Текст книги "Пикантный аккорд для тихони (СИ)"

Автор книги: Глория Макова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

7.2. Даша

– Лукьян, – угрожающе прошипела, дергая рукой, но парень не отпускал. Наоборот, потянул к себе, вынуждая подойти.

– Для начала, друзья зовут меня Лука. Или Ян, – прошептал он, находясь так близко, отчего мне показалось, что я чувствую мятный запах его дыхания.

Тело напряглось. Мне была чужеродна это близость. Непонятна. Вот уже второй раз за все время, что мы знакомы, этот парень пытается потрогать, подергать и вывести меня из себя. Для чего? Для чего все эти обманные жесты, словно он собирался меня поцело… Тьфу, даже в мыслях допустить подобного не могла!

Однако потемневшая голубизна в глазах напротив пугала до чертиков, не оставляя места воображению. Лучше бы у него просто оказалось плохое зрение!

– Алло, земля вызывает Марс, – свободной рукой помахала перед лицом музыканта, не придумав ничего лучше. – С чего ты решил, что мы стали друзьями?

– Ну, после того, что было ночью… – продолжал мурлыкать свои сладкие речи блондин, аккуратно проводя кончиками пальцев по сокрытой под плотной тканью толстовки спине.

Кожа тут же покрылась мурашками, а щеки опалило жаром. Нехороший призрак. Очень нехороший.

– Кстати об этом! – я сделала вид, что глубоко возмутилась, и сумела-таки отвоевать личное пространство, вырвавшись и ткнув пальцем в груди парня. – Еще раз заявишься ко мне домой, и я вызову полицию.

– Ты не сделаешь этого, – слишком самоуверенно заявил Лукьян словно… словно для него это было игрой. – Кишка тонка.

– Спасибо, – только и смогла найтись с ответом. – Ты пришел сюда, чтобы рассказать мне о том, какая я трусиха?

А сама судорожно продумывала пути отхода. Блондину явно от меня было что-то нужно. Но что? Обычный перепихон? Да, ну, нет. Уверена, он не страдает по ночам от одиночества. Тогда что? Что именно его привело сюда, в эту аудиторию и тогда, ночью, в мою квартиру?

– Угу. Как мышка, под которую ты так стремишься закосить. Кстати, где очки?

– Они разбились. Из-за тебя, – не понимая, к чему он клонит, прищурилась.

Думай, Даша, думай. Что такого в тебе могло привлечь местную рок-звезду? Внешность? Без должной подачи, которой я никогда себя не обременяла, та была абсолютной пустышкой. Да и собеседник, честно говоря, из меня такой себе…

– Я же принес тебе новые, на замену… – заметив замешательство на моем лице, блондин театрально вздохнул. – О, так ты не раскрывала еще мой подарок?

– Я его выбросила, – стала хмурее тучи.

Еще и подарок этот… Ладно, пусть его ночное приключение связано с искуплением вины, все же психов разных полно на свете. Но вопрос о том, что именно сейчас ему нужно от меня – оставался открытым.

– Это был плевок мне в душу. Ты просто обязана загладить свою вину, – наигранно оскорбившись, завел старую шарманку Лукьян.

И тогда я не выдержала. Снова. Когда уже этот парень прекртит выводить меня из себя?

– Лукьян, просто скажи, чего ты от меня хочешь? Зачем преследуешь, как какой-то маньяк?

– Всему есть свои причины, – не растерялся парень. Но вернемся к тому, с чего начали. Я хочу тебе кое-что предложить.

– Мне уже это не нравится.

– Ну, если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое…

«Да! Хочу! Больше всего на свете», – кричало мое эго.

«Дашечка, дорогая, а часто ли к тебе вообще тянутся люди?» – вторил ему незнакомец во мне.

И тут я поняла, почему еще не рванула со всех ног мимо блондина, не подняла тревогу из разряда «помогите-насилуют» и даже не послала прямым адресом этого нахала. Любопытство. Мне было интересно, что же такого успел разглядеть во мне этот самый непостижимый парень на свете. Ведь, как оказалось, он совершенно не является обычным простаком. Точно не тем, кем видит его многомиллионная толпа фанатов в соц. сетях. И, может, если я узнаю, чем зацепила этого парня, то смогу подавить в себе и эту черту? План созрел мгновенно.

– Мы уже это проходили, – ответила уже без былой агрессии, начиная загибать пальцы. – На вечеринки не хочу. Шлюхой себя не выставляю. И вообще…

– Напиши для меня песню, – внезапно огорошил меня блондин, подавшись вперед.

– Что, прости?!

А внутри все задрожало. И на этот раз не из-за близости парня, которых я в принципе близко к себе не подпускала никогда. Голос – я случайно повысила голос, сорвавшись в банальную истерике, отчего в ушах зазвенело. Даже Лукьян поморщился, не ожидая от меня такой реакции.

– Не притворяйся, что не услышала, – все еще жмурясь, поддел меня он, странно косясь в место, куда я убрала стеклянный стакан с водой для кистей.

Я воровато посмотрела в сторону выхода, затем в окно, чтобы убедиться, что меня никто не услышал и вновь взглянула на парня.

– С чего ты решил, что я умею это делать? – хрипотца из-за резкого скачка громкости голоса сразу не исчезла, пришлось немного прочистить горло.

– Чутье, – странно усмехнувшись, промолвил парень. – Знаешь, когда только начинал свою карьеру певца, у меня не было ни аппаратуры, ни фанатов, ни агента – ничего. Все, что сейчас я имею – это результат огромного труда и тысячи бессонных ночей. И сейчас из моих уст ты не должна слышать слова обыкновенного призыва поиздеваться. Я хочу дать тебе шанс. Шанс раскрыть свой потенциал.

– Не понимаю, о чем ты…

– Тот старый плеер. Убежден, ты всегда носишь его с собой. Я знаю кое-что о нем, – Лукьян легким движением вытащил из кармана телефон и стал зачитывать с экрана: – Уникальная модель, сделанная специально для начинающих музыкантов, с возможностью записи чистого звука, – а после стрельнул взглядом в меня. – Скажи, как часто ты слушаешь свое пение?

– Я не… пою. Уже очень давно, – пришлось признаться.

Времена, когда училась вокалу – были сложными. Я бы сказала адски тяжелыми, но обсуждать это с успешным и популярным музыкантом? Нет, уж, увольте.

– Хорошо, – слишком быстро согласился он. – Тогда помоги мне спеть так, как никто другой. Я хочу стать лучше, и почему-то во мне зреет уверенность в том, что ты в этом сумеешь мне помочь.

– Репетиторство по вокалу? – задохнулась от шока. Такими темпами этот парень весь воздух из меня своими словесными выпадами выбьет. – Ты же в курсе, что у меня нет никакого музыкального образования? И я совершенно точно не учусь на педагогическом.

– Таланту не нужны эти условности. Он развивается вне зависимости от времени, места и каких-либо ярлыков, – только и пожал плечами блондин, после чего проникновенно добавил: – Стань моей Музой.

– Ты ненормальный, – наконец вынесла свой вердикт, внутренне радуясь, что этот парень просто повернут на искусстве, а не на том, чтобы затащить очередную девчонку в уголок на вечерок.

Если все действительно так, то еще не все потеряно в этом обществе. И может быть у меня даже получится занять в нем достойную нишу…

– Не более чем ты, девочка, которая пытается затеряться в толпе, – Лукьян быстро приблизился ко мне, щелкнув по носу. – Завтра заберу тебя сразу после пар. Я позвоню сегодня в 7, уточнить время.

И развернулся, поторопившись в сторону выхода. Так быстро, словно куда-то спешил или его тут держала я. Вот же… нахал!

– А как же… – в голову тут же поползли иные навязанные планы, вроде подготовки к мероприятию, присмотра за Морси и… Что там у меня еще было в планах?

– Да брось, разве ты хотела тут торчать? – находясь уже у самого входа, махнул рукой блондин. – Рисуешь ты, вне всяких сомнений, сносно. Но я уверен, кое-что ты умеешь делать гораздо лучше. Увидимся, котенок. И кстати, – попрощался, и тут же замер с кулаком в воздухе, ткнув пальцем куда-то в сторону принадлежностей для кистей. – У тебя там мини-потоп случился, думаю, стоит прибраться, пока Эдуард Викторович не заметил.

Сначала я нахмурилась. Парень был неисправим. Мышка, котенок… Кажется, теперь мне точно не сбежать от этого слетевшего с катушек рок-звезды.

А уже после обратила внимание на то, что говорил Лукьян, и увидела лужу разбавленной в воде краски под партой, на которую я как-раз поставила стаканчик с водой и кистями. Кажется, в университете стало на один старый стеклянный стакан меньше…

И на душе от этого вдруг стало тепло.

8. Даша

Со свистом выдохнула, выпуская из рук так и не пригодившийся мобильник, и наконец опустила голову на подушку. Экран мигнул, показав время – 20:30. С тех пор, как я покинула стены университета, телефон не издал и звука.

Не знаю, зачем я вообще сидела, как дура, и ждала звонка Лукьяна. Где были мои мозги, когда договаривалась с Лешей, чтобы он приютил у себя так понравившуюся ему Морси на пару дней? И какого черта часом ранее соврала своей родной матери, на минуточку самому близкому человеку на свете, о том, что у меня все в жизни хорошо?

Это же надо было – поверить на слово болвану, возомнившему себя пупом мира. Лучшим он хочет стать… Куда уж лучше? И без этого является лучшим вариантом из худших! Наверное сидит сейчас на своем очередном квартирнике и веселится с какой-нибудь красоткой…

Зажмурилась и потрясла головой, дабы выкинуть из головы навязчивые мысли о сладкоголосом музыканте, и вновь уставила в потолок. В квартире стояла непривычная тишина, и царил полнейший мрак, отчего мозг тут же начал подкидывать пугающие меня вот уже много лет образы взамен тем, что я пыталась позабыть… Те самые, которым давно пришла пора покинуть мою голову. Но одиночество, будь оно проклято, никогда не дает повода подумать о чем-то позитивное. В моем случае, по крайней мере.

Я провела ладонью вдоль бедра, где еще оставался застаревший шрам, как вечное напоминание о том, что произошло много-много лет назад, и с головой нырнула под одеяло.

Папа… Тогда, в последний день, когда я его видела, он так же, как и Лукьян обещал позвонить, когда уходил после очередного скандала с мамой…. И вместо этого заявился посреди ночи в мою комнату, разбудив меня, только-только нашедшую покой в сладком сне. Тогда я не придала значения тому, что его обычно сухие прохладные ладони были измазаны в чем-то теплом и вязком, когда хватали меня, невольно пачкая.

– Они не заберут тебя, – в каком-то безумном беззвучии шептали его губы. – Никогда не отнимут тебя у меня.

Сонная я тогда не обратила внимания и на эти слова, пока отец не подхватил меня на руки, вынося в заснеженную улицу, босую и в одной ночнушке.

– Папа, куда это мы? – быстро очнувшись на морозе, вопросила наивно.

Но отец не ответил, перейдя на бег.

– Где мамочка? – все больше вжимаясь в горячее тело своего отца, спрашивала тогда я.

И не получила в ответ ничего, кроме странных прерывистых всхлипов от тогда уже старого мужчины. Я была поздним ребенком в нашей семье. Оттого самым любимым и лелеемым. Но, видимо, судьба решила посмеяться надо мною, когда подкинула в отцы того, кто совершенно точно слетел с катушек.

Он притащил маленькую меня в сторожку склада, где какое-то время работал охранником. Достал откуда-то теплую форменную куртку и укрыл меня, после чего только включил светильник. И тогда я, маленькая, окоченевшая до кончиков волос, в ужасе отстранилась от мужчины, что по какой-то совершенной случайности был моим отцом. Его руки были в крови. В чертовой свежей крови!

Тогда я не смогла сдержать испуганный визга, отразившегося эхом от стен склада. Сейчас же, вспоминая все это, пришлось очень постараться, крепче сжав зубами краешек одеяла, чтобы не проронить ни звука, поскольку на мои крики могли сбежаться соседи.

Нормальные отцы всегда должны служить примером для своих дочерей. Теми, на кого они будут ровняться, когда станут искать вторую половинку. Единственными мужчинами, что никогда не предадут любовь своих девочек. Мою же предали тогда, более десяти лет назад, в неотапливаемой сторожке полузаброшенного склада. Дядечки милиционеры приехали многих позже, когда отец уже успел рассказать мне свою правду, не давая совершить ни одной попытке к бегству.

Он пытался убить мою мать. Почему? Зачем? Днем ранее она по личной просьбе записала меня на региональный конкурс пения. Я так мечтала выйти наконец в свет, чтобы хоть кто-то, кроме родных, знал, чему я научилась. Мне так хотелось похвастаться своими достижениями… Но отец был против, поэтому когда узнал, пришел в ярость и ушел, громко хлопнув дверью. Мы с мамой думали, что ему нужно время, чтобы отойти. Но даже не представляли, что он потратит его на то, чтобы окончательно поехать крышей.

Перед моими глазами до сих возникали страшные картинки того, как отец расправляется с мамой… Конечно, они были выдуманы, ведь я даже в сознательном возрасте не просила ее рассказать мне подробности. И хорошо, что у отца ничего не получилось. Когда сторожку окружили милицейские машины, он не стал бежать, сказав мне напоследок те слова, что навсегда изменили мою жизнь:

– Если ты будешь петь, то только для меня. Ослушаешься, будь уверена, я узнаю твой голос из тысячи. Запомни: они никогда не заберут тебя у меня.

Но он ошибался. Меня вытащили из сторожки и посадили в теплый салон бобика. И если сначала я вырывалась и кричала, отчего и заработала свой шрам на бедре, по неосторожности наткнувшись на железную проволоку, что валялась буквально повсюду, то уже внутри машины меня настигло опустошение. Дядечки в форме то и дело пытались угостить теплым кофе, укутывая все сильнее. Но мне казалось тогда, что жизнь потеряла все краски, и нет смысла больше бороться. Я беззвучно хныкала, в страхе давя все свои всхлипы.

Однако все сложилось не так плохо. На радость хирургам, отец не был профессиональным мясником, и мама выжила. Три месяца я жила в доме тети Люды с Лешей, ни с кем не разговаривала. Потом меня забрала мама, что успела снять квартиру, продав наш старый дом. Мне повезло, что по профессии она была психотерапевтом. Именно ее усилиями я вновь начала разговаривать, но от панических атак, что приходили обычно по ночам, избавиться так и не вышло. Страх быть замеченной, услышанной – он сводил с ума. Когда мы переехали сюда, и мама нашла себе мужчину, мне удалось уверить ее в том, что я справлюсь с самостоятельной жизнью. Но кажется… Выходило у меня из рук вон плохо.

Нашла неприятности. Ввязалась в авантюру, связанную с музыкальной индустрией… Да, Лукьян сказал, что я должна буду только помочь ему написать песню, но вдруг он делает это, чтобы поиздеваться? Запишет видео, выложит в интернет и тогда… Отец обязательно узнает мой голос, и придет за мной. Он всегда выполнял свои обещания. Уверена, даже сидя в тюрьме, отец сумеет дотянуться до меня и до всех тех, кто мне дорог.

Страх звучал во мне подобно одной из тревожных мелодий, вызывая град мурашек по телу. С каждой секундой становилось труднее дышать, двигаться, даже просто моргать. Страх полз холодной струйкой пота за ворот домашней футболки, проникая под кожу и одаривая той самой первозданной жутью, что заставляет людей застывать в сонном параличе без возможности сделать хоть что-то.

Паническая атака пришла тогда, когда я меньше всего ее ждала. Спустя два года полнейшего спокойствия. Зря, наверное, я соврала маме, сказав, что все хорошо. Становилось только хуже.

Не знаю, сколько продлилось это состояние, но в какой-то момент раздался телефонный звонок. И меня отпустило. Вот так, за раз – страхи, сомнения и жгучая смесь воспоминаний и домыслов схлынули, оставляя после себя лишь обжигающую холодом пустоту.

Подрагивающей рукой я схватилась за откинутый ранее мобильник, как за последнюю спасательную ниточку, и, не глядя, нажала на кнопку принятия звонка.

– …Котенок, ты чего такая тихая? Снова под мышку косишь? – раздалось по ту сторону трубки после секундного молчания.

Этот голос. Почему-то только сейчас, в минуту особой чувствительности к любому раздражителю, я вдруг поняла, что у Лукьяна невероятно приятный успокаивающий голос. Сердце, до этого бьющееся в панике, вновь принялось подстраиваться под прежний, человеческий ритм, а шум исчезать из ушей под натиском пусть и насмешливых, но ласковых слов одного подхалима.

– Ты вовремя… – хриплым голосом призналась прямо в трубку, сама от себя от такого не ожидая.

И тут же устыдилась, прикрывая ладошкой рот. Не стоило мне говорить таких слов. За ними всегда следуют вопросы, ответы на которые я не могла дать.

– Что? У тебя какие-то помехи. Плохо слышно!

Не знаю, бог ли смиловался, но я была готова отблагодарить всех провайдеров популярных сотовых сетей, что редко забредали в ту часть города, где жила я, чтобы обновить аппаратуру. Только благодаря им и их лени мне удалось избежать неловкой ситуации!

– Говорю, не умеешь ты следить за временем, – на радостях тут же нашлась с ответом, подсмотрев время. Парень опоздал со звонком на какие-то два часа. – Или ты в другом часовом поясе обитаешь?

– Шутишь – это хороший знак, – усмехнулся Лукьян. – В общем, я договорился с деканатом и отпросил тебя с пар…

– Что?! – тут же пришло мое время взрываться.

Да как он смеет мешать своими хотелками моей учебе? Я и так согласилась на его условия, готова была ехать с ним, чтобы его интерес ко мне угас, но такое…

– Даша, дослушай сначала. Возмущения потом, – уловив напряженную паузу, строго проговорил парень. – Слушаешь? Отлично. Я хотел свозить тебя на свою студию, которую арендовал мой агент в этом городе. Думаю, тебя впечатлит.

– Зачем меня впечатлять, Лукьян? – раз мне дали слово, то я считала правильным зацепиться за то, что волновало меня более всего.

– Хочу заманить тебя в свои сети и продать в рабство, разумеется, – отшутился блондин, добавив своему тону какие-то бархатные нотки. – До завтра, котенок.

– У меня есть имя! – я даже подскочила с кровати, чувствуя небывалый прилив сил. Словно была готова сорваться с места и показать блондину парочку приемчиков, которым научил меня отчим. Но кто бы слушал меня еще…

– Целую в пупок.

Блондин повесил трубку прежде, чем я успела возмутиться. А мне было очень возмутительно! И почему-то смешно… Возможно, это из-за истерики, от которой, к слову, не осталось и следа.

Этим вечером я забылась самым сладким из снов, перебирая в голове все то, что собиралась высказать при встрече нахальному музыканту. И от этого почему-то даже дышалось легче.

9.1. Лукьян

Время тянулось медленно. Так, словно его кто-то держал по ту сторону грани, не давая двигаться вперед. Я сидел на заглушенном байке, мечтая поскорее увидеться лицо Даши, вернее даже – его выражение. С чего бы ему быть каким-то особенным?

На то было несколько причин. Вчера весь вечер я подготавливал почву для встречи с зеленоглазкой, едва ли не забыв позвонить ей, чтобы оговорить время. Не скажу, что это было сложно, кроме вечно ворчащего Марка мне особо никто ничего против и не говорил. Однако… Я волновался. Правда! Как какой-то сопливый мальчишка, что собирался первый раз подержать за ручку понравившуюся ему девочку.

Причем я прекрасно осознавал, что грядущая встреча будет далека от обычного классического свидания, на которые так любят таскать девчонок мои ровесники. Я сам когда-то злоупотреблял подобным – звал красоток в шикарные рестораны, возил на выставки, в кинотеатры, создавая вокруг себя все больший ореол загадочности и обеспеченности. Но однажды мне все это осточертело.

Делать что-то, чтобы привлечь к себе внимание? Зачем? Проезжаясь с турне по всей стране, я невольно стал уставать от слишком назойливых личностей. Людям нравилось мои песни, образ – больше 15 миллионов подписчиков в соц. сетях и равное количество хваленых отзывов тому доказательство… Разве я уже не сделал все для того, чтобы наконец самому делать выбор?

Именно эти слова стали мои контраргументом в споре с Марком. Мы были знакомы слишком давно, поэтому он быстро среагировал на мой изменившийся грозный тон, согласившись. Однако по его кислому выражению лица было понятно, что агент был не в восторге от моей идеи.

– Надеюсь на твое благоразумие, – подытожил он и отключился от видеосвязи.

А мне стало смешно. Разве я когда-то совершал поступки на горячую голову? Большая часть моей жизни – холодный просчет. И даже то, что я притащился посреди ночи к зеленоглазке, никак не изменит того факта, что я просто собирался ее использовать.

Она, словно инструмент. Старенький, антикварный, оттого и особо ценный. Инструмент, которому был необходим апгрейт перед дебютным выступлением. И я был готов обеспечить Даше эти улучшения. Осталось только убедить девушку в том, что ей и самой это просто жизненно необходимо.

Одного только согласия на помощь в написании песни мне было недостаточно. Я собирался изменить ритм мелодии, издаваемый ею. А для этого необходимо проникнуть глубоко ей под кожу… Чем я, собственно, и занимался день ото дня.

План казался идеальным. И ничего, совершенно ничего не могло помешать его реализации… Ровно до того момента, как зеленоглазка галопом не вылетела из подъезда.