Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Горан Петрович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Петрович Горан
Рассказы

Горан Петрович

Рассказы

Шесть листочков бессмертника

Каких только чудес не бывает на белом свете!

Мы сидели во дворе и распушали густые солнечные лучи, чтобы они не спалили нам огород, как вдруг в воротах показался запыхавшийся человек в городском невнятно-сером платье. Мы сразу поняли, что он не местный: во-первых, его никто не знал, а во-вторых, брюки его были мокры до колена, ведь перейти наш ручей по узкому бревнышку умеют только свои.

– Почему вы не построите мост? – спросил он вместо приветствия.

– Сказать по правде, в этом нет никакой нужды – речка чистая, – ответил дедушка, жестом приглашая гостя присесть на скамейку.

Гость быстрым взглядом обшарил двор и сел. Бабушка протянула ему три спутанных солнечных луча, чтобы он чем-нибудь занялся – за работой и разговор веселее. Но он только пожал плечами, видимо, не зная, что со всем этим делать.

– Вы что, никогда не распушали солнечные лучи? – спросила мама, сильно удивясь.

– Нет, – ответил гость.

– Простите, а как же вы тогда спасаетесь от жары? – поразился и отец.

– А вот так, – сказал гость и вынул из сумки пластмассовый веер в цвет своего скучного костюма.

– Боже праведный, каких только чудес не бывает на белом свете! перекрестилась бабушка.

Чудовищное приспособление

Гость был коммивояжером. Об этом он сообщил нам с такой важностью, что нам тут же стало ясно – занятие это явно не из тех, что достойны особого интереса. Однако мы никак не проявили нашего разочарования, ведь многим приходится заниматься в жизни всякой чепухой.

– Я хочу предложить вам проект дома, – произнес гость, отведав нашего меда-пива.

– Похоже, ваши глаза не поспевают за вашими ногами – ведь с самой вершины холма видать, что дом у нас уже есть, – ответил дедушка. – Жаль ваших намоченных штанов, но никакого проекта нам и даром не надо, потому что, напоминаю это еще раз вашим глазам, дом у нас уже есть. Вот он, ваша тень как раз на него облокотилась.

– Не-е, вы меня не поняли, – возразил гость, вовсю обмахиваясь веером. – Я хочу предложить вам проект большого дома, трехэтажного, с балконами, аккуратно обрамленного медными водосточными трубами.

– И чтобы в них бурчала ночная тьма! Напрасно стараетесь! Даже если бы нам и нужен был такой дом, у нас столько денег не наберется, чтобы купить ваш проект, – вмешалась бабушка. – И пожалуйста, не размахивайте этим чудовищным устройством, вы мне разгоните самый лучший воздух!

– Извините, – на мгновение смешался гость, – я и не собираюсь этот проект продавать за деньги. Я только снял бы несколько узоров, которых тут у вас сверх всякого изобилия...

– О каких это вы узорах? – оборвала его бабушка, уже несколько взволнованная, потому что как раз в это время она упустила в огород толстый пучок нераспутанных солнечных лучей.

– Да вот хотя бы с рушника, антерии 1 , притолоки, платка, прялки, жилетки, да с чего угодно! А то, на чем они нарисованы, вышиты или вырезаны, вы можете оставить себе. Чем плохие условия?

– И как вы себе это представляете – снять узоры? – вмешалась в разговор мать.

– А вот так! – сказал гость, поднялся со скамейки и потянул к себе вышитый коврик, на котором сидел.

Так удивляться нам не случалось давно, с прошлого года, когда мы в нашем ручье выловили безбородого лесовичка. Гость энергично встряхнул коврик, и с него на землю полетели охапки полевых цветов.

– Вам – проект, мне – узоры, – рассмеялся он, доставая из сумки бумажный свиток и одновременно запихивая в нее осыпавшиеся веточки, листья и колоски оттенков, какие бывают только на исходе апреля.

– Ну вот, испортил мне самый любимый коврик! – первой пришла в себя бабушка, однако гостя уже и след простыл.

Облако застряло на перекате неподалеку от нашего дома

В тот год засуха нанесла урон многим огородам. Люди не так усердно теребили солнечные лучи, и ростки полегли под натиском каждодневного, многократно утяжеленного зноя. Коммивояжер к тому времени успел посетить все дома в нашем селе. У одних он выклянчил виноградную лозу с прялки, у других утащил со ставней кисть винограда, у третьих – завиток, что был на косынке, у четвертых снял колоски с зубуна 2 , у пятых – пару павлинов с кроватной грядушки. А взамен всем оставил проекты домов. Бабушка с дедушкой тогда сказали:

– Зачем нам большой дом? В нем и потеряться недолго. Да и потом, уж если и карабкаться по лестнице, так по той, что ведет к вратам царства небесного!

– Но ведь вашу комнату можно разместить на первом этаже, – сказала мама, и на речной перекат неподалеку от нашего дома наскочило первое облако сурового взгляда.

В тот же вечер, вопреки обычаю, бабушка встретила полночь во дворе.

– Хоть на звезды насмотреться, а то скоро здесь будет одна сплошная тень, – объяснила она.

Не далее как на следующую ночь дедушка собрал несколько самых крупных снов и перевязал их лунным лучом. Он подвесил толстую вязанку к высокой потолочной балке, куда не добраться домашней суете и всякому прочему вздору. Он тоже считал, что вскоре нас ожидают черные дни.

– Это нам понадобится, когда у нас у всех от яви разболится голова, шепнул он в карман жилетки, где у него хранился список самых важных вещей.

Обмелевшие небеса

Ранней осенью, когда мы заготавливали солнце на зиму, закатывая его в стеклянные банки, гость объявился снова. По его штанинам струилась вода, а по лицу – сильное удивление. Ну, что касается воды, то здесь все было ясно – он опять свалился с бревна, соединявшего берега нашей речушки. А вот удивление объяснялось тем, что он просто не верил собственным глазам – ну как это возможно, что мы еще не начали строиться? Вместо веера он вынул из сумки обязательство: обеспечить нас всем необходимым для постройки нового дома.

– Разумеется, за ваши узоры! – добавил он, пожирая глазами дедовы чулки, на которых были вышиты острые травинки и нежные гиацинты.

– Не соглашайся! Это не продается! – вскипела бабушка и воинственно отерла о фартук руки, золотистые от октябрьского света.

– Ну тогда вон за тот орнамент, что у вас на кувшине! – воззрился гость на ярко прописанные красные, голубые и зеленые полоски.

– А этого хватит? – купился отец.

– Для начала хватит, – ответил гость и потер руки.

– Ну, тогда ладно! – сдалась и мать.

Как ил собирается под стоячей водой, так облака оседали в обмелевшем небе над нашим двором. Бабушка с дедушкой наконец укупорили все банки с солнцем. Тень мы на зиму не запасали. Ее и есть-то нельзя, а уж смотреть на нее и подавно неинтересно.

Тени растут по мере заслонения солнца

К счастью, зима была мягкая, недолгая. Подходило время строиться. Гость приносил нам то кирпичик, то черепичку, то поперечинку. А в сумке уносил узоры, которые украшали наши вещи. Ранней весной мы приступили к строительству нового большого дома. В ту весну никто так и не собирал рассыпанные повсюду солнечные лучи. Редкостная благодать пропадала зря. Ясно было, что хорошего урожая ждать не приходится. Тени росли по мере того, как стены заслоняли солнце, росли с той неимоверной быстротой, с которой все вокруг возводили свои хоромы.

Бабушка и дедушка пытались хоть как-то спасти положение. Они обходили окрестности, взбирались на холмы и пригорки, собирали рассыпанные стручки солнечного света и охапками носили их на наш огород.

– Хоть бы кто-нибудь слез с верхотуры, хоть на миг! Так нет же: чем выше постройка, тем сильнее мозги подставлены сквозняку. Все не так, все стало серым без узоров – в серых покоях течет серая жизнь. Серые будни, серые души, – убивалась бабушка.

Но дедушка с бабушкой не могли не любить отца и мать. На новый дом они пожертвовали даже гиацинты с дедовых чулок. Когда же в первую ночь выяснилось, что в новом доме плохо спится, они принесли и положили нам в изголовье повитые теплым лунным светом сны – от пустой и холодной бессонницы.

Шестой лист

Поскольку наше село осталось совсем-совсем без узоров, гость наконец высушил свои штаны, упаковал сумки и исчез, оставив за собой безысходное однообразие, которое нарушали только слегка отличавшиеся друг от друга новостройки.

Как и в то лето, когда мы распушали солнечные лучи, мы опять сидели во дворе, под толстым слоем облаков, да еще в тени большого дома, на этот раз без всякого полезного занятия.

– Обманул он нас, – вдруг сказал отец.

– Представляешь, он еще хотел, чтобы мы построили мост через такую чистую речку, – отозвался дедушка.

Мать заплакала.

– Не плачь в тени, мох на ресницах вырастет, – толкнула ее бабушка в плечо. – Вот, утрись. Мне удалось сохранить один вышитый платочек с бессмертниками.

Когда мать вытерла слезы, дедушка повернулся ко мне:

– Что-то вся моя силушка застоялась в пояснице. Ты молодой, на вот, положи этот платочек в сундук вместе с остальным добром, вдруг бессмертник примется и разрастется.

Я собрал все накидки, кувшины, жилетки, чулки, пояса, рубахи, антерии, кушаки, наволочки, прялки и сложил в сундук. А перед тем как закрыть крышку, рядом с платком, на котором были вышиты бессмертники, положил шесть листов чистой бумаги.

Слова

Это бусы из слов

Хозяин поставил стулья четырьмя рядами. На каждый из них положил программку. Хозяйка сняла с радиоприемника кружевную салфетку. Щелкнула пальцами, чтобы привлечь внимание гостей. Настроила аппарат так, чтобы он ловил тишину.

Они сидели на соседних стульях в третьем ряду. Он – в недурном расположении духа, приятно удивленный тем, что такое еще бывает. Она – сложив руки на животе, спокойная, поглощенная музыкой тишины.

Лето было в разгаре, вечерний воздух в комнате, слишком маленькой для такого числа гостей, был пропитан духотой, и хозяину пришлось даже несколько раз прерывать концерт, чтобы проветрить. Во время этих неприятных пауз гости старались оградиться от внешнего шума негромкими разговорами. В какой-то момент его взгляд зацепился за приветливый взгляд соседки, и он слегка покраснел.

– Вы сюда часто ходите?

– Я тут недалеко живу, – ответила она. – Скажите, вы слышали это величественное крещендо тишины в первой части?

Он смутился еще больше. В музыке он разбирался не самым лучшим образом. Покуда, словно из неведомых глубин, вновь нарастало первозданное молчание, он отчаянно искал повода возобновить разговор. И вдруг на ее вытянутой шее заметил весьма необычное ожерелье. В начале следующего антракта он робко спросил:

– Вы уж простите меня, издали не разберу – это у вас жемчуг или самоцветы?

– Ни то ни другое, – улыбнулась она.

– В жизни не видел подобных украшений.

– Само по себе оно не редкость. Но лишь немногие носят его таким образом, – на какую-то секунду она умолкла, как бы не решаясь сказать всего. – Это бусы из слов. Здесь их десятка два. Самое крупное слово – БЛЕСК. Дальше идут два СИЯНИЯ, потом четыре СВЕРКАНИЯ, а все остальное, до самого замочка – это мелкие БЛЕСТКИ.

– Никогда бы не подумал, что такое можно сотворить из слов, – признался он.

– Любопытный вы юноша, из слов можно творить все что угодно. И опять же, в наше время к словам прибегают, когда хотят сделать из них нечто совершенно противоположное их содержанию.

Хозяин вновь закрыл окно. Хозяйка поспешно разогнала отголоски внешнего шума. Гости опять расселись по местам, продолжая внимать тишине. Он больше не поворачивался к ней, а сидел, вперясь в программку – чистый лист бумаги, но ощущение от ее лица он изучил самым внимательным образом. Она, верно, чуть старше его. У нее большие глаза, белая матовая кожа, с лица не сходит улыбка. Легкое платье с узором из вишневых веточек облегает ее движения. От нее исходит аромат. Особенный. Он прижал правую руку к своей груди, боясь, что она услышит его участившееся дыхание. И все же, когда отзвучал концерт, он не удержался.

– От вас так замечательно пахнет, – вырвалось у него.

– Спасибо. Это БЛАГОВОНИЯ.

– Как вы сказали? БЛАГОВОНИЯ? Это что, настой экзотических трав?

– Нет, это слово БЛАГОВОНИЯ. Понимаете, всего лишь слово. БЛАГОВОНИЯ. Так это называется, вернее, произносится. Аромат исходит как раз от этого слова.

Гости прощались с хозяином. Среди стульев, которые уже не были выстроены рядами, они остались вдвоем. Она пробормотал

...

конец ознакомительного фрагмента