Текст книги "Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 3. Неслышимое слышу"

Автор книги: Григорий Федорец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Григорий Федорец
Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 3. Неслышимое слышу

Офицерам военной разведки России, павшим и живым, посвящается!

Глава 1 «Куба далека, Куба –рядом!»

Плотный ультрамарин Атлантики сменили голубоглазые Карибы. В ровный гул турбин прибавились новые ноты. Аэробус начинал снижаться. Кайда мягко тронул локоть соседки:

– Мари, просыпайся. Подлетаем.

Та, сладко потянувшись в широком, будто тахта кресле, коротко зевнула и улыбнулась:

– Уже? Такое впечатление, пять минуточек прикорнула. Так понимаю, туалеты на клюшке?

– Скорее нет, чем да, – Александр откровенно любовался девушкой.

Десять дней назад. Март 2017 год.

Комплекс зданий ГРУ, улица Гризодубовой, Москва.

Кнопка на селекторе внутренней связи озорно подмигнула и вспыхнула красным светом. Терентьев прервал себя на полуслове:

– Вот и, гость долгожданный. Пауза, Александр.

Генерал придавал клавишу вызова:

– Слушаю, капитан.

– Товарищ генерал, – ожил динамик голосом дежурного из приемной. – К Вам полковник Мишкин.

– Пусть заходит, – Константин Петрович хитровато подмигнул. – «Покупатель» на тебя. Ты же теперь герой, как-никак.

– Да, какой герой …, – немного смутился Кайда, заерзав на стуле. – Скажите тоже.

– Реальный! – надавил на «эр» Терентьев, поворачивая голову на звук открывающейся двери.

– Разрешите? – на пороге стоял моложавый мужчина в джинсовой паре и мокасинах кофейного цвета. Потрепанный портфель в руке, дополнял образ вечного студента. На фоне армейской униформы Терентьева и Кайды в антураже казенного кабинета, пусть и генеральского, костюм гостя смотрелся даже не пижонством. Верхом неприличия, что ли.

«Мда… Плейбоев здесь ещё …», – мысленно крякнул Александр, наблюдая, как «джинсовый мальчик», получив приглашающий жест, легким шагом приблизился к столу совещаний.

– Здравия желаю, Константин Петрович! – широко улыбнулся Мишкин. Генерал, поднявшись из-за письменного стола, в три шага сократил дистанцию и протянул руку:

– Моё почтение коллеге. Знакомьтесь – подполковник Кайда. Прошу любить и … жаловать!

– Здравия желаю, – Александр через стол первым протянул руку полковнику из Ясенево. Тот не мешкая пожал:

– А, я ведь по вашу душу, Александр. Не возражаете, если по имени? Меня, к примеру, Валентином зовут.

– Не возражаю, – в ответ улыбнулся Кайда. – Как отказать человеку, что пришёл за бессмертным творением. На вскидку, мы где-то примерно одного возраста.

– Военная разведка, как всегда, проницательна, – устраиваясь на стуле, хмыкнул Валентин и аккуратно положил ладони на стол. – Невидимое вижу. Неслышимое слышу. Не хило!

Александр вернулся на своё место за столом:

– Да, и в вашей конторе не без помпы: отечество, доблесть, честь.

– Светский раунд закончили? – Терентьев перевёл взгляд с одного на другого. – Тогда к делу. Цейтнот, скажем так.

– Согласен, – полковник, поставив портфель на колени, щёлкнул замочком и вытащил небольшой ноутбук без фирменного лейба. Что было скорее правилом, чем исключением. – Товарищ генерал, наша Служба спецсвязью вам сегодня пакет доставила?

– Был, – Константин Петрович крутнулся в кресле на 180 градусов. Поднявшись, протянул руку к сейфу в стене. Настучал по стальной клавиатуре набор цифр и прижал большой палец к матовой панели. Замок пистолетно щелкнул, и дверца приоткрылась.

– Вот бандероль, так сказать, – генерал достал из сейфа небольшой сверток запаянный в черный пластик. – В сопроводиловке указано, вскрыть в присутствии представителя СВР полковника Мишкина.

– Полковник Мишкин в наличии, – улыбнулся Валентин и, раскрыв ноут, нажал кнопку включения. – Вскрываем.

Быстро справившись с упаковкой, Терентьев продемонстрировал плоскую коробочку из полированного алюминия и вопросительно посмотрел на сотрудника ведомства Нарышкина.

– Там лазерный диск. Давайте сам вскрою, – он протянул руку. – Есть свои хитрости.

– На сколько я знаю, подполковнику предлагается исполнить роль…, – генерал пожевал губами. – Скажем так, почтальона.

– Что-то вроде того, – Валентин канцелярским ножом разрезал спайку и, раскрыв коробочку, извлек диск в полиэтиленовом конверте.

– Держите Александр. Инфа персональная. Только для ваших глаз, – Мишкин протянул лазерный диска. – Берите ноутбук, изучайте. А, мы с Константином Петровичем поскучаем пока. Правила знаете: покидать помещение и записей категорически воспрещается.

– Ясно. Время лимитировано? – Кайда взял миникомпьютер в одну, конверт в другую руку.

– Особо нет, – пожал плечами полковник. – В рамках разумного, конечно.

– Устраивайся, – Терентьев кивнул в сторону стоящих в углу пары кресел и журнального столика. – Чайком обеспечу, только скажи.

– Живут же люди, – с наигранной завистью поцокал языком Валентин. – Чаи генералы подают. И, вообще … А, тут … Крутишься, как балерина в … «Щелкунчике», вся попа в мыле. И, тебе не то что генерал, ефрейтор в денщиках не светит.

Кайда, придав голосу некую торжественность сообщил:

– Синьорина! Прямо по курсу аэропорт «Апостола независимости».

Мари удивленно покосилась:

– Так уж «Апостола»? Ни как иначе?

– Пан шутит, – между спинками кресел впереди стоящего ряда возникло лицо Чупа-Чупса. – Всё гораздо прозаичнее, пани. «Гавана Хосе Марти». Точка.

– Гипербола? – скосив взгляд на Александра, сделала глупенькое выражение лица девушка.

– Увы, – физиономия Морозова всё ещё маячила между спинками. – Надо признаться, чистая правда. Ежели вникнуть в тему. Хосе Марти – здешний герой. Рифмой разжигал искры освободительного движения на Острове Свободы.

– Болтают, не только стихами мозги будоражил народу, – конспиративно зашептал подполковник, наклонив голову к Мари. В глазах его буквально резвились бесенята. –Ночной порой откапывал свой революционный томагавк, да и выходил на широкий шлях, мочить гишпанских колонистов.

– Короче, ещё тот мозгокрут и живорез, – фыркнул Чупа-Чупс. Девушка звонко рассмеялась:

– Всё опошлил. А, как начиналось …

– В Москву звали …, – откликнулся Андрей, скрываясь за широкой, будто бабушкин комод, спинкой кресла. Аэробус, дрогнув корпусом, ощутимо провалился.

Тринадцать часов назад.

Рейн-Майнский аэропорт появился вдруг. Будто гриб-боровик. Заглянул за могучую сосну и вот он. Торчит из пышного одеяла мха фасонистая шляпка на купеческой ноге. Сухими уголками припорошена, дождиком окроплена. Лепота, мля. Так и аэропорт. Катил себе поезд по монорельсу. Накручивал повороты. Мелькали за панорамным стеклом дома, автомобили мчались внизу, сонные парки без листвы и, хоп – голубой лёд Frankfurt Airport.

– Пожрать бы? – протянул Морозов, едва за ними закрылись стеклянные двери аэровокзала. Здоровенный кофр из толстой кожи хотя и не смотрелся абсолютно новым, но имел вид вполне приличный. Широкий ремень плющил ветровку на правого плеча Андрея.

– А, не возражаю, – Кайда целеустремленно свернул влево. – Интересы дела в точности совпадают с потребностью наших желудков. В текущий момент.

– Вот оно счастье. Чего ж ещё желать? – встрепенулся Чупа-Чупс, стараясь не отставать от энергичных шагов подполковника. – Эва, бистро светиться. Занырнем?

– Стыдитесь, студент! – Александр даже не посмотрел в сторону заведения. – Интересуюсь, как гурман гурмана: как относитесь к итальянской кухне?

– Я к мясу хорошо отношусь, – сглотнув слюну, буркнул Андрей. – В любой кухне. Хоть эскимосской. Лишь бы белок.

– Ловлю на слове, – ухмыльнулся Кайда и встал на стальную ступеньку эскалатора. – Наш ждет ресторан, не побоюсь этого слова, Lucullus Nero. Прибежище эпикурейцев и истинных поклонников традиций солнечной Италии.

– Ох, и похомячим! – мечтательно пропел Морозов, едва они поднялись на «Уровень 3», о чем извещало световое табло. – Вот он, пищеблок с позывным «Лукулл Неро». И, людей прилично. Челов пятнадцать чавкают. Стало быть, кормят съедобно.

– Народная мудрость, – фыркнул подполковник, открывая дверь и заходя в огражденную стеклом зону. Выискивая глазами свободный столик, он мазанул взглядом барную стойку. Там на столешнице цвета дуба замерли стройными шпалерами тонконогие бокалы. Смуглый парняга в черно-красной униформе рисовал мелом готические каракули на грифельного колера доске, не забывая поглядывать в зал. Увидев новых посетителей, он вернулся за стойку и любезно улыбнулся.

– Камрад, – немецкий Чупа-Чупса был по школьному правильный, неживой. – Нам бы что-нибудь съедобное. Лучше мясное. Есть чем удивить?

Кайда встал рядом, положив руки на столешницу:

– И, пива светлого. Добре?

– Конечно. Бокал? Кружку? – труженик общепита ловко смахнул махровым полотенцем невидимую пыль со столешницы. – Не сочтите за дерзость, господа не из Польши?

– Думая, для разгона бокала хватит, – подполковник рассеяно посмотрел в зал. – Из Варшавы мы.

– Sehr gut! Располагайтесь куда глаз ляжет, земляки! – официант радушно показал рукой. После театрально закатил глаза, запуская мыслительный процесс, и выдал через приличную паузу. – Кролик по-лигурийски? Могу предложить.

– Ингредиенты, землячок? – живо поинтересовался Андрей. Официант продублировал уход в краткосрочную нирвану:

– Ну … Кролик там …

– Само собой, – пряча улыбку в глазах, поощрительно кивал Морозов.

– Орехи кедровые. Горсть, не более. Маслины …, – напрягая память, выдавал поляк. – Зелень, специи разные. Тушится в красном вине. Dry, естественно. Час-полтора на медленном огне. Только переворачивать не забывай.

– Круто, слов нет! – звучно сглотил слюну Чупа-Чупс. – Однако звезды нынче легли не тем веером. Не имеем лишней минуточки. Увы. Придумай, кулинар, что попроще.

– Куда проще-то? – изумился парень. – У кролика готовность – только в микроволновке разогреть.

Офицеры переглянулись и захохотали в голос, вспугнув пристойную тишину заведения.

– Прощенья просим! – Морозов сложил крестом руки на груди и, повернувшись в зал, шутовски поклонился. Посетители, обернувшись на смех, заулыбались, а парочка с крайнего столика продемонстрировали пальцами интернациональное “Ok”. Александр подмигнул ухмыляющемуся официанту:

– Кабинет для джентльменов функционирует?

– Ano, pan! – несколько удивленно откликнулся тот и кивнул налево. – Сразу за колонной дверь в санузел.

– Dobro! – Кайда, повернул голову к Чупа-Чупсу:

– Компанию составишь или …?

– Нам это без надобности, – с крестьянской рассудительностью, ответил напарник и, подхватив кофр, направился к свободному столику. Спустя пять минут, блаженно прихлебывая ледяное пиво, Андрей тихо буркнул:

– Бандероль туточки. Аккурат справа через два столика тушканится.

– Угу, – Александр окунул губы в пивную пену, натурально изображая истинное удовольствие на физиономии. Не дать не взять, опохмелившийся комбайнер. – На предмет хвостатых проверочку устроить надо.

– Без проблем! – Морозов озорно подмигнул дородной грымзе в айболитовских очках, что за соседним столиком кромсала свиные сардельки на тонкие дольки. Отрезав очередную, она зацепила красно-коричневый кружок вилкой и, плотоядно оглядев со всех сторон, потащила в рот. В этот пикантный момент и прищурил глаз Чупа-Чупс. Остолбенев, грымза забыла про вилку, про распахнутый рот и уставилась на парня. Тот глупо улыбнулся и виновато развел руками.

– Шалишь, перхоть, – Кайда на периферии зрения наблюдал за метаморфозами фрау. – Не переусердствуй.

– Да, боже упаси, – Морозов оглянулся на барную стойку. – Чисто для образа. И, от скуки где-то. Опа, хавчик несут. С проверочкой горит? Или заморить червячка успеваем?

– Гуляй, курилка! – подполковник тоже заметил официанта с тарелками. – Я сегодня жутко добрый. Аж сам боюсь. Опять же, сытый боец, всяко разно лучше, голодного. Чистый прагматизм. Никакого гуманизма и прочих измов.

– Ох, и до чего же я такой влюбленный в вас, – медово облизнулся Андрей, освобождая место для здоровущей, будто сомбреро, тарелки, которую псевдо итальянец ювелирно поставил перед ним.

– Тоже мне Попандопуло! – хмыкнул Александр, вооружаясь вилкой и ножом, и звучно втянул воздух. – Мля, дурман. Люблю повеселиться …

– Особенно пожрать! – весело подхватил Чупа-Чупс, хватая столовые приборы.

– Не смею мешать, панове, – галантно шаркнул ногой в лакированном штиблете официант. – Guten Appetit!

– Спасибочки, друже! – почти хором ответили офицеры, облизывая взглядом живописно сервированные блюда.

Аэропорт крутил нескончаемое кино: невидимые динамики на трех языках сыпали объявления, ревели реактивные двигатели за панорамными окнами, эскалаторы смиренно, как те бурлаки с Волги, бодро тянули ленту багажа и пассажиров.

Морозов, слегка развалясь на стуле, из квадрата белоснежной салфетки тщательно складывал самолетик. Загнув очередную складку, он ногтём разглаживал сгиб. Кайда потеплевшими глазами следил за манипуляциями напарника.

– Серединка сыта, концы играют, – он подавил зевок, вытягивая ноги под столом.

– Угу, – закончив сборку, Чупа-Чупс завертел головой, выбирая маршрут для бумажного аэроплана. – Кстати, о птичках. В сортире окно имеется. И, размер подходящий. А, крыша темнехонько в метре под рамой. Пройти по ней можно до конца галереи. Окон семь штук. Четыре открыты.

– Вот, и славно, – подполковник лениво смотрел на жидкокристаллический монитор телевизора, что висел за барной стойкой.

– Значит британский вариант? – Андрей, коротко размахнувшись, запустил самолётик в проход. Тот величаво проплыл между столиками и, грациозно спланировав, скользнул по керамограниту, уткнувшись в серый мокасин девушки, что с меланхоличным видом, пила капучино из керамической кружки. Почувствовав касание, она посмотрела вниз. Увидев причину, девушка улыбнулась и подняла глаза. Морозов, просияв лицом, расплылся в детской улыбке.

– Наигрался, проказник? Пора, труба зовет! – Александр, поднявшись со стула, направился к барной стойке.

Турбины ныли на одной ноте, что напоминало монгольскую мелодию, бесконечную и унылую одновременно. Хотя, это дело вкуса. Вполне возможно, сей музыкальный изыск повествовал о стремительном беге коня или грозном вихре торнадо.

В салоне лайнера дважды мигнуло освещение, всколыхнув легкое оживление пассажиров. Стюардессы ещё шустрили вовсю. То тащили напитки в небольших бутылочках, облепленных пестрыми этикетками, то одаривали леденцами в шуршавших обертках. Пузатый бюргер, сидевший в соседнем ряду, успел выклянчить очередные сто грамм “Hennessy” и тянул птичьими глотками «француза» из пластикового стаканчика на подобие мензурку.

– Ты оказался прав, – Мари вытащила косметичку из сетчатого кармана спинки кресла напротив. – Калитку в клозете ещё не заперли. Правда, народишко в уже в очереди топчется.

– Вот и у буржуев очереди появились. Не всё нам …, – опять протиснулось между спинками лицо Чупа-Чупса. – Осмелюсь спросить, пипифакс, ироды, не сперли?

– Когда была, почти половина рулончика имелось. Надеюсь, пану хватит, – невинно поинтересовалась девушка.

– Всего половина? – медведем заворочался в кресле Морозов. – Треба спешить, а то …

– Ага, поспешай, друже! – Кайда потянулся всем телом. – Газетку прихвати. Мало ли …

– А, как же, – поднявшись, Андрей двинулся в хвост лайнера. – Нам без газетки никак. Читающая нация …

– Всё хотела спросить, каким образом вы из ресторана исчезли, – Мари проводила взглядом прошмыгнувшего мимо стюарда. – Кипиш был… Шпики с ног сбились. Подсобку на три раза проверили. Туалеты, вообще, разобрать хотели.

– Дело нехитрое. Скажу, как коллеге, – на конфиденциальный шёпот перешел подполковник. – Ушли через систему водоотведения.

Девушка округлила глаза:

– Какую систему?

– Фекальную, – вздохнул Александр, держа серьезное лицо. – Но, об этом ни-ни. Секрет ремесла.

Мари прыснула:

– Могила!

Глава 2. «Шалом от Че Гевары!»

Шалая волна дурашливо наскакивала на борт катера и едва пенясь, будто шампунь в детской ванне, радостно фыркала. Следующая не спешила сменить подружку, от чего черный корпус «Пилар» разомлел от жгучих лучей зимнего солнца.

– Лепота, – Кайда, прислонившись к стойке леера, сквозь коричневые стекла очков, бездумно смотрел вдаль. А, там … На границе горизонта рваные облака таяли в синеве океана. Солнце сверкало, словно на дворе первый день Мироздания. А, тишина, наполненная звуками океана, растекалась теплой рекой, обволакивала. – Расскажи кому, не поверят. Багамы, океан, красивая женщина. Даже у рыбацкого баркаса графитовые борта и название «Пилар». Хемингуэй, мля …

– Спецоперация, – фыркнул Морозов, прилипнув к монитору лэптопа. БПЛА парил на километровой высоте и гнал устойчивый сигнал. Его оптический «глаз» работал по принципу: «мне сверху видно всё, – ты так и знай». Парусиновый тент, растянутый над баком, давал хоть и чахлую, но всё-таки тень. – Ах, каждый день бы так. Эдем!

– Не расслабляйся, хлопчик. Всё вокруг лишь декорации. Не более того, – Александр выпрямился в полный рост, от чего морской бинокль качнувшись на ремне, надо сказать штуковина приличных размеров и веса, ощутимо стукнул по груди. – Поднимусь на мостик. Спрошу у Мари, вдруг Центр вводную подкинул.

– Мари, девушка дисциплинированная, непременно сказала б…, – Чупа-Чупс замер на полуслове. – Опа! А, вот и наш герой. Аккурат на другой стороне острова объявился.

– Ну-ка, ну-ка, – вернулся с полдороги подполковник. – Приблизить изображение можешь?

– А, то. Сделаем. За ваши деньги – любой каприз, – крутил шарик встроенной «мышки» Андрей. – Красавчик! Фас, профиль.

– Покажи, – Мари, ступая по тиковым доскам босыми ступнями, подошла не слышно. Занятые монитором, офицеры вздрогнули от неожиданности.

– Фу, ты, черт! – ругнулся Морозов. – Бродишь, что тень отца Гамлета.

– Скажешь тоже, – улыбнулся Кайда, уступая место. – Русалка!

Девушка сверкнула карими глазами:

– Эх, мужики! Даже сейчас без дифирамбов не можете. А, рядом, так понимаю, его girl. Гульчатай, покажи личико. Ба, это же Гвинет! Точно, Gwinnett Moor собственной персоной.

– И, чем же прославилась мадам? Или мадмуазель? – Александр потоптался на месте. – Симпатичная. Имечко … Типа приносит счастье. Так?

– Ага! – фыркнула Мари. – Держи карман … Ближайший помощник этого хрена. Оперативник ЦРУ с одиннадцатилетним стажем. Отдел «Латинская Америка».

– Не обманули значит в Центре, – Чупа-Чупс глянул поверх черных очков. – Всё строго по сценарию: остров, корабль, женщина.

Они скользили на глубине почти синхронно пошевеливая ластами. Точно два головастика каким-то чудесным образом став Гулливерами среди планктона. Мужчина в очередной раз завис, лягушкой распластавшись в толще воды, и восхищенно наблюдал за житьем-бытьем подводного мира. Женщина изящно выгнулась и ушла ниже, ближе к дну. Солнечный стрелы, пронзая хрустальную прозрачность моря, вонзались в сахарный песок дна, плутали в зелено-красных космах зарослей, запуская сказочную игру полутеней и оттенков. Рельеф был практически плоский, лишь в трех местах скальная порода, слоеным пирогом, выглядывала из песка. Да и та густо облеплена кораллами вперемешку с подводным кустарником. Рыбья мелюзга стайками сновала у дна, лишь один раз на границе видимости серой тенью мелькнула нечто большое. Мужчина поднес левую руку к стеклу маски, где запястье окольцевали часы с крупным циферблатом. Озабоченно оглядевшись, он заметил свою спутницу. Та, стоя на песка, что-то выцеливала фотокамерой. Дайвер, подогнув правую ногу, рукой извлек из ножен закрепленных на голени, боевой нож «тюлений». Второй, он подтянул за шнур оцинкованный карабин и трижды дзенькнул по нему клинком. Как известно, звук в воде распространяется прекрасно. Женщина тут же оглянулась. Аквалангист ткнул указательным пальцем в часы. Спутница дважды кивнула и, спружинив ногами, оттолкнулась от дна. Вскоре пара, плавно меняя глубину, направилась к моторной яхте, что в полукилометре стояла на якоре.

– Сладкая парочка возвращается, – вполголоса хихикнул Морозов, лежащий с биноклем на крыше рулевой рубки.

– Смотри в оба. Янки не лохи, – откликнулся через открытый иллюминатор Кайда и, не скрипнув дверью, выскользнул на палубу. – Лепидоптеролог, мля …

– Умеешь, командир, интеллигентно по матери послать, – завистливо крякнул Чупа-Чупс, ужом сползая вниз. – Коротко и доходчиво. Талант!

Из воды без всплеска выпрыгнул аквалангист и, ловко крутанувшись, с громким шлепком приземлился на палубу. Он успел вытащить загубник и стянуть маска, когда на поверхности показалась голова женщины. Дайверша неспешно подплыла к корме и протянула руку. Мужчина крепко взял её за кисть и, будто репку из грядки, вытянул на транец. Усевшись рядом, она освободилась от загубника и маски. Стянуло махровое полотенце с леера и вытерло загорелое лицо:

– Класс! Всё-таки Багамы сущий рай! Завтра заправим баллоны и …

За их спинами выросли Кайда и Морозов. Каждый держал в руках здоровенный сачок с частой ячеей, сплетенной из толстой лески. Аборигены такую снасть применяют при ловле королевской макрели. Подтягивают рыбину и в сак. Болтают, Фидель был большой любитель порыбачить. Команданте, слыл натурой харизматичной. Сигары пользовал без меры, а от стаканчика рома Havana Club не отказывался до самой кончины. Да, и слабым полом не брезговал. Мачо, право слово.

Офицеры синхронно нахлобучили на сидевших сачки и, тут же, словно дамский чулок, натянули до упора. Рывок, капроновый фал идущий у горловины затянут до упора. Американцы среагировали с похвальной быстротой: мужчина рванул правую руку к ножнам на голени; спутница, резко опрокинувшись на спину, крутнулась волчком, пытаясь вырваться из сетки. Не случилось.

– Всё, граждане, приплыли! – рявкнул Чупа-Чупс на языке туманного Альбиона, крепко удерживая снасть. – Шалом пиндосы, от … Че Гевары!

– Дернетесь, дуршлаг сделаю, – Кайда держал Uzi с откинутым прикладом в левой, правой же продолжая тянуть фал сачка. – Сидеть на жопе ровно! Предупреждать не буду. Обшмонай их!

– Good! – Андрей, шустро обмотнув фал вокруг ближней стойки, подтянул женщину к лееру. Переместившись, коротко рубанул Гвинет ребром ладони по шеи. Американка обмякла, лишь натянутый шнур не дал завалиться на палубу. Он в три приема снял с её предплечья нож в пластиковом чехле. Американец смирнехонько сидел под прицелом израильского коротыша, так и остановив руку на полпути к ножу. Чупа-Чупс изящным пируэтом зашёл ему за спину и аналогичным способом отправил в короткое забытьё.

– Не надоело тебе, коммодор, дохлым прикидываться? – Кайда лениво почесал кончик носа, в прищур разглядывая американца. Тот полулежал напротив, прислоненный к фальшборту. Солнце торчало в зените, обливая палубу бака слепящим жаром. Даже под тентом, где на раскладном стуле устроился Александр, было тяжко. – Стильно выглядишь. Акваланг, ласты, маска. Даже, сачок в тему. Прикидон Дуремара-неудачника. Не слыхал про такого? Проехали. Ножичком страхолюдным обзавелся. Wash injector knife. Причем, не гражданская версия. Но, это мелочи. Вякнешь что или …?

– Отчего ж, не поболтать с гостем, – через паузу без видимого волнения, спокойно ответил американец. Лицо его, покрытое капельками обильными пота, выглядело безмятежным. Скованные пластиковыми наручниками руки и ноги, казалось не стесняли. Он немного поерзал, устраиваясь поудобнее. – Хотя и не званным. Кто я и что, так мыслю, знаете?

– Угу, – подполковник отпил из пластиковой бутылки, что держал в левой руке, пару мелких глотков. – Ух, и жарище у вас. Тебе, Гарри, не предлагаю. Не по жадности натуры, из чистого прагматизма.

– Да, без обид, – равнодушно откликнулся коммодор. Но краем глаза на бутыль глянул. – На вашей родине сейчас прохладнее?

– Да, у нас весной-то ещё и не пахло не то что …, – вздохнул Кайда. – Из России мы. Чего ж скрывать.

«Что-то ты, Гарри, приуныл,» – мысленно отметил Александр, поставив бутылку на палубу рядом. – «Соображаешь, если называют откуда такой пердимонокль приплыл, значит не беспокоятся за утечку. А, сей факт трактуется однозначно».

Американец молчал и смотрел в небесную высь отсутствующим взглядом.

«Вроде бы, и поза не изменилась. И, лицо безмятежно, но … Контуры поплыли что ли?», – Кайда достал из нагрудного кармана «Lucky Strike» и, вытянув двумя пальцами сигарету, прикурил от Zippo. Зажигалка тринадцатый год жила с ним. Подарок Терентьева за операцию в Абхазии. Талисман, можно сказать.

Докурив, он тяжело посмотрел на Гарри. Тот, почувствовав взгляд, глубоко, будто собрался нырять, вздохнул:

– Конфетно-букетная прелюдия закончилась так и не начавшись?

– Увы. Мы ж профи. Начнем или … решили закончить путь земной?

– Начнем, чего уж … Что конкретно интересует СВР?

– Внесем ясность, – Александр, прихватив бутылку, подошел к американцу. Отвинтив пробку, напоил прямо из горлышка. – Я твой коллега из военной разведки. В ЦРУ ты ведь только год. До того в военно-морской разведке оттрубил, так?

– Срочную в КМП, потом в Navy Seal пять лет, – Гарри маялся под палящими лучами, но терпел. – После Оперативный штаб разведки ВМС.

– Naval Intelligence Command, – по словам, словно раскладывал книги на полке, проговорил Кайда, возвращаясь на раскладной стул. – Дослужился до начальника оперативного отдела. Об этом позже. Интересует день нынешний, так сказать.

– А, именно? – американец поморщился. – Может все-таки в тень? Или с детства садистские наклонности?

– Считай с детства, – ощерился подполковник. Он не спеша поднялся и, подойдя к американцу двумя руками схватил за лямки разгрузки. Рывком развернув сидевшего, поволок, будто мешок с известной субстанцией, к надстройки катера.

– Продолжим, – Кайда развернул стул и сел лицом к бывшему «тюленю». – Тебе командование поставило задачу диверсионными способами осложнить жизнь нынешним властям Венесуэлы по максимуму. Вплоть до устранения руководства республики. А, моя, какое совпадение, ровно наоборот. Посему, колись, янки, что пересохшая галетина. До последней крошечки.

– С чего взяли про устранение? – поднял бровь Гарри. – Такой цели не стоит.

– Ага, так и поверил. Ты ещё скажи, что мамой клянусь, – усмехнулся Александр и кивнул на бутылку с водой. – Будешь? Не хочешь, как хочешь. А, бабец здесь на какой банан? Кроме удовлетворения твоего. Дело житейское, понимаю. Службу с дружбой совмещаешь. Однако у твоей Гвинет репутация спеца по ликвидациям. Так что не надо ля-ля. Время теряем.

– Кстати, что с Мoor? Надеюсь, за борт уже определили?

– Мы ж не звери, в отличии от некоторых, – зло улыбнулся подполковник и вытащил из набедренного кармана шорт компактный планшет. – Хотя мысль, конечно, интересная. Это всё лирика. Тут для тебя дайджест слепили прелюбопытный.

Кайда, поманипулировав с кнопками, развернул экран к янки:

– Зрение в норме? После сирийского зиндана не подсело? Вот, и ладушки. Читай и наслаждайся, а потом и погутарим за жизнь.

Двадцать шесть часов назад.

Частный дом. 1ra Avenida. La Habana. Куба.

Дом был, по местным понятиям, неплох. Не роскошь, конечно, но уверенный середнячок. Снаружи оштукатуренный фасад, цвета перезрелого подсолнуха. Молодость безвозвратно переползла в крепкую старость. Хотя, если быть до конца честным, первые признаки грядущей дряхлости попадались на глаза. Вон кусок глиняной черепицы отсутствует, а скособоченный ставни давненько краски не видели. Толи хозяевам недосуг, толи денег кот наплакал. Обыденность для Кубы. Александр пока добирался сюда, насмотрелся. Одно радовало, на улице отсутствовали помойки. Для Центральной Америки факт говорящий о многом.

– А, ты каким транспортом добрался? – Мишкин пересек комнату и подошел к здоровенному, дутых форм, холодильнику. Французский раритет, с грохотом трактора, мерно стучал компрессором, безуспешно борясь с липкой жарой в комнате. Нынешний костюм московского «джинсового мальчика» вполне соответствовал географической широте: капустного цвета пиджак из хлопка и брюки свободного кроя. Туфли типа «Прощай молодость» – резиновая подошва и сетчатый верх обуты на коротенькие, до лодыжки, носки. Всё в тему. – Тут тишина, как в деревне. Любое авто за три calle слыхать.

– Дак, я на лисапеде, – Кайда продолжал стоять у приоткрытого окна, через щели в ставнях наблюдая за металлическим воротами. Кстати, выглядевшими вполне: на калитке электрозамок и шарниры не скрипят, обе створки окрашены в зеленый сурик. Не хватает красной звезды, дежурного с АК на груди, да таблички с надписью «Министерство обороны РФ. В/ч 645053».

Зайдя в дом, где у порога встретил Валентин, он поделился впечатлениями. Тот фыркнул:

– Недавно здесь. Времени изладить не было, но просьбу трудящихся учту.

– Заехали на такси в здешнее сельпо, -подполковник вернул занавеску на место. Невидимые пичуги в кустах у забора вовсю судачили о житье-бытье, да в отдалении орали коты. Видно, делили что. Пожрать, либо кошку. А, может того и другого. – Прикупил средство передвижения о двух колес. За три авеню отсюда высадили. Мои дальше покатили, а я в седло. Попетлял чуток, проверился раз несколько на предмет слежки. Не без того.

– Шикарно мыслишь, разведка! – подражая киношному Жеглову, улыбнулся Мишкин, протягивая бутылку с водой из холодильника. Та, покрытая обильной росой, приятно холодила. – Лисапед – новаторство в здешних пенатах. Мотаю на ус. Покалякаем о деле?

Подполковник указал пальцем на ухо, вопросительно глядя на Валентина.

– Чисто, как в аптеке. Перед твоим появлением проверял, – полковник кивнул на пошарпанный, до облезлости, комод из красного дерева. Мебелина занимала целый угол и по виду переставляли её в последний раз в прошлом веке. В лучшем случае, в конце столетия. Если не раньше. – Сынку, магнитолу бачишь? Цэ машинка не тильки песенки слухать.

– Генератор помех, – вздохнул Александр. – Кошке ясно. И, этот факт вселяет оптимизм.

Мишкин почесал затылок и ухмыльнулся:

– Говорят, стимулирует мыслительный процесс. Врут, конечно. Задача, у нас с тобой не простая. Ой, как непростая. Пиндосы возмечтали переворот в Венесуэле замутить. По образу и подобию бандеровского. Мда… С привязкой к тутошнему колориту, конечно. Госдеп, ЦРУ и армия. Куда ж без неё. Правда, воинские люди как бы на подхвате. Материальное обеспечение, в основном. Первая скрипка за разведкой.

– Ясный палец, – шмыгнул носом Кайда. – Извини, акклиматизация.

Валентин понимающе подмигнул и продолжил:

– Крутить кадриль поручено отделу «Латинская Америка». Обозвали операцию – «Миссия Справедливости». Причем с большой буквы, как сам понимаешь.

– Ох, любят янки цветастые названия, – Александр покрутил головой. – Хлебом не корми.

– Ага. Но, здесь всё по-взрослому, – полковник вытащил из внутреннего кармана пиджака малогабаритный планшет и протянул Кайде. – Банкует некто Гарри Кларк. Заместитель начальника отдела. Мужик боевой, спецназовец из Navy Seal.