосед. Нет, дорогой Владимир Борисович, вы в ней не живете. Вы в ней только курите и храните всякие папки!

Лютиков. А уж это – мое дело.

Сосед. Как посмотреть! Если в папке нужные бумаги, это – одно, а если там разные чужие усмешки, то это, как говорится, – худую траву с поля вон!

Лютиков. Быстро вы, однако, сообразили.

Сосед. А чего ж тянуть? Я уж заявление в жилотдел подал.

Лютиков. Торопитесь, Тихон Григорьевич! Суетитесь... Зря. Я вас обрадую... Мы с Зинаидой Алексеевной, может быть, вообще уедем из Москвы. Так что со временем сможете захапать уже всю квартиру...

Сосед (испуганно). Всю не надо! Всю нам не утвердят! Они тогда сюда жильцов вселят... Я ведь только о комнатке говорю. Со своей же стороны, если кто спросит, готов вам дать хорошую характеристику...

Зинаида (испуганно). Кто спросит?

Сосед. Найдутся люди. Меня уж управдом сейчас во дворе остановил. Что это, говорит, за Лютиков у вас там такой живет? Как он? Не хулиганит?

Зинаида. А вы?

Сосед. Л я сказал: пойду узнаю... С этим и пришел... А вы меня... мячом... Вот как ситуация закрутилась!

Лютиков (с угрозой). Ну ты, пошел вон отсюда!!

Зинаида. Володя, Володя, успокойтесь... (Встает между мужем и соседом.)

Лютиков. Оставьте вы меня, Зиночка! Это невыносимо – всю жизнь сдерживаться... (Соседу.) Пошел вон, тебе говорят!

Сосед. Странно, однако, формулируете, Владимир Борисович. С соседом на "ты", с женой – на "вы"... Нехорошо! Не по-советски все это как-то...

Слышен звонок в дверь. Все замерли, звонок повторяется.

Ну вот. Два звонка. К вам! Как говорится, ни пуха ни пера, дорогие соседи. (Уходит.)

Звонки повторяются.

Лютиков. Откройте, пожалуйста, Зиночка.

Зинаида. Я открою, Володя, если вы обещаете взять себя в руки.

Лютиков. Взял. Идите.

Зинаида идет открывать. Слышен голос Конферансье: "Здесь живет писатель

Лютиков?" Голос Зинаиды: "Здесь... Проходите!" Сопровождаемые Зинаидой

входят Конферансье и Вера.

Конферансье (поднял мяч, положил на стол, с мрачным видом сел рядом). Давай, Вера, по второму разу! И не бойся никого!

Вера (глядя под ноги). Владимир Борисович, мне очень нравится ваше творчество! (Испуганно смотрит на Конферансье.)

Пауза.

Конферансье. Ну, что ты молчишь?! Улыбнись! Я обещал... Человеку нравятся твои творения. Она за этот мяч, может, последнюю трешку отдала...

Вера. Почему последнюю? У меня еще есть.

Конферансье. Не вмешивайся. Говорю: последнюю, значит, последнюю. (Лютикову.) И вступительный фельетон ей понравился... Про деревню Бурки. Верно?

Вера кивнула.

Она даже хочет туда поехать...

Лютиков (мрачно). Ну и пусть едет. Я-то при чем?

Конферансье. Скажи, с какого вокзала...

Лютиков (раздраженно). Коля, а пошел бы ты!..

Конферансье. Не груби! Мы с девочкой проводим занятия по юмору... Скажи, с какого вокзала?

Лютиков. С Павелецкого!

Конферансье. Неостроумно. Облеки в форму шутки!..

Лютиков. Тогда с Киевского.

Конферансье. Уже смешней... Почему?

Лютиков. Потому что у меня через час поезд... (Захлопнул чемодан.) Уезжаю я из Москвы. Насовсем! Еще вопросы есть?

Конферансье. О! Это уже интересный поворот... Вера, начинается веселая сцена. Следи за сюжетом.

Зинаида. Нет, так не годится... Вы сначала все продумайте, а потом приглашайте зрителя... Пойдем, девочка. Пойдем! Я покажу тебе эту деревню на карте... Очень веселая деревня.

Вера. А вы тоже оттуда?

Зинаида. Мы все оттуда... (Уводит Веру в соседнюю комнату.)

Лютиков (гневно). Коля, мне твои хохмы – вот уже где! (Жестом показывает поперек горла.)

Конферансье. А мне – твои!!! Я бьюсь, уламываю белорусов, а он, видишь ли, бежит на родину!

Лютиков. Да! Бегу! Родной город не даст в обиду... Я там работал ветеринаром и буду работать ветеринаром...

Конферансье. Ты – писатель, Володя!

Лютиков. Я – автор, Колечка... Это разные вещи... Всякий писатель автор, но не наоборот. Меня даже в Дом литераторов не пускают... И правильно! Где мои книжки? Нету! Есть сценки, куплеты, монологи... Все это дым, пустота! Взрослый человек не должен заниматься ерундой! Хватит! Возвращаюсь к настоящему делу... Буду лечить собак от чумки! И никто не посмеет сказать, что у меня "кривая усмешка". Уж какая есть! Собакам нравится. Когда я прихожу к ним, они виляют хвостами.

Конферансье (строго). Все?

Лютиков. Все! И не надо меня останавливать.

Конферансье. Никто тебя не останавливает. Хочешь стать Айболитом?! Святое дело! Но сперва – свой долг перед людьми... У тебя три договора на эстраде... Два – в цирке... И еще ты обещал написать мне монолог... Мой самый главный монолог.

Лютиков (усмехнувшись). Про что?

Конферансье. Не знаю. Знал бы – сам сочинил... Может быть, про эту девочку. Ей шестнадцать лет, а она еще ни разу в жизни не смеялась. Вообще не смеялась, понимаешь? Не знает, как это делается. Арифметике учили, письму тоже... А что ходить с постной рожей неприлично, никто не объяснил... Это ведь ужасно, Володя... Одно такое лицо – стерпим... А сто? А тысячи? И хлынут эти мрачные толпы по мрачным улицам, и такая тоска зальет землю... Жуть! Надо учить людей жить весело...

Лютиков. Школу, что ль, прикажешь открывать?

Конферансье. А хоть бы и школу... С ироническим уклоном! Зощенко директором сделаем, тебя – завучем...

Лютиков. А сам?

Конферансье. Сам сторожем устроюсь, следить, чтобы вы не разбежались... Тоже мне трагедию закатил! В Дом литераторов его не пускают! Дай рубль швейцару, – будешь входить, как член президиума!!

Лютиков. Я не про это...

Конферансье. А про что? Книжек нет? А у Гомера были книжки?.. А у Магомета? А у этого гения, что "Слово о полку Игореве" сочинил? Тоже, между прочим, всего лишь автор, только он – неизвестный, а тебя уже все-таки кое-кто знает...

Лютиков (усмехнулся). Я понял, кто ты, Коля... Великий утешитель. Горьковский Лука. Только время, извини, другое... Вокруг не босяки. Ты этого не учитываешь! Здесь не до шуточек... Вон меня уж за них из квартиры выселяют.

Конферансье. Кто?

Лютиков. Сосед. Пришел с газетой, комнату требует...

Конферансье. А ты что?

Лютиков. Ничего. Мячом – в рожу!

Конферансье. Мало! На одном приеме работаете, товарищ... Повторяетесь... Правильно вас критикуют... А ну, давай зови его...

Лютиков. Не надо, Коля. Он – опасный человек.

Конферансье. Я сам опасный, когда разозлюсь... (Бросился к двери.) Зинаида, Вера... Выходите!.. У нас все готово!

Зинаида (испуганно). Колечка, я все слышала... Не связывайся с соседом...

Конферансье (грозно). Не мешать!.. Вера, сейчас ты увидишь сцену у фонтана... Это называется скетч... Запомни!

Вера. Пойду я, ей-богу, от вас...

Конферансье. Куда? У нас урок! (Сунул ей блокнот и карандаш.) Пиши. Будешь моим секретарем... (Выглянул за дверь, невидимому Соседу.) Гражданин, зайдите на минуточку!... (Зинаиде.) Сантиметр есть?

Зинаида. Какой?

Конферансье. Любой... (Схватил сантиметр.)

Вера (испуганно). Чего я делать-то должна?

Конферансье. Еще не знаю, девочка... Главное, не мешай!.. (Начинает сантиметром измерять стену.)

Входит Сосед, останавливается в дверях и внимательно смотрит на

Конферансье, который глубокомысленно делает какие-то замеры.

Так... Двадцать пять... на сорок два... Двести двенадцать... (Вере.) Записываешь?.. Так?.. Что у нас с розой ветров? Юг у вас где?

Лютиков (указывая). Там.

Конферансье. А север?

Лютиков (показывая в противоположную сторону.) Там.

Конферансье. Странно! (Заглянул в блокнот, Вере.) Что у нас получилось?.. Двадцать шесть по периметру?.. Многовато... Ордер на занимаемую площадь, пожалуйста!

Зинаида. Сейчас. (Начинает искать ордер.)

Конферансье (подошел к Соседу, протянул руку.) Буркин. Райжилотдел.

Сосед. Сысоев Тихон Григорьевич.

Конферансье. Вы ихний сосед?

Сосед. Так точно.

Конферансье. Кем работаете?

Сосед. В настоящее время – пенсионер.

Конферансье. Что значит "в настоящее время"? В дальнейшем хотите летчиком стать?

Сосед. Нет. Почему? Я на отдыхе... Так и пойду по этой линии.

Конферансье. Значит, вы – на вечном покое? Так и говорите...

Зинаида (подходит). Вот наш ордер, пожалуйста.

Конферансье (изучая). Так... (Вере.) Номер запиши! (Лютикову.) Ну что ж, граждане... И по ордеру, и по периметру у вас тут получаются излишки. Будем уплотнять!

Лютиков. Но, позвольте, товарищ Буркин. Мне эти комнаты дал райжилотдел...

Конферансье. А я – кто?!! Частная лавочка?.. Сами дали, сами взяли, сами новым отдадим... (Соседу.) Кстати, мне сказали: вы претендуете?

Сосед. Претендую. Я уж заявление написал...

Конферансье. Какие основания?

Сосед. Во-первых, нас с женой – двое...

Конферансье. Ну, их с женой – тоже не меньше...

Сосед (гордо). У меня жена пост занимает.

Конферансье. Пост надо "соблюдать", а не "занимать"... Где работает?

Сосед. В метро. Дежурная по станции.

Конферансье. Какая станция?

Сосед. "Динамо".

Конферансье. Это – другое дело. Это – аргумент. Команда хорошая, у нас начальник за нее болеет... Вы этот факт в заявлении указали?

Сосед. Нет.

Конферансье. Укажите! "В связи с работой жены на станции "Динамо", которая выиграла у "Спартака", прошу предоставить дополнительную площадь и так далее..." (Вере.) Пиши, Верочка... (Соседу.) Еще какие основания?

Сосед. Так вот, в связи со статьей в газете... (Достает газету.) "Кривая усмешка"...

Конферансье. Знаю. Читал. Ну и что?

Сосед. Видите ли, гражданин Лютиков в той комнатке практически не проживает, а хранит разные папки с бумагами... Ну, а в свете указаний печати, я считаю, площадь можно использовать в полезных целях...

Конферансье. То есть передать вам? Логично!.. Мы с этими "кривыми усмешками" будем кончать решительно и бесповоротно. У вас-то, кстати, с этим делом как?

Сосед. С чем?

Конферансье. С усмешкой. У вас она, надеюсь, прямая?

Сосед. Да я как-то не думал. Обычная!

Конферансье. Ну-ка, продемонстрируйте.

Сосед. Вы что? Серьезно?

Конферансье. А то как же!.. Давайте, гражданин, не стесняйтесь. Все равно комиссии показывать придется... Прошу!

Сосед. Ну... Ну, вот... (Оскалился.)

Конферансье. У! Милый... У вас она тоже... не очень... У вас же губа западает.

Сосед. Какая еще губа?

Конферансье. Верхняя... За нижнюю... (Вере.) Вот, скажи!

Вера (угрюмо). Западает!

Конферансье. Ну, вот и комсомол подтвердил... Так что, гражданин, это дело пока не выйдет. Вы уж отработайте усмешку, потом претендуйте!

Сосед. Я не понимаю. Это что?.. Шутки?

Конферансье (строго). Товарищ! У нас в жилотделе очередь. Сотни трудящихся района... С правильными усмешками, как говорится, губа – к губе, ждут комнат, а мы тут будем менять шило на мыло?.. В общем, так, гражданин Сысоев: объективно – факты за вас. И жена – на посту, и роза ветров дует в вашу сторону... Но усмешка у вас тоже, извините, какая-то не совсем наша. Давайте не торопиться. Советую каждый день по два часа перед зеркалом вместо зарядки... Думаю, можно поправить. И тогда уж прошу в жилотдел. Будем разбираться. Вопросы есть?

Сосед. Нет.

Конферансье. Тогда – выполняйте.

Сосед. Слушаюсь! (Повернулся на каблуках, вышел.)

Наступила пауза. Зинаида, наконец не выдержав, рассмеялась.

Зинаида (смеясь). Думала, умру со страха...

Конферансье (печально). Это я умру... Целый день бегаешь с концерта на концерт, придешь к другу – снова представление. (Лютикову). Записал бы эту сценку-то... Вдвоем бы исполняли. Смешная ведь история? (Повернулся к Вере.) Ты как считаешь?

Вера молча кивнула.

Ну, вот и Вера подтверждает.

Лютиков. Только я подумал: начало в сцене надо поменять. Комнату надо мерить шагами... Так забавней. (Показывает.)

Конферансье. Тогда уж лучше так... (Передвигается по комнате, ставя носок к пятке, пятку к носку.)

Неожиданно в дверях снова появляется Сосед, секунду изумленно смотрит

на дурачащихся мужчин.

Сосед (откашливаясь). Извиняюсь! Это что ж? Розыгрыш? А я-то, дурак, поверил... (Улыбнулся.)

Конферансье. Вот. Уже лучше, гражданин Сысоев. В лице что-то человеческое появляется...

Сосед (мрачно). Я жаловаться буду!!! Я вам покажу... шуточки!

Конферансье (печально). А теперь снова губа западает. Скажи, Вера... (Повернулся к Вере и вдруг с удивлением увидел, что она, плачет.) Ты чего, девочка?

Вера (всхлипывая, смотрит в зеркальце). У меня тоже западает?! Тоже... (Пытается улыбнуться, не может. Плачет.)

Левая часть сцены погружается в темноту. Конферансье устало встает,

проходит на эстраду, снимает фрак, туфли. Затем, ступая на цыпочках,

спускается на правую часть сцены. Сейчас здесь его квартира. Он идет тихо, стараясь не шуметь. Это ему не удается. Натыкается на стул, стул падает.

Появляется его жена – Мария Петровна. Зажигает свет.

Конферансье (извиняющимся тоном). Черт! Мебель у нас в доме какая-то неустойчивая... Разбудил?

Мария Петровна. Я не спала.

Конферансье. Засунули на концерт в Мытищи. Сказали, дадут обратно автобус. Автобуса конечно же не было...

Мария Петровна. Потише, пожалуйста. Коляшу разбудишь.

Конферансье (обрадованно). Он здесь? А где Ленка?

Мария Петровна. Уехала на дачу на субботу и воскресенье.

Конферансье. Что ж мальчишку не взяла?

Мария Петровна. У нее там какая-то встреча с сокурсниками.

Конферансье. Ну и чем же мальчик помешает?.. И потом, мы же с тобой тоже собирались на дачу...

Мария Петровна. Побудем в городе. Она просила...

Конферансье (ворчит). Что за сокурсники такие, которым ни ребенка, ни отца с матерью нельзя показывать. Наверно, не "сокурсники", а "сокурсник"... Хамство!!!

Мария Петровна (ставя перед ним сковородку). Ешь!

Конферансье (накидывается на еду). Обожаю твои котлеты. Как-то ты их закручиваешь по-особенному, ей-богу!.. А Кольку свожу завтра в зоопарк... Давно обещал... (Испуганно посмотрел на жену.) Чего ты на меня так смотришь?

Мария Петровна (грустно). Ничего. Ешь!

Конферансье (продолжая тараторить). Володька Лютиков новый анекдот сочинил. Отец приводит ребенка из детского сада, мать глянула – и в ужасе: "Кого ты привел? Это же не наш мальчик?" Отец посмотрел устало и говорит: "Наш, не наш... Какая разница? Все равно завтра утром обратно сдавать!" (Хохотнул.) Смешно?

Мария Петровна равнодушно пожала плечами.

Смешно! Я сегодня вслух рассказал – зал грохнул... Гениальный мужик этот Володька... Хотя дурак... Переживает, что романов не пишет. Роман сочинить не хитрость, а вот – анекдот... Нужны особые мозги. Гоголь, помнишь, что говорил? "Дайте анекдот, – мигом будет комедия! Дайте анекдот!" Никто не дал. Только Пушкин. Поэтому он – гений! (Неожиданно отбросил вилку.) Нет, почему ты на меня так смотришь?

Мария Петровна. Как я на тебя смотрю?

Конферансье. Подозрительно!

Мария Петровна. Мне интересно, как ты вырулишь на главную тему. Ты же профессионал... Ну все, подводку сделал? Объявляй номер!

Конферансье. Какой номер? Ты про что?

Мария Петровна. Администраторша твоя звонила... Просила напомнить, что у тебя завтра поезд в пять с Белорусского...

Конферансье (огорченно). Ну что за люди? Кто просил? Ты расстроилась?

Мария Петровна. Я привыкла не расстраиваться.

Конферансье (пытается обнять жену). Машенька, не злись! На юг поедем в июле. Я уже звонил в ВТО, они обещали поменять путевку...

Мария Петровна (отстраняясь). Самое обидное, меня даже не считаешь нужным спросить. Просто ставишь перед фактом: поедешь в июне, поедешь в июле...

Конферансье. Машенька, но ведь ты знаешь обстоятельства. Володьку надо выручать!! Его поломать – не склеишь.

Мария Петровна (не слушая). Мне даже не за себя обидно – за тебя. Звонил кинорежиссер. Тебя утвердили на роль в фильме... Съемки будут в июне, в Крыму... Они подстраивались под тебя...

Конферансье. Маша! Маша! Какой я киноартист? Там другие законы...

Мария Петровна (зло). А кто ты, Коля? Я вот смотрю и думаю: кто ты? Человек между солистами? Веселительная единица! Тебе пятьдесят с лишним лет... Жизнь прожита. Что останется? Две-три шутки, которые стареют быстрее, чем ты их придумываешь... Что за профессия – заполнять паузы?! Неужели ты не мечтаешь о чем-то другом?! Как тебя не стошнит от этого изнурительного остроумия?.. В Библии сказано: "Бойся дома, где царит смех".

Конферансье. В Библии сказано: "Радуйся жизни и радуй других"... Библия потому и великая книга, что там одна гениальная мысль противоречит другой...

Мария Петровна (вставая). Ешь котлеты, Коля. Остынут. (Уходит.)

Конферансье некоторое время мрачно жует. Открывается дверь, появляется

мальчик лет семи. Это Коляша.

Коляша. Здорово, дед!

Конферансье. Здорово. Чего не спишь?

Коляша. Я днем выспался.

Конферансье. Надо ночью...

Коляша. Ночью и так темно. Чего зря глаза закрывать?!

Конферансье. Жуткий мальчик. Богемное дитя...

Коляша. У нас сегодня в парке концерт был для детей.

Конферансье. Кто вел?

Коляша. Дяденька такой... лысый...

Конферансье. Севостьянов?

Коляша. Ага. (Зевает.) Он у тебя шутку спер.

Конферансье. Какую шутку?

Коляша. Про скрипача.

Конферансье. Напомни,

Коляша. Выходит и говорит: "Дети, вы любите скрипачей?" Мы кричим: "Нет!" Он говорит: "А фокусников?" Мы кричим: "Любим!" Он говорит: "Тогда сейчас выступит фокусник. Он сыграет вам на скрипке..." Я встал и сказал: "Это мой дедушка придумал!" И меня выгнали...

Конферансье. Ну и правильно! Мало ли кто что придумал? У нас в стране все общее, тем более шутки... Не жадничать надо, а новые сочинять.