Текст книги "Ещё Флетч?"
Автор книги: Грегори Макдональд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА 21
Сев за столик рядом с Карром, Флетч оглядел озеро Туркана.
– Озеро посреди пустыни.
– С тех пор, как я впервые побывал здесь, озеро отступило примерно на милю.
С самолета Флетч наблюдал за рекой Керио, петлявшей по пескам в направлении озера Туркана. Река пересохла задолго до того, как они увидели озеро. На многие мили его окружала голая, безжизненная земля. Изредка встречались одинокие усадьбы да давно пересохшие водосборники.
– У этого озера много имен, – продолжил Карр. – Аман, Галана, Бассо Нарок, Нефритовое море, озеро Рудольф, озеро Туркана. В нем водится нильский окунь. Объясните мне, как он сюда попал. Раньше тут вылавливали рыбин весом под двести фунтов. Теперь не больше тридцати-сорока.
Обнаженные люди, оседлав бревна, ловили на озере рыбу.
Официант принес два стакана, две бутылки пива, две бутылки газированного лимонного напитка.
– Благодарю, Фред, – кивнул Карр, налил в каждый стакан пива, добавил лимонада.
– Вон там находится Кооби-Фора, – Карр указал на восточную часть озера. – Район, где нашли останки слонов, индийских и африканских. Объясните мне, как попали сюда скелеты индийских слонов. А также окаменевшие отпечатки человеческих следов, которым уже полтора миллиона лет. И еще кости, хотя в этом некоторые сомневаются, кости нашего предка. Homo erectus. Человека прямостоящего. Первого человека. Нашего общего папы.
В указанном направлении Флетч не увидел ничего, кроме песчаных дюн.
– Тут многому надо искать объяснение.
– Это точно.
Маленький голый мальчишка с высокой пирамидой алюминиевых мисок на голове шел по песку к озеру. Судя по всему, из близлежащей деревни.
– Трудно даже представить себе, как тут все выглядело, когда первый человек ступил на эту землю. Так что любопытство ученых более чем объяснимо.
Флетч попробовал предложенный ему напиток.
– Именно эти исследования проводит Маккой?
Вкус ему понравился, так что следующим глотком он ополовинил стакан.
– Не знаю, – ответил Карр. – Я его не спрашивал. А руководит всем Ричард Лики.
– Теперь мне понятно, почему вы занялись поисками римского города.
– Мои поиски – сущая безделица. Я лишь пытаюсь вернуться на несколько тысяч лет, – Карр оглядел горизонт. – Восточная Африка – этакий временной заповедник. Здесь сохранились животные, которых видели и наши далекие предки. И кости тех из них, что исчезли с лица земли. В Кении обожают копаться в костях.
Используя ладони вместо весел, рыбаки погнали бревна к берегу.
Флетч вновь отпил из стакана.
– Карр, меня несколько удивило ваше решение оставить раненого в полицейском участке.
Перед тем как посадить самолет, Карр облетел ресторан и дал знак управляющему, Хассану, прислать машину. Связаться с рестораном по радио ему не удалось.
Пока они ждали машину, из кустов появился древний старик, в набедренной повязке и с копьем. Карр пояснил, что тот будет охранять самолет, пока они будут есть.
– Мне еще не доводилось видеть здесь такого старика, – Флетч повернулся к Карру. – Сколько ему лет?
– Вы правы, – кивнул Карр. – Он моего возраста, – Флетч полагал, что Карру где-то около пятидесяти.
«Лендровер», присланный за ними из деревни, мчался по песчаной дороге с такой скоростью, что Флетч испугался, а не рассыплется ли он на ходу. О том, как чувствовал себя в этой гонке мужчина с разбитой головой, не хотелось и думать.
– Вы видели местную больницу? – Карр пригубил свой бокал. – Полицейские участки колонисты строили лучше.
Раненого они оставили на деревянной скамье в дежурной части. Карр все объяснил единственному находящемуся там полицейскому. Когда они выходили из участка, полицейский продолжал что-то писать. На раненого он посмотрел лишь однажды, когда Карр сказал, что тот – вор.
Раненый проводил их долгим, полным смирения взглядом.
– И что они с ним сделают? – спросил Флетч.
– Не знаю. Может, снова бросят в саванне. А может, выкинут в озеро, – пересекая залив Фергюсона, они проплыли мимо крокодилов. На мелководье стояли фламинго. – Маккой был прав, знаете ли. Не след нам вмешиваться в местные дела. Я просто хотел ублажить свою совесть.
– Добрый вы человек.
– Добрый по отношению к себе. Это один из первородных грехов. Никогда не знаешь, чем обернется доброта, проявленная к ближнему.
Маленького мальчугана отделяла от берега лишь узкая полоска песка. Ни одна миска не свалилась с его головы.
Наблюдая за Флетчем, не отрывающим взгляда от мальчугана, Карр прочитал еще одну короткую лекцию.
– Однажды в маленькой деревне я видел, как женщина купила марку. Она положила ее на голову картинкой вниз, придавила камнем и пошла домой. Между прочим, очень разумное решение. И клей сохранился, не растекся по горячей коже, и марку не могло сдуть ветром.
– Сомневаюсь, чтобы я прошел два метра с камнем на голове, – ответил Флетч. – Или с маркой.
– А моя знакомая колдунья из Тика утверждает, что вы таскаете на себе целый ящик камней.
Флетч промолчал.
Один из рыбаков у самого берега соскользнул с бревна в воду, вытащил его на песок, обнял мальчугана. Прижав к груди, закружился в танце. Миски посыпались на песок.
– Вместо того чтобы гадать, что откроет нам земля, в настоящий момент я больше приглядываюсь к тому, что хочет сказать нам небо, – сменил тему Карр. – По-моему, нам пора поесть.
– Хорошо, – согласился Флетч.
Пока он допивал содержимое стакана, мальчуган и рыбак ополаскивали миски в воде. А затем, взявшись за руки, двинулись в обратный путь к деревне. Пирамида мисок вновь покоилась на голове мальчугана.
ГЛАВА 22
– Что это? Что происходит?
Тонкие стены, отделявшие обеденный зал от бара, прогнулись под напором ветра. Бумажные тарелки взлетели на три метра. Пустая бутылка из-под пива упала на каменный пол и разбилась.
Внезапно воздух потемнел, пожелтел.
– Ешьте быстрее, – прокричал Карр. Одной рукой он схватил тарелку. Другой начал торопливо заталкивать в рот еду.
– Что это? – Флетчу щипало глаза. Он едва различал лежащие на тарелке куски рыбы.
– Песчаная буря! Я не рассчитал время. Чем быстрее мы поедим, тем меньше песка окажется у нас в желудках.
Флетч сунул в рот кусок рыбы. Закашлялся. Во рту уже хватало песку. Миллион песчинок обжили и его ноздри.
Его тарелка запрыгала по столу.
Он и Карр отпрянули назад, когда столик поднялся в воздух. Мгновение спустя он перевернулся и покатился по полу.
Карр и Флетч остались сидеть, глядя друг на друга, положив руки на колени.
– Десерт закажем в другом месте? – полюбопытствовал Флетч.
Карр встал.
– Я попрошу Хассана приготовить нам домик. Во время песчаной бури не остается ничего иного, как укрыться за стенами и залезть под простыню.
Как только Флетч встал, ветер свалил его стул. Вся мебель медленно ползла мимо них.
– И сколько может длиться песчаная буря?
– Несколько часов. День. Неделю.
– Могу я позвонить Барбаре? Сказать, что задержусь?
– Конечно, – кивнул Карр. – Телефонная будка на углу. Рядом с пиццерией.
– Карр? Я стал свидетелем убийства.
Они лежали на узких кроватях в маленькой кабинке. За окном сгущались сумерки.
Завывал ветер. Песок проникал сквозь стены. Флетч залез под простыню с головой и старался не раскрывать рта. Однако песок скрипел на зубах. Изредка он плевал в стакан. Вскоре, однако, Карр предложил ему этого не делать, чтобы избежать обезвоживания. Флетч не раскрывал глаз, пока песок, скопившийся на веках, не начинал давить на зрачки. Тогда он переворачивался на живот и вытирал лицо о нижнюю простыню. Песок покрывал простыни ровным слоем толщиной в несколько сантиметров. Каждые сорок-сорок пять минут Флетч вставал и стряхивал песок на пол. Песок наполнил его глаза, нос, рот, уши, въелся в кожу. Песок неприятно щекотал ноздри.
В углу был душ, из которого порциями выплескивалась вода. Если ветер чуть стихал, он слышал шум падающей воды. Такое случалось редко. В основном ветер глушил все прочие звуки.
Произнося последнюю фразу, он слышал шум воды.
– Это тот самый ящик с камнями, который вы таскаете на себе? – спросил Карр.
– Полагаю, что да.
– У меня тоже сильные ноги, – добавил Карр.
Домик затрясся под очередным могучим порывом горячего, несущего тонны песка ветра.
– Вчера в аэропорту, – продолжил Флетч, когда вновь стала слышна падающая вода. – Сразу по прибытии, – языком он ворочал с трудом: мешал песок, набившийся в рот и горло. – Я пошел в туалет, пока Барбара меняла деньги. Застал там мужчину. Он мыл руки. Едва я устроился в кабинке, в туалет вошел еще один мужчина. Из-под двери я видел его ноги. Мужчины заспорили. Закричали друг на друга. Говорили они на языке, который я не понимал. Возможно, на португальском. Когда я вышел из кабинки, в туалете остался только один мужчина. Мертвый. Зарезанный ножом. Все было в крови.
– Тот самый мужчина, с которым вы столкнулись в туалете?
– Нет. Другой.
– То есть вы видели убийцу.
– Да.
– И что вы сделали?
– Карр, меня вырвало. А выходя из туалета я аккуратно стер с ручки отпечатки моих пальцев.
– Вы могли бы опознать убийцу?
– Да. Я видел его еще раз, на автостоянке, когда мы уезжали из аэропорта.
– Белый?
– Да. Они оба были белые.
– Об этом написали в «Нэйшн».
– Я забыл просмотреть местные газеты.
– Убийства попадают здесь на первую полосу. Если, конечно, Дэн Дьюис не выполняет порученного ему дела.
– Дэна Дьюиса в туалете не было.
– Я знаю. Дэн действует иначе. Кому вы об этом сказали?
– Только Барбаре. Теперь вам.
– Я вижу. Вы достаточно быстро приняли решение не вмешиваться в эту историю.
– С чего вы это взяли?
– Вы же стерли отпечатки пальцев с дверной ручки.
– Карр, я только что прибыл в чужую страну. Я ничего не знал о Кении.
– Здесь есть министерство юстиции.
– Расследование убийства может затянуться надолго.
– Совершенно верно.
– А я вскорости должен вернуться домой, к своей работе, семейной жизни. Вы понимаете?
– Конечно.
Мощный удар ветра едва не сокрушил домик.
– Я был невольным свидетелем, не более того. Когда ветер чуть поутих, Флетч спросил: «Что написали газеты об убитом? Кто он такой?»
– Честно говоря, я прочитал только заголовок. Может, он летел вместе с вами?
Флетч задумался.
– Не помню. В самолете было столько людей.
– Что ж, решение вами принято. Вы – свидетель убийства, но не хотите этого афишировать.
– Да, это так. Но, Карр... вдруг они осудят не убийцу, а другого человека?
– Такое возможно. Его повесят. Но вы об этом никогда не узнаете, потому что гораздо раньше вернетесь в Штаты, к пиву и гамбургерам.
– Мне не хотелось бы брать на себя такой грех.
Карр ответил после долгой паузы.
– Да, это ящик камней. Вы не можете оставаться в Кении с год или более как свидетель обвинения. И вам в то же время не хочется, чтобы местные власти вздернули на виселицу невиновного.
На том Карр и умолк.
– Карр? – прошел, должно быть, не один час, и Флетч не знал, спит Карр или нет. Несколькими мгновениями ранее ветер ревел как бешеный. Сейчас Флетч вновь слышал шум падающей воды. – Расскажите мне о моем отце.
– Что? Извините. Слух у меня не такой тонкий, как хотелось бы.
– Мой отец. Расскажите о нем.
– Мы говорим о человеке по фамилии Флетчер?
– Пожалуйста.
– Хорошо. Он пилот. Как и многие из нас, облетел на легких самолетах весь мир. Я знаю, что он долго пробыл в Южной Америке, потом в Индии. Дела у него шли неплохо. Ему принадлежали три самолета в Эфиопии. Но там сменилась власть <Имеется в виду свержение монарха Хайле Селассие I в 1974 г. и установление социалистического режима.>, и самолеты у него отняли.
– Просто отняли?
– Да.
– Ничего не заплатив?
– Так как они хотели взять самолеты, они забрали его дом и машину, чтобы окончательно избавиться от него. Обчистили его до нитки. Экспроприировали.
– Понятно.
– Так что в Кению он прибыл нищим. Какое-то время летал со мной. Теперь у него свой самолет.
– А у вас несколько самолетов?
– Два.
Ветер на какое-то время прервал разговор.
– Карр, – прервал паузу Флетч. – Он счастлив? Он производит впечатление человека, довольного жизнью?
– Несомненно. Летать по миру – ни с чем не сравнимое удовольствие. А вы не жалуетесь на жизнь?
– Карр? – ночь подходила к концу, готовясь уступить место дню. Ветер стих, но Флетч знал, что скоро он поднимется вновь. Более всего он напоминал себе чулок, набитый песком. – Вы же не закрепили самолет. Что удержит его на посадочной полосе?
– Помните мужчину с копьем, который показался вам совсем старым?
– Да.
– Все это время он просидел под ветром на крыле, не давая самолету сдвинуться с места.
– Вы серьезно?
– Разумеется, серьезно.
– Да этого костлявого старичка унесло вместе с самолетом.
– Посмотрим.
ГЛАВА 23
– Явились-таки.
Барбара сидела в шезлонге у бассейна отеля «Норфолк».
– Что? – переспросил Карр.
– Что? – переспросил Флетч.
Даже над Найроби небо еще не очистилось.
– Живые и невредимые, – Карр потер руки. – Вернулись, правда, не в тот же день. Кто-нибудь хочет пива?
Флетч наклонился, чтобы поцеловать Барбару.
– Вы какие-то опухшие.
– Что?
– Опухшие!
– Мы набиты песком.
– Не кричи.
Флетч чихнул.
– Я хочу пива, – Карр дал знак официанту.
– Где вы были всю ночь? – спросила Барбара. – У вас слезятся глаза.
– Она хочет знать, пьянствовали мы всю ночь или танцевали?
– Да, – кивнул Карр, – эту ночь мы пьянствовали и танцевали.
На другой стороне бассейна две англичанки в бикини и соломенных шляпах сидели под большим зонтом и пили чай.
– Мы попали в песчаную бурю, – пояснил Флетч.
– Естественно.
– Мы попали в песчаную бурю.
– Я тебя слышала.
– На этот раз нам еще повезло, – Карр уселся на стул. – Песка я не боюсь, – говорил он, явно не слыша себя. – Ваш муж увидел колыбель человечества, – он чихнул. – Место, где, возможно, ходил первый на Земле человек.
Флетч присел на подлокотник шезлонга Барбары.
– Там был старик, весящий не больше шестидесяти фунтов, который всю ночь держал самолет за крыло, чтобы его не унесло ветром.
– Почему вы так громко говорите?
– Что? – Карр уже держал в руке высокий стакан с пивом.
– Господи, какой ты грязный, – ладонь Барбары легла на плечо Флетча. – Там что, не было воды?
– Были и крокодилы.
– Естественно.
Языком Флетч продолжал вычищать из зубов песок.
– В жизни случается разное, – заметил Карр.
– Это точно, – кивнула Барбара.
– Что? – спросил Флетч.
– Надо признать, обратный полет не доставил мне удовольствия, – Карр покачал головой. – Не было видно ни зги.
– Вы обещали вернуться к обеду.
– Песчаная буря порушила наши планы, – ответил Флетч.
– Я купила фруктов, принесла их в номер.
– О? – вырвалось у Kappa. – Он ушел сам, без принуждения.
– Почему ты не позвонил?
– Жены всегда хотят знать, почему ты не позвонил домой. Так уж они устроены.
– Там нет телефона, Барбара.
– В ресторане нет телефона?
– Мадам не позволила нам позвонить, – ответил Карр. – Заявила, что телефонами борделя могут пользоваться только клиенты.
– Неужели тебе и в голову не пришло, что я волнуюсь?
– Нас практически засыпало песком, – Флетч чихнул.
– Ты не простудился?
– Бордель с системой кондиционирования, – добавил Карр.
– Песок, – Флетч чихнул. – Дыхательные пути, – снова чихнул. – О, черт.
– Надеюсь, больше ты там ничего не подцепил.
– Рыбу я не ловил, – Флетч чихнул. Англичанки озабоченно смотрели на него. – Там водится нильский окунь. В озере полно крокодилов. Рыбаки плавают на бревнах, спустив ноги в воду.
– А что бы я делала, если б вы не вернулись?
– Мы вернулись, – Карр чихнул.
– От моего отца никаких известий?
– Нет.
Флетч встал.
– Пойду приму душ. Пора вымывать из себя песок. Карр, благодарю за прекрасное путешествие, – Флетч чихнул.
Барбара вошла в спальню, когда Флетч уже принял душ. Он почистил зубы, промыл водой нос и глаза, несколько раз намыливался и смывал мыло. Состояние у него было такое, словно его вытащили из бетономешалки.
– Я очень волновалась. Не находила себе места.
– Там нет телефонов, Барбара. Радио не работало.
– Днем я нервничала из-за того, что наговорила тебе утром. Вечером ты не появился. Не позвонил. Всю ночь я не знала, что с тобой.
– Мы попали в песчаную бурю на границе с Эфиопией. Ни один верблюжий караван в Найроби не направлялся.
– Потом я начала злиться. Меня переполняли злость и испуг.
Флетч похлопал по уху ладонью.
– Если мои уши не прочистятся, я, наверное, сойду с ума. Ощущение такое, что у меня не голова, а надутый пузырь.
– А потом появляетесь вы оба. И выглядите так, словно весь день проиграли в песочнице.
– Мы летели на высоте двенадцати с половиной тысяч футов с откинутой дверцей. Иначе Карр ничего не видел. Буря так высоко подняла песок. Можешь ты это понять? Мы оглохли. У нас болят уши. Карр постоянно откидывал дверцу, чтобы выглянуть наружу.
– Ты не возвращался домой всю ночь из-за моего вчерашнего поведения? Хотел проучить меня?
– О Боже, Барбара. Будь у меня такие намерения, я бы тебя предупредил. Где мои плавки?
– В верхнем ящике комода.
– Хорошо хоть мы знали, что в колорадском отеле есть бассейн. По крайней мере, взяли плавки и купальники.
Две пары лыж стояли в углу. По другую сторону стены цвела магнолия.
– Что я должна была думать, когда вы не вернулись?
– Что нас застигла песчаная буря на границе с Эфиопией. Может, купание поможет вымыть песок из ушей.
– Что это? – широко раскрыв глаза, Барбара смотрела на синяк в нижней части живота Флетча.
– А как ты думаешь?
– Я не знаю. Что это?
– Рана, Барбара. Травма. Как говорится, удар ниже пояса.
– Кто же тебя ударил?
– Ты серьезно?
– Разумеется, серьезно. Кто тебя ударил?
– Ты.
– Только не я.
– Именно ты.
– Такого быть не могло.
– У тебя провалы памяти. Пойдешь к бассейну?
– Я хочу принять душ.
– Ладно. А я пойду поплаваю. Потом немного поиграю в песочнице, – Флетч чихнул. – А когда вернусь, мы подумаем, что делать дальше.
– Если не сможешь вернуться, позвони, – попросила Барбара.
ГЛАВА 24
– Итак, – начала Барбара.
– Итак, – откликнулся Флетч.
Они завтракали на веранде лорда Деламера.
– Мы в Найроби.
– Именно так.
– Наконец-то у нас медовый месяц.
– Плюс возможность выспаться в своей кровати. На противоположной стороне проспекта Гарри Туку просыпался Найробский университет. Студенты сновали взад-вперед в ярком солнечном свете.
– Долгая, нежная ночь. Десять часов на сон, пять – на еду и игры.
– Так много?
– Я засекала время.
– Я чувствую себя так, словно родился вновь, – Флетч развернул «Стандарт». – Хотя уши заложены, а из носа течет.
– В это утро я радуюсь тому, что мы поженились, – под столом нога Барбары прижалась к его ноге.
– Я тоже.
– Я боялась, что у тебя будет болеть живот.
– Он не болит. И не болел. Хотя синяк выглядит ужасно.
– Ну, не знаю. Мне кажется, он такой эротичный.
– Кто ж будет ругать плод своих трудов.
– Я тут ни при чем.
– Однако!
– Я знаю, что ни при чем. Ты на что-то наткнулся.
– Пусть так.
– Он выглядит, как гульфик, оттянутый вбок.
– Может, тебе переквалифицироваться в дизайнеры синяков?
– Потому-то боксерам запрещено бить ниже пояса?
– Судя по всему, их тренеры полагают сексуальным совсем не то, что ты.
– Я не знала, что это место у мужчин такое чувствительное.
– Если вы нас режете, разве из нас не течет кровь?
Им подали фрукты.
– Этим утром в газете нет ни слова об убийстве в аэропорту, – после ухода официанта Флетч подвел итог своим изысканиям.
– Ты рассказал об этом Карру?
– Да.
Пюре из ревеня, в меру подсахаренное, пришлось им по вкусу.
– И что он сказал?
– Согласился, что это серьезная проблема. «Ящик с камнями».
– Он понял, почему ты не обратился в полицию?
– Да. Я не могу провести всю жизнь в Кении, по очереди встречаясь с подозреваемыми в убийстве.
– И ты собираешься просто забыть о нем?
– Я не могу. Вдруг они решат повесить невиновного?
– Разве ты не можешь послать в полицию приметы преступника?
– Разумеется, могу. Белый мужчина среднего роста, с каштановыми волосами, усатый. В Кении таких мужчин, наверное, больше, чем зебр. Им придется каждую неделю вызывать меня к себе, а потом отправлять обратно. И я подозреваю, что они попросят меня задержаться – такими сладенькими, но твердыми голосами. А вот этого я позволить себе не могу. Карр ничего не предложил.
– Не можешь позволить... – Барбара откашлялась.
– Я уже думал об этом.
– Твой отец, надо отметить, не слишком любезен. Мы здесь уже третий день, а старший Флетчер все еще не соизволил лицезреть нас.
– Я обратил на это внимание. Впрочем, он оставил записку. Когда мы ездили в Тика.
– Да. В ней говорилось, что он еще заглянет к нам.
– Может, в его автомобиле спустило колесо.
– Я думаю, тебе лучше подойти к регистрационной стойке и узнать, оплачены ли наши счета.
– Я подумал, что сначала надо позавтракать.
– Сомневаюсь, что мы сможем вернуть большую часть денег, заплаченных отелю в Колорадо. Я бы на их месте нас наказала.
– Они, должно быть, привыкли к отмене свадебных путешествий.
А по проспекту Гарри Туку непрерывным потоком шли машины. Легковушки, такси, грузовики, привычные в любом городе, «лендроверы», увешанные запасными колесами, обшарпанные джипы, выглядевшие так, будто съезжали с гор не на колесах, а кувырком, какие-то непонятного вида машины, скорее всего, самодельные.
– Так чем мы сегодня займемся? – спросила Барбара. – При условии, что не придется переезжать в более дешевый отель.
Им подали яичницу, ветчину, гренки.
– Полагаю, я мог бы поискать отца. Он где-то здесь. А я любопытен.
– Вчера одна дама у бассейна рассказала мне о замечательных танцорах. Как же она их назвала?.. Бомас. Бомас харамби дансерз. Что-то в этом роде. Они выступают в десяти километрах отсюда. Рассказывают в танце удивительную историю о злом духе, вселившемся в молодую женщину, когда она и ее муж, путешествуя, уснули в лесу. Ее муж обратился к колдуну с просьбой избавить жену от злого духа. Колдун приходит и изгоняет его из тела женщины. Но каждый раз, когда колдун пытается приблизиться к злому духу, тот пугает помощников колдуна и мчится прочь. Все это рассказывается языком танца. Я бы хотела попасть сегодня на их представление.
Флетч наблюдал за Джумой, идущим по улице к отелю.
– И, поверишь ли, около Найроби есть зоопарк площадью сорок семь квадратных миль. Львы, жирафы, всякая прочая живность. Мы могли бы взять напрокат автомобиль, если ты сможешь привыкнуть к левостороннему движению.
Без рубашки, босой, в покрытых пылью шортах, с книгой в левой руке, Джума шагал, глядя прямо перед собой. Не удостаивая своим вниманием людей, сидящих на веранде лорда Деламера.
Флетч и Барбара находились слишком далеко от края веранды, чтобы позвать его.
– Еще мне рассказали об одном отличном ресторане. Называется он «Тамаринд». Таких лобстеров, как там, не готовят нигде. Недалеко отсюда китайский ресторанчик. «Гонконг». Лучший суп в Найроби.
– Вчера ты не теряла времени даром.
Флетч приподнялся, чтобы догнать Джуму и поздороваться с ним, но увидел, что тот вошел в вестибюль «Норфолка».
Засовывая книгу в задний карман, Джума лавировал между столами и стульями, подошел к их столику, сел.
– Вы рады видеть меня? – спросил он.
– Абсолютно, – ответил Флетч.
– Это означает да?
– Разумеется. Ты нас искал?
Джума наморщил лоб.
– Ты все это время был в Найроби? – спросила Барбара.
– Да.
– Хочешь чего-нибудь поесть?
– Я бы съел гренок. Из вежливости, – Барбара протянула ему свою тарелку с гренком. – И потому, что я люблю гренки с маслом.
– И чем ты занимался? – спросил Флетч, чтобы поддержать разговор.
– Обдумывал твою проблему, Флетч.
– Какую проблему?
– Видишь ли, мой отец тоже в тюрьме. Барбара подпрыгнула.
– Очень грустно, очень глупо, – Джума жевал гренок. – Он был на государственной службе. Шофер в министерстве образования. В конце одиннадцатичасового рабочего дня, уставший и проголодавшийся, он поехал к бару, в котором работал его брат, чтобы перекусить. Кто-то донес, что машина с государственным номером стояла у бара сорок пять минут. За это его судили и приговорили к восемнадцати месяцам тюремного заключения.
– Святой Боже, – ахнула Барбара. Кровь отхлынула от лица Флетча.
– Святой Боже, – повторил он.
– Машинам с государственным номером не положено стоять у баров.
– Восемнадцать месяцев тюремного заключения? – переспросил Флетч.
Барбара смотрела на мужа.
– К тому же его уволили. Так что у моей семьи вновь нет денег. Можно я съем еще один гренок? – и Джума положил его себе на тарелку.
Флетч откашлялся.
– Кто сказал, что мой отец в тюрьме?
– Придется тебе с этим примириться, Флетч. Я знаю, ты прилетел из Америки, чтобы встретиться с ним. Вы повидались?
На висках Флетча внезапно запульсировали жилки.
– Нет.
– В этом-то и проблема. Мне тоже не позволяют повидать отца. Даже теперь.
– Откуда ты знаешь, что мой отец в тюрьме?
– Тот тюремщик, что не пускает меня к отцу, какие бы доводы я ни приводил, говорит, что для моего отца разлука с близкими – часть положенного ему наказания. За то, что он оставил машину с государственным номером у бара.
– Бедный Флетч, – покачала головой Барбара.
– Вот я и спросил тюремщика, сделает ли он исключение для тебя, поскольку ты пролетел полсвета, чтобы повидаться с отцом. Он ответил, возможно, но лишь по завершении судебного разбирательства.
Флетч откинулся на спинку стула. Глубоко вздохнул.
– О, дорогой, – Барбара погладила его по руке.
– Как тебе нравится Кения? – спросил Джума Барбару.
– Потрясающая страна, – ответил Флетч.
– Мы, вананчи, очень гордимся Кенией. Во всем у нас безупречный порядок. Вы видели фотографии нашего президента Дэниэля-арап-Мои? Их можно встретить везде.
– Это точно, – подтвердила Барбара. – В каждом магазине.
– Хотя я должен признать, что семье приходится нелегко, если ее главу приговаривают к восемнадцати месяцам тюрьмы за парковку государственного автомобиля у бара.
– Это точно, – пробурчал Флетч.
– Вот почему я обдумываю, что же тебе делать, Флетч, – Джума пожал плечами. – Но решения предложить не могу.
Барбара все еще смотрела на Флетча.
– Ты знал об этом?
– Можно сказать, нет.
– Что значит, можно сказать?
– Не сейчас, Барбара. Пожалуйста. Не здесь, – у Флетча пересохло в горле.
– Ты знал. Ты же сказал, спустило колесо.
– Не знал.
– Почему он в тюрьме?
– Из-за случившегося вчера.
– В «Терновнике» была драка, – вставил Джума. – Об этом все знают.
– Я не знаю, – возразила Барбара. – Что такое «Терновник»?
Весть о том, что его отец в тюрьме, настолько потрясла Флетча, что он не замечал стоящего рядом Карра, пока тот не заговорил.
– Ирвин, мне нужно переброситься с вами парой слов.
– Что? Доброе утро, Карр.
– Мы слышали, – пояснила Барбара.
Карр посмотрел на нее.
– Слышали что?
– Отец Флетча в тюрьме. Ожидает суда. Свидания запрещены.
– Я вижу, – присаживаясь за столик, Карр кивнул Джуме. – Вчера он сам пришел в полицию. Разумное решение.
– Есть у него адвокат? – спросил Флетч.
– Да.
– Что, собственно, произошло? – Барбара не желала и далее пребывать в неведении.
– Два дня тому назад, когда мы ели в ресторане отеля «Шейд», в кафе «Терновник» возникла ссора, перешедшая в драку. Такое здесь не редкость. Возможно, зачинщиком был Уолтер Флетч. Возможно, и нет. Побили немало посуды. Более того, испортили настроение нескольким туристам. Власти этого не любят. Но хуже всего другое: Уолтер Флетч, возможно, избил аскари.
– Кто такой аскари? – спросила Барбара.
– Охранник. Официальный статус именно этого охранника как раз устанавливается.
– Вы хотите сказать, еще не ясно, полицейский он или частный охранник? – спросил Флетчер.
– Да, – кивнул Карр. – Некоторые частные охранники считаются работниками полиции. Другие – нет. Вас не затруднит принести мне кофе? – попросил Карр официанта. – Это очень важно. Законы Кении очень суровы, когда дело касается государственных служащих и имущества.
– Восемнадцать месяцев тюрьмы за парковку государственного автомобиля перед баром, – пробормотал Флетч. – Просто чудо, что они не послали Дэна Дьюиса пристрелить отца Джумы.
– Почему это до сих пор не выяснено? – спросила Барбара.
– Потому что аскари все еще в больнице. Ему крепко досталось, и он говорит, что его документы у одной из жен, но он не помнит, у какой именно.
– Что значит, у какой именно?
– Я полагаю, хороший удар в челюсть приводит к потере памяти, – Карр мелкими глотками пил горячий кофе. – Во всяком случае, до суда к Уолтеру Флетчу никого не пустят, за исключением адвоката. Дата судебного заседания еще не назначена.
– Будет неплохо, если вы уедете отсюда, – ввернул Джума.
Карр коротко глянул на него.
– Чем мы можем ему помочь? – спросил Флетч.
– Тут неподалеку мечеть, – Карр продолжал пить кофе. – Перед тем как войти, не забудьте снять обувь. На главных воротах надпись: «Не поощряй нищих».
– Бедный Флетч, – вздохнула Барбара.
– Не следовало нам ездить с вами в Тика, – Флетч смотрел на Kappa. – Я рассердился из-за того, что он не приехал в аэропорт. А когда он все-таки появился, нас на месте не оказалось.
– Вода перехлестнула дамбу, – ответил Карр.
– В Африке нет столько воды.
– Уолтер перебрал лишку, – уточнила Барбара.
– И теперь нам надо подумать, что делать дальше, – добавил Карр.
– Я ничем не могу ему помочь? – спросил Флетч.
– Нет.
– Мне не удастся повидаться с ним?
– Нет.
– Дерьмо собачье!
– Сегодня я лечу на мои раскопки, – продолжил Карр. – Там есть кое-какая работа. Вот я и решил по пути заехать к вам, рассказать об Уолтере Флетчере и спросить, не хотите ли вы полететь со мной.
– На ваши раскопки? – переспросил Флетч.
– Ох, – Барбара покачала головой. – Теперь мы собираемся искать потерянный римский город.
– Лагерь там не ахти. Жить придется в палатках. И там жарко, – Карр смотрел на стену отеля «Норфолк».
– Но жизнь там дешевле, чем в этом дворце вечных наслаждений. И вам будет интересно. Увидите настоящую Кению.
Флетч вздохнул. Посмотрел на Барбару.
– Бомас харамби, – вырвалось у нее.
– Что? – повернулся к ней Карр. – Совершенно верно. Давайте объединимся ради нашего общего блага. Вы поможете мне прорубаться сквозь джунгли. Кто знает, что мы можем найти.
Флетч тоже уставился на стену отеля «Норфолк».
– Барбара? Я хочу, чтобы ты сказала, что мы будем делать.
Барбара выпрямилась. Шумно глотнула. Теперь Карр, Джума и Флетч смотрели на нее. Она вновь глотнула.
– Как я могу соглашаться с чем-то, не зная, на что я соглашаюсь?
– Жизнь нас ждет суровая. Палатки на опушке джунглей. Ни телефона, ни электричества, ни кафе-мороженого. Двигаться будем вдоль реки. Сначала по одному берегу, потом – по другому. Будем рыть ямы. Смотреть, не попадется ли нам что-нибудь римское. Шейле, однако, там нравится.
Барбара не сводила глаз с Флетча.
– Барбара? – спросил тот. – Ты хотела бы вернуться домой?
– Это наш медовый месяц.
– Какой выпадает далеко не всем.
– Шейла будет рада новым людям, – вставил Карр.
