Текст книги "Тайна, известная троим"
Автор книги: Gor Alex
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Глава 18. Воспоминания
Гарри, Джинни и Гермиона сидят на диване в общей гостиной факультета. Рон строит первокурсников, картинно рисуясь, с назидательным тоном учит жизни. Змей и Живоглот куда-то отправились на очередную тактическую разведку. Прошла уже целая неделя после эпической битвы Гриффиндора со Слизерином. Да, противник выцарапал ничью, но из красных особо никто не расстроился. Главное красивый процесс, а не результат. Ну и Серпенсортиу Драко Малфоя все восприняли как настоящее жульничество. Хотя, по смыслу правил, к непростительным заклятиям она не относится. Вся школа гудела, вспоминая все этапы эпохального сражения! И сколько работы было у мадам Помфри! Масса мелких травм, выбитых зубов, порезов и ушибов у всех двадцати двух участников битвы потребовали качественного лечения. Дин еще острил, что двадцать два участника – это как эпохальный матч «Вест Хэма» против «Челси» в регулярном матче чемпионата Великобритании по футболу, прошедший накануне и закончившийся первым проигрышем аристократов в сезоне. Телевизоры, работающие на магии, появились в магической лавке «Зонко» совсем недавно, и в баре «Кабанья голова», трепались умники Когтевранцы, собирались открыть настоящий спорт-бар. Если опять студентам разрешат посещения Хогсмида. Серьезных травм, заставивших кого-либо залечь в медицинский блок, не было. С другой стороны, по результатам, каждый из противоборствующих факультетов по условиям заключенного магического контракта получил возможность посещать Выручай-комнату по определенным числам, четным и нечетным. Но вот по данным Карты Мародеров Малфой за всю неделю появился там всего два раза, и то, не более чем на пару часов.
Рон вздохнул, с явным неудовольствием на лице, но в соответствии с графиком обязанностей старост, повел большую группу первокурсников на занятия к Хагриду на опушку Запретного леса. У шестого и пятого курса была свободная первая пара. Народ рассосался, кто в библиотеку, кто в спальни, кто в Большой зал, в общем, кто куда. На диване осталась троица друзей с книгами в руках. Гарри читал «Теорию защитной магии», Джинни и Гермиона, с лейкопластырями на слегка пострадавших мордочках, сидя в противоположных углах, с обоих боков от Избранного, углубились в чтение очередных заветных и запрещенных книжек особого отдела запретной секции библиотеки.
Гарри уютно устроился на середине широкого дивана, протянув ноги на придвинутое напротив, ну, почти вплотную, кресло. Поттер пытался вникнуть в суть нового заклинания Сектумсемпра, недавно обнаруженного в учебнике Принца-полукровки, пытаясь найти о нём хоть какое-то упоминание в классическом издании. Еле разборчивая пометка рукой хозяина учебника – «От врагов», явно свидетельствовала, что просто так его на ком-либо или на чём-либо, проверять не стоит. Однако ряд милых пикантных событий немного отвлекли Избранного от очень полезного для предстоящей войны чтения. Вытащив ноги из своих кроссовок и развернувшись в пол-оборота на своей высокой попке, откинувшись на спинку, бесстыжая Джиневра изящно положили свои стопы на живот к полулежащему на спине Гарри, делая вполне невинный вид, что абсолютно ничего не случилось, как будто, так и надо. Поттеру слегка перехватило дыхание, но он сделал вид, что ничего особо не случилось, поверх книги глянув на новенькие, белые, чистенькие как снег носочки возлюбленной, и трепетно ожидая, что же будет дальше. Она начала, медленно усиливая и ослабляя нажим, водить изящными пяточками по мышцам живота и пресса, правда, пока не опускаясь туда, где боец в штанах уже начал слегка интересоваться происходящим с хозяином.
– Миона, у меня так устали ножки, стопы просто онемели, я после всей этой беготни, этого страшного сражения с Темными Силами почти ничего не чувствую… – медленно произнесла Джинни.
У Гарри перехватило дыхание еще сильнее, но затем, постепенно, оно выровнялось, не сразу, конечно, так как развернувшаяся в пол оборота Гермиона, откликаясь на просьбу любовницы, положила свои пяточки к нему на живот с другой стороны, уперевшись в «очень уставшие» пяточки Джинни. Девочки медленно начали играть со стопами подружки напротив, немного усиливая и немного ослабляя натиск, пуская волну напряжения и ослабления, пытаясь маленькими пальчиками поиграть, ну, слегка пощекотать поверхности стопы подружки. С одной поправкой, все это милое действо происходило на напрягшемся плоском мускулистом и рельефном животе Избранного. Майка его как обычно не был заправлена в штаны, сам виноват, так что:
– Джин, там что-то все время мешает… – произнесла притворно морщащаяся Гермиона, и, подцепив край футболки, начала её оттягивать вверх, оголяя кубики пресса и животик уже покрытый кое-какой черной растительностью.
– Подруги… поаккуратней, пожалуйста, это все-таки натуральная шерсть… – простонал уже не на шутку возбудившийся Гарри.
– Герми, ты не слышала? Какой-то шум… он немного отвлекает… – произнесла Джинни, слегка прикрыв свои светло-карие глазки.
– Да, что-то такое слышала… – ответила ей Гермиона, у которой от возбуждения немного вздымалась грудь, а закрытые темно-карие глазки свидетельствовали, что с чтением на сегодня покончено, а книга просто закрывает её покрасневшее личико.
Гарри закрыл глаза, отчаянно моля про себя Мерлина, чтобы девушки не останавливались. А они, собственно говоря, останавливаться и не собирались. Гермиона и Джинни продолжали свои игры, но уже с той особенностью, что вяло направив волшебные палочки на выход за портретный проем и на проход на лестницу, ведущую к спальням факультета, они одновременно произнесли – Оглохни и установили сигнальные чары на движение посторонних. Ситуация риска, что кто-нибудь начнет движение и даже слегка их застукает за этим пикантным занятием, подстегивала и обостряла чувства. Дальше Гарри был вынужден чуть-чуть приподняться, дабы поправить штаны, дружок как-то хитро извернулся, и ему требовалась срочная помощь хозяина по правильному размещению в ограниченном, пока ограниченном, пространстве. Движение Поттера девушки поняли сразу и их милые стопы зависли на несколько секунд в воздухе, давая Избранному возможность уложить своё воспрявшее, и перешедшее в боевое положение оружие, а затем откинуться на спину. Ножки девушек, уже, права без носочков, вернулись на место, продолжали нежно играть друг с другом, не забывая и про бедного Гарри. Джинни, оставив ножки Гермионы в покое, слегка расширила амплитуду игры, умудрившись пальцем попасть под футболкой на грудь, пытаясь задеть игривыми пальчиками напрягшийся сосок. А вот вторая стопа опустилась сверху, слегка – слегка, стараясь не особо форсировать события, на его боевого товарища. Гермиона поводив ножками по прессу, помассировав пяточкой область пупка, постаралась прийти своей очень близкой и изобретательной подружке на помощь, подцепив пальчиками верхний край брюк Гарри, в результате чего очень заинтересованный друг выскочил из плавок и показал Гриффиндорской общей гостиной свою одноглазую головку. Джинни ухмыльнулась и начала пальчиками, нежно-нежно, слегка-слегка прикасаясь, играть с ней. Гарри, закрыв глаза от удовольствия, молил Мерлина, хорошо, что именно сегодня он не надел ремень. Гермиона обеспечила свободный доступ, освободив окружающее пространство от уже немного мешающейся одежды, а Джинни начала еще более смелую и пикантную игру крашеными ноготками.
Возбужденный Гарри слегка потерял голову, он уже был так заведен, что уже не соображал, что делает, когда опустил руки вниз и начал расстегивать ширинку на брюках, а затем и приспустил плавки, освобождая пленное оружие, находившееся в полном боевом положении. Пока он возился со своими причиндалами, укладывая их поудобнее, девушки деликатно зависли ножками в воздухе, но стоило ему только откинуться назад на спину, как он сразу почувствовал, как его верный боевой товарищ оказался в надежных руках… нет, стопах обеих прелестниц. После небольшой паузы, попытки начать двигаться синхронно с обеих сторон, пару потерь контроля над оружием, сопровождавшихся тихим милым смехом, они, наконец, наладили взаимодействие, совместили силу нажатия, амплитуду перемещений движущихся анатомических элементов и размах движений. Гарри полу открыл глаза, подсматривая за хитрыми улыбающимися личиками безобразниц, его руки нежно гладили их стопы и играли с пальчиками свободных от основной задачи ножек девчонок. Из-под полу прикрытых глаз он видел, как одна ручка подружек покоилась на груди, а вторая медленно опустилась вниз плоского животика бесстыдницы. Троица чувствовала себя очень хорошо, медленно приближаясь к небесам, да и явно не следовало затягивать это пикантное мероприятие, так как в любой момент их могли грубо прервать. Все было хорошо, очень хорошо. Куда же ещё лучше…
– Я вот что подумал… – раздался где-то сверху над головой голос Рона. – Поттеры, конечно, конченые извращенцы, но зачем же так явно совращать такую пока юную и чистую, безгрешную будущую миссис Уизли?
Все трое в одном прыжке приняли приличное положение. Пока длилась это обличительно-ехидная речь друга. Боевой дружок Гарри резво запрыгнул на свое место. Ширинка как-то сама собой застегнулась, чудо, что стальная молния лихо не проехалась по мошонке или уздечке. Ножки Джинни резво запрыгнули в кроссовки, а ножки Гермионы влетели в легкие туфельки. Общий хохот потряс общую гостиную Дома Годрика Гриффиндора. Вполне в его стиле и духе, сначала сделать, потом подумать, о том, что сделали, и только уже потом ржать как боевые кони…
* * *
Заканчивалась очередная встреча, очередное занятие профессора Дамблдора и Гарри, на котором они посмотрели и обсудили воспоминания посвященные чаше Пенелопы Пуффендуй и личные воспоминания Учителя, о попытке выросшего Волан-де-Морта получить в Хогвартсе место преподавателя защиты от темных искусств.
– Гарри. Без воспоминаний Слизнорта мы слепы. Ты не проявил должной настойчивости в решении поставленной мной задачи. Мы не можем оставить судьбу Волшебного Мира на волю Его Величества Случая. Остаются только догадки и домыслы. Мы бредем в темноте, на ощупь…
– Сэр, я старался… но…
– Все ли ты приложил усилия для решения этой главной задачи? Ты точно уверен, что сделал все возможное? Эпическое сражение со Слизерином очередной раз доказало, что Гриффиндор будет сражаться за Хогвартс до конца, но главная задача совсем не в этом…
– Профессор, сэр. Есть одна идея…
– Надеюсь, мисс Гермиона Грейнджер имеет к ней самое прямое отношение… ну и вторая штучка тоже…
* * *
– Ну, как вам девочки, наша общая проблема? – Задал вопрос Гарри.
– Какая еще проблема? – Хором удивленно воскликнули Джинни и Гермиона.
– Я о воспоминаниях Слизнорта. А вы… о чем?
– Гарри, не прикалывайся. Рон тебе еще все не высказал? Ты получил хотя бы по шее? Слегка? Ну, мы немного увлеклись. Надеемся, что тебе было очень приятно… – веселилась Джинни.
– Спасибо! Я почти… завершил… кончил… чтение…
– Тебе надо срочно топать к Слизнорту. Я тебе уже говорила, бери с собой Джинни. Она тебе всегда приносит удачу… – вернула к главной проблеме Гермиона.
– Блин! Удача! Вот что мне сейчас нужно! Всего чуть – чуть удачи…
– Джинни – это очень, очень много удачи, через край. А ты это о чём?
– Вы что не поняли? Я о «Феликс Фелицис»! Совсем немного удачи…
Он сорвался с места, мигом смотался в спальную, откуда через несколько минут притащил маленький флакончик с золотистой жидкостью, запаянный восковой печатью. Тщательно отмерив один небольшой глоток, по его подсчетам на пару часов, он отпил его. Зелье оказалось таким приятым на вкус, и его действие началось почти что сразу. Игривое настроение мгновенно охватило Гарри. Он посмотрел на Джинни, и внезапно схватив её за плечи, глубоко взасос поцеловал. Так что, волшебный напиток достался немного и счастливой Джиневре. Оставив подругу в покое, Гарри схватил мигом завизжавшую Гермиону, и тоже поцеловал её в губы. Она его слегка укусила за губу, а Избранный как будто ничего и не почувствовал. Затем он сразу ринулся к Рону с откляченной и немного вспухшей губой. Но тот с криком – Пошел вон педик очкастый, с хохотом отбился от впавшего в буйную эйфорию Избранного. Когда все насмеялись, Гарри огорошил всех заявлением – Я чувствую, что должен идти к Хагриду! Не слушая воплей друзей, что с наркотиками нужно было обращаться поаккуратнее, Гарри обхватил Джинни за талию, потащил подружку к портретному проему.
* * *
Они сидели в хижине Хагрида. Полувеликан уже храпел, Слизнорт смущенно смотрел на Гарри и Джинни, смахивая навернувшиеся на глаза слезы. Избранный немного надавил на него…
– Вы ведь любили ее, верно?
– Такая храбрая… такая веселая… Простите меня, так похожая на вашу спутницу, Гарри. Как две капли воды… как близнецы… такие же волосы… взгляд… улыбка. Ах, Гарри, ты очень жесток со мной, я догадываюсь, зачем Джиневра здесь. Но не подумайте превратно… у неё большое будущее не из-за простого внешнего сходства с вашей мамой…
– Профессор! Разве вы не хотите избавиться от волшебника, убившего Лили Эванс? От Волан-де-Морта, который убивает таких красивых, умных и преданных, веселых, нежных девушек, таких как Джинни… просто потому, что они встали у него на пути…
– Мне нечем гордиться. Я боюсь… Ваша мама, она так похожа на Джиневру… но… не поймите меня неправильно… и не обижайтесь. Она была похожа, когда говорила, спорила со мной на уроках, возражала мне, доказывала что-то, сомневалась или утверждала что-либо… и… на мисс Грейнджер… прошу вас…
– Что вы профессор! Нам очень приятно! Гермиона наша лучшая подруга. Всему лучшему, что я знаю, я научилась у неё! Иногда, ради шутки, я предлагаю покрасить её волосы в ярко-красный, ну, рыжий цвет… так… на вечеринку… разыграть немного Гарри… – откликнулась Джинни, заверяя Слизнорта в своем искреннем почтении к Лили и в любви к Гермионе.
– Профессор, будьте же смелы, мужественны! Сколько таких прекрасных девушек как Лили, Джинни, Гермиона, должны погибнуть, пока не будет остановлено это чудовище… – бросал Гарри последние гирьки, или может быть песчинки на весы судьбы, которые вот-вот склонятся в пользу Избранного.
– Я стыжусь того… того, что показывает это воспоминание…
– Отдав мне воспоминание, вы перечеркнете все, что сделали… у такой девушки как Джинни, и как… Гермиона… будет будущее…
* * *
Гарри и Джинни крепко взявшись за руки, шли, нет, бежали, летели по опушке Запретного леса. Они несли в замок драгоценный флакончик с искренними воспоминаниями Слизнорта, с тем ключом, который возможно позволит им победить, достичь живыми и относительно целыми конца этой истории, просто выжить и быть, наконец, счастливыми. «Феликс Фелицис» уже выдыхался, но легкая эйфория от победы, от успеха, от ощущения близости влюбленной в тебя девушки, которая очень помогла в решении этой сложной задачи, подстегивала Гарри. Настоящее, а не имитированное зельем возбуждение от близости любимой, обостряло все его чувства. Уже наступивший тихий поздний вечер укрыл их от посторонних глаз. Нет, с ними была и Мантия-невидимка, но в ней уже не было никакой необходимости. Запахи весны уже вовсю витали в воздухе вокруг влюбленных, помноженные на легкий цветочный запах Джиневры, от которого так всегда кипит кровь…
Они целовались как безумные, прислонившись к дереву, на опушке Запретного леса перед выходом к замку. Гарри прижался к Джинни всем своим телом, просто не давая ей никакого шанса выскользнуть, вывернуться, они смеялись, периодически подруга приходила в себя, вяло пытаясь убедить обезумевшего от желания Избранного отойти хотя бы немного в сторону от широкой тропинки, ведшей прямо к хижине Хагрида.
– Гарри, ты сумасшедший, ай, придурок… тут кто-то бегает по дереву… и по мне… ай… кусаются…
– Это всего лишь лесные муравьи… милая… мы их разозлили… это будет настоящий «группен секс», малышка… но съесть нас они не успеют…
– Ты идиот… отпусти меня… урод… Гарри… нет…
Плотно прижав Джиневру к стволу дерева, подняв её стройную ножку на локтевом сгибе правой руки, сорвав, превратив в клочья её стринги, Гарри решительно и точно, скрипя зубами от восторга, двигается внутри неё. Она стонет, закрыв глазки и кусая себе губы. Муравьи их больше не беспокоят. Такая, право, мелочь…
Рон и Гермиона, скрытые Дезиллюминационным заклинанием, стоят на тропинке и тихо ржут, наблюдая эту «сцену». Рон уже начал слегка терять голову, наблюдая, как его младшая сестра, абсолютно уверенная, что вокруг на опушке леса никого нет, уже не просто картинно стонет, а издает такие дикие похотливые вопли! Явно заводя не только этого придурка со шрамом, но и родного брата. Рональд уже ласкает у Гермионы её упругие высокие груди, вторая рука уже почти преодолела сопротивление ручки подружки между её стройных ножек. Рывком нагнув Герми вперед, не обращая внимания на её протестующее шипение, он задирает на ней мантию, курточку, сдирает юбку, уничтожая колготки, срывает, слегка помучавшись, с треском трусики, толкнув по направлению к небольшому пеньку, за который она успевает ухватиться руками, падая вперед и обретает, наконец, хоть какую-то опору. Пока она ориентируется в пространстве, её ноги уже насильно расставлены в стороны, её бедра, на которых завтра явно останутся синяки от железного захвата Рона, раздвигаются, насильно… и сразу, на всю глубину! Ей стало больно? Нет. Не стало. Вопли Джинни так её завели, что промокшие насквозь трусики не с первого раза разлетелись в клочья, а только с третьей попытки безумствующего возлюбленного. Обычно Рон это делал сразу… одним характерным щелчком…
Две парочки занимаются быстрым, экстремальным, ну, честно скажем красивым спонтанным сексом, так, для разнообразия. Джинни и Гермиона прекрасно знают, как опасно перечить этим двум безумцам, особенно, когда сама этого бешено желаешь. Все ближе и ближе сладостный финал. И когда вопли двух девушек сливаются в один, а стон – зубовный скрежет, рычание обоих парней, только оттеняет его высокую и прекрасную ноту, когда их звуки безумной любви и её красивого чувственного финала просто пронзают тишину замечательного вечера, до медленно просыпающегося сознания Джиневры доходит, что кончила возле тропинки она явно не одна. И про Поттера здесь речь не идет. Этот маньяк со шрамом еще ни разу в своей жизни не смог сымитировать настоящий оргазм…
Глава 19. Проверка
– Что одному из нас придется, в конце концов, убить другого! – подхватил Гарри.
– Я рад, что мы пришли к единому мнению! – почти завершил вечернюю беседу Дамблдор. – Но, хотелось бы кое-что уточнить, Гарри. Мисс Грейнджер и мистер Уизли согласились добровольно разделить с тобой все трудности и тяготы пути и поиска. А как на все это реагирует…
– Сэр, Джинни… успокоилась. Я, конечно, не считаю, что Гермиона что-то ей сообщила, нарушала ваш прямой приказ. Но я заметил, что она… больше не настаивает, не напрашивается. И еще. Она упорно засела за учебники и монографии по Окклюменции. Они с Гермионой постоянно тренируются. Как бы они не начали применять ко мне Легилименс, очень бы не хотелось швырнуть в неё Протего…
– Барышни всегда были любопытны. Если ей не удалось решить проблему в лоб, она найдет обходной путь. Она не отступилась, Гарри. Джиневра просто гораздо хитрее нас с тобой. Надеюсь, она не засела за изучение теории и практики, методики ведения допроса пленных…
– Профессор. Она… совершенствуется. Но, я хотел спросить вас о другом. Когда Джинни общалась с первым крестражем, с дневником Тома Реддла, она доверяла ему свою душу. Ну, Поттер её не замечает, Фред и Джордж подкалывают, Рон игнорирует, Перси чрезмерно опекает, Гермиона постоянно общается с нами, а когда говорит с ней, ну, не все ей открывает. И она доверила эти все свои детские обиды Тому. Частичке его души. Он работал у неё типа магловского психотерапевта. Вас беспокоит этот шум? Вы можете его описать? Вы хотите об этом поговорить? Крестраж – это вместилище для частички души, которая может влиять на тех, кто к нему приближается…
– В общем, Гарри, ты хочешь меня спросить, не овладел ли крестраж Джинни, не входил ли он в неё. Я думаю, что нет. Реддлу пришлось очень долго с ней повозиться. Мало того, пришлось по-настоящему подружиться. Только завоевав её полное доверие, можно было что-то ей приказать. Посмотри на эту тетрадку, и послушай меня внимательно! Дневник попал к Джинни в августе 1992 года. А Тайную комнату она откроет первый раз только 31 октября. Причем, не зная змеиного языка. Под подсказку Тома, шевелящего её губами, или внедрившегося в её сознание и таким образом позволяя ей говорить на серпентарио. Но она, да и ты, когда говорите на этом языке ползающих гадов, продолжаете понимать смысл произнесенного в уме по-английски. Агасфер помогает тебе совершенствоваться? И Джиневра с ним о чем-то явно перешептывается. Не так ли? Вот интересно мне, о чём? Но, вернёмся к жертвам василиска. Миссис Норрис. Более двух месяцев Темный Лорд, в шестнадцатилетнем варианте, правда, пытался заставить её сделать то, что ему нужно. Выпустить на свободу василиска. Сколько обычно Волан-де-Морт тратил время, чтобы кого-либо околдовать, запутать? Выдающееся достижение для первоклассницы, которая даже не знала, что это такое на самом деле. И еще один момент. Джинни заметила, что вокруг неё происходят тёмные, страшные вещи. Несмотря на то, что фактически стала марионеткой в руках Тома, она смогла поднять бунт против крестража, против власти Тёмного Лорда! Немногие волшебники на это способны! Ведь почти что вам с Роном собралась все рассказать. Это потребовало от неё большого мужества! Признаться в главной роли в заговоре, понимая, что возможно, будет навсегда отчислена из Хогвартса и её волшебную палочку сломают. Как сломали в свое время волшебную палочку у Рубеуса Хагрида. У неё чистая душа, неразделённая, цельная. И прямой контакт с ней для Тома тоже вещь не простая и не очень для него приятная. Заметь, ещё один момент. Она, якобы, не помнила, что делала, а когда приходила в себя, никак не могла понять, как здесь оказалась. И почему руки в крови и, допустим, в перьях. Надписи на стене, сделанные её кровью и передушенные петухи Хагрида. Догадалась. И вот, поняв, что вокруг неё происходит, она пытается уничтожить дневник Реддла. Но не бросает его, допустим, ночью в камин общей комнаты Гриффиндора, чтобы сразу же сжечь его, предать огню. А сознательно идет именно на тот этаж, где расположен туалет Плаксы Миртл и где находится вход в Тайную комнату. Значит, она помнила, куда приходила, где произносила на змеином языке – Откройся, где закрыв глаза, выпускала василиска, который по-очереди атаковал своих жертв. А они по какому-то невероятному стечению обстоятельств все оставались живы. Миссис Норрис. Колин Криви. Джастин Финч-Флетчли. Почти Безголовый Ник. Гермиона Грейнджер. Пенелопа Кристалл. Не могу понять только, неужели Том, выходя из дневника, натравливая василиска, старался избежать ненужных жертв, давал команду на атаку, только будучи уверен, что жертва не погибнет, а только оцепенеет от отраженного взгляда василиска. Слишком изобретательно, но столько же и опасно, и нереально. Наверное, всё-таки случай. Хотя, несколько таких случайностей подряд? Кошка, четыре человека и призрак. Джинни очень любит кошек. Колин её сосед по парте и первый воздыхатель. Ник – наш добрый дух факультета. Гермиона – лучшая подруга, и ближе уже у неё не будет. Пенелопа – подруга брата. Джастин, наверное, тоже хороший парень. Которого, кстати, ты насмерть напугал змеёй в дуэльном клубе Локонса. Может, когда Том, концентрируясь, терял над ней в этот момент контроль, Реддл начинал управлять движением василиска по полу туалета, когда он выползал по залитому водой полу через дверь в коридор напротив, а она, силой воли, сопротивляясь, приходила в себя и как-то в последний момент вмешивалась, срывая хладнокровное убийство? В последний момент. А Том, временно, на секунды, потеряв над ней контроль, злился, что замысел до конца не удался. Ведь он был в виде призрака, энергетической модели, сгустка темной энергии. А может, постоянно залитый водой пол в туалете, а иногда и в коридоре, это была слабая попытка Джинни создать отражающую оптическую среду для энергетического заряда из глаз василиска? Пока, Том не начинал овладевать ею, и её сознание не отключалось. Ну не Миртл же крутила кучу медных кранов, вызывая постоянное наводнение. Бедный Филч, и несчастные жертвы наводнения, эльфы-сантехники сезона 1992–1993 годов, упорно не желавшие там ничего ремонтировать. Гермиона Грейнджер их бы искренне пожалела. Такой длительный ремонт во всей истории замка. Только в этом году и удалось его завершить. Прости меня, Гарри, все это не более чем бред и догадки окончательно выжившего из ума старика…
– Профессор! Это не бред! Это очень важно! Джинни знает, может рассказать нам, как необходимо сопротивляться воле крестража. Она мне рассказала, что позднее, она прочитала в нашей библиотеке всё, что было о василисках…
– Знает, как сопротивляться крестражу? Нет, не думаю. Прошло уже несколько лет. Хотя, пожалуй, у меня есть еще одна светлая идея. Ну конечно! Том жаждал добраться до тебя лично! А трупы могли этой цели помешать. Хогвартс бы точно закрыли, и весь смысл заговора был бы потерян. Люциус Малфой положил дневник к книгам Джинни сам? Я раньше думал, что он просто хотел опорочить семью, самого Артура Уизли, и в результате добиться моей отставки с поста директора школы. Или всё-таки выполнял волю призрачного Тома? Чтобы просто в очередной раз добраться до Гарри Поттера? Но крестраж в шестнадцать лет о тебе ничего знать не мог. Ты еще не родился. Информацию о тебе, надо сказать правдивую, но образную, он получил от Джинни. Вот на что ушли целых два месяца! И пришлось делиться своими чувствами с Джинни. Она многому научилась от общения с Томом. Но это мне до конца еще не понятно. И вот, наконец, полностью, самостоятельно вышедшая из-под контроля Тома Реддла Джинни, сознательно приходит именно в этот туалет. И только там пытается утопить дневник в унитазе, думая, что вода уничтожит бумагу, растворит её без следа. Она тогда не знала, что это крестраж, и так просто его не разрушить. Надеюсь, не знает, пока, этого и сейчас…
– Сэр! А как вообще разрушают крестражи?
– Это очень интересная тема, она заслуживает отдельного и долгого разговора, Гарри, и я не хотел бы, рассказывать это впопыхах…
– Значит, крестраж не овладел Джинни полностью? Была только связь эмоциональная, чувственная…
– Да, Гарри. Ты и Джинни Уизли побывали в областях Магии, доселе подробно неизученных, неизведанных. Что-то в тебе есть такое, что стремиться воссоединиться с Джиневрой… нет, не это… а, светлое, прекрасное такое…
– Сэр! Что это может быть?
– Любовь, Гарри. Всего лишь любовь…
– Профессор, сэр. Но…
– Так как мы до конца не уверены в том, как крестраж на самом деле повлиял на душу Джинни, и как может повлиять при повторной встрече, повторном контакте, я по-прежнему считаю, что она должна держаться в стороне от всего этого. Что произойдет с ней на самом деле, если они опять встретятся? Мы не можем так рисковать. Это главная причина, почему Джинни пока не посвящена в эту тайну…
– Пока? Сэр…
– Ну, я имел в виду, пока мы, и вы втроём будете, будем решать эту важнейшую задачу. Причем отдельно от взрослых друзей и родственников. Даже, возможно, без помощи действующих членов Ордена Феникса. Только представь, что произойдет, если Волан-де-Морт догадается о подлинных целях нашей миссии, нашей экспедиции. А Джинни, кстати, может вам существенно в этом помочь. Не обязательно ей знать все подробности сейчас. В других делах активно поможет. Нет, не в допросе в очередной раз бедного Драко… Главный вывод, который бедная девочка вынесла из истории с Тайной комнатой, это то, что сильный, всегда использует слабого. Она больше никогда и никому не позволит так манипулировать собой. Никогда не позволит поступать с ней, как с марионеткой, как с подростком. Учти это, Гарри! Тебе придется серьезно поучиться искусству дипломатии у мисс Грейнджер. Набраться терпения, чтобы общаться с Джиневрой на равных, и не только верхом на метле или в нашем прекрасном беломраморном бассейне…
– Сэр… я…
– Печаль моя…
* * *
Гермиона расслабленно лежала на своей кровати, рассматривая рисунок на портьерах, на пологе над кроватью, изучая паутину трещин на потолке спальни. Она размышляла над последней их совместной дерзкой выходкой на опушке Запретного леса. Как пришлось с хохотом быстро убегать вместе с Роном от нескольких шустрых летучих мышей, посланных им вдогонку не на шутку разозленной Джиневрой, за то что их с Поттером застукали на самом интересном месте. Наверно, после оргазма, Джинни уже неспособна выполнить качественный Летучемышиный сглаз, той мощности и амплитуды, когда секс у неё еще только намечается, или только планируется, угрожает. Грейнджер хитро улыбалась. Это было утро воскресенья. Походы в Хогсмид были запрещены, но все равно, все уже свалили кто куда. Парвати с Лавандой отправились на улицу, подышать свежим весенним воздухом. Джинни где-то под Мантией – невидимкой тискается с Поттером. Рон в соответствии с графиком на три часа отправился патрулировать коридоры вместе с патрулём мракоборцев.
Грейнджер повернулась на бок, сладко потянулась, прогнувшись в спинке. И в этот момент она почувствовала, как кто-то быстро скользнул к ней на кровать, прижавшись всем телом. Она попыталась вскочить, грубо отпихнуть нахала, но не успела. Сильные мужские руки обвили её стан, замком, захватом, из которого уже не вырваться. Запах, его запах, ударил её по носу. Ошибиться было не возможно. Подлец, но как, о Мерлин? Как он проник в девичью спальную?
– Поттер… сейчас же отпусти меня… отстань… подонок…
Она смогла-таки повернуться в его объятиях, но всё, чего Гермиона достигла, добилась, это положения, лежа на спине, а Гарри, конечно же, сверху. Она искренне боролась, она вырывалась. Ругалась, умоляла, просила, стыдила. Тщетно. Его поцелуи закрывали ей рот. Она попыталась кусаться, лягаться, брыкаться, даже драться. Бесполезно. Немного поплакала. Но… её сопротивление стало понемногу слабеть. Она тяжело дышала, пот струился по её раскрасневшемуся личику. На верхней чувственной губе образовалась легкая испарина. Такие маленькие, еле заметные капельки пота, нет, скорее капельки страсти…
– Гермиона, милая, родная, прости… прости, я больше так не могу… ты сводишь меня с ума, я не могу без тебя… – и так далее, и тому подобное, неслось от обезумевшего от желания Гарри.
