Текст книги "Абсолютная Энциклопедия. Том 2"

Автор книги: Гордон Руперт Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

– Вы! – набросился он на Хэла. – А ну, убирайтесь отсюда!

Он повернулся к Рух.

– Я ваш доктор или нет? – Его голос буквально звенел под белым низким потолком этой тихой комнаты. – Если нет, так и скажите. И можете искать себе кого-нибудь другого, кто будет заботиться о вас!

– Конечно, вы – мой доктор, Роже, – кивнула она.

Глава 63

Лучи рассвета озарили неспокойные воды озера Каттара, о берег которого бились легкие волны, поднимаемые утренним бризом. На рассвете же пришел и сорокалетний мужчина, на загорелом худощавом лице которого ярко выделялись темные бархатистые глаза. Он был одет в гражданский, похожий на форменную одежду, костюм, и звали его Джарир аль-Харир. Как оказалось, он был кем-то вроде полицейского комиссара, на попечении которого находился большой район, прилегающий к озеру.

Сам Хэл поднялся еще до зари. Он оставался с Рух до тех пор, пока ее дыхание не стало глубоким и ровным, как у заснувшего человека, только тогда он медленно разжал объятия, в которых держал ее, и осторожно высвободил руки. Затем бережно уложил ее на постель и вышел из комнаты.

Вернувшись в свой номер, куда после звонка Амида его поселил портье, он рухнул на кровать и проспал как убитый девять часов. Пробудившись, Хэл почувствовал, что хотя голова у него и ясная, но тело еще явно не отдохнуло. Он встал с постели, принял душ, почистил одежду и съел завтрак, который заказал себе в номер.

Затем отправился искать Джейсона и Амида; он нашел их вместе с доктором Роже за обсуждением проблемы наиболее безопасного способа транспортировки Рух; Хэл тут же присоединился к разговору. К девяти часам утра по местному времени подготовка к отъезду уже началась. Из отеля на космодром вблизи Александрии, а это расстояние в двести семьдесят три километра, они отправятся наземным транспортом. С медицинской точки зрения Роже предпочел бы, чтобы они летели самолетом. В то время как в пользу наземного транспорта имелись более весомые доводы, так успешнее решалась проблема безопасности переезда. Любой воздушный корабль можно сбить самонаводящейся ракетой, которую группа каких-либо маньяков может изготовить на базе обычного атмосферного робота и при наличии необходимых материалов за час с небольшим.

На космодроме система безопасности автоматически уничтожит любую ракету, появившуюся в пределах его периметра. Следовательно, как только они попадут на космодром, проблем у них не будет; а за пределами купола безопасности космодрома направляющийся на Энциклопедию челнок будет находиться уже вне досягаемости ракеты: либо слишком высоко для нее, либо его скорость будет больше, чем у ракеты.

– Я полагаю, – сказал Хэл, обращаясь в начале разговора к Джариру аль-Хариру, – ваша служба безопасности уже проинструктирована о недопустимости утечки информации о дне и часе отъезда Рух?

Непроницаемые темные глаза почти равнодушно взглянули на него через столик, за которым они пили кофе, настоящий земной кофе, приятный вкус которого был давно забыт вкусовыми рецепторами Хэла.

– Со стороны моих людей утечка исключена, – сказал Джарир.

Его произношение на бейсике было просто чудовищно – удивительный факт, поскольку большинство землян, так же как и жителей Молодых Миров, говорили на этом языке уже более трехсот лет; к тому же методы обучения за это время продвинулись так далеко, что почти каждый человек мог овладеть любым языком легко и просто и говорить совсем без акцента.

Джарир, очевидно, принадлежал к числу тех, для кого любой другой язык, кроме родного, являлся непреодолимым препятствием. Комиссар повернулся к Роже и что-то быстро сказал ему, как показалось Хэлу, на арабском языке. Сам Хэл на нем не говорил, но он уловил слово «Эш-ша'аб», которое, пользуясь экзотским методом подобия, которому его обучил Уолтер, перевел с арабского как «люди».

Роже так же быстро ответил ему на том же языке, затем, взглянув на Хэла, перешел на бейсик:

– Я постоянно то вхожу, то выхожу из отеля. С момента твоего приезда никто из окружения Рух не покидал его; а персонал отеля, как, впрочем, и все остальные, настроены к ней весьма лояльно.

Будничность тона, которым это было сказано, казалось, не оставляла места сомнениям, одолевавшим Хэла. Он нисколько не сомневался в том, что оба говорили правду. Тем не менее он заметил, что, как только рассвело, напротив входа за низенькими широкими воротами в белой невысокой каменной стене, ограждающей территорию отеля, стали собираться люди.

Спустя некоторое время собравшаяся там молчаливая толпа насчитывала уже не менее сотни человек, стоявших плотной шеренгой по обеим сторонам дороги. Когда ворота открылись и машины выехали на дорогу, люди все так же молча стали махать руками вслед шедшей в середине колонны санитарной машине с матовыми непрозрачными стеклами. И, хотя их поведение оставалось дружелюбным, все же было невероятно, чтобы такое количество народа собралось здесь случайно, ничего не зная о предстоящем отъезде Рух. И если группа безопасности Джарира проявила себя столь беспечно, то каких неприятных сюрпризов можно было ожидать в дальнейшем по пути следования к космодрому Александрии?

Приветствие предназначалось, несомненно, Рух; но в действительности ее в санитарной машине не было. Рух ехала в одной из полицейских машин эскорта, сидя на заднем сиденье между Хэлом и Роже, единственное место напротив занимал Джейсон. Прозрачное пуленепробиваемое стекло, отделяющее задний салон от места водителя, было поднято и зафиксировано, оно служило дополнительной и эффективной защитой в случае выстрела из любого вида легкого оружия, но не энергетического ружья или табельного оружия. Правда, здесь, на Земле, они вряд ли были у кого-нибудь, кроме как у военных или членов военизированных формирований.

Оставив позади отель, колонна следовала по сельской местности. Только где-то через полкилометра перестали попадаться стоящие вдоль обочины и приветливо размахивающие руками люди, тогда машины увеличили скорость.

– Эта утечка информации об отъезде Рух лежит на совести группы безопасности, – заметил Хэл.

– Я лишь могу сказать «спасибо» тому, кто это сделал, – сказал Джейсон. – Особенно после этого выступления в вечерних новостях.

– Какое еще выступление? – вопросительно посмотрел на него Хэл.

– Ты не… ну да, ты ведь рано ушел спать. – На лице Джейсона заиграла улыбка. – Тогда ты же ничего не знаешь!

– Конечно, – кивнул Хэл. – Давай рассказывай.

– Похоже, – начал Джейсон, – потребовалось всего лишь десять часов для того, чтобы весть о покушении облетела весь мир и вызвала негодование всех тех, кто услышал, понял и поверил ей! – Лицо Джейсона сияло от счастья. – Таких людей оказалось больше, чем можно было себе представить, больше, чем мы думали или на что рассчитывали. В Новостях выступили с большой передачей о ней и в ее поддержку. В правительственных кругах начались дебаты по поводу принятия постановления о защите таких людей, как Рух, от подобного рода покушений. Хэл, ты действительно до сих пор ничего об этом не слышал? Это просто невероятно, ведь так?

Хэл чувствовал себя так, как если бы человек, приготовившийся голыми руками сдвинуть со своего пути огромный камень, увидел, что тот вдруг сам откатился в сторону еще до того, как до него дотронулись пальцем. Он рисковал, принимая решение о переселении сюда дорсайцев и создании вокруг планеты защитного экрана, уповая лишь на то, что на Земле найдется достаточно много людей, которые выслушают – только выслушают – то, что им скажет Рух.

Он откинулся на спинку сиденья, мысли его были взбудоражены от восхищения и внезапного прозрения. Неудивительно, что Джарир и даже Роже с таким легкомыслием отнеслись к его требованию держать в секрете отъезд Рух на александрийский космодром. Учитывая, что к ней было приковано внимание всей планеты, глупо было бы думать, что они, включая персонал отеля, могли удержаться от того, чтобы не намекнуть ближайшим своим друзьям о предстоящей поездке. И все те, кто сейчас стоял по обеим сторонам дороги, сами были гарантией ее безопасности и отнюдь не малой.

По мере приближения к побережью число людей за белым дорожным ограждением становилось все больше; пока их не стало так много, что, куда ни кинешь взгляд, была видна непрерывная двойная людская вереница. Когда же они въехали на застроенную домами территорию, окружающую космопорт, люди уже стояли в четыре-пять рядов на узенькой дорожке тротуара, столько, сколько их могло там поместиться, и все махали руками проезжающей мимо колонне машин.

Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что они увидели, когда, миновав здания, выехали на открытое пространство, которое, в соответствии с установленными нормами, широкой полосой опоясывало космодром с внешней стороны окружающей стены. За многоэтажными зданиями этого не было видно; но стоило им выехать на залитое солнцем поле, как они оказались в такой огромной толпе людей, что от изумления у них просто перехватило дыхание.

Глядя поверх голов собравшихся, Хэл заметил, как сияющее безоблачное небо на мгновение замутилось и приобрело сероватый оттенок.

– Джейсон, – сказал он. – Посмотри на небо.

Джейсон с трудом оторвал ошарашенный взгляд от толпы, на которую он смотрел из окна машины, и взглянул вверх.

– А что с ним? – спросил он. – День погожий и ясный, как ты и хотел… и в небе нет ничего опасного. К тому же сейчас мы практически находимся внутри периметра космодрома.

Большую часть дороги Рух дремала. Так же как и Морелли и другие члены ее отряда на Гармонии, следуя своей вере, она старалась по возможности избегать лекарств. При этом она не была фанатиком, но Хэл обратил внимание на то, что она испытывает от них явный дискомфорт. Поэтому она отказалась от мягкого успокаивающего средства, которое ей дал с собой в дорогу Роже; и врач не стал настаивать. Общее истощение ее организма, как он сказал Хэлу, сыграет в этом смысле аналогичную роль.

Но сейчас проникающий через окна с полупрозрачным стеклом яркий солнечный свет и возбужденный голос Джейсона разбудили ее. Рух открыла глаза, выпрямилась на сиденье и увидела толпу.

– Ого! – удивилась она.

– Они собрались здесь, чтобы увидеть тебя, Рух! – восторженно воскликнул Джейсон, оборачиваясь к ней:

– Все, все – ради одной тебя!

Машина двигалась вперед и Рух, словно впитывая в себя увиденное, просто смотрела на них через окно, постепенно пробуждаясь окончательно.

– Они думают, что я в санитарной машине, – сказала она. – Мы должны остановиться. Я обязана выйти, чтобы они убедились, что со мной все в порядке.

– Нет! – одновременно запротестовали Хэл и Роже.

– Ты обещала беречь себя! – продолжил Роже почти грубо. – Именно это ты обещала. Ты сама прекрасно знаешь, что, выйдя из машины, не сможешь удержаться, чтобы тут же не включиться в работу. Разве это можно назвать «беречь себя»?

– Кроме того, – заметил Хэл. – Не хватало еще только какого-нибудь вооруженного фанатика, жаждущего первым добраться до тебя даже ценой собственной жизни, или вооруженного идиота, который только и мечтает, чтобы убить тебя, если ему представится такой случай. То, что после этого все собравшиеся здесь просто разорвут их на кусочки, не воскресит тебя к жизни.

– Не говори глупости, Хэл, – сказала Рух. Ее голос окреп. – Каким образом предполагаемый убийца мог бы узнать, что мы собираемся остановиться именно здесь, если мы и сами этого не знали? Да, Роже, это именно то, что я должна сделать… это самая малость, которую я обязана сделать для всех этих людей. Я просто выйду, чтобы они увидели меня, и тут же вернусь. Я могу опереться на Хэла.

Она уже тянулась к кнопке связи с людьми, сидящими в передней части салона машины. Джарир повернул голову, и оконное стекло между ними скользнуло вниз.

– Джарир, – обратилась к нему Рух. – Останови колонну. Я собираюсь ненадолго выйти из машины только для того, чтобы показать этим людям, что со мной все в порядке.

– Это неразумно… – начал Джарир.

– Разумно или нет, делай, как я тебе говорю. Слышишь, Джарир?

Комиссар пожал плечами. И опять его бесстрастные глаза увлажнились и потеплели.

– Эш-ша'аб, – сказал он водителю, который, повернувшись к нему, вопросительно смотрел на него. Он потянулся к панели перед собой и, коснувшись клавиши, что-то проговорил по-арабски.

Колонна замедлила ход и остановилась.

– Теперь, – Рух обратилась к Хэлу, – не будешь ли ты так любезен и не предложишь ли мне руку, Хэл. Открывай дверь, Джейсон.

Нехотя Джейсон отомкнул и распахнул заднюю дверь салона со стороны Хэла. Хэл вышел, повернулся и протянул руку, помогая выбраться Рух. Она ступила на землю, тяжело опершись о его руку.

Первые три шага она сделала, почти повиснув на его руке; но, когда они вышли из-за машины, в которой ехали, на открытое тридцатиметровое пространство, которое отделяло ее от следующей машины в колонне, Рух выпрямилась, поступь ее стала тверже и, сделав шаг-другой, она отпустила его руку, самостоятельно прошла вперед и затем остановилась чуть в стороне от Хэла, лицом к столпившимся по ту сторону дороги людям.

На протяжении всего их пути люди, которых они видели, махали руками вслед их кортежу в полном молчании. Сначала Хэлу это показалось странным, но потом он понял, что те, кто стоял вдоль дороги, должно быть, думали, что находившаяся в санитарной машине Рух вряд ли могла бы услышать их приветственные крики и в любом случае для нее было бы лучше, чтобы ее поменьше тревожили. И за время поездки он уже настолько привык к их молчанию, что совсем забыл, как может быть в иной ситуации. Но сейчас, стоя рядом с Рух и глядя на эту тысячеликую молча машущую руками толпу, он почувствовал что-то вроде страха.

Какое-то время они стояли перед теснившейся у ограждения толпой незамеченными. Глаза всех собравшихся были прикованы к санитарной машине, и мало кто обратил внимание на две одинокие фигуры, отделившиеся от одной из машин эскорта.

Затем руки людей, которые находились ближе всего к ним, вдруг в нерешительности замерли, когда они поняли, кто стоит перед ними. Словно рябь пробежала по широкой водной глади, когда медленно, один за другим, все повернулись в их сторону – они наконец узнали Рух.

Руки людей опустились. Хэлу показалось, как будто по толпе пробежал вздох, который, достигнув ее края, как волна, откатился назад, убыстряя свой бег и набирая силу, пока не превратился в один могучий рев, подобно грому, потрясший воздух вокруг них.

Рух стояла к ним лицом. Она не могла говорить из-за бушующего вокруг нее приветственного крика. Но она не смогла бы этого сделать, даже если бы они замолчали. Расстояние от нее до ближайших рядов было метров двадцать; уже несколько человек с репитерами пробирались вперед, готовые подхватить каждое ее слово и передать дальше тем, кто стоял в конце толпы. Но тут она медленно подняла свои руки, вытянув их перед собой до уровня плеч, затем так же медленно развела их в стороны, как бы благословляя их всех.

И пока она это делала, крики постепенно стихали, и вот уже весь безбрежный океан собравшихся перед ней людей затих и замер. В наступившей тишине она повернулась лицом к людям по другую сторону дороги и повторила перед ними тот же жест, и они тоже умолкли.

Рух повернулась к машине – Хэл едва успел подхватить ее – и снова тяжело оперлась о его руку. Он повел ее назад и почти на руках посадил в машину, прикрывая собой от глаз толпы.

Как только двери за ними закрылись и кортеж снова тронулся вперед, крики снова возобновились. И этот несмолкаемый оглушительный рев бился в окна машины, следуя за ними все время, пока они ехали мимо тех, кто еще не видел их вблизи, мимо необычайно плотного кордона одетых в аккуратную синюю форму и вооруженных тяжелыми энергетическими ружьями охранников, когда проезжали через ворота в высокой стене, окружавшей космодром, и дальше, когда уже выехали на относительно пустынную, протяженностью более четырех километров взлетно-посадочную полосу.

Хэл наклонился вперед и заговорил с Джариром через все еще открытое окошко в перегородке, разделявшей салон машины.

– Ты должен мне поверить на слово, – сказал он. – Я только что сам это заметил. Защитный экран, который мы планировали возвести вокруг Земли на уровне нижней орбиты, только что установлен. Через несколько часов эта весть облетит весь мир. Но сейчас, если мы через пару минут не доставим Рух на этот челнок и не взлетим, то пилоты могут получить запрет на старт от Аэрокосмического агентства.

Глаза Джарира, смотревшие на него с расстояния всего лишь нескольких сантиметров, казалось, целую вечность внимательно изучали его лицо. Они снова сияли, как два драгоценных камня.

– Мы доставим ее на борт, – сказал он. – И взлетим.

Глава 64

Как и предсказывал Роже во время их предрассветной встречи в отеле, к тому времени, как челнок вошел в причальный отсек Абсолютной Энциклопедии, Рух, окончательно выдохшаяся, уже крепко спала. Хэл на руках вынес ее в шумный, ярко освещенный отсек и передал двум прибывшими из медицинского центра Энциклопедии санитарам. Первый пилот челнока чуть ли не кричал на командира отсека:

– Вот я и говорю, что получил указание с Земли развернуться и лететь назад. Но мне удалось их переубедить! Я предложил им, что, если они не будут настаивать на моем немедленном возвращении, я, может быть, смогу кое-что здесь разузнать. Поднявшись на эту высоту, можно отчетливо видеть что-то вроде сплошной серой стены, расходящейся во все стороны, насколько видит глаз. Если это не та же штука, что окружает вашу Энциклопедию, и если она не тянется вокруг всего мира, то я готов съесть ее…

– Пилот, вы что, не слышите, – выговаривала ему командир отсека, черноволосая женщина лет тридцати с небольшим с невозмутимым восточным лицом, – в настоящий момент у нас введено чрезвычайное положение. Если вы согласны подождать, я попрошу кого-нибудь из помощников директора подойти и переговорить с вами. Но я не обещаю, что это произойдет быстро…

– Мне это не нравится! – повысил голос пилот, крупный плотный мужчина. – Я требую у вас ответа от имени Аэрокосмического агентства…

Хэл легонько похлопал пилота по плечу, тот резко обернулся.

– Скоро будет передано обращение со всеми необходимыми разъяснениями, – сказал Хэл. – В любом случае сейчас вы все равно не узнали бы больше того, о чем услышите через несколько часов.

Пилот снова обрел голос:

– А вы кто такой? Один из пассажиров? Так не пойдет. Мне нужен кто-то, кто знает, что происходит, и я желаю видеть его немедленно! – Он снова повернулся к командиру отсека:

– Если на то пошло, то я приказываю вам – чтобы через пять минут здесь кто-то был…

– Пилот, – устало произнесла командир отсека, – будьте благоразумны. Вы не можете приказывать здесь кому бы то ни было. Точно так же, как и Аэрокосмическое агентство или еще кто-нибудь с Земли.

Хэл и Джейсон отправились к апартаментам Тама, пробираясь сквозь царящую вокруг сумятицу и неразбериху.

Переступив порог кабинета Тама, Хэл увидел, что передача, которую он обещал пилоту, уже идет полным ходом. Комната была заполнена народом. Кроме Амида и Нонны, здесь находились также руководители всех отделов Энциклопедии, за исключением Джимуса, и по меньшей мере с полдюжины техников, занятых, очевидно, техническим обеспечением идущей передачи.

Говорил Там. Аджела стояла сбоку и немного сзади, чтобы не попасть в кадр. Когда Хэл с Джейсоном вошли в комнату, она повернулась к ним и поприветствовала их улыбкой. Улыбкой, в которой, как показалось Хэлу, сквозило облегчение.

Двигаясь вдоль стены комнаты, Хэл начал пробираться к ней. Но это оказалось делом непростым. Все в комнате, казалось, были полностью захвачены тем, что говорил Там своим глухим, по-старчески хрипловатым голосом. Хэлу удавалось за раз продвинуться на шаг-два и затем шепотом просить стоящего перед ним человека пропустить его. Тот оборачивался, несколько удивленно улыбался и, так же шепотом извинившись, отодвигался в сторону.

– …беспрецедентное время требует беспрецедентных действий, – говорил Там в видеокамеры, обращаясь ко всей Земле.

– …и поскольку мы здесь, на Энциклопедии, располагаем оборудованием, подобного которому, насколько нам известно, нет больше ни у кого, я, руководствуясь той информацией, о которой вы скоро узнаете и которая побуждает меня к немедленным действиям, был вынужден принять экстренное решение.

Вкратце эта информация сводится к тому, что Земля подвергается угрозе вероломного нападения, в результате которого она утратит свою историческую свободу как независимый автономный мир. Чтобы помешать этому, я решил без дальнейшего промедления окружить Землю, колыбель всех наших миров, непроницаемым защитным экраном.

Конструкция этого уже действующего фазового щита предусматривает наличие сообщающихся с внешним космосом лепестковых диафрагм для того, чтобы космические корабли могли попадать внутрь и покидать околоземное пространство. При необходимости эти диафрагмы могут закрываться; причем мгновенно в случае возникновения какой-либо угрозы. Когда они закрыты, ничто во всей Вселенной не сможет проникнуть внутрь без нашего разрешения.

Но даже в полностью закрытом состоянии этот фазовый щит, являющийся усовершенствованной модификацией экрана, защищающего Энциклопедию, будет пропускать все, что необходимо для нормального и привычного функционирования планеты. Физические свойства пространства, заключенного в защитный экран, ничем не отличаются от физических свойств остального космоса за его пределами.

К тому же наши специалисты, управляющие фазовым экраном, имеют возможность размещать дополнительные лепестковые диафрагмы в любой точке защитной сферы сейчас или в будущем в соответствии с пожеланиями населения Земли.

Короче говоря, установка защитного барьера никак не повлияет на качество жизни землян, не потребует от них никаких дополнительных усилий, равно как и не заставит отказаться ни от чего, к чему они привыкли. Как вы знаете, наш мир представляет собой замкнутую автономную систему, нуждающуюся только в солнечной энергии, которая и будет продолжать поступать к нам, поддерживая наше существование практически до бесконечности.

Через некоторое время я посвящу вас в некоторые детали относительно защитного экрана и угрозы, из-за которой мы пошли на его создание. Никто из персонала Абсолютной Энциклопедии не имеет ни малейшего намерения установить в какой бы то ни было форме свое господство над Землей и ее обитателями. В любом случае, даже если бы наше сообщество ученых и исследователей склонилось к этому, мы все равно не располагаем для этого ни специфическими навыками, ни достаточным количеством людей. Проще говоря, обстоятельства вынудили нас пойти на некоторые жизненно необходимые меры экстренного характера, не оставив нам времени для предварительной консультации с вами.

За эти действия я один несу личную ответственность. Я приношу свои извинения за то, что предпринял их без согласования с вами, но, повторяю, меня вынудили к этому обстоятельства. Я прошу вас подождать. Пока не получите полностью всей информации относительно того, что заставило нас пойти на эти меры, и не придете к своим собственным выводам об их безотлагательности.

В заключение я хотел бы сказать вам следующее. Эта акция была моей последней официальной акцией на посту директора Энциклопедии. Как мне кажется, большинству из вас известно, что я занимал этот пост гораздо дольше, чем сам это планировал, и все это время велись интенсивные поиски подходящего преемника. И сейчас я счастлив сообщить вам, что преемник наконец нашелся; правильнее было бы сказать, Энциклопедия сама нашла его, поскольку человек, о котором я говорю, был протестирован самой Энциклопедией. Этот тест за всю историю станции прошли только двое – Марк Торре, основатель этой великой лаборатории и хранилища человеческих знаний, и я сам.

Человек, который сменит меня на этом посту, – житель Земли, его зовут Хэл Мэйн. Некоторые из вас уже слышали о нем. Остальные узнают о нем в очень скором времени, когда через день или два он лично обратится к вам отсюда.

Он замолчал. Его голос, и до этого постепенно слабевший, сейчас затих совсем. Но после секундной паузы он продолжил:

– Благослови вас, народ Земли. Я надеюсь, моя репутация известна многим из вас. Я не люблю раздавать комплименты и похвалы, если не заслужены. Но я скажу вам, как человек, который наблюдал за вами теперь уже век с четвертью, что до тех пор, пока вы будете оставаться теми, кто вы есть, ни один враг не сможет победить вас и ни одна угроза не сможет испугать вас. Мне невероятно повезло, что всю свою долгую жизнь я хранил для вас это бесценное творение, Абсолютную Энциклопедию. Я уверен, Хэл Мэйн будет хранить ее даже лучше, чем это когда-либо удавалось мне…

Там на мгновение замолчал, восстанавливая дыхание. Затем отрывисто произнес:

– Я говорю всем вам до свидания.

Он откинулся в своем кресле и закрыл глаза; видеооператор выключил освещение. Комната мгновенно наполнилась голосами. Все вокруг разом заговорили, а Там сидел, покинутый всеми, съежившись в своем большом кресле. Хэл наконец добрался до Аджелы.

– Итак, – сказал он, стараясь перекричать шум голосов, – вы с Тамом взяли инициативу на себя и просто назначили меня.

– Ты поступаешь точно так же, никого не спрашивая, если нет времени на согласование, – в тон ему ответила Аджела. – Мы только что сделали то же самое. Ты ведь знал, что Там уже достиг своего предела…

В ее глазах тенью мелькнула боль.

– Считай себя призванным на службу, – произнесла она. – Вот и все. Потому что, кроме тебя, никто не может выполнить эту работу.

Хэл медленно кивнул. Это было правдой; более того, он давно ждал, что Там с Аджелой сделают что-нибудь вроде этого. Они знали, как, впрочем, и он сам, что в конце концов ему придется принять должность директора Энциклопедии и что ему эта должность будет нужна для того, чтоб иметь возможность в будущем решать вопросы совместно с жителями Земли. Он непроизвольно оставил решение вопроса за этой парой, полагая, что они сделают все, что надо, когда Таму придет пора уходить. Хэл подумал, что лично он к этому неизбежному моменту морально уже был давно готов.

Но сейчас, когда этот момент фактически наступил, Хэл, ощутив легшую ему на плечи мантию власти, почувствовал невольное волнение. Он попытался прогнать это чувство. Он всегда хотел стать частью Энциклопедии, да и работа, которую ему еще предстояло сделать, также требовала его присутствия здесь. И все же после слов Аджелы у него было такое чувство, будто на его душу упала тень, а вокруг него вдруг выросли высокие стены. Его охватило что-то вроде зловещего предчувствия, связанного, как ему показалось, каким-то образом с Амандой.

– У меня не будет времени заниматься ею, – произнес он фразу, которую уже давно заготовил для Тама или Аджелы на случай, когда возникнет подобная ситуация.

– Я знаю, – ответила она то, что он и ожидал услышать. – Эту часть работы я возьму на себя… так же, как я делала это и раньше.

Дверь открылась, и в комнату быстро вошел Рурк ди Фачино и вслед за ним Джимус. Хэл, чей рост позволял ему смотреть поверх голов присутствующих в комнате, увидел их сразу же; Аджела, заметив внезапно изменившееся направление его взгляда, обернулась.

– Хэл… – Рурк тоже сразу заметил его. – Система Джимуса заработала, и мы только что наблюдали, как с поверхности Дорсая поднимаются первые транспортные корабли…

Он начал говорить еще с порога, и ему пришлось кричать, чтобы перекрыть шум толпы. Поэтому его слова услышали все присутствовавшие в комнате, и его фраза оказалась тут же прерванной всеобщими возгласами ликования. Когда шум стих, Рурк, обращаясь к Хэлу, все же решил закончить свою мысль:

– …хочешь пойти и посмотреть сам?

– Переключите изображение сюда! – раздался женский голос, тут же дружно поддержанный другими.

– Нет! – чистый звонкий голос Аджелы перекрыл царящий в комнате шум. – Попрошу всех выйти. Вы можете посмотреть трансляцию в одной из столовых. А сейчас, пожалуйста, освободите кабинет.

– Хэл… – неожиданно послышался голос Тама. – Задержись.

Хэл, уже намеревавшийся последовать за всеми, остановился и повернулся к креслу. Аджела тоже подошла к креслу с другой стороны. Комната у них за спиной быстро пустела. Там потянулся к нему, и Хэл почувствовал, как его руку стиснули две узловатые старческие ладони, кости которых, казалось, едва вмещаются в обтягивающую их кожу.

– Хэл! – произнес Там и замолчал, мучительно подыскивая слова; затем, оставив дальнейшие попытки, повторил:

– …Хэл!

– Спасибо, – мягко произнес Хэл. – Не беспокойтесь. Я позабочусь о ней так, как надо.

– Я знаю, ты позаботишься, – кивнул Там. – Я знаю, ты позаботишься…

Он выпустил ладонь Хэла, бессильно уронив руки на колени, затем глубоко вздохнул – всплеск энергии, похоже, иссяк. Он откинулся на спинку кресла. Его глаза казались глубоко запавшими даже под закрытыми веками. Хэл поднял голову и встретил устремленный на него взгляд Аджелы. Она легонько повела головой из стороны в сторону, и он кивнул. Затем тихо повернулся и двинулся к двери; Аджела опустилась на колени рядом с креслом Тама.

У самой двери Хэл обернулся. Там по-прежнему сидел в кресле с закрытыми глазами. Аджела, стоя на коленях, обняла его руками за талию и положила голову ему на грудь.

Хэл закрыл за собой дверь кабинета и направился вдоль по коридору. Во второй столовой, в которую он заглянул, он обнаружил всех, кто был в кабинете Тама, а также многих других сотрудников Энциклопедии, оказавшихся в этот момент свободными от дежурства. Все увлеченно следили за изображением, воспроизводимым проекционной аппаратурой, установленной Джимусом в одном из концов комнаты.

Джейсон стоял у самых дверей, по всей видимости, специально поджидая его.

– Хэл, – сказал он, когда Хэл вошел в комнату. – Нам еще многое надо сделать…

– Я знаю. – Он положил руку на худое плечо Джейсона. – Я зашел сюда только на минутку.

Объемная картинка была не очень хорошего качества: изображение эпизода, снимаемого, по-видимому, с большого расстояния, окружал ореол, переливающийся всеми цветами радуги. Постоянно пропадал и снова восстанавливался фокус, реагируя на непрерывные усилия вычислительного центра Энциклопедии выдерживать с предельной точностью расстояние в несколько световых лет, разделяющее ее и видеопередатчик, и корректируя его с помощью фазовых сдвигов. Звук тоже был нестабильным – его то и дело заглушали помехи.

Изображение представляло большую взлетно-посадочную площадку в Омалу, где он в прошлый раз расстался с Амандой. Теперь эта площадка была сплошь забита космическими кораблями; большинство – дорсайские, в других же легко узнавались корабли, построенные по экзотскому проекту. Сейчас в центре изображения находился один из таких кораблей и в него производилась посадка большой группы пассажиров, молодых людей и детей, время от времени мелькали и более пожилые лица. Картинка снова затуманилась, выйдя из фокуса, звук завибрировал, но Хэл, захваченный происходящим, стоял как будто пригвожденный к стене.