Текст книги "Желанию нет предела"

Автор книги: Гордон Рей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Я? Боже, Тони! Неужели ты думаешь, что я стала бы крутить роман с тобой, а затем все докладывала бы Сэлли?

– Нет, такое трудно представить. Дело в том что она… Не знаю. Возможно, мне лишь мерещится.

– Я тоже так думаю! Но если тебе не мерещится, то имей в виду, что у нее, кроме меня, есть другие подруги. Сэлли могла советоваться с кем угодно. Тони, супружеская измена – опасная игра! Но мы не попадемся – этого не может произойти, правда?

– Я надеюсь!

– Она никогда не догадается, что у нас роман! Кстати, ты пришел за сексом?

Тони улыбнулся, его глаза уставились на холмы моих грудей, торчащие соски, выступавшие из плотно облегавшей тенниски. Конечно, он пришел за сексом! Теперь, когда Сэлли отшила его, закрыла доступ к своему влагалищу, ему почти каждый день придется заглядывать ко мне за удовольствием! Присев на диван рядом с ним, я через голову сняла тенниску и бросила в другой конец комнаты. Глядя на мои крепкие груди, длинные соски, Тони улыбался.

Осторожно протянув руку, он погладил мои груди тыльной стороной ладони. Закрыв глаза, я легла и полностью расслабилась, а Тони наклонился и взял один сосок в рот. Я чувствовала его язык, который вращался, поглаживал, обвивался вокруг моего твердеющего бутончика. Мне хотелось, чтобы он обдал спермой мои титьки, выстрелил мужским кремом в молочные бутоны. После чего я, словно голодная кошка, вылакаю все его подношения.

– Кончай мне на груди! – шепнула я, проведя рукой по его волосам, пока он, словно малыш, сосал меня. – Прошу тебя, Тони, мне хочется, чтобы твоя сперма капала с сосков.

Он посмотрел на меня и широко улыбнулся. Влажный сосок выскользнул у него изо рта. Встав, Тони сбросил брюки и устроился надо мной, длинный пенис колыхался перед моими широко раскрытыми глазами. Взяв твердую шишку в рот, я начала нежно сосать, взяла стержень у основания и отведала соленых подношений.

– Как хорошо! – выдохнул он, двигая мою голову вперед и назад. – Боже, как ты хороша!

Мне было известно, что я хороша! Чем больше упражнялась, тем лучше становилась. К тому же мне очень нравилась роль свободной женщины, а не маленькой жены, которая сидит дома и ждет, когда муж, крадучись, вернется домой, воняя от соития. Вероятно, Кэролайн места себе не находила от невыносимой боли. Сэлли охватила такая подозрительность, что она даже не разговаривает с Тони! А я? Я наслаждалась каждой минутой своего времени! Посасывая член Тони, ожидая, когда из шашки выстрелит сперма и обдаст мои титьки, соски, я была лишена всяких забот! Сейчас никто не мог меня обидеть – никто!

Вдруг Тони простонал, и его шишка разрядилась у меня во рту. Я возбуждала, лизала сверкающую шишку, пока извергалась сперма, разливаясь по моей груди, стекая с твердых сосков. Поток спермы не прекращался, пропитывая, накрывая меня, пока Тони не отстранился и не прекратил сладострастную пытку. Тяжело дыша, я рукой исторгла последние волны удовольствия из подрагивающего члена, а Тони смотрел на меня, на свою белую сперму, венчавшую околососковые кружки.

– Продолжай же, оближи свои титьки! – выдавил он, потирая шишкой мой сосок. Подняв грудь, я взяла твердый сосок в рот и слизывала соленую сперму, пока грудь не стала чистой. – А теперь другую, – приказал Тони. Подняв тяжелую грудь, я вылизала гладкую кожу, твердый сосок, рьяно подлизала его крем, а он смотрел. – Ты горячая сучка! – воскликнул он, когда я взяла его вялый стержень в рот и пососала. – Сью, тебя ведь никак не насытишь, а?

– Нет, – искренне призналась я, когда шишка выскользнула из моего рта. – Я тебе скажу, чем мы займемся дальше…

– Я лучше вернусь к Сэлли, – вздохнул он.

– Ради чего? Она не разговаривает с тобой, зачем же бежать к ней?

Бедняга слишком тревожился за будущее и не мог больше оставаться со мной. Я хотела попросить его хорошо меня отхлестать, но он очень торопился к терпящему бедствие семейному очагу, проверить, нельзя ли укрепить рушившееся здание, которое раскачивалось под напором ветра супружеской измены.

Я знала что Тони поведет себя осторожно. Сэлли не вышвырнет его из-за подозрений. Она будет собирать доказательства, улики, затем побежит к адвокату и, рыдая, выдвинет обвинения в предательстве – супружеской неверности. Оказавшись в трудном положении, Тони не станет слишком раскачивать лодку. Я знала, что как только тревоги улягутся, он вернется, держа в руке торчащий пенис и желая облегчить тяжелые яйца.

Когда Тони ушел, тайком возвратился к жене, я приготовила себе кофе и улыбнулась, взглянув на список жертв. Мне нужна была система, метод, как определять степень разложения каждой семьи. Я решила, что лучше всего для этого подойдет присуждение очков, от нуля до десяти. Ноль будет означать хорошую, крепкую семью, пять очков – довольно неустойчивую, а максимум – десять – будет равнозначно разводу. Я поставила единицу Джиму и Кэролайн, двойку – Тони и Сэлли. Поскольку Дерек и Джилли представляли неизвестную величину, им я ничего не поставила. Но я поклялась, что настанет день, когда против каждого имени в списке будет красоваться десятка!

Спрятав список под диваном, я пошла открыть дверь. К своему удивлению, на крыльце увидела Сэлли – ее глаза были полны слез, лицо раскраснелось. «Неужели она созрела для трех очков?» – подумала я и пригласила ее в гостиную. Я знала, что произошла еще одна ссора и браку нанесен новый удар. Неужели Сэлли уже успела провести тест на наличие спермы? Супруги не разговаривали, так что Сэлли вряд ли пыталась возбудить мужа! Беспокойно поерзав на диване, она посмотрела на меня и едва заметно улыбнулась.

– Тони недавно пришел домой, – начала она. – Я знаю, что он сегодня вечером у кого-то был, но не знаю, у кого.

– Послушай, Сэлли, какая разница, у кого, – главное, что он с кем-то встречается, – я улыбнулась, села и обняла ее. – Ответь мне – ты будешь цепляться за него или захочешь, чтобы он ушел?

– Я… Ну, думаю, Тони мне нужен, если только он не трахается на стороне!

– Хорошо. Значит, ты хочешь удержать его, сохранить семью. В таком случае тебе надо поднапрячься. Не хочу быть жестокой, но хотя путь к сердцу мужчины лежит через его член, бесполезно соперничать с той, кого он навещает. Скорее всего, она молода, жаждет ублажить его, занимается гимнастикой в постели – тебе ее не превзойти. Не позволяй Тони никакого секса. Тебе может показаться, что таким образом ты еще больше толкнешь его от себя, но все обстоит как раз наоборот – он возжелает тебя еще сильнее. К тому же ты должна заставить его ревновать. Заставь думать, что ты…

– Это еще больше осложнит все!

Вот именно!

– Нет, не осложнит. Тони думает, что супружеская измена сойдет ему с рук. Ты все время сидишь дома, с радостью готовишь и хлопочешь по дому, а ему кажется, что можно ходить куда угодно и волочиться за женщинами. Тебе придется навести его на мысль, что… Дай ему повод для ревности.

– Может, что-то вроде подозрительного звонка по телефону?

– Да. Если Тони поверит, что ты с кем-то встречаешься, или у него хотя бы возникнут подозрения, тогда он хорошенько подумает. Он поймет, что может потерять тебя, что на свете есть и другие мужчины.

– Да. Я понимаю, к чему ты клонишь. А что… если это обернется против меня?

– Не обернется. Видишь ли, если он собирается уйти к другой женщине, в чем я сомневаюсь, тогда тебе не остановить его. Но если Тони поверит, что ты можешь уйти от него к другому мужчине, он остепенится и начнет вести себя смирно. Разве не так?

– Думаю, ты права. Вот что я скажу – дай мне пять минут, чтобы вернуться домой, затем позвони. Я схвачу трубку и сделаю вид, что говорю с мужчиной, начну шептаться и нервничать.

– Здорово! Тут он задумается!

– Спасибо, Сью. Не знаю, что бы я стала делать без тебя. Правда. Ты хорошая подруга.

– Друзья для этого и нужны. А теперь беги, через пять минут я позвоню.

Я позвонила и слушала, как Сэлли хихикает и шепчет. Слышала, как Тони издалека спрашивает, с кем это она разговаривает, – надо надеяться, его подозрения росли. Еще не наступило время наградить их тремя очками, но оно быстро приближалось!

К сожалению, раздался звонок в дверь, и мне пришлось повесить трубку, оставляя Сэлли шептать в ответ на короткие гудки телефона. Я совсем забыла – Шерон предупреждала, что может переехать ко мне в ближайшие дни. Я удивилась, увидев ее.

– Понимаю, что уже довольно поздно, – улыбнулась она, сбросив с плеча сумку на пол. – Мне пришлось задержаться, было много дел…

– Не бери в голову. Отнеси сумку в свободную комнату, которую я тебе показывала. Я приготовлю кофе, пока ты будешь раскладывать вещи, – ответила я, жалея о том, что предложила ей эту комнату. Мне вряд ли удастся принимать женатых мужчин, если Шерон окажется рядом. Но ведь большую часть времени у нее займут занятия в колледже, а по вечерам она, несомненно, предпочтет веселиться вне дома. А если нет, то мне придется придумать новый ход, как соблазнять мужчин.

Разложив вещи, Шерон пришла ко мне в гостиную на кофе. В высоких сапогах на шнуровке, короткой юбке в клетку и повседневной тенниске с надписью «Роллинг-стоунс» она представляла собой типичного подростка. Ее волосы – значительно длиннее моих – были прелестного естественного светлого цвета. Она казалась чрезвычайно женственной, голубые глаза искрились жизнью, полный рот все время улыбался – поразительная картина юного создания.

– Сью, будет лучше, если я тебе сразу скажу об этом, – загадочно пробормотала Шерон, когда я передала ей чашку с кофе. Смотря ей в лицо, я улыбнулась, ожидая, когда она откроет свой секрет. «Вероятно, тут не обойдется без дружка, которому иногда приспичит заночевать», – подумала я, пока девушка нервно накручивала волосы на палец.

– Это никак не коснется тебя, но… – неловко начала она, а на счастливом лице мелькнули признаки тревоги.

– О чем ты, Шерон? – подбодряла я.

– Я… я лесбиянка, – наконец сказала она.

Должна признаться, я была потрясена, хотя не пойму почему. В мире множество лесбиянок, почему ею не может быть Шерон? Но она была такой хорошенькой, такой привлекательной – такой молодой. Как могла Шерон в столь нежном возрасте утверждать, что она лесбиянка? Вряд ли у нее был опыт с мальчиками, тогда почему она так решила?

– Ты не шутишь? – задала я нелепый вопрос, будто интересовалась, не беременна ли она.

– Да, на все сто процентов, – твердо ответила Шерон.

– Откуда тебе это известно? Ты ведь такая молодая!

– Я это точно знаю. Кстати, возраст тут ни при чем.

– Я понимаю, но… Я хочу сказать, что вряд ли было время приобрести опыт с мальчиками, не говоря уже о девушках.

– Два года назад обнаружилось, что я лесбиянка. Я встречалась с мальчиком и… ну, мы разошлись, поскольку он хотел, чтобы я делала то или это, а я не захотела. Кстати, я подружилась с его сестрой и… ну, с нее все и началось. Однажды в воскресный день она опоздала на последний поезд, и мы спали вместе в доме моих родителей. К тому времени, когда взошло солнце, выяснилось, что я лесбиянка.

«Невероятно! – подумала я, смотря в ее бездонные голубые глаза. – Лесбиянка!» Я все еще не могла поверить этому. Шерон такая женственная. Но я поняла, что не все лесбиянки мужеподобны. В некотором смысле это известие опечалило меня, но, представив Шерон нагой вместе с другой девушкой, я решила, что без мужчин ей, наверное, лучше. Может, ее выбор являлся решением проблемы? Все мужчины лгуны, обманщики, ублюдки, ведущие двойную игру. Разве это не хорошее противодействие – совсем обойтись без них, обрести любовь и секс с другой женщиной. Но я не была лесбиянкой. Эта мысль заинтриговала меня – но, черт возьми, я ведь не лесбиянка!

– Почему ты мне сказала об этом? – спросила я, отхлебывая кофе.

– Не знаю. Думаю, ты могла все обнаружить и расстроиться.

– Я бы не расстроилась. Но я довольна, что ты сказала мне. У тебя есть… у тебя есть подруга?

– Нет, сейчас нет. У меня была связь с девушкой из колледжа, но… Ну, у нас не получилось. А ты как?

– Нет, у меня нет… О, я понимаю, что ты иметь в виду! Нет, в данный моменту меня нет мужчины. Да я и не ищу. Понимаешь, мне хочется прийти в себя после развода.

– Ты такая очаровательная девушка! Скоро у тебя от мужчин отбоя не будет! – она рассмеялась, и я с опаской подумала, что могла ей понравиться.

Хотя мысль о том, что за мной начнет ухаживать девушка, не только шокировала, но и возбуждала, мне стало интересно, к чему может привести такая связь. Я хочу сказать, что жить вместе с ней, делить одну ванную, одну гостиную, сколько это будет продолжаться, прежде чем… Мои мысли снова сбивались с курса. Я ей никак не могу понравиться! Но где-то в глубине темных уголков сознания я надеялась на противоположное.

Я невольно задумалась о том, чем конкретно занимаются лесбиянки. Лижутся языками, доводят дело до оргазма, лаская устами клиторы друг дружки, но что еще? А может, они пускают в ход искусственные члены? Я представила, как Шерон лежит обнаженная с раздвинутыми ногами, а ее партнерша то вонзает, то вытаскивает огромную свечу из ее плоти, сочного влагалища. Я подозревала, что между девушками также существует какая-то любовь. И не сомневалась, что их влекут не только влагалища!

Посмотрев на округлые груди Шерон, я представила ее соски. Возбуждается ли она, глядя на свое собственное тело? Если ее сексуально волнует тело не мужчины, а другой женщины, то она, несомненно, находит собственное тело возбуждающим! Лесбиянки должны сосать друг дружке соски – делать все, что любят проделывать мужчины с грудью.

Я хотела спросить Шерон, каково ласкать устами влагалище другой девушки. От этой мысли по моей спине пробежала дрожь. Я даже возбудилась. Мне не хотелось лизать ее, но я представила что Шерон лижет меня, мое раскрытое влагалище. Мысль о том, что она получает удовольствие от моей влажной прелести, не на шутку взволновала меня. Я представила голову Шерон между своих ног, длинные светлые волосы ниспадали мне на живот, пока девушка раздвигала срамные губы и подлизывала мои подношения.

– Я пойду спать, – заявила она, допив кофе. – У меня занятия с самого утра, и я немного устала.

– Хорошо. Я тоже устала. Постель застелена, но боюсь, что настольная лампа не горит.

– Пустяки, – Шерон зевнула, когда я поднялась.

– Увидимся завтра – выспись как следует.

Смотря ей вслед, я снова задумалась над тем, почему она предпочитает собственный пол. Сейчас, когда у меня появился странный интерес лесбиянкам, хотелось узнать, о чем думает Шерон, когда идет по улице и видит хорошеньких девушек. «Она должна смотреть на девушек точно так же, как на них глазеют мужчины», – задумчиво бормотала я про себя. Разглядывает ли она выпуклости грудей? Думает ли о том, какие у девушек соски? Мечтает ли о горячих, влажных срамных губах под короткими юбками?

Забравшись в постель, я накрылась стеганым одеялом и обнаружила, что мое собственное влагалище очень сильно намокло! Неужели мысль о том, что Шерон лижет меня в этом месте, вызвала поток девичьих соков? Или, возможно, тут виновата мысль о том, что меня лижет кто-то другой, взяв клитор устами? В любом случае, я все разузнаю о юной Шерон и о ее лесбийских думах.

Глава пятая

На следующее утро Шерон поднялась рано, приняла душ и стала собираться в колледж. Выбравшись из постели, я надела халат, спустилась вниз, вошла на кухню и обнаружила, что она сидит за столом в лифчике и трусиках и жует кукурузные хлопья.

У Шерон было хорошее тело – стройное, с нужными изгибами, упругая кожа дышала свежестью и не имела изъяна. Груди были полны, хорошо округлены и, мне представилось, очень тверды. Когда она встала и отнесла миску к раковине, я заметила выпуклость на красных трусиках, и у меня возникли странные мысли о ее срамных губах, влажной девичьей плоти, устроившейся между ними, клиторе, влагалище.

Образ моих мыслей менялся, отклоняясь от прямой и узкой социальной нормы, в духе которой я воспитывалась. Меня сейчас волновала Шерон – ее юное влагалище, должно быть, горячее, влажное и очень тугое, внутренние губы маленькие и лишь немного выступают наружу из хорошенькой щели, клитор, защищенный красивой розовой оболочкой твердый и всегда готовый к мастурбации, возбуждению и оргазму. Подстригала ли она волосы на лобке? Или сбривала его полностью, как я?

«Но почему меня преследуют такие мысли? – спросила я себя. – Что со мной происходит? Почему я, женщина, предпочитающая другой пол, мечтаю как о влагалищах и твердых грудях молодых девушек, так и о длинных, толстых пенисах мужчин?»

– Ты хорошо выспалась? – спросила я, наполняя чайник и думая о том, мастурбировала ли Шерон до того, как встала: засовывала ли изящные пальцы между набухших срамных губ и массировала ли клитор до извержения, строя фантазии о моей влажной прелести.

– Да, очень хорошо, – ответила она, поворачиваясь ко мне, ее блестящие золотистые волосы ниспадали на обнаженные плечи. – Надо исправить лампу на ночном столике, чтобы можно было читать в постели.

– Видно, перегорела лампочка, – ответила я. – Где-то есть запасные лампочки – наверное, под лестницей.

– Я поищу потом.

Ее соски выдавались через красный кружевной лифчик, и я подумала, каково будет взять их в рот, сосать, возбуждать языком. Мне снова пришла в голову мысль о том, чтобы заманивать не только мужей, но и жен в свою берлогу и соблазнять их. Но мне нужен опыт – сексуальный опыт с женщинами, прежде чем пытаться соблазнять их. Я желала, отчаянно жаждала заполучить в горячий рот трепещущий в оргазме клитор. В моем сознании проносились живые картинки раскрытого влагалища Шерон, прижатого к моему рту. Я почувствовала, как раздуваются срамные губы моего влагалища, как внутри все переворачивается. Я желала Шерон, ее тело, влагалище. Я не понимала хода моих мыслей и того, как они возникали в голове. Черт возьми, что со мной происходит?

– Я лучше пойду, – сказала она, улыбнувшись, и отбросила волосы от искрящихся голубых глаз.

– Когда у тебя заканчиваются занятия? – спросила я, пытаясь удержать себя от желания протянуть руку и ущипнуть Шерон за грудь, взять рукой выступ в ее трусиках.

– Точно не знаю. Либо в середине, либо в конце дня. Не знаю, какие у меня сегодня занятия. Кстати, вот почта, – добавила она, указав на стол, и вышла.

На столе, тая угрозу, лежал белый конверт. Я инстинктивно угадала, что это, разорвала конверт и прочитала следующее:

«Спорю, ты спишь и видишь, как Джим трахает тебя во влажную щель! Но ему больше нравится щель Кэролайн, ты это знаешь, разве не так? В постели от тебя все равно не было толку, ты это также хорошо знаешь. Ты проиграла!»

Скомкав листок бумаги, я отправила его в мусорную корзину. Черт возьми, с какой целью мне посылают эти записки? Я терпеть их не могла, презирала их! Я хотела навсегда выбросить Джима и Кэролайн из головы – забыть всю боль. Час их погибели настанет. Но зловещие записки, мучившие меня, могли продолжаться вечно.

Шерон ушла, надев укороченные джинсы и тенниску с «Роллинг-стоунс». Снова задумавшись о том, удастся ли ей понравиться, я наблюдала за Шерон из окна гостиной. Гладкие бедра смотрелись изящно, без изъяна, упругие ягодицы заполняли джинсы. Раздумывая о том, не посвятить ли ее в свои планы разрушения брачных союзов, я мыслями вернулась к свободной комнате и взяла телефонную книгу.

– Сейчас нет большого спроса на кровати и гардеробы, – откровенно заявил мне мужчина из магазина подержанной мебели.

– Вы утверждаете, что нет спроса, чтобы сбить цену на мой товар и нагреть руки? – возразила я.

– Назовите мне адрес, и если вы согласны, я приеду через полчаса, чтобы определить цену, – беспристрастно ответил он.

Я поняла, что меня вот-вот обдерут как липку. Этот мошенник явно хотел быстро обогатиться, но у меня не оставалось выбора. Комнату надо было освободить и переделать в вертеп – берлогу для порока.

Мужчина из магазина явно заинтересовался, раз прибыл на десять минут раньше. Осмотрев мебель, он втянул воздух сквозь поджатые губы и покачал головой, словно намекая, что всему этому грош цена. Мужчине было лет двадцать пять, выглядел он неплохо, и я никак не могла решить, стоит ли соблазнять его. На нем были облегающие джинсы – слишком тесные, судя по размерам выступа. «А не захочется ли ему, чтобы я вытащила его член, отсосала головку, осушила яйца и выпила подношения?» – раздумывала я. В утвердительном ответе не оставалось сомнений!

Мужчине хотелось, чтобы я почувствовала себя виноватой за то, что вытащила его сюда осмотреть, как ему казалось, кучу хлама. Он предложил мне двадцать фунтов за все, бормоча о выброшенных на ветер деньгах. «Ублюдок! – подумала я, смотря на почти новый диван. – Интересно, есть ли у него жена?»

– Сойдемся на пятидесяти, и я дам кое-что в придачу, – я улыбнулась, и мой халат приоткрылся спереди.

– Пятьдесят? Что еще… Что вы дадите в придачу? – переспросил мужчина, с удивлением глядя на мою щель, набухшие, выступавшие срамные губы.

– Что вы хотите? – игриво спросила я, приподнимая брови и широко улыбаясь.

– Гм… у меня нет при себе пятидесяти фунтов.

– Тогда забирайте мебель и давайте мне двадцать, – я улыбнулась и запахнула халат, пряча свой товар.

– У меня найдется тридцать, – радостно сказал он, протягивая три бумажки по десять фунтов.

– Вот это другое дело! – воскликнула я, хватая бумажки и засовывая их в карман халата. – Не буду мешать вам вытаскивать эту мебель, – добавила я и вышла.

– Но я думал…

– Только не обдерите краску, хорошо? – крикнула я из кухни.

«Тридцать фунтов за мебель и еще мое красивое молодое тело? Черт подери, вот это шутник! – подумала я, слушая, как он пыхтя вытаскивает мебель. – Типичный мужчина! Хочет использовать меня, удовлетворить мужскую похоть, но ни за что не станет платить за удовольствие!»

Перетащив всю мебель в фургон, он позвал меня в пустую комнату, вероятно, ожидая еще разок увидеть бритую щель.

– Работа окончена, моя милая, – сказал он, глядя на мои полные груди, выступавшие под халатом.

– Хорошо, – я улыбнулась. – Вы женаты?

– Что?

– Вы женаты? – повторила я.

– Да, женат. А что?

– Просто интересно. Я собиралась позвонить вам и пригласить в гости, но если вы женаты, то супруга может подойти к телефону, поэтому…

– Я сам вам позвоню, – нетерпеливо прервал он меня.

– Нет, я вам позвоню, если вы этого хотите, – улыбнулась я, и мой халат снова распахнулся.

Смотря на мою обнаженную роковую щель, он назвал свой номер телефона. «Еще один попался на крючок», – задумчиво пробормотала я.

– Значит, я вам позвоню, – сказала я. – Если подойдет жена, скажу, что ошиблась номером. Как ее зовут?

– Хейзел, – ответил он, поднял глаза и улыбнулся. – Меня зовут Дейв. Когда вы мне поз ните?

– Не знаю. Кстати, меня зовут Сью. Где живете?

– В Голдсмит Кресент, в нескольких кварталах отсюда.

– Ах, да. Я знаю этот район. Возможно, я позвоню вам сегодня вечером. Не знаю, как у меня будет с настроением.

– Буду ждать с нетерпением, – он улыбнулся и пошел по коридору к выходу.

– Я обязательно позвоню! – хрипло выдохнула я, когда он в последний раз оглянулся на мое тело. Халат теперь обнажил длинные соски.

«Не сомневаюсь, что ты этого будешь ждать с нетерпением!» – подумала я, закрывая дверь, и представила, как вторая половина ждет его домой, а он трахает меня. Вероломный ублюдок! Он не достоин жены. И он ее лишится к тому времени, когда я покончу с ним! Неужели в мире не найдется мужчины, который сохранит верность жене перед соблазном моей изящной бритой прелести? Я была не в силах поверить, что все мужчины так легко бросаются в мрачные глубины супружеской неверности, стоит им лишь увидеть тугую щель другой женщины! Неужели верности не существует? «Нет, не существует, – решила я, – это слово ничего не значит. Его вполне можно выбросить из словаря».

Как бы то ни было, мужчина из магазина поданной мебели укрепил меня в решимости разрушать брачные союзы, и мои мысли снова вернулись к свободной комнате. Я старалась представить, как должен выглядеть вертеп для секса. Цепи, свисавшие со стен, дыба для растягивания тел людей… Нет, там полагается заниматься сексом, а не пыткой! Но с чего начать? Выйдя в сад, я напрягла воображение и пыталась думать столь же непристойно, как и мужчины.

«Все мужчины извращенцы», – решила я, и дело не в том, чтобы говорить об этом вслух! Они любят темные, более грубые стороны секса. Они получают удовольствие от необычного, извращенного, грязного секса. Успокаивающая музыка, приглушенный свет и мягкая постель с обнаженной женщиной, лежащей наготове и ждущей любви, – все это не в их вкусе. Они жаждут крутого, грязного секса. И в саду у меня неожиданно возникла одна мысль…

Взяв из гаража скамейку Джима для упражнении, я поставила ее посреди свободной комнаты. Сбросив халат, я села на подбитый верх узкой скамейки и оперлась спиной о наклонную часть, причем голова касалась пола. Ноги опустились на ковер, бедра раздвинулись, срамные губы широко раскрылись – я являла собой картину похабной женщины. «Отлично, – подумала я, опустив руки на пол и ухватившись за полую раму. – Если надеть наручники или связать руки веревкой, мужчины могут использовать меня по своему усмотрению – трахать, лизать, возбуждать титьки и воплощать любые другие фантазии. А если перевернуться, можно заняться моим задним отверстием, глубоко вонзить в него пенис или отхлестать кожаным хлыстом и наблюдать, как из открытого влагалища вытекают соки».

Поглаживая нежную, влажную плоть между набухшими внешними губами, я нежно потрогала клитор. Мой маленький выступ рос и трепетал. Закрыв глаза, я представила, что мужчина стоит на коленях между моих ног, а его твердый пенис глубоко вонзается в горячее влагалище, сперма вырывается и заполняет меня.

Мастурбируя, я время от времени открывала глаза, чтобы посмотреть на окно и представить, какое удовольствие получил бы чистильщик окна, если бы приставил лестницу и посмотрел, как я кончаю. Но я не догадывалась, что за мной действительно наблюдают – не с лестницы, а спокойно стоя в дверях спальни.

Я почувствовала, что Шерон наблюдает за мной – наблюдает, как я мастурбирую, пока воображаемый чистильщик окна сводил меня с ума, – только когда она тихо встала на колени между моих ног и запечатлела поцелуй на пылавших срамных губах. Подскочив, я с ужасом уставилась на нее. Что она могла подумать? Вот я лежу на скамейке для упражнений с раздвинутыми ногами, раскрытыми губами влагалища, с массирующими клитор пальцами… Мое лицо раскраснелось смущения, я уже собиралась соскочить со скамьи и схватить халат, как она спокойно вернула мое тело в прежнее положение.

Мы не разговаривали. Я знала, что последует дальше, как она поступит со мной, но у меня не было сил сопротивляться. Теперь, в моем сознании, как и у мужчин, которых я соблазнила, проносились разные мысли. Сила, которой я покоряла мужчин, сейчас оказалась бесполезной – теперь соблазняли меня! В голове все смешалось. Мои органы чувств онемели, голова кружилась от смятения, все трепетало от ожиданий, предчувствий. Клитор приблизился к грани оргазма, сексуальные соки выливались из горячего влагалища, и мне отчаянно хотелось завершить начатое. Но между ног стояла девушка и взирала на самую интимную часть моего тела.

Я закрыла глаза, воображая, что это Тони раздвигает мои срамные губы, рассматривает сочную внутреннюю плоть. Действуя молча, Шерон мягко просунула пальцы, женские пальцы, в мое тугое влагалище. Целуя и облизывая внутреннюю сторону бедра, она пробовала меня на вкус. Появились неописуемые ощущения, я начала извиваться и тяжело дышать. Тело трепетало в ожидании, чувствуя ее горячее дыхание между ног, на набухших срамных губах, я знала, что она коснется языком моего бритого влагалища, возьмет внутренние складки в горячий рот, заглотит клитор и заставит кончить.

Я отчаянно старалась не думать о том, что полные губы Шерон целуют меня, пробуждая низменное желание, которое дремало в темных уголках подсознания. Я пыталась представить между ног то Тони, то Джима. Но образ Джима вскоре исчез, когда Шерон пробежала языком по открытой щели, заставив меня содрогнуться от восторга.

Черт возьми, чем я занималась? Кто я? Лесбиянка? Я чувствовала, как Шерон тыкалась носом и щипала мои полные внешние губы. «Неужели я этого хочу?» – удивлялась я, когда она взяла в рот внутренние губы. Я снова хотела вообразить Джима, любого другого мужчину, исследующего меня пальцами, ласкающего устами мою женственность. Но действительность никак не хотела исчезать – это была Шерон.

Ртом она прижалась к моим срамным губам, язык извивался и пробирался во влагалище – пробовал, лизал, исследовал сокровенную плоть. Затаив дыхание, я ухватилась за полую раму скамьи для упражнений. В сознании проносились странный мысли: гетеросексуальные, лесбийские, мужчина с женщиной, добродетель и порок, женщина с женщиной. «Неужели она тоже захочет, чтобы я целовала ее влагалище, вонзила язык в раскрытые срамные губы?» – спрашивала я, когда Шерон большими пальцами широко раздвинула мое влагалище, открывая путь любопытному языку к значительному участку чувствительной плоти. Захочется ли мне лизать ее влагалище, запускать язык в горячее отверстие? Я не знала, чего хочу. Мне хотелось дойти до вершины лесбийского акта, но я была уверена, что устранюсь в самый последний момент.

Шерон застонала, продвигаясь языком вверх по моей сексуально долине, и обошла кругом основание исстрадавшегося клитора. Ее дыхание становилось горячее теперь, когда мой клитор напрягся, реагируя на ласки. Представляя влажный розовый язык Шерон – женский язык, – лижущий мой клитор, я расслабилась, перестала думать и забылась в тепле запретного соития.

В комнате стемнело, мысли плыли над телом, когда Шерон взяла мой цветущий выступ в рот. Все мое существо сосредоточилось на ее устах, ласкавших самую интимную часть – воплощение моей женственности. Я вот-вот кончу в рот девушке.

Ловко, как это умеет девушка, она обхаживала меня пальчиками, поглаживала стенки влагалища, сосала и лизала трепещущий выступ. Ее длинные светлые волосы опускались на мой живот, ласкали меня, мое тело стало содрогаться от наступления первого лесбийского оргазма. Шире раздвинув ноги, я полностью отдалась Шерон, вручила ей свое тело, разум, само существо.

Закрыв лицо руками, пытаясь не выдать свой экстаз, я не могла сдержать дрожь, а мой клитор раздувался и пульсировал. Наконец-то оргазм наступал, овладевал мною, проникал через нервную систему. Вскрикнув, я шире раздвинула ноги, плотнее прижимая обнаженный центр своего тела к лицу Шерон, к ее горячим устам.

Когда кульминация достигла высшей точки, Шерон глубоко засунула палец в мое заднее отверстие, увеличивая удовольствие, и мне показалось, что я теряю сознание. Ритмично поглаживая чувствительную внутреннюю плоть моих отверстий, лаская быстрым языком клитор, она вознесла меня на вершину сказочного оргазма. Издавая стоны, неистово дрожа, я подумала, что никогда не спущусь с приливной волны, на гребне которой скользила. Я продолжала нестись на волне похоти, голова буйно металась из стороны в сторону, мое существо возносилось на новые неизведанные высоты.