Текст книги "По ком звонит звонок"

Автор книги: Грэм Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Annotation

Очень смешная пьеса Грэма Грина (1904–1991) «По ком звонит звонок» в переводе Виктора Голышева.

Грэм Грин

Действующие лица:

Действие первое

Действие второе

Действие третье

Грэм Грин

По ком звонит звонок

Действующие лица:

X

Мастерман

Полковник Фенвик

Сержант

Сосед

Инспектор

Человек из Королевского общества защиты животных

Действие первое

^{Поднимается занавес; очень чистая, очень опрятная однокомнатная квартира; все вещи на своих местах, хотя, как убедимся вскоре, некоторые места скрыты от глаз. Мужчина, на пятом десятке, сидит в неудобном кресле и кусает ногти. Откусив, рассматривает ноготь. В центре комнаты на длинном столе со скатертью, доходящей до пола, остатки завтрака: две чашки, две тарелки и коробка хлопьев. На задней стене слегка покосившаяся картина. Алый телефон на столе демонстративно бездействует до последнего акта. Мужчина, которого для простоты назовем X, время от времени отвлекается от ногтей и поглядывает на картину. Встает, чтобы посмотреть на неё поближе. Берется за раму, но не выравнивает её, а накреняет еще сильнее, удовлетворенно буркнув. Может быть, потому, что за ней скрыта кнопка в стене. Принимается за очередной ноготь. Затем его внимание привлекает стол. Он берет коробку и читает вслух, явно недовольный стилем описания.}

X. Старый Свет и Новый Свет объединили усилия, дабы разработать эту лакомую новинку – хлопья «Медовый хруст» с соблазнительным ароматом, который раззадорит ваши вкусовые бугорки… (Звонок в дверь – мягкий меланхолический мотивчик. X смотрит на дверь в правой стене, затем продолжает читать.) Мед из нектара альпийских цветов… (Звонок снова исполняет свою музыку. X с коробкой в руке идет и открывает дверь. На пороге стоит человек в сильно поношенном сером костюме. Он снимает шляпу с абсолютно лысой головы. На нем очки без оправы, в руке потрепанный дипломат.)

Человек. Извините за беспокойство, сэр. Вижу, вы завтракали.

X. А, нет – просто читал. Что вы хотите?

Ч. Я представляю «Поход против детского полио».

X. Полио?

Ч. Миелита.

X. А. Достойное дело, не сомневаюсь. Но что?..

Ч. Рад, что вы так считаете, сэр. Могу я зайти на минутку и объяснить наши задачи?

X. Я не ребенок, и у меня нет полиомиелита. Впрочем, заходите. Заходите. Рад поговорить с человеком. Я один. Я не привык быть один. (Присматривается к гостю.) Вижу, на улице дождь.

Ч. Мы работаем при любой погоде, в дождь и в вёдро. Ради маленьких страдальцев.

X. Вы извините меня, но, судя по вашей одежде, вам, похоже, очень мало платят. Даже туфли ваши нуждаются в ремонте.

Ч. Да, сэр. Мы стараемся сократить накладные расходы. Чтобы больше досталось нашим малышам.

X. Я так понимаю, вы хотите денег от меня?

Ч. Не для себя, сэр. Для этих бедных детишек. Вот, например (открывает дипломат), фото, способное растрогать самое черствое сердце. Шестилетний мальчик, сэр. Подумайте. Шестилетний.

X (смотрит на фотографию). Кажется, ему весьма уютно в креслице на колесах.

Ч. Куплено нашим фондом, сэр. Силами щедрых доноров, таких, как вы.

X. Я еще ничего не дал.

Ч. Ваши соседи снизу были очень добры. (Достает из кармана неопрятный листок.) Взгляните. Три по пять фунтов и десятка. Десятка – от дамы девяноста лет. Она сама мне так сказала.

X (глядя на список). Ага, так старую каргу зовут Барби. Не знал. Раз пожаловалась, что мы тут шумим.

Ч. В соседнем подъезде джентльмен по фамилии Харгривс пожертвовал четыре серебряных ложки. Наличных не было.

X (резко). Удостоверение есть?

Ч (роется в дипломате). Оно у меня тут, сэр. Нет, это водительские права. Вот, сэр.

X (разглядывая карточку). Но здесь у вас шевелюра не хуже моей.

Ч. Да, сэр. Чуть-чуть хуже. Но два месяца назад сильнейшая сыпь… Нервного происхождения, сказал врач. Так сказать, от меланхолии. В связи с печальным характером моей работы. С детьми, поверженными раньше, чем успели насладиться спортом.

X. И отлично. Всю жизнь ненавидел спорт. Что у вас сделалось с волосами?

Ч. Врачи мне сказали, что надо обрить голову. Из-за сыпи.

X. Вы основательно поработали.

Ч. Я решил, сэр, раз уж взялся за это – иди до конца.

X. Действительно. Даже конец порозовел. То есть макушка. (Обходит его кругом, рассматривая голову.) Что мои соседи сказали о фотографии? Почему вы не сделали актуальную?

Ч. Мы экономим даже на мелочах. Кроме того, у меня редко спрашивают документы. Обычно хватает фото маленького бедняжки. К тому же наш директор всегда говорил, что мое лицо – само документ.

X. Документ? Надеюсь, в хорошем смысле. Давайте, располагайтесь. Расскажите еще о себе. О сыпи. Волосы у вас выпадали клоками или постепенно, волосок за волоском?

Ч (стесняясь). Не хочу отнимать у вас время, сэр. На свою скромную персону. Вы читали, когда я пришел. Сам не люблю, когда меня отрывают от чтения.

X. То есть – дайте денег и отпустите? Так?

Ч. Приветствуется любое пожертвование свыше фунта. За это вы бесплатно получаете наш ежемесячный журнал. (Ищет в дипломате.) Позвольте дать вам образец. Вы увидите – тут много симпатичных фотографий.

X (листая журнал). Как вольготно им живется в этих креслицах с колесами.

Ч. Прикованы к ним на всю жизнь. Бедные малыши. Откройте страницу двадцать пятую, сэр. Вот вам прелестный ребенок. И как славно улыбается она принцессе Анне.

X. Принцесса не отвечает ей тем же.

Ч. Всего четыре годика. И никакого счастья впереди у девочки. Ни женитьбы, ни детей, ни счастливого будущего.

X. Ни лошадей принцессиных. У вас отзывчивое сердце, я вижу, но женитьба – это не обязательно счастливое будущее, правда? У меня самого было порядком невест, но мы всегда предпочитали на этом и остановиться. Обручение расторгнуть гораздо дешевле, чем брак. Несколько слезинок, может быть, но никаких адвокатов. Не хотите ли чаю?

Ч. Вы очень любезны, сэр – в самом деле. Чай бодрит.

X. Чего-нибудь поесть? Этого, например. (Берет коробку хлопьев.) «Старый Свет и Новый Свет объединили усилия, дабы разработать эту лакомую новинку – хлопья „Медовый хруст“ с соблазнительным ароматом, который раззадорит ваши вкусовые бугорки».

Ч. Не отказался бы, сэр. Не успел позавтракать – сразу в «Поход». Вы меня поймете: всё ради «Похода».

X. «Мед из нектара альпийских цветов».

Ч. Подумать только.

X. «Цельная пшеница с необозримых прерий Среднего Запада».

Ч. Звучит соблазнительно.

X. «Коричневый сахар легендарных Карибских островов, славных пиратами и ромом. Сладкие, хрусткие…»

Ч. Прямо поэзия, правда, сэр?

X. Вскипятите чайник, пока ищу чай. Заодно помойте чашки.

^{Ч. недоуменно озирается}.

Ч. Я не вижу двери.

X. Какой двери?

Ч. Двери в кухню.

X. А, это очень компактная квартирка. Просто нажмите кнопку на той стене. (Показывает на кнопку в стене слева. Ч. нажимает ее, стена отъезжает, открывая кухоньку с электроплитой и раковиной.)

Ч. Весьма остроумно, сэр.

X. Они называются «Омни-студио». Есть место для всего, и всё на своем месте.

Ч. Выпьете чашечку, сэр?

X. Нет-нет. Я уже пил. (Подходит к маленькому буфету у двери в правой стене и достает жестянку.) Вот чай.

Ч. ставит чайник на плиту и принимается мыть чашки. X листает его журнал.

Ч. Дамы плачут иногда, глядя на это.

X. Но нет ведь худа без добра, правда? Им не приходится работать, как вам. При любой погоде. В дождь и в вёдро. А потом, кто знает? Глядишь, открылась дверь, и тут принцесса Анна.

Ч. Верно, сэр. Но у нас здоровье.

X. Здоровье не постоянный фактор. Каждое лето я страдаю сенной лихорадкой. Она начинается в день Дерби, достигает ужасного пика к скачкам в Аскоте и затихает к Гудвудским скачкам.

Ч. Можно не выходить из дому.

X. Моя невеста – это ее квартира – из жадности не покупает телевизор. Так вы действительно извлекли двадцать пять фунтов из моих соседей? Не говоря о четырех серебряных ложках. Вы исключительный человек. Мне улыбки не удавалось от них добиться. (Резко.) Квитанцию им дали, конечно?

Ч. Конечно, сэр. Я всегда оставляю квитанцию. А головной офис пошлет им благодарственное письмо за подписью самой госпожи Фальконбридж.

X. Я должен знать эту фамилию?

Ч. Наш президент, сэр. Или правильнее – «наша президент». Она личный друг принцессы Анны.

X. Я, пожалуй, мог бы дать вам пять фунтов. (В буфете, откуда доставал чай, открывает жестянку и вынимает из нее фунтовые бумажки. Потом закрывает буфет.)

Ч. О, спасибо, сэр.

X. Беда только, что это не мои деньги. Моей невесты. У самого меня нет. Я нетрудоспособен.

Ч. Горько это слышать, сэр. Может быть, такая должность, как моя, вам приглянется…

X. Я сказал: нетрудоспособен, а не трудоустроен. В нетрудоспособности есть, по крайней мере, какое-то достоинство. Ну что, моя невеста согласилась бы отдать вам пять фунтов?

Ч. Уверен, когда услышит о нашей задаче, увидит эти снимки…

X. Беда в том, что она очень подозрительна по натуре, в отличие от меня. Она потребует удостоверение. Захочет видеть актуальную фотографию. Да если бы она увидела, что вы тут завариваете чай…

Ч. Надеюсь, она не была бы в претензии?

X. Не надейтесь. Она необычайно сварлива. (Пауза.) У нее маленькие красивые ушки. Это единственное, что у нее есть красивого.

Ч. Ушки?

X. Но они чертовски хорошо слышат. Услышит, как я целуюсь с девушкой в другом конце города. Берегитесь женщин с маленькими ушками – это очень мощные электронные устройства. Как маленькие транзисторы в карманном компьютере. Она все время считает. Как вас зовут, кстати?

Ч. Мастерман, сэр.

X. Можно звать вас Мастерманом?

Мастерман. Конечно, сэр.

X. А имя? На случай, если укрепится наша дружба.

Мастерман. Что ж, сэр. Крещен я Амброзом. Но предпочитаю, когда друзья меня зовут Чипс. (Чайник закипел. Он заваривает чай.)

X. Неприятность в том, Мастерман, что я себя буду чувствовать виноватым, если дам вам пять фунтов хозяйственных денег. И ничего от себя. (Пауза.) Серебряных ложек нет, а стальные – и те ее собственность. Садитесь, садитесь. Чувствуйте себя как дома. Раззадорьте вкусовые бугорки соблазнительным «Медовым хрустом».

^{Мастерман садится и наливает чай. Пауза. X кусает ногти и смотрит на ноги Мастермана.}

Ваши туфли в плачевном состоянии. Пальчонки скоро вырвутся из своей тюрьмы.

Мастерман. У меня дома есть другая пара. Но я держу их для особых случаев.

X. Какого же рода эти особые?

Мастерман. Ну, иногда мы устраиваем в больнице скромные вечеринки для маленьких бедняжек. Шоколадные эклеры, конфеты, оранжад…

X. Буду рад внести со своей стороны «Медовый хруст».

Мастерман. И в Рождество… ах, как трогательно видеть маленьких страдальцев в креслицах под праздничным деревом.

X. И на вас ваши лучшие туфли?

Мастерман. Да, сэр.

X. И как знать? Вдруг заглянет принцесса Анна? Мастерман. Это всегда возможно, сэр.

X. И нескладно будет, если она войдет, а вы в этих туфлях. Мастерман. Это было бы, как говорится, мне не к лицу.

X. Какой у вас размер, Мастерман?

Мастерман. Сорок третий, сэр, но влезаю и в сорок второй с половиной без особого стеснения.

X. А что, если ваши рабочие туфли развалятся?

Мастерман. Обуюсь в парадные, наверное.

X. У меня идея, Мастерман. Лично у меня нет денег для вашего фонда и ложек нет, только пять фунтов моей невесты. Но, по крайней мере, могу вам дать мои туфли. Мастерман. Нет, нет, сэр. Как вы будете без них?

X. Надену ваши.

Мастерман. Но вы же сами сказали… в плачевном состоянии.

X. Может, моя невеста их оплачет и купит мне новую пару. Давайте. Долой их. (Снимает туфли.) Ну-ка, примерьте. Посмотрим, каково вашим пальчикам в новом доме.

^{Мастерман примеряет туфли}.

Мастерман. Как в перчатке. Нет, сэр, вы слишком добры. (Вынимает список.) Позвольте внести вас в мой список. Пара туфель. Как ваше имя, сэр?

X. Пишите просто Аноним.

Мастерман. А пять фунтов жертвует?..

X. Мою невесту зовут Фелисити Хардвич.

^{Мастерман записывает.}

Мастерман. Можно фамилию по буквам?

X. Х-А-Р-Д-В-И-Ч. А теперь давайте мне ваши туфли – мне надо выйти, отправить письмо.

Мастерман. Боюсь, они немного промокли из-за дождя.

X. Не страшно. Ну вот, мы договорились о моем взносе, теперь, может, медовых хрустиков?

Мастерман. Не откажусь. Они в самом деле искусительные.

X. Правильное слово – соблазнительные. А вот пиджак ваш… правый локоть нуждается в починке и рукава обмахрились. Не удивлюсь, если и в кармане дыра.

Мастерман. В левом – да.

X. А если деньги для маленьких страдальцев в неё провалятся?

Мастерман. Нет, что вы, сэр. Я никогда так не рискую. Они сразу отправляются в дипломат. Тем более, это, как правило, бумажные купюры.

X. А для особых случаев у вас есть другой костюм? Скажем, на случай, если заглянет принцесса Анна?

Мастерман. Это – единственный, сэр. Второго я не могу себе позволить. Даже от Бёртона.

X. Мне совестно, Мастерман. У меня дома два новых костюма от Симпсона.

Мастерман. Ах, нет, сэр… Я не могу принять… Вы и так чересчур щедры.

X (снимает пиджак). Я жертвую его не вам. Я жертвую его «Походу против детского полио». В нем вы будете работать гораздо лучше.

Мастерман. Думал ли я, сэр, звоня в вашу дверь… Обмениваются пиджаками.

X. Отлично сидит. Чуть широковат в плечах.

Мастерман. Давно я не надевал такой хороший пиджак. Сегодня красный день моего календаря – встреча с вами, сэр. Могу я домыть посуду, пока не ушел?

X. Нет, нет, Мастерман. Я никогда не мою. Моя невеста сочла бы это странным.

Мастерман. Как же повезло вашей девушке.

X. Думаете? Не уверен, что она бы с вами согласилась. Впрочем, кому что нравится.

Мастерман. Не каждой выпадает жить с таким щедрым джентльменом, как вы. Не возражаете, если я поправлю картину? Она меня нервирует.

X. Вижу, вы опрятная душа. (Резко.) Не трогайте кнопку, иначе на вас свалится кровать.

Мастерман. Кровать?

X. Я не сказал вам, что это – Омни-студио? Всё на своих местах.

Мастерман. Я немного удивлялся – даже дивана нет.

X. Разумно замечено. Невесте нужен хотя бы диван.

Мастерман. Естественно, сэр. (Оглядывает голую комнату.) И даме нужно где-то разместить свои вещички.

X. Под кроватью ящики. Хотите посмотреть? (Подносит руку к кнопке.) Пожалуй, нет. У дам свои секреты.

Мастерман. Да, сэр. Не мне в них заглядывать.

Пауза.

X. Знаете, мне любопытно, Мастерман. Вы мне понравились с первого взгляда. И туфлям моим вы явно понравились. И пиджаку вы понравились. Чем вы занимались до того, как стали шкандыбать по квартирам?

Мастерман. Работал, сэр, там и сям. Тяжело трудился за маленькие деньги.

X. На воздухе или в помещении?

Мастерман. В помещении, сэр.

X. Сидячая работа?

Мастерман. Отчасти.

X. Женаты?

Мастерман. Не успел – вечно не хватало времени.

X. У вас, наверное, где-то своя комнатка вроде этой.

Мастерман. Не такая, сэр. Не такая современная. Без кухоньки. Только газовая плита. Кровать, конечно. Не такое славное гнездышко, как у вас.

X. Ванная?

Мастерман. Ну, что вы. В баню хожу раз в неделю.

X. Не желаете принять приятную горяченькую ванну? На улице холод и сырость. И работа пойдет гораздо энергичней после горячей ванны.

Мастерман (озираясь). Как говорится, это соблазнительное предложение, но я не вижу тут ванны, сэр.

X. Но она есть. Положитесь на «Омни-студио, лимитед». Всё на своих местах, и для всего есть место. (Он поднимает край скатерти, выдвигает пластиковую ванну и ставит её над сливом в полу. Идет на кухню, надевает резиновый шланг на кран, а другой конец – на кран ванны. Потом в качестве демонстрации напускает в ванну немного воды.)

Мастерман. Ну и ну, что еще они придумают. И где найдут место для туалета, извините за натурализм?

X. Я покажу, если вам надо.

Мастерман. Нет, нет, сэр. Никакой необходимости. Чисто из любопытства.

X. Мастерман, так как насчет ванны?

Мастерман. Нет, сэр, правда. Злоупотреблять вашей любезностью? Не смею. К тому же до вечера мне надо много концов проделать.

X. Просто любопытства ради, попробуйте, хороша ли вода.

^{Воды только на дне. Мастерман наклоняется, чтобы пощупать воду – на заду у него заплата.}

Мастерман. Теплая, сэр, в самый раз.

X. О! Мастерман, ваши брюки…

Мастерман. Что с брюками?

X. Принцесса там, не принцесса – вы не можете в таком виде.

Мастерман. В каком смысле, сэр? Что не так?

X. Заплата!

Мастерман. A-а. Чуть зацепился. Перелезал через живую изгородь.

X. Что вас понесло на живую изгородь?

Мастерман. Люблю погулять за городом в воскресенье.

X. Но такая заплата не гармонирует с моим пиджаком.

Мастерман. Хотите сказать, компрометирует его?

X. Мастерман, выход только один. Я отдаю вам мои брюки.

Мастерман. Нет-нет-нет, сэр. Я и подумать об этом не смею.

^{Но X уже спускает брюки.}

X. Перестаньте, друг мой. Не стесняйтесь. Я это делаю не для вас. Я это делаю для бедных парализованных деток.

Мастерман. Но мои трусы. На этой неделе не смог вырваться в прачечную. И они тоже немного заплатанные.

X. Не страшно. Их никто не видит. Внешность – вот что важно.

Мастерман. Истинно так.

X. Как давно вы занимаетесь вашим благородным делом?

Мастерман. В ноябре будет два года.

X. При любой погоде, вы сказали?

Мастерман. При любой погоде, сэр.

X. В снег, и в бурю, и в пекло. Знаете, ваша преданность делу трогает меня не меньше, чем эти детишки в инвалидных креслах. Вам было бы гораздо легче в таком кресле на колесах. Может быть, с мотором. Вы не завидуете иногда удобству их жизни? Когда они собираются вокруг елки с лампочками в теплой больнице, вы, Мастерман, может быть, тащитесь по снегу от двери к двери и просите денег.

^{Мастерман неохотно снимает брюки. Он стоит лицом к X, потому что трусы на заду порваны. Обмениваются брюками. Долгая неловкая пауза.}

X. Ну вот, вы другой человек.

Мастерман. Именно так себя и чувствую, сэр. Если бы четверть часа назад мне сказали…

X. Я сам себя чувствую другим человеком. Но со мной перемена случилась раньше. (Смотрит на часы.) Три четверти часа назад, если быть точным. (Пауза.) Скажу вам, Мастерман, перед вашим приходом я пережил минуты глубокого отчаяния.

Мастерман. Что-нибудь из-за невесты?

X. Да.

Мастерман. Тяжелая ссора?

X. Окончательная ссора, Мастерман.

Мастерман. Поверьте, сэр, размолвку с любимой нельзя принимать так близко к сердцу. Милые бранятся – только тешатся.

X. Потехой не назвал бы. Она была страшной сукой. Очень толстая и косая. Уродок легче всего заполучить и трудней всего от них отделаться. Особенно, если они трудоустроены, а ты нетрудоспособен. Это рождает в них невыносимое чувство превосходства.

Мастерман. Помните старую пословицу, сэр: рыбы пруд пруди… Лишь бы удочка не сломалась… Если я чем-то могу помочь…

X. Мастерман, вы уже помогли. Когда зазвонил звонок, ведал ли я, что за дверью мой добрый ангел? Уверены, что не хотите принять ванну?

Мастерман. Я лучше воздержусь, сэр, если позволите. У меня свои маленькие привычки. Баня по четвергам.

X. Вы меня не стесняйтесь. Мне надо пойти на почту, отправить письмо.

Мастерман. Нет, сэр, правда, спасибо.

^{X идет к четвертой стене и смотрит в воображаемое окно.}

X. Вот и солнце выглянуло. Дождь перестал. Вы принесли солнце, Мастерман. Я выйду на пять минут всего. Побудьте здесь, пока не вернусь. Хочу еще побыть с вами – с вами веселее. И угощайтесь медовым хрустом.

Мастерман. Мне, правда, надо идти – работа, сэр.

X. Но я еще не дал вам пять фунтов моей невесты. Дам, когда вернусь. (Снимает с Мастермана очки и надевает на себя.) А, простые стекла?

Мастерман (пристыженно). Ну… понимаете…

X. Значит, мне годятся так же, как и вам.

Мастерман. Я пользуюсь ими для работы. Видите ли, сэр, когда одежда немного поношенная, как у меня, очки придают, ну, солидность. Своего рода удостоверение.

X. Опять удостоверение. Противное слово.

Мастерман. Я попросил бы вас вернуть, если не возражаете. Я привык к ним.

X. Но они вам больше не нужны. Теперь на мне недостает солидности.

Мастерман. Сэр, прошу вас.

^{X идет к двери.}

X. Мастерман, вы мне не доверяете. Слушайте, я скажу вам, что я сделаю. Погода разгулялась, светит солнышко, и до моего возвращения оставляю вам мою шевелюру. (Быстро снимает парик с лысой головы и нахлобучивает на лысого Мастермана. Хватает его дипломат и выскакивает за дверь.) Au revoir, Чипс.

^{Мастерман ощупывает волосы в тягостном недоумении. Пауза.}

Мастерман. Эй!

^{За этим возгласом – звук захлопнутой двери.}

(Себе, громко.) Черт, тебя обштопали, Чипс. Обштопал жалкий любитель. (Идет к двери, открывает, выглядывает в коридор.) Сгорели двадцать пять фунтов. И четыре серебряных ложки. (Возвращается в комнату, не закрыв до конца дверь. Расстроенный, садится в кресло и начинает кусать ногти, как прежде X. По ходу дела размышляет вслух.) Хватку потерял, Чипс. Что бы Ерш сказал, если бы сейчас меня увидел? И Рыжик. Эх, Рыжик. Со смеху бы помер – если бы еще был жив. Двадцать пять хрустов и четыре серебряных ложки. И фотокарточки, Рыжик. Что я буду делать без этих карточек? И без ксивы с росписью Ерша на счастье? Рыжуха, помоги мне, где ты там есть, подумай обо мне, помолись за меня, Рыжуха. (Долгая пауза.) Черт, ты всегда у нас был умным. У тебя всегда был ответ. Он ту пятерку вынул из буфета. Там должны быть еще. (Старательно ищет в буфете, ничего не находит. С отвращением бросает на пол непочатую коробку хлопьев.) Они что, питаются этой дрянью? А! (Вспоминает про накренившуюся картину и снимает её со стены. Под ней – ничего.) Рыжуха, старый друг. (Пауза.) Рыжуха, я дурак набитый. Ты прав. Кровать. Под матрасом. Эти раззявы до сих пор не придумали ничего лучше. (Ищет взглядом кнопку, находит, нажимает ее, и эта часть стены начинает медленно опускаться. Когда она доходит до пола, мы видим тело очень толстой молодой женщины в ночной рубашке. У нее длинные светлые волосы, и она косая. Из психологических, а также экономических соображений надо использовать карикатурный манекен.) (Парализован зрелищем.) Мать честная! Дохлянка! Рыжий!

^{Звонок в дверь – тот же меланхолический мотивчик. Мастерман пытается поднять кровать на место, но из-за трупа это ему не по силам. Второй звонок. В отчаянии он нажимает кнопку, и под третий звонок кровать медленно убирается и со щелчком встает на место. Мастерман поворачивается лицом к двери, вызывающе прижимая спиной убранную кровать. Веселый мужской голос снаружи: «Есть кто-нибудь?», и дверь отворяется.}

Медленный занавес.

Действие второе

^{Возвращаемся к концу первого действия. Мастерман прижимается спиной к стене, скрывающей кровать. Звенит последний звонок, и веселый голос из-за двери спрашивает: «Есть кто-нибудь?» Дверь открывается, и входит пожилой человек в мягкой шляпе и элегантном дождевике. На сгибе руки у него висит зонт, в другой руке портфель. Он останавливается в дверях. У него седые усы и военная выправка.}

Незнакомец. Доброе утро. Дверь была открыта. Мисс Хардвич дома?

^{Мастерман от испуга не сразу отвечает.}

Мисс Фелисити Хардвич.

Мастерман. Она вышла отправить письмо.

^{Незнакомец снимает шляпу.}

Незнакомец. Разрешите войти? (Ответа не дожидается, входит.) Если не возражаете, подожду ее.

Мастерман. Она может задержаться. Ей надо еще за покупками.

Незнакомец. Вы тут сами давно, случаем?

Мастерман. А вам что?

Незнакомец. Не примите за обиду. Вы, конечно, жених мисс Хардвич. Пожилая дама под вами сказала, что вы можете быть здесь. Мисс Барби ее фамилия. Забавная фамилия для дамы. Разрешите присесть? Я довольно быстро шел. (Садится в кресло у стола. Мастерман по-прежнему подпирает стену.) Года сказываются. Сказываются года. Разрешите представиться. Полковник Фенвик. (Достает из жилетного кармана карточку и протягивает Мастерману. Тот отошел от стены. Фенвик поднимает коробку с хлопьями.)

Фенвик. «Медовый хруст»! Мои любимые. Я собираю крышечки. За двадцать крышечек вы получаете коробку скрэббла по почте, но я нацелился на тридцать. Модель танка «Центурион» в наборе «Собери сам».

Мастерман. Тут сказано, что вы инспектор. Следак?

Фенвик. Следак?

Мастерман. Полицейский.

Фенвик. Боже упаси. Хотя охочусь за человеком. (Вертит в руках коробку.) Не знаете, мисс Хардвич собирает крышки? Если нет, может быть, позволит взять мне эту. Это будет двадцать пятая. Конечно, «Центурион» как танк – скорее историческая реликвия. Как «Спитфайр». Но для нас эти названия много значили. Я сам был на африканском фронте. В группе дальней разведки пустыни. Мы чуть не сцапали Роммеля.

Мастерман (подозрительно и нервно). А что это значит – «инспектор»?

Фенвик. Я работаю в «Походе против детского полио». Человек не может просто сидеть на пенсии.

Мастерман. Так за кем это вы охотитесь?

Фенвик. За одним мерзавцем. Конечно – мелкая дичь после Роммеля.

Мастерман. Что он натворил?

Фенвик. Хуже убийства, я скажу.

Мастерман. Хуже убийства?

Фенвик. Ходит с фальшивым документом и собирает деньги якобы на «Поход против детского полио». Но я иду по горячим следам.

Мастерман (изумленно). И говорите, это хуже убийства?

Фенвик. Много, много хуже. Обман доверия. Кража у несчастных детей, которым мы стараемся помочь. Люди очень отзывчивы. Пожилая дама внизу, мисс Барби, сказала мне, что дала ему пятьдесят фунтов – от себя оторвала.

Мастерман. Пятьдесят фунтов!

Фенвик. Попробую добиться от Комитета, чтобы ей возместили. Отличный отряд. Энергичные, изобретательные, смелые – не хуже наших молодцов в Западной пустыне. Среди наших патронов – принцесса Анна.

Мастерман. Но все-таки, сэр. Хуже убийства?

Фенвик. Конечно. Убийство, в конце концов, всего лишь форма умерщвления. За мною лично числятся две смерти.

Мастерман. Это было на войне.

Фенвик. Друг мой, а когда мы не на войне? Даже холодная война должна сопровождаться жертвами, если вести ее эффективно. К сожалению, это редко бывает.

Мастерман. Но этот бедолага, за которым вы охотитесь, – может, ему деньги нужны.

Фенвик. Так пусть убьет за них, как джентльмен. Я могу признать насильственное преступление, даже преступление страсти, но лгать, показывать фальшивый документ – это никуда не годится.

Мастерман. Вы поставили меня в тупик, сэр.

Фенвик. Конечно, мне жаль, что эти ребятки в парламенте – в большинстве профсоюзники, между прочим, – отменили смертную казнь. Смертная казнь делает убийство стоящим делом. Убивая, рискуешь жизнью.

Мастерман. Нет – если убивают бедную невинную девушку.

Фенвик. Не надо быть сентиментальным, друг мой. Невинные девушки – редкость. А убитые невинные девушки – тем более редкость. Тем более что они принадлежат к сильному полу. Знаете чудное стихотворение Киплинга: «Потому что женщины рода намного опасней мужчин». Я, конечно, целиком за раскрепощение женщин. Как думаете, мисс Хардвич не будет в претензии, если закурю?

Мастерман. Не будет. Там, где она сейчас, дым ей не помешает. То есть у «Маркса и Спенсера».

^{Фенвик вынимает портсигар.}

Фенвик. Составите мне компанию?

Мастерман. Бросил. Эти страшилки о вреде курения меня и впрямь напугали.

Фенвик. А мне только добавили удовольствия. Всегда покупаю сигареты с наибольшим содержанием смол. Это вызов своего рода. Я или она. Война насмерть. (Пауза.) Кстати, у вас превосходная шевелюра. Увы! Моя на макушке капитулировала. Как вы ее поддерживаете?

Мастерман. Однажды я ее чуть не лишился.

Фенвик. Делали имплантацию? Читал я рекламу… но идея меня отвратила – что у меня на черепе будут прорастать такие маленькие саженцы. Наверно, их поливать надо каждый день.

Мастерман. У меня просто отросли.

Фенвик. Мои, думаю, были жертвой войны. В пустыне у тебя масса песка в голове. Иной раз полночи чешешься. Говорили, что на мили кругом ничего не слышалось, кроме этого звука.

Мастерман. У меня однажды была сыпь. Но нервного происхождения.

Фенвик. Э, война – чудесное средство от нервов.

Мастерман. Не хотите ли чаю? Пока ждете.

Фенвик. Нет, нет, благодарю. Мой обычай – виски в шесть.

Мастерман. Медового хруста?

Фенвик. Нет-нет. Я этого не ем. Только крышки собираю.

Мастерман. А с хлопьями что делаете?

Фенвик. Отдаю их моим пернатым друзьям.

Мастерман. Они им по вкусу?

Фенвик. Сметают в секунду. Я их сыплю в купальню для птиц. У меня садик в Уимблдоне, и там купальня. Вот чего мне в пустыне не хватало. Птиц. Такая обида. Мог бы там наблюдать за их жизнью в бинокль. Вот что еще на войне замечательно. Убиваешь, и притом остается свободное время наблюдать. И болтать с товарищами, пока ждешь. Как мы сейчас болтаем. Дожидаясь мисс Хардвич.

Мастерман. Как вы Роммеля дожидались.

Фенвик. Так точно.

Мастерман. А в Уимблдоне удается видеть интересных птиц?

Фенвик. У меня хороший старый армейский бинокль. И однажды мне удалось определить издали длиннохвостую синицу. Думаю, из наблюдения за птицами у меня и родилась мысль стать добровольцем-инспектором «Похода». И вот я перед вами… Снова в поиске.

Мастерман. По горячим следам.

Фенвик. Конечно, у меня нет полномочий на арест, но этого мерзавца я без колебаний задушил бы голыми руками. Как в добрые старые дни. (Показывает руками, скрючивая пальцы. Мастерман опасливо наблюдает за этой демонстрацией.) К несчастью, я сейчас страдаю подагрой, и большие пальцы могут подвести. Когда душишь, самая трудная работа достается большим пальцам. У нас был курс – бесшумного убийства, понимаете? Навыки остаются навечно, как езда на велосипеде. Конечно, когда бесшумности не требуется, большой урон можешь нанести обычным коленом. Очень болезненно, хоть и не убьешь. И эффект может быть длительным. К несчастью, у меня и в правом колене теперь подагра. Принимаю бутазолидин – но в критической ситуации мерзавец легко может удрать. Столько чудесных способов убийства – я помню все, но теперь от них мало толку. Я старик, осталось полагаться только на полицейский свисток. (Шарит в карманах.) Для самой-то интересной работы приходится констебля вызывать. (Пауза.) Господи. Я его не взял. Наверное, в пижаме оставил.

Мастерман. Вы его в пижаме носите?

Фенвик. Я с ним не расстаюсь. И надо же – забыть его, когда он так нужен, когда я чую свежий след. (Гасит сигарету.)

Мастерман. Чуете? (Обнюхивает себя и опасливо оглядывается на спрятанную кровать.)

Фенвик. Сколько, вы говорите, тут находитесь?

Мастерман. С полчаса.

Фенвик. Никто не заходил? Лысый урод в обтрепанном костюме, в очках и с дипломатом? Якобы продает наш журнал. Туфли почти развалились. Я протелефонировал в полицию словесный портрет. Далеко не мог уйти. Мисс Барби описала его на редкость хорошо для дамы ее возраста. Говорит, сразу поняла: что-то тут не то.

Мастерман. Почему же отвалила ему пятьдесят хрустов?

Фенвик. Хрустов?

Мастерман. В смысле, фунтов.

Фенвик. А, взял ее на жалость. Знаете, как работают эти типы. Слезу выжмут. Сказал, что фонд его уволит за слабые результаты.

Мастерман. Бесстыжее вранье.

Фенвик. Вранье, конечно. Такой ни перед чем не остановится. Она сказала, что слышала скрытые нотки угрозы в его жалобах.

Мастерман. Зарезать надо было старую перечницу.

Фенвик. Конечно, зарезать, если бы в мозгах было две извилины. Я бы уважал его за это. Она говорит, он стал подниматься по лестнице в этом направлении.