Текст книги "Желанию нет предела"

Автор книги: Гордон Рей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Мне не отказали… Тут дело совсем не в том, что мне не разрешили пойти!

– Ты хочешь сказать, что мог бы пойти… но это создало бы трудности?

– Да… Нет, нет, не совсем так! Дело в том, что Сэлли не всегда понимает меня. Она сказала, что я не считался с ней, когда договаривался пойти с ребятами, что правда, как мне кажется.

– Ты договаривался?

– Ну, я сказал, что пойду. Это правда.

– Боже, ты у нее под каблуком, разве не так? Интересно, что подумали твои друзья, когда ты не пришел? Спорю, они смеялись от всей души!

Тони нахмурился, раздумывая над моими словами, и снова сел на диван. Я выигрывала сражение, хотя именно в тот момент не совсем понимала, чего добиваюсь. Неужели я хочу разрушить его семейную жизнь? Я не знала, чего хочу… пока не спохватилась, что он уйдет, пойдет к Сэлли, будет целовать ее, займется любовью с нею, оставит меня одну в затихшем доме.

Я сообразила, что настало время воспользоваться силой своей прелести, повергнуть ее испытанию и определить ее истинные возможности. С чего начать? Обнять его? Притянуть к себе и поцеловать? Встать перед ним и сбросить одежду? Я вступала в новую игру. С чего начать совращение?

– Становится жарко, – вздохнула я, пока он пил вино. – Тебе не жарко? – спросила я, кладя руку ему на колено. Он смотрел на мои тонкие пальцы, пока я продвигалась вверх по его ноге и нежно сжала внутреннюю сторону его бедра. Твердел ли его пенис? Глядя на его брюки, я вообразила, что это так.

Продвигаясь дальше, я приблизилась к промежности Тони и заглянула в его карие глаза. О чем он думал? Вокруг чего вращались мысли этого мужчины? Я была близка к тому, чтобы расколоть Тони, и, собрав все силы, ухватилась за его промежность, сжав твердый объект в своей руке. Он закрыл глаза и вздохнул, думая, вне всякого сомнения, хватит ли у него сил сопротивляться. Видно было, что в его душе бушует битва с совестью. Мысли Тони начнут путаться, метаться между моей рукой, удовольствием, возбуждением, опасностью и женой.

Нежно поглаживая его твердый выступ, нащупывая то, что мне показалось концом пениса, я наклонилась и поцеловала Тони. Он ответил, глубоко запустил язык в мой рот и стал лапать меня под юбкой, будто давно не видел женщину. Его руки рванули мои ноги, и я почувствовала, как пальцы смещают мои трусики в одну сторону, трогают это место – нежное тепло, женскую влажность. Мне отчаянно захотелось, чтобы он глубоко проник в мое влагалище.

Дрожащей рукой я расстегнула молнию и залезла в его брюки. Я сгорала от страсти, похоти – безудержного желания мстить и удовлетворить себя. Я невольно схватила теплый и жесткий стержень Тони. Сердце громко стучало, пока он пил мою слюну, втягивал мой язык в свой рот. Я стала двигать его крайнюю плоть туда-сюда по окрепшей шишке.

Я давно не держала член в руках и невольно сжимала его, словно тот был первым в моей жизни. Он был твердым, теплым, мощным, и мне захотелось взять его в рот, выжать всю сперму на свой язык.

Пальцы Тони нащупали вход во влагалище, раздвинули складки, открыли портал в мое внутреннее святилище. Я почувствовала нечто возбуждающе грубое, грязное, непристойное. Пока его назойливый палец исследовал мягкую разовую плоть вокруг моей дырочки, побуждая мою прелесть источать молоко, я молила, чтобы он проник внутрь поглубже и возбудил меня.

Вдруг он оказался внутри, поглаживая внутреннюю плоть, лаская влажные стенки моего заброшенного влагалища. Мой клитор болел, пульсировал, требуя внимания, но Тони лишь возбуждал меня пальцем, заставляя потоками литься молоко моего влагалища и омывать его руку.

– Это плохо! – выдавил он, отстраняясь и глядя мне в глаза. Неужели совесть стала брать верх? – Сэлли… Моя жена… Она будет ждать меня и…

Пока он тщетно боролся и цеплялся за драгоценную верность, я опустила голову. Глядя на его пенис, огромную пурпурную шишку, я улыбнулась и до упора отодвинула крайнюю плоть. «Если бы только Джим мог видеть меня, – подумала я, открыла рот и приблизилась устами к члену мужа своей подруги. – Если бы только Джим мог посмотреть, как я сосу член другого мужчины! Если бы только Сэлли сейчас могла взглянуть на меня!»

Тони тяжело дышал, дрожа от ожидания, пока я приближалась, дразня и мучая его. Я никогда не брала в рот член другого мужчины и потеряла голову от возбуждения, дошла до неистовства от похоти. Каков вкус у его шишки, спермы, которая вырвется наружу? Неужели у всех мужчин сперма одинакова на вкус? Сколько подношений он выкачает в мой рот, пока я буду ласкать его член?

Высунув язык, я облизала кончик твердого члена – теплого, солоноватого. Пенис пульсировал в моей руке, и Тони содрогнулся, откинувшись полулежа на диване, подал вперед свои бедра и ждал неизбежного – когда мои губы сомкнутся на его инструменте, а мой язык начнет ласкать его.

Я обрела силу, способность дразнить и мучить, разорвать брачные обеты, нарушить верность, сломать непрочные стены, защищающие драгоценную семейную ячейку. И я пользовалась этой силой!

Взяв его шишку в рот, я опустила голову, сосала его стержень, вбирая сколько его внушительного пениса, сколько могла. Тони издал протяжный, грудной стон мужского удовольствия, пока я двигала головой туда-сюда, пользуясь ртом, словно влагалищем. Смакуя соленый вкус шелковистых подношений Тони, я мыслями вернулась к его жене Сэлли. Это был пенис Сэлли, ее собственность. Этот пенис утолял страстные желания влагалища моей подруги, таранил ее шейку матки, приносил ей райское наслаждение, умасливал любовью это священное вместилище. Это был пенис с большой буквы, ее пенис, который она сосала, любила, ласкала, целовала, которым дорожила. Но теперь им завладела я – полностью и целиком!

Меня пронзило волнующее ощущение удовлетворения, оно встрепенуло мое тело и разбудило разум. Я испытывала не только физическое удовлетворение, но и внутреннее удовлетворение, которое чувствуешь; когда обладаешь властью. Я едва могла поверить в то, что творю с мужем лучшей подруги, как легко расколоть женатого мужчину, заставить его пасть на колени. «Неужели все мужчины так слабы и жаждут сдаться на милость женщине? – думала я, когда он постанывал и мой извивавшийся язык приближал его к оргазму. – Неужели так легко уничтожить брак, продолжавшийся несколько лет?»

Опьяненная легкой победой, я быстрее задвигала головой туда-сюда, схватила его твердый стержень у основания и воспользовалась языком, чтобы извлечь из него сперму – сперму Сэлли. Обхватив мою голову, Тони содрогнулся и крикнул:

– Кончаю! – Я думала, не оставить ли его в этом положении, не бросить ли на грани извержения. Но нет, я тоже хотела получить удовольствие. – Кончаю! – снова простонал он, когда его шишка разрядилась у меня во рту и извергла струю спермы, обдавая глотку, орошая язык. Боже, как я тосковала по вкусу секса!

Смакуя его мужские подношения, я сосала и ласкала языком пульсирующую, пурпурную шишку, пока он заполнял мой рот белой жидкостью. Глотая изо всех сил, я замедлила ритм, когда он попытался остановить меня, прекратить сладкую сексуальную муку. Держа полный рот спермы, я по собственной греховности позволяла ей стекать с губ по подбородку. Сев на диван, заглянула в бездонные глаза Тони, а пальцами продолжала водить по его влажному члену. Облизывая губы, я дала ему возможность увидеть, как на них сверкает сперма, и улыбнулась ему в ответ.

– Тебе было хорошо? – спросила я, отлично понимая, что он чувствовал нечто большее, чем просто хорошо!

– Это было… Боже, это было… – он тяжело дышал и, откинувшись на спину, ожидал, когда последние волны удовольствия покинут его подрагивавшее тело.

Когда я отпустила его шишку, пенис безжизненно упал на брюки, и я снова вспомнила Сэлли. Что бы она сказала, что бы сделала, увидев теперь своего мужа? Она бы почувствовала себя, как и я, когда Джим неожиданно сообщил о своей измене, а может, и гораздо хуже. По меньшей мере, я не видела Джима с Кэролайн, в моей памяти не запечатлелась непристойная картина, как это произошло бы с Сэлли, если бы та увидела своего любимого мужа на диване с блестевшим от моей слюны пенисом – с его спермой, струившейся по моему подбородку.

Взглянув на часы, Тони сморщил лицо от чувства вины, его брови нахмурились от муки. Тони спрятал пенис в брюки и застегнул ширинку на молнию. «Улики», – задумчиво пробормотала я. Он сразу побежит в ванную, как придет домой, смоет мою слюну, свою сперму – доказательства неверности. Но то, что он сделал, никогда не изгладится из памяти, затаится в темных углах сознания – начнет изводить, пожирать его совесть.

Сэлли обязательно почувствует в нем перемену. Она заметит едва уловимую перемену в его поведении, в том, как он занимается любовью. Возможно, она мне даже поведает об этом. Я посею семена подозрений в сознании подруги, дам ей повод для беспокойства, скажу, что вопреки ее мнению о муже тот может оказаться таким же, как и мой, – обманщиком, ведущим двойную игру неверным ублюдком, который не может обуздать свои низменные желания.

– Я лучше пойду, – виновато сказал Тони, вставая.

– Да, иди домой к жене, – я улыбнулась. – Она начнет беспокоиться, удивляться, почему ты так долго не возвращаешься.

Тони еле заметно улыбнулся. Я понимала, что весь смысл того, что он натворил, еще не дошел до него. Но он дойдет позднее, этой ночью или утром: суровая действительность ворвется в его сознание, словно приливная волна. И Сэлли заметит эту перемену.

Поднявшись, я опустила юбку и скрыла бедра. Тони смотрел, пока я застегивала блузу. Неуверенно открыв дверь, он пребывал в нерешительности. Неужели он не хотел моего тела? Он почувствовал влажную жару моего влагалища, глубоко засунул палец в мое внутреннее святилище, гладил внутреннюю плоть – неужели он не хотел отведать, вылизать меня в этом месте? Мое влагалище жаждало его.

Тони раздирали противоречивые чувства, я это видела. Его мысли снова метались между мною, моим телом, опасным возбуждением от измены и его маленькой женой.

– Ты завтра придешь доделать машину? – спросила я, широко раскрыв глаза в ожидании его ответа.

– Завтра воскресенье и… Мне нужна запасная деталь, а магазины закрыты.

– Да, понятно, – сказала я, от разочарования опустив голову.

– Я приду еще раз взглянуть на нее. Возможно, мне удастся исправить поломавшуюся деталь и…

– О, как хорошо! – я широко улыбнулась. – Я куплю еще вина, хорошо?

– Нет, нет, вино принесу я, – ответил он.

– Но Сэлли… Она будет…

– Ничего страшного. Я скажу ей, что мне надо проведать друга или что-то в этом роде.

– Значит, соврешь ей?

Тони поморщился и прикусил губу. Но он скоро станет постоянным гостем, я это знала. Вскоре он с большой радостью начнет приходить ко мне, обманывать жену, врать ей, предавать ее. Когда чувство вины уляжется, а его мужские желания разгорятся, он будет прибегать ко мне, трахать меня при любой возможности.

В ту ночь, лежа в постели, я думала о том, что Джим спит с Кэролайн, а Тони – с Сэлли. Счастливые пары, счастливые в любви, счастливы в своем убеждении, что партнеры хранят верность. Блаженны в своем незнании.

Сэлли нащупает пенис Тони, не ведая, где тот побывал. Она доведет свою собственность до твердой кондиции, засунет в сочное влагалище, не зная что я высосала сперму из этой драгоценной колонны. Но Тони будет знать – вспомнит, как пульсировала его шишка на моем языке, испытывая оргазм и заполняя мой рот спермой. Тони будет представлять меня, думать о моей влажной прелести, моем густом нектаре, который сочится и омывает его палец.

Вина? Да, он будет испытывать чувство вины некоторое время. Тони ощутит пронзительную боль вины, когда войдет в жену, глубоко воткнет свой стержень в горячее влагалище и начнет думать обо мне, пока будет трахаться. Но я скоро положу конец этому разрушительному чувству – заменю его ребяческое чувство вины жаждой насытиться вероломной страстью.

А когда настанет время и его брак окончательно подойдет к гибельной черте, я дам ему отставку, брошу его, пусть прозябает в одиночестве, в пустом мире. Как бросили меня.

Я вообразила, как заманю Джима в дом и соблазню его. Разве можно придумать более удачный способ взять верх над этой Кэролайн, сукой из сук? Что может быть лучше, чем соблазнить бывшего мужа – ее мужчину? В конце концов, ему не впервые совершать измену! Горбатого могила исправит. Вероломный ублюдок – это вероломный ублюдок, его уже не исправишь!

Джима будет не очень трудно заманить в мою постель – плевое дело. Секс ему нравился, как любому другому мужчине, почему не со мной, бывшей женой? Если я смогу убедить его, что кроме безумного секса мне больше ничего не нужно, никаких обязательств, он мигом явится.

Я выстраивала будущую жизнь, положив голову на подушку и закрыв глаза. Мое стройное фигуристое тело, томные глаза, влажные трусики, загадочные слова соблазнят не одного мужчину, завлекут в постель не одного верного мужа. И я найду удовлетворение, когда пойму, что все мужчины одинаково слабы. Джим обманывал меня, бросил меня, оттолкнул ради легкомысленной девицы – но сейчас я обрела силу. А слабость Джима, как и слабость других мужчин, станет его гибелью. Я начну подтачивать семейные узы – развращать мужей, смотреть, как рушатся верность, брачные обеты. Внесу разброд среди держащихся за руки любящих парочек.

«Придется изменить свой облик», – решила я. Я и так одевалась соблазнительно, но чтобы сыграть роль легкомысленной девицы, надо выглядеть легкомысленно. Начну носить еще более короткие юбки – микро-юбки. Облегающие, более открытые топики, чулки, пояса с подвязками и, разумеется, туфли на шпильках высотой в шесть дюймов. И высокие сапоги из красной кожи…

Мне также надо хорошо овладеть тонким искусством жестов – научиться обольстительно улыбаться мужьям своих подруг, играть глазами, чтобы зазывать, заманивать. Надо будет научиться сверкать трусиками – невинно обнажать перед глазами женатых мужчин бедро, влажные, набухшие трусики.

Тони, зашедший исправить стиральную машину, изменил образ моего мышления, вытащил из поглотивших меня устойчивой депрессии и отчаяния. Тони изменил мою жизнь. А теперь я была готова изменить, разбить жизни окружающих меня людей в отместку за боль, обиду, которую сама жизнь без видимого повода причинила мне.

Но сначала придется положить конец запискам. Тени белых конвертов, жестоких слов, очень жестоких на фоне девственно белой бумаги, затаились в мрачных уголках подсознания, расстраивали мои планы, истязали душу.

Натянув стеганое одеяло на плечо, в ту ночь я спокойно спала. Впервые за многие недели я действительно хорошо выспалась.

Глава вторая

Сэлли позвонила мне в воскресенье утром и спросила, не одолжу ли я ей кулек с мукой. Я поняла, что это лишь слабая отговорка для того, чтобы зайти и поболтать со мной, и мне было интересно, заметила ли она уже перемену в Тони. Если у них была близость, когда он вернулся домой, она заметила разницу, вину, которая отражалась в его глазах.

Стараясь не выдавать волнения, я просила ее зайти ко мне прямо сейчас. Сказала, что буду рада видеть ее, и наполнила чайник сразу после того, как положила трубку.

Я была в приподнятом настроении, словно ребенок, ожидавший момента, когда сможет развернуть подарки на день рождения. Мне не терпелось поговорить с женой своего любовника. Наконец-то я стала другой женщиной – женщиной, которая не чувствовала обид и боли. Я была полна жизни и решающим образом участвовала во всем – вроде третьей вершины треугольника. В моих руках находился ключ – брак подруги.

Я могла еще раз соблазнить мужа Сэлли или оставить его ей – выбор оставался за мной и только за мной одной. Я могла увести его из семьи и играть с ним, как играет кот с птичкой, до тех пор пока мне это не надоест. Тогда я брошу его, как бросили меня. Положение решающим образом изменилось, как это обычно и бывает, хотя мы не всегда знаем, в чью пользу и когда именно это произошло.

Сэлли пришла в длинной летней юбке и тонком топике. Пока она стояла в дверях, освещенная солнцем со спины, я через юбку разглядела ее стройные бедра. Мне хорошо были видны очертания маленьких углублений вверху внутренней стороны ног. Я всегда считала, что такие углубления – превосходная черта дизайна, куда можно пристроить яйца во время соития. Я многое воображаю, но не заметила ее трусики – с изгибами, выступающими, полными срамными губами!

Сэлли не была лишена привлекательности – отнюдь нет, что в самом деле только обострило мое ощущение власти. Черные волосы, длинные и густые, блестели в лучах солнца, которые струились через окно кухни, когда подруга уселась за сосновый стол. Она тщательно наложила макияж, хотя он ей был не очень-то нужен. Сэлли была хорошенькой. Огромные карие глаза придавали ей особую женственность, необычную чувственность.

Однако как бы красивы, поразительно привлекательны ни были женщины, я знала, что запросто уведу мужей у них из-под носа – и жены не смогут остановить меня! И без диадемы на голове я обладала притягательной силой принцессы Дианы – это драгоценное украшение находилось у меня между ног!

– Как стиральная машина? – поинтересовалась Сэлли, положив руки на стол, и взглянула на меня.

– Тони сказал, что нужна запасная деталь, – ответила я, разливая кофе. – У вас двоих все в порядке?

– Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю. Возможно, я ошибаюсь, но ты, похоже, обеспокоена.

– Думаю, у нас все в порядке, – она улыбнулась, но я видела – что-то ее беспокоит.

Я хотела разговорить ее, услышать о Тони, что она думает о нем и чем оба занимаются в постели. Мне хотелось узнать интимные подробности их жизни. Если бы удалось выведать, что Сэлли не стала бы делать для него в постели, на какой интимный акт не пошла бы, я могла бы заполнить эту пустоту, сделать так, чтобы он получил желаемое от меня и отвернулся бы от нее.

– Что-нибудь стряслось, Сэлли? – участливо спросила я. – Я знаю тебя уже давно и инстинктивно чувствую, что у тебя на душе неспокойно.

– Не знаю. Тони… Вчера вечером он был не такой.

– Не такой? – я нахмурилась, и мое сердце дико забилось от волнения.

– Да, он был… я не знаю, не могу понять, в чем дело. Когда я спросила, что не так, он отстранился от меня, словно чувствовал за собой вину.

– Как странно. Возможно, его беспокоят деньги? – беспечно сказала я.

– Нет, нет, дело не в деньгах. Вернувшись, он сразу пошел в ванную, что мне показалось странным.

– Возможно, ему захотелось в уборную? – рассмеялась я.

– Нет, у нас уборная не совмещена с ванной. Он мылся, я слышала. Он провел там некоторое время, а когда вышел, избегал смотреть мне в глаза.

Пора заронить семена подозрения!

– О! Как это похоже на Джима. Мне следовало обратить внимание на эти сигналы, услышать колокола тревоги, но я ничего не замечала. А потом было уже слишком поздно. Ты же не хочешь сказать, что у Тони появилась другая женщина, а? – я смело пошла на риск и, сев за стол, поставила перед ней чашку с кофе.

Сэлли вздрогнула, взирая на меня большими глазами, будто спрашивая мое мнение, есть ли у Тони другая женщина или нет. Я вспомнила встречи, когда подруга сидела у меня на кухне и рассказывала, что Тони верен ей и даже не мечтает о том, чтобы взглянуть на другую женщину, не говоря уже о том, чтобы уйти из семьи, как это случилось с Джимом. Она почти упивалась моим несчастьем, восторгалась моей агонией. Однако теперь, когда мы обе сидели за тем же столом, положение изменилось.

Дело не в том, что мне хотелось расквитаться с Сэлли, обидеть ее. Лично я против нее ничего не имела. Пожалуй, мне хотелось всего лишь наказать кого-нибудь за боль и страдания, которые я вынесла. Принявшись соблазнять Тони, я с первой минуты поняла, что изменилась, что в моих действиях нет ничего хорошего. Мне казалось что после событий прошлого вечера я проснусь с чувством вины и угрызениями совести. Однако долгая темная ночь пробудила затаившихся чудовищ – злых чудовищ, которые лишь укрепили мою решимость. Обострилось мое желание разрушать браки.

Мне не нужен был ни еще один мужчина, ни постоянная связь. Что до меня, все мужчины лгуны и мерзкие изменники! Но мне также не хотелось, чтобы у кого-то еще был мужчина. Возможно, подсознательно мне хотелось спасти подруг от мужчин? Возможно, разрушая их семейную жизнь, я избавлю подруг от неожиданных страданий, к которым ведет супружеская измена? Лучше пережить это, пока они молоды и смогут справиться. В самом же деле я ни во что не ставила так называемых подруг.

– У него не может быть другой женщины! – она рассмеялась, явно пытаясь отнестись шутливо к моему намеку. – Я бы точно знала, если бы у него была другая женщина, разве не так?

Об этом узнаешь, когда все кончается.

– Неужели? – возразила я. – Джим трахал другую женщину много лет, и я так и не узнала бы, если бы не показала ему ту первую записку. Прожив с мужчиной, который обманывал, теперь я знаю эти признаки. Судя задним числом, я четко помню все признаки и улики. Например, когда мы занималась любовью, он был… Как это сказать? Джим был предупредителен, нам вместе жилось очень хорошо, однако, оглядываясь назад, помню, что он казался немного отстраненным. Потому что он все время думал о ней! Ты не замечала нечто похожее в Тони?

Было ясно видно, что она заметила! Она уставилась на чашку с кофе и погрузилась в глубокое раздумье, стараясь, видимо, сопоставить признаки и улики. Разумеется, она не станет подозревать меня. Нельзя подозревать добрую старую Сьюзен Миллингтон. Никто не поверит, что я способна увести чужого мужа!

– Когда ты последний раз занималась сексом с Тони? – спросила я.

– Вчера вечером. Я была в ночной рубашке, собираясь лечь в постель, когда он вернулся и… Кстати, я хотела узнать, в котором часу он ушел от тебя?

– Похоже, было около восьми. «В девять!» А что?

– Мне просто интересно. Он вернулся поздновато. Так вот, он сел рядом со мной на диван, после того как некоторое время провел в ванной. Почувствовав сильное желание, я… Ну, ты понимаешь.

– Как он повел себя? То есть ты не заметила какую-нибудь странность?

– Сначала казалось, что он не желает со мной близости. Я не сдавалась, и он в конце концов уступил. Мне показалось странным… Не хочу вдаваться в подробности своей интимной жизни.

– Продолжай. Разговор помогает.

– Ну, я никогда не позволяла ему кончать мне в рот. Я даже в мыслях не могу допустить этого. Все же я уступила ему… занималась оральным сексом, а он сказал, что со мной, должно быть что-то не так. Тони говорил, что другие женщины любят, когда мужья кончают им в рот, и что я страдаю от навязчивой идеи. Это так не похоже на него – как он мог быть столь жесток.

– Все говорит о том, что он недавно испытал такое с другой женщиной и…

– Не знаю, возможно.

– Что еще ты не любишь делать? Я имею в виду секс.

– Я бы не стала ради него сбривать волосы на лобке! Он не может понять, почему мне этого не хочется, но так я выглядела бы ужасно!

– Он хочет, чтобы ты побрилась? – спросила я, не веря своим ушам.

– Да, это смешно, правда? Похоже, он хочет, чтобы я была похожа на школьницу!

– Сэлли, вот что я тебе скажу – мне бы никогда не пришло, в голову позволить мужчине кончить мне в рот, тем более бриться!

– Я рада, что не одна так считаю. Я уже стала подумывать, что со мной что-то не так!

– Совсем наоборот! Никогда не делай того, чего не хочешь.

Пока Сэлли пила кофе, я размышляла. Она не даст ему кончить себе в рот. В таком случае Тони обязательно снова прибежит! Но бриться? Я сомневалась, что смогу зайти так далеко! Это точно понравится ему, заведет его, но… Я решила хорошенько подумать об этом позднее. А сейчас мне хотелось узнать как можно больше о Тони, о том, что он любит и чего не любит, и таким образом завлечь его к себе в постель – разбить его брачную жизнь.

– Джим раньше хотел, чтобы я мастурбировала у него на глазах, – продолжала я, с нетерпением ожидая ее реакции.

– Некоторое время назад Тони купил мне вибратор. Однако я им так и не воспользовалась, – призналась Сэлли.

Наша интимная болтовня доставляла мне удовольствие, я вертела чашку в руках и удивлялась, почему мы раньше так откровенно никогда не разговаривали.

– Значит, ты не мастурбируешь? – продолжала я, представляя, как она пальцами отчаянно массирует свой клитор.

– Нет. А если бы я это и делала, то не позволила бы ему смотреть!

– Я бы тоже! – рассмеялась я. – Боже, какие эти мужчины странные, правда?

– Похоже на то! – хихикнула она.

Сэлли наконец-то расслабилась, и я решила расспросить ее и выведать новые детали их сексуальной жизни. Джим однажды предложил попробовать анальную связь. Я согласилась, и мне даже понравилось, но мы этим не часто увлекались. Я не могла представить, что Сэлли позволяет Тони вогнать член в свой зад! Но тем не менее спросила ее об этом.

– Конечно, он просил меня об этом! – смеялась она. – Но я ни за что не соглашалась!

– Я тебя не виню! Думаю, некоторым женщинам это нравится. Возможно, Тони нашел такую, кто…

– Нет, нет! Я не сомневаюсь, что Тони мне верен. Должно быть, прошлой ночью мне просто померещилось – я раздула из мухи слона. Сью, с тобой все равно было очень приятно поговорить. Это мне здорово помогло – спасибо, что выслушала.

– Всегда к твоим услугам. Держи меня в курсе, хорошо?

– Обязательно. Ты уже выяснила, кто посылает те ужасные записки?

– Нет, еще нет, – печально ответила я.

– Просто ужасно, когда пишут такие вещи. Даже представить трудно, какую боль это причиняет тебе.

– Никто не может представить, каково мне от этих записок. Все же мне не хотелось бы об этом говорить.

– Ну да, конечно. Что ж, я лучше пойду. Мне еще надо приготовить воскресный обед.

– Хорошо. Не волнуйся. Я уверена, что Тони больше никого не трахает.

– Надеюсь, что это так!

Мне надо было добавить последний штрих, чтобы разбить вдребезги ее уверенность, сделать последний комментарий, чтобы навсегда заронить в ее голове семена сомнения, – но что сказать?

– Открою тебе одну маленькую хитрость, которая может помочь, – заговорщическим тоном произнесла я. – Если ты только заподозришь, что Тони гуляет на стороне, как это случилось с тобой прошлой ночью, заставь его кончить и посмотри, сколько спермы у него осталось.

– Это страшное дело! – захихикала она.

– Это простой тест, вот и все. Так ты убедишься, кончал он недавно или нет. Попробуй и посмотри.

– Хорошо, я так и сделаю. Пока, Сью. Еще раз спасибо, что помогла и выслушала меня.

– Тебе ведь надо было немного муки, – напомнила я, доставая пакет из буфета.

– Мука? Ах, да. Спасибо.

Провожая Сэлли до двери, я поняла, что добилась своего. Разве можно вселить в нее подозрение в том, что муж изменяет на стороне, иначе, чем снова и снова заставляя его кончать, прежде чем он пойдет домой? У него не останется ни капли спермы после того, как я с ним покончу! Ликуя от радости, я решила подготовиться к вечеру, подумать, как лучше совратить его.

Побриться? Я не могла решиться на это. О таком варианте я никогда не задумывалась, не говоря уже о том, чтобы осуществить его! Но если я решусь побрить свой лобок, и это действительно успокоит меня, то волосы ведь скоро отрастут.

Сняв одежду в ванной, я осмотрела свое тело в зеркале. Кустарник на моем лобке был темно-золотистым, густым и полностью скрывал розовую щель. Я подумала, в своем ли я уме, когда потянулась к баллону с пеной для бритья, который оставил Джим. «Но какая разница, в своем я уме или нет, если это неотъемлемая часть игры в совращение», – решила я, выпуская гору пены на свой кустарник и растирая ее.

Сидя на табуретке в ванной с раздвинутыми ногами, я взяла бритву и начала водить ей по растительности на лобке. Как это ни удивительно сбривая упругие завитушки, обнажая полосы гладкой, как у младенца, белой кожи, я сильно возбудилась. Мой клитор затрепетал, и я подумала, не заняться ли мастурбацией.

Я перестала мастурбировать перед окончанием школы в шестнадцать лет. Я всегда считала, что так делать нехорошо и вредно для здоровья! Однако теперь, когда я тщательно выбрила свою выпуклость, набухшие срамные губы, мне показалось, что не будет ничего плохого в том, если позволить себе немного удовольствия. К тому же Тони будет приятно посмотреть, как я удовлетворяю себя, поэтому надо немного поупражняться!

Раздвинув внешние губы, я сбрила несколько последних торчавших волосинок и вытерла себя теплой фланелью. «Вот и все!» – подумала я, вставая и поворачиваясь к зеркалу. Мой момент истины – и какой момент! Смотря на обнаженную щель, надутые срамные губы, я затаила дыхание, думая о том, что же, черт возьми, сотворили мои руки. Гладкая, нежная, лишенная растительности, беззащитная, когда-то скрытая женственность оказалась совсем на виду.

Это зрелище вызвало поток воспоминаний о школьных днях, о том, как я ночью лежала на спине и массировала клитор до тех пор, пока не взлетала на седьмое небо. То были бурные дни сексуального самопознания, я обожала их. Однако теперь, когда я окончательно открыла для себя секс, силу, которой он меня наделил, предстояли более опьяняющие дни – дни возмездия.

Зайдя в спальню, я легла на кровать, раздвинула ноги и пальцами обследовала губы своей обнаженной прелести – гладкие, мягкие, теплые. Засунув палец в бархатистую щель, я обнаружила, насколько та увлажнилась. Моя прелесть требовала внимания, ждала любопытного языка. Пока соки лились из моего отверстия, я думала, когда в последний раз кончала. Прошло несколько недель? Несколько месяцев? «Это было слишком давно», – вспомнила я, черпая скользкий крем из своей сексуальной долины и растирая им торчавший клитор.

Я вообразила, что Тони стоит в ногах постели и смотрит, как я мастурбирую. Ему бы понравилось. От такого зрелища его пенис поднялся бы, и у него не осталось бы иного выбора, чем нырнуть меж моих обнаженных ног и лизать мое жаркое влагалище, а затем трахнуть так, как меня не трахали никогда.

Я хотела Тони прямо сейчас! До вечера было еще далеко – он мне нужен сейчас! Мне хотелось ощутить его длинный, толстый пенис глубоко внутри себя, пульсирующим внутри сжимавшегося влагалища. Я себе казалась грязной, развращенной, непристойной – возбужденной, как когда прежде. Из невинной маленькой домохозяйки я быстро превращалась в шлюху – и мне это нравилось.

Пока я раздвигала влагалище и поглаживала пальцами клитор, ноги начали подрагивать, живот поднимался и опускался, и ощущение неминуемого оргазма шевельнулось глубоко в моем чреве. Я почувствовала, как влагалище ритмично сжимается, его охватывают судороги, и представила, как внушительный член Тони извергает сперму, наполняя меня до краев.

Вдруг эти ощущения хлынули на меня, взорвались между срамных губ, захватили, подняли мое тело из постели, и оно стало парить высоко в воздухе. Я сгорала от желания и страсти. Мое влагалище выдавливало жаркие соки, клитор трепетал, исторгая волны невероятного удовольствия. В своем сексуальном неистовстве я трогала свои соски, затвердевшие, сверхчувствительные, сжимала их, выдавливала из них волшебные ощущения по мере того, как кульминация все приближалась и приближалась.