Текст книги "Мелькание жизни между капель дождя"

Автор книги: Григорий Хорошко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Я прошу меня простить за мою грубость. Просто я сильно измотался по пути сюда. Машина сломалась… а я слегка растерялся в столь неблагоприятных погодных условиях, из-за чего по своей несдержанности излил всю ярость на Вас. Надеюсь, Вы не сильно огорчены моим поведением?

– Нет, что Вы! – Воскликнула она, – Мы с супругом всегда рады видеть новых людей в нашем скромном доме. Я тоже была слегка неучтива со своей стороны. Сегодня не только у Вас был трудный день. Столько гостей… не пойму, почему в не сезон собралось столько народу.

– Полагаю из-за событий в столице. Из-за всех этих маршей и митингов туда сливаются тысячи неравнодушных, которые желают внести свою лепту в это дело. Хотя, как по мне, они лишь оставляют свои отпечатки на одном из многочисленных орудий убийства…

– Не говорите так. Эти люди действительно не равнодушны. Что плохого в том, что они желают поддержать свою несчастную страну в столь тяжкое для неё время? Тем более, судя из новостей, там происходят не абы какие столкновения. Как бы не дошло до большой крови.

– В глазах правительства – любая мирная демонстрация, которая закончилась без применения силы и пролитой крови, всё равно что выстрел в пустоту.

– Эх и не говорите… Если Вас интересует, то за углом находиться автомастерская. Утром Вы можете вызвать эвакуатор до места, где Вы оставили свой автомобиль, а они уже в свою очередь благополучно доставят его сюда. Напомните мне позже, я дам Вам номер эвакуатора.

– Весьма Вам признателен! Спокойной ночи.

Дождавшись того мига, как хозяйка дома вернётся к себе в комнату, он с огромным наслаждением снял со своих ног ботинки и потушив свет ещё некоторое время беспокойно лежал на кровати размышляя о том, что же его ждёт далее, как пройдёт вся затея и не поздно ли ещё всё это бросить?

Хотя ответ на последний вопрос не заставил себя долго ждать. Он знал, что отступать уже было некуда. Всё ниточки уже были перерезаны, капли собраны в ручей, а добыча, уже практически была на мушке у охотника, хоть и ему пока не было известно точное месторасположение своего столь желанного трофея.

Под глубокие размышления и равномерный шум дождя, который яро пробивался в наглухо замкнутые окна, он сомкнул глаза и окунулся в изобилие красок и фантазии, отображавших всю его жизнь во сне.

Он внезапно оказался на просторах огромного поля. Солнце было ясным и настолько ослепительным, что одного взгляда на небеса хватало, дабы не возникало желания и вовсе лишиться своего зрения. Но не смотря на яркость, голубые небеса не могли не радовать душу, особенно после неистовой ночной бури. Вокруг поля росли высокие деревья, которые закрывали собою весь горизонт. Не было видно ничего. Заглядывая в глубь лесной чащи, виднелась лишь сплошная темнота и мрак. Этот мрак не пугал его, ведь он жил гармонично жил с ним всё это непростое время. Темнота стала для него вторым светом, в которых он уже не искал отличия, так как она скрывала все его эмоции и позволяла скрыть самого себя от окружающего мира.

Пройдя несколько шагов по полю, он вышел на узкую тропинку. Эта тропинка вела прямиком в гущу леса. Сделав несколько неуверенных, но в тоже время лёгких движений он не чувствовал всю тяжесть своего веса, а лишь лёгкость в каждом сделанном шагу.

В этот миг, он только осознал факт того, что всё это лишь сон. Ведь это осознание к нам приходит не в тот миг, когда мы оказываемся на доселе не виданных просторах или на границах некого сказочного государства, а лишь тогда, когда до наших спящих голов доходит то, что в данный момент всё это окружает не нас, а всего лишь мелкий плод воображения, в котором мы столь неистово жаждем увидать нечто собственное. Ведь он и смотрит нашими глазами и говорит нашим голосом, но он всё равно не будет жить столь же по-настоящему и живому, как мы. Любой сон, сравни книга: иногда она ужасает, порой дарит умиление, но больше всего мы ценим те, которые открывают нам правду на самих же себя, особенно если хотя бы одним персонажем из увлекательного сюжета и являетесь Вы сами.

Осмелившись ступить на тропинку, его сердце тут же было охвачено странным и, казалось бы, давно забытым чувством скорби и раскаянья. Его не напрягали ни тёмные леса, ни высокие горы, что возвышались из далека, словно могучие атланты.

Его мир, тот миг, показался чрезвычайно мал и в тоже время несказанно огромным. Да его окружали высокие деревья, огромные поля и величественные горы, но всё равно, сам он шёл по небольшой, узкой тропинке, которая вела его на встречу с тем, что он всеми силами старался забыть и выбросить из своей головы, как выбрасывают порванную вещь, которая хоть и дорога, как память, но всё же она все равно уже стара и не греет, как делала это прежде. Деревья отбрасывали огромную, как поле тень, что скрывало лицо от настырных солнечных лучей, как и скрывало его физиономию, от невероятного чувства позора.

Пройдя ещё немного, он увидел небольшой, но очень симпатичный дом. Взглянув на него со стороны, ставало ясно, что он деревянный. Стены этого дома были выкрашены белой краской, цвета морской пены. В глаза бросался вид веранды и стоящий на ней маленький обеденный стол, к которому были придвинуты три стула и одно кресло-качалка, стоящая во главе стола.

Подойдя к дому, сердце забилось со страшной силой, а на лбу проступил пот. Он обратил внимание, что одет в костюм приятного кремового цвета. Занырнув в отголоски своей памяти, его озарили приятные воспоминания молодости, так как точно такой же костюм, был одет на нём в день его свадьбы, в день, которые он считал одновременно и самым счастливым и печальным в своей жизни, хотя однозначного ответа на вопрос, почему этот день стал для него смешением столь разных эмоций, он не мог дать сам.

Ступив на веранду, внимание мужчины привлёк стол и стоящие у него стулья. Кресло-качалка слегка пошатывалась, хотя издали не было видно совершенно никого, кто бы мог его раскачать.

Подойдя в плотную к двери, его окутало страшное беспокойстве. Этот страх был не сравним с тем, который охватывает дух в миг некой опасности. Это чувство было сравнимо волнению, перед сдачей какого-то особого доклада, на который было потрачено уйма усилий и времени, но вот настал час сдачи, и ты понятия не имеешь как отнесутся к результату работы.

Дверь отворилась сама, оставив его и без того беспокойные нервы от лишнего напряжения. Войдя в дом, он видел, что внутри он был очень чист и ухожен. Все было обставлено так, что создавалась необыкновенно приятное чувство того, что ты находишься дома.

Его разум и душа, уже давно забыли это прекрасное чувство. Его мысли улетучились в миг, от чего сразу наступило спокойствие и умиротворение. Этот покой был не сравним с тем, что настаёт нас в момент перед сном. Он был спокоен в том, что не стоило переживать насчёт того, что будет ждать завтра. Он возжелал остаться в подобном месте на всю свою оставшуюся жизнь, не страшась за все ужасы, страдания и боль – всё это уйдёт в миг покоя души, а он вновь станет свободным.

Пройдя в глубь дома, он увидел горящий камин. В окне виднелся сад, в котором на небольшом дереве был построен деревянный домик, который словно уменьшенная копия отображал основной. Горизонт из окна уже не заслоняли ни деревья, ни горы, был просто виден густой сосновый лес, за верхушки которого плавно заходило солнце, отбрасывая свои последние лучи.

Он сел на кресло, поближе к камину. Хоть мужчина и не чувствовал холода, он всё равно протянул руки по ближе к огню, чтобы почувствовать весь жар и мощь завораживающего огня.

– Здравствуй Миша. – Промолвил тонкий женский голос за его спиной. Он совсем его не испугал и не удивил, в лишь позволил вновь насладиться прелестью этого звука.

– Здравствуй дорогая. – Ответил он обернувшись.

Перед ним стояла жена. В удивительном чёрно-белом платье, с непонятными Михаилу узорами. Она была очень мягкой женщиной, с коротко-стриженной причёской, средним телосложением и ростом, под стать своему супругу. Михаила пронзило неслыханное желание подойти к ней и сжать в объятиях, но стоило ему лишь приподняться и сделать первый шаг, как в один миг, его стало сдерживать что-то неслыханное, непонятное, что-то, что было не зримо для глаз, но в тоже время очень ощутимо. Какая-то странная сила не давала сделать ему и шагу, от чего к нему пришло осознание того, что сделать этот самый, возможно главный в его жизни шаг, не представиться возможным.

Солнце стало все настырнее стримится к закату, от чего Михаила пронзило сильное переживание за то, что он может что-то не успеть. Поэтому он не желал тратить ни одной лишней секунды.

– Мне трудно без Вас… Ты, даже не представляешь, как я скучаю по Вам бесценные мои.

– Мы тоже. Не переживай. Всё хорошо.

– Я стараюсь сделать так, чтобы мои действия принесли хоть какую-то пользу, но мне так и не удаётся понять, что же я всё-таки делаю. Я… Я зашёл в глушь любовь моя. Я потерялся…. Я потерялся.

– Не переживай. Всё хорошо. – Продолжала твердить она.

– Я клянусь тебе, что я исправлюсь. Честно! – Нервно, чуть ли не крича говорил он, – Я стану тем, кого ты во мне хотела видеть. Я поборю своих демонов! Клянусь.

– Всё хорошо! – Её голос был столь же мягок, но неожиданно стал шумным и звонким, словно эхо в пещере.

– Я люблю Вас и скоро буду с Вами… Я! – Он упал, пустив слёзы на своих коленях, – Хотя в этом я тебя не подведу.

– Не бойся! – Сказал подошедший изо тьмы комнаты сын. Молодой человек был очень похож на своего отца практически во всём, лишь глаза его источали куда большую доброту, – Мы любим тебя. Ничего не бойся.

Он поднял голову глядя им в глаза. Слёзы стекали по его щекам, а лицо краснело. Он чувствовал душевную боль и усталость. Михаила пронзило неистовое чувство, напоминающие сильного удара в грудь. Вместе с головой, он нашёл в себе силы, чтобы подняться на ноги самому. Лица любимых предавали ему стойкости и крепости, от чего ему казалось, что отныне он не приклонен и не сломлен.

В последний миг, ему показалось, что мимо ихних глаз пролетела маленькая бабочка, с ярко-жёлтыми крылышками, после чего к его беспокойному духу пришло умиротворение. Он был готов.

– Я скоро буду с Вами.

– Мы знаем.

– А я не знаю. Я не знаю, как мне поступить? Не знаю, сумею ли я довести начатое до конца? Да и стоит ли вообще осуществлять задуманное? Это будет сравни гибели духа. Я не знаю… Что делать? Скажите! Молю Вас! Что!?

– В наших деяниях – наша душа!

Он проснулся. Яркий свет ударил ему в глаза. Ослепительно яркий свет, пронзил его, словно копью пронзает невинную тушу животного. Он был столь мал и хрупок в тот момент, словно маленький и беззащитный ребёнок, который ищет понимания и спасения своего духа.

Лицо его было взмокшим от волнения. Сердцебиение участилось до небывалой скорости, а руки тряслись, словно после серьёзного удара током. Михаил вскочил и стал рыться в своих вещях, изливаясь потом и дыша столь громко, что могло показаться, будто у мужчины случился сердечный приступ. Нервно откопав в сумке фляжку с водкой, он мгновенно открыл крышку, после чего поднёс к губам, но сила и воля его собственного духа остановила его руку в тот момент. Он смотрел на неё глазами загнанного зверя, который полностью осознавал безвыходность собственного положения, после чего подбежав к раковине он вылил всё содержимое пока не увидел медленный полёт последней капли.

– Она бы не обрадовалась этому! – Сказал он, с невероятной горечью в голосе.

От ночной бури, за окном остались сплошные капли. Выглянув в окно, можно было увидеть мелкие падающие капельки моросящих отголосков проливного ночного дождя. Утренние улицы городка были довольно обыденны и мало чем отличались от ночных, лишь изредка в дали появлялись небольшие силуэты мирно ступающих людей.

Мужчина ещё некоторое время посидел в слегка шокированном состоянии в постели. После чего приняв лекарство, он стал чувствовать себя немного лучше, но всё равно внутри остался некий неприятный осадок.

Вновь выглянув в окно, он обрадовался тому, что даже эти мелкие капли перестали заботить горожан. Можно было без всяких проблем выйти на улицу и подышать свежим воздухом, не терзая себя переживаниями насчёт неожиданной возможности намокнуть, хотя тучи над городом всё ещё были столь же настораживающими, как и прежде.

Выйдя из своей комнаты, Михаил увидел, как в гостиной комнате, уже сидели несколько постояльцев, которым подавала завтрак хозяйка этого скромного, но очень уютного дома.

Женщина, хоть и делала всё на скорую руку, стараясь не отвлекаться на всё прочие, всё же нашла минутку не на долго отлучиться и подойти к Михаилу обменяться парой скорых фраз.

– Доброе утро! Как Вам спалось на новом месте? – Спросила она широко улыбаясь.

– Вы знаете, довольно крепко. Обычно мне не удаётся поспать более пяти часов, но в этот раз мой сон прошёл, практически, без прошествий.

– Очень рада это слышать. Просто, видите ли, сегодня я встала слегка пораньше, дабы успеть приготовить завтрак на такую большую компанию, и проходя мимо вашей комнаты я, только ничего не подумайте, услышала, как Вы очень тяжело и нервно вздыхали, а также что-то бормотали, довольно громко. – Оно немного помолчала, раздумывая, что сказать. – Ах да, ещё меня немного смутил тот факт, что Вы не выключили свет ночью. Надеюсь, впредь у нас не возникнет таких конфузов.

Эта новость довольно сильно насторожила Михаила. Он не переживал из-за того, что порой он говорит во сне по ночам. Его разум терзали переживания насчёт того, что же именно он мог сказать. Ведь информация, которая ведома только тебе одному и никого более не должна касаться, ставая обнародованной теряет весь свой шик.

– И что же я там такого бормотал? – Спросил он надменным, но в тоже время очень спокойно и умеренно, – Надеюсь я Вас не сильно удивил этим. Понимаете ли, я одинокий человек и, к сожалению, меня некому более упрекнуть в этом недостатке.

– Нет, нет! Вам не стоит переживать насчёт этого. – Поспешила она заверить его в полной конфиденциальности. – Однако, если этот вопрос Вас столь беспокоит, Вы постоянно повторяли:” В наших деяниях – наша душа!”. Повторяли эту фразу всё вновь и вновь, причём с разной интонацией, после чего резко замолкали и на этом всё. Но вот Ваши вздохи, были весьма нездоровы. Настоятельно рекомендую Вам посетить доктора, причём незамедлительно. Со здоровьем шутки плохи, как известно.

– Я весьма Вам признателен! Обязательно воспользуюсь Вашим советом. И ещё раз прошу прощения, что доставил неудобств.

Из кухни слегка неожиданно вышел пожилой мужчина, лет шестидесяти пяти с виду. Его голова и роскошная борода, были белы, как январский снег, но вот брови, как не странно, всё ещё пестрили полуночным чёрным цветом. Это, как не сложно было догадаться, был супруг и хозяин дома. Мужчина поразил Михаила своим высоким ростом. Учитывая его собственную низкорослость, ему показалось, будто этот человек возвышается над ним, как взрослый возвышается над маленьким ребёнком. Подойдя чуть ближе и высказав приветствия, он очень крепко сжал руку пожимая её гостю, с весьма суровым взглядом.

– Так это Вы заехали ночью. – Сказал он командирским голосом.

– Я. – Ответил, усмехаясь Михаил.

Его улыбку вызвал отнюдь не забавный вид хозяина этого дома, а его собственные воспоминая о былых годах проходимой Михаилом в своё время службы в армии. Такой человеческий типаж, как у этого мужчины, начисто выдавал его с потрохами, словно указывая на его военное прошлое. Для полного наслаждения этим образом, не хватало лишь формы и погон, но это был бы уже явный перебор.

Голову Михаила мгновенно же заполнили всякие разные мысли о том, какие же козни он бы учудил такому вот руководителю с его замашками, от чего невольная улыбка на устах появлялась сама собой.

– Славно! – Сказал пожилой мужчина, – Моя супруга рассказала мне о Вашем ночном визите. Надеюсь, Вам у нас понравиться. Буря прошлой ночи, по всей видимости, оказала некоторое влияние на всех нас, из-за чего моя дорогая жена, забыла попросить Вас предъявить документ, который бы подтвердил нам Вашу личность.

После этих слов, его супруга, стоящая слегка в стороне, но прекрасно всё слышавшая, начала странно косится на своего мужа, что явно не доставляло ему удовольствия, хотя он со всех сил старался проявить дружелюбие и невероятно душевное гостеприимство.

– Конечно! Прошу. – Сказал Михаил, протягивая паспорт.

Хозяин дома внимательно и со всех сторон осмотрел паспорт, сверяя и фотографию, и отдел выдачи, и даты, указанные в документе, странно поглядывая слегка недоверчивым взглядом на Михаила, после чего сомнения с его лица исчезли, и он вполне себе любезно вернул документ его владельцу.

– Ну что же, Андрей Николаевич! – Воскликнул он, – Милости просим. Наш городок отлично подойдёт Вам для короткого отдыха в спокойствии и умиротворении, где Вы приятно проведёте время на едине с собой и природой. Приятного отдыха!

– Благодарю, но как не странно, я приехал в этот скромный и милый городок по делам.

– Да, и каким же?

– Не поверите. Меня пригласили выступить с речью на одном форуме, в качестве мотиватора, тут в одном небольшом зале, совсем не далеко. Сегодня, в восемь тридцать вечера, у меня будет целых пять минут времени дабы выразить всю свою жизненную позицию и опыт молодым, и не только, людям. Если у Вас возникнет желание, то буду рад видеть там Вас с супругой.

– Очень любопытно, постараемся найти время и заглянуть. Это то мероприятие в торговом центре за городом, о котором пестрят все рекламные буклеты уже не первую неделю?

– Именно так.

– Теперь всё ясно. – Сказал он с ноткой призрения в голосе, – Ну что ж, не буду Вас задерживать Андрей Николаевич. Приятного аппетита и хорошего дня. Настоятельно Вам рекомендую отведать булочки, которые выпекает моя супруга, её готовка – это то, ради чего захочется прожить весь срок отведённой нам жизни до самого его конца.

– Спасибо, учту! И Вам хорошего дня.

Подойдя к столу и взяв небольшую тарелку, Михаил почувствовал невероятный аромат свежеиспечённых булочек, песочного печенья с тонким запахом ванилина и нотки лимонной цедры, которые окунали словно в райский цитрусовый сад среди изобилия всевозможных ароматных пряностей.

Помимо выпечки, в небольшой гастрономической ёмкости, находилось множество поджаренных яиц с вкрутую поджаренными желтками. Помимо всего этого, на тарелке лежало несколько сочно поджаренных ломтиков жирного бекона, которые так и манили своим золотистым видом.

Не смотря на чрезмерно лишний вес, Михаил не страдал обжорством. Его пышнотелая фигура, была последствием проблем со здоровьем, а не отнюдь неугомонного аппетита, хоть окружающие всегда думали иначе. Люди, как всегда, доверяют лишь собственным предрассудкам и надменности вместо того, чтобы постараться понять ближнего. Обвинить и предать насмешке легче всего, а вот дар сочувствия и принятия дарован далеко не каждому.

Но, даже не взирая на умеренное чувство аппетита, мужчина не мог отказать себе в удовольствии вкусить ароматных булочек, которые столь настойчиво советовал хозяин дома, и от пары сочных ломтиков жирненького, как он сам бекона, прелестнее на вкус которого трудно найти что-нибудь в мире.

Неспешно закончив свой завтрак, Михаил внезапно обрадовался тому, что встал немного по раньше и имел возможность провести большую часть завтрака не только в одиночестве, но и в тишине. Стоило мужчине встать из-за стала, как в комнату мгновенно же зашло около десяти человек, таких же постояльцев этого дома, как и он сам. Среди них в основном была молодёжь и, скорее всего, эти молодые люди путешествовали в компании. Но помимо молодой крови, в этой малой, но в тоже время заметной толпе людей виднелись и седовласые головы.

Пройдя мимо этой скромной толпы людей, Михаил не услышал ничего более, кроме как обсуждений событий, происходящих в столице. По весьма откровенным слухам, Михаилу впилась в разум, словно пиявка одна фраза молодого человека:

– Мой друг, он сегодня со своими всю ночь провёл на улице, их яро старались разгонять, да так что бедолагам даже минутки поспать не удалось, позвонил и рассказал, мол к митингующим помимо применения брандспойтов и газа, начали открывать пальбу на поражение.

Услышав это, второй молодой человек, по всей видимости также путешествующий вместе с этой кампанией молодых людей отреагировал весьма категорично и резко.

– Не вижу ничего удивительного. Вся эта шайка власти, как и всегда, печётся лишь о своих шкурах и припрятанных под подушку золотых слитках, взятых совершенно случайно из золотовалютного резерва страны. Мне стыдно будет провести здесь ещё один день. Мы должны быть рядом с ними. Бороться за своё будущее и будущее наших детей! Разве нет? А мы просто сидим тут уже третий день и ждём пока нам эту проклятую машину починят. Вы, как хотите, а я доберусь туда хоть на попутках, но, если моей стране суждено поддаться диктатуре мелких лавочников, я лучше предпочту смерть, низости бегства от ответственности за собственную судьбу!

– Да уж. – Подумал про себя Михаил, стоящий в уголке комнаты и изображавший вид, словно он смотрит в окно, – Этому юноше действительно тут делать нечего. Его место в данный момент должно располагаться на одной из трибун в столице, где он бы вдохновлял массы своими изречениями. Хотя, с другой стороны, этого молодого человека, ровно, как и всех остальных, мне несказанно жаль. Они, как и многие другие поколения надеяться, что, сменив эту власть, на её место прейдёт другая, в руках которой их государство обретёт мир, согласие и единство. Их души также, как и прежде, терзает надежда на то, что если им получиться осуществить желаемое, то всё будет так как на это надеется народ. В их головах, по классике жизненного жанра, летают мысли насчёт того, что их новая власть будет избрана из настоящих специалистов, весьма образованных людей, которые, как и они сами вышли из простого народа и соответственно этому самому народу и будут улучшать жизнь. – Он тяжко вздохнул, – Как же печально, что история привыкла повторять исключительно свои негативные эпизоды. Как же жаль, что люди до сих пор не желают поверить в то, что кого бы они не допускали к рулю власти, власть – всё равно окажется куда более ядовитой, пагубной, как злокачественная опухоли, разъедая самых достойных дев и мужей общества, поглощая их души, словно последующий кусок ароматного пирога.